Вернуться на Главную Страницу
«О СИТУАЦИИ С ПРАВАМИ ЧЕЛОВЕКА В ОТДЕЛЬНЫХ СТРАНАХ» МИД Российской Федерации 8.07.2109:16 Москва 2021

 

Вернуться на главную страницу

Смотрите доролнительно: «США – Империя Зла! Список военных преступлений США»

 

МИД Российской Федерации 8.07.2109:16 Москва 2021
«О СИТУАЦИИ С ПРАВАМИ ЧЕЛОВЕКА В ОТДЕЛЬНЫХ СТРАНАХ»
Доклад Министерства иностранных дел

 

МИД Российской Федерации 8.07.2109:16 Москва 2021

«О СИТУАЦИИ С ПРАВАМИ ЧЕЛОВЕКА В ОТДЕЛЬНЫХ СТРАНАХ»

Доклад Министерства иностранных дел

 

Оглавление:

Введение

АВСТРАЛИЯ

АВСТРИЯ

АЛБАНИЯ

БЕЛЬГИЯ

БОЛГАРИЯ

БОСНИЯ И ГЕРЦЕГОВИНА

ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

ВЕНГРИЯ

ГРЕЦИЯ

ГРУЗИЯ

ДАНИЯ

ИРЛАНДИЯ

ИСЛАНДИЯ

ИСПАНИЯ

ИТАЛИЯ

КАНАДА

КИПР

ЛАТВИЯ

ЛИТВА

ЛЮКСЕМБУРГ

МАЛЬТА

МОЛДАВИЯ

НИДЕРЛАНДЫ

НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ

НОРВЕГИЯ

ПОЛЬША

ПОРТУГАЛИЯ

РУМЫНИЯ

СЕВЕРНАЯ МАКЕДОНИЯ

СЛОВАКИЯ

СЛОВЕНИЯ

США

УКРАИНА

ФИНЛЯНДИЯ

ФРАНЦИЯ

ФРГ

ХОРВАТИЯ

ЧЕРНОГОРИЯ

ЧЕХИЯ

ШВЕЙЦАРИЯ

ШВЕЦИЯ

ЭСТОНИЯ

 

КОСОВО*

* Название Косово упоминается в контексте резолюции Совета Безопасности ООН 1244.

 

Список сокращений (аббревиатур), встречающихся в тексте:

АОПЧ – Агентство ЕС по основным правам человека

БДИПЧ – Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ

ЕКПП* – Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания

ЕКПЧ – Европейская конвенция о защите права человека и основных свобод

ЕКРН* – Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью

ЕСПЧ – Европейский Суд по правам человека

КК РКЗНМ* – Консультативный комитет Рамочной конвенции по защите национальных меньшинств

КЛДЖ** – Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин

КЛРД** – Комитет по ликвидации расовой дискриминации

КПИ** – Комитет по правам инвалидов

КПП** – Комитет против пыток

КПР** – Комитет по правам ребёнка

КПЧ** – Комитет по правам человека

КЭСКП** – Комитет по экономическим, социальным и культурным правам

НМПЧУ – Наблюдательная миссия ООН по правам человека на Украине

СЕ – Совет Европы

СПЧ – Совет ООН по правам человека

УВКБ – Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев

УВКПЧ – Управление Верховного комиссара ООН по правам человека

* Функционирует в рамках Совета Европы.

** Функционирует в рамках ООН.

 

Введение

Настоящий доклад является продолжением усилий Министерства по привлечению внимания к вызовам, с которыми сталкивается современное международное сообщество в области прав человека.

Одной из самых серьёзных проблем в данной сфере является практика применения так называемых двойных стандартов при оценке тех или иных ситуаций и явлений. Подобный подход по-прежнему активно используется рядом стран для нагнетания конфронтации. Несмотря на неоднократное обсуждение и подтверждение принципа универсальности прав человека на различных уровнях и, казалось бы, всеобщее понимание сущности вопроса, проблематика прав человека до сих пор используется в угоду политическим интересам отдельных стран в качестве инструмента для вмешательства во внутренние дела, нарушения суверенитета независимых государств.

Кроме того, мы являемся свидетелями того, как, несмотря на выработанные и функционирующие в рамках ООН, ОБСЕ и Совета Европы правовые механизмы, отрицающие, осуждающие и не допускающие проявления героизации нацизма, расизма, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, в целом ряде стран открыто ведётся пропаганда расистских идей и ценностей, поднимают голову национал-радикалы. Также активизируются попытки расколоть общество по национальному и языковому признакам. На этом фоне в ряде стран фиксируется устойчивый рост числа ксенофобских и расистских проявлений, выплесков агрессивного национализма, шовинизма, других форм расовой и религиозной нетерпимости. При этом бездействие в отношении проявлений нетерпимости оправдывается властями лицемерными ссылками на якобы абсолютный характер права на свободу выражения мнения. Проблема приняла настолько серьёзный размах, что уже сейчас специалисты фиксируют структурные проявления расизма и нетерпимости, пронизавшие все сферы общественной жизни отдельных государств.

В докладе нашла отражение и проблема негативного воздействия пандемии коронавирусной инфекции на соблюдение прав и свобод человека в мире, прежде всего в аспекте принимавшихся государствами мер. Отфиксирован, в частности, рост различных проявлений расизма и расовой дискриминации, ксенофобии и нетерпимости, ущемление всего блока экономических и социальных прав человека, ограничения в пользовании правами на свободу выражения мнения и на свободу мирных собраний и ассоциации.

Не может не вызывать обеспокоенность усугубляющаяся проблема защиты прав национальных меньшинств и этнических групп, в первую очередь языковых и образовательных. Наиболее критично обстоят дела с положением русскоязычного населения в странах Прибалтики и на Украине, подвергающегося системному давлению и дискриминации со стороны национальных властей.

Отдельно следует упомянуть усилия коллективного Запада по переписыванию истории Второй мировой войны и ревизии её итогов, циничные попытки обеления военных преступников и их пособников – тех, кто создавал и воплощал на практике теорию расового превосходства, а также прославление сотрудничавших с нацистами коллаборационистов под видом участников национально-освободительных движений с включением соответствующих предметов в программы общего обязательного образования.

В настоящий доклад включена информация о ситуации с соблюдением прав человека в отдельных странах, в том числе относящих себя к развитым демократиям, образцовым в плане защиты прав человека, а также тяготеющих к этому кругу государств. При этом зачастую такие страны активно пытаются проводить «экспорт» демократических и правозащитных стандартов под видом универсальных, вмешиваются во внутренние дела и подвергают активной критике правозащитную ситуацию в неугодных им странах, проводящих независимый внешнеполитический курс и отстаивающих собственные исторические, культурные, религиозные ценности и нормы.

В исследовании на основе данных из международных и национальных источников, материалов правозащитных неправительственных организаций обобщена фактологическая информация о нарушениях прав человека в упомянутом круге стран. Также были учтены рекомендации международных универсальных и региональных механизмов в области прав человека, в частности, договорных органов (комитетов) и региональных (в особенности европейских) правозащитных институтов в адрес рассматриваемых государств.

Рассчитываем, что наряду с общественными организациями и научными экспертами имеющуюся реальную угрозу ценностям демократии и правам человека осознают и в фигурирующих в докладе государствах, в том числе на уровне законодательной и исполнительной ветвей власти. По-прежнему убеждены, что одними формальными осуждениями, особенно в сочетании с двойными стандартами, здесь не обойтись – необходимы конкретные решительные меры, в том числе беспристрастный эффективный мониторинг за проявлениями неонацизма и расизма, последовательные шаги по их криминализации на национальном уровне и меры пресечения. Усугубляющаяся в отдельных странах ситуация с положением прав человека служит убедительным этому подтверждением.

 

Австралия

Австралия регулярно заявляет о своей приверженности универсальным международным ценностям в области прав человека, делая акцент на развитии демократических институтов, продвижении принципов мультикультурализма и равенства мужчин и женщин, работе по улучшению положения детей, пожилых людей и инвалидов.

Законодательную основу системы поощрения и защиты прав человека в Австралии составляют федеральные законы: «О борьбе с расовой дискриминацией» (1975 г.) и «О борьбе с гендерной дискриминацией» (1984 г.), «О комиссии по правам человека» (1986 г.), «О защите прав инвалидов» (1992 г.), а также «О борьбе с дискриминацией по возрастному принципу» (2004 г.). В 2010 г. утверждены Рамочные принципы в области защиты прав человека, призванные усилить контроль исполнительной власти над реализацией соответствующих нормативных актов. В 2012 г. утверждён профильный Национальный план действий.

Тем не менее системный характер носят претензии к Австралии со стороны профильных договорных органов ООН по правам человека и международных неправительственных организаций (в частности, «Human Rights Watch», «Amnesty International»).

Рост проявлений – в бытовой и публичной сферах – расовой дискриминации и ксенофобии, мишенями которых чаще всего становятся мигранты, особенно арабы, мусульмане и лица африканского происхождения, а также представители коренных народов, отмечал Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) по итогам рассмотрения в ноябре 2017 г. 18-го – 20-го периодических докладов Австралии о реализации положений Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации[1], а также Комитет по правам человека (КПЧ) при рассмотрении 6-го периодического доклада государства в октябре 2017 г.[2]

На протяжении многих лет «ахиллесовой пятой» Австралии на правозащитном направлении является положение коренного населения (численность оценивается приблизительно в 750 тыс. чел.). Оно не имеет конституционного признания и остаётся самой бедной и социально незащищённой частью общества. Комитет по правам инвалидов (КПИ) в своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения объединённых 2-го и 3-го периодических докладов Австралии отметил, что неполучение поддержки, нищета и изоляция, в которых пребывают аборигены и жители островов Торресова пролива, в особенности инвалиды, провоцируют появление у них суицидальных настроений[3].

Распространены случаи пересекающейся и множественной дискриминации коренных жителей континента. Так, в наиболее уязвимом положении находятся инвалиды, женщины и дети из числа коренного населения. Примером проявления неравенства может служить, в частности, неоказание детям-инвалидам из числа аборигенов и их семьям поддержки, адаптированной к их культурным особенностям[4].

Комитет по правам ребёнка (КПР) в ноябре 2019 г. подверг правительство Австралии критике в связи с тем, что дети аборигенов и жителей островов Торресова пролива непропорционально чаще становятся жертвами или свидетелями семейного и бытового насилия, включая сексуальное насилие[5].

С 2008 г. для более инклюзивного вовлечения аборигенов в экономическую и общественную деятельность реализуется правительственная инициатива «Сокращение отставания», однако, согласно 12-му ежегодному докладу премьер-министра Австралии С.Моррисона с отчётом о ходе претворения в жизнь данного проекта (февраль 2020 г.), его результаты до сих пор остаются неудовлетворительными[6].

Из семи поставленных целей исполнение только двух пунктов – «образование» (доля школьников-аборигенов, окончивших 12-й класс) и «доступ к дошкольному образованию» – идёт запланированными темпами. По состоянию на конец 2019 г. 66 % коренных австралийцев в возрасте 20-24 лет прошли обучение в 12-м классе, в то время как в 2008 г. данный показатель был равен 45,4 %. Доля четырёхлетних детей коренных австралийцев, проходящих дошкольную подготовку, выросла до 86,4 %.

Несмотря на положительную тенденцию в плане школьного посещения среди коренного населения (в 2019 г. около 82 %), преодоление разрыва с австралийцами – потомками европейцев (в 2019 г. составляли 93 % посещающих образовательные учреждения) идёт недостаточно быстрыми темпами. Около 20 % аборигенов не достигли минимальных показателей в уровне чтения и счёта.

Кроме того, согласно докладу, не удалось добиться запланированных значений по таким направлениям, как увеличение продолжительности жизни, снижение детской смертности, улучшение школьной посещаемости, повышение уровня грамотности и борьба с безработицей. Кроме того, сроки, установленные для последних четырёх целей, истекли ещё в 2018 г.

Хотя смертность аборигенов сократилась на 15%, среди некоренного населения она также снизилась, в результате чего значительный разрыв сохраняется. Продолжительность жизни мужчин-аборигенов в среднем на 8,6 лет короче, чем «белых» австралийских мужчин. Для женщин эта разница составляет 7,8 лет.

Разрыв между показателями детской смертности для коренных и некоренных австралийцев весьма значителен. Согласно статистическим данным, в среднем по стране детская смертность составляет 67 случаев на 100 тыс. чел., среди аборигенов этот показатель достигает 141. Эксперты отмечают, что высокая детская смертность связана, среди прочего, с распространённостью такого заболевания, как ревматический порок сердца, вызванного нездоровым образом жизни матерей и нерегулярной вакцинацией.

Уровень безработицы среди аборигенов составляет примерно 51 % (для сравнения в 2008 г. этот показатель был равен 46,2 %). При этом в крупных городах ситуация складывается чуть лучше, и процент безработного коренного населения в них несколько меньше.

Как свидетельствует статистика, несмотря на то, что коренное население составляет лишь 3 % (приблизительно 750 тыс. чел.) от общего количества жителей Австралии, около 30 % всех заключённых в австралийских тюрьмах – коренные жители. Таким образом, доля осуждённых среди аборигенов (приблизительно 13 тыс. заключённых) превышает количество «белых» преступников в общей численности некоренного населения (около 32 тыс. из 24,5 млн. чел.) более чем в 13 раз.

Чтобы сгладить впечатление от очевидных неудач государственной политики на данном направлении, австралийское правительство в июне 2020 г. предложило установить новые цели по уменьшению к 2028 г. доли заключённой в тюрьмах молодёжи из числа представителей коренных народов на 19 % и сокращению общего числа осуждённых аборигенов на 5 %.

Правозащитники также выражают беспокойство в связи с тем, что не реализована инициатива о конституционном признании аборигенов посредством внесения в преамбулу или текст основного закона страны поправок, «символически отдающих дань коренным австралийцам». На региональном уровне была проведена серия «диалогов», завершившихся Национальным конституционным конгрессом по вопросам положения коренного населения (Улуру, 2017 г.). Премьер-министру был представлен доклад с рекомендациями о создании в парламенте «совещательного органа» аборигенов. Однако правящая коалиция неизменно отказывается выносить этот вопрос на референдум.

Инициатива «Сокращение отставания» критикуется правозащитниками не только за неэффективность, но и за то, что в ней перечисляются негативные показатели при отсутствии предложений по улучшению ситуации. Разочарование экспертов связано также с отказом от привлечения к работе организаций, возглавляемых аборигенами, в частности, Австралийского образовательного фонда для коренного населения. Речь идёт о необходимости формирования моделей принятия решений с более широким участием местных сообществ. При этом основной акцент сделан на необходимости учесть обращение коренных жителей к австралийскому правительству («Заявление Улуру от всего сердца» от 2017 г., призывающее к закреплению в Конституции Австралии прав аборигенов на представительство в парламенте страны). Однако правящая коалиция неуклонно отказывается давать ход этой инициативе.

Бедственное положение коренных жителей Австралии, в том числе проблемы в области участия в политической жизни, отсутствие защиты их права на землю, дискриминация в социально-экономической сфере, непропорциональность насилия в отношении женщин из числа коренных народов, а также чрезмерно высокий уровень представленности этой категории населения, особенно детей, в уголовной системе, отмечали также КЛРД[7] и КПЧ[8]. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП) в ходе рассмотрения в мае 2017 г. 5-го периодического доклада Австралии в дополнение к вышеназванным проблемам выражал обеспокоенность высоким уровнем неблагополучия среди коренных народов по всем социально-экономическим показателям, а также несоблюдением принципа свободного, предварительного и осознанного согласия коренных народов при разработке политики в области добычи полезных ископаемых на землях, находящихся в их традиционном пользовании[9].

Критике правозащитного сообщества подвергается и политика Канберры в миграционной области. Австралия не предоставляет убежище прибывающим незаконным путём беженцам и бессрочно удерживает их в центрах временного содержания на о. Манус (Папуа – Новая Гвинея) и Науру. На тяжёлые условия содержания в таких центрах, в том числе в связи с отсутствием адекватной психиатрической помощи, серьёзными проблемами в области безопасности, случаями насилия, сексуальных надругательств, членовредительства, а также тем фактом, что тяжёлые условия, как утверждается, вынуждают некоторых соискателей убежища возвращаться в свои страны происхождения, указывал КПЧ в октябре 2017 г.[10] По состоянию на июнь 2020 г. в австралийских распределителях остаётся порядка 380 чел. (в 2019 г. – 844 чел.): около 200 чел. на Науру и 180 чел. в Папуа – Новой Гвинее. Добровольно вернулись на родину 822 мигранта.

Переселение в США идёт медленными темпами: по австралийско-американскому соглашению пока переехал только 531 чел., ещё 295 заявок беженцев одобрено (изначально речь шла о 1250 чел.). 300 мигрантам отказали во въезде в США. Какой-либо определённости относительно судьбы тех, кто признан беженцем, но не отобран в рамках американской квоты, нет. При этом правительство С.Моррисона продолжает упорно отказываться от заключения договорённости по мигрантам с Веллингтоном, несмотря на готовность Новой Зеландии принять 150 беженцев.

В декабре 2019 г. австралийский парламент проголосовал за отмену принятого в марте того же года лейбористским большинством «закона о медицинской эвакуации», допускавшего въезд в Австралию нелегальных мигрантов, состояние здоровья которых требовало медицинского вмешательства. Около 200 чел., успевших попасть на «зелёный континент» таким способом, теперь содержатся в национальных миграционных центрах или под стражей в отелях.

По мнению экспертов КПР, в рамках процессов предоставления убежища, статуса беженца и мигранта не уделяется должного внимания наилучшему обеспечению интересов ребёнка. Их критике подвергся тот факт, что Австралия на сегодняшний день не намеревается создавать независимый орган попечительства над несопровождаемыми детьми и в настоящее время не рассматривает вопрос о запрещении задержания детей при любых обстоятельствах. Кроме того, ни Закон «О миграции», ни Закон «О правовом режиме в морских районах» не содержат запрета на возвращение судов, перевозящих детей, которые могут нуждаться в международной помощи[11].

Правозащитники указывают также на увеличение в стране числа бездомных (оцениваемого на уровне 105 тыс. человек в 2014 г.), большинство из которых принадлежит к молодёжи, жертвам бытового насилия, соискателям убежища и коренным народам[12].

В поле зрения правозащитников попали и правозащитные аспекты контртеррористической деятельности австралийских спецслужб. В частности, они наделены правом задерживать подозреваемых в террористической деятельности на срок более 48 часов без предъявления обвинения, вести наблюдение за отдельными лицами, получать доступ к сведениям о банковских счетах, электронной и СМС переписке, компьютерным и телефонным устройствам граждан без получения соответствующего судебного ордера.

На рассмотрении Палаты представителей в настоящее время находится проект поправок в Закон «Об Австралийской организации по безопасности и разведке» (АСИО). В случае его принятия минимальный возраст подозреваемых, которых АСИО вправе задерживать на 24 часа для допросов, будет снижен с 16 до 14 лет, а также будут расширены полномочия по ведению слежки за гражданами без судебного ордера.

С 2015 г. действуют поправки в Закон «О телекоммуникациях», обязывающие операторов в течение двух лет хранить метаданные о телефонных звонках и электронной переписке австралийцев. Кроме того, в декабре 2018 г. вступил в силу закон, обязывающий сервисы по обмену электронными сообщениями с технологией криптографического шифрования предоставлять органам безопасности информацию о переписке лиц, подозреваемых в терроризме.

Вступившие в силу в декабре 2018 г. законы «О шпионаже и иностранном вмешательстве» и «О программе транспарентности внешнего влияния» криминализируют получение и распространение секретной информации, а также обязывают физических и юридических лиц, которые действуют в интересах иностранных государств, предоставлять данные о своей деятельности по первому требованию компетентных ведомств. По мнению правозащитников, все эти полномочия могут использоваться для бесконтрольного и необоснованного вмешательства в частную жизнь граждан. Так, КПЧ указывал на опасность того, что такие чрезвычайные меры со временем могут стать нормой, а не исключением[13].

КПР в 2019 г. рекомендовал австралийским властям отменить внесённые в декабре 2015 г. поправки в Закон «О гражданстве», позволяющие лишать лиц в возрасте до 18 лет австралийского гражданства, если они участвуют в определённых иностранных боевых действиях или связанной с терроризмом деятельности или осуждены за них[14].

Подвергается критике международного правозащитного сообщества продолжающая в стране практика безнаказанности при превышении сотрудниками правоохранительных органов своих полномочий. КПЧ, в частности, указывал, что независимость расследований может быть поставлена под сомнение существующими тесными связями между судебно-медицинскими экспертами и сотрудниками полиции[15].

Свободная независимая деятельность СМИ в Австралии подверглась угрозе в июне 2019 г. после обысков федеральной полицией в доме политического редактора газет, входящих в медиахолдинг «News Соrр», А.Сметарст, а также в центральном офисе государственной медиакорпорации «АВС» и изъятия материалов, «основанных на оказавшихся в распоряжении журналистов секретных правительственных документах». Впоследствии все обвинения с А.Сметарст были сняты.

С трудностями в Австралии сталкиваются и лица с ограниченными возможностями здоровья. Они не могут в полной мере реализовать свои избирательные права, право на здоровье, на образование, на семейную жизнь и др. Так, КПИ отмечает сегрегированный характер обучения детей-инвалидов и недостаточность финансирования инклюзивного образования в общеобразовательных школах. Указывается на отсутствие доступа к механизмам раннего вмешательства в интересах детей-инвалидов, распространённость практики их удержания и сдерживания в учреждениях, предназначенных для взрослых. Наряду с этим родители-инвалиды чаще других лишаются опеки над своими детьми, причём нередко именно по причине инвалидности. Существуют сложности с обеспечением доступности жилищной среды и информационно-коммуникационных технологий.

Критике подвергается механизм функционирования Национальной системы социального страхования инвалидов, которая по-прежнему в значительной степени основывается на медицинской модели инвалидности и не обеспечивает равенство возможностей для пожилых инвалидов, инвалидов различного культурно-языкового происхождения и для других категорий лиц. Кроме того, такие факторы, как процедурные сложности, недостаток общедоступной информации о системе и непредоставление услуг в отдалённых районах страны, негативно сказываются на её доступности[16].

Обеспокоенность правозащитных мониторинговых механизмов вызывает применение нетерапевтической недобровольной стерилизации женщин и девочек с интеллектуальными расстройствами и/или когнитивными нарушениями, несмотря на то, что в своём докладе по итогам расследования в июле 2013 г. Постоянный комитет Сената по делам общин рекомендовал ограничить данную практику и усилить гарантии от злоупотреблений. На эту проблему, в частности, обращали внимание КПЧ в октябре 2017 г.[17], Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) в июле 2018 г.[18] и КПР в ноябре 2019 г.[19] КПИ в октябре 2019 г. также отметил сообщения о случаях принудительной стерилизации, принудительных абортов и принудительной контрацепции среди инвалидов. Кроме того, обеспокоенность экспертов вызвали случаи принуждения лиц с когнитивными и психическими нарушениями к прохождению лечения, в том числе путём бессрочного содержания в психиатрических центрах, а также использование в отношении инвалидов, включая детей, психотропных препаратов, средств физического сдерживания и изоляции под видом коррекции поведения[20].

Несмотря на декларируемую государством приверженность принципу гендерного равенства, в Конституции Австралии отсутствуют гарантии такого равенства и общего запрещения дискриминации в отношении женщин. В стране сохраняются практики принуждения к вступлению в брак и проведение калечащих операций на женских половых органах. При этом, как отмечает в своих заключительных замечаниях КЛДЖ, отсутствует систематический сбор данных о числе женщин, столкнувшихся с названными проблемами[21].

Имеет место ряд трудностей в сфере обеспечения прав детей. Так, в ноябре 2019 г. КПР выразил обеспокоенность в связи с неизменно большим числом несовершеннолетних, находящихся в системе альтернативного ухода, причём обращает на себя внимание традиционная  перепредставленность среди них лиц из числа коренных народов. Эксперты отметили также, что дети, находящиеся в системе альтернативного ухода, имеют ограниченный доступ к психиатрическим и терапевтическим услугам.

Другая проблема – высокий уровень насилия в отношении несовершеннолетних как в семье, так и в специализированных учреждениях. Критике КПР подверглось то, что сфера действия Национальной программы возмещения ущерба, созданной для лиц, ставших жертвами сексуального насилия в специализированных детских учреждениях, распространяется исключительно на граждан и лиц, постоянно проживающих на территории Австралии. Под её действие не подпадают при этом лица, приговорённые к пяти или более годам тюремного заключения, и дети, которым в 2018 г. не исполнилось восьми лет[22].

Сохраняется уголовная ответственность для детей, начиная с 10-летнего возраста. Необходимость пересмотра данной нормы отмечалась КПЧ в октябре 2017 г.[23] и КПР в ноябре 2019 г.[24] Среди несовершеннолетних лиц, привлечённых к ответственности на основании решения суда, отмечается чрезмерная доля инвалидов, аборигенов, а также представителей одновременно обеих категорий населения[25]. По данным КПР, в адрес детей, содержащихся под стражей, часто звучат словесные оскорбления, в том числе расистского характера. Кроме того, они часто становятся жертвами жестокого и унижающего достоинство обращения: им преднамеренно отказывают в доступе к воде, в их отношении применяются потенциально опасные способы усмирения, многих подвергают изоляции. Отмечаются случаи совместного содержания взрослых и детей[26].

Принимая во внимание всё вышесказанное, следует сделать вывод о наличии значительных изъянов в правозащитном досье Австралии, требующих значительного большего внимания со стороны официальных властей, чем то, которое им оказывается на сегодняшний день.

 

Австрия

Соблюдение и защита прав человека продолжают оставаться в числе приоритетных направлений работы Правительства Австрии. В целом ситуация в этой сфере оценивается экспертами как соответствующая международным и региональным стандартам. Последние инкорпорированы в законодательство страны. Соответствующие положения содержатся в Конституции Австрии и в ключевых нормативно-правовых актах, определяющих основы австрийского публичного порядка.

Случаи нарушения прав и основных свобод человека, как правило, получают широкий медийный резонанс и негативную общественную оценку, поддерживаемую многочисленными действующими в Австрии правозащитными неправительственными организациями, осуществляющими мониторинг положения дел в данной сфере, в том числе посредством различных социологических опросов и анонимных горячих линий. НПО регулярно публикуют отчёты о ситуации в этой сфере, используют свои Интернет-порталы и профили в социальных сетях с целью обнародования фактов правонарушений и имён замешанных в них лиц, часто вынуждая правоохранительные органы инициировать проверки по данным случаям.

Наиболее показательным является вопрос с обеспечением прав человека в миграционной сфере, где Австрия до сих пор преодолевает последствия миграционного кризиса 2015 г. Несмотря на общее сокращение числа мигрантов, социальная сфера продолжает испытывать повышенные нагрузки, что зачастую приводит к «перегибам на местах», негативно трактуемым в том числе в правозащитном контексте.

Официальными властями проводится последовательный курс на снижение числа мигрантов с упором на борьбу с их нелегальным сегментом. Согласно статистике МВД Австрии, количество ходатайств на получение статуса беженца в январе-июне 2020 г. по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. снизилось на 9,8 % до 5,4 тыс. (по итогам 2019 г. – на 6,3 % до 12,8 тыс.). Во втором квартале 2020 г. было зафиксировано наименьшее число обращений (2 тыс.), начиная с 2001 г. (больше всего от граждан Сирии (1,7 тыс.) и Афганистана (1,1 тыс.)), что было во многом вызвано распространением коронавирусной инфекции в стране. После относительной стабилизации эпидемиологической ситуации в июне 2020 г. количество прошений выросло до 1 тыс. (+25 % к аналогичному периоду 2019 г.). Всего после кризиса 2015 г. около 200 тыс. чел. обратились с просьбой о предоставлении убежища в Австрии, по 118 тыс. ходатайств было принято положительное решение (один из самых высоких показателей на душу населения в Европе).

В действующей программе правительства Австрии (сформировано из представителей Австрийской народной партии и партии «Зелёные») на 2020-2024 гг. содержится положение о том, что «Австрия не намерена выступать с новыми инициативами по вопросу правил распределения беженцев». Со своей стороны, австрийское правительство будет стремиться к тому, чтобы процесс рассмотрения заявлений на предоставление убежища длился не более 6 месяцев. В целом выражается стремление проводить более дифференцированную политику по вопросам миграции и предоставления убежища. В этих целях в стране образовано Федеральное агентство по делам иностранцев и беженцев (BFA), в также Консультативный совет с участием представителей гражданского общества, НПО и экспертов-правоведов.

Большое внимание правительство Австрии уделяет оказанию содействия в добровольном возвращении мигрантов в страны исхода. В рамках правительственной программы «Перезагрузка II» покидающим Австрию беженцам оказывается материальная помощь (2800 евро) для скорейшей адаптации на новом месте проживания. В рамках программы, финансируемой Фондом по делам беженцев, миграции и интеграции ЕС и МВД Австрии, за последние три года помощь получили более 500 репатриантов. В 2019 г. при поддержке Международной организации по миграции 2840 мигрантов вернулись на родину (большинство – в Сербию (309), Ирак (302) и Китай (197)). 85 % соответствующих расходов покрывалось за счёт BFA. Консультированием по вопросам репатриации активно занимаются австрийские правозащитные организации «Caritas» и «Verein Menschenrechte Österreich» (VMÖ). В 2019 г. по линии VMÖ было оказано экспертное содействие более 3 тыс. чел.

Критику правозащитников вызывает ориентированность властей на сокращение сроков выдворения лиц, получивших отказ в предоставлении статуса беженца, отсутствие системных подходов к оказанию мигрантам правовой помощи, а также практика заключения под стражу для дальнейшей депортации детей в возрасте от 14 лет. Обеспокоенность введением ускоренной процедуры оценки на границе обоснованности прошения об убежище, а также отсутствием чётких и конкретных критериев и/или процедур оценки риска насильственного исчезновения соискателя убежища по возвращении в страну исхода выразил Комитет по насильственным исчезновениям в мае 2018 г. по итогам рассмотрения первоначального доклада Австрии[27]. Эксперты констатируют увеличение (с 1436 в 2015 г. до 4627 в 2018 г.) числа арестов мигрантов (для последующей высылки), в ущерб упрощённой форме выдворения без заключения под стражу. Вопросы вызывает практика ограничения свободы беременных и кормящих женщин, мигрантов – жертв преследований и лиц с ограниченными физическими возможностями.

Неэффективность системы правовой защиты мигрантов, по мнению правозащитников, подтверждается статистикой Федерального административного суда Австрии, который в 2018 г. одобрил только 15 % всех запросов на оказание юридической помощи со стороны соискателей убежища.

Негативную реакцию со стороны функционирующей в рамках Совета Европы Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) вызвало дальнейшее ужесточение правил процедуры воссоединения семей для лиц, получивших статус беженца в соответствии с Законом «Об убежище», сферой действия которого и без того охватывались лишь их супруги и несовершеннолетние дети. В соответствии с новыми правилами срок подачи соответствующего заявления был сокращён до трёх месяцев с момента признания беженцем. Помимо временного ограничения, в законе также закреплён ряд иных обязательных требований: надлежащий уровень дохода, наличие медицинской страховки и постоянного жилья. Дополнительным фактором, усложнившим процесс, стало увеличение расходов на оформление виз, без получения которых невозможным было бы воссоединение как таковое[28].

В центре внимания правозащитных НПО остаются условия содержания в центрах временного размещения беженцев. Несмотря на постепенное выправление ситуации, во многих местах они оцениваются как недостаточные для удовлетворения потребностей лиц с особыми нуждами (например, жертв пыток, торговли людьми, гендерного насилия или несовершеннолетних, прибывших в страну без сопровождения взрослых). Отмечается необходимость повышения качества их медицинского обслуживания. До сих пор социальные службы не справляются в полной мере с переводческим обеспечением при проведении обязательных опросов мигрантов.

Как отмечал Комитет по правам ребёнка (КПР), несопровождаемые дети-беженцы старше 14 лет не могут рассчитывать на получение поддержки, аналогичной той, что предоставляется австрийским детям. Кроме того, законные опекуны назначаются им только после определения их в приёмный пункт соответствующей федеральной земли, при том, что такой перевод может занять некоторое время в связи с проведением оценки возраста. Озабоченность вызывает и то, что последняя процедура не всегда проводится с соблюдением принципа уважения достоинства и наилучшего обеспечения интересов ребёнка. К тому же, несмотря на возможную неточность результатов, её итоги обжаловать невозможно[29].

Тревогу наднациональных мониторинговых органов вызывает также ситуация вокруг низкой успеваемости детей иммигрантского происхождения. Они в два раза чаще остальных учеников оказываются неспособны усвоить базовые академические знания[30]. Причины такого неутешительного результата кроются в несовершенстве существующих на сегодняшний день механизмов интеграции, слабое владение немецким языком, различия в учебных программах и общая маргинализация данной части населения.

В СМИ Австрии регулярно появляется информация и о совершении правонарушений беженцами или представителями этнических меньшинств. Так, согласно данным МВД Австрии в 2019 г. 40 % всех подозреваемых в совершении преступлений составили иностранцы.

В связи с этим в обществе отмечается некоторая поляризация взглядов на миграционную проблему. Согласно опросам общественного мнения (март 2018 г.), 67 % респондентов высказались за то, что Австрия должна помогать беженцам, но при этом 74 % согласились с высказыванием о существовании в государстве параллельного общества мигрантов.

Уровень интеграции иностранцев в целом и беженцев в частности остаётся для официальных властей и местного общества крайне важным показателем. На волне неослабевающей «мигрантофобии» полицией фиксируется рост числа правонарушений и со стороны самих австрийцев, в первую очередь в отношении учреждений временного содержания мигрантов (нанесение ущерба имуществу, поджоги и т.п.). Опубликованный правозащитной НПО «Гражданское мужество и деятельность против расизма» «Отчёт о расизме за 2019 г.» свидетельствует о заметном росте нетерпимости по отношению к лицам иной расовой и конфессиональной принадлежности. В 2019 г. было зафиксировано 1950 нарушений прав человека подобного рода (самый высокий показатель за последние годы, в 2018 г. – 1920), при этом более половины из них зафиксировано в сети Интернет. Из общего числа лишь по 35 % случаев были начаты расследования, по остальным с учётом их анонимного характера каких-либо действий со стороны правоохранительных органов не предпринималось. С момента введения (16 марта 2020 г.) в стране ограничений на выход из дома по конец апреля 2020 г. было отмечено 93 новых случая расовой дискриминации, подавляющее большинство из которых (87 %) приходилось на онлайн-ресурсы.

Тема «ненависти в сети» остаётся одной из самых острых и дискуссионных как в австрийских политических кругах, так и среди местной общественности. Объектами угроз в Интернете за последнее время становились в том числе министр юстиции А.Цадич и министр обороны К.Таннер.

В то же время нельзя не отметить ряд шагов, предпринятых официальным правительством, с целью противодействия этому явлению. Так, например, для упрощения процедуры информирования об использовании в Интернет-пространстве языка ненависти и опубликовании сообщений оскорбительного содержания впервые было разработано специальное мобильное приложение «BanHate».

Одним из действенных методов борьбы с ненавистнической риторикой является продвижение контранарратива. Этим занимается, в частности, созданный в 2016 г. Национальный комитет кампании Совета Европы «Нет языку ненависти». В 2017 г., после запуска другого проекта – #makelovegreatagain, он всё ещё проводит различные акции и мероприятия, направленные на повышение осведомлённости населения, совместно с НПО и государственными органами. А в 2018 г. служба пробации «Neustart» совместно с прокуратурой Австрии начали реализацию программы «Диалог вместо ненависти», цель которой состоит в выработке конструктивной ответной реакции на ненавистническую риторику посредством модификации поведения правонарушителей[31].

В сентябре 2020 г. австрийское правительство представило законопроект, ограничивающий размещение ненавистнического контента в онлайн-пространстве под страхом штрафных санкций. Сфера его действия охватила все сайты, специализирующиеся на обмене сообщениями, фото-, видео- и аудиофайлами и имеющие не менее 100 тыс. пользователей и оборот более 500 тыс. евро в год. Пакет мер предусматривает «ответственность самих Интернет-платформ» (включая Facebook, Google, TikTok и др.) за мониторинг и обязанность оперативного удаления «сообщений ненависти, угроз, языка вражды». Предполагается, что операторы сети должны будут предоставлять своим пользователям возможность подавать заявления о наличии на их онлайн-ресурсах ненавистнического контента. Аналогичные обращения допускается также размещать на сайте Министерства юстиции Австрии. В случае их положительного рассмотрения Интернет-платформа должна будет удалить неугодные публикации в течение 24 часов (штраф за неисполнение – до 10 млн евро). Если нарушители будут игнорировать решения суда либо медлить с принятием мер, штраф может быть взыскан с рекламных партнёров нарушившего закон онлайн-ресурса. Из-под действия закона изымаются австрийские Интернет-платформы с числом подписчиков менее 100 тыс. чел., интернет-магазины, а также онлайн-форумы австрийских электронных медиа, на которые и так распространяется национальный закон о СМИ.

По мнению правозащитников, не последнюю роль в росте числа проявлений ненависти сыграло активное использование Австрийской партией свободы в составе федерального правительства Австрии (декабрь 2017 – май 2019 гг.) концепции нулевой терпимости к мигрантам-правонарушителям.

Например, в 2018 г. принадлежащий к этой партии министр внутренних дел Австрии Г.Кикль пообещал занять жёсткую позицию в отношении соискателей убежища и рассказал о планах властей «сконцентрировать» всех беженцев в одном месте, что, по мнению ряда лиц, являлось отсылкой к нацистской терминологии и «преднамеренной попыткой спровоцировать общество». В 2019 г. заместитель главы Верхней Австрии – выходец из той же партии – опубликовал стихи, в которых сравнил мигрантов с крысами[32].

На эту проблему указывали и международные контрольные органы по правам человека. Так, Комитет по правам человека (КПЧ) в октябре 2015 г. в своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения 5-го периодического доклада Австрии выражал обеспокоенность тем, что, несмотря на принимаемые австрийскими властями меры, мигранты, иностранцы и представители этнических меньшинств, в особенности цыгане, сталкиваются с проблемой нетерпимости и дискриминации. Растёт число ненавистнических высказываний со стороны политических деятелей. Отмечается учащение использования языка ненависти в Интернете. Фиксируется усиление пропаганды расовой или религиозной нетерпимости по отношению к мигрантам и соискателям убежища, а также цыганам, мусульманам, евреям[33].

В свете кризисной ситуации, складывающейся с беженцами на греко-турецкой границе, журналом «Profil» был проведён социологический опрос, согласно которому 61 % респондентов выступил против принятия мигрантов Австрией и другими странами ЕС и лишь 31 % ответил утвердительно.

Интересны и результаты проведённого в рамках проекта ЕС «Ciak MigrACTION» в конце 2019 г. исследования, посвящённого количественному восприятию мигрантов гражданами Австрии и ряда других европейских стран, которое, как выяснилось, значительно расходится с реальными показателями. Так, австрийцы оценили долю мигрантов в стране в 35 %, хотя в действительности она составляет 16 %. 49 % охарактеризовали влияние миграции на повседневную жизнь как очень или довольно негативное, 20 % – как очень или довольно позитивное, 29 % отнесли себя к нейтральной стороне. Те же 49 % считают, что мигранты представляют угрозу для национальной безопасности, а для 11 % миграционная тема является «самой важной личной проблемой».

КПЧ также обратил внимание на низкую представленность этнических меньшинств в политической и общественной жизни страны, в том числе в законодательных и исполнительных органах[34].

Обеспокоенность в связи с совершением преступлений на почве ненависти и нападениями на беженцев и соискателей убежища, в том числе женщин и девочек, выражал также Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) в июле 2019 г.[35]

В то же время радикальные исламистские проповедники пропагандируют нетерпимость ко всем людям других вероисповеданий. По мнению экспертов КПЧ, поляризация общественных настроений проявляется в усилении радикализации и возрождении, с одной стороны, ультраправых группировок, вдохновляемых экстремистскими национал-социалистическими идеологиями и неонацизмом, а с другой стороны, в повышении активности экстремистских групп, включающих членов мусульманской общины[36].

Дискриминационные последствия, по мнению КЛДЖ, для проживающих в Австрии мусульманок и приезжающих женщин и девочек – мигранток имеет решение властей о запрете на ношение в общественных местах одежды, скрывающей лицо. Данное законодательное положение, по мнению экспертов, ограничивает право на свободу мысли, совести и религии представительниц этой категории населения, которые носят соответствующую одежду в силу религиозных убеждений, а также содействует их социальной изоляции[37].

Поводом для критики стал ряд инцидентов, произошедших с начала 2019/2020 учебного года в школах Вены. С момента вступления в силу в мае 2019 г. запрета на ношение в начальных школах мусульманских головных платков-никабов до конца ноября 2019 г. зафиксировано 8 случаев нарушений. Во всех случаях родителям после получения юридической консультации пришлось принять решение властей (в случае отказа им грозил штраф до 440 евро). В январе 2020 г. Исламское сообщество Австрии подало в Конституционный суд Австрии жалобу на эту ограничительную меру, считая, что она нарушает основные права человека, такие как свобода вероисповедания и право на воспитание родителями.

Примечательно, что сам запрет в Законе «О школьном образовании» сформулирован в общем виде: ученики в возрасте до 10 лет не должны носить покрывающую голову одежду, отражающую религиозные или идеологические убеждения. Однако впоследствии парламентский подкомитет по образованию выпустил пояснительный комментарий по этому поводу, разъяснив, что под ограничение подпадают лишь такие головные уборы, которые скрывают либо волосы целиком, либо большую их часть. Таким образом, из-под действия закона было выведено ношение еромолок и паток – детских головных уборов сикхов. Это делает ещё более очевидной направленность данного шага против девочек-мусульманок, что, по мнению экспертов ЕКРН, может вылиться в маргинализацию этой группы учащихся и негативно сказаться на осуществлении ими права на образование[38].

Правозащитные организации акцентируют внимание на примерах превышения полицейскими и специальными подразделениями своих полномочий, которое, как правило, проявляется в применении чрезмерного насилия в отношении задерживаемых. Согласно исследованию Минюста Австрии, проанализировавшего 1,5 тыс. случаев обвинений сотрудников полиции в превышении полномочий, только в 7 из них ходатайства были переданы в суд, который в итоге не вынес ни одного обвинительного приговора. В 10 % случаев против самих заявителей были возбуждены дела за клевету. В 2017 г. из 509 жалоб на органы правопорядка по факту возможного превышения полномочий, поступивших в прокуратуру, только по 9 были проведены проверки и подтверждены факты нарушения закона.

Кроме того, отмечались случаи расового профилирования со стороны сотрудников полиции в отношении определённых лиц из-за их внешности, цвета кожи и этнической принадлежности[39].

В январе 2019 г. в ходе плановой проверки документов в районе Фаворитен (Вена) двое полицейских избили 28-летнего чеченца. Шестеро находившихся рядом стражей правопорядка безучастно наблюдали за этими противоправными действиями. Только после того, как потерпевший предоставил видеодоказательства происшествия, в отношении сотрудников полиции была начата рабочая проверка, по итогам которой они были временно освобождены от занимаемых должностей. В настоящее время дело рассматривается по линии Федерального ведомства по борьбе с коррупцией.

В своём докладе по Австрии, подготовленном в ходе шестого мониторингового цикла, ЕКРН приводит данные исследования, проведённого Агентством ЕС по основным правам человека: 66 % респондентов африканского происхождения отметили, что за последние пять лет, предшествующие опросу, их хотя бы один раз останавливали правоохранительные органы; 34 % из них посчитали это расовым профилированием. Налицо наиболее высокий показатель среди государств – членов Европейского союза.

Кроме того, по информации ЕКРН, несмотря на действующий в Австрии законодательный запрет на расовое профилирование, до настоящего времени в судебном порядке были разрешены лишь два дела, в которых поднималась указанная проблема. Отсутствуют также какие-либо данные о рассмотрении жалоб на подобное обращение Управлением уполномоченного по правам человека в Австрии, несмотря на то, что тематика расового профилирования отнесена к его компетенции[40].

Негативную реакцию со стороны правозащитников вызвала политика руководства страны по постепенному снижению бюджетных ассигнований, направленных на поддержку малоимущего населения. В частности, в результате реформы системы социального обеспечения произошло значительное сокращение выплат (на 35 – 40 %) для данной категории лиц, около 20 % которой составляют обладатели статуса беженца. Предполагается, что данная мера коснётся, в первую очередь, именно 66 тыс. представителей этой общественной группы из 230 тыс. получателей основного обеспечения. Самое значительное урезание помощи почувствуют семьи с большим (более 3) количеством детей (сокращение с 2084 евро (в среднем по стране) до 1350 евро), а также лица, не обладающие необходимыми знаниями немецкого языка. Выплаты одиноким беженцам планируется сократить с 863 до 560 евро. Эксперты полагают, что в итоге данная реформа заметнее всего скажется на благосостоянии детей и малолетних, находящихся в Австрии.

Недовольство профильных НПО вызывает также жёсткая позиция канцлера С.Курца в пользу «последовательной депортации иностранцев, которые совершили правонарушения в стране и чей статус беженца был отменён», а также проблема с незаконными перевозками мигрантов на территорию Австрии (серия подобных случаев произошла в январе-феврале 2020 г., в результате чего в страну было ввезено не менее 50 беженцев).

С приёмом мигрантов связывают также и такое явление, как торговля людьми. По данным КЛДЖ, Австрия является страной назначения и транзита в плане торговли женщинами и девочками для целей сексуальной эксплуатации (95 %) и принудительного труда. При этом Комитет выразил обеспокоенность тем, что, несмотря на увеличение числа случаев расследования и уголовного преследования в отношении лиц, занимающихся торговлей людьми (в 2017 г. 63 человека были арестованы по подозрению в торговле людьми, а 75 – в связи с причастностью к трансграничной проституции), в отношении лиц, виновных в торговле людьми, выносятся слишком мягкие приговоры, в то время как согласно статье 104 (пункт a) Уголовного кодекса, за совершение подобных преступлений предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок до 10 лет[41]. Обеспокоенность недостаточностью механизмов выявления жертв торговли людьми выражал и КПЧ[42].

В конце августа 2020 г. парламент Вены выступил за принятие в страну 100 детей из расположенных на греческих островах лагерей беженцев. В совместном заявлении трёх партий (Социал-демократическая партия Австрии, партия «Зелёные» и партия «НЕОС»), поддержавших данную идею, акцентируется внимание на том, что «с началом пандемии коронавирусной инфекции в Европе условия нахождения детей, многие из которых потеряли родителей, в переселенческих лагерях стали ещё более невыносимыми». Несмотря на подобные призывы, федеральное австрийское правительство сохраняет принципиальный настрой не допускать в страну переселенцев, с чем солидарна большая часть населения.

В преддверии выборов в парламент Вены в октябре 2020 г. критике правозащитников подверглась ситуация с обеспечением общего избирательного права для иностранцев: почти 1/3 населения города, имеющая миграционные корни, по действующему австрийскому законодательству не может принимать участие в голосовании из-за отсутствия у этих лиц австрийского гражданства. Министр по делам Евросоюза и Конституции К.Эдтштадлер объясняет такое положение дел тем, что «гражданство… является завершением успешного интеграционного процесса и полной идентификацией с Австрией», отмечая, что граждане других стран ЕС «имеют право голоса на местных выборах в Австрии», а данный подход распространяется только на лиц из третьих стран.

«Мигрантская» «Партия социальной Австрии будущего» через официальный запрос в Конституционный суд Австрии инициировала кампанию за признание статуса меньшинства для турок и проживающих в стране представителей этнических групп бывшей Югославии, которые, как утверждается, внесли большой вклад в экономическое, социальное и культурное развитие страны. Министр по вопросам женщин и интеграции С.Рааб решительно отвергает подобные инициативы, считая, что «существует чёткое различие между мигрантами и этническими группами», а «стремление некоторых сообществ мигрантов к признанию их в качестве этнической группы является абсурдным и не имеющим законных оснований».

Обеспокоенность правозащитников вызывает и положение мусульманского населения Австрии. Согласно докладу венского общества «Dokustelle Wien» о дискриминации в отношении проживающих в Австрии мусульман, количество случаев исламофобии в 2019 г. достигло 1051 (в 2018 г. – 540), в том числе 760 случаев, касающихся распространения ненавистнических сообщений в медиапространстве, 118 – оскорбления, 79 – нанесения ущерба имуществу, 43 – неравноправного обращения. Мужчины-мусульмане подвергались притеснениям чаще женщин (105 из 192 случаев), однако в основном в социальных сетях. Женщины становились жертвами дискриминационного отношения в реальной жизни.

Весьма наглядными в этой связи представляются результаты социального опроса, приведённые в Докладе Агентства ЕС по основным правам человека за 2020 г.: 45 % принявших в нём участие респондентов уверены, что мусульмане не должны распоряжаться такими же правами, как и «все остальные жители Австрии»[43].

Широкий резонанс вызвала ситуация с покупкой в марте 2019 г. многодетной палестинской семьёй дома в общине Вайкендорф (Нижняя Австрия), где местные жители и администрация города выразили несогласие с его приобретением и пытались воспрепятствовать переезду семьи в новое жильё. Местными властями была подана апелляция в Административный суд Нижней Австрии на покупку упомянутой недвижимости; после нескольких месяцев разбирательств законность сделки была подтверждена Государственным реестром Австрии.

Согласно «интеграционному барометру» Австрийского интеграционного фонда, отношение австрийских граждан к мусульманской части населения с каждым годом ухудшается (62 % из 1 тыс. респондентов оценили свою совместную жизнь с мусульманами как плохую). Последний раз этот показатель был столь же высок в период начала миграционного кризиса 2015 г. Проблема распространения радикального ислама для австрийских граждан – вторая по значимости после темы глобального потепления. При этом ситуация с интеграцией беженцев в школах и на рабочих местах беспокоит 58 % респондентов.

По данным проведённого в начале 2019 г. по заказу Национального совета Австрии исследования по распространению антисемитизма в стране, около 10 % населения поддерживают антисемитские настроения. По данным австрийского Института эмпирических социальных исследований, антисемитизм более распространён среди людей, говорящих на турецком и арабском языках. С утверждением «если государство Израиль исчезнет, то на Ближнем Востоке установится мир», согласились 10 % респондентов, в то время как среди арабоязычного населения с таким тезисом солидарны более 70 %, а среди турецкоязычного – 50 %. Согласно исследованию Агентства ЕС по основным правам человека, 24 % респондентов-евреев считают антисемитизм очень серьёзной проблемой в Австрии, в то время как 49 % -относительно серьёзной[44].

Результаты совместного исследования НПО «Форум против антисемитизма» и Еврейской общины Вены показали, что количество происшествий с антисемитским подтекстом увеличивается с каждым годом: в 2019 г. выросло до 550, то есть на 10 % в сравнении с 2017 г. (503). Заметный рост числа инцидентов фиксировался в начале пандемии коронавируса, когда в адрес еврейского населения поступали обвинения в распространении COVID-19. Среди них преобладают: оскорбительное обращение, прежде всего, в онлайн-пространстве (239 случаев), порча имущества (78), нападения (6), которые, как правило, совершались праворадикально настроенными лицами либо представителями исламского мира.

В апреле – мае 2019 г. венская выставка под открытым небом, посвящённая жертвам Холокоста, трижды подвергалась нападениям со стороны вандалов. В октябре 2019 г. в Вене было совершено нападение на члена Совета еврейской общины со стороны местного автомобилиста, который предположительно, выкрикивая антисемитские оскорбления, нанёс несколько ударов по лицу потерпевшего. В августе 2020 г. с разницей в несколько дней неизвестные напали на президента еврейской общины Граца

Э.Розена, а также изрисовали граффити стены и разбили стёкла городской синагоги.

В ходе состоявшейся по следам инцидентов рабочей встречи министра по делам Евросоюза и Конституции Австрии К.Эдтштадлер с Э.Розеном обсуждался проект «дорожной карты» по борьбе с антисемитизмом. Помимо принятия в будущем Национальной стратегии по противодействию антисемитизму, они договорились об учреждении в Ведомстве Федерального канцлера специального подразделения в целях мониторинга подобных правонарушений и поддержания более тесной координации с еврейскими общинами страны.

В соответствии с решением австрийского правительства, с 1 сентября 2020 г. депортированные в годы Второй мировой войны с территории Австрии евреи (более 100 тыс. чел.) и их потомки могут ходатайствовать о получении австрийского гражданства без необходимости отказа от уже имеющегося (в Австрии двойное гражданство предоставляется только в исключительных случаях). По оценкам властей, на первом этапе ожидается более 50 тыс. обращений. Глава еврейской общины Австрии О.Дойч назвал это решение «не подарком, а «формальным устранением несправедливости».

 По данным проведённого Институтом «SORA» (один из ведущих частных институтов по изучению социальных наук в Европе) исследования, посвящённого классификации видов дискриминации в Австрии, чаще всего в стране притеснениям подвергаются на рабочем месте, и, как правило, их объектом становятся иностранцы. В ходе опроса (около 2 тыс. чел. в возрасте от 14 до 65 лет) фиксировался опыт дискриминации и неравного обращения в сфере труда, здравоохранения и образования. Почти половина всех респондентов (43 %) подвергалась притеснениям, по крайней мере, один раз в каждой из исследуемых областей. Лица с миграционным прошлым либо исламской религиозной принадлежностью испытывают дискриминацию в два раза чаще (62 % и 78 %), чем лица без миграционного происхождения (37%) либо с христианским вероисповеданием (39%). Люди с низким социальным статусом утверждают, что подвергаются дискриминации в два раза чаще, чем люди с достатком.

Специфической для австрийской правовой системы проблемой остаются сложность и фрагментарный характер антидискриминационного законодательства. Причина этому кроется в разделении компетенции между федеральным правительством и землями. Различия между Законом «О равном обращении» и законами каждой из земель, заключающиеся в предоставлении различной степени защиты в зависимости от оснований дискриминации, приводят к правовой неопределённости и путанице при применении нормативных положений[45].

В марте 2020 г. КПР поприветствовал принятые Австрией меры по борьбе с ненавистническими высказываниями и проявлениями неонацизма, расизма, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, такие как создание в прокуратурах специальных подразделений для расследования случаев разжигания ненависти и включение вопросов расизма, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости в учебные программы австрийских школ[46].

Проблемой в социальной сфере остаётся гендерный разрыв. КЛДЖ в июле 2019 г. отмечал, что разница в оплате труда мужчин и женщин является одной из самых высоких в Европейском союзе – 19,9 % в 2017 г. Это, по мнению Комитета, негативно отражается на положении женщин как в течение их трудовой карьеры, так и с точки зрения уровня пенсионных выплат. В подтверждение этому приводится факт, что у женщин средний размер пенсии примерно на 40 % ниже, чем у мужчин. Кроме того, по данным КЛДЖ, несмотря на относительно высокий уровень занятости среди женщин в возрасте от 15 до 64 лет (68 %), почти половина из них (47,5 % работающих женщин) в настоящее время трудятся на условиях неполной занятости, главным образом из-за необходимости выполнения семейных обязанностей[47].

С определёнными трудностями государство сталкивается и при обеспечении прав детей. Так, в 2018 г. в Конституцию Австрии были внесены поправки, в соответствии с которыми исключительные полномочия по обеспечению детей и молодёжи социальной защитой были переданы федеральным землям. В этой связи КПР в своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения 6-го периодического доклада Австрии выразил обеспокоенность тем, что это может привести к разнобою в применении законодательства и фрагментации и непоследовательности в реализации прав детей[48].

В условиях борьбы с распространением коронавирусной инфекции правительству Австрии пришлось принять ряд мер, направленных на ограничение осуществления некоторых основных прав. Так, например, право на свободу мирных собраний в настоящее время может быть реализовано только при условии сокращения числа участвующих в  мероприятии лиц до 6 человек в случае его проведения в помещении или 12 человек, если событие происходит под открытым небом, не считая организаторов, любого задействованного персонала и детей. Что касается права на свободу вероисповедания, отправление религиозного культа может осуществляться беспрепятственно. В то же время постепенно было снижено число лиц, имеющих право присутствовать на похоронах: по состоянию на 18 сентября 2020 г. до 500 человек могли принимать участие в церемонии, а уже 22 октября 2020 г. это количество было снижено до 100 человек[49].

В контексте предпринимаемых правительством Австрии шагов по сдерживанию распространения инфекции внимание правозащитных организаций обращено на законность таких мер. По результатам рассмотрения Конституционным судом Австрии более 70 апелляций в отношении введённых ограничительных распоряжений федеральных властей были признаны незаконными и отменены к тому моменту прекратившие своё действие меры по ограничению доступа и использования общественных пространств и общественного транспорта, которое допускалось только в особых случаях (профессиональная деятельность, неотложная помощь, прогулки); обязанность граждан разъяснять представителям правопорядка причины нахождения в общественном месте; постановление, по которому ряду мелких магазинов (магазины с менее чем 400 кв. м торговых площадей, строительные супермаркеты с садовыми центрами) было разрешено возобновить работу на две недели раньше, чем более крупным.

Правозащитный фонд «Amnesty International Österreich» подверг критике положения, касающиеся запрета на выход из дома; невозможность соблюдения социальной дистанции инвалидами и пожилыми людьми, нуждающимися в помощи социальных работников; плохую доступность дистанционного обучения для детей-мигрантов; дискриминационные действия на расовой и этнической почте со стороны представителей полиции в ходе проведения контрольных мероприятий. Отмечается, что в период действия «домашнего карантина» увеличились случаи бытового насилия в отношении женщин и детей.

В то же время положительной оценки в контексте борьбы с COVID-19 заслуживает внесение поправок в законодательство о специальном отпуске родителю для исполнения им обязанностей по уходу за детьми в случае закрытия образовательных учреждений. Предыдущее регулирование было подвергнуто критике как Профсоюзом Австрии, так и НПО «Volkshilfe», поскольку оставляло его предоставление на усмотрение законодателя. По новым правилам возможность пропускать работу для выполнения семейных обязанностей стала неотъемлемым правом работника.

Другим позитивным шагом стало введение схемы краткосрочного трудоустройства во время эпидемии коронавирусной инфекции. Она позволяет работникам, чьё рабочее время было сокращено вследствие выполнения введённых ограничений, получать 80 – 90 % чистого дохода, который они имели первоначально[50].

Подводя итог, ситуацию в правочеловеческой сфере в Австрии в 2020 г. можно охарактеризовать как стабильную и в целом оценить как благоприятную. Тем не менее, озабоченность по-прежнему вызывает неспособность властей урегулировать ряд уже укоренившихся проблем, ставших результатом миграционного кризиса. Кроме того, значительные сложности на правозащитном направлении были вызваны пандемией COVID-19.

 

Албания

Албания – участник большинства европейских и универсальных международных договоров в области прав человека. С опорой на эти документы правительство страны предпринимает шаги по расширению возможностей правовой защиты населения, разрабатывает совместно с национальными и международными НПО соответствующие планы и программы.

Обеспечение соблюдения прав человека входит в число пяти установленных для Тираны основных приоритетов для запуска переговоров о вступлении в ЕС. Однако попытки албанского руководства достичь стандартов Евросоюза на практике ощутимых результатов пока не приносят. Несмотря на то, что определённые позитивные изменения всё же имеют место, правозащитная ситуация в Албании остаётся непростой. Среди наиболее болезненных вопросов международные эксперты выделяют торговлю людьми, произвол правоохранительных органов, ненадлежащие условия содержания в тюрьмах, использование риторики ненависти, двойные стандарты в отношении права собственности, практику кровной мести, дискриминацию в отношении представителей национальных меньшинств и насилие в семье[51].

Основными причинами вышеперечисленных проблем называют повсеместную коррупцию, кумовство, несовершенную правовую базу, слабую судебную систему, непрофессионализм судей и прокуроров, низкий уровень юридической грамотности населения, традиционный уклад общества, высокий уровень безработицы, бедность, побуждающие население, в первую очередь молодёжь, к трудовой миграции за пределы страны.

В целях выправления ситуации Албания принимает меры по реформированию системы правосудия. В докладе Рабочей группы по Универсальному периодическому обзору, опубликованному в июле 2019 г., в положительном ключе оценивается принятие Закона № 76/2016 о внесении дополнений и поправок в Конституцию Албании и пакета из семи органических законов, которые содержат положения, гарантирующие независимость, беспристрастность, профессионализм и добросовестность судей, а также совершенствование механизмов подотчётности и мониторинга работы органов правосудия. Кроме того, парламент утвердил пакет из 23 законов, охватывающий все аспекты судебной реформы[52].

В области противодействия торговле людьми Тирана, несмотря на предпринимаемые в последние годы усилия на государственном уровне[53], по-прежнему не соответствует минимальным стандартам выявления, преследования и предотвращения данного вида преступлений. Отсутствуют программы защиты свидетелей, реабилитации жертв и оказания им помощи. Позиции албанских организованных преступных группировок остаются сильными. Периодически в открытых источниках появляется информация о выявлении специализирующихся на торговле людьми ОПГ, действующих как в Албании, так и за рубежом (Италия, Греция, Косово[54] и пр.). Как подчёркивают эксперты, показатели по стране остаются на уровне 2013 г. Албания сохраняет негативный статус страны-источника, страны-транзитёра, а в ряде случаев и пункта назначения сексуального рабства и принудительного труда, в том числе попрошайничества. В зону повышенного риска входят цыгане, дети и социально незащищённые слои населения Албании. На это, в частности, указывал Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) по итогам рассмотрения в декабре 2018 г. объединённых 9-го – 12-го периодических докладов Албании о выполнении обязательств по Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации.[55]

Ещё одной нерешённой проблемой остаётся кровная месть. По данным Комитета по законодательству, вопросам государственной администрации и правам человека парламента Албании, порядка 10 тыс. человек (120 родов) вовлечены в этот пережиток прошлого. На современном этапе ни уполномоченный по правам человека, ни религиозные деятели, ни специализированная структура – Координационный совет по борьбе с кровной местью – не в силах положить конец этому явлению. Международное сообщество также выражало обеспокоенность этим феноменом, поскольку, прикрываясь опасениями кровной мести, многочисленные, в том числе несовершеннолетние, албанцы, зачастую не являющиеся кровниками, просят убежища в странах Западной Европы.

Фиксируются неоднократные нарушения прав заключённых, в частности применение физического и психологического насилия со стороны тюремных надзирателей, затруднённый доступ к медицинской помощи. В ходе независимых проверок выявлены многочисленные случаи переполненности исправительно-трудовых учреждений и недопустимых условий содержания лиц с психическими расстройствами (июль 2019 г. – округ г.Круя, август 2019 г. – округи г.Тирана, г.Гирокастра, г.Корча).

В отчётах правозащитных мониторинговых структур стабильно уделяется внимание отсутствию свободы средств массовой информации в Албании. Они зачастую подчинены власти и предвзяты, что проявляется особенно ярко накануне парламентских или муниципальных выборов. Отмечается, что за последние 20 лет ситуация с высокой политангажированностью и низким уровнем профессиональной культуры СМИ не изменилась.

В конце 2019 – начале 2020 гг. в албанском обществе развернулась активная правительственная кампания, направленная на принятие «антидиффамационного пакета» – поправок в Закон «Об аудиовизуальных СМИ», предусматривающих, в частности, приравнивание статуса онлайн-СМИ к официальным СМИ и установление штрафов за публикацию недостоверной информации. Содержание нововведений вызвало недовольство как внутри страны (в Албании прошли массовые протесты против изменения регулирования), так и со стороны наднациональных мониторинговых органов. В заключении функционирующей в рамках Совета Европы Европейской комиссии за демократию через право (Венецианской комиссии Совета Европы), опубликованном 19 июня 2020 г., был сделан вывод о том, что предлагаемые поправки требуют тщательного пересмотра. Как отметили эксперты, в своём нынешнем виде они способны оказать негативное воздействие на свободу выражения мнений, в частности по политическим вопросам, в албанском секторе Интернета.

Несмотря на заявленное авторами законопроекта намерение распространить его действие исключительно на профессиональные средства массовой информации, осуществляющие редакционный контроль над своими публикациями, представленный текст не содержал чётких указаний на этот счёт. Таким образом, в сферу применения предложенных поправок по кругу лиц вошли также блогеры и пользователи социальных сетей. При этом одним из выдвинутых требований стала деанонимизация онлайн-медиаресурсов, что в случае с частными лицами, не являющимися профессиональными журналистами, вступает в противоречие с их правом не раскрывать свою личность в Интернет-пространстве. Кроме того, Венецианская комиссия Совета Европы выразила сомнения относительно реальной степени независимости албанского медиарегулятора и Комитета по рассмотрению жалоб, чьи полномочия предполагается существенно расширить с принятием новых законодательных положений. Наконец, отсутствие в проекте какого-либо указания на необходимость пропорционального соотнесения размеров штрафов с финансовым положением конкретного СМИ с тем, чтобы претворение в жизнь санкционной части представленных норм не приводило к разорения предприятия, по мнению экспертов мониторингового органа, чревато развитием самоцензуры в ущерб демократии[56]. По причине столь резкой критики и неприятия инициатива была отложена. Тем не менее, в связи с этими событиями во Всемирном рейтинге свободы прессы за 2021 г. Албания заняла 83 место.

Межконфессиональные отношения в стране остаются гармоничными, однако к проблемным моментам относится реституция собственности религиозных организаций, изъятой в годы режима Э.Ходжи.

В адрес государства регулярно раздаются критические замечания, касающиеся несоблюдения избирательных прав граждан. Чаще всего речь идёт о «недостаточности» выбора и «принуждении» голосовать за представителей правящей Соцпартии. Кроме того, в списках кандидатов подавляющего большинства партий во всех регионах страны фиксируется несоблюдение 30-процентной квоты для женщин, желающих участвовать в политической жизни страны[57].

В отчёте БДИПЧ ОБСЕ по итогам наблюдательной миссии на муниципальных выборах 30 июня 2019 г. была признана легитимность их проведения и результатов. Тем не менее, предметом критики стали неучтённость интересов электората, некомпетентность работы ЦИК и избиркомов более низких уровней, отсутствие надлежащей законодательной базы в электоральных вопросах, а также то, что предвыборная кампания была развёрнута на фоне внутриполитического кризиса.

Главы миссии БДИПЧ ОБСЕ, делегаций ПА ОБСЕ и ПАСЕ по мониторингу парламентских выборов 25 апреля 2021 г. дали в целом позитивную оценку электорального процесса, отметив вместе с тем сохраняющиеся системные изъяны, – «скупку» голосов избирателей, активное использование властями административного ресурса и бюджетных средств в ходе избирательной кампании, излишне конфронтационную риторику с переходом на личности. Подверглось критике нежелание руководства страны организовать голосование для албанских граждан, проживающих за границей. Отдельно отмечен запрет на участие в выборах заражённых коронавирусом граждан.

Несмотря на внесение в законодательство значительного числа поправок, направленных на борьбу с домашним насилием, данная проблема на сегодняшний день остаётся нерешённой: с ней сталкиваются 53 % албанских женщин. В 2019 г. помощь от социальных органов получили более 3200 женщин и девочек – жертв домашнего насилия.

В 2018 г. были внесены важные изменения в закон «О наказании за насилие в семье и экстренных мерах выявления и предотвращения этого феномена», внесён ряд поправок, направленных на обеспечение гендерного равенства. Кроме того, в стране реализуется Национальная стратегия национальной защиты до 2021 г., в которой приоритетное внимание уделяется уязвимым семьям и группам, совершенствованию службы поддержки жертв домашнего насилия.

Наиболее уязвимым национальным меньшинством являются цыгане, подвергающиеся дискриминации в сферах доступа к занятости, образованию, здравоохранению, жилью, социальной помощи, в том числе в условиях пандемии. Многие представители сообщества не имеют документов, удостоверяющих личность. Координацией работы по реализации Национальной стратегии по социальной интеграции цыган и балканских египтян занимаются НПО, омбудсмен, Министерство образования, спорта и молодёжи. Однако результаты проводимых ими мероприятий остаются малозаметными.

Тем не менее, в шестом докладе по Албании, опубликованном 2 июня 2020 г., функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью констатировала значительный прогресс по сравнению с предыдущим мониторинговым циклом. Было отмечено налаживание диалога между омбудсменом и Национальным бюро по защите от разных форм дискриминации, а также улучшение ситуации вокруг инклюзивного образования. В то же время существенной проблемой остаётся практическая реализация принимаемых решений и взаимодействие по этой тематике между правительственными и неправительственными учреждениями и организациями[58].

Положительной оценки заслуживает установившийся в стране высокий уровень толерантности по признаку культурной и религиозной принадлежности.

В подготовленном по итогам визита в Албанию Комиссара Совета Европы по правам человека Д.Миятович докладе (опубликован в сентябре 2018 г.) сделан акцент на соблюдении прав детей. В документе сделан вывод, что в последние годы ситуация вокруг этой проблемы значительно улучшилась, но необходимо продолжение комплексного изменения законодательства. Также доклад положительно оценивает проведённые в первой половине 2018 г. реформы социальной сферы (в том числе увеличение денежных выплат для социально незащищённых групп – детей и людей с ограниченными возможностями).

В 2019 г. Рабочая группа по Универсальному периодическому обзору также отметила ряд положительных изменений в этой сфере, а именно: совершенствование законодательства в части укрепления системы защиты детей от насилия, жестокого обращения, эксплуатации и отсутствия заботы; принятие Кодекса уголовного правосудия в отношении детей, цель которого состоит в защите несовершеннолетних, находящихся в конфликте с законом; разработка Национального плана действий по защите детей от экономической эксплуатации[59].

Другим проблемным аспектом, по мнению Комиссара Совета Европы Д.Миятович, является то, что доступ к правосудию для уязвимых групп по-прежнему затруднён. Результаты проведённого в 2017 г. ПРООН исследования продемонстрировали высокий уровень правовой неграмотности населения, особенно цыган, и отсутствие доверия к системе правосудия. Согласно этому исследованию, многие из числа цыган, малоимущих, лиц с низким уровнем образования, инвалидов, жертв насилия в семье и детей из интернатных учреждений являются жертвами дискриминации и испытывают финансовые затруднения, что делает для них невозможным получение более качественных услуг. В результате некоторые оставляют все попытки решить свои правовые вопросы.[60]

В Албании насчитывается около 4900 апатридов или лиц, которым угрожает безгражданство, многими из которых являются цыгане, не имеющие документов, удостоверяющих личность, а также дети цыган или дети, родившиеся за границей и не имеющие регистрации рождения. Ещё одной группой лиц, которым угрожает безгражданство, являются албанские эмигранты, которые выехали за границу и добровольно отказались от своего гражданства и/или не получили гражданства страны назначения[61]. В результате пересмотра закона «О статусе гражданина» была исключена вероятность получения детьми статуса «негражданина».

В 2018 г. были внесены поправки в закон «О защите национальных меньшинств в Республике Албании». Для нацменьшинств окончательно закреплён ценз в 20 % от числа проживающего в муниципалитетах населения для возможности получения школьного образования на родном языке.

Упомянутый нормативно-правовой акт содержит декларативные положения, направленные на защиту, сохранение и развитие культурной самобытности и языков национальных меньшинств. Он определяет личную сферу применения и права лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам. По мнению Консультативного комитета Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (КК РКЗНМ), данный закон является очень общим и программным по своему характеру. Во многих важных областях он делегирует урегулирование конкретных вопросов Совету министров. Вместе с тем для того, чтобы сделать законодательные положения эффективными, необходимо обеспечить принятие подзаконных нормативных актов в виде решений Совета министров. Эти решения не были приняты в установленный законом срок в шесть месяцев, что лишило лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, доступа к их правам. Кроме того, решения Совета министров имеют подчинённый правовой статус, что в результате обеспечивает меньшую степень защиты прав[62].

КК РКЗНМ отметил отсутствие прогресса в плане обеспечения обучения на языках национальных меньшинств или языкам национальных меньшинств. Школы, преподающие на греческом языке, продолжают функционировать в г. Гирокастре, г. Саранде, г. Дельвине и г. Корче, а обучение на македонском языке ведётся в школах в Корче. Ограниченно преподаётся цыганский язык. Новый закон о национальных меньшинствах создаёт возможности для преподавания на языках всех национальных меньшинств в албанских школах. Вместе с тем в проекте решений Совета министров были сформулированы ограничительные критерии для создания классов, обучающих таким языкам[63].

Фактов предвзятого отношения или дискриминации соотечественников по признаку гражданской или национальной принадлежности не отмечается. Имеющие место конфликты носят бытовой или административный характер и разрешаются в соответствии с местным законодательством.

По итогам анализа правозащитной ситуации в Республике Албании можно прийти к выводу, что в этот период она не претерпела существенных изменений.

 

Бельгия

Несмотря на то, что Бельгия является государством – участником основных международных договоров в сфере поощрения и защиты прав человека, а продвижение соответствующих высоких стандартов объявляется одним из ключевых приоритетов государства, здесь регулярно фиксируются случаи нарушения общепризнанных прав и свобод. Благодаря деятельности СМИ, национальных и международных правозащитных организаций такие факты, как правило, становятся достоянием общественности, однако власти не всегда принимают меры по исправлению ситуации.

В государстве функционирует несколько секторальных правозащитных учреждений с различными мандатами, включая Межфедеральный центр по обеспечению равенства возможностей («Униа»). При этом в 2019 г. был принят Закон «О создании Федерального института по защите и поощрению прав человека». В этой связи обеспокоенность международных мониторинговых органов вызывает вопрос о координации между новым учреждением и уже действующими[64]. Мандат института на федеральном уровне пока ограничен и не включает в себя полномочий принимать индивидуальные жалобы.

Наряду с этим фламандское правительство приняло решение о создании собственного института по борьбе с дискриминацией во Фландрии и выходе в 2023 г. из Соглашения о сотрудничестве, регулирующего создание и деятельность «Униа». По мнению экспертов, в результате этого Межфедеральный центр потеряет часть своих ресурсов, а система поощрения и защиты прав человека ещё больше усложнится[65].

Власти Фландрии также продолжают выступать против ратификации Рамочной Конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств[66]. Европейскую хартию региональных языков и языков меньшинств Бельгия не подписала. При этом ситуация в этой сфере является далеко не безоблачной. Так, НПО «Ассоциация по поддержке франкофонии во Фландрии» указывает на ущемлённость в правах проживающих на севере страны валлонов. В частности, для них органичен доступ к социальному жилью, франкофонные культурные объединения лишены возможности претендовать на финансирование со стороны региона, в подавляющем большинстве коммун документооборот на уровне органов местного самоуправления осуществляется лишь на нидерландском языке, что противоречит конституционным положениям о языковой свободе.

В особенно тяжёлом положении находятся представители цыганского национального меньшинства. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП) в своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения 5-го периодического доклада Бельгии в марте 2020 г. отметил упущения в реализации Национальной стратегии интеграции рома и отсутствие конкретных мер борьбы с дискриминацией в отношении представителей этой народности. Эксперты высказали критику в связи с ростом числа принудительных выселений и одновременным отсутствием на федеральном уровне соответствующих агрегированных данных, а также отсутствием адекватной защиты трейлеров как места проживания[67].

Ранее Межфедеральный центр «Униа» также заявлял о своей обеспокоенности в связи с проведением 7 мая 2019 г. крупномасштабной операции «Страйк» в рамках расследования крупной автомобильной мошеннической схемы. В ходе неё был проведён рейд по автостоянкам, итогом которого стала конфискация 90 домов на колёсах. В результате проживавшие в них люди остались без крова. По мнению представителей центра, предпринятые правоохранителями меры были чрезмерными и негативно сказались на положении семей, в составе которых есть дети, пожилые и лица, имеющие проблемы со здоровьем[68].

В своём докладе по Бельгии, подготовленном в рамках шестого мониторингового цикла функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) отметила тенденцию ко всё большей маргинализации кочевых общин и обнищанию. В документе также отмечается нехватка в стране транзитных и долгосрочных стоянок[69].

В мае 2021 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) отметил, что по-прежнему актуальными остаются проблемы бедности и социальной изолированности народа рома, в особенности детей. Среди представителей этой группы по сравнению с остальной частью населения высок процент безработицы. Лишь немногие из них имеют медицинскую страховку.

КЛРД указал также на то, что пандемия COVID-19 крайне негативно сказалась на и без того ограниченных возможностях пользования своими социальными, экономическими и культурными правами цыган и кочевников[70].

В своём докладе о соблюдении основных прав человека за 2020 г. АОПЧ отметило затруднённость доступа цыган к образованию. Кроме того, дети рома по-прежнему перепредставлены в специальных образовательных учреждениях[71].

Положение дел с экстремизмом, расизмом, ксенофобией, неофашизмом, антисемитизмом не только не улучшается, но и имеет тенденцию к ухудшению. Эксперты отмечают, что в последнее время участились марши националистов и групп неонацистской окраски (очередной пик пришёлся на декабрь 2018 г. – январь 2019 г.). Регистрируется всё больше случаев незаконного использования нацистской символики, особенно во Фландрии.

Показательной стала установка в сентябре 2018 г. в Зуделгеме (Западная Фландрия) местными властями в сотрудничестве с «Музеем оккупации Латвии» памятника в честь латвийских легионеров «Ваффен-СС». Монумент расположен на месте бывшего британского лагеря военнопленных, где легионеры содержались после Второй мировой войны. В ответ на обращение активистов Бельгийской федерации русскоязычных организаций к руководству коммуны бургомистр Зеделгема А.Вермеулен сообщила, что памятник был установлен с учётом «исторических связей» этого бельгийского города с Латвией, чтобы «вспоминать о бывших легионерах с чисто человеческих позиций» и «в целях пропаганды современного искусства».

Комитет по правам человека (КПЧ) в 2019 г. и КЛРД в 2021 г. сообщали о своей обеспокоенности в связи с тем фактом, что Брюсселем до сих пор не принят национальный или межфедеральный план действий по борьбе с расизмом.  Кроме того, бельгийское законодательство до сих пор не содержит положений относительно объявления противозаконными любых организаций, подстрекающих к расовой дискриминации. Нет в нём и норм, позволяющих запрещать «губительные для свободы» партии или фактически существующие организации, поощряющие расовую дискриминацию[72].

Между тем в стране ощущается ухудшение климата в отношениях между различными этническими и религиозными группами бельгийского общества. Особые сложности с обеспечением атмосферы терпимости возникают в школах, где учителя не обладают достаточными знаниями и навыками для предотвращения любых проявлений дискриминации и ксенофобии[73].

Оживлённые дебаты в бельгийском обществе по-прежнему вызывает вопрос о ношении головных платков. Решение об их полном запрете в учреждениях высшего образования было отменено Государственным советом, постановившем, что применять подобную меру следует избирательно и что это должно быть оправдано спецификой самого учреждения. Тем не менее, по информации ЕКРН, никаких практических последствий вынесения названного вердикта не последовало: в учреждениях высшего образования (вне зависимости от того, являются ли они официальными, независимыми, субсидируемыми, религиозными или нерелигиозными) по-прежнему действуют правила внутреннего распорядка, запрещающие ношение религиозной символики.

В своём последнем докладе эксперты Комиссии рекомендовали властям обеспечить условия для того, чтобы решения, принимаемые школами и высшими учебными заведениями относительно установления запрета на ношение религиозных символов или одежды, отвечали принципу законности и принимались на недискриминационной основе[74].

В свою очередь КПЧ подверг критике законодательство о ношении паранджи в общественных местах. Тот факт, что оно предусматривает в качестве санкции наложение штрафа или тюремное заключение, свидетельствует о несоразмерном вмешательстве в свободу исповедовать свою религию или убеждения. Кроме того, Комитет обеспокоен запретом на ношение религиозных символов на работе, в некоторых государственных органах, а также учителями или учащимися государственных школ, что может привести к дискриминации и маргинализации некоторых лиц, принадлежащих к религиозным меньшинствам[75].

Наряду с этим к числу проблемных аспектов ЕКРН отнесла отсутствие в стране независимого органа, в компетенцию которого входили бы вопросы дискриминации по языковому признаку, несмотря на то, что его создание предусмотрено на законодательном уровне.

Между тем КПЧ отметил, что данный вид дискриминации проявляется, в частности, в виде создания препятствий для доступа к жилью или получения социальных пособий без предоставления эффективных средств правовой защиты[76].

Отмечается высокий процент безработных и лиц, выполняющих низкоквалифицированный труд, среди лиц африканского происхождения. Эта категория населения подвержена расовой дискриминации не только в сфере трудоустройства, но и в области образования и жилья. Темнокожие также недопредставлены в сфере государственного управления, в СМИ, в культурной, научной, университетской среде[77].

Задержание в марте 2021 г. мигрантки из Конго в Льеже породило очередную волну общественного недовольства и вылилось в проведение демонстрации в защиту лиц африканского происхождения под лозунгом «Black Lives Matter». Женщина обвинила полицейских в расизме и насилии. Начавшаяся мирно стихийная акция протеста закончилась столкновениями митингующих с полицией[78].

Ранее аналогичная ситуация имела место в январе того же года в Брюсселе, где массовые беспорядки вспыхнули после того, как в полицейском участке погиб 23-летний выходец из Гвинеи. Он был задержан после отказа представить стражам порядка документы и попытки бегства. В участке ему стало плохо, он потерял сознание и умер[79].

В докладе Агентства ЕС по основным правам человека за 2020 г. со ссылкой на данные исследования, проведённого в июне 2019 г. Антверпенским университетом, отмечалось существование в Бельгии проблемы этнического профилирования. Согласно ему, молодых людей – представителей этнических меньшинств – полицейские останавливают для проверки в три раза чаще, чем остальных граждан. В работе делается вывод, что подобная практика подрывает доверие этой группы населения к органам правопорядка[80].

Озабоченность КЛРД также вызвал риск злоупотреблений, которые могут возникать на практике в результате свободного толкования термина «разумные основания», используемого в Законе «О деятельности полиции» относительно права стражей порядка производить проверку документов, удостоверяющих личность[81].

Система сбора данных об использовании языка ненависти и совершении преступлений на почве ненависти не позволяет идентифицировать, какие из них являются проявлениями антисемитизма, исламофобии, антицыганизма, афрофобии или ненависти к лицам азиатского происхождения. Она также недостаточно достоверно отображает, с какими конкретно проблемами сталкиваются различные группы жертв[82].

Отмечается рост числа проявлений антисемитизма. Большинство случаев зарегистрировано в Брюсселе и Антверпене. Среди них преобладают оскорбления евреев в общественных местах, акты вандализма (вывешивание свастики, националистические наклейки на здании Еврейского музея и Центра документации по Холокосту и правам человека), письменные и устные угрозы, антисемитские высказывания, публикуемые в Интернете. В 2018 г. в Бельгии вынесен как минимум один судебный приговор за отрицание Холокоста.

КЛРД указал также на многочисленные сообщения о случаях правонарушений на почве ненависти, поступавшие с начала пандемии COVID-19 и направленные, в частности, на лиц азиатского происхождения. Отмечен рост использования языка ненависти, в особенности антисемитского и исламофобского характера, а также ужесточение в Интернете и в социальных сетях риторики в отношении мигрантов, беженцев и соискателей убежища.

Остро ощущаются последствия миграционного кризиса. Основная претензия правозащитников к бельгийским властям в данной области – ненадлежащие условия содержания соискателей убежища, нелегальных иммигрантов и членов их семей. Зачастую потенциальным беженцам приходится размещаться на улице. Так, сохраняется стихийный палаточный лагерь в парке Максимилиан в центральной части Брюсселя. Ситуация ещё больше усугубилась в конце 2018 г. из-за временного введения квоты на приём соответствующих заявлений (50 заявок в день). Эта практика была подвергнута критике группой бельгийских правозащитных НПО, включая «Лигу прав человека», а также «Врачами без границ».

Как отмечает Агентство ЕС по основным правам человека в своём докладе за 2020 г., возможности приёма новых беженцев остаются очень ограниченными. Подавляющее большинство центров размещения уже полностью заполнены или перенаселены[83]. Причинами этого, по мнению экспертов, являются дефицит финансирования профильных служб и нехватка подготовленных кадров.

Для лиц, находящихся в стране без надлежащего правового обоснования и пострадавших в результате уголовного правонарушения, обращение в полицейский участок с жалобой может закончиться арестом для целей иммиграционного контроля. Такое положение дел противоречит принципу запрета криминализации жертв преступления[84]. КЛРД и КЭСКП добавляют к этому, что риск высылки также негативно сказывается на осуществлении ими таких основных прав, как право на образование, на доступ к здравоохранению и жилью. Даже для получения срочной медицинской помощи нелегальные мигранты должны пройти множество сложных и дорогостоящих бюрократических процедур[85].

Наряду с этим широко распространена трудовая эксплуатация мигрантов и беженцев в сфере интенсивного малоквалифицированного труда.

Вызывают обеспокоенность «карательные» меры властей в отношении сочувствующих мигрантам или беженцам. Так, два журналиста, социальный работник и ещё один человек предстали перед судом за то, что они предоставили убежище или иным образом поддержали мигрантов[86].

КЭСКП с обеспокоенностью отмечает сохраняющуюся в государстве-участнике соответствующего Пакта практику задержания на основаниях, связанных с иммиграцией, и прежде всего возвращение к практике лишения свободы семей, беременных женщин и детей из числа мигрантов[87].

С августа 2018 г. по апрель 2019 г. властями и вовсе применялась практика размещения несовершеннолетних в закрытых центрах. На то, что несопровождаемые дети помещаются в центры для взрослых соискателей убежища, указывал Комитет по правам ребёнка (КПР) в январе 2019 г. Он также отмечал, что в Бельгии широко распространены случаи исчезновения среди несопровождаемых детей, следующих транзитом через территорию страны[88].

КЛРД указывает на сообщения, согласно которым иностранцы перепредставлены в бельгийских пенитенциарных учреждениях. При этом отсутствуют достоверные данные касательно их гражданского или этнического происхождения, в особенности применительно к длительности заключения[89].

Миграционная проблематика стала одним из ключевых сюжетов избирательной кампании 2018-2019 гг. Обращает на себя внимание волна не всегда стыкующейся с международными обязательствами Бельгии охранительной риторики со стороны представителей правых партий и националистических движений. Так, например, высказывались предложения о немедленной высылке всех нелегалов, «зачистке» парков и вокзалов, о предоставлении мигрантам «особого статуса», который предполагал бы возможность доступа к социальным пособиям лишь после нескольких лет пребывания в стране. Бельгийские правозащитники раскритиковали появившийся непосредственно накануне майских выборов дискриминационный циркуляр полиции, призывающий администрации школ предоставлять правоохранительным органам досье на «трудных» подростков из мигрантской среды.

Несовершенной, по мнению ЕКРН, остаётся также интеграционная политика бельгийских властей. Концентрируясь на приобретении переселенцами определённых, в частности языковых, навыков и ознакомлении с образом жизни общества государства приёма, она не поощряет развитие культурного разнообразия среди населения в целом и не стремится к преодолению существующих дискриминационных практик в отношении мигрантов[90].

Далека от благополучной также ситуация в сфере защиты прав детей. Недостаточный доступ франкоязычного меньшинства к образованию на французском языке в Брюссельском столичном регионе; опасность школьного отсева вследствие запрета ношения религиозных символов в государственных учебных заведениях; нерегулярность посещения дошкольных учреждений и диспропорции между регионами и социально-экономическими группами; нехватка данных о детях рома, в частности для проведения оценки эффективности принимаемых мер по упрощению их доступа к образованию; фактическая сегрегация детей на основе социального происхождения и трудности, которые испытывают дети-инвалиды в учебных заведениях[91] – это далеко не полный перечень проблем, вызывающих обеспокоенность мониторинговых органов.

Так, КПР указывал на усиливающуюся тенденцию радикализации детей и разжигания ненависти. В стране по-прежнему широко распространены случаи травли и насилия в школах, причём не только со стороны учеников, но и со стороны учителей. Из-за предрассудков и дискриминации трудности в получении образования испытывают несовершеннолетние мигранты.

Фиксируется постепенное ухудшение здоровья маленьких бельгийцев. Эксперты КПР отмечают, что всё большее число детей оказываются подвержены стрессу, всё большие масштабы набирает проблема суицида среди несовершеннолетних. В этой связи указывается на недостаточный объём оказания своевременной первичной психологической помощи, которая более эффективна на начальных стадиях развития психологических проблем, нежели применяемые обычно медикаментозная терапия и помещение в психиатрические учреждения.

Отсутствует прогресс и в развитии инклюзивного обучения. Эксперты констатировали непрекращающуюся дискриминацию в образовательной сфере в отношении учеников с ограниченными возможностями, а также рост числа детей, обучающихся в учреждениях специального образования, во франкоговорящей общине[92].

Кроме того, КПР отметил, что данные о случаях жестокого обращения с ребёнком, насилия в семье, занижаются властями или регистрируются не в полном объёме, а также обратил внимание на проблему сексуальных домогательств в общественных местах[93].

В свою очередь КЭСКП сообщал о своей обеспокоенности количеством рождённых от граждан Бельгии детей, которые всё ещё находятся в зонах конфликта, и условиями, в которых они там находятся, без доступа к чёткой и справедливой процедуре, установленной для репатриации всех этих детей в соответствии с принципом наилучшего обеспечения интересов ребёнка[94].

В национальных и международных правозащитных кругах высказывается мнение, что в своей контртеррористической деятельности бельгийские власти в ряде случаев заходят слишком далеко, используя вопросы борьбы с терроризмом и обеспечения безопасности в качестве предлогов для ограничения свободы выражения мнения и вмешательства в частную жизнь граждан. Критике подвергается, в частности, закреплённая на законодательном уровне практика массового предоставления правоохранителям работниками социальных органов личной информации об их подопечных. Передача данных налажена через «Отделы комплексной безопасности на местном уровне», учреждённые в каждой коммуне Бельгии. Эти структуры, объединяющие сотрудников полиции, представителей районных администраций и социальных работников, в частности, систематизируют информацию о зарегистрированных на территории муниципалитета радикально настроенных элементах. Правозащитники настаивают на том, что выстроенная таким образом система потенциально предполагает нарушение ст. 23 Конституции Бельгии, гарантирующей равные права на социальную защиту, доступ к системе здравоохранения, юридической помощи.

С сентября 2017 г. на соцработников была возложена обязанность докладывать в полицию о подозрениях относительно возможных связей своих клиентов с террористами. Однако в марте 2019 г. Конституционный суд отменил соответствующую норму как нарушающую право на неприкосновенность частной жизни.

КПЧ в 2019 г. подверг критике отсутствие правовых гарантий в отношении процедур сбора и обработки данных в целях предупреждения терроризма и насильственного экстремизма и борьбы с ними, а также положения Кодекса бельгийского гражданства и Консульского кодекса, позволяющие лишить гражданства лицо, представляющее серьёзную угрозу для общественного порядка или безопасности.

Нерешённой остаётся также проблема систематического незаконного использования полицейскими служебных баз данных в личных целях.

Нередки случаи превышения полномочия и применения чрезмерной силы работниками правоохранительных органов. При этом в наиболее уязвимом положении перед стражами порядка находятся беженцы. По оценкам НПО «Врачи без границ», из 600-700 мигрантов, размещавшихся в 2018 г. в районе парка Максимилиан, насилию со стороны полиции подверглись порядка 100 человек. Фиксировались как случаи оскорблений и  психологического давления, так и избиений.

В 2021 г. КЛРД выказывал озабоченность в связи сообщениями о случаях гибели от рук правоохранителей мигрантов, соискателей убежища и лиц, принадлежащих к этническим меньшинствам. Указывается, что подобная практика набирает обороты в контексте контроля за соблюдением мер по обеспечению самоизоляции в связи с пандемией COVID-19.

Обращает на себя внимание тот факт, что случаи насилия со стороны полицейских, продиктованного расистскими соображениями, расследуются изолированно. Не существует единого последовательного и систематического подхода к искоренению данной проблемы, что, по мнению экспертов КЛРД, может свидетельствовать о существовании в Бельгии структурной дискриминации[95].

В мае 2019 г. парламентский «Комитет П», контролирующий деятельность правоохранительных органов, опубликовал очередной доклад о правонарушениях, совершённых полицейскими[96]. В документе отмечается тенденция к росту числа подаваемых в этот орган жалоб: 2452 в 2010 г., 2733 в 2017 г. Согласно статистическим данным, в 2017 г. суды вынесли 97 обвинительных вердиктов в отношении сотрудников сил правопорядка, в том числе по обвинениям в кражах, сбыте наркотических веществ, подделке документов. 531 раз принимались меры дисциплинарного воздействия.

В свою очередь КПЧ отмечает расхождение между, с одной стороны, количеством жалоб на жестокое обращение со стороны сотрудников полиции, поданных в Постоянный комитет по надзору за полицейскими службами, и, с другой стороны, количеством судебных расследований, обвинительных приговоров и дисциплинарных санкций, наложенных Следственной службой за такие действия. Кроме того, сомнения у экспертов вызывает степень независимости Постоянного комитета[97].

Одна из наиболее острых проблем бельгийской системы правосудия – это авральный режим функционирования пенитенциарных учреждений. Острие критики независимых экспертов направлено, в первую очередь, на переполненность тюрем. На это, в частности, обращал внимание КПЧ в 2019 г. [98]

По состоянию на 2018 г. в Бельгии насчитывалось всего 35 тюрем. Из них 17 – во Фландрии, 16 – в Валлонии и 2 – в Брюссельском столичном округе. При этом по информации Главного тюремного управления Королевства, опубликованной в декабре 2018 г., в Бельгии насчитывается 113 заключённых на 100 тыс. жителей. Это один их самых высоких показателей в Западной Европе (в соседних Нидерландах – 53). В исправительных учреждениях, рассчитанных в среднем на 500-600 человек, находится до 700-900 лиц. В отдельных пенитенциарных заведениях число отбывающих тюремное заключение превышает количество предусмотренных мест почти в 2 раза[99].

Ранее проблему удавалось решить благодаря совместной программе с Нидерландами, где с середины 2000-х гг. наблюдалось стабильное уменьшение количества заключённых. Это приводило к высвобождению мест в тюрьмах, которые сдавались в аренду бельгийцам. Однако программа партнёрства завершилась в конце 2017 г., так как с возросшим количеством мигрантов серьёзно выросло и количество совершаемых преступлений и выносимых приговоров, что поставило правительство Нидерландов перед аналогичной с соседями проблемой перенаселённости тюрем. В результате всех лишённых свободы бельгийцев пришлось возвращать обратно.

Международные эксперты в своих докладах обращают внимание официальных властей на недостаточность применения мер наказания, альтернативных лишению свободы[100]. Вместе с тем следует отметить, что Федеральное правительство уже с начала 2000-х гг. предпринимает попытки сократить количество заключённых. После прихода к власти кабинета Ш.Мишеля для Министерства юстиции была поставлена цель снизить количество отбывающих наказание до 10 тыс. человек. Работа по уменьшению этого показателя осуществлялась путём профилактики правонарушений и вынесения более мягких приговоров за преступления малой тяжести (замены лишения свободы либо домашним арестом с обязательным ношением электронного браслета, либо исправительными работами). В ноябре 2018 г. министр юстиции Бельгии К.Геенс заявил, что цель достигнута и в тюрьмах Бельгии содержатся менее 10 тыс. человек. Однако уже в январе 2019 г. этот показатель вновь превысил установленную планку и составил 10 305 человек.

Ещё одна немаловажная проблема пенитенциарной системы Бельгии – действующий в стране запрет на ношение огнестрельного оружия для персонала тюрем. Из экипировки сотрудникам разрешены только дубинки, реже – электрошокеры и рации. Существует специальная экипировка на случай тюремного бунта, состоящая из защитного костюма и щита. Как правило, при возникновении чрезвычайной ситуации персоналу исправительного учреждения предписано блокировать все выходы из тюрьмы и ждать прибытия вооружённой полиции. Это приводит к снижению уровня безопасности исправительных учреждений и увеличивает шансы заключённых на побег. Показательный случай был зафиксирован в тюрьме под Остенде, где подельники одного из отбывающих наказание наняли в частной фирме вертолёт и, прилетев на нём в тюрьму, забрали его прямо с прогулочного двора. Охрана в связи с отсутствием каких-либо оборонительных средств оказалась неспособна что-либо предпринять в этой связи.

Как показывают исследования, большая часть тюремного персонала в связи с постоянным стрессом страдает хроническими заболеваниями, в том числе нервными расстройствами и на этой почве избыточным весом. Забастовки работников тюрем, требующих улучшения условий труда, – частое явление в Королевстве. При этом международные мониторинговые структуры не перестают обращать внимание властей на то, что подобные забастовки персонала самым негативным образом сказываются на положении заключённых[101].

Среди других выделяемых экспертами проблем – грубые нарушения санитарно-эпидемиологических требований и правил противопожарной безопасности[102], отсутствие доступа лишённых свободы лиц к здравоохранению и медицинским услугам и в то же время чрезмерное использование лекарств в пенитенциарных учреждениях, содержание лиц с психическими расстройствами в психиатрических отделениях тюрем, где необходимый уход и лечение являются недостаточными, а также высокое число самоубийств в местах содержания под стражей[103].

Критике КЛРД подверглось сохранение практики торговли людьми и заметное увеличение в последние годы числа случаев закрытия дел без передачи их в прокуратуру. При этом отмечается недостаточность как финансовых, так и человеческих ресурсов для эффективной борьбы с этим явлением, в том числе для выявления конкретных случаев и защиты жертв[104].

Международное правозащитное сообщество выражает определённую обеспокоенность ситуацией с независимым функционированием СМИ в Бельгии. По оценкам НПО «Репортёры без границ», в рейтинге свободы прессы за 2020 г. Бельгия заняла 12 позицию (для сравнения: в 2019 г. страна находилась на 9-ом месте, в 2018 г. – на 7-ом).

Отмечаются попытки цензурирования новостей. В феврале 2019 г. вступил в силу циркуляр Генеральной прокуратуры, согласно которому представители печатной и аудиовизуальной прессы должны предоставлять подготовленные ими материалы, посвящённые работе правоохранительных органов, на визу пресс-секретарю заинтересованной структуры. Этот сотрудник имеет право в одностороннем порядке и без объяснения причин корректировать репортаж, удалять любые его элементы или запретить его распространение целиком.

Международные мониторинговые органы фиксируют ряд проблем и в сфере охраны права бельгийских граждан на труд. Так, по мнению КПЧ, в стране отмечается весьма низкий уровень занятости инвалидов в частном секторе, сохраняется безработица и практика неполной занятости среди молодёжи и лиц старше 55 лет. Кроме того, обеспокоенность экспертов вызывают: отмена мер по развитию занятости среди лиц старше 50 лет; непропорциональное расхождение показателей безработицы среди различных категорий занятости в зависимости от уровня квалификации; отсутствие законодательного признания права на забастовку[105].

Наряду с этим КЭСКП среди проблемных аспектов выделяет дискриминацию в отношении женщин в экономической и социальной сферах, в частности сохранение разрыва в оплате труда между мужчинами и женщинами, а также препятствия, с которыми женщины сталкиваются при доступе к руководящим должностям в государственном и частном секторах. Отмечаются также трудности при доступе к постоянной занятости для женщин, в частности для матерей с детьми[106].

В Бельгии не зафиксированы массовые нарушения прав российских граждан и соотечественников. На этом фоне беспрецедентным представляется случай дискриминации в отношении Е.Тынянской, бывшей гражданки Украины. Уроженка города Севастополь проживала в Бельгии с 2007 г. После признания гражданкой России и документирования в 2015 г. заграничным паспортом гражданина Российской Федерации Е.Тынянская была депортирована. Её личные вещи до настоящего времени находятся в Бельгии, однако оформить визу в страны ЕС ей не позволяют из-за регистрации по месту проживания в Севастополе.

Пандемия COVID-19 высветила ряд недостатков в бельгийском правозащитном досье. В наиболее уязвимом положении перед лицом нового заболевания оказались пожилые люди, которым зачастую бывало отказано в медицинской помощи и помещении в лечебные учреждения в связи с меньшими шансами на выздоровление. Об этом говорится в информационном бюллетене Агентства ЕС по основным правам человека, посвящённом воздействию пандемии на правозащитную ситуацию в государствах-членах объединения, со ссылкой на информацию Специальной комиссии по оценке подходов к решению проблемы COVID-19 в Валлонии. Впоследствии в методические рекомендации Бельгийского сообщества Геронтологии и Гериатрии были внесены изменения, разъясняющие недопустимость отказа в больничном приёме пациентам по причине их возраста.

Ограничениям подверглось и право бельгийцев, в особенности пожилой части населения, на здоровье. Исследования подтверждают, что лишь около 19 % лиц старше 65 лет сдали тест на COVID-19, в то время как для других возрастных групп данный показатель составил около 24 %. Кроме того, затруднён доступ пожилых к получению медицинской консультации. Такая возможность была лишь у 13 % населения этой возрастной категории при 28 – 29 % людей 25 – 44 лет.

При таком положении дел на дома престарелых пришлось 53 % всех летальных исходов вследствие коронавируса. После публикации этих данных официальный Брюссель заявил, что в статистику были включены все подозрительные случаи смерти, и что COVID-19 в действительности был подтверждён лишь в 10 % случаев.

В тяжёлом положении в связи с пандемией оказались также лица с ограниченными возможностями. В частности, меры по социальному дистанцированию и строгость гигиенических требований в конечном счёте повлияли на скорость движения школьных автобусов, вследствие чего детям-инвалидам приходилось проводить в них до 5 часов ежедневно. Позитивной оценки заслуживают действия фламандского правительства, выделившего 2 млн евро на закупку новых транспортных средств. Кроме того, в этом же регионе власти на временной основе увеличили пособия для инвалидов на 25,5 %. Данная мера была направлена на компенсацию дополнительных расходов, вызванных недоступностью медико-санитарной помощи[107].

В конце марта 2021 г. Брюссельский суд первой инстанции принял решение, обязывающее бельгийское государство отменить чрезвычайные меры, принятые в условиях пандемии в течение 30 дней. С иском об оспаривании продления данных мер до 1 апреля 2021 г. прямым министерским постановлением без достаточного юридического обоснования ранее обратилась «Лига прав человека». В обоснование своего вердикта суд сослался на статью 159 Конституции Бельгии, согласно которой суды и трибуналы применяют правила, только если они соответствуют законам. При этом, по его мнению, приостановка занятий в школах, ограничение общественных и частных собраний, закрытие целого ряда учреждений и прочие подобные шаги, предпринятые правительством, а не законодательным органом страны,  не соответствуют положениям Закона «О чрезвычайных обстоятельствах с «реквизицией и эвакуацией», сослаться на которые пытались официальные власти[108].

В апреле и мае 2021 г. в Брюсселе также прошли несанкционированные танцевальные вечеринки – протесты против антиковидных мер. Чтобы пресечь данные акции, полицейские использовали водомёты, перцовый газ и дубинки. По сообщениям местных СМИ, во время беспорядков один демонстрант потерял сознание после того, как его сбил грузовик с водомётом[109].

Таким образом, анализ правозащитного досье Бельгии демонстрирует, что, несмотря на приверженность официальных властей идеалам демократии и верховенства права, ряд аспектов по-прежнему требует их самого пристального внимания и принятия мер по выправлению ситуации.

 

Болгария

В Республике Болгарии вопросы, связанные с правами человека, находятся в компетенции омбудсмена, а также профильных государственных органов, таких как Комиссия по защите от дискриминации, Комиссия по защите личных данных, Национальный совет при Совете Министров по равноправию женщин и мужчин, Национальный совет при Совете Министров по этническим и интеграционным вопросам, Постоянная комиссия по правам человека и полицейской этике при Министерстве внутренних дел, Государственное агентство по защите детей и др. Законопроекты, затрагивающие указанную тематику, проходят через парламентскую Комиссию по вероисповеданиям и правам человека. Вместе с тем положение дел на этом направлении остаётся непростым, а местные правозащитники фиксируют нарушения практически во всех сферах.

Так, в стране действуют несколько националистических и откровенно неонацистских структур, пропагандирующих расовую ненависть, идеи национал-социализма и нетерпимость к проживающим на территории страны нацменьшинствам, в первую очередь к цыганам[110]. Отмечаются случаи героизации нацистов и их пособников.

Так, в Софии с 2003 г. по 2019 г. на ежегодной основе проводилось неонацистское факельное шествие «Луков марш» в память о генерале Х.Лукове – деятеле болгарского нацизма времён Второй мировой войны, лидере экстремистской националистической организации 1930-х и 1940-х гг. Союз болгарских национальных легионов, выступавшей за альянс с фашистами. Участники акции используют военную форму, националистическую символику и лозунги соответствующего содержания[111]. В шествии, состоявшемся 16 февраля 2019 г., приняли участие около 200 человек, в том числе иностранные граждане.

С 2016 г. власти Софии пытались запретить проведение «Луков марша», однако его организаторы отстаивали свои права в судебном порядке с использованием положений Закона «О собраниях, митингах и манифестациях»[112]. В 2020 г. руководство города предприняло беспрецедентные меры по ограничению масштаба этого мероприятия. 20 февраля 2020 г. мэр Софии Й.Фандыкова издала распоряжение о запрете проведения факельного шествия по центру столицы, которое было подтверждено решением Верховного административного суда Республики Болгарии. Желающим почтить память коллаборациониста была предоставлена лишь возможность собраться у места гибели Х.Лукова и возложить цветы и венки. Аналогичные усилия власти столицы предприняли феврале 2021 г., в результате чего болгарские неонацисты также не смогли провести традиционное факельное шествие и ограничились возложением цветов к памятной доске на доме, где жил генерал.

Кроме того, 10 февраля 2020 г. Софийская городская прокуратура подала в Софийский городской суд исковое заявление с требованием отменить регистрацию НПО «Болгарский национальный союз - Эдельвейс». Однако на данный момент история не получила развития.

В октябре 2019 г. евродепутат и кандидат на пост мэра Софии от партии «Внутренняя македонская революционная организация» А.Джамбазки в прямом эфире программы «Панорама» на Болгарском национальном телевидении заявил, что полностью поддерживает проведение в столице неонацистского факельного шествия «Луков марш».

На Интернет-сайтах организации «Болгарский национальный союз» (www.bgns.net) и факельного шествия «Луков марш» (www.lukovmarsh.info) размещены онлайн-материалы по ультраправой тематике. Для агитации и сбора средств националистами активно используется популярная социальная сеть «Facebook». На улицах Софии можно встретить листовки и граффити со свастикой или логотипом отрядов «СС» (Schutzstaffel). В свободной продаже находятся «Mein Kampf» А.Гитлера, «работы» Й.Геббельса, а также зарубежных и болгарских националистов и отрицателей Холокоста, например, Р.Харвуда, А.Панайотова, Б.Станкова и др.

С 2017 г. традиционное чествование памяти болгарского пособника фашистов, военного лётчика Д.Списаревского (с 2006 г. проводится каждое 20 декабря в с. Долни-Пасарел Софийской области), проходит в форме факельного шествия.

21 апреля 2019 г. в Софии состоялся учредительный конгресс неонацистского объединения «Крепость Европа», в котором приняли участие представители крайне правых европейских организаций[113]. Болгария была представлена членами «Болгарского национального союза». 30 апреля 2019 г. (в годовщину смерти А.Гитлера) по улицам Софии и области были расклеены листовки с восхвалением вождя нацистов.

Власти Болгарии, со своей стороны, фактически «закрывают глаза» на проведение подобных акций, несмотря на регулярные протесты местных еврейских организаций.

Международными мониторинговыми структурами высказывалась обеспокоенность сообщениями об увеличении инцидентов, связанных с ненавистнической риторикой и преступлениями на почве ненависти, особенно с инцидентами, направленными против групп меньшинств, таких как турки, рома, мусульмане, евреи, лица африканского происхождения, мигранты, беженцы и соискатели убежища. Об этом, в частности, говорили Комитет по ликвидации расовой дискриминации по итогам рассмотрения в мае 2017 г. объединённых 20–22-го периодических докладов Болгарии[114] и Комитет по правам человека в ходе рассмотрения в октябре 2018 г. 4-го периодического доклада Болгарии[115].

В октябре 2019 г. в ходе проведения футбольного матча квалификационной стадии Евро-2020 между сборными Болгарии и Англии болгарские болельщики выкрикивали расистские лозунги и демонстративно поднимали правую руку, имитируя «нацистское приветствие». В результате руководство Болгарского футбольного союза было вынуждено подать в отставку.

Отмечены также случаи вандализма в отношении мест отправления религиозных культов. Расследования таких дел редко приводят к установлению и привлечению виновных к ответственности.

Эксперты указывают на недостаточность усилий властей по интеграции цыганского меньшинства. В отношении его представителей, включая детей, широко распространены стигматизация и дискриминация, что приводит к насилию и ненавистническим высказываниям в их адрес. На это указывал, в частности, функционирующий в рамках Совета Европы Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (КК РКЗНМ)[116].

С целью обеспечения трудоустройства цыган разработаны специальные программы («Национальная стратегия по интеграции 2014-2020», «Национальная стратегия по интеграции цыган 2012-2020», «Развитие человеческих ресурсов 2014-2020»). Однако на практике большинство членов этой диаспоры не имеют постоянных и законных источников заработка.

В своём заключении КК РКЗНМ констатировал также ухудшение ситуации с обеспечением права меньшинств на участие в общественной жизни в течение контрольного периода. Многие организации, работающие с цыганами, а также организации, представляющие турецкое меньшинство, либо вышли из состава участников Национального совета, либо не стали вновь подавать заявление на получение такого статуса, заявив о своей неудовлетворённости его работой[117].

Отрицательной оценки заслуживает тот факт, что лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам, не предоставлено право использования родного языка при взаимодействии с исполнительной властью и что никакие меры не были приняты для оценки того, насколько велик спрос на его использование в таких ситуациях.

КК РКЗНМ отметил также и то, что в Болгарии традиционные местные топографические наименования не дублируются на языки национальных меньшинств. Более того, в 2018 г. местные власти г. Стара-Загоры приняли решение о замене топонимов турецко-арабского происхождения переводами на болгарский язык и неологизмами. Данные факты свидетельствуют о непонимании той ценности, которую подобные наименования имеют для населения как подтверждение долгосрочного присутствия конкретного национального меньшинства на определённой территории в качестве значимой части местного общества[118].

В то же время в 2019 г. в болгарских школах были введены пособия для преподавания турецкого языка как родного в 1 – 7 классах. В настоящее время разрабатываются материалы для преподавания в качестве родного языка армянского, цыганского и иврита. В сфере СМИ на языках меньшинств при поддержке Национального совета по сотрудничеству в сфере проблем этнических меньшинств и интеграции публикуются некоторые новостные бюллетени. На Болгарском национальном телевидении выходят ежедневные десятиминутные новостные передачи на турецком языке. В 2015 г. появился первый в Болгарии цыганский телеканал[119].

Официальные власти отказываются вступать в диалог с лицами, идентифицирующими себя как македонцев и требующими признания в качестве национального меньшинства. То же касается группы, представители которой именуют себя помаками. В 2019 г. Апелляционный суд Софии в очередной раз подтвердил занятую 20 лет назад Болгарией позицию об отсутствии на её территории «македонского этноса»[120].

Значительный спад миграционных потоков не привёл к решению проблемы адаптации прибывших ранее в страну нелегальных мигрантов. Бытовые и санитарно-гигиенические условия в специализированных приёмных лагерях находятся на низком уровне и, как правило, не отвечают европейским требованиям.

В докладе Уполномоченного по правам человека в Болгарии Д.Ковачевой констатируется негативная тенденция в отношении нарушения прав детей. Большинство сигналов относится к конфликтам в семье и действиям органов опеки. Зафиксированы случаи применения насилия и неприемлемых методов воспитания в детских садах и яслях. Участились попытки развращения детей с использованием социальных сетей. Комитет по правам ребёнка в ходе рассмотрения в июне 2016 г. объединённых

3-го – 5-го периодических докладов Болгарии указывал также на дискриминацию в плане доступа к образованию и здравоохранению в отношении детей из числа нацменьшинств, в первую очередь цыган, а также детей-инвалидов, детей – соискателей убежища, детей-беженцев и детей, проживающих в отдалённых районах[121].

Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) по итогам рассмотрения в марте 2020 г. 8-го периодического доклада Болгарии подверг критике сохранение практики детских и/или принудительных браков, особенно среди девочек из числа рома, несмотря на существование законодательства, запрещающего вступление в брак в возрасте до 16 лет[122].

Власти страны по-прежнему не могут гарантировать соблюдение прав средств массовой информации на свободу слова. Представители СМИ периодически становятся объектами преследования со стороны госчиновников и нападения неизвестных лиц. Международная организация «Репортёры без границ» отводит Болгарии 112-е место из 180 государств по критерию «свобода СМИ». Отмечаются серьёзное влияние политистеблишмента на местные информационные агентства, сосредоточение крупнейших СМИ в руках узкой группы олигархов, а также факты отстранения «неудобных» журналистов руководством крупных медиа-холдингов.

Правозащитниками отмечаются факты бытового и сексуального насилия над женщинами. При этом сексуальное насилие в рамках брака продолжает находиться вне правового поля, а процентная доля жертв, обращающихся за помощью, является одной из самых низких в Европе. По оценке болгарского Центра исследования демократии, официальная статистика не учитывает около 70 – 80 % случаев насилия, в то время как жертвой такого преступления становится каждая четвёртая женщина в Болгарии. Кроме того, наблюдается тенденция роста тяжёлых случаев домашнего насилия, а также возрастает число насильственных действий в отношении людей преклонного возраста и детей.

Законом «О защите от насилия в семье» предусматривается обязательство государства создавать условия для выполнения программ по профилактике и защите от насилия в семье и программ по оказанию помощи жертвам домашнего насилия. На практике большая часть этой работы осуществляется НПО. Активно в этой области работают ассоциация «Анимус», «Болгарский центр гендерных исследований», ассоциация «Деметра». Их силами созданы горячие линии для пострадавших женщин и детей, оказывается срочная психологическая помощь, проводятся правовые и социальные консультации, предоставляется убежище жертвам.

Как указал в своих Заключительных замечаниях КЛДЖ, Болгария является страной-источником и страной назначения торговли женщинами и девочками в целях сексуальной эксплуатации и принудительного труда. В 2018 г. поступили сообщения о 64 случаях продажи детей и органов за границу молодыми женщинами из некоторых цыганских общин по причине бедности. При этом в стране практически не оказываются услуги по защите и оказанию поддержки жертвам этого преступления[123].

Внимание КЛДЖ привлёк рост сексизма в средствах массовой информации, в частности в социальных сетях. Женоненавистнические заявления звучат в том числе и из уст высокопоставленных политиков[124].

Называется также проблема более низкого уровня участия женщин на рынке труда, сохраняющаяся горизонтальная и вертикальная профессиональная сегрегация между мужчинами и женщинами и гендерный разрыв в оплате труда. На это обращали внимание КЛДЖ при рассмотрении в марте 2020 г. 8-го периодического доклада Болгарии[125] и Комитет по экономическим, социальным и культурным правам при рассмотрении в феврале 2019 г. 6-го периодического доклада Болгарии[126].

Положение инвалидов продолжает оставаться непростым. В большинстве городов отсутствуют необходимые элементы инфраструктуры, данной категории людей очень непросто реализовать себя на рынке труда, а государство готово платить социальным работникам только 200 левов (около 100 евро) в месяц за восьмичасовой рабочий день. Такой уровень зарплаты отпугивает потенциальных желающих облегчить быт людям с инвалидностью.

С 10 по 21 августа 2020 г. Болгарию с визитом посетили эксперты функционирующего в рамках Совета Европы Европейского Комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП). По его итогам был опубликован доклад, в котором жёстко критикуется безынициативность официальных властей по вопросу выправления ситуации с практикой бесчеловечного обращения с пациентами психиатрических больниц и обитателями центров социальной защиты. Они подвергаются телесным наказаниям, им наносят побои, а в качестве средства усмирения широко применяются металлические цепи, несмотря на доступность более современных приспособлений. ЕКПП отмечает, что причиной сложившейся ситуации не в последнюю очередь является крайне низкая численность персонала этих учреждений, не позволяющая обеспечить полноценный уход и лечение на надлежащем уровне, соответствующем современным стандартам. Наряду с этим ЕКПП отметил, что часть не утративших дееспособность пациентов, подписавших согласие на госпитализацию, в действительности была помещена на лечение не в добровольном порядке. Зачастую такие люди стремятся покинуть медучреждение, однако их de facto удерживают в них насильно, отказывая не только в возможности покинуть территорию, но даже просто выйти на улицу[127]. Ранее, в марте 2020 г. КЛДЖ также выразил свою обеспокоенность случаями смерти, злоупотреблений и жестокого обращения в психиатрических лечебницах и учреждениях для лечения психических расстройств, а также в центрах социальной защиты[128].

Ряд правозащитных организаций обращает внимание на неисполнение болгарскими властями решений Европейского Суда по правам человека. В частности, на это указывает в своём последнем докладе Болгарский хельсинкский комитет (БХК). К декабрю 2019 г. оставались неисполненными 169 решений, по состоянию на декабрь 2018 г. таковых насчитывалось 208. Отмечается, что большинство из них касается превышения служебных полномочий органами правопорядка (в том числе дела со смертельным исходом), ненадлежащих условий содержания в местах лишения свободы. Специалисты БХК остро критикуют процедуру выборов Главного прокурора, подчёркивая, что на практике «никакого выбора не было», так как кандидатом на должность был единственно «близкий к управляющим» И.Гешев.

Имеется информация о затруднениях в области обеспечения функционирования религиозных структур. Так, сообщается, что ущемлёнными в правах чувствуют себя и духовные лидеры ислама. На местном уровне игнорируются инициативы возведения духовных училищ для религиозного просвещения детей и издание мусульманской литературы. Принятие поправок в Закон «О вероисповеданиях» существенно ограничило источники финансирования религиозных организаций из-за рубежа. В соответствии с другим утверждённым нормативным актом запрещается носить в общественных местах все виды «плотной или полупрозрачной ткани, которая прикрывает или скрывает лицо», включая платки, маски и другие части одежды. Исключение сделано только для тех, кто закрывает лицо в силу профессии или из-за проблем со здоровьем. Всем остальным носить паранджу и никаб разрешено только в религиозных учреждениях и дома.

В стране также действует ряд спорных с правозащитной точки зрения законов, например, Закон «О противодействии терроризму», согласно которому на время антитеррористических операций военные и силовые ведомства наделяются исключительно широкими полномочиями (в частности, правом проникать в любое жилое или нежилое помещение; принудительно выдворять граждан из зоны проведения операции; использовать в своих целях любой автотранспорт (кроме средств, имеющих особый статус); приостанавливать деятельность учебных заведений, частных охранных компаний, производство химических, взрывчатых и других опасных веществ и т.д.)

В целом за последние годы тенденция к изменению ситуации с правами человека в Болгарии в сторону ухудшения либо улучшения не прослеживается. По подавляющему большинству показателей, связанных с обеспечением прав человека, Болгария продолжает оставаться на последнем месте среди стран Европейского союза. Вместе с тем в докладах международных НПО, а также местных правозащитников отмечается негативная динамика и отсутствие видимых результатов деятельности властей. Принимаемые правительством меры, по их мнению, носят фрагментарный характер, а существующие серьёзные проблемы в социально-экономической сфере усугубляют положение уязвимых групп граждан и «сковывают руки» местным властям.

Кроме того, сложная эпидемиологическая обстановка, вызванная пандемией коронавируса COVID-19, даёт властям возможность отложить на неопределённый срок решение вышеизложенных проблем и под предлогом борьбы с распространением инфекции значительно ограничивать конституционные права граждан.

 

Босния и Герцеговина

Ситуация с соблюдением прав человека в Боснии и Герцеговине (БиГ) остаётся в целом удовлетворительной. Здесь по-прежнему проявляются недостатки правовой базы, сложившейся после вооружённого конфликта 1992-1995 гг. Население страны сталкивается с проблемами, связанными с этнической дифференциацией общества и хроническими социально-экономическими трудностями. Однако Сараево продолжает процесс совершенствования национального законодательства и имплементации международных договоров в области прав человека, придерживается выполнения своих международных обязательств в этой сфере.

Применение ряда положений Конституции БиГ (Приложение 4 Общего рамочного соглашения о мире в Боснии и Герцеговине 1995 г. – Дейтонского соглашения), разработанных и принятых на её базе законов в сфере прав человека, сталкивается с определёнными трудностями, вызванными как сохраняющимися глубинными противоречиями между тремя государствообразующими народами страны (бошняками, сербами и хорватами), так и особенностями деятельности в БиГ международных присутствий.

На эту проблему указывали договорные органы ООН по правам человека. Так, Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) по итогам рассмотрения в августе 2018 г. объединённых 12-го и 13-го периодических докладов БиГ отметил, что спустя больше чем 20 лет после окончания войны и заключения Дейтонского мирного соглашения в стране сохраняются этнические трения и расколы, которые препятствуют правовому и институциональному продвижению в русле большей интеграции общества и примирения[129].

Ярким практическим примером, иллюстрирующим вышеназванные проблемы, является дело «Сейдич-Финци против Боснии и Герцеговины» в Европейском Суде по правам человека (ЕСПЧ). В целях устранения дискриминации и обеспечения «остальным» гражданам БиГ (не относящимся к трём государствообразующим народам) права быть избранными в высший орган государственной власти страны (Президиум) и верхнюю палату Парламентской ассамблеи БиГ в 2006 г. цыганский общественный деятель Д.Сейдич и глава еврейского сообщества БиГ Я.Финци подали против Боснии и Герцеговины иск в ЕСПЧ. В декабре 2009 г. судебный орган вынес решение в их пользу, предписав БиГ предусмотреть механизм участия нацменьшинств в упомянутых госструктурах путём внесения соответствующих изменений в Конституцию и избирательное законодательство. Тем не менее вердикт ЕСПЧ до сих пор не исполнен в полном объёме, поскольку не достигнуто согласие ведущих политических сил страны по данному вопросу. Согласно исследованию НПО «Европейская академия по образованию и дальнейшему обучению», в БиГ насчитывается более 100 законов с аналогичными ограничительными формулировками.

КЛРД также отметил, что в Конституции и избирательных законах БиГ и в соответствующих актах на уровне энтитетов, несмотря на постановление ЕСПЧ по делу «Сейдич и Финци против Боснии и Герцеговины», всё ещё содержатся дискриминационные положения, которые не позволяют остальным баллотироваться в качестве кандидатов в члены Президиума и депутаты Палаты народов. Помимо этого, Комитет с озабоченностью указал на сохраняющиеся дискриминационные положения в некоторых законах и регламентах, которые дают государствообразующим народам в Федерации Боснии и Герцеговины и Республике Сербской особые привилегии по сравнению с остальными.

В связи с этим КЛРД рекомендовал БиГ принять конкретные меры, направленные на достижение более интегрированного общества на основе ценностей равенства и недискриминации, в котором участвовали бы все граждане вне зависимости от их этнической, этнорелигиозной или национальной принадлежности[130].

По оценкам представителей хорватской общины, сохраняется тенденция дискриминационного отношения бошнякского большинства в отношении законных прав хорватского народа в БиГ. Отмечается, что по результатам состоявшихся осенью 2018 г. всеобщих выборов боснийские хорваты вновь не получили своего легитимного представителя в Президиуме. На ограниченную представленность групп этнических меньшинств в органах управления и на публичных постах на уровне энтитетов и местных администраций с обеспокоенностью указывал КЛРД. При этом число зарегистрированных, расследованных и доведённых как до судов, так и до омбудсмена случаев расовой дискриминации крайне мало[131].

Международные контрольные механизмы выражали обеспокоенность тем, что в стране фиксируются ненавистнические высказывания и заявления в рамках публичного дискурса как со стороны общественных и политических деятелей, так и в средствах массовой информации, включая Интернет. В особенности это проявляется в форме националистической и этнорелигиозной риторики по отношению к репатриантам, антисемитизме, нетерпимости в отношении цыган и совершаемых на них нападений. Лишь в отношении небольшого числа преступлений на почве ненависти проводилось эффективное судебное преследование. Внимание на данную проблему, в частности, обращали КЛРД[132] и созданной в соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах Комитет по правам человека (КПЧ)[133].

Ещё одной категорией населения БиГ, находящейся в уязвимом положении, являются возвращающиеся беженцы и перемещённые лица, которые сталкиваются с препятствиями в устойчивой реинтеграции в общество, получении полной реституции своего имущества и в доступе к рынку труда и социальным пособиям[134].

Договорные органы ООН по правам человека отмечали высокие показатели определения местонахождения и установления личности пропавших без вести в ходе вооружённого конфликта 1992-1995 гг. Однако работа на этом направлении далека от завершения. Так, Комитет по насильственным исчезновениям отмечал, что по-прежнему неизвестны судьба и местонахождение примерно трети из 30 тыс. лиц. Он отмечал недостаточный объём бюджетных ассигнований, выделяемых прокуратуре Боснии и Герцеговины, и отсутствие достаточного числа судебно-медицинских экспертов для своевременного проведения работы[135]. На препятствия в интеграции репатриантов и внутренне перемещённых лиц указывал ранее также Комитет по правам человека[136].

В БиГ существует ряд улиц и образовательных учреждений, названных в честь «деятелей» новой и новейшей истории. Отмечены, в частности, факты переименования улиц в гг. Мостар, Широки-Бриег, Чаплина (с преобладающим хорватским населением) в честь усташей М.Будака и Ю.Францетича, А.Вокича и М.Лорковича. В феврале 2018 г. студенты Исторического факультета Университета в Мостаре ночью заменили таблички с названием улицы М.Будака на другие, с именем антифашиста Ц.Спужевича, но снятые таблицы были возвращены на место уже утром.

Из-за противоречий между бошняками и хорватами по вопросу административного устройства Мостара его городской совет не может прийти к консенсусу в отношении наименования улиц. В 2018 г. широкую медийную огласку получило название сараевской школы в честь Мустафы Бусуладжича, приверженца идей антисемитизма и фашизма времён Второй мировой войны. Не утихает критика в адрес властей г. Билеча, где в июне 2019 г. открыли памятник лидеру четников Д.Михайловичу.

В то же время следует отметить, что в рамках Генеральной Ассамблеи ООН делегация БиГ изменила ранее занимавшуюся позицию с воздержания на голосование «за» при рассмотрении традиционной российской резолюции «Борьба с героизацией нацизма, неонацизмом и другими видами практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости».

Сохраняются проблемы в сфере образования, где до сих пор не устранена сегрегация по этническому принципу. В районах мусульманско-хорватской Федерации БиГ (ФБиГ) со смешанным населением всё ещё встречаются «две школы под одной крышей» – заведения, где дети разных национальностей обучаются не только по отдельным программам, но и в разные смены. Это вызывает серьёзную озабоченность в Совете Европы и в ОБСЕ, требующих от боснийских властей покончить с сегрегацией в образовательных учреждениях.

На данную проблему, подрывающую усилия по достижению примирения, обращали внимание многие договорные органы ООН по правам человека: КПЧ в марте 2017 г.[137], КЛРД в августе 2018 г. (особую обеспокоенность комитетов вызвала ситуация в некоторых местностях Среднебосанского и Герцеговинско-Неретванского кантонов)[138] и Комитет по правам ребёнка (КПР) в сентябре 2019 г.[139]

Тем не менее следует отметить, что, начиная с 2002 г., новые случаи открытия «двух школ под одной крышей» отсутствуют, наблюдается тенденция к дальнейшему сокращению их количества.

КПР обращал внимание на более широкие проблемы в сфере образования в Боснии и Герцеговине. В частности, было указано на то, что многие школы не обеспечены учебными материалами, не имеют необходимого учебного оборудования. Кроме того, во многих зданиях школ отсутствуют системы отопления и канализации. Среди детей из маргинализованных семей наибольшее количество бросает школы. В сельских районах невысок уровень посещаемости дошкольных учреждений, что во многом связано с недостатком их финансирования[140].

Проблемы в сфере образования в БиГ нередко политизируются. Один из примеров – споры вокруг названия и преподавания национального языка бошняков-мусульман в школах Республики Сербской (РС). Используемая в названии предмета в боснийско-сербских учебных заведениях формулировка «язык бошнякского народа» зафиксирована в Конституции PC и не устраивает родителей учеников, отстаивающих при существенной политической поддержке право на обучение их детей «босанскому языку». В иных случаях дискуссии разгораются при выборе прилагательного «бошнякский» вместо «босанский», в чём беженцы-репатрианты также усматривают акт ущемления своих прав. Такая позиция, впрочем, до последнего времени не распространялась на некоторые кантоны самой ФБиГ. В мае 2018 г. Конституционный суд ФБиГ принял решение об исправлении написания «бошнякский» на «босанский» в официальных документах и формально восстановил в конституционных правах сербов, сербский язык и сербский алфавит-кириллицу.

В 2019 г. на территории БиГ было зарегистрировано 130 преступлений на почве ненависти, причём все они были совершены по мотивам нетерпимости в отношении лиц, относящихся к другой этнической или религиозной группе. Лишь незначительное количество этих инцидентов получило публичное осуждение со стороны властей. Невысоким остаётся и число возбуждённых судебных расследований.

Правозащитные организации отмечают сложности в области обеспечения прав крупной цыганской общины страны (до 30 тыс. чел.). Она остаётся самой маргинализованной группой в БиГ.

Несмотря на усилия местных НПО и международного сообщества, этот сегмент населения по-прежнему недостаточно включён в образовательный процесс. Только 1,5 % детей цыган посещают дошкольные учреждения, 69 % – начальную и лишь 22,6 % – среднюю школу. Эффективных механизмов общественной интеграции цыган в БиГ пока не найдено. Хотя законом гарантирована свобода самоопределения по национальному признаку, а также право на создание организаций и созыва собраний для выражения и защиты своих культурных, религиозных, образовательных, социальных, экономических и политических прав, свобода использования символики, право на употребление родного языка, в том числе в социально-правовых отношениях, и получения на нём среднего образования в тех местностях, где нацменьшинство составляет более одной трети населения (если оно составляет более одной пятой населения, обучение на родном языке допустимо в качестве факультатива), на практике эти положения не реализуются. Если в конкретном населённом пункте и набирается достаточное количество детей-представителей какой-либо этнической общины для обучения на родном языке в школе, возникает другая проблема – отсутствие преподавателей. Многие цыгане вынуждены изъясняться как сербы или бошняки, чтобы их права соблюдались. Лишь у трёх национальных меньшинств БиГ есть собственные здания, где они проводят встречи и мероприятия.

Внимание на положение цыган в стране, в частности на их хроническую маргинализацию, препятствия их интеграции в общество, высокий уровень безработицы, отсутствие надлежащего жилья и удостоверяющих личность документов, трудности в получении медицинской помощи, а также низкую посещаемость цыганскими детьми школ и распространённое среди учителей дискриминационное отношение к таким ученикам, обращали КПЧ в марте 2017 г.[141], КЛРД в августе 2018 г.[142] и КПР в сентябре 2019 г.[143]

Положение женщин в БиГ по многим показателям отстаёт от среднеевропейского уровня. Несмотря на имеющуюся законодательную базу (общегосударственный Закон о запрете дискриминации 2009 г. и переработанный в том же году Закон о равноправии полов), отвечающие за равноправие полов структуры отличаются низкой функциональностью и эффективностью. Женщины продолжают сталкиваться с проблемой неравного отношения, в особенности при трудоустройстве. Кроме того, они недостаточно представлены в политической жизни государства: их количество в органах власти различного уровня остаётся небольшим по сравнению с европейскими стандартами.

Проблему распространённости в БиГ случаев применения насилия в отношении женщин отмечали договорные органы ООН по правам человека. Так, на неадекватность мер по защите и оказанию помощи жертвам указывал КПЧ в марте 2017 г.[144] КПР в сентябре 2019 г. с обеспокоенностью отметил затянувшийся процесс гармонизации законодательства энтитетов и местных администраций в области противодействия домашнему насилию[145].

По данным Агентства по статистике БиГ, около 100 тыс. детей находятся в тяжёлой семейной ситуации, из них 40 тыс. живут в семьях с доходом ниже прожиточного минимума. Несмотря на гарантированные Конституцией БиГ выплаты детских пособий, фиксируются случаи невыплат в 2018 г. в Унско-Санском, Западно-Герцеговинском и Среднебосанском кантонах БиГ. Власти надеются решить проблему принятием на уровне парламента ФБиГ законопроекта о поддержке семьям с детьми в Федерации.

В Боснии и Герцеговине нередки акты вандализма в отношении объектов всех трёх основных конфессий страны (ислама, православия и католицизма). В апреле и мае 2019 г. фиксировались случаи осквернения мечети Арнаудия в г. Баня-Лука, сербской церкви Благовещения Пресвятой Богородицы в дер. Донье-Вуковско муниципалитета Купрес, поджога сербской церкви Рождества Пресвятой Богородицы в г. Високо. Митрополит Дабробосанский Хризостом в феврале 2019 г. проинформировал канцелярию Совета Европы в БиГ о систематических случаях дискриминации в БиГ в отношении объектов Сербской Православной Церкви.

Систематическую социальную незащищённость по-прежнему испытывают лица с ограниченными возможностями: получаемые ими бюджетные выплаты ниже пенсий военных ветеранов и инвалидов вооружённого конфликта в БиГ 1992-1995 гг.

Массовых случаев нарушения прав российских граждан и соотечественников в стране не зафиксировано. В 2018 г. имели место случаи отказа во въезде трём российским гражданам, включая писателя З.Прилепина, якобы на основании того, что их «присутствие в стране угрожает безопасности, общественному порядку, миру, а также международным отношениям БиГ».

Несмотря на принятие в последние годы ряда законов, направленных на улучшение положения в области свободы средств массовой информации и возможностей свободного выражения мнения, в БиГ фиксируются случаи нарушения прав журналистов и давления на СМИ. Большинство местных органов печати, радио и телевидения находится под плотной опекой тех или иных национально-политических элит, получает гранты со стороны иностранных государств. Как результат – различие в трактовках одних и тех же событий, тенденциозное изложение недавнего трагического прошлого, что является негативным фактором на пути сближения боснийских народов. Всё это позволяет говорить о том, что свободный доступ к информации в БиГ обеспечивается не в полной мере.

Нет подвижек и в выполнении БиГ Терезинской декларации, призывающей подписавшие её государства предпринять все усилия для гарантирования реституции бывшего еврейского общинного имущества, имущества религиозного назначения, а также частного имущества жертв Холокоста и других жертв нацистских репрессий. Соответствующее законодательство по-прежнему не разработано, несмотря на то, что Европейский парламент назвал создание соответствующей нормативно-правовой базы обязательным условием для вступления страны в Евросоюз[146].

В октябре 2019 г. решением Конституционного суда БиГ смертная казнь была отменена на территории всего государства. Ранее она была предусмотрена Конституцией РС, хотя по факту не применялась. Фактов применения пыток не зафиксировано, условия содержания под стражей в целом соответствуют общепринятым стандартам.

В соответствии с ежегодным отчётом Уполномоченного органа по правам человека БиГ, наибольшее количество жалоб в 2019 г. касалось неэффективности судебной и административной систем, в частности несоблюдения сроков рассмотрения судебных дел и вынесения по ним решений.

В целом можно констатировать, что во многом вопросы защиты прав человека в БиГ политизируются, становясь инструментом борьбы этнополитических сил. Население страны по-прежнему сталкивается с проблемами, связанными с этнической дифференциаций общества вследствие вооружённого конфликта 1992 – 1995 гг. и усугубляющимися социально-экономическими трудностями в стране. Однако при всех имеющихся недостатках в сфере обеспечения прав человека в БиГ положение в этой сфере в целом остаётся приемлемым.

 

Великобритания

Великобритания позиционирует себя эталоном в области поощрения и защиты прав человека, при этом полностью пренебрегая принципами суверенного равенства государств и невмешательства в их внутренние дела. Указывая другим, как себя вести, и воспроизводя избитые, застарелые клише, Лондон пытается замаскировать собственные проблемы, среди которых – комфортное существование организаций, исповедующих неонацистскую идеологию, рост проявлений расизма, дискриминационное отношение к этническим меньшинствам во многих сферах общественной жизни, превышение полномочий и применение пыток сотрудниками правоохранительных органов. Этот список далеко не исчерпывающий. Кроме того, остаются безнаказанными преступления британских военнослужащих, совершённые ими против гражданского населения в ходе военных кампаний в Афганистане и Ираке.

Современная британская политкорректность во многом предпочитает игнорировать болезненный вопрос деятельности в стране организаций неонацистского толка. В большинстве своём они имеют ярко выраженный маргинальный характер и делают упор исключительно на распространении своего влияния в Интернет-пространстве. В то же время наиболее  активные из них отметились проведением резонансных публичных акций в таких крупных городах, как Лондон, Бирмингем, Манчестер, Ливерпуль и Белфаст.

Наиболее заметной ультраправой организацией до недавнего времени являлась основанная в 1982 г. «Британская национальная партия» (БНП). В числе её лозунгов продолжительное время фигурировали такие тезисы, как сохранение ценностей «белой» британской семьи, полное закрытие границы для иммигрантов и репатриация уже прибывших в страну. Нередко сторонники БНП выдвигали антисемитские тезисы, называли Холокост «исторической мистификацией».

Своей целью организация видит объединение мирового и, прежде всего, европейского лагеря ультраправых и по-прежнему пытается претендовать на лидерство в лагере британских националистов. На выборах в Европарламент в 2009 г. БНП получила два места, что является для неё самым высоким политическим «показателем». Однако по причине внутрипартийных разногласий численность официально зарегистрированных членов партии сократилась с 13,5 тыс. человек в 2009 г. до 500 чел. в 2019 г.[147]

Заслуживает внимания и основанная в 2011 г. выходцами из БНП партия «Британия превыше всего». Её сторонники выступают против исламизации Великобритании и массовой миграции в страну. В качестве главной цели ими декларируется «защита традиционного британского жизненного уклада, этнокультурного наследия и христианского вероисповедания». В структуре партии присутствует «боевое крыло», именующее себя «партийными силами обороны».

«Британия превыше всего» отметилась рядом провокационных акций в отношении мусульман в Лондоне, Глазго и Лутоне в 2014 г. В их числе – нападения на мечети, принудительная раздача пропагандистских антимусульманских буклетов, организация акций протеста в непосредственной близости от мест проживания лидеров местных общин. Также в Лондоне были организованы «христианские патрули» численностью до 12 активистов с целью «противодействия исламскому экстремизму». Их действия подверглись осуждению религиозных деятелей, представляющих как мусульманскую общину, так и англиканскую церковь[148].

В последнее время стремительно набирает политический вес Лига английской обороны. Изначально она представляла собой уличное движение, возникшее стихийно в марте 2009 г. как протестная реакция на выступления, организованные исламской группой «Аль Мухаджирун» против парадов возвращавшихся домой из Афганистана британских военнослужащих[149].

Сегодня это неформальное, преимущественно молодёжное движение открыто выступает против «исламизации» страны. Главной формой его деятельности является проведение маршей и демонстраций, организация общественных протестов против строительства новых мечетей и навязываемых британцам атрибутов исламской культуры.

Ежегодно 23 сентября, в день смерти основателя международной неонацистской группировки «Кровь и честь» Й.С.Дональдсона, в Великобритании проводится концерт, посвящённый его памяти. Концерт 2008 г. в Редхилле (графство Сомерсет) получил широкое освещение со стороны «Би-Би-Си», радио и печатных СМИ. Мероприятие, организованное в 2013 г. по случаю 20-летия смерти Й.С.Дональдсона, стало крупнейшим среди подобных в Великобритании за последние 15-20 лет (его посетили, согласно различным оценкам, от 1000 до 1200 неонацистов со всей Европы)[150].

В то же время положительным шагом, несомненно, стало направление 19 апреля 2021 г. министром внутренних дел Великобритании П.Пател в Парламент запроса о запрете неонацистской организации «Atomwaffen Division», продвигавшей идею создания фашистского белого этногосударства. С момента запрета членство в группе будет считаться уголовным преступлением, а виновным будет грозить до 10 лет лишения свободы.

Официальный Лондон декларирует «уважение прав национальных меньшинств, проживающих в стране», заявляет о «предпринимаемых на постоянной основе усилиях по борьбе с дискриминацией, поддержке развития культуры и идентичности меньшинств», всячески подчёркивает «предоставляемые государством гарантии их прав и свобод, в том числе касательно обеспечения доступа к образованию и СМИ, защиты языков нацменьшинств, а также участия в общественной жизни». Однако в реальности картина складывается прямо противоположная.

Выходцы из африканских и азиатских стран, представители этнических меньшинств, а также цыгане сталкиваются с расовой дискриминацией при осуществлении своих прав в таких областях, как здравоохранение, занятость, образование, социальное обеспечение, а также при задержаниях и обысках, в системе уголовного правосудия. Среди представителей этих групп населения фиксируется высокий уровень безработицы, а также профессиональная сегрегация, в результате которой эти люди заняты главным образом на небезопасных и низкооплачиваемых работах.

Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) в августе 2016 г. отмечал, что эти общины по-прежнему сталкиваются с отчуждением и являются объектом негативных стереотипов и стигматизации в средствах массовой информации. КЛРД отмечал сохранение дискриминации в вопросах доступа к медицинским услугам и качества оказываемой медицинской помощи. Также было указано, что вышеупомянутые категории населения по-прежнему составляют непропорционально большую долю среди лиц, проходящих по уголовным делам. Кроме того, этнический состав большинства подразделений полиции в Великобритании не является репрезентативным для общин, которые они обслуживают, особенно в Шотландии. Ещё одной причиной обеспокоенности Комитета стали расистские издевательства и притеснения в школах Великобритании[151].

Значительный резонанс в Великобритании вызвала публикация в августе 2016 г. подготовленного независимой Комиссией по вопросам равенства и прав человека Великобритании доклада о нарушении прав этнических меньшинств[152]. В документе, который местные эксперты называют «самым объёмным обзором ситуации с обеспечением равноправия в стране за всю её историю», отмечается, что представители этнических меньшинств (в первую очередь афробританцы) становятся жертвами преступлений в среднем в три раза чаще, чем белые британцы. Уровень безработицы среди представителей национальных диаспор составляет 12,9 %, что вдвое выше среднего показателя по стране. Отмечена дискриминация на рабочих местах: зарплата чернокожих британцев, имеющих высшее образование, на 23 % ниже среднестатистических окладов. При этом лишь 6 % выходцев из Африки и стран Карибского бассейна поступают в какой-либо из 24 ведущих вузов Великобритании (среди представителей коренного населения этот показатель составляет 12 %, в китайской диаспоре – 11 %). Также указывается на дискриминацию этнических меньшинств при приёме на работу в судебные и правоохранительные органы. В целом в документе делается вывод, что положение представителей национальных диаспор за последние пять лет значительно ухудшилось.

Глава комиссии Д.Айзек заявил в связи с публикацией доклада, что «дискриминация по расовому признаку прочно укоренилась

 в Великобритании». По его словам, осуществляемая с 2010 г. государством экономическая политика «не смогла предотвратить дальнейшее ограничение возможностей национальных диаспор». Отмечено, что у представителей нацменьшинств «зачастую складывается ощущение проживания в другой стране», в результате чего они «не идентифицируют себя в качестве британцев, интегрированных в общество».

В марте 2021 г. по заказу правительства Великобритании Комиссия по расовому и этническому неравенству, которая была создана властями страны после волны протестов движения «Black Lives Matter»,  представила свой доклад по данной проблематике. По мнению авторов документа, проявления расизма в Соединённом Королевстве носят индивидуальный, а не институциональный характер[153]. С таким выводом не согласились члены Рабочей группы по вопросам лиц африканского происхождения и Специальный докладчик Совета ООН по правам человека по современным формам расизма Е. Тендаи Ачиуме. Эксперты с возмущением отметили, что в подготовленном правительственной Комиссией исследовании полностью игнорируется роль, которую в обществе сыграло социально сконструированное понятие расы, особенно в том, что касается нормализации расовых злодеяний[154].

Лица африканского происхождения чаще других становятся жертвами противоправных действий британских правоохранительных органов. Данные Службы лондонской полиции, опубликованные в августе 2017 г., показали, что вероятность гибели в результате чрезмерного применения силы служащими правопорядка и последующего отсутствия доступа к надлежащей медицинской помощи среди чернокожего населения и представителей этнических меньшинств, в частности народов Карибского региона, вдвое выше, чем для белых британцев. Несмотря на то, что к африканским и азиатским народам, а также к этническим меньшинствам принадлежат всего 14 % от общего числа населения, их доля среди заключённых составляет 25 %. При этом 40 % предварительно задержанных молодых людей приходится на «цветное» население Великобритании. Правозащитники отмечают, что база данных подозреваемых в участии в объединённых преступных группировках, которую ведёт Служба столичной полиции, подвергалась критике в связи с тем, что число молодых чернокожих мужчин в этой базе данных несоразмерно вероятности их связи с преступным миром[155].

Согласно статистическим данным Министерства внутренних дел Великобритании, вероятность того, что лица африканского происхождения или принадлежащие к этническим меньшинствам, будут остановлены полицией в четыре раза выше, чем для остальной части населения. В частности, лиц африканского происхождения органы правопорядка подозревают в наличии наркотических средств почти в девять раз чаще, чем белых, а азиатского происхождения – в три раза чаще[156].

В то же время с 1999 г. британская полиция старается привлекать на службу больше представителей национальных меньшинств с тем, чтобы этнический состав силовых структур пропорционально соответствовал группам населения, в интересах которого осуществляется работа. Однако, как отмечают эксперты, деятельность на этом направлении идёт вяло, что является предметом критики самих представителей этих ведомств. Так, по оценкам главы Национального совета руководителей полиции (координирует работу правоохранительных органов в Великобритании) С.Торнтон, за 20 лет «ни одно из 43 полицейских управлений в Англии и Уэльсе не достигло поставленных целей – в лучшем случае прогресс в этом вопросе наметится не раньше 2052 г.»[157].

Продолжает ухудшаться ситуация с дискриминацией по расовому признаку в системе ювенальной юстиции. По оценкам на февраль 2019 г., количество чернокожих лиц в возрасте от 15 до 21 года, содержащихся в детских исправительных учреждениях, составило 51 % от общего числа молодых заключённых (в 2017 г. – 40 %). По словам экспертов, причиной этому послужил комплекс факторов, среди которых уменьшение финансирования местных властей, полиции, служб психиатрической помощи, увеличение случаев конфискации жилого имущества у африканских семей и т.д.[158]. Дети выходцев из стран Карибского бассейна в 3,5 раза чаще становятся претендентами на исключение из государственных школ, нежели остальные ученики.

В мае 2019 г. издание «Гардиан» опубликовало данные проведённых агентством «Опиниум» опросов общественного мнения среди представителей нацменьшинств, согласно которым 71 % респондентов приходилось сталкиваться со случаями расовой дискриминации (для сравнения в январе 2016 г. этот показатель составлял 58 %).

В правительственном обзоре «Гонка на рабочем месте» говорится, что каждый четвёртый сотрудник африканского, азиатского или иного этнического происхождения был свидетелем расово мотивированных притеснений или издевательств со стороны руководителей в течение последних двух лет[159].

Одновременно 50 % респондентов отметили, что ежедневно сталкиваются с проявлениями расизма в Интернете и соцсетях.

В июне 2020 г. социологическое агентство «Ю-Гов» провело масштабный опрос общественного мнения, согласно которому 52 % респондентов считают расизм распространённым явлением в Великобритании (8 % – «крайне распространённым», 44% – «в значительной степени распространённым»). При этом, по мнению 36 % опрошенных, проблема расизма «преувеличена», ещё 6 % полагают, что данного явления в стране не существует.

МВД Великобритании фиксирует значительный рост преступлений, совершенных на почве ненависти в 2019 г. Всего за отчётный период совершено 103379 подобных правонарушений (рост на 10 % по сравнению с 2018 г.), при этом практически 77 % из них составляют преступления на почве расовой ненависти (78991 инцидент, рост по сравнению с 2018 г. – 11 %). На 14 % (до 8256 случаев) возросло количество инцидентов в отношении инвалидов, на 3 % (до 8566) – преступлений на почве религиозной ненависти.

Между тем обеспокоенность резким увеличением числа преступлений на почве расовой ненависти, особенно в Англии, Северной Ирландии и Уэльсе, выражали КЛРД в августе 2016 г.[160], Комитет по правам человека (КПЧ) в июле 2015 г.[161], Комитет против пыток (КПП) в мае 2019 г.[162] КЛРД отметил, в частности, распространённость, в том числе в Интернете, антииммигрантской и ксенофобной риторики и практику негативного изображения этнических или этно-религиозных меньшинств, мигрантов, беженцев средствами массовой информации. Эксперты указывали, что многие политические деятели не только не осуждают, но способствуют распространению и укоренению предрассудков, тем самым подстёгивая отдельных лиц к совершению актов запугивания по отношению к общинам этнических или этно-религиозных меньшинств и визуально отличающимся людям. Также было отмечено, что сохраняется проблема занижения данных о численности преступлений, совершённых на почве ненависти. Остаётся значительным разрыв между количеством заявлений о подобных правонарушениях и числом успешных судебных преследований. По данным КПП, лишь по 2 % таких преступлений выносятся обвинительные приговоры, в которых неприязнь по защищаемым признакам признана отягчающим обстоятельством.

Несмотря на активное общественное порицание и широкое медийное освещение антисемитизма в Великобритании, правозащитники оценивают ситуацию в этой области как крайне негативную. Согласно докладу британской НПО «Объединение за безопасность общины», в 2019 г. был побит рекорд по количеству антисемитских инцидентов. Всего за указанный период было зафиксировано 1805 подобных случаев, что на 7 % больше, чем в 2018 г. На 25 % (до 158 случаев) увеличилось количество инцидентов с применением силы. Практически вдвое (с 384 до 697) возросло число задокументированных проявлений антисемитизма в соцсетях. В общей сложности в 330 случаях оскорбления содержали упоминание Холокоста и/или отсылки к нацистской идеологии, включая изображение свастики. При этом подавляющее большинство инцидентов произошли в Лондоне и Манчестере, где проживают крупнейшие еврейские общины страны[163]. Случаям проявлений антисемитизма членами Лейбористской партии посвящён доклад правозащитной организации «Лейбористы против антисемитизма», переданный на рассмотрение Комиссии по вопросам равенства и прав человека[164].

На масштабы этой проблемы указала спецдокладчик Совета ООН по правам человека по современным формам расизма Е.Тендаи Ачиуме в докладе 74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН о современных проявлениях расизма и борьбе с героизацией нацизма, подготовленном во исполнение резолюции 73/157 Генассамблеи ООН[165].

Что касается российских граждан и соотечественников, в Великобритании они не сталкиваются с системным нарушением их прав. Однако в течение 2020 г. российское посольство в Лондоне получало сигналы от соотечественников о разного рода предубеждениях британцев в связи с публикациями в местных СМИ, предполагающими наличие у российской диаспоры якобы тесных связей с российскими спецслужбами[166].

Вместе с тем русские корни могут стать препятствием для получения должности в разведкорпусе и причиной дискриминационного отношения, вплоть до издевательств. Об этом свидетельствует опыт Г.Стешова, предъявившего иск к Министерству обороны Соединённого Королевства. По его утверждению, в 2009-2010 гг., когда он находился в учебном центре пехоты Каттерик в Северном Йоркшире, старшие по званию заставляли его маршировать «в стиле российских военных» и петь российские песни, а также регулярно спрашивали, почему он решил служить в рядах королевской, а не российской армии. В настоящее время он требует моральной и материальной компенсации со стороны ведомства[167].

Обращает на себя внимание практика жёсткого пресечения неугодных гражданских акций, которая, по мнению Лондона, по-видимому, совершенно не противоречит принципам, на которых зиждется существование демократического общества. Так, за участие в организованных движением «Extinction Rebellion» массовых «климатических» демонстрациях в столице в апреле 2019 г. были задержаны в общей сложности 1130 человек.

Кроме того, резонансный инцидент в США с Дж.Флойдом  стал своеобразным катализатором для выплёскивания недовольства в связи с проявлениями расизма. Прокатившаяся по Великобритании волна многотысячных манифестаций в крупных городах привела к столкновениям с полицией и акциям вандализма в отношении исторических памятников, тем или иным образом связанных с работорговлей.

Однако, пожалуй, наибольший общественный резонанс вызвали непропорциональные и необоснованно жестокие действия британской полиции в Лондоне в ходе мирных акций памяти С.Эверард. Обвинение в похищении и убийстве молодой британки было предъявлено сотруднику подразделения по охране дипмиссий и правительственных зданий полиции Лондона. Это преступление буквально всколыхнуло общественность Соединённого Королевства, побудив тысячи женщин поделиться своими историями об изнасилованиях, избиениях и преследованиях. Участницы кампании «Вернуть себе эти улицы» не совершали актов вандализма в отношении исторических памятников, связанных с работорговлей,  и не блокировали работу типографий, подобно экоактивистам из «Extinction Rebellion». Они вышли на улицы, чтобы напомнить о том, что проблема насилия в отношении женщин не является пережитком прошлого и что официальные власти и общество в целом делают недостаточно для её преодоления. Тем не менее на акцию против насилия стражи правопорядка отреагировали новым насилием: участвовавшим в митинге заламывали руки, их волокли за волосы по асфальту.

Непропорционально жёсткие действия правоохранителей стали предметом критики даже в самой Великобритании,  в частности со стороны мэра Лондона  С.Хана и главы МВД Великобритании П.Пател. Оппозиция также призвала отправить в отставку комиссара столичной полиции К.Дик.

На этом фоне особенно тревожным выглядит внесение в Парламент законопроекта «О полиции, преступности, вынесении наказаний и судопроизводстве». Наибольший интерес с правочеловеческой точки зрения представляет часть документа, посвящённая вопросам общественного порядка. Так, п. 54 об условиях проведения публичных шествий и п. 55 об условиях проведения публичных собраний содержат предложения о дополнении текста Закона «Об общественном порядке» 1986 г. положениями уточняющего характера. Нынешняя редакция документа уже устанавливает право правоохранительных органов накладывать значительные ограничения на проведение шествий (например, путём изменения их маршрута или установления запрета на посещение определённых общественных мест), если его проведение может «привести к серьёзным общественным беспорядкам, нанести серьёзный ущерб имуществу или серьёзным образом дезорганизовать жизнь местного населения». В свете международно-правовых обязательств Великобритании по обеспечению её гражданам права на свободу мнений и способа их выражения и права на мирные собрания дополнение названной статьи новыми условиями, позволяющими ограничивать проведение шествия исключительно на том основании, что производимый шум может повлечь за собой «серьёзное нарушение работы организаций, осуществляющих свою деятельность поблизости от места проведения шествия» и/или «оказать соответствующее воздействие на лиц, находящихся поблизости от места проведения шествия», представляется недостаточно обоснованным. Во всяком случае, вполне очевидным является то, что  произведение шума в ходе общественной акции является способом привлечения внимания к той мысли или идее, которую намерены выразить участники собрания.

Не менее важно и то, что предлагаемые поправки к закону не отвечают критерию правовой определённости – ключевому для установления ограничений на осуществление основных прав и свобод в демократическом обществе. Так, конкретное определение понятий «серьёзное нарушение работы организаций»  и «серьёзное нарушение нормального уклада жизни» законопроект оставляет за Министром внутренних дел, который может (но не обязан) принять на этот счёт соответствующее постановление. А при определении характеристик «запрещённого» шума авторы законопроекта и вовсе оперируют субъективными понятиями («может вызвать… чувство серьёзной обеспокоенности, тревоги или опасения»).

Попытки ограничения права на свободу мнений и их выражения закономерно повлекли волну негодования со стороны британцев, вновь вышедших на митинги, на сей раз в рамках акции «KillTheBill». Так, в апреле 2021 г. во время масштабной демонстрации в центре Лондона были арестованы более ста человек.

Правозащитным сообществом критикуются шаги британского правительства, направленные на ужесточение контртеррористического законодательства. Внимание на этой проблеме сконцентрировали ещё в середине 2010-х гг. КПЧ в июле 2015 г.[168] и КЛРД в августе 2016 г.[169] Ими, в частности, отмечалось, что в Законе «О борьбе с терроризмом и обеспечении безопасности» 2015 г. вводятся широкие полномочия спецслужб по изъятию и временному удержанию проездных документов лица (при наличии оснований подозревать, что оно намерено выехать за границу для участия в деятельности, связанной с терроризмом) и по слежке за подозреваемыми на значительных расстояниях от места их проживания. Обеспокоенность экспертов вызывали и расплывчатые формулировки, регламентирующие перехват сообщений и передаваемых данных, что создавало почву для массовых нарушений права на неприкосновенность частной жизни. В частности, действовала практика выдачи неконкретных ордеров на перехват внешних частных сообщений и данных, передаваемых или получаемых за пределами Соединённого Королевства. В дополнение к этому Закон «О полномочиях по сохранению данных и проведению расследований» 2014 г. устанавливал широкие полномочия по сохранению такой информации и доступу к ней.

Объектом критики регулярно становится введённая в 2010 г. мера, позволяющая Министерству внутренних дел лишать британского подданства лиц, причастных к террористической деятельности, либо представляющих угрозу национальной безопасности страны каким-либо иным образом (при условии, однако, что такие лица имеют гражданство другой страны). Этот механизм стал активно применяться Лондоном с 2016 г., причём его использование с того времени лишь учащалось.

Недовольство правозащитного сообщества вызывает и содержание утверждённой в июне 2018 г. новой правительственной «Стратегии по противодействию терроризму», в основу которой, по словам С.Джавида, в то время занимавшего пост главы Министерства внутренних дел, лёг принцип «обеспечения отсутствия безопасного для террористов пространства в международном масштабе, на территории Великобритании и онлайн». В соответствии с документом британским спецслужбам предписывается в максимальной степени делиться оперативной информацией с муниципальными властями и правительством. Кроме того, Стратегия предусматривает оперативное устранение факторов уязвимости критических объектов инфраструктуры, усиление мер безопасности в многолюдных местах, реагирование на подозрительные приобретения товаров. Предполагается даже вовлечение в антитеррористическую деятельность частных компаний, которые должны оповещать полицию о сомнительных покупках (химические вещества), странном поведении клиентов (например, при аренде автомобиля и т.д.).

Принятый в 2019 г. Закон «О борьбе с терроризмом и пограничной безопасности», предусматривающий среди прочего ужесточение ответственности за распространение противоправных материалов в электронном виде через Интернет, также нельзя обойти вниманием. Правозащитники считают, что его нечёткие положения могут трактоваться силовыми ведомствами максимально широко, в результате чего уголовно наказуемыми могут считаться абсолютно законные действия, включая ознакомление с экстремистскими материалами в научных, исследовательских и профессиональных целях. Продолжается оживлённая дискуссия вокруг ужесточения ответственности за размещение экстремистского контента в Интернете, а также усиления инструментов воздействия на распространителей экстремистской идеологии.

По-прежнему широко обсуждается инициатива бывшего премьер-министра Т.Мэй по борьбе с распространением материалов экстремистского толка на ресурсах крупных ИТ-компаний, в соцсетях и видеохостингах. Сами ИТ-компании обусловливают свою готовность сотрудничать с силовыми ведомствами «необходимостью неукоснительного соблюдения властями прав человека». В руководстве социальной сети «Facebook», в частности, полагают, что получение правоохранительными органами «чрезмерного доступа» к персональным данным может ухудшить ситуацию, так как преступники начнут переносить свою деятельность в те страны, где их будет невозможно вычислить или привлечь к ответственности.

Резкой критике подверглось правительственное решение наделить обратной силой принятый 26 февраля 2020 г. Закон «Об ограничении условно-досрочного освобождения преступников-террористов», в результате которого несколько десятков человек лишились возможности выйти на свободу.

Негативную оценку экспертов и общественности получило содержание внесённого правительством в Парламент 20 мая 2020 г. законопроекта «О борьбе с терроризмом и сроках тюремного заключения», направленного в том числе на существенное расширение полномочий силовых ведомств в контртеррористической сфере с упором на превентивную работу. Предлагается, в частности, изменить практику применения правоохранительными органами так называемых «мер по предотвращению терроризма и осуществлению следственных действий», включающих в себя в том числе практику введения комендантского часа в отношении отдельных лиц, домашний арест, принудительное перемещение на новое место проживания, запрет на участие в собраниях, ограничение права пользования банковскими услугами, средствами связи, конфискацию загранпаспорта. В настоящее время этот инструмент может быть использован на срок до 2 лет при наличии доказательств причастности подозреваемых к терроризму. Новый законопроект предлагает разрешить его использование «в случае наличия подозрений в осуществлении лицом террористической деятельности», снять ограничения по срокам применения подобных мер, а также включить в их перечень такие действия, как принудительное тестирование на предмет употребления наркотических веществ, участие в программах реабилитации наркозависимых лиц и обязательную регистрацию в правоохранительных органах всех имеющихся в домохозяйстве электронных устройств.

Правозащитное сообщество обвиняет кабинет Б.Джонсона в пренебрежении обязательствами Великобритании в области прав человека и намерении наказывать отдельных граждан во внесудебном порядке на основании лишь подозрений силовых ведомств, а не конкретных доказательств их вины. Отмечается, что внесение законопроекта в разгар пандемии коронавируса «не является случайным». Такой шаг, дескать, направлен на то, чтобы провести документ через Парламент без надлежащей общественной дискуссии.

Помимо всего вышеперечисленного, с 2014 г. в Великобритании действует система распознавания лиц: в стране установлено более 6 миллионов камер с такими функциями. Это вызывает крайне неоднозначную реакцию в обществе. Перед применением в британской столице технология прошла открытое тестирование 12 января 2020 г. в г. Кардифф во время футбольного матча на стадионе «Кардифф Сити», которое сопровождалось протестами и резким осуждением со стороны правозащитных организаций и простых граждан.

Принцип работы данной системы сводится к следующему. Программное обеспечение в автономном режиме считывает лица, фиксируя десятки индивидуальных особенностей сканируемого лица для создания уникального «отпечатка», который автоматически сверяется с базой данных разыскиваемых преступников, а также пропавших детей и представителей уязвимых групп населения. После этого компьютер ранжирует возможные совпадения для последующей верификации полицейским-оператором.

В случае обнаружения совпадений «вычисленный» гражданин задерживается сотрудником полиции для беседы.

Британская общественная организация «Big Brother Watch», выступающая в защиту права на частную жизнь и свободы от слежки со стороны государства и «технологических гигантов», ведёт активную борьбу с её внедрением посредством пикетов, судебных исков и петиций в Парламент. Согласно её статистике, 93 % «распознаваний», ставших итогом 10 тестирований, оказались ошибочными. По результатам исследований, проведённых экспертом по системам наблюдения из Университета Эссекса профессором П.Фасси, точность системы составляет не более 19 %.

Представитель «Международной амнистии» А.Хогарт заявил в этой связи следующее: «Решение полиции Лондона внедрить технологию распознавания лиц представляет огромную опасность с точки зрения соблюдения прав человека. Она ставит под угрозу многие права, включая право на частную жизнь, свободу от дискриминации, свободу выражения мнений и мирное собрание. Сейчас не время для экспериментов с этой мощной системой, которую пытаются использовать без надлежащей транспарентности, контроля и ответственности».

Правозащитники указывают, что сотрудники правоохранительных органов, прикрываясь задачами по обеспечению национальной безопасности и поиску преступника нередко используют данные без законных оснований, в результате чего могут возникнуть негативные последствия для многих граждан страны. Хаотичность применения систем идентификации отмечал Уполномоченный по хранению и использованию биометрических данных П.Уайлс. Он призывал британские власти создать чёткие правовые рамки работы с этими технологиями, чтобы не допускать нарушений прав человека[170].

Правозащитные структуры регулярно отмечают, что власти Соединённого Королевства не провели независимого расследования в связи со случаями применения за рубежом пыток, в том числе в ходе военных кампаний в Афганистане и Ираке[171]. В 2018 г. парламентский Комитет по разведке и безопасности опубликовал доклады о неправомерном обращении с задержанными и выдаче подозреваемых по результатам проведённого им расследования действий служб безопасности и разведки Соединённого Королевства. Последнее было прекращено преждевременно из-за невозможности получить важнейшие доказательства: британские власти запретили сотрудникам разведывательных служб давать свидетельские показания. Тем не менее выводы о возможной причастности Великобритании к применению пыток, содержащиеся в подготовленных документах, вызвали особую обеспокоенность КПП.

Эксперты Комитета также отметили, что ни по одному из около 3,4 тыс. заявлений о незаконных убийствах, пытках и актах неправомерного обращения, совершённых вооружёнными силами Соединённого Королевства в Ираке в период 2003–2009 гг., полученных Группой по расследованиям событий в Ираке, не было возбуждено уголовного дела. Более того, расследования, не завершённые на момент прекращения работы Группы в июне 2017 г., были переданы военной полиции, которая закрыла большинство из дел[172].

На этом фоне правозащитные организации и юридические фирмы, представляющие интересы пострадавших заявляют о беспрецедентном давлении, оказываемом военным лобби на судебную систему страны с целью оперативного «закрытия» остающихся на рассмотрении дел.

 О неготовности Соединённого Королевства расследовать преступления своих солдат свидетельствует тот факт, что за двадцать лет расследования дел о преступлениях в Ираке только один военнослужащий предстал перед судом и был приговорён к одному году тюремного заключения[173].

Наряду с этим в Парламент Великобритании был внесён законопроект «Об иностранных военных операциях». Он предусматривает предоставление военнослужащим иммунитета от уголовного преследования за военные преступления и преступления против человечности, совершаемые за рубежом[174]. Его основная цель состоит в установлении так называемой тройной защиты. Так, он предполагает «презумпцию против преследования», означающую, что судебное разбирательство должно происходить только при наличии исключительных обстоятельств, несмотря на веские доказательства преступлений и пыток. Кроме того, для подобных преступлений устанавливается пятилетний срок исковой давности, а расследовать их имеет право только Генеральный прокурор и только в особых случаях. Ему также предоставляется возможность блокировать судебное преследование, используя право вето. По мнению сторонников проекта, документ предлагается в качестве необходимого инструмента для защиты личного состава, включая тех, кто служил в Ираке и Афганистане, от «необоснованных обвинений»[175].

Своё возмущение в связи с предоставлением защиты военным, неоднократно совершавшим убийства и пытки, выразили эксперты Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ). В частности, было указано на то, что никто не имеет права устанавливать сроки давности для насильственных исчезновений, поскольку последние относятся к категории длящихся преступлений. Вместе с тем отсутствие уголовного преследования лишает жертв права на справедливость и возмещение ущерба. Правительство не должно ограничивать время, в течение которого пострадавшие могут обратиться за правовой защитой[176].

Эксперты «Human Rights Watch» также отмечают, что никто из командиров и военнослужащих, воевавших в Ираке и Афганистане, не понёс наказания за совершённые там преступления, что демонстрирует презрительное отношение британского правительства к принципу верховенства права[177]. А по мнению «Amnesty International», законопроект в случае его принятия может не только нанести ущерб репутации вооружённых сил, но и подорвать основные принципы доступа к правосудию[178]. Специалисты правозащитной НПО «Liberty» в свою очередь акцентировали внимание общественности на том, что законопроект фактически содержит положения, декриминализующие пытки. Директор Центра военной юстиции Э.Нортон заявила, что законопроект нарушает ст. 2 (право на жизнь) и 3 (запрет на применение пыток) Европейской конвенции по правам человека. Она также напомнила об обязательстве государства проводить надлежащее и открытое расследование при наличии достоверной информации о совершении пыток. Негативные оценки в связи с данным документом высказал также депутат от Лейбористской партии, он написал письмо министру обороны страны Б.Уоллесу с просьбой приостановить рассмотрение законопроекта[179]. Его позицию разделяют представители Шотландской национальной партии и Партии либеральных демократов. Однако, несмотря на критику, билль был принят (331 голос «за», 77 голосов «против») и перешёл в Палату лордов для дальнейшего рассмотрения[180].

Обеспокоенность правозащитного сообщества вызывает ситуация в пенитенциарной системе Великобритании. В числе основных проблем называется переполненность и плохие условия содержания в мужских тюрьмах Англии и Уэльса. Помимо этого, эксперты отмечают непропорционально высокое число представителей этнических меньшинств среди заключённых обоих полов в этих частях Королевства. Данный факт был признан в том числе официальной делегацией Великобритании в мае 2019 г. в ходе «защиты» 6-го периодического доклада в Комитете против пыток и отражён в его заключительных замечаниях[181]. Также указывается, что в системе пенитенциарных учреждений участились случаи использования электрошокеров, в том числе против детей и молодых людей, причём непропорционально часто эти средства применяются против представителей групп меньшинств. В период с марта 2017 г. по март 2019 г. было зафиксировано 8 случаев насильственной смерти и 160 самоубийств[182].

В мае 2019 г. Великобританию посетила группа экспертов Европейского Комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП). В фокусе их внимания оказался неизменно высокий уровень насилия в мужских тюрьмах и в центрах содержания под стражей для несовершеннолетних, а также ряд иных вызывающих озабоченность вопросов, связанных с применением силы, практикой сегрегации и с использованием средств сдерживания. В целом эксперты отметили прогресс в продвижении программы тюремной реформы. Однако, по мнению ЕКПП, британская пенитенциарная система по-прежнему пребывает в состоянии кризиса. Тюрьмы перенаселены, безопасные условия для заключённых не созданы. Многие из них подвергаются наказанию изоляцией.

Аналогичная ситуация наблюдается в учреждениях, предназначенных для  ограничения свободы несовершеннолетних. ЕКПП рекомендовал значительно сократить число содержащихся там детей и прекратить применение к ним причиняющих боль техник контроля. Комитет выступает за восприятие государством нового социально-образовательного подхода к удовлетворению нужд несовершеннолетних, находящихся в заключении, который подразумевал бы среди прочего создание менее крупных учреждений[183].

Среди прочего в адрес британского правительства звучит критика в связи с бесчеловечным обращением с основателем «Викиликс» Дж.Ассанжем. Так, по мнению специального докладчика Совета ООН по правам человека по вопросу о пытках Н.Мельцера, встречавшегося с Дж.Ассанжем в тюрьме «Белмарш», состояние его здоровья аналогично состоянию лиц, которые в течение длительного времени подвергались психологическим пыткам. Н.Мельцер подчеркнул, что об этом свидетельствуют наблюдаемые у австралийца сильный стресс, хроническая тревожность и глубокая психологическая травма. Подчёркивалось, что власти Великобритании совместно с США и Швецией стояли за организацией кампании по запугиванию и клевете в отношении Дж.Ассанжа.

7 сентября 2020 г. журналист вновь был арестован по американскому обвинительному заключению по 18 пунктам и предстал перед судом в Лондоне. 4 января 2021 г. суд постановил что Дж.Ассанж не может быть экстрадирован в США, так как страдает клинической депрессией и склонен к суициду, однако будет оставаться в британской тюрьме в течение времени, которое отводится представителям американской прокуратуры для подачи апелляции.

Международные правозащитные неправительственные организации критикуют правительство Великобритании за несоблюдение ранее взятых обязательств по приёму сирийских беженцев.

В 2016 г. официальный Лондон заявил о своём намерении предоставить убежище 3 тыс. несовершеннолетних сирийцев. Однако в реальности приняты были лишь 480 человек, после чего в июле 2018 г. правительство заявило о свёртывании данной программы. Последующая попытка НПО «Помощь беженцам» оспорить данное решение в судебном порядке завершилась неудачей. Высокий суд Лондона оставил его в силе и отклонил последующую апелляцию.

На непростое положение соискателей убежища обращали внимание и договорные органы ООН по правам человека, в том числе КЛРД, Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ), КПП, КПЧ и Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП). Отмечалось, в частности, что беженцы, соискатели убежища и лица, получившие отказ в удовлетворении ходатайства об убежище, а также цыгане по-прежнему сталкиваются с дискриминацией при получении доступа к медицинскому обслуживанию. Помимо этого, правозащитники обращали внимание на отсутствие чётких временных ограничений на длительность содержания под стражей в центрах по выдворению мигрантов. Значительной проблемой остаётся неправомерное обращение с этой группой лиц в центрах их временного содержания, а также в тюрьмах и местах содержания под стражей. Договорными органами было зафиксировано большое количество жалоб в этой связи. На это обратили внимание в том числе КПЧ в июле 2015 г.[184] и КПП в мае 2019 г. в своих заключительных замечаниях. Согласно статистике КПП в период 2013–2018 гг. по заявлениям о неправомерных действиях было проведено более 6,5 тыс. расследований, а 2,6 тыс. сотрудников исправительных учреждений получили дисциплинарные взыскания, из которых 50 получили дисциплинарные взыскания за физическое насилие в 2017–2018 гг.[185]

Правозащитное сообщество неоднократно обращало внимание на проявляющееся в Великобритании социальное неравенство отдельных уязвимых групп населения. КЭСКП по итогам рассмотрения в июне 2016 г. 6-го периодического доклада Соединённого Королевства выражал обеспокоенность по поводу того, что изменения в налогово-бюджетной политике, такие как увеличение минимальной величины базы, с которой уплачивается налог на наследство, и повышение налога на добавленную стоимость, а также постепенное снижение налога на прибыль, отрицательно сказываются на способности государства преодолевать сохраняющиеся проблемы социального неравенства и на наличии у него достаточных ресурсов для полного осуществления экономических, социальных и культурных прав в интересах находящихся в неблагоприятном положении и маргинализованных лиц и групп. Было подчёркнуто, что реформы системы правовой помощи и введение сборов за рассмотрение дел в судах по трудовым спорам привели к ограничению доступа к правосудию в таких областях, как занятость, жильё, образование и социальное обеспечение. Эксперты Комитета отмечали, что, несмотря на увеличение занятости, уровень безработицы среди некоторых находящихся в неблагоприятном положении и маргинализированных лиц и групп, включая инвалидов, молодёжь и лиц, принадлежащих к этническим, религиозным или другим меньшинствам, по-прежнему выше, чем среди других групп населения. Поводом для обеспокоенности также стали изменения в правилах предоставления прав на социальные пособия и их уменьшение в соответствии с Законом «О реформе системы социального обеспечения» 2012 г. и Законом «О реформе системы социального обеспечения и о труде» 2016 г. В частности, речь идёт об уменьшении максимального размера общей суммы пособий на одно домохозяйство, уменьшении размеров жилищной субсидии в случае наличия свободной комнаты («налог на спальню»), четырёхлетней заморозке некоторых пособий и уменьшение размеров налоговых вычетов на детей. КЭСКП был особо обеспокоен негативными последствиями этих изменений для осуществления прав на социальное обеспечение и на достаточный жизненный уровень находящихся в неблагоприятном положении и маргинализированных лиц и групп, в том числе женщин, детей, инвалидов, малообеспеченных семей и семей с двумя и более детьми.

Комитет с обеспокоенностью отметил, что некоторые группы населения, в частности инвалиды, лица, принадлежащие к этническим, религиозным или другим меньшинствам, семьи с одним родителем и семьи с детьми, в большей степени страдают от нищеты или подвергаются более высокому риску впасть в нищету.

Помимо этого, КЭСКП указал на критическую степень доступности, в том числе финансовой, достаточного жилища в Великобритании, отчасти порождённой уменьшением размеров пособий, выплачиваемых государством. Нехватка социального жилья привела к перемещению домашних хозяйств в частный сектор аренды жилья, который не позволяет обеспечить достаточное жилище в части финансовой доступности, пригодности для проживания, доступности и защищённости жилищных прав[186].

В ноябре 2018 г. спецдокладчик Совета ООН по правам человека по вопросам о крайней нищете и правам человека Ф.Алстон по итогам своего визита в Великобританию опубликовал доклад, в котором подверг резкой критике действующую в стране систему социального обеспечения. В документе подчёркивалось, что политика «всеобщей экономии», осуществляемая с 2010 г. Министерством финансов, негативно сказалась на благосостоянии граждан, привнесла «страдания и разногласия» в социальную сферу. Реформа системы выплаты социальных пособий закончилась неудачей, в первую очередь в связи с ужесточением требований к соискателям и значительными задержками выплаты средств. Действующая в Великобритании система налогообложения не лучшим образом повлияла на благосостояние наиболее уязвимых слоёв населения, в том числе женщин, лиц азиатского и африканского происхождения, представителей этнических меньшинств, родителей-одиночек, лиц с ограниченными возможностями и соискателей убежища.

В ответ представители британского правительства пытались обвинить Ф.Алстона в «подмене понятий», подчёркивая якобы отсутствие в стране проявлений крайней нищеты и указывая на то, что обозначенные замечания не характеризуют общую ситуацию в социальной сфере.

Ухудшение ситуации спровоцировала пандемия коронавирусной инфекции. Лишь за первые три месяца с её начала шесть тысяч британцев потеряли свой дом и переехали в места временного размещения. В докладе благотворительной организации «Shelter» констатируется, что число бездомных, которых власти разместили в таких государственных центрах, достигло 253 тыс. человек, что составляет самый высокий показатель за последние 14 лет[187].

Следует отметить, что обеспокоенность уязвимым положением женщин, особенно азиатского и африканского происхождения, а также женщин, принадлежащих к числу этнических меньшинств, и женщин-беженцев, выразил в феврале 2019 г. КЛДЖ по итогам рассмотрения 8-го периодического доклада Соединённого Королевства. Комитет, в частности, указал на несоразмерно тяжёлое воздействие жёстких мер экономии на женщин, которые, по его мнению, составляют подавляющее большинство среди одиноких родителей и чаще вовлечены в неформальные, временные или нестабильные формы занятости. Было также отмечено сокращение бюджетных ассигнований в государственном секторе, в котором занято больше женщин, чем мужчин, и сокращение финансирования организаций, оказывающих женщинам социальные услуги. По мнению Комитета, последнее привело к увеличению нагрузки именно на женщин по той причине, что они в большей степени обеспечивают основной уход за детьми[188].

Несмотря на усилия британского правительства по ликвидации неравенства мужчин и женщин (включая принятие в июле 2019 г. соответствующей «дорожной карты»), ситуация в этой области, по оценкам правозащитных организаций, далека от идеальной.

По данным НПО «Fawcett Society», в настоящее время разница в доходах представителей двух полов достигает 10 % среди работающих на полную ставку и 34,5 % среди занятых на неполный рабочий день. Женщины составляют 70 % от общего числа лиц, получающих минимальную заработную плату. В последние годы неравенство доходов в Великобритании возрастало быстрее, чем в других странах ОЭСР; в настоящее время женщины на протяжении своей карьеры зарабатывают в среднем на 140 тыс. ф.ст. меньше, чем мужчины. Кроме того, 54 % женщин, работающих на неполную ставку (2,8 млн человек), занимают низкооплачиваемые и непрестижные должности, не соответствующие их квалификации, опыту и навыкам.

По данным пенсионной и страховой компании «Шотландские вдовы», 37 % британок не имеют пенсионных сбережений и с каждым годом их доля растёт. В 2019 г. лишь 40 % женщин делали адекватные пенсионные сбережения (ещё в 2006 г. их было 50 %), однако средняя сумма ежемесячного вклада едва достигала 182 ф.ст. в месяц, в то время как среди мужчин данный показатель составляет около 260 ф.ст. Аналитики связывают это с постоянно растущими расходами на содержание детей и престарелых родителей, основная часть которых ложится на женщин.

Журналистика, юриспруденция и бизнес в Великобритании также характеризуются значительными гендерными диспропорциями. Женщины занимают лишь 6,1 % руководящих должностей в ведущих компаниях страны и всего 3 % мест в советах директоров. Количество женщин в судейском корпусе составляет 23 % от его общей численности, при этом многие суды высшей инстанции продолжают действовать как «закрытые мужские клубы», члены которых блокируют назначение женщин на высокие должности.

По-прежнему удручающе выглядит ситуация с защитой прав детей в детских учреждениях. Опубликованный в январе 2017 г. доклад о расследовании имевших место в прошлом случаев жестокого обращения в детских учреждениях показал масштабы физического и сексуального насилия в детских домах и других учреждениях интернатного типа, находившихся в ведении религиозных, благотворительных и государственных организаций, в Северной Ирландии в период 1922–1995 гг. Эту проблему отметил КПП, подчеркнув, что рекомендации по итогам расследования не были выполнены, и в результате этого бездействия властей выявленные жертвы жестокого обращения не получили компенсации или возмещения в другой форме.

Наряду с этим эксперты КПП выразили обеспокоенность опубликованным в феврале 2019 г. докладом Независимой группы по расследованию сексуальных надругательств над детьми, в котором сообщалось, что в период 2009-2017 гг., несмотря на существенное сокращение числа задержанных детей, в местах содержания несовершеннолетних под стражей на территории Великобритании имели место 1070 случаев сексуального надругательства над ними. Было отмечено, что расследования по поступающим жалобам проводятся весьма редко. Комитет также упомянул сохраняющуюся проблему, связанную с необходимостью расследования прошлой практики в не охваченных вышеупомянутым расследованием учреждениях, а именно в «прачечных Св. Магдалины» и домах матери и ребёнка.

Пандемия коронавируса вынудила британские власти к принятию мер, хотя и ограничивающих ряд базовых прав и свобод человека, но необходимых для сдерживания темпов распространения заболевания. Однако борьба с COVID-19 всё же обнажила ряд проблем в правозащитной сфере. Так, например, в соответствии с данными Национального статбюро Великобритании, уровень смертности от коронавируса среди представителей ряда национальных меньшинств (выходцы из стран Африки, Южной Азии, Карибского бассейна) в среднем в 1,5-2 раза выше, чем среди белых британцев. Кроме того, наивысший уровень заболеваемости по стране зафиксирован в лондонских районах Брент, Барнет и Харроу, где преобладает чернокожее население. Эти люди, как правило, получают заниженную плату за свой труд и не имеют адекватного доступа к медицинским учреждениям. Ряд известных политических и общественных деятелей (в том числе мэр Лондона С.Хан, член Палаты лордов баронесса Д.Лоуренс, писатель К.Квей-Арма) призвали британское правительство незамедлительно начать независимое расследование в отношении причин «аномально высокого» уровня смертности от коронавируса среди национальных общин.

Зафиксированы проблемы с обеспечением прав пожилого населения. Так, в апреле 2020 г. в общей сложности 17 домов престарелых отказались от приёма постояльцев, ранее госпитализированных с коронавирусом и выписанных из больницы после выздоровления. По словам владельцев данных учреждений, подобные действия были обусловлены нежеланием идти на риск дальнейшего распространения заболевания, даже несмотря на наличие у прошедших лечение лиц справок о состоянии здоровья.

Сообщалось о массовых случаях отказа больниц от приёма пожилых пациентов с симптомами коронавируса. Правительственная Комиссия по вопросам качества медицинского обслуживания осуществляет проверку данной информации.

Среди прочего пандемия COVID-19 запустила разрастание сферы принудительного труда во всём мире. Великобритания в этом отношении не стала исключением. Так, например, во время изоляции увеличилось количество звонков на телефон доверия организации по борьбе с рабством «Unseen». По её данным, большинство жертв эксплуатации заняты в строительной промышленности. В то время как работа большинства предприятий была приостановлена, деятельность лиц, занятых в этой сфере, не прекращалась. Сообщается, что рабочие на стройках регулярно выполняли задания на протяжении всего периода изоляции, не соблюдая социальную дистанцию и принимая пищу на улице. При этом они не были одеты в рабочую одежду, а их фургоны не имели опознавательных знаков. Один из обратившихся на горячую линию сообщил о том, что на одной из строек своего города заметил подростка, выносившего из здания дрова[189].

Вынужденные меры, принятые в рамках противодействия распространению заболевания, в частности перевод граждан на дистанционный режим труда, негативно сказались и на сфере труда. Разница в размере заработной платы у квалифицированных работников, выполняющих  свои обязанности из дома, и теми, кто продолжил приходить в офис, составила 13 %.

В затруднительном положении оказались малоимущие школьники и их семьи. Переход всех школ страны на дистанционное обучение подразумевал продолжение образования преимущественно через видеоуроки, как проводимые в режиме реального времени, так и заранее записанные учителем. Однако такой формат обучения оказался доступен не всем школьникам, поскольку многие малообеспеченные семьи вообще не могут позволить себе компьютер. Таким образом, часть учеников оказалась просто выключенной из образовательного процесса.

Кроме того, крайне неудовлетворительным и скудным оказался состав бесплатных продуктовых пайков, выдаваемых нуждающимся детям с целью обеспечить их обедом на несколько суток. На фоне поднявшейся волны критики со стороны родителей британские власти решили с 18 января 2021 г. предоставить им выбор: либо продолжать получать готовые наборы, либо перейти на систему ваучеров, которые позволят взрослым самим покупать еду для детей[190].

Принуждение граждан к соблюдению режима самоизоляции привело к обострению в стране и без того серьёзной проблемы домашнего насилия. По данным на конец апреля 2020 г., с момента начала карантина число звонков на горячую линию помощи жертвам домашнего насилия выросло на 49 %, а число погибших в домашних конфликтах со смертельным исходом увеличилось вдвое. По данным организации «Counting Dead Women Project», жертвами стали 14 женщин и двое детей[191].

В начале 2019 г. широкий резонанс получили организованные в Бирмингеме акции протеста против включения в расписание ряда школ уроков «сексуального образования», направленных на «продвижение равноправия и борьбу с гомофобией». Участники протестов высказывали свои возражения против подобного решения, указывая, что такие «курсы» должны в лучшем случае носить факультативный, а не обязательный характер.

Линия британских властей сводилась в первую очередь к маргинализации протестующих, значительная часть которых имеет мусульманское происхождение. В СМИ они позиционировались как «агрессивное меньшинство» и «экстремисты». Тогдашний министр образования Д.Хиндс назвал акции протеста «неуважением по отношению к учителям и сотрудникам школ», заявляя об «опасности для учащихся, исходящей от манифестантов». Сторонники отличных от этой позиции точек зрения становились объектами критики. К примеру, заявления депутата Палаты общин Э.Маквей о том, что решение о присутствии детей на таких уроках должны принимать родители, подверглось жёсткой критике со стороны однопартийцев, в частности экс-министра образования Дж.Грининг (состоит в однополом браке) и бывшего министра по делам труда и пенсионного обеспечения Э.Радд (известна как активный сторонник расширения прав ЛГБТ-сообщества).

В результате 31 мая 2019 г. Высокий суд Лондона удовлетворил иск городского совета Бирмингема и постановил запретить акции протеста в непосредственной близости от учебных заведений, так как они якобы «угрожают безопасности и здоровью сотрудников, учащихся и их родителей». Организаторы акций выразили намерение обжаловать данный вердикт в вышестоящих инстанциях.

Таким образом, в Соединённом Королевстве на сегодняшний день сохраняется целый спектр проблем правозащитного толка от проявлений неонацизма до домашнего насилия, от нерасследованных военных преступлений до скудного питания малоимущих школьников. Представляется, что они требуют самого пристального внимания Лондона куда больше, чем дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию других государств.

 

Венгрия

На сегодняшний день положение с обеспечением основных прав и свобод в Венгрии в целом соответствует международно-правовым стандартам. Международные и местные правозащитные организации осуществляют постоянный мониторинг нормативной базы и правоприменительной практики, не отмечая фактов систематического попрания прав граждан. В стране соблюдаются права на свободу выражения мнений, печати, собраний, право получать и передавать информацию. Не фиксируются грубые случаи превышения служебных полномочий сотрудниками органов охраны правопорядка, достаточно успешно проводится работа по профилактике ксенофобских проявлений и нетерпимости на конфессиональной почве. С учётом этого можно констатировать отсутствие фундаментальных, не обусловленных политическим подтекстом претензий к Будапешту в правозащитной сфере по линии специализированных институтов ООН, ОБСЕ и СЕ.

В то же время в последнее время наблюдается заметное усиление критики в адрес правоконсервативного правительства Венгрии со стороны есовского Брюсселя. Главным поводом для обструкции Будапешта является реализация венгерскими властями суверенной линии в направлении регламентации деятельности финансируемых из-за границы НПО.

Претензии евроструктур вызывает утверждённый Госсобранием Венгрии в июне 2017 г. закон о неправительственных организациях и содержащиеся в нём требования к НПО указывать во всех своих публикациях, печатных материалах и на веб-сайтах, что они являются «организациями, поддерживаемыми из-за рубежа» в случае получения ими иностранной финансовой помощи в размере более 7,2 миллионов форинтов (эквивалент – порядка 28 тысяч долл. США). В заявлениях Еврокомиссии неоднократно отмечалось, что закон косвенно дискриминирует и несоразмерно ограничивает пожертвования из-за границы организациям гражданского общества и нарушает право на свободу ассоциации, право на защиту частной жизни и личных данных, закреплённых в Хартии основных прав Европейского союза, а также противоречит договору ЕС о свободном движении капитала. 26 февраля 2018 г. Еврокомиссия направила в Европейский Суд (Суд ЕС) ходатайство с просьбой о начале процедуры разбирательства на предмет его соответствия нормативным документам Евросоюза.

В июне 2020 г. суд признал положения закона противоречащими европейским нормам, мотивировав это тем, что они нарушают право на свободное движение капиталов, на частную жизнь и защиту персональных данных, а также на свободу объединений. Премьер-министр Венгрии В.Орбан резко отреагировал на решение Суда ЕС, обвинив есовцев в грубом вмешательстве во внутренние дела страны и «либеральном империализме», и вновь призвал к защите суверенитета и культурной идентичности Венгрии от посягательств мировой финансовой олигархии во главе с Дж.Соросом и подконтрольной ей брюссельской евробюрократии. Глава правительства подчеркнул, что «граждане страны имеют право знать о каждом форинте, поступившем в страну из-за границы, а те, кто нуждается в иностранных деньгах, пусть не стесняются отчитываться о них».

Как и раньше прозападными НПО и соответствующим образом ориентированными структурами осуждаются решительные меры кабинета В.Орбана по закрытию южного участка государственной границы в целях противодействия наплыву беженцев по «балканскому» маршруту. Особенное раздражение есовцев вызывает упорное нежелание венгерской стороны принимать у себя мигрантов в принципе. Из Брюсселя раздаются угрозы применить в отношении Венгрии штрафные санкции. При этом многие правозащитные мониторинговые структуры признавали масштабный наплыв в Венгрию беженцев и соискателей убежища и то, что это спровоцировало кризисную ситуацию в стране.

С момента прихода к власти В.Орбана в 2010 г., Будапешт дежурно является объектом нападок международной НПО «Freedom House». Так, в опубликованном ею в начале 2020 г. докладе о состоянии прав свобод человека в мире Венгрия, наряду с Сербией и Черногорией, перешла из группы «демократических стран» в группу «стран с гибридными режимами» из-за якобы имеющих место «атак на демократические институты и давление на гражданское общество и оппозицию».

Нарекания международных правозащитных структур вызывает и положение цыганского населения страны, подавляющее большинство которого имеет низкий социальный статус и якобы является объектом различных форм дискриминации. В материалах различных правозащитных НПО регулярно отмечается, что лишь каждый четвёртый трудоспособный цыган имеет более-менее постоянную работу. В докладах венгерского Уполномоченного по правам человека также неоднократно обращалось внимание на тяжёлые условия жизни цыган и содержались призывы к правительству предпринять реальные шаги для улучшения ситуации в данной сфере, поскольку своими силами цыгане не в состоянии разорвать порочный круг нищеты. Подчёркивалось, что в последние десятилетия в ряде районов страны, прежде всего на северо-востоке, фактически образовались около ста цыганских гетто, не вполне контролируемых властями и не способствующих ни повышению жизненного уровня, ни социальной адаптации цыган. На проблемы цыганской общины обращали внимание Комитет по правам ребёнка[192], Комитет по ликвидации расовой дискриминации[193], Комитет по правам человека[194], а также Европейская комиссия по борьба с расизмом и нетерпимостью[195] и Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств[196] (КК РКЗНМ).

Помимо вышеперечисленных сюжетов постоянное недовольство международных правозащитных структур вызывает также общее состояние пенитенциарной системы Венгрии, практика исполнения наказаний, условия содержания заключённых в местах лишения свободы и задержанных в следственных изоляторах (сроки нахождения подозреваемых в СИЗО на досудебном этапе, переполненность камер, скудный рацион питания и т.д.).

Как представляется, оценки международных правозащитных НПО грешат необъективностью и обусловлены стремлением коллективного Запада наказать Венгрию за попытку проведения более-менее независимого внешнеполитического курса, отвечающего её национальным интересам. Общий анализ ситуации позволяет констатировать, что венгерское правительство довольно оперативно реагирует на любые тревожные сигналы в этой сфере и в последние годы добилось ощутимых успехов в профилактике ксенофобии и расизма, а также поощрении прав национальных меньшинств на пользование и изучение родных языков. На положительные аспекты в сфере широких возможностей доступа к изучению родных языков и их использованию, в том числе при общении в органами исполнительной и судебной власти, а также на усилия властей по обеспечению преподавательскими кадрами, указывал, в частности КК РКЗНМ[197] .

 

Греция

Официальные власти Греции активно работают над преодолением ряда сложностей в правозащитной сфере, обусловленных последствиями финансово-экономического кризиса 2010-2016 гг. и притоком беженцев и нелегальных мигрантов из региона Ближнего Востока и Северной Африки. В последние годы Афинами был взят курс на модернизацию системы законодательства с учётом рекомендаций правозащитных мониторинговых структур и директив Европейского союза. В результате в государстве не осталось нормативно-правовых актов, положения которых не соответствовали бы международным или региональным стандартам. Вместе с тем в 2020 г. на реализацию ряда основополагающих прав человека повлияли ограничительные меры правительства, направленные на борьбу с распространением коронавирусной инфекции.

Основу законодательного регулирования поощрения и защиты прав человека составляет Конституция Греческой Республики 1975 г. В основном законе установлено право на уважение и защиту жизни, чести и достоинства, независимо от национальной и расовой принадлежности, языка, религиозных верований или политических убеждений; право на свободу и личную неприкосновенность; право на неприкосновенность частной и семейной жизни, жилища; свобода выражения мнений и прессы; право на справедливое судебное разбирательство; запрещены пытки, жестокое и унижающее достоинство обращение, нанесение вреда здоровью, психологическое давление, полная конфискация имущества.

Правозащитники констатируют прогресс в развитии профильного законодательства в области борьбы с расизмом. Законом № 4285/2014 «О борьбе с проявлениями расизма и ксенофобии через уголовное право» ужесточено наказание за разжигание ненависти и подстрекательство к насилию против отдельных групп населения. Оно карается лишением свободы на срок до трёх лет и штрафом в размере 20 тыс. евро. Реализуются решения о закрытии тюрем особо строгого режима, о замене тюремного заключения на домашний арест для осуждённых с недееспособностью более 80 % и об условно-досрочном освобождении лиц старше 75 лет. Работают одобренные в июле 2015 г. поправки в Кодекс о греческом гражданстве, предусматривающие, что достаточным основанием для установления устойчивой правовой связи лица с Греческой Республикой является факт рождения и получения начального образования на её территории. В декабре 2019 г. парламент Греции принял закон № 4648/2019, существенно облегчающий возможность реализации избирательного права для граждан, проживающих в зарубежных странах. В частности, в нём впервые регламентирована организация избирательных участков на базе греческих заграничных учреждений.

Одновременно Афины реализуют национальные планы действий по правам человека, реформированию системы предоставления убежища, управлению миграцией, социальной интеграции цыган и защите прав ребёнка.

В греческом законодательстве предусмотрены достаточно широкие полномочия омбудсмена. К их числу относится, в частности, право самостоятельно принимать решение о проведении проверки соблюдения условий содержания осуждённых в пенитенциарных учреждениях, а также право осуществлять контроль работы служб исполнения наказания.

В Греческой Республике планомерно осуществляются шаги в целях создания безбарьерной среды для инвалидов: согласно утверждённому единому строительному регламенту, застройщик обязан согласовывать и гарантировать обеспечение полной доступности зданий для лиц с ограниченными возможностями. В школах необходимы инфраструктура, специальный транспорт, аудиовизуальные материалы, персонал и финансирование для доступа детей-инвалидов к обязательному среднему образованию.

В условиях распространения коронавирусной инфекции и закрытия школ все образовательные материалы стали переводиться на шрифт Брайля и в архив звукозаписей для того, чтобы обеспечить доступность дистанционного обучения для обучающихся с нарушениями зрения. Кроме того, перед местными подразделениями по образованию, консультативным услугам и поддержке была поставлена задача по организации удалённой помощи родителям детей с инвалидностью и преподавательскому составу[198].

Многолетний кризис, несмотря на наблюдаемые с 2017 г. признаки восстановления экономики, привёл к недовостребованности высококвалифицированных кадров и, как следствие, масштабной «утечке мозгов». Начиная с 2010 г. страну покинули около полумиллиона человек; среди них большая часть – выпускники вузов, из них 9 % с учёной степенью; 28 % в возрасте 25-30 лет и 35 % в возрасте 30-35 лет. Безработица составила на первый квартал 2020 г. 16 %, в т. ч. до 35 % среди молодёжи.

В течение последних лет не ослабевает миграционное давление на Грецию, неизбежно сопровождаемое целым комплексом правочеловеческих проблем. Это в том числе отмечали Комитет по правам человека (КПЧ) по итогам рассмотрения в октябре 2015 г. и Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) в августе 2016 г. Оба мониторинговых органа подчеркнули, что, хотя миграционный кризис и лёг тяжким бременем на государственную систему, власти продолжили принимать все возможные меры, в том числе провели реформу системы предоставления убежища, в рамках которой были открыты несколько новых региональных отделений[199].

Поток беженцев, начавший спадать в 2017 г., возобновился в 2018 г. и усилился в 2019 г. По состоянию на середину 2020 г. количество осевших в стране мигрантов превышало 100 тыс. человек. Существенная их часть сконцентрирована на островах Эгейского моря, куда они прибывают с территории Турции, в первую очередь на островах Лесбос, Самос, Хиос, Кос и Лерос (35 тыс. чел.), а также в крупных лагерях в столичном регионе Аттика и на севере Греции.

Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев в ходе пресс-брифинга 1 октября 2019 г. обратило внимание на ситуацию, складывающуюся в миграционных центрах[200]. Беспокойство правозащитников вызывают их переполненность, несоответствие санитарным нормам, ограниченность доступа к квалифицированной медицинской помощи, что стало особенно ощутимым во время пандемии COVID-19. Ограничение свободы передвижения проживающих в лагерях беженцев, а также полный или частичный запрет на приём посетителей затруднили предоставление социальных услуг этой категории лиц[201].

Имеют место трудности с получением школьного образования детьми из числа мигрантов и соискателей убежища. По данным правозащитной организации «Human Rights Watch», только 15 % из них имеют доступ к образовательным услугам. Правозащитники также критически отзываются об условиях содержания малолетних мигрантов в депортационных центрах Греции, где 176 несопровождаемых детей содержатся под стражей в так называемом режиме содержания в целях защиты. Вместе с тем следует позитивно оценить сокращение в мае 2020 г. предельных сроков нахождения детей под стражей с 45 до 25 дней[202].

Затруднено создание безопасных условий для жертв насилия. Отмечается нехватка центров временного проживания в случае чрезвычайной ситуации и недостаточная скоординированность предоставления услуг[203].

В опубликованном в начале 2019 г. докладе Агентства ЕС по основным правам человека (АОПЧ) указывается, что в декабре 2018 г. в центрах приёма и регистрации мигрантов на островах Эгейского моря более 12,5 тыс. чел. проживали в палатках и контейнерах, не приспособленных к зимним условиям. По состоянию на конец 2018 г., в этих центрах находилось 3,7 тыс. несопровождаемых детей-мигрантов – при наличии в Греции не более 1 тыс. мест для размещения этой категории беженцев[204]. По данным ЮНИСЕФ, на конец августа 2019 г. в лагере «Мориа» на острове Лесбос, рассчитанном на 3,1 тыс. чел., находилось более 8,7 тыс. мигрантов, в том числе примерно 3 тыс. детей[205]. НПО «Врачи без границ» отмечают, что каждую неделю на остров прибывало свыше 500 чел. Таким образом, к началу октября 2019 г. количество беженцев там достигло 12,6 тыс. чел. При этом в месте содержания мигрантов отмечался дефицит питьевой воды, не было канализации и электричества. После того как в сентябре 2020 г. в результате пожара лагерь «Мориа» был уничтожен, тысячи его жителей, включая более 4 тыс. детей, оставались без крова и доступа к продовольствию и воде[206]. Греческие власти приняли решение построить новый лагерь в районе Мавровуни (предполагается, что полностью он будет готов к осени 2021 г., пока же там установлены временные помещения для проживания). Правозащитники выражали обеспокоенность расположением нового центра для беженцев, поскольку он находится на территории бывшего военного полигона. По результатам проведённого экспертами правозащитной НПО «Human Rights Watch» опроса жителей и сотрудников гуманитарных организаций стало известно о том, что на территории лагеря находили боеприпасы. Также была опубликована информация о том, что работы по разминированию продолжались в присутствии беженцев. По мнению правозащитников, территории военных полигонов, как правило, загрязнены свинцом, содержащимся в снарядах. Данный тяжёлый металл очень токсичен для людей при проглатывании или вдыхании. Он медленно разлагается, поэтому загрязнённые им территории могут остаться опасными в течение многих лет. Помимо этого, правозащитники сообщили, что ещё в 2015 г. разрабатывались планы по превращению бывшего полигона в туристическую базу, однако они были отклонены властями в том числе с ссылкой на то, что на этой территории проводились стрельбы[207].

Условия содержания в центрах приёма мигрантов вызывали обеспокоенность у экспертов КПЧ в 2015 г.[208], КЛРД в 2016 г.[209] и Комитет против пыток (КПП) в 2019 г.[210]

После открытия греко-турецкой границы международные мониторинговые структуры сообщали о массовых возвращениях мигрантов в Турцию через реку Эврос, иногда сопровождаемых насилием. Так, по свидетельствам людей, с них сняли одежду и заставили возвращаться обратно в нижнем белье через реку. В июне 2020 г. прокурор Верховного суда Греции инициировала расследование в этой связи[211].

Специальный докладчик Совета ООН по правам человека по правам мигрантов Ф.Г.Моралес выказал свою обеспокоенность в связи с применением насилия в отношении мигрантов, которое привело к увечьям и гибели людей, в том числе к смерти соискателя убежища из Сирии. Он также отметил рост враждебности в отношении гуманитарных сотрудников, правозащитников и журналистов, исполняющих свой долг в приграничных районах и на побережье Эгейского моря[212].

Сообщения о случаях проявления жестокости в отношении соискателей убежища побудили представителей функционирующего в рамках Совета Европы Европейского Комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП) предпринять экстренный пятидневный визит в Грецию. По его итогам правозащитная организация выпустила доклад, согласно которому условия содержания мигрантов в ряде учреждений в регионе Эврос и на острове Самос могут быть приравнены к бесчеловечному или жестокому обращению. Одновременно ЕКПП призвал греческие власти покончить с практикой содержания под стражей несопровождаемых детей и детей с родителями в отделениях полиции, помещая их вместо этого в такие центры приёма, которые отвечали бы их специфическим нуждам. Кроме того, Афинам рекомендовано принимать меры по предотвращению случаев насильственных возвращений мигрантов. Особую обеспокоенность членов Комитета вызвали действия греческой береговой охраны по недопущению судов с мигрантами к греческим островам. Более того, был поставлен вопрос о возможном участии и роли в подобных операциях представителей Агентства ЕС по безопасности внешних границ[213].

В отношении прибывающих в страну беженцев эксперты указывают на проявления расизма и ксенофобии. Жертвами нетерпимости также становятся цыгане. Они регулярно сталкиваются со стереотипами и предрассудками, имеют значительные трудности в получении доступа к основным социальным услугам, таким как жилье, занятость, образование и здравоохранение, сталкиваются с сегрегацией в образовательной сфере, а также подвергаются непропорционально частым проверкам документов и произвольным арестам со стороны сотрудников полиции и других правоохранительных органов. Обеспокоенность в этой связи выражали КПЧ в октябре 2015 г.[214] и КЛРД в августе 2016 г.[215]

Афинская «Сеть мониторинга расистского насилия», объединяющая 35 НПО, в докладе по итогам 2019 г. отмечает рост случаев избиений на почве этнической нетерпимости, а также осквернения мусульманских и еврейских культовых объектов.

В октябре 2020 г. Афинским судом было вынесено знаковое решение о признании греческой неонацистской партии «Золотой рассвет» преступной организацией. Уголовное дело в отношении руководства и активистов партии было заведено ещё в 2013 г., а судебный процесс, начатый в апреле 2015 г., продолжался более пяти лет вследствие большого числа обвиняемых и свидетелей. В сентябре 2019 г. судьи уже признали семерых подсудимых, включая члена Европейского парламента от партии «Золотой рассвет» Я.Лагоса и бывшего депутата Н.Михоса, виновными в нападении в июле 2013 г. на общественный центр, предлагавший бесплатные уроки греческого языка для мигрантов. В своём последнем решении греческий суд пришёл к выводу о причастности организации к убийствам антифашистского активиста П.Фиссаса и гражданина Пакистана Ш.Лукмана, а также многочисленным нападениям на мигрантов.

КПЧ в октябре 2015 г.[216] и КПП в июле 2019 г. обратили внимание на чрезмерное и произвольное применение силы органами правопорядка. КПП привёл эпизоды применения слезоточивого газа против демонстрации антифашистов в Керацини в 2013 г., а также против мигрантов, протестующих против условий содержания в миграционных центрах на Лесбосе и Самосе в 2017 и 2018 гг.[217]

Опубликованный в ноябре 2020 г. доклад ЕКПП обращает внимание на условия содержания в тюрьмах и СИЗО в Греции. В качестве проблем названы перенаселённость, низкий уровень санитарных условий, недостаточность материального снабжения и медицинского обслуживания, случаи проявления насилия со стороны персонала, совместное содержание лиц разного пола, совершеннолетних и несовершеннолетних, а также осуждённых и лиц, находящихся в предварительном заключении. Документ содержит критические оценки условий транспортировки заключённых, обращения полицейских с задержанными и того, каким образом осуществляется расследование подобных случаев[218].

Не наблюдается системных притеснений или дискриминации в отношении российских соотечественников. В 2018 г. греческие центральные и местные власти оказали все возможное содействие для реализации российскими гражданами в Греции избирательных прав в ходе выборов Президента Российской Федерации, а в июне 2020 г. шли навстречу при организации голосования по внесению изменений в Конституцию России.

Тревожным прецедентом на этом фоне стало задержание греческими правоохранительными органами по запросу минюста США росгражданина А.В.Винника в июле 2017 г. на полуострове Халкидики по обвинению в отмывании доходов от преступной деятельности через электронную биржу криптовалюты. Несмотря на усилия российской стороны по обеспечению приоритетной выдачи А.В.Винника на Родину, министерством юстиции Греции было принято решение о передаче росгражданина во Францию, которая также добивалась его ареста, затем в США и только потом в Российскую Федерацию. А.В.Винник был экстрадирован в Париж в январе 2020 г.

В греческих пенитенциарных учреждениях также содержатся более сорока российских моряков по обвинению в перевозке нелегальных мигрантов, что согласно местному законодательству считается тяжким преступлением, караемым длительными тюремными сроками и крупными штрафами.

Свою специфику имеет обеспечение прав на этническую и культурно-языковую самоидентификацию мусульманского населения области Фракия в северо-восточной части страны на границе с Турцией. Единственным официально признанным меньшинством (понятие «национальное меньшинство» в греческом законодательстве отсутствует) в Греции является «мусульманское», объединяющее всех проживающих во Фракии представителей нетитульных этнических групп: турок, помаков, цыган и др. – всего более 120 тыс. чел. Мусульмане островов Кос и Родос официально не признаны и, в отличие от исповедующих ислам жителей Фракии, не имеют возможности посещать специализированные школы.

Обеспокоенность тем, что греческие мусульмане могут быть лишены права на самоидентификацию, поскольку признаются только как религиозное меньшинство, но не относятся к этническим меньшинствам, выражали КПЧ[219] и КЛРД[220].

Дискриминационных ограничений на участие в политической жизни и управлении государством нет, к ним свободно допускаются представители нетитульных наций. Ряд северных регионов страны представлены в парламенте депутатами-мусульманами. В некоторых муниципальных структурах официальные посты замещают выходцы из стран бывшего СССР.

Одновременно власти проводят работу по сооружению новых мест отправления культа. В 2016 г. Государственный совет Греции принял положительное решение по обсуждавшейся свыше тридцати лет теме сооружения в Афинах первой в новейшей истории мечети. Её строительство завершилось в мае 2019 г., а официальное открытие состоялось 2 ноября

2020 г.[221]

В феврале 2019 г. в соответствии с Резолюцией о борьбе с антисемитизмом (2017/2692 (RSP)) Европейского парламента греческое правительство приняло «рабочее определение» антисемитизма, которое использует «Международный альянс в память о Холокосте» (МАПХ), в рамках подготовки к председательству Афин в этой организации в 2021 г. Возглавляющий греческую делегацию в МАПХ Э.Лианос-Лиандис в апреле 2019 г. назначен спецпосланником по борьбе с антисемитизмом.

В 2018 г. функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью приветствовала создание Афинами во исполнение её рекомендаций от 2015 г. профильной рабочей группы в составе представителей госорганов, омбудсмена, Совета по правам человека Греции, НПО и профсоюзов для разработки стратегии по борьбе с расизмом и нетерпимостью. Одобрив проект документа, принятый греками в сентябре 2017 г., Комиссия вместе с тем призвала уделить дополнительное внимание имплементации антидискриминационных мер.

Меры правительства в целях противодействия распространению пандемии COVID-19 в греческом обществе были приняты в основном спокойно и протеста не вызвали, несмотря на то, что согласно докладу АОПЧ за март-апрель 2020 г.[222], Греция была одним из государств, наиболее строго ограничивших передвижение, проведение собраний и ряд аспектов частной жизни.

 

Грузия

В отношении ситуации с поощрением и защитой прав человека в Грузии у правозащитного сообщества сохраняется обеспокоенность.  Правозащитники указывают на отсутствие прогресса в решении таких вопросов, как регулярные случаи нарушения прав на свободу мирных собраний и ассоциаций, свободы выражения мнения, а также применения чрезмерной силы со стороны органов правопорядка.

По мнению международной НПО «Human Rights Watch» в 2020 г. в стране продолжился рост безработицы и бедности, чему в немалой степени способствовала пандемия коронавирусной инфекции. Кроме того, отмечается, что власти неоднократно использовали этот повод, чтобы контролировать население. Под предлогом борьбы с пандемией парламент предоставил правительству право ограничивать имущественные, экономические и трудовые права, без объявления чрезвычайного положения. По мнению грузинских правозащитников, наделение правительства столь широким кругом полномочий без парламентского контроля противоречит конституции страны.

Сохраняется обеспокоенность в отношении насильственных действий грузинских правоохранительных органов, довольно остро стоит вопрос безнаказанности полицейских. На эти проблемы указывал Комитет по правам человека в 2014 г. До августа 2020 г. в Службу государственного инспектора (создана в ноябре 2019 г.) поступило более 1300 жалоб на злоупотребления полицейскими служебным положением, случаи бесчеловечного и унижающего достоинство обращения с задержанными, а также другие правонарушения, совершенные правоохранителями. Правозащитники отмечают, что лишь по 168 делам было начато расследование[223].

С критикой действий правоохранительных органов выступала Народный защитник Грузии Нино Ломджария. В частности, она указывала на непропорциональность применения силы в отношении участников акций  протестов в июне, переросших в антиправительственные выступления, митингов у здания парламента в ноябре и протестов в апреле в Панкисском ущелье против начала строительства ГЭС[224]. Кроме того, она отметила, что в случае планов по строительству гидроэлектростанции власти не проводили достаточно разъяснений с местным населением. Также не были использованы все ресурсы для предотвращения эскалации ситуации и для решения существующих вызовов мирным путём[225].

Вызывает обеспокоенность правозащитного сообщества действующая в Грузии судебная система. По мнению экспертов, несмотря на некоторые улучшения, система судов присяжных не предоставляет возможности обжаловать обвинительные приговоры по существу рассматриваемых вопросов. Также указывается на недостаточные правовые гарантии для защиты обвиняемых в рамках действующей системы досудебных соглашений, в том числе в отношении злоупотреблений и принуждения к вступлению в досудебные соглашения; низкую транспарентность переговоров о досудебном соглашении между обвиняемым и обвинителем и ограниченной ролью судьи и адвокатов в этом процессе. На эту проблему указал Комитет по правам человека в июле 2014 г.[226]

Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ в своём докладе о новой процедуре назначения судей Верховного Суда Грузии (сентябрь 2019 г.) отмечало непрозрачность отдельных критериев этого процесса. Среди таковых были названы отсутствие чётких критериев формирования «кратких списков» кандидатов в судьи, параметры при их ранжировании и назначении, непрозрачный механизм проверки личных данных номинантов, а также разное отношение к кандидатам в ходе интервью, что на практике приводит к существенному различию собеседований по времени и содержанию. Ещё одним существенным недостатком является невозможность обжалования окончательного решения перед представлением списков на утверждение По мнению БДИПЧ, отмеченные аспекты серьёзно подрывают возможности правовой защиты кандидатов, не прошедших отбор. На недостатки этой процедуры обращала внимание и Народный защитник Грузии[227].

Отмечаются и недочёты судебной системы в целом. В том числе правозащитники обращают внимание на длительные сроки рассмотрения дел. Показательна в этом плане приведённая Народным защитником Грузии статистика по рассмотрению дел в стадии апелляции и кассации. Так, 2019 г. из 1949 дел, находившихся на рассмотрении Тбилисского апелляционного суда, рассмотрение 481 дела было отложено. Из 952 обжалований, поданных в Кутаисский апелляционный суд, 152 были отложены. Из 502 дел, направленных в уголовную коллегию Верховного Суда Грузии, рассмотрение 26 было завершено с нарушением сроков[228].

По-прежнему тревожной остаётся ситуация в пенитенциарной системе. В январе 2020 г. был опубликован доклад Народного защитника Грузии по итогам проверки в четырёх самых крупных тюрьмах Грузии, проведённой представителями её аппарата в 2019 г. В своём отчёте Н.Ломджария сделала акцент на наличии в тюрьмах криминальных субкультур и отметила, что главной проблемой в тюрьмах являются чувства отчуждённости, притеснения и принуждение заключённых принимать участие в сборе общих средств («общак»). Серьёзной проблемой остаётся жестокое отношение к заключённым, включая случаи частых помещений арестантов в камеры одиночного заключения[229]. В дополнение к отмеченным проблемам грузинский омбудсмен регулярно указывала на такие недочёты пенитенциарной системы, как ненадлежащие условия содержания заключённых, недостаточная медицинская помощь и отсутствие воспитательно-исправительной работы с арестантами для их социализации после выхода на свободу[230].

Эксперты отмечают, что в своё время именно «тюремный скандал» о пытках в грузинских тюрьмах и жестоком обращении с заключёнными сыграл решающую роль в поражении на выборах партии М.Саакашвили – «Единого национального движения». После прихода к власти «Грузинской мечты» в стране была объявлена масштабная амнистия, число заключённых сократилось в два раза. Однако ситуация в местах заключения по-прежнему остаётся резонансной темой[231].

Фиксируются проблемы в области свободы СМИ, поскольку грузинские власти предпринимают попытки контролировать журналистскую деятельность. Народный защитник Грузии Н.Ломджария в своём докладе за 2019 г. выразила обеспокоенность ситуацией вокруг телеканала «Рустави 2», который из-за споров о его принадлежности был закрыт, а часть сотрудников подала жалобу на нарушение их права на труд[232]. НПО «Human Rights Warch» приводит в качестве наиболее резонансных примеров ситуации с телеканалом «Общественный вещатель Аджарии», сотрудники которого протестовали против попыток введения новым руководством цензуры редакционной политики канала (отмечается, что правящая партия неоднократно выражала недовольство прежним руководством канала), а также с телеканалом «Мтавари архи», в отношении которого Служба госбезопасности начала расследование о якобы сознательном искажении слов интервьюируемых лиц при съёмке сюжета о распространении коронавируса в регионе Квемо Картли[233]. На ситуацию вокруг этих телеканалов также обратила внимание Народный защитник Грузии, указав на то, что заведённые уголовные дела ассоциируются с руководителями этих медиа.

В поле внимания общественности попала и неудовлетворительная ситуация в грузинских школах, в частности, соблюдение санитарно-гигиенических норм. В 2018 г. эксперты аппарата Народного защитника Грузии проверили, насколько безопасна питьевая вода и соблюдены санитарно-гигиенические условия в государственных школах страны. В рамках исследования были опрошены ученики и педагоги школ. В итоге было выявлено, что туалеты и объекты в школах, где дети должны пить воду, неисправны, в ряде случаев зафиксированы антисанитарные условия. Кроме того, в 18 школах страны вообще нет питьевой воды. Также во многих школах вода доступна только во дворе[234].

Международные и грузинские правозащитные НПО, а также Народный защитник Грузии на регулярной основе выражают обеспокоенность в связи с изоляцией малых народностей и их отчуждённостью от грузинского «большинства». Степень участия представителей наиболее многочисленных азербайджанской и армянской общин в общественной и политической жизни страны остаётся крайне низкой, что не позволяет им полноценно интегрироваться в грузинское общество. Препятствия для их участия в общественных делах представляет собой установленный статьёй 23.3 Конституции Грузии запрет на создание политических партий по территориальному принципу. Венецианская комиссия Совета Европы неоднократно выносила отрицательные заключения в отношении этой конституционной нормы.

Главной проблемой национальных меньшинств по-прежнему остаётся незнание государственного грузинского языка. После «революции роз» грузинские власти ввели ряд законов, ограничивающих использование языков нацменьшинств и обязывающих некоренные этносы общаться с представителями власти на грузинском языке. Так, знание языка обязательно для трудоустройства в госучреждениях, сдачи единого экзамена в школах, получения лицензий на профессиональную деятельность.

Правозащитники отмечают, что при этом власти не создают необходимых условий для изучения грузинского языка. Положение меньшинств усугубляет отсутствие в Грузии эффективно действующих механизмов их правовой защиты. Проблемы национальных меньшинств отмечала и Народный защитник Грузии, делая, правда, при этом акцент на недостаточно эффективных мерах, которые принимают на этом направлении власти на местах, нехватку образовательных ресурсов, отсутствие качественных учебников и недостаточность профильной переподготовки преподавателей. В целом же грузинский омбудсмен признала, что, несмотря на действующие в стране программы по изучению государственного языка, число людей, знающих и использующих его, всё ещё невелико[235].

При ратификации в 2005 г. Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств, Грузия сделала ряд оговорок, согласно которым была подтверждена обязанность государства предоставить национальным общинам возможность изучения грузинского языка, однако не признаны обязательства властей по сохранению родных языков нацменьшинств.

Из-за того, что участие представителей нацменьшинств в политической жизни Грузии остаётся невысоким, представители национальных диаспор выражают стремление к большей независимости для того, чтобы самостоятельно принимать решения в сфере образования и культуры, иметь рычаги влияния на политику страны. На эту проблему обращали внимание КЛРД в мае 2016 г.[236] и Комитет по правам человека в июле 2014 г.[237]

Так, например, армянская община уже длительное время поднимает вопрос об автономии для Самцхе-Джавахети, а азербайджанцы из Квемо-Картли выступают с требованиями широкого представительства в местных органах власти, где все основные посты занимают грузины. Эти призывы не находят поддержки у руководства Грузии, расценивающего их как выражение сепаратистских настроений.

Кроме того, в средствах массовой информации Грузии участились нападки на Армянскую Апостольскую церковь. После принятия в 2011 г. Закона о свободной регистрации религиозных деноминаций в Грузии неоднократно отмечались случаи вандализма в отношении армянских храмов.

Европарламент и Евросоюз неоднократно выражали озабоченность положением нацменьшинств в Грузии. На уровне резолюций выносились заключения, что защита некоренных этносов остаётся слабой, и с 1990-х годов меньшинства стали подвергаться преследованиям, дискриминации, вытеснению за пределы страны.

Консультативный комитет Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств указывал на то, что участие представителей нацменьшинств в политической, культурной, социальной и экономической жизни страны остаётся ограниченным. КК РКЗНМ также отмечал, что в грузинском обществе сохраняется недоверие к меньшинствам в контексте обеспечения государственной безопасности и национального строительства. В этой связи вопросы, связанные с осуществлением прав языковых и религиозных меньшинств, зачастую политизируются.[238]

Согласно проведённому в 2018 г. под эгидой КК РКЗНМ исследованию, 36 % граждан Грузии негативно относятся к этническому разнообразию, а 46 % – к религиозному. По словам опрошенных, разнообразие «угрожает культуре и традициям» (47 %), «ослабляет национальное единство» (17 %) и «подвергает риску безопасность страны» (13 %). 43 % опрошенных считают, что лица, принадлежащие к национальным меньшинствам, не имеют права публично выражать протест, 39 % считают, что эти лица не имеют права быть избранными, 36 % считают, что они не имеют права участвовать в принятии решений по важным государственным вопросам, а 25 % считают, что не имеют права голоса.[239]

Распространённость негативных отношений к национальным меньшинствам приводит к неудовлетворительным результатам на практике. Международные мониторинговые структуры не раз указывали на то, что в Грузии имеют место случаи физического нападения на представителей этнических и религиозных меньшинств, фиксируются ксенофобские и дискриминационные заявления со стороны государственных должностных лиц и представителей политических партий, ненавистнических высказываний в средствах массовой информации и в Интернете, а также по поводу отсутствия завершённых расследований и судебных преследований в отношении лиц, виновных в совершении таких актов. Внимание на это обращали, в частности, Комитет по ликвидации расовой дискриминации в мае 2016 г. [240], а также КК РКЗНМ.

Достойно сожаления, что подобная практика не пресекается властями, систематические меры по запрещению языка ненависти не принимаются,  ксенофобские высказывания политиков не подвергаются незамедлительному и однозначному осуждению, наоборот – дискриминационные проявления усиливаются при попустительстве и даже согласии властей. Ярким примером подобного отношения может служить искусственное нагнетание русофобских настроений в стране, неприкрытое манипулирование общественным сознанием грузинского народа в политических целях, когда в июне 2019 г. радикалы напали на российских журналистов.

Отсутствуют признаки улучшения положения общины цыган, проживающей в нестабильных социально-экономических условиях, а также решения проблемы репатриации турок-месхетинцев в связи с тем, что Тбилиси не выполняет свои обязательства в данной области. Международные организации отмечают, что в процессе репатриации в Грузию турки-месхетинцы сталкиваются с массой трудностей, начиная от ряда ограничений и бюрократических условий, связанных с подачей ходатайств (в том числе – требование предоставить архивное подтверждение факта депортации, при том, что большинство архивных документов по депортации находится в самой Грузии), и заканчивая отсутствием программ интеграции месхетинцев как с точки зрения финансов, так и подготовки населения к этому. Мониторинговые органы Совета Европы (Консультативный комитет Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств и Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью) оценивали как недостаточную подготовку к переселению турок-месхетинцев и их интеграции в общество, рекомендовали в этой связи грузинским властям принять комплексные меры как на местном, так и национальном уровне, в отношении как репатриантов, так и принимающего населения. Эксперты указывали и на сохранение враждебности к туркам-месхетинцам со стороны грузинского населения. Обеспокоенность положением этой общины выражал и КЛРД[241]. При этом, по информации организаций гражданского общества, грузинские власти по-прежнему не принимают никаких мер для решения данного вопроса.

 

Дания

Дания традиционно занимает ведущие строки в рейтинге стран, обеспечивающих наиболее эффективные гарантии реализации прав и свобод человека. Международная НПО «Freedom House» в 2019 г. удостоила Копенгаген 97 баллов из 100 по этому показателю (11 место в мировой статистике). Датскому правозащитному реноме способствует и статистика Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ): за период с 1959 по 2019 гг. в отношении Дании Судом было вынесено всего 53 решения.

С учётом таких оценок со стороны прозападных правозащитных НПО неудивительными становятся периодические попытки Дании политизировать правозащитную проблематику, в первую очередь, на площадках Совета по ООН правам человека (СПЧ) и Совета Европы, где датские представители нередко выступают с критикой ситуации с правами человека в «неугодных» странах.

Тем не менее, несмотря на декларируемые в том числе и самим Копенгагеном флагманские позиции в деле защиты прав человека, реальное положение дел в этой сфере далеко не безоблачно, что подтверждается, в частности, выводами ежегодного доклада Датского института по правам человека (ДИПЧ) по основным проблемам правозащитного досье Королевства.

С 1 января 2020 г. в Дании вступили в силу поправки, позволяющие полиции Королевства без постановления суда производить обыск жилища и изъятие личных вещей, включая средства коммуникации, у лиц, осуждённых за преступления против половой неприкосновенности.

В парламент Дании также был внесён законопроект, предусматривающий наделение датских правоохранительных органов аналогичными полномочиями в отношении осуждённых по антитеррористическим статьям уголовного законодательства. В качестве дополнительной меры наказания для таких осуждённых предлагается предусмотреть возможность в судебном порядке устанавливать бессрочный запрет на посещение определённых мест и контакты с определёнными лицами. По мнению ДИПЧ, это является нарушением права на неприкосновенность жилища, а также права на уважение частной жизни и права на свободу передвижения.

Обращается внимание на вскрывшиеся в 2020 г. факты бесконтрольного использования датской Службой контрразведки (ПЕТ) в течение трёх лет данных наблюдения за гражданами, проживающими в Королевстве. Передача таких сведений ПЕТ производилась без постановления суда, что является прямым нарушением положений датского законодательства о персональных данных.

Применительно к нарушению права на уважение частной жизни ДИПЧ также обращает внимание на нежелание парламента Дании, вопреки решению Суда ЕС от 2016 г., пересмотреть законодательные нормы, обязывающие провайдеров телекоммуникационных услуг собирать и хранить данные о мобильном и Интернет-трафике пользователей для нужд правоохранительных органов (пересмотр таких положений законодательства откладывается Фолькетингом (парламентом) в девятый раз с 2011 г.). По мнению правозащитников, это приводит к масштабной неизбирательной слежке за гражданами, большинство из которых не имеет отношения к совершению конкретных преступлений.

Ограничениям подвергается и право на мирные собрания. С начала 2021 г. в стране зафиксированы волны массовых протестов против продления и усиления ограничительных мер из-за коронавирусной инфекции. Так, в конце января - начале февраля сотни людей вышли на улицы в знак протеста против усиления карантина из-за стремительного распространения нового штамма COVID-19 и планов властей по ужесточению законодательства и введению цифрового сертификата о вакцинации («коронавирусный паспорт» или COVID-19 Pas), которому придаётся большое значение. В стране были также одобрены разработаннын датскими властями дополнения в Уголовный кодекс, удваивающие срок наказания за преступление, основанное или связанное с коронавирусом. Январские протесты очень быстро переросли в массовые столкновения митингующих и силовиков. Полиция задержала нескольких человек[242]. В марте 2021 г. протесты продолжились. В акциях приняло участие около 600 чел. Этому способствовало и то, что датские власти приняли суровые меры в отношении отдельных участников протестов. Так, в середине марта 2021 г. было вынесено судебное решение на основе новых дополений в Уголовный кодекс: участница протестных акций в январе текущего года вместо одного года тюремного заключения была приговорена к двум годам лишения свободы[243].

Несмотря на общественное недовольство «коронавирусный паспорт» начал действовать в стране с начала апреля 2021 г. Этот сертификат выдаётся  жителям Дании старше 15 лет, которые уже сделали прививки  от коронавируса, за последние 72 часа получили негативный тест или перенесли инфекцию в период от двух до двенадцати недель назад (благодаря чему обладают сейчас иммунитетом). По плану датских властей, обладатели такого паспорта могут свободно посещать рестораны и кафе, обслуживающие посетителей на улице, музеи, галереи искусств и библиотеки. С мая «коронавирусный паспорт» позволит пользоваться и другими послаблениями ограничительных мер. В первой же половине апреля 2021 г. в Дании начались очередные протесты, которые собрали несколько сотен участников[244].

Фиксируется определённый ряд проблем в пенитенциарной сфере. ДИПЧ констатирует существенное увеличение количества случаев помещения заключённых в изоляторы одиночного содержания на период более 14 дней в качестве меры наказания за нарушение дисциплины в местах лишения свободы. Для сравнения: в 2015 г. такая мера была применена 7 раз, в то время как в 2019 г. отбывающие наказание лица помещались в изоляторы более чем на 14 дней 705 раз.

В начале 2020 г. на ситуацию обратил внимание функционирующий в рамках Совета Европы ЕКПП по итогам состоявшегося в апреле 2019 г. визита в Данию. Комитет в целом раскритиковал Копенгаген за невыполнение своих рекомендаций от 2014 г., указал на сохраняющуюся проблему переполненности датских тюрем, где в одиночных камерах зачастую содержится по два человека[245].

Аналогичные недостатки представители Совета Европы отметили в отношении двух датских центров временного содержания беженцев, призвав власти Дании либо провести реновацию, либо вовсе закрыть эти учреждения в связи с их переполненностью и отсутствием надлежащих условий пребывания лиц, которым отказано в предоставлении убежища.

В 2019 г. пятен в датское правозащитное досье дважды добавил ЕСПЧ. В первом случае речь шла о многократных отказах датскими органами исполнения наказаний лицу, находящемуся в принудительной изоляции[246], в независимом пересмотре медицинского заключения от 2015 г., согласно которому он представлял опасность для общества и должен был по-прежнему оставаться в условиях принудительного содержания. Европейский Суд по правам человека пришёл к выводу о нарушении Данией права на свободу и личную неприкосновенность, гарантированных Европейской конвенцией по правам человека.

Во втором случае ЕСПЧ, основываясь на известном деле «Папошвили против Грузии» 2016 г., признал за Королевством нарушение права не подвергаться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в связи с депортацией из Дании на родину гражданина Турции, страдающего тяжёлым психическим заболеванием.

Также непросто складывается ситуация с обеспечением гарантий недискриминации: в Королевстве фиксируется продолжающийся рост числа преступлений на почве религиозной и расовой ненависти. Чаще всего такие преступления совершаются в отношении мусульман-выходцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки, а также в отношении евреев.  Согласно данным «национального интеграционного барометра», в Дании более половины представителей национальных меньшинств сталкиваются с дискриминацией в повседневной жизни.

По-прежнему сохраняется дискриминационное отношение к мигрантам. В том числе проявляется это в том, что для мигрантов во втором и третьем поколении законодательством предусмотрены весьма ограниченные основания для получения гражданства Дании. Эта категория лиц, в особенности женщины, мало вовлечена в трудовую сферу[247].

В марте 2018 г. правительство Дании под руководством Л.Лёкке Расмуссена представило пакет мер, направленных на искоренение «параллельного общества» – социального явления, при котором значительная часть мигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки ведёт обособленный образ жизни, оставаясь вне датской языковой, культурной и правовой среды. Программа получила название «Дания без параллельного общества – избавимся от гетто к 2030 г.». Её положения были имплементированы в различные отраслевые нормативно-правовые акты Королевства. Она направлена на неблагополучные городские районы, в которых основной массив жилфонда приходится на муниципальное и социальное жилье и которые в связи с наплывом беженцев практически полностью оказались заселены мигрантами. Программа предусматривает ряд ограничительных мер для корректировки национального состава жителей. Также документ вновь закрепил понятие «гетто», используемое в Дании на официальном уровне с 2011 г.

С начала действия упомянутой программы по искоренению этнических гетто датским правоохранительным органам была обеспечена возможность устанавливать в гетто «зоны повышенной уголовной ответственности». Предполагается, что в случае совершения преступлений в упомянутых зонах в отношении виновного лица судом может быть назначено наказание, вдвое превышающее максимальную планку, предусмотренную для этой категории преступлений уголовным законом Дании. Если же за преступление в качестве максимального наказания предусмотрен штраф, то он может быть заменён лишением свободы. В качестве дополнительных мер охраны порядка правительством Королевства было также предложено усилить присутствие полиции в гетто, в том числе и за счёт размещения там мобильных полицейских комплексов. Кроме того, утверждён механизм выявления и последующего выселения из гетто рецидивистов и наиболее «влиятельных» представителей криминальной среды.

В 2019 г. на ситуацию в данной области обратил внимание Комитет по экономическим, социальным и культурным правам, который выразил глубокую обеспокоенностью в отношении «противоречащих датской конституции и международным обязательствам Дании» положений правительственной программы, «закрепляющих дискриминацию по национальному признаку, социальному статусу и месту жительства». В частности, КЭСКП расценил как дискриминацию отнесение конкретных районов к категории гетто по национальности проживающих в нём лиц (классификация районов как «гетто» определяется долей жителей из «незападных» стран), а также указал на нарушение права мигрантов свободно выбирать место жительства и определять учебные заведения для детей. Совокупность таких мер, по мнению Комитета по экономическим, социальным и культурным правам, не только приводит к дискриминации по признаку этнического происхождения и национальности, но и ведёт к дальнейшей маргинализации жителей неблагополучных районов.[248]

Комитет помимо этого с обеспокоенностью указал на значительно возросшее число бездомных в стране. По мнению экспертов, нехватка доступного жилья в Королевстве усугубляется растущей тенденцией к приобретению жилья частными инвесторами, которые в соответствии с Законом 1996 г. о временном регулировании жилищных условий имеют право повышать арендную плату вплоть до «стоимости арендуемого жилья». КЭСКП также обеспокоен криминализацией попрошайничества и случаями криминализации бездомных.[249]

Комитет также указал на то, что в государстве-участнике значительно возросло число бездомных и также выразил обеспокоенность криминализацией попрошайничества и случаями криминализации бездомных.[250]

На то, что бедности в Дании более подвержены женщины, обратил внимание Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин в 2021 г. Наряду с этим КЛДЖ выразил обеспокоенность распространением насилия в отношении женщин. По мнению экспертов Комитета, более всех эти явления сказываются на женщинах и девочках из уязвимых социальных слоев, прежде всего мигрантов, которые сталкиваются с множественными и пересекающимися формами дискриминации.

КЛДЖ также указал на сохраняющуюся в стране сегрегацию по признаку пола на всех уровнях системы образования. На практике это приводит к тому, что большинство число женщин и девушек выбирают признаваемую «стандартной» специализацию и лишь немного строят обучение и карьеру в непривычных для женщин областях[251].

Отдельным блоком можно выделить ряд законодательных инициатив датского правительства в отношении иностранных террористов и боевиков (ИТБ), являющихся подданными Королевства. В частности, принятые

 в 2019 г. парламентом Дании поправки позволяют заочно, в административном порядке лишать датского подданства лиц, нанёсших своими действиями «серьёзный ущерб жизненным интересам Дании» (приняты в связи с нежеланием датчан возвращать и судить своих ИТБ на территории Королевства). Кроме того, согласно этим нововведениям дети датских ИТБ лишаются права на автоматическое получение подданства Дании по праву гражданства родителей. Это дискриминационное положение идёт вразрез с обязательствами Копенгагена по сокращению безгражданства (по открытым данным датской контрразведки, сейчас в бывших подконтрольных ИГИЛ регионах Сирии и Ирака остаются 40 детей датчан). Наконец, оставшимся за рубежом ИТБ-подданным Дании теперь может быть полностью отказано в оказании консульской помощи в датских загранучреждениях.

Применительно к реализации в Дании права на свободу мнения и его свободное выражение внимания заслуживает опубликованный в апреле 2020 г. доклад датской правительственной комиссии по свободе слова.

Немалую обеспокоенность комиссии вызвали намерения правящего социал-демократического кабинета в духе общезападного тренда продолжить борьбу с распространением «фейковых новостей» («fake news»), для чего было предложено усилить контроль за социальными сетями, а также предусмотреть возможность принудительного удаления с их платформ «фейкового» контента. Следует отметить, что такие действия датские властей полностью встраиваются в общую для западных стран тенденцию по постановке под свой контроль медиа- и Интернет-сферы и «зачистке» пространства от мнений, альтернативных правительственным.

Помимо этого, критику правозащитников вызвало ужесточение наказания за угрозы и оскорбления в адрес датских государственных служащих, в том числе в отношении высокопоставленных чиновников. Теперь за такие правонарушения в Дании грозит штраф до 5 тыс. дат. крон (эквивалент – около 800 долл. США) либо лишение свободы на срок до одного года. Отмечается, что новые законодательные нормы носят размытый характер, в связи с чем возникает риск применения наказания к гражданам, критикующим действия властей в рамках нормальной демократической дискуссии, что в конечном счёте приводит к самоцензуре СМИ и Интернет-платформ.

Правозащитники также повергают критике принятые в 2016 г. поправки в уголовное законодательство Дании, устанавливающие ответственность за оправдание незаконных насильственных действий в процессе религиозного воспитания («закон об имамах»). Помимо этих изменений, в качестве ужесточения контроля за проповедниками в законодательство Дании были внесены поправки, позволяющие ограничивать финансирование некоторых религиозных организаций, а также запрещать въезд на территорию страны представителей духовенства, оправдывающих радикализацию.

В целом принятие таких мер в контексте борьбы с экстремизмом и терроризмом следует в русле общеевропейской практики, однако практика их применения в Дании вызывает критику правозащитников. Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что аналогичные антиэкстремистские меры, принимаемые российскими законодателями, зачастую становятся в Дании поводом для обвинений России в якобы имеющих место попытках ограничения свободы выражения мнений и подавления гражданского общества.

 

Ирландия

Законодательство и правоприменительная практика в Ирландии в отношении обеспечения и защиты прав человека сформированы в соответствии с Конституцией страны (ст. 40-44), в которой подробно прописаны все основные положения в этой области. Согласно основному закону государства, все граждане страны, независимо от их возраста, вероисповедания, социального статуса, психического или физического состояния, обладают равными правами, защиту которых государство обеспечивает через судебную систему. Кроме этого, вследствие членства Ирландии в Европейском союзе и Совете Европы в ирландское национальное законодательство на основании принятых соответствующих законов в период с 2004 по 2014 гг. были инкорпорированы основные правозащитные элементы Европейской конвенции по правам человека и Европейской Хартии фундаментальных прав. Однако ирландские судебные органы при рассмотрении отдельных случаев нарушения прав человека продолжают ориентироваться прежде всего на национальное законодательство, а не международные инструменты. По мнению правозащитников, такая система не позволяет считать Ирландию страной, полностью соответствующей установленным мировым сообществом стандартам в области поощрения и защиты прав человека.

В целом же политика Дублина в области прав человека по-прежнему строится в соответствии со шкалой западноевропейских неолиберальных ценностей и стандартов. Позиционируя себя на международной арене в качестве активного борца за права человека, правительство Ирландии, тем не менее, болезненно реагирует на критику со стороны других стран относительно нарушений этих прав в самой Ирландии.

В результате отклонение ирландскими судами исков граждан страны приводит к тому, что ирландцы регулярно обращаются в Европейский Суд по правам человека и другие международные судебные инстанции. По данным правозащитников, большинство жалоб касается случаев насилия в отношении женщин, отказов мигрантам в получении гражданства и трудоустройстве.

В 2014 г. специальным законом в Ирландии была создана независимая Комиссия по правам человека и равенству прав (Commission on Human Rights and Equality). Задачи комиссии охватывают широкий спектр вопросов, связанных с соблюдением и нарушением прав человека в Ирландии. Отделения Комиссии работают во всех графствах и городах страны. Ежегодные доклады этого органа представляются в правительство, парламент и Президенту, которые обязаны не просто дать оценки общего характера, но и разработать и принять соответствующие меры реагирования на все выявленные комиссией случаи нарушения прав человека. Кроме этого, в Ирландии действует институт Омбудсмена по правам человека.

В 2019 г. в целях повышения эффективности правозащитной деятельности в Ирландии Комиссия разработала «Стратегическую программу», рассчитанную на два года. В документе зафиксированы приоритетные направления работы, к которым отнесены: защита прав лиц без определённого места жительства (к данной категории относятся  «трэвелерз», или кочевники и цыгане), усиление борьбы с проявлением расизма и дискриминации, защита прав мигрантов, борьба с насилием в отношении женщин и детей; обеспечение равных прав при трудоустройстве и оплате труда всех граждан, независимо от их пола, национальности и вероисповедания; обеспечение прав лиц, отбывающих тюремное заключение, и улучшение условий содержания в пенитенциарных учреждениях в соответствии со стандартами ЕС.

По мнению правозащитников, разработка стратегии была вызвана тем, что, несмотря на многочисленные заявления правительства о приоритетности правозащитной тематики и принимаемых мерах в этой области, позитивные изменения не могут быть признаны полностью удовлетворительными. Согласно докладу Комиссии, данным ирландских СМИ и международных правозащитных НПО, наибольшую тревогу вызывает ситуация в таких областях, как защита прав национальных и религиозных меньшинств, мигрантов, цыган, а также ситуация в местах лишения свободы.

Прежде всего, обеспокоенность правозащитников вызывает продолжающаяся в стране дискриминация национальных и религиозных меньшинств, чему способствует усиление распространения расизма, ксенофобии и иных видов нетерпимости, несмотря на имеющуюся нормативную правовую базу в данной сфере.

С 2004 г. в Ирландии действует новая редакция Закона о равенстве, который декларирует равные права всем гражданам страны, независимо от их национальности и вероисповедания. Закон запрещает проявление любых форм расизма и дискриминации во всех областях социальной и экономической жизни страны. Обязанности по соблюдению и выполнению его положений возложены на Государственное агентство по равенству прав (The Equality Authority) и Трибунал равенства прав (The Equality Tribunal), а также на подразделение по расовым и межкультурным отношениям при правоохранительной службе «ГАРДА». Активную работу по профилактике расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости ведёт общенациональная НПО «Ирландская сеть против расизма» (Irish Network Against Racism). Согласно ирландскому законодательству любой случай проявления расизма, дискриминации и ксенофобии (нацизм и неонацизм не упоминаются ввиду их отсутствия) подлежит рассмотрению в суде, который выносит решение о наказании. На практике в немногочисленных случаях рассмотрения подобных дел (граффити на стенах, устные оскорбления в школах или на улицах) приговор ограничивается административными наказаниями в виде штрафов, хотя предусмотрено тюремное заключение. Закон о равенстве прав не содержит запрета организаций и движений, поощряющих расовую дискриминацию, поскольку, согласно ирландскому законодательству, закрепляющему право на свободу выражение мнений и свободное проведение собраний и организаций, требуется доказать, что данная организация является таковой.

Антирасистские выступления в США летом 2020 г. послужили поводом для анализа обстановки в Ирландии. Общая оценка была дана Президентом Ирландии М.Хиггинсом, который подчеркнул, что настроения против мигрантов и людей иного цвета кожи набирают силу в Ирландии, а национализм начинает угрожать ирландским демократическим устоям. Политическое руководство и общественность стали признавать, что беженцы, мигранты и другие группы нацменьшинств все чаще стали рассматриваться в некоторых частях ирландского общества как опасность «правам большинства». Под этим предлогом отдельные группы местных экстремистов перешли к активным криминальным действиям расистского и антисемитского характера.

Согласно данным  онлайн системы сообщений о расистских инцидентах iReport.ie, запущенной «Ирландской сетью против расизма», в 2020 г. зафиксировано 700 расистских инцидентов (в 2019 г. – 530 случаев), из них – 159 уголовных преступлений. Также отмечен наибольший рост сообщений об проявлениях расизма в Интернете –334 (в 2019 г. – 174), в том числе в социальных сетях и на страницах авторитетных радио- и печатных СМИ в социальной сети «Facebook», причём наибольшее число таких публикаций зафиксировано именно в «Facebook» (119 инцидентов). Отмечено, что это всё способствует увеличению ультраправого контента[252].

На проявления в ирландском обществе расизма указал Комитет по ликвидации расовой дискриминации в декабре 2019 г. В частности, было отмечено большое количество случаев расового профилирования ирландской полицией («ГАРДА»), рост числа ненавистнических высказываний. Также было указано на усиление расистской риторики и частые случаи её использования ирландскими политиками, особенно в ходе избирательных кампаний. КЛРД отметил в этой связи, что Закон о запрете подстрекательства к ненависти 1989 г. оказался неэффективным в борьбе с ненавистническими высказываниями, в особенности в отношении публикуемых в Интернете[253].

КЛРД с обеспокоенностью указал на значительное число преступлений на почве расовой ненависти в отношении представителей этнических меньшинств, отметив при этом, что в этих случаях зачастую проявляются и другие признаки дискриминации, такие как пол и религиозная принадлежность. Было отмечено, что в действующем уголовном законодательстве Ирландии не предусмотрено состава преступлений, в которых расовая ненависть являлась бы основным мотивом, это обстоятельство не прописано также в качестве отягчающего обстоятельства. По мнению экспертов КЛРД, это приводит к неправильной регистрации подобных преступлений, поскольку расистские мотивы их совершения систематически не принимаются во внимание в ходе уголовного производства. В контексте эскалации ультраправой риторики и роста числа преступлений, совершаемых против групп этнических меньшинств на почве расовой ненависти, Комитет также указал на отсутствие в стране правовых норм, запрещающих расистские организации[254].

По-прежнему как тревожную правозащитники оценивают ситуацию вокруг мусульманского сообщества в Ирландии, которое имеет тенденцию устойчивого роста (более 70 тыс. человек). Согласно докладу Комиссии по правам человека и равенства прав за 2019 г. (Report of the Commission on Human Rights and Equality, 2019) и докладу Иммиграционного совета Ирландии за 2019 г. (Immigrant Council of Ireland, 2019), количество проявлений расистского характера в отношении мусульман в целом остаётся на прежнем, довольно высоком уровне – около 40 % мусульман в Ирландии официально заявляли, что подвергались насилию (устным нападкам или физической агрессии) на работе, в учебных заведениях, в повседневной жизни по причине их вероисповедания. Однако эксперты указанных правозащитных органов отмечают, что на самом деле реальная цифра значительно выше – около 80 %.

К наиболее уязвимой части общества относятся мигранты и беженцы из стран Азии и Африки. По программам Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев и Евросоюза Ирландия дала обязательства принять 4000 человек. Из этого числа ирландское правительство разместило около 1100 человек, в основном из Сирии. Согласно правительственному плану беженцы размещаются в центрах временного проживания (как правило, это гостиницы, арендованные государством), где ожидают оформления всех необходимых документов для нахождения на территории Ирландии. Однако неоправданно затянутый порядок легализации привёл к тому, что подавляющее большинство беженцев вынуждено проживать в таких центрах длительное время, что вызывает недовольство и среди местного населения. В 2019-2020 гг. некоторые из таких учреждений были подожжены, что в отдельных случаях привело к жертвам среди беженцев. В результате по стране прокатилась волна акций протеста с требованиями к властям пересмотреть существующий порядок приёма беженцев. Новое коалиционное правительство Ирландии, сформированное в июне 2020 г., взяло на себя обязательство ликвидировать центры и разработать новый порядок приёма и обустройства беженцев.

На проблемное положение мигрантов в Ирландии обратили внимание Комитет по ликвидации расовой дискриминации[255] и Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью[256]. В этом контексте были названы длительные сроки рассмотрения ходатайств о предоставлении международной защиты, неоправданная продолжительность процесса получения разрешения на работу, длительные сроки проживания мигрантов в неадекватных условиях в центрах приёма, а также сокрытие случаев смерти людей в этих центрах. Отмечалось и распространение мигрантофобских публикаций в средствах массовой информации, включая основные ирландские СМИ.

ЕКРН со ссылкой на проведённое в 2017 г. исследование с обеспокоенностью отметила, что 40 % мигрантов, работающих на ирландских рыболовецких судах, сообщили, что сталкивались на работе с оскорблениями и унижениями на почве расовой ненависти. Также были приведены данные опроса EU MIDIS II, продемонстрировавшего, что в Ирландии зафиксирован один из самых высоких уровней преследований на почве ненависти, с которыми сталкивались мигранты и потомки мигрантов из стран Африки южнее Сахары[257].

Вызывает вопросы и положение такой категории лиц, как «странствующие» (или кочевники, «travelers»), к которым в Ирландии относят также цыган и лиц без определённого места жительства. По оценкам ирландских правозащитников, официальное признание в 2017 г. таких людей этническим меньшинством в целом ситуацию кардинально не изменило. В настоящее время более 25 тыс. этих лиц (около половина от общей численности) по-прежнему проживают в бедности. От 30 до 50 % заключённых обоих полов в ирландских тюрьмах – представители данной группы общества. В общественных и правозащитных кругах Ирландии признают, что эффективный путь решения проблемы «странствующих» пока не найден, что в немалой степени обусловлено их культурой, в известной мере трудносовместимой с оседлым образом жизни и общественно-полезным трудом.

Эта проблема также попадала в поле зрения международных универсальных и региональных контрольных механизмов по правам человека, прежде всего, КЛРД и ЕКРН. В частности, отмечалось, что «странствующие» и цыгане наряду с лицами африканского происхождения в непропорционально высокой степени становятся жертвами расового профилирования со стороны полиции, а также составляют большинство лиц,   содержащихся в учреждениях пенитенциарной системы. Именно против этих уязвимых групп направлена расистская риторика в СМИ и Интернете. Указанные этнические меньшинства крайне низко представлены в ирландском госсекторе и на политических должностях всех уровней. Они ограничены в доступе к социальному жилью, сталкиваются с серьёзной дискриминацией и неравенством при аренде в частном жилом секторе и как следствие несоизмеримо чаще подвергаются риску оказаться бездомными. Отмечено, что закон о жилье 2002 г. используется местными властями для оправдания принудительного выселения «странствующих». Кроме того, местные органы власти демонстрируют нежелание в полном объёме использовать заложенные в бюджете ассигнования на обеспечение таких лиц жильём. Среди «странствующих» и цыган крайне высок уровень безработицы, дети этих общин почти не охвачены школьным образованием. У всех представителей данных групп населения отмечается очень плохое состояние здоровья.

Ещё одна проблема – насильственное вовлечение несовершеннолетних беженок в порнографию и проституцию. В 2019 г. правоохранительными органами Ирландии было выявлено 27 случаев, однако, по мнению правозащитников, реальное число таких эпизодов в три-четыре раза выше.

Проблема вовлечения всех детей в порнографию остаётся довольно острой. Устойчивый рост случаев вовлечения несовершеннолетних отмечали ирландские правоохранительные органы и правозащитники.

КЛРД указывал на злоупотребления по расовым мотивам в ирландских домах матери и ребёнка, в том числе были названы проявления расовой дискриминации в процессе усыновления/удочерения, а также злоупотреблениях физического, эмоционального и сексуального характера, в наибольшей степени от которых страдают дети смешанного расового происхождения.

Специфической проблемой, связанной с насилием в отношении женщин, является историческая проблема злоупотреблений, жестокого обращения с женщинами и девочками в «прачечных (или приютах) Святой Магдалины». Несмотря на принятие Закона 2015 г. о возмещении ущерба, ирландские власти не смогли провести независимое, тщательное и эффективное расследование, отвечающее международным стандартам, в отношении всех заявлений о случаях злоупотреблений, жестокого обращения или отсутствия заботы о женщинах и детях в «прачечных Святой Магдалины», которое позволило бы определить роль государства и церкви в совершении предполагаемых нарушений. Озабоченность масштабами и систематичностью практики принудительного труда, которая имела место под патронажем государства с 1922 г. по 1996 г. в «прачечных Святой Магдалины», неоднократно выражали практически все договорные органы ООН по правам человека, отмечая необходимость расследования скандальных злоупотреблений. Расследование соответствующих нарушений стало в том числе предметом особого беспокойства Комитета против пыток, который в мае 2019 г. направил ирландским властям запрос о принятых мерах по расследованию злоупотреблений и возмещению жертвам этих приютов ущерба (следует отметить, что данный запрос был направлен Комитетом после получения отчёта ирландских властей о выполнении рекомендаций Комитета на этот счёт, сформулированных в феврале 2017 г.).[258]

По-прежнему требует решения проблема пыток или негуманного обращения с заключёнными в местах лишения свободы. Согласно докладу Комиссии по правам человека и равенства прав за 2019 г., около половины исправительных учреждений Ирландии переполнены, требования общественников к властям предоставить подробный доклад о ситуации в них игнорируются с 2016 г. (тогда был представлен последний такой анализ).

Правозащитники не отмечают серьёзных нарушений в Ирландии гражданских прав и свобод. В этой сфере официальный Дублин даже подвергается критике со стороны ирландской и международной общественности за чрезмерно либеральное отношение к некоторым организациям и лицам, свободно распространяющим в электронных средствах информации публикации экстремистского и расистского содержания, прикрываясь свободой выражения мнений, а также пользуясь ирландским законодательством, при помощи которого опытные адвокаты в суде могут опровергнуть выдвинутые обвинения. Правительство отказывается принимать в отношении них жёсткие меры (прежде всего, запрет либо закрытие), ставя во главу угла право беспрепятственно выражать своё мнение по любому вопросу, за исключением прямых призывов к насилию.

Однако в отношении участников протестов против карантинных ограничений в связи с коронавирусом, которые превышают по длительности карантин в других европейских странах, ирландские власти действовали решительно. По данным СМИ, протестная акция в центре Дублина в конце февраля 2021 г. проходила при усиленном присутствии полиции и закончилась столкновениями. Против демонстрантов правоохранители применили дубинки после того, как в одного из полицейских бросили предмет, похожий на зажжённую петарду. 23 человека было задержано[259]. 6 марта 2021 г. протесты прошли в разных частях страны и собрали значительное количество участников. Так, в городе Корк, центре одноимённого округа, численность собравшихся журналисты оценили от 400 до 500 человек. Телеканал RTÉ сообщил о задержаниях в округах Корк, Керри и Килдэр: как минимум 4 протестующих были задержаны за нарушения антикоронавирусных ограничений, в частности, за необоснованное перемещение за границы своего района[260].

При этом наибольшее число позитивных оценок Ирландия получает за прогресс в области обеспечения прав лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией. На практике это привело к агрессивному насаждению неолиберальных ценностей и подходов, особенно среди детей и молодёжи. Так, страна  первой в Европе (в 2015 г.) легализовала однополые браки. Закон о признании пола от того же года позволяет лицам официально регистрировать изменение имени и пола на основе самоопределения и без необходимости медицинского вмешательства или оценки. В 2016 г. под предлогом предотвращения гомо- / трансфобных издевательств в школах и поддержки учеников из числа ЛГБТ были приняты подробные инструкции «Быть ЛГБТ в школе». Этими же целями оправдана принятая министерством по делам детей и молодёжи Национальная молодёжная стратегия ЛГБТИ+ на 2018-2020 гг. На самом деле эти и подобные документы направлены на пропагандирование среди подрастающих поколений соответствующих «ценностей» и образа жизни.

Сохраняется определённая тенденция по распространению в публичном пространстве негативных установок в отношении России. Активно на этом направлении действуют ирландские отделения международных правозащитных НПО «Международная амнистия» и «Human Rights Frontline Defenders». В то же время случаев явной дискриминации российских журналистов отмечено не было.

 

Исландия

Исландия позиционирует себя в качестве одного из наиболее активных проводников защиты прав человека в мире. Внутри страны правительство также предпринимает усилия на этом направлении.

Вместе с тем, ряд правительственных инициатив носит неоднозначный характер. Так, в частности, исландские власти активно проводят неолиберальную повестку. В русле этой установки в июне 2019 г. по инициативе премьер-министра К.Якобсдоттир был принят «Акт о гендерной поддержке» (The Gender Autonomy Act), который устанавливает механизм урегулирования вопросов, связанных с «гендерной автономией». Данный закон признает право на «нейтральный» пол, не относящийся ни к мужскому, ни женскому. Помимо этого, данный нормативный правовой акт устанавливает, что исландские имена больше не будут иметь привязки к полу, то есть любой желающий сможет выбрать любое имя, независимо от пола (ранее закон о присвоении имён устанавливал, что девочкам следует давать женские имена, а мальчикам – мужские имена)[261].

В то же время активисты, выступающие с противоположных государственной линии позиций, нередко подвергаются преследованиям под различными предлогами. Ярким примером служит ситуация вокруг радиоведущего П.Гуннлёйгссона, который был оштрафован за высказывание осуждения в адрес исландского ЛГБТ-сообщества, а также подвергался критике за «свободные» высказывания в прямом эфире.

Характерной особенностью Исландии является наличие списка обязательных имён, которые могут выбирать родители своим детям, – в стране до сих пор существует утверждённый правительством перечень 1800 имён и форм их написания (в то же время ещё в конце 1990-х гг. было отменено обязательное для иностранца присвоение исландского имени при получении исландского гражданства). При Национальном регистре Исландии действует Совет по именам. В случае если имя гражданина не совпадает с утверждённой формой или заявитель намерен взять имя, не включённое в официальный список, гражданам приходится сталкиваться с серьёзными проблемами при регистрации актов гражданского состояния и оформлении документов, удостоверяющих личность. Рассмотрение соответствующих запросов в Совете по именам занимает длительное время. Для защиты своих прав гражданам приходится обращаться в суд, в ряде случаев – вплоть до Европейского Суда по правам человека. Наиболее резонансные судебные иски ряда исландских семей с требований к властям признать имена детей, не входящих в утверждённый список, имели место в 2013 и 2014 гг.

Правозащитное сообщество с озабоченностью отмечает рост в Исландии количества ненавистнических высказываний, особенно в отношении этнических и религиозных групп и иностранцев-мусульман, случаев подстрекательства к расовой ненависти и пропаганды идей расового превосходства и использования расистских стереотипов, в том числе в ходе политических дебатов, а также в СМИ, Интернете и социальных сетях. Отмечается, что принятые исландскими властями меры в этой области оказываются недостаточными. Кроме того, предусмотренные законодательством Исландии меры наказания назначаются только в случае серьёзных и неоднократных нарушений, что препятствует эффективному преследованию и наказанию виновных в распространении ненавистнических высказываний.

На данную проблему указывал, в частности, Комитет по ликвидации расовой дискриминации в августе 2019 г. Комитет отметил при этом, что преступления на почве расовой ненависти могут не доводиться до сведения компетентных органов[262].

На проявления расизма в Исландии обращали внимание и Европейская комиссия по борьбе расизмом и нетерпимостью, которая акцентировала, что в политическом дискурсе в последние годы распространилась антимусульманская риторика. Обвинения мусульман (а также мигрантов) в связях с террористами, совершении актов агрессии и насилия часто использовались в ходе политических дебатов.[263]

Вместе с тем в последние годы в Исландии участились проявления неонацистской деятельности, распространения неонацистской или ненавистнической идеологии. При этом все они осуществлялись и координировались из других государств.

До декабря 2019 г. их участниками, а также исполнителями были граждане других государств. В сентябре 2019 г. в Исландии находился руководитель ультраправой организации «Северное движение сопротивления» (СДС, известно также как «Движение северного сопротивления») швед С.Линдберг. 5 сентября 2019 г. в центре Рейкьявика его сторонники провели акцию (участвовало 10-15 чел. – несколько исландцев и сопровождавшие С.Линдберга активисты), в ходе которой распространяли листовки соответствующего содержания[264]. Позднее они провели несколько аналогичных акций в других городах страны.[265]

Также в СМИ имеются сведения об открытии исландского отделения СДС, имеющего свой сайт https://nordurvigi.is. На нём публиковались сообщения о первой акции исландских активистов СДС, распространявших листовки в центре исландской столицы.

В 2020 г. нападкам исландских неонацистов подверглись и проживающие в стране представители еврейской общины: возле синагог и еврейских учреждений распространялись антисемитские плакаты, отрицающие Холокост и обвиняющие евреев в жестоком обращении с женщинами и педофилии. При этом данная акция была организована СДС не только в Исландии, но также и в Дании, Норвегии и Швеции. Эти действия, организованные правыми радикалами во время празднования еврейской общиной праздника Йом Кипур, вызвали возмущение международных еврейских организаций. В октябре 2020 г. директор Центра С.Визенталя по международным отношениям Ш.Самуэльс направил в адрес премьер-министра Исландии К.Якобсдоттир письмо с выражением озабоченности относительно этих фактов (письма были также направлены руководству Дании, Норвегии и Швеции). В письме отмечалось, что при общей численности населения страны около 364 тыс. чел. неонацисты вряд ли могут оставаться неизвестными властям. К исландским властям был обращён призыв последовать примеру Финляндии, запретивший СДС в сентябре 2020 г., а также принять меры против зачинщиков антисемитской кампании.[266]

Правозащитники фиксируют определённые проблемы с реализацией в Исландии религиозных свобод и указывают на случаи проявления нетерпимости в отношении представителей отдельных религиозных конфессий. В СМИ появлялись сообщения о протестах населения против строительства мечети в пригороде Рейкьявика, сопровождавшихся актами вандализма, а также о том, что виновные не были установлены и привлечены к ответственности. Правозащитники указывают также на то, что в Исландии церковь не отделена от государства, а конституция страны предоставляет привилегии евангелической лютеранской церкви[267].

Отмечаются проблемы в связи с приёмом в стране беженцев и мигрантов. Прежде всего, отмеченные выше волнения в связи со строительством мечети эксперты связывают с опасениями ряда исландцев, что этот религиозный объект будет способствовать распространению в стране исламского радикализма. Правозащитные механизмы применительно к проблемам мигрантов называют также случаи торговли людьми (на это указывал КЛРД). Отмечается, что жертвами этих преступлений в большинстве случаев становятся выходцы из Восточной Азии и Южной Америки.

В начале 2020 г. на фоне усиления активности крайне правых структур, распространяющих мигрантофобию, в стране прошёл ряд акций поддержки беженцев, находящихся на грани высылки из страны.

Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин также критиковал исландские власти за недостаточность финансирования действий полиции по расследованию случаев торговли людьми и отсутствие преследований за преступления, связанные с торговлей людьми. КЛДЖ отмечал непропорционально большое число женщин-мигрантов, работающих в «клубах для любителей шампанского».[268]

Запрет на пытки или жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство человека обращение и наказание в Исландии в целом соблюдается. В то же время имеют место случаи необоснованной жестокости полиции при задержании отдельных граждан, содержание несовершеннолетних правонарушителей вместе с взрослыми преступниками.

Несмотря на то, что Исландия в течение последних 11 лет возглавляла Индекс гендерного разрыва Всемирного экономического форума и называлась «лучшим местом в мире для женщин» (действуют одни из самых строгих в мире законов о равенстве на рабочем месте и равной оплате труда, а также отмечаются высокие показатели для женщин в сферах  здравоохранения, образования, экономических возможностей и политического представительства), в стране сохраняется неизменно высокий уровень домашнего и сексуального насилия, а судебная система с подозрением относится к жертвам.

Данную негативную тенденцию отмечал Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин. При этом Комитет выразил обеспокоенность тем, что по значительному числу таких дел уголовное производство было прекращено государственной прокуратурой, и количество вынесенных обвинительных приговоров незначительно.[269]

Эту же тенденцию распространения насилия в отношении женщин, особенно со стороны партнёров, отразило опубликованное в «Scandinavian Journal of Public Health» исследование по данному вопросу. В исследовании также отмечается, что часто случаи насилия не отражаются в общих статистических данных[270].

Во время пандемии COVID-19 в Исландии, как и во многих других европейских странах, увеличилось количество задокументированных случаев  домашнего насилия. Правозащитники со ссылкой на данные комиссара исландской полиции отмечают, что в то время как во всём мире 38 % убийств женщин совершаются партнёром-мужчиной, в Исландии этот показатель составляет 50 %. При этом большой процент случаев домашнего насилия не регистрируется по разным причинам, включая боязнь дальнейших преследований либо недоверие жертв к органам правопорядка. В Исландии также широко распространено сексуальное насилие. Опрос, проведённый Исландским университетом в 2018 г., показал, что каждая четвёртая исландская женщина в течение своей жизни подвергалась изнасилованию или сексуальному насилию. При этом, согласно данным Исландского центра помощи жертвам насилия Стигамот, только около 12 % пострадавших действительно предъявляют обвинения[271].

Право на труд и на равную его оплату в Исландии в целом соблюдается. В последнее время заметно сокращается разница между размером заработной платы мужчин и женщин. Правительство ставит цель полностью устранить это различие к 2022 г. Согласно опубликованной статистике, Исландия находится в первой шестёрке стран, в которых женщины наилучшим образом преуспевают в трудовой жизни, причём среди скандинавских стран Исландия занимает первое место в рейтинге.

 

Испания

Проблематика защиты прав человека обозначается как приоритет внутренней и внешней политики испанского руководства вне зависимости от его партийной принадлежности и находится на его постоянном контроле. Несмотря на это, положение в данной области в стране далеко не безупречно. На проблемы Мадрида в правозащитной сфере указывали Совет ООН по правам человека (СПЧ), Совет Европы, Евросоюз, ОБСЕ, ОЭСР, международные правозащитные НПО («Médecins Sans Frontières», «Amnesty International», «Human Rights Watch», «SOS Racismo», «Движение против нетолерантности» и другие). Многие конкретные случаи освещаются в испанских СМИ.

В частности, в ходе прохождения Испанией очередного раунда Универсального периодического обзора (УПО) в рамках СПЧ в январе

2020 г. в адрес Мадрида был сформулирован значительный список рекомендаций относительно обеспечения свободы выражения мнений и собраний, неправомерных действий полиции в отношении участников публичных демонстраций. Был также отмечен сохраняющийся в Испании высокий уровень насилия против женщин, дискриминации в отношении меньшинств, ограничений на доступу к медицинским услугам для мигрантов, тяжёлые условия содержания соискателей убежища, а также систематические нарушения прав мигрантов[272].

На фоне жёстких карантинных мер в связи с пандемией новой коронавирусной инфекции в государствах Евросоюза, по данным Европарламента, был зафиксирован всплеск домашнего насилия (бытовое, гендерно-мотивированное, сексуальное насилие в отношении женщин). В Испании, где проблема насилия против женщин и детей в семьях давно приобрела системный характер, с начала пандемии местные «горячие линии» зафиксировали рост количества жалоб на побои и домогательства на 47 %. В этой связи властями был разработан ряд дополнительных мер: расширен доступ к службам психологической помощи, разработаны специальные «тревожные» приложения для мобильных устройств в целях оповещения правоохранительных служб об опасности[273].

Испанские власти прилагают усилия для снижения случаев насилия против женщин, в том числе и правовыми методами. Так, например, в 2019 г. парламент Испании принял очередной (ежегодно обновляемый) План борьбы с гендерным насилием, подразумевающий внесение изменений в законодательство в целях выполнения положений Стамбульской конвенции Совета Европы 2011 г. Несмотря на это, статистические показатели продолжают вызывать беспокойство. По данным МВД Испании, начиная с 2003 г. (с этого года ведётся официальная статистика) и вплоть до 31 июля 2020 г. во всей стране зафиксировано 603366 случаев проявления насилия в отношении женщин (31 июля 2019 г. количество инцидентов составило 552467 случая), 1054 женщины было убито, 765 несовершеннолетних детей остались сиротами[274]. Согласно данным соцопросов, 12,5 % испанок когда-либо подвергались домашнему насилию и лишь порядка 20 % из пострадавших сообщали об этом в полицию. На учёте испанских правоохранительных органов в группах различного уровня риска состоит более 27 тыс. женщин, при этом 6,3 тыс. мужчин отбывают уголовные наказания в связи с гендерным насилием.

В Испании сохраняется проблема неравной оплаты труда женщин и мужчин. По данным Интернет-издания Европарламента от 3 марта 2020 г., женщины зарабатывают примерно на 13,9 % меньше мужчин, выполняя идентичную работу; кроме того, они подвергаются дискриминации на производстве в связи с необходимостью выхода в декрет и ухода за детьми.

В стране сохраняется проблема домогательств и оскорблений женщин на улицах. По данным газеты «Еl Pais» от 20 ноября 2019 г., в отношении примерно 92 % испанских женщин в разное время звучали сексистские высказывания.

Непросто обстоит ситуация и с противодействиями проявлениям расизма и основанного на расистских теориях экстремизма. По опубликованной статистике МВД Испании, количество преступлений на почве ненависти в 2019 г. выросло на 8,3 % и составило 1598 (в 2018 г. – 1476), в том числе связанных с расизмом и ксенофобией – 515 (426), идеологией – 596 (585), религиозной нетерпимостью – 66 (69), инвалидностью –26 (25). Следует отметить, что в данном случае речь идёт исключительно о должным образом зарегистрированных правонарушениях.

При этом испанская НПО «Движение против нетолерантности» ежегодно регистрирует в стране более 4 тыс. подобных инцидентов, отмечая, что подавляющее большинство их жертв, прежде всего, инвалиды, бездомные, цыгане, мигранты, не обращаются в полицию. Также учитываются нападения на мусульман на улицах, оскорбления в Интернете и осквернения мечетей в ряде испанских городов. Коэффициент раскрываемости подобных правонарушений составляет в среднем около 64 %, однако в случае с преступлениями на почве антисемитизм не превышает 30 %.

По сведениям НПО «Движение против нетолерантности», испанские ультраправые группировки, в которых состоит более 10 тыс. человек, ежегодно проводят десятки массовых мероприятий по распространению своей идеологии, а в испанском сегменте сети Интернет зарегистрировано порядка тысячи сайтов, пропагандирующих неонацизм, расизм и ксенофобию.

НПО «Amnesty International» и «SOS Racismo» с обеспокоенностью указывали на проявления дискриминации по национальному признаку при рассмотрении испанскими властями заявлений беженцев на предоставление убежища и предвзятого отношения испанской полиции к выходцам из стран Африки и Ближнего Востока. Имеются данные об увеличении после начала пандемии коронавируса проявлений расизма по отношению к лицам азиатского происхождения.

Испанская НПО «Гражданская платформа против исламофобии» в 2019 г. также зафиксировала увеличение числа антиисламских инцидентов (порядка 600), включая нападения на мусульман на улицах (и особенно – оскорбления в сети Интернет), осквернения мечетей в гг. Барселона, Гранада, Логроньо, Мадрид, Парла, Севилья, Фуэнлабрада.

Нелегальная миграция продолжает оставаться одной из основных и наиболее сложных проблем для Испании. По данным МВД Испании, в период с 1 января по 31 июля 2020 г. в Испанию прибыло 11460 нелегалов (это на 38,1 % меньше, чем за тот же промежуток времени в 2019 г.). Снижение числа прибывающих мигрантов объясняется закрытием границ Испании с соседями в условиях пандемии. Вместе с тем, по информации Международной организации по миграции, по-прежнему остаётся высоким уровень смертности мигрантов. В 2020 г. самым опасным стал «канарский» маршрут прибытия – к Канарским островам через территорию Марокко: примерно каждый двадцатый нелегал тонет в море (из 3269 человек, прибывших этим путём, погибло более 160 чел.)[275].

Серьёзную обеспокоенность международных контрольных механизмов, правозащитников, независимых юристов и общественности в Испании по-прежнему вызывают жёсткие меры правительства по пресечению попыток нелегального проникновения в страну мигрантов (в том числе беженцев)[276]. В частности, указывается на опасную практику незамедлительного выдворения мигрантов, даже физически преодолевших испанскую границу, обратно в Марокко без проверки документов, оформления протокола и предоставления им права обращаться за предоставлением убежища (эти процедуры предусмотрены директивами ЕС, а также подписанными Испанией международными договорами). На необходимость законодательного отказа от такой практики Мадриду указывали эксперты Подкомитета ООН по предотвращению пыток, а также Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ). Вместе с тем, в июне 2020 г. ЕСПЧ смягчил свою позицию и неожиданно признал правомерность действий испанских властей в нескольких случаях выдворения нелегальных мигрантов, упомянув «агрессивный характер действий африканцев»[277].

Сохраняется проблема с центрами временного размещения мигрантов в Сеуте и Мелилье, где число мигрантов часто превышает допустимые нормы: соответственно более 1,5 и 1 тыс. мигрантов при расчётной вместимости центра в 500 (в Сеуте) и в 780 человек (в Мелилье). В документах СПЧ, СЕ, заключении Верховного суда Испании, исследованиях НПО и испанских университетов на протяжении последних лет отмечается отсутствие улучшения условий проживания в центрах временного содержания мигрантов. В докладе Агентства ЕС по основным правам человека о соблюдении прав мигрантов в отдельных странах Евросоюза (март 2019 г.) отмечено, что в центре временного размещения мигрантов в Мелилье уязвимым категориям мигрантов (к ним отнесены семьи с маленькими детьми, религиозные меньшинства, а также представители ЛГБТ-сообщества) не предоставляется адекватный уровень защиты.

Также зафиксированы такие нарушения при административном выдворении из Испании лиц, прибывших в страну незаконно, как неоправданное использование наручников и организация авиаперелётов без заблаговременного предупреждения выдворяемых. Эксперты обращают внимание и на устаревшие и неточные методики принудительной медицинской проверки возраста несовершеннолетних иммигрантов. Эта проблема, в том числе, отмечена в регулярных докладах АОПЧ.

НПО «Международная амнистия» и «SOS Racismo» отмечают, что беженцы и мигранты подвергаются в Испании дискриминации по национальному признаку уже с момента попадания в центры временного размещения, а в дальнейшем – при рассмотрении испанскими властями их заявлений на предоставление убежища. У лиц этой категории отсутствует возможность подачи таких заявлений вне испанской территории через диппредставительства, что вынуждает беженцев рисковать жизнью, добираясь до границ страны[278].

В Испании фиксируются случаи непропорционального применения силы правоохранителями и жестокого обращения с задержанными ими лицами. На это, в частности, указывается в Докладе испанского отделения «Amnesty International» от 1 июля 2020 г. Проблема расового профилирования также затрагивалась в ежегодных докладах АОПЧ[279].

Международная НПО «International Trial Watch», занимающаяся арбитражем и наблюдением за судебными процессами по всему миру, регулярно готовит доклады, посвящённые суду над тремя политиками (О.Жункерас, Ж.Санчес, Ж.Куишарт), «незаконно», по её мнению, находящимися под стражей (в предварительном заключении) в связи с предъявленными им обвинениями по делу о проведении незаконного референдума о независимости Каталонии. Также НПО отмечает, что судебное разбирательство политизировано и ведётся с большим количеством нарушений.

Применительно к данному случаю показательна реакция Испании на пресс-конференцию Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова по итогам встречи с верховным представителем Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррелем (также уроженец Каталонии). С.В.Лавров на пресс-конференции заметил, что в Европе тоже возникают вопросы относительно судов и их решений. Например, судебные власти Германии и Бельгии обращались к испанской стороне с призывом отменить «политизированные решения» по делу об организации референдума в Каталонии. «Испанские власти ответили: «У нас есть наша судебная система, и даже не думайте сомневаться в тех решениях, которые мы принимаем в наших судах, по нашим законам». Это ровно то, чего мы хотим от Запада в плане взаимности»[280]. Глава МИД Испании Аранча Гонсалес Лая отреагировала на эти слова, упомянув, что «в Испании нет политзаключённых, есть заключённые политики».

Фиксируются проблемы в пенитенциарных учреждениях. В испанских тюрьмах остро стоит проблема лечения заключённых, имеющих тяжёлые и хронические заболевания. По данным Испанской ассоциации пенитенциарного здравоохранения, из 9,4 тыс. больных гепатитом С почти половина (порядка 4 тыс.) не получает необходимых лекарств. Количество ВИЧ инфицированных, лиц, страдающих психическими заболеваниями, остаётся высоким, при этом остро ощущается нехватка врачей.

Верховный суд Испании отмечает аварийное состояние большинства следственных изоляторов в Мадридском автономном сообществе. Также имеются данные о том, что сотрудники испанских тюрем жалуются на недостаточное финансирование их содержания и ремонта, а также кадровую неукомплектованность. Всё это сказывается на безопасности – ежегодно фиксируется более 300 нападений заключённых на охранников.

Российские граждане и соотечественники не сталкиваются в Испании с проявлениями дискриминации по национальному признаку. Вместе с тем, в российское Посольство поступают единичные сигналы об определённых трудностях, возникающих у соотечественников при открытии счетов в испанских банках и проведении банковских операций в связи с применением Закона № 10/2010 от 28 апреля 2010 г. «О предотвращении отмывания денег и финансирования терроризма». Данный закон обязывает клиентов финансовых учреждений регулярно и своевременно предоставлять информацию о происхождении денежных средств и детали производимых операций по счетам. Указанные нормы распространяются на всех жителей страны, независимо от национальности или гражданства, и направлены на недопущение в оборот денежных средств из «серой» зоны, выпадающей из сфер налогового и законодательного регулирования государств-членов ЕС. Анализ возникающих спорных ситуаций показывает, что целенаправленное ущемление прав россиян в этих случаях отсутствует.

 

Италия

Конституция Италии предоставляет гражданам широкие политические и права и свободы, закреплённые в Основном законе в виде «основополагающих принципов»: признание государством и неукоснительное соблюдении прав человека, реализуемых как единолично, так и коллективно. Все граждане Италии равны перед законом без каких-либо различий по языковой, половой, расовой, религиозной принадлежности. Каждому предоставляется возможность участия в политической, экономической и социальной жизни страны. Конституция обязывает государство предоставлять гражданам бесплатное образование продолжительностью в 9 лет.

В соответствии со статьёй 1 Конституции «Италия – демократическая республика, основанная на труде». Основным законом гарантируется право на создание профсоюзов и защиту интересов трудящихся (ст. 39), на использование в этих целях забастовок (ст. 40). Доля безработных среди трудоспособного населения по состоянию на июнь 2020 г. составила 8,8 %. Традиционно высок этот показатель среди итальянской молодёжи (от 15 до 24 лет) – 27,6 %.

Согласно опубликованным в июне 2020 г. данным Национального института статистики (ISTAT), на конец 2019 г. в Италии насчитывалось 4,593 млн абсолютно бедных (7,7 % населения). Для сравнения – по итогам 2018 г. этот показатель составил 5,034 млн. человек (8,4 % населения). Число относительно бедных – 8,8 млн человек (14,7 % населения).

Вопросам защиты прав женщин в Италии уделяется особое внимание. Правительство страны принимает меры, направленные на рост представленности женщин в руководящих органах министерств, ведомств и госкомпаний. В то же время отмечается ряд проблем в данной сфере. Итальянские правозащитные организации фиксируют возникающие конфликты между работодателями и сотрудницами, от которых требуют подписывать заявления об увольнении по собственному желанию, как правило, в связи с беременностью. Сохраняется высокий уровень семейного и иных форм насилия над женщинами, несмотря на вступивший в 2014 г. в силу закон, предусматривающий уголовную ответственность за данное преступление. На эту проблему обращал внимание Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин в 2017 г.[281]

По данным Департамента по обеспечению равных возможностей (функционирует при правительстве Италии), в 2019 г. на номер «горячей линии» по оказанию помощи женщинам, подвергшимся насилию или преследованию, обратились 15 300 чел. Эксперты отмечают, что в большинстве случаев женщины предпочитают не обращаться в правоохранительные органы или центры поддержки. В этой связи реальная картина существенно отличается от официальных данных. Ситуация с домашним насилием в отношении женщин ухудшилась в связи с коронакризисом и введёнными санитарно-эпидемиологическими ограничениями. В 2020 г. количество звонков на номер «горячей линии» Департамента по обеспечению равных возможностей при Совете министров Итальянской Республики увеличилось на 79,5 % по сравнению с 2019 г., когда по номеру 1522 обратились 21 290 тыс. человек. По состоянию на 30 октября 2020 г. количество звонков достигло 26 477.

Согласно приведённой ISTAT статистике, число убийств женщин снижается. В 2016 г. зафиксировано 149 преступлений, в 2017 г. – 123, в 2018 г. – 133, в 2019 г. – 111, в 2020 г. – 112.

Статья 6 Конституции Италии предписывает «защиту прав языковых меньшинств на основе соответствующих норм». Отсутствие в основном законе термина «национальные меньшинства» юристы-конституционалисты объясняют тем, что именно «язык, а не национальность или этническая принадлежность, является определяющим инструментом идентификации иноязычных и многоязычных общностей, нуждающихся в защите». Единые правила, определяющие языковую политику в стране, содержатся в законе «О нормах в области защиты исторически сложившихся языковых меньшинств» 1999 г. На государственном уровне признаны 12 языковых меньшинств (2,5 млн человек, проживающие в 14 областях страны), сложившихся как этнические общности в рамках своих лингвистических ареалов.

При этом в законе упомянуты лишь те этнические группы, которые исторически проживают в местностях, входящих в состав современной Италии. В этой связи права многочисленной общины цыган, проживающих на территории страны, фактически игнорируются, что неоднократно вызывало критику Рима со стороны Совета Европы[282] и универсальных механизмов по правам человека[283].

Обеспокоенность у итальянских правозащитников вызывает и переполненность тюрем (хотя ситуация улучшилась по сравнению с 2019 г.). По данным Министерства юстиции Италии на 30 июня 2020 г., в местных исправительных учреждениях содержалось 53579 человек при штатной вместимости 50501 человек.

Фиксируются проблемы и в области обеспечения свободы деятельности СМИ в Италии. Согласно докладу 2020 г. НПО «Репортёры без границ», Италия занимает 41 место из 180 по данному показателю. Имеют место угрозы и нападения на журналистов в связи с их профессиональной деятельностью со стороны мафии и неофашистов (в настоящее время 20 итальянских журналистов находятся под охраной полиции).

Определённые проблемы отмечаются в области реализации права на свободу мирных собраний. В стране, как и в большинстве европейских государств, действует уведомительный порядок организации публичных мероприятий. Организаторы таких акций заранее информируют муниципальные власти и (или) местные правоохранительные органы о планируемом мероприятии. Итальянское законодательство содержит положения, предусматривающие, что для проведения мероприятия в общественном месте (улица, площадь и т.д.) требуется уведомить власти, которые могут ответить отказом по соображениям общественной безопасности.

Конституция Итальянской Республики 1947 г. в отличие от основных законов многих других стран не содержит статей о чрезвычайном положении. Тем не менее, ст. 77 основного закона страны допускает, что «в случаях исключительной необходимости и неотложности Правительство под свою ответственность принимает временные меры, имеющие силу закона». Когда в 2020 г. ситуация с коронавирусной инфекцией в стране стала критической, данное положение было использовано итальянскими властями в связи с объективной необходимостью сдержать распространение COVID-19 в стране.

Так, первый декрет-закон председателя Совета министров Италии № 6 от 23 февраля 2020 г., принятый на фоне стремительного распространения COVID-19, предусматривал помимо введения чрезвычайного положения, в частности, и «запрет на манифестации в каком бы то ни было виде и любые иные мероприятия в общественных местах и на частной территории, в том числе культурно-развлекательные, спортивные и религиозные, даже если они проводятся в местах, закрытых для свободного доступа». Этим и последовавшими за ним декретами председателя Совета министров Италии вводились и другие ограничения конституционных прав граждан, в частности, на свободу перемещения внутри страны и пересечение госграницы.

Жёсткие ограничительные меры итальянских властей становились причинами массовых акций протестов. Так, после введения правительством Италии в конце октября 2020 г. дальнейших ограничений,  чтобы сдержать вторую волну пандемии коронавируса, по многим крупным городам прошли массовые несанкционированные протесты. Полиция применила слезоточивый газ против демонстрантов, которые, в свою очередь, бросали камни и бутылки в административные здания[284].

В начале апреля 2021 г. прошла очередная волна массовых протестов. В акции принимали участие владельцы и сотрудники ресторанов и других заведений общественного питания, туристических магазинов и фитнес-центров, которые протестуют против продолжающихся ограничений, остановивших или существенно ограничивших их бизнес. СМИ сообщали о стычках демонстрантов с полицией и о применении пиротехнических средств[285].

В современной Италии довольно остро стоит миграционный вопрос, хотя в прошлом веке он не представлял проблемы. Напротив, до 1970-х гг. власти были озабочены массовым отъездом итальянцев из страны и долгое время не занимались регулированием въезжающих иностранцев. Первые правовые акты, вводившие отдельные нормативы в данной сфере (например, положения о воссоединении семей иммигрантов, туризме и обучении), были приняты в 1980-х гг. С усилением интенсивности миграционных потоков в 1990-х гг. был взят курс на ужесточение правил въезда и нахождения в Италии. На побережье области Апулия на юге страны были созданы центры временного приёма беженцев, которые легли в основу существующей сегодня системы учреждений по приёму иммигрантов (Центры первого приёма, Центры идентификации и депортации, Центры размещения обратившихся за политическим убежищем и др.). В 2000-х гг. продолжилась разработка нормативных правовых актов, регулирующих эту сферу с целью поддержания соотношения числа въезжающих в страну мигрантов со спросом на итальянском рынке труда, упрощения процедуры их идентификации, формирования общей базы данных.

На фоне событий «арабской весны» Италия фактически стала основным «перевалочном пунктом» на пути из Африки в более благополучные страны Европы. Значительно возросли объёмы нелегальной миграции. Увеличение числа мигрантов способствовало росту мигрантофобской риторики в политических дискуссиях, на что с обеспокоенностью указала ЕКРН[286]. Эксперты констатировали неэффективность и недостаток существующих в Италии финансовых, организационных и нормативных инструментов для борьбы с этим феноменом. Положение усугублялось отсутствием действенной и единой политики ЕС в этой области. В 2012-2017 гг. было предпринято несколько попыток провести в стране миграционную реформу, которые в силу различных причин не увенчались успехом.

Значительные изменения в итальянское миграционное законодательство были внесены в период первого правительства Дж.Конте в 2018-2019 гг. По предложению заместителя Председателя Совета министров – Министра внутренних дел Италии, лидера партии «Лига» М.Сальвини были приняты два закона по вопросам безопасности, касающиеся в том числе борьбы с незаконной миграцией, которые, по сути, резко ограничивали права мигрантов в Италии.

Теперь прибывающие мигранты до момента определения личности и гражданства должны находиться в Центрах первого приёма. При невозможности выявления этих данных мигрантов перемещают в Центры идентификации и депортации, максимальный срок нахождения в которых был продлён с 90 до 180 дней. В сторону ужесточения была реорганизована система гуманитарной защиты в сфере приёма беженцев: отменяется выдача видов на жительство (ВНЖ) по гуманитарным мотивам. Взамен введён ряд специальных ВНЖ сроком от 6 до 12 месяцев – по состоянию здоровья, пострадавшим от стихийных бедствий, по соображениям социальной защиты, для жертв бытового насилия и трудовой эксплуатации. Расширяется список преступлений (сексуальное насилие, наркоторговля, кража, нанесение тяжких повреждений представителю власти и др.), при совершении которых претендент на получение убежища теряет свой статус и подлежит немедленной высылке из страны. Усложнена процедура получения гражданства: срок рассмотрения вопроса продлён с 2 до 4 лет, пошлина за подачу прошения была увеличена. Расширились возможности властей отозвать гражданство: его могут лишиться лица, совершившие связанные с терроризмом преступления и представляющие угрозу национальной безопасности (в течение 3 лет с момента вступления в силу приговора).

Министр внутренних дел Италии получил полномочия по согласованию с Министром обороны и Министром инфраструктуры и транспорта и с уведомлением Председателя Совета министров ограничивать или запрещать заход, транзитный проход и стоянку судов в территориальных водах Италии, исходя из соображений национальной безопасности или в связи с нарушениями действующего в стране законодательства со стороны членов экипажа. Это положение направлено, в первую очередь, против многочисленных НПО, занимающихся спасением мигрантов на море. В случае неподчинения требованиям на капитана судна накладывается административный штраф в размере от 150 тыс. до 1 млн евро. В качестве дополнительной меры наказания предусмотрено изъятие или конфискация самого транспортного средства. Ужесточены санкции за разные формы пособничества нелегальной миграции, в превентивных целях допускается прослушивание телефонных разговоров и отслеживание переписки подозреваемых в совершении данных преступлений лиц. При оказании сопротивления или насильственных действиях в отношении судна ВМС Италии и членов его экипажа предусмотрен обязательный арест правонарушителей. При МИД Италии учреждён Фонд репатриации для возвращения нелегальных мигрантов из стран, не являющихся членами ЕС и Шенгенского соглашения.

Эти законодательные меры вызвали критику международного сообщества, внутренних умеренных сил и правозащитных организаций. Руководство Демократической партии, выступавшей против принятия данных законов, выразило опасения, что такой подход может привести к последовательному исключению мигрантов из правового поля Италии и росту числа «нелегалов». В итальянском офисе Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев подчёркивали, что принятые меры противоречат нескольким международным договорам, включая Конвенцию о статусе беженцев 1951 г.. Также отмечалось, что спасение людей в открытом море является международным обязательством, поэтому отказ в таком спасении – незаконен. Комитет по правам ребёнка также призывал итальянские власти принять меры, чтобы спасение мигрантов не считалось преступлением[287].

Пришедшее к власти в сентябре 2019 г. второе правительство Дж.Конте, сформированное с участием Демократической партии, неоднократно заявляло о намерении отменить действие «законов Сальвини», но до настоящего времени конкретных решений на этот счёт принято так и не было. Исключение составили отдельные постановления по относительной либерализации миграционного режима. В контексте возникшего на фоне пандемии коронавирусной инфекции дефицита рабочей силы по предложению Министра труда и социальной политики Италии (на тот момент – Т.Белланова) была упрощена процедура легализации незаконных мигрантов, число которых, по подсчётам Института исследований международной политики (ISPI), в настоящее время составляет около 600 тыс. чел. (в 2018 г. – 533 тыс.). Для сравнения: по данным ISTAT, по состоянию на 31 декабря 2019 г., всего в Италии на постоянной основе проживало 5,3 млн иностранных граждан (8,8 % от населения страны). Из них наиболее многочисленные диаспоры: румынская (1207 тыс. чел.), албанская (441 тыс. чел.), марокканская (423 тыс. чел.), китайская (300 тыс. чел.) и украинская (239 тыс. чел.).

Международные механизмы обращали внимание и на тяжёлое положение мигрантов, оставшихся в стране. Значительная часть их привлекается для работ в аграрном секторе, который отличается непростыми условиями труда и низкими заработными платами. Они становятся жертвами расовой дискриминации, подвергаются эксплуатации. Одной из основных причин такого отношения называют географию стран происхождения мигрантов. Так, Специальный докладчик СПЧ по вопросу о современных формах рабства, включая его причины и последствия, У.Бхула по итогам визита в Италию 3-12 октября 2018 г. отмечала, что по состоянию на 2017 г. мигранты составляли 16,9 % всех занятых в сельском хозяйстве, а в некоторых итальянских регионах мигранты из Африки южнее Сахары и Азии практически полностью вытеснили мигрантов из стран Евросоюза (в основном из стран Южной Европы)[288]. На такой круг проблем указала и спецдокладчик СПЧ по вопросу о праве на питание Х.Элвер в 2020 г., отметив, что нелегальные мигранты в основном заняты в агрокомплексе. Со ссылкой на итальянские социальные службы она указала, что мигранты, работающие на легальных основаниях, составляют 35 % всей рабочей силы[289].

Пришедшее к власти в феврале 2021 г. правительство «национального единства» во главе с бывшим председателем ЕЦБ М.Драги провозгласило, что в отношении мигрантов будет проводиться «сбалансированная и гуманная политика», предполагающая соблюдение основных прав человека и спасение мигрантов, оказавшихся в территориальных водах Италии. Одновременно с учётом того, что проблема нелегальной миграции продолжает усугубляться, правительством Италии было принято решение действовать по трём направлениям: усилить сотрудничество с Ливией и Тунисом, вновь вынести вопрос о содействии Италии в этом вопросе на уровень ЕС, ускорить разработку новой общеесовской системы приёма и распределения мигрантов.

 

Канада

В Канаде продолжает наблюдаться отрицательная динамика в области соблюдения прав и свобод человека. Оттава по-прежнему позиционирует себя в качестве ревностного борца за демократию, однако её инициативы имеют в основном декларативный характер и не приносят реальных результатов. На фоне вспышки коронавируса с новой силой обострились проблемы дискриминации коренного населения, расовых и этнических меньшинств, полицейского насилия. Несмотря на это, официальные власти не торопятся выполнять предписания международных универсальных и региональных правозащитных структур.

Так, за более чем трёхлетний период Канада не предприняла никаких мер по исполнению рекомендаций, содержащихся в Докладе Рабочей группы экспертов ООН по проблеме лиц африканского происхождения о её миссии в Канаду, опубликованном в 2017 г. Авторы документа призвали власти страны принести извинения «цветному» населению за период рабовладельчества и выплатить компенсацию его представителям[290].

В декабре 2019 г. Оттаву посетил генеральный секретарь ОАГ Л.Алмагро, раскритиковавший правительство Дж.Трюдо за затягивание процесса реализации пунктов итогового доклада Национальной комиссии по расследованию исчезновения и убийств женщин-аборигенок (июнь 2019 г.)[291]. По его словам, на письменное предложение о создании экспертной панели по изучению результатов работы комиссии в рамках ОАГ тогдашний мининдел Канады Х.Фриланд не дала прямого ответа. В июне 2020 г. правительство сообщило, что откладывает подготовку Национального плана из-за COVID-19.

В период пандемии коронавируса усилилась напряжённость в межрасовых отношениях. Особенно ощутимым это стало для граждан азиатского происхождения. 8 апреля 2020 г. канадский комиссар по правам человека М.-К.Лэндри выразила озабоченность последовавшей за COVID-19 «вспышкой расизма»[292]. По данным полиции Ванкувера, в 2020 г. в городе по сравнению с 2019 г. вдвое увеличилось количество противоправных действий на почве ненависти, включая выкрикивание нецензурных выражений, применение силы, оскорбительные граффити на зданиях. Согласно соцопросу среди этнических китайцев (проводился 15 – 18 июня 2020 г.) каждый шестой респондент поменял график повседневной жизни во избежание конфликтных ситуаций на улице. Половина опрошенных отметила, что подверглась оскорблениям во время пандемии, 43% – получали угрозы в свой адрес[293].

Разжиганию националистических настроений потворствовали и канадские политики. В апреле 2020 г. депутат Палаты общин от Консервативной партии Д.Слоан, выражая недовольство действиями главного санитарного врача Канады Т.Тэм по борьбе с пандемией COVID-19, обвинил её в пособничестве КНР. Несмотря на возмущение представителей китайской диаспоры, квалифицировавших такой поступок как расистский, парламентарий отказался извиняться перед чиновницей.

Для канадских властей характерно использование пафосной риторики в отношении значимости этнических меньшинств и «первых наций» и их наследия для Канады. На деле же Оттава демонстрирует если не безразличие, то явную незаинтересованность в решении проблем, тянущихся десятилетиями.

История сенатора от Онтарио Л.Беяк показала, насколько сложно поменять отношение к коренным народам парламентариев, питающих к ним откровенную неприязнь. Сенат Канады дважды отстранял её от обязанностей за отказ удалить с официальной страницы письма граждан с поддержкой колониальной системы школ-интернатов для детей-индейцев. Лишь с третьей попытки (после прохождения очередных курсов о противодействии расизму) в июне 2020 г. комитет по этике верхней палаты рекомендовал восстановить Л.Беяк в правах[294].

Всё более характерной чертой канадского общества становится расовая дискриминация. Среди её главных жертв – представители афроканадской общины, в основном компактно проживающие в провинциях Онтарио и Атлантической Канады. По данным вышедшего в конце марта 2019 г. аналитического отчёта, органы правопорядка применяют к лицам африканского происхождения нормы «комендантского часа» и в пять раз чаще останавливают их на улицах для проверки документов, чем представителей других этнических групп. Около трети (28 %) чернокожего населения г. Галифакс – столицы провинции Новая Шотландия – в течение последних 12 лет еженедельно подвергаются допросам без веских на то оснований и немотивированным задержаниям полицейскими (среди белых этот показатель равен примерно 4 %). Ситуация осложняется тем, что решения о возбуждении дел о превышении служебных полномочий принимаются  самими правоохранительными органами, что снижает надежды жертв на объективное расследование[295].

Обеспокоенность продолжающимися в Канаде проявлениями расовой дискриминации во многих сферах общественной жизни неоднократно выражали международные контрольные органы по правам человека. В заключительных замечаниях по итогам рассмотрения в августе 2017 г. объединённых 21-го – 23-го периодических докладов Канады Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) указал, что не во всех канадских провинциях и не на всех территориях государства-участника имеется рамочное законодательство по борьбе с расизмом[296].

По мнению канадских обозревателей, решению проблемы дискриминации расовых меньшинств препятствует то обстоятельство, что в Канаде не ведётся регулярный сбор статистики «по цвету кожи», позволяющий определить социально-экономические диспропорции в обществе. Так, 15 июня 2020 г. правительство Альберты заявило, что не видит смысла во внедрении подобной практики.

В феврале 2020 г. Статистическая служба Канады выпустила данные за 2018 г. о преступлениях, совершаемых на почве ненависти. В указанный период полиция зафиксировала 1798 таких случаев. Из них 19 % были проявлением антисемитизма, 16 % составили оскорбления в адрес афроканадцев. При этом две трети инцидентов замалчиваются, информация о них не передаётся в правоохранительные органы. В западных и атлантических провинциях отмечено увеличение числа преступлений (самый большой рост в Альберте – на 8 %). Только 31 % случаев расследуется результативно[297].

Эксперты КЛРД выразили обеспокоенность тем, что фактическое число преступлений на почве расовой ненависти в стране может быть гораздо выше статистических данных, поскольку до сведения канадских правоохранительных органов доводятся не все случаи правонарушений. Комитет отметил, что число зарегистрированных преступлений на почве расовой ненависти против мусульман возросло на 61 %[298].

По данным проведённого Канадской телерадиовещательной корпорацией исследования, вероятность убийства чернокожего мужчины сотрудником полиции втрое выше, чем белого канадца. Представители европеоидной расы, самой многочисленной расовой группы населения Канады, составляют почти половину жертв во всех зарегистрированных случаях убийств. Однако если учесть расовый и этнический состав населения страны в целом, оказывается, что в процентном соотношении наблюдается перекос в сторону двух отдельных групп населения – афроканадцев и представителей коренных народов[299].

В Канаде среди сотрудников правоохранительных органов распространена практика расового профилирования. Так, КЛРД указывал, что расовое профилирование со стороны полиции, органов безопасности и пограничных служб является в Канаде повседневной практикой. Особенно пагубные последствия она имеет для коренных народов, а также для мусульман, канадцев африканского происхождения и других групп этнических меньшинств. Кроме того, Комитет выразил обеспокоенность непропорционально высокой долей показателей заключения под стражу представителей меньшинств, прежде всего из числа чернокожих и коренных народов. По его мнению, это обусловлено и такими причинами, как социально-экономическое неравенство, чрезмерный полицейский надзор за некоторыми группами населения и расовая предвзятость при вынесении приговоров[300].

На распространённость расового профилирования в Канаде указывала и функционирующая в рамках Совета ООН по правам человека Рабочая группа экспертов по лицам африканского происхождения в своём докладе

74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Со ссылкой на подготовленный Комиссией провинции Онтарио по правам человека доклад «Under suspicion: research and consultation report on racial profiling in Ontario» («Под подозрением: доклад об исследовании и консультациях относительно расового профилирования в Онтарио») отмечено, что около 1,5 тыс. жителей провинции Онтарио подвергались расовому профилированию со стороны полиции, на рабочем месте, в учебных заведениях, больницах, торговых центрах и в аэропорту. В качестве одного из примеров приведён случай, когда за канадкой африканского происхождения в магазине постоянно присматривали продавцы-консультанты не с целью предложить помощь, а чтобы узнать, что она там делала. В то же время продавцы часто игнорировали её и обращались к белым покупателям. Также отмечается, что большинство чернокожих канадцев может вспомнить, как кассир бросает сдачу в ладонь так, что монеты отскакивают, тогда как белым покупателям вкладывают мелочь прямо в руку[301].

Канадская группа исследователей из Йоркского университета, изучавшая случаи остановок полицией Оттавы участников дорожного движения в разбивке по расовой принадлежности, зафиксировала, что чаще других останавливали чернокожих водителей и выходцев из стран Ближнего Востока, причём вне зависимости от их половой принадлежности и возраста. Хотя водители африканского происхождения составляли менее 4 % водителей в Оттаве, за двухгодичный период их останавливали 7238 раз, что составляет 8,8 % от общего числа остановленных автомобилистов в течение того периода[302].

Независимая экспертная группа, проводившая расследование инцидентов задержания граждан сотрудниками полиции Монреаля с 2014 по 2017 гг., также пришла к выводу о систематическом предвзятом обращении правоохранителей с определёнными расовыми группами. Так, коренных жителей и чернокожих на улицах останавливают в четыре раза, а арабов – в два раза чаще, чем представителей белого населения[303]. В августе 2019 г. НПО «Чёрная коалиция Квебека» подала в суд Монреаля коллективный иск в связи с необоснованными допросами и арестами, проводящимися полицией в отношении лиц неевропейской внешности[304].

Убийство в США 25 мая 2020 г. афроамериканца Дж.Флойда запустило мощную протестную волну в канадском обществе. В крупных городах прошли многочисленные антирасистские шествия под лозунгом «Black Lives Matter». В демонстрации в Оттаве 6 июня 2020 г. принял участие Дж.Трюдо, преклонивший колено в знак солидарности с её участниками. Кроме того, в июне 2020 г. премьер-министр публично признал существование в стране «системной расовой дискриминации». Однако среди канадских высших должностных лиц нашлись те, кто оспорил такую трактовку. Премьер Квебека Ф.Лего отказался соглашаться с тезисом о наличии в его провинции структурных проблем, связанных с расизмом. Глава Королевской канадской конной полиции (КККП) Б.Луцки также сначала усомнилась в необходимости использования столь жёстких формулировок по отношению к правоохранительным органам, но после критики в её адрес и призывов покинуть пост поменяла свою точку зрения на диаметрально противоположную.

В 2019 г. учёные Университета Торонто, проанализировав результаты соцопроса с участием 491 тыс. канадцев, установили, что от дефицита продуктов питания больше страдают представители чернокожего населения. Кризис с продовольствием испытывает только 10 % европеоидных семей, тогда как среди лиц африканского происхождения этот показатель вдвое выше и составляет 28,4 %[305]. По информации НПО, выделенные в марте 2019 г. федеральным правительством на поддержку чёрных общин 25 млн. канадских долларов так и не дошли до адресатов. При этом доля афроканадцев в федеральных тюрьмах с 2011 по 2020 гг. выросла с 4,5 до 9,6 %.

Исследование Канадского фонда о расовых отношениях 2019 г. показало, что чаще всего дискриминации подвергаются индейцы, африканцы и мусульмане. Практически каждый третий коренной житель и каждый пятый афроканадец задерживался полицией под надуманными предлогами. Только один из пяти представителей расовых меньшинств согласился, что его этническая группа корректно изображается в СМИ. Около половины опрошенных из числа небелого населения сообщили, что к ним относились как к умственно отсталым или с подозрением. Порядка 30 – 40 % заявили, что иногда сознательно скрывают свою национальную принадлежность. 80 % чернокожих указали, что подвергаются дискриминации. 73 % белых канадцев согласились с этим тезисом[306].

В ноябре 2019 г. общенациональное издание «Глоуб энд Мэйл» сообщило, что более трети (22 человека) из 61 застреленного полицией в 2007 – 2017 гг. – представители коренных народов. Факт того, что представители «первых наций» подвергаются насилию со стороны провинциальных и федеральных полицейских, в июне 2020 г. признал премьер-министр Дж.Трюдо.

В мае-июне 2020 г. в рамках дискуссии о системной дискриминации канадские СМИ широко освещали случаи, когда полицейские жестоко обращались или убивали представителей аборигенного и «цветного» населения. 27 мая 2020 г. в Торонто в ходе полицейского рейда с балкона собственной квартиры на 24 этаже выпала страдавшая психическим расстройством 29-летняя Р.Корчински-Пакет. 1 июня 2020 г. в поселении Киннгаит, территория Нунавут, патрульная машина сбила дверью 20-летнего инуита, находившегося в состоянии алкогольного опьянения. В спецприёмнике арестованный был избит сокамерником, после чего ему потребовалась госпитализация[307]. 4 июня 2020 г. в г.Эдмундстон, Нью-Брансуик, в ходе оперативной проверки правоохранители застрелили 26-летнюю Ш.Мур (по версии следствия она напала на офицера полиции с ножом). 12 июня 2020 г. коренной житель по имени Р.Леви был убит полицией в Нью-Брансуике. В июне 2020 г. появилось видео избиения полицией в марте в г.Форт-Макмюррей, провинция Альберта, вождя племени Атабаска Чайпваян А.Адама за просроченные госномера на его автомобиле. 20 июня 2020 г. в г.Пил, Онтарио, от выстрела полицейского погиб 62-летний пакистанец, страдавший шизофренией. По подсчётам журналистов, с апреля 2020 г. в Канаде было убито шесть представителей коренных народов в Виннипеге, Нью-Брансуике и Нунавуте.

Фиксируются случаи и откровенно варварского обращения с аборигенным населением, причём не только со стороны правоохранителей. 20 декабря 2019 г. в Ванкувере полиция применила силу во время задержания в банке коренного жителя, пытавшегося открыть счёт 12-летней внучке. В феврале 2020 г. в Нунавуте женщины-инуиты, ставшие жертвами домашнего насилия, были арестованы за употребление алкоголя. В июне 2020 г. метисы Британской Колумбии обратились к властям с просьбой проверить информацию о служащих отделений экстренной помощи, игравших, по их словам, в угадывание уровня алкоголя в крови у пациентов из числа «первых наций».

15 июня 2020 г. по итогам двухлетней работы офис общественных консультаций Монреаля опубликовал доклад, в котором утверждается, что в полиции мегаполиса процветает культура безнаказанности, сопровождаемая безразличием к жалобам о расовом насилии и дискриминации. Кроме того, в правоохранительных учреждениях города представители цветных рас составляют только 7,7%, а среди офицеров-управленцев – менее 1% (их общая численность в Монреале – 35%)[308].

Согласно обнародованным внутренним документам КККП, в 2017 – 2019 гг. полицейские применяли силу более 20 тыс. раз, что на 10 % больше, чем за предыдущий трёхлетний период. При этом 5,5 тыс. раз полицейские направляли оружие на людей, а в 99 случаях нажимали на курок (в результате погибло 26 чел.)[309].

Нередко жертвами расизма становятся трудовые мигранты. В октябре 2019 г. в Торонто сирийская семья, владеющая рестораном в центре города, вынуждена была временно закрыть заведение из-за поступавших угроз о расправе ксенофобского характера[310].

Эксперты КЛРД указали на негативное развитие ситуации с обеспечением прав мигрантов в Канаде в целом, что отчасти вызвано значительным количеством представителей этой категории, ежегодно принимаемым канадскими властями. Продолжает применяться практика обязательного заключения под стражу лиц без гражданства, «въезжающих в страну в нарушение установленного порядка». При этом законодательство не устанавливает каких-либо ограничений продолжительности такого заключения. Кроме того, отсутствуют эффективные механизмы для рассмотрения вопроса о его законности. Отмечается и ненадлежащее качество медицинского обслуживания и психиатрической помощи в федеральных и провинциальных центрах для содержания мигрантов, что в некоторых случаях приводит к гибели людей[311].

Задержанию подвергаются и дети-мигранты, которые нередко содержатся вместе со взрослыми. На эту же проблему обращали внимание Комитет по правам человека (КПЧ) в заключительных замечаниях по итогам рассмотрения в июле 2015 г. 6-го периодического доклада Канады и Комитет против пыток (КПП) в заключительных замечаниях по итогам рассмотрения в ноябре 2018 г. 7-го периодического доклада государства[312].

Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП) в феврале 2016 г. выражал озабоченность в связи с сохраняющимися социально-экономическими различиями между представителями коренных народов и национальных меньшинств с одной стороны и «некоренными» жителями с другой, выражающимися в доступе к жилью, образованию и услугам здравоохранения. Мониторинговый орган указал на то, что такие уязвимые группы, как инвалиды, молодёжь, афроканадцы, мигранты, представители других национальных меньшинств, а также коренных народов испытывают на себе несоразмерно сильное влияние безработицы[313].

Объявленное в качестве приоритета правящей Либеральной партией примирение с аборигенным населением реализуется поверхностно или с задержкой и не способствует улучшению социально-экономического положения индейцев и инуитов.

Проживание коренного населения в сложных социально-бытовых условиях приводит к тяжёлым заболеваниям. Самый проблемный регион в этом отношении – территория Нунавут, где среди инуитов наблюдается высокий уровень младенческой смертности (в три раза больше, чем в среднем по стране), заболеваний туберкулёзом (в 50 раз выше среднего показателя), чаще возникают проблемы с обеспечением продуктами питания (в 8 раз). Доходы инуитов в четыре раза ниже, чем у работающих в Нунавуте представителей белого населения. Как отметил председатель НПО «Ассамблея первых наций» П.Белльгард, пандемия коронавируса стала серьёзным испытанием для резерваций коренных народов. Риски для лиц из данной категории населения по причине распространённости среди них сердечных заболеваний, туберкулёза и диабета, оказались намного выше, чем для остальных канадцев.

Неудовлетворительной остаётся текущая ситуация с водоочистительными сооружениями в индейских резервациях Северного Онтарио, где ситуация окончательно зашла в тупик. В начале апреля 2019 г. стало известно об обращении руководства поселения Норз Карибу Лэйк в адрес федерального правительства с просьбой выделить средства на ремонт коллектора, через который нечистоты загрязняют местное озеро – главный источник питьевой воды обитателей посёлка. Ранее уже было заявлено выделение на эти цели суммы в размере 265 тыс. канадских долларов, но в действительности финансовые средства получены не были.

В июне 2019 г. стали известны ещё два вопиющих случая безразличного отношения канадских властей к представителям коренных народов. В водопроводе в месте проживания двух племён (Аттавапискат и Эабаметунг) была обнаружена чрезмерно высокая концентрация вредных химических веществ, способных спровоцировать развитие онкологических заболеваний. Долгое время общины ожидали от властей принятия мер и выделения финансирования для устранения строительства новых водоочистных сооружений, однако лишь недавно власти пообещали заняться данным вопросом.

Описанные случаи не являются единичными. По состоянию на 15 февраля 2020 г. в 61 индейской резервации действовали долгосрочные санитарные ограничения на пользование питьевой водой.

В ряде общин большая часть жилого фонда находится в аварийном состоянии, здания переполнены людьми (в одном доме могут проживать до 18 человек).

В январе 2019 г. в онтарийской резервации Кэт Лейк был объявлен режим чрезвычайного положения в связи с аварийным состоянием жилищного фонда. Картонные рассыхающиеся домики местных жителей без базовых удобств были неспособны долго удерживать тепло даже при обогреве «печками-буржуйками». В результате среди коренных народов имели место вспышки заболеваний, в том числе распространение лёгочной инфекции. Муниципальный совет в срочном порядке попросил провинциальные и федеральные власти вмешаться в ситуацию и рассмотреть вопрос об эвакуации (в декабре 2018 г. было одобрено выделение 200 тыс. канадских долларов на инспекцию 110 домов).

Эти вопросы неоднократно рассматривались договорными органами ООН по правам человека. Обеспокоенность серьёзной нехваткой жилья в общинах коренного населения и отсутствием доступа к чистой воде выражал КЛРД в октябре 2016 г.[314] КЭСКП в том же году указывал на то, что «первые нации» живут в плохих жилищных условиях, в том числе в условиях перенаселённости, что создаёт проблемы для их здоровья[315].

Особую озабоченность местных правозащитников вызывает ситуация с детьми из числа индейцев и инуитов. В детских домах Канады более половины воспитанников – это представители «первых наций» (в Манитобе их численность доходит до 90 %), хотя они составляют всего 7 % от общего числа детского населения в возрасте до 15 лет. В сентябре 2019 г. Канадский трибунал по правам человека (КТПЧ) обязал правительство выплатить компенсацию (по 40 тыс. канадских долларов) каждому ребёнку «первых наций», изъятому из семьи органами соцопеки и подвергавшемуся насилию за период 2006-2017 гг. По оценкам парламентского офицера по бюджету, решение затрагивало от 19 до 65 тыс. человек и могло обойтись госказне в 0,9 – 2,9 млрд. канадских долларов[316]. Однако федеральные власти, ссылаясь на то, что финансовых вложений в этой сфере и без того достаточно, запустили судебный процесс по обжалованию приговора КТПЧ.

В то же время КЭСКП в своих заключительных замечаниях с обеспокоенностью отмечал сокращение и без того скудных денежных средств, выделяемых коренным народам, живущим как в резервациях, так и за их пределами. Эксперты также отметили, что это положение усугубляется юрисдикционными спорами между федеральным правительством и органами управления провинций относительно финансирования коренных народов[317].

КЛРД, в свою очередь, с обеспокоенностью указывал на неравное распределение государственных ресурсов на образование и недостаточное финансирование программ обучения на родном языке, из-за чего некоторые группы детей, особенно из числа канадцев африканского происхождения, а также коренных народов, не имеют равного доступа к качественному образованию и могут оказаться в ущемлённом социально-экономическом положении[318].

Обучение коренных народов на родных языках остаётся значительной проблемой. На то, что многие из этих языков находятся в опасности, указывали КПЧ[319] и КЭСКП[320]. В докладе, посвящённом текущему положению дел с изучением северных наречий в школах территории Нунавут, отмечается, что, несмотря на неотъемлемое право коренных народов получать образование на родном языке, только 11 учреждений в этом регионе предлагают набор базовых предметов на инуктитуте (одном из основных инуитских диалектов), и то лишь до 5 класса включительно. Таким образом, в старших классах ученики занимаются уже по английской либо по французской программе, что наносит существенный вред их национальной идентичности. Авторы доклада отмечают, что разрабатываемая правительством территории программа по приёму на работу учителей с обязательным знанием местных языков рассчитана на 10 лет и нескоро принесёт свои плоды[321].

Кроме того, КЛРД акцентировал внимание на том, что чернокожие ученики подвергаются более суровым мерам дисциплинарного воздействия в сравнении с другими учащимися, что нередко заставляет их бросать учёбу и становится одним из этапов «конвейера из школы в тюрьму»[322]. На данную проблему обращал внимание также КЭСКП в феврале 2016 г., подчёркивая, что у детей афроканадцев и коренных народов наблюдаются более низкие показатели образования и успеваемости, что приводит к большему отсеву среди этой категории на всех ступенях школьного образования[323].

Подростковая бедность и бродяжничество среди коренных народов стали в Канаде широко распространённым явлением. То, что на услуги детям из числа «первых наций» выделяется меньшее финансирование, чем на услуги детям из других общин канадского общества, отмечали в своих заключительных замечаниях КПЧ, КЭСКП и КЛРД. Согласно докладу НПО «Ассамблея первых наций», процент малообеспеченных детей коренных народов в разы выше, чем среди белого населения Канады. Самые высокие показатели среди индейских племён – 47 % (в провинциях Манитоба и Саскачеван – до 65 %).

За последнее десятилетие резко ухудшилась обстановка в одной из наиболее развитых в экономическом отношении провинций – Британской Колумбии. Бедственное положение складывается в г. Кэмлупс и его пригородах (население около 300 тыс. чел., в том числе 84 тыс. индейцев), где нищета среди лиц младше 18 лет доходит до 30 %. По данным экспертов, здесь на 1 тыс. чел. приходится 7,7 социально неблагополучных ребёнка (в два раза выше, чем в целом по стране), из которых 78 % – дети представителей коренных народов[324]. Нехватка денежных средств из-за неспособности родителей содержать свою семью приводит к тому, что работники служб опеки в 4 раза чаще начинают расследования в отношении них и в 12 раз чаще изымают детей из их семей. КПЧ и КЛРД указывали на более высокую вероятность того, что дети «первых наций» будут изолированы от их семей, общин и культуры и помещены в учреждения по уходу за детьми[325].

Спецдокладчик Совета ООН по правам человека по современным формам расизма Е.Тендаи Ачиуме со ссылкой на соответствующие исследования в области социологии и истории в своём докладе 74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу о возмещении ущерба за расовую дискриминацию в эпоху рабства и колониализма отметила, что целью созданной правительством Канады системы школ-интернатов для индейцев была ассимиляция детей коренных жителей страны посредством лишения их возможности перенимать традиции, обычаи, ценности и языки своих народов. В рамках этой системы «использовались целенаправленные и зачастую жестокие стратегии для разрушения семейных и общинных связей». Помимо этого, примерно каждый третий ребёнок подвергался физическому, сексуальному и эмоциональному насилию[326].

Те условия, в которых находится неблагополучная канадская молодёжь, рано или поздно толкают их на «кривую дорожку», в результате чего подростки знакомятся с канадской исправительной системой.

Обозначается проблема формального отношения стражей правопорядка к проблемам коренного населения и их нежелание расследовать совершаемые против этой группы преступления, поскольку в их глазах лица из числа первых наций ассоциируются с маргинальными слоями общества. Это также во многом приводит к тому, что большинство судебных процессов в их отношении носит несправедливый характер. По той же причине в пенитенциарных учреждениях Канады представители коренных народов в процентном соотношении многократно превышают представителей других этнических групп.

Факты сомнительной по своему качеству работы представителей правоохранительных органов в индейских резервациях нашли подтверждение на страницах подготовленного НПО «Совет канадских академий» по просьбе Министерства общественной безопасности Канады доклада. Главным источником проблем в документе было названо элементарное незнание полицейскими местных законов и обычаев племён. Кроме того, отсутствие диалога между представителями власти и местными жителями, по мнению авторов, влечёт за собой непонимание и откровенно враждебное отношение белого большинства к представителям других расовых и этнических групп[327].

В январе 2020 г. в докладе Инспектора исправительных учреждений Канады И.Зингера было отмечено, что с 2010 г. число заключённых в федеральных тюрьмах индейцев и инуитов увеличилось на 43 %, в то время как количество лиц других категорий снизилось на 14 %. Согласно статистике, доля «первых наций» достигла 30 % (четыре года назад – 25 %). По прогнозам И.Зингера, в ближайшие три года этот показатель может достигнуть 33 %. Коренных женщин ещё больше – 42 %. В провинциальных тюрьмах в период 2008-2018 гг. доля индейцев выросла с 21 до 30 %. Представители этих народов в основном заполняют колонии строгого режима, имеют более длительные сроки и часто помещаются в одиночные изоляторы. В западных провинциях уровень рецидивизма среди «первых наций» достиг 70 %[328].

Об этой проблеме упоминали договорные органы ООН по правам человека при рассмотрении национальных докладов Канады. Так, в июле 2015 г. КПЧ выразил обеспокоенность в связи с непропорционально большим числом представителей коренного населения, в том числе женщин, в федеральных и провинциальных тюрьмах на всей территории страны[329]. В октябре 2016 г. Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) с озабоченностью отметил увеличение доли женщин-представительниц коренных народов в федеральных тюрьмах и тюрьмах провинций[330]. В августе 2017 г. КЛРД отмечал, что канадцы индейского и африканского происхождения перепредставлены среди лиц, подвергающихся одиночному заключению в местах лишения свободы, и что средние показатели продолжительности пребывания заключённых из числа коренных народов в одиночных камерах являются самыми высокими. Доля женщин-заключённых из этой группы населения, испытавших на себе данную меру, составила 50 %[331].

В ноябре 2018 г. КПП отметил рост числа лиц, содержащихся под стражей. По мнению экспертов Комитета, это вызвано исключительно расширением масштабов применения мер, связанных с лишением свободы, в отношении представителей коренных народов и других групп меньшинств, включая правонарушителей из числа выходцев из стран Азии и Латинской Америки и афроканадцев, что привело к их чрезмерной представленности среди содержащихся под стражей[332].

Пребывание в местах лишения свободы негативно отражается на психическом здоровье коренного населения. По данным Статистической службы Канады за период 2011-2016 гг., показатель количества самоубийств среди представителей «первых наций» оказался значительно выше по сравнению с белыми и остальными гражданами Канады. Так, среди индейцев в год происходит в среднем 24,3 самоубийства на 100 тыс. человек (это в 3 раза выше, чем среди белого населения, где этот показатель остановился на уровне 8 случаев), среди инуитов – 72,3 суицида на 100 тыс. человек (в 9 раз выше). Основной причиной данной ситуации эксперты называют глубокую депрессию среди представителей коренных народов, вызванную тяжёлыми условиями жизни.

Аналогичную озабоченность в связи с самоубийствами заключённых выражал также КПЧ в заключительных замечаниях по итогам рассмотрения 6-го периодического доклада Канады[333].

По данным НПО «Манитоба Адвокейт», провинция Манитоба занимает первое место в Канаде по числу детей, которых содержали в одиночных камерах в ходе проведения следственных мероприятий. Так, в период с сентября 2015 г. по август 2016 г. правозащитниками зафиксировано 1455 фактов сегрегации молодёжи в манитобских тюрьмах, среди которых в 399 случаях срок пребывания в изоляторе составил более 24 часов, а в 99 из них – более 15 дней (один из заключённых провёл в одиночной камере рекордные 650 суток). В итоге, по подсчётам исследователей, 167 человек оказывались в бесчеловечных условиях 498 раз, то есть каждый правонарушитель трижды переводился туда за время своего заключения.

Отмечается, что на территориях, где проживают коренные народы, они не имеют своих представителей в канадских местных органах власти. Так, спецдокладчик Совета ООН по правам человека по вопросу о правах коренных народов В.Таули-Корпус в докладе 74-й сессии Генассамблеи ООН указала на недостаточную представленность инуитов в администрации Нунавута, из-за чего этот орган не учитывает и не реализует должным образом их традиционные знания[334].

Помимо этого, в последние годы были ослаблены нормативные положения, регулирующие охрану окружающей среды, в том числе применительно к добывающим предприятиям[335]. Это привело к ухудшению и без того неблагоприятной ситуации вокруг земель коренных народов, которым такая деятельность наносит ущерб. Так, КЛРД, КПЧ и КЭСКП отмечали, что пагубные для окружающей среды решения в области освоения ресурсов, затрагивающие жизнь и территории «первых наций», по-прежнему принимаются без получения их свободного, предварительного и осознанного согласия. Единственным способом урегулирования проблем зачастую являются дорогостоящие, затратные по времени и малоэффективные судебные процессы[336]. КЭСКП в этом контексте выражал озабоченность ограниченным доступом жертв к средствам правовой защиты и тем, что существующие альтернативные механизмы устранения нарушений (как, например, Управление советника по вопросам корпоративной социальной ответственности добывающей промышленности), не всегда позволяют достичь справедливого разрешения спора[337].

КЛРД приводил пример строительства плотины «Сайт С», против чего выступали коренные народы, чьи территории, включая священные земли и места захоронения, затрагивала реализация данного проекта. Несмотря на подготовленный федеральными и провинциальными властями Канады совместный обзор его пагубного воздействия на окружающую среду и необратимости последствий для «первых наций», работы по возведению объекта не были прекращены.

Другой пример – проект по освоению месторождения Маунт-Полли, утверждённый без проведения экологической экспертизы и консультаций с представителями коренных народов. КЛРД с обеспокоенностью отметил, что запуск работ на месторождении повлёк за собой ухудшение качества воды, рыбных ресурсов, традиционных лекарственных средств, используемых племенами, проживающих в этом районе[338].

Жители крайнего севера Канады становятся жертвами экспериментов сомнительного назначения. В мае 2019 г. в СМИ всплыла информация о загадочном исследовании, проводившемся в начале 1970-х гг. в посёлке Иглулик, территория Нунавут. Согласно показаниям свидетелей, в то время в рамках «Международной биологической программы» у 30 местных жителей взяли образцы ДНК якобы с целью изучения влияния прививок на здоровье представителей изолированных обществ (для этого с ладони подопытного снимался небольшой слой кожи). Как сам автор исследования (профессор Дж.Доссетор), так и официальные власти в лице министерств здравоохранения и по вопросам обслуживания коренного населения отказались сообщить что-либо общественности.

Острой проблемой остаётся положение женщин из числа коренных народов, сталкивающихся с дискриминацией в самых различных формах. КЛДЖ отмечал, что представительницы первых наций по-прежнему составляют значительную долю в группе маргинализованных лиц. Среди них наблюдается высокий процент неимущих и проживающих в нищете. Традиционными проблемами являются неудовлетворительное состояние здоровья, неадекватность жилищных условий, невысокий процент имеющих среднее образование, а также недостаточная представленность на рынке труда. Кроме того, Комитет с обеспокоенностью отметил несоразмерно высокие показатели безработицы среди женщин из числа коренных народов и более низкую оплату их труда по сравнению с мужчинами и женщинами, не принадлежащими к «первым нациям»[339].

КПЧ[340] и КЛДЖ[341] указывали на сохраняющуюся дискриминацию женщин в том, что касается передачи статуса индейца. Данное обстоятельство препятствует им и их детям использовать все льготы, предоставляемые в связи с принадлежностью к этой категории.

Международные контрольные органы по правам человека уделяли значительное внимание вопросам исчезновений и убийств лиц из числа «первых наций». Канадские профильные НПО, специализирующиеся на данной проблематике, указывают, что за время существования школ-интернатов для детей коренных народов через них прошло около 150 тыс. человек. При этом в более чем половине таких заведений в случае смерти ребёнка не фиксировалась ни её причина, ни имя и фамилия погибшего. Поэтому достоверно определить точное количество умерших и пропавших без вести невозможно.

Особенно остро проблема насилия стоит в отношении женщин из числа коренного населения. Проблему исчезновений и убийств представительниц «первых наций», важность расследования таких случаев и необходимость учреждения национального органа для этого затрагивали в своих заключительных замечаниях договорные органы ООН по правам человека, в том числе КЛДЖ, КЛРД, КПП, КПЧ, КЭСКП. Следует отметить, что исчезновения и убийства женщин из этой группы населения были предметом расследования КЛДЖ в 2013 г., отдельный доклад о котором был опубликован в марте 2015 г.[342]

В начале июня 2019 г. завершила работу Национальная комиссия по расследованию исчезновений и убийств женщин и девочек – представительниц коренного населения (далее – Нацкомиссия)[343], созданная канадскими властями под давлением международных механизмов по правам человека. Главный вывод экспертов состоял в том, что на протяжении столетий канадские власти подвергали коренное население систематической социально-экономической, культурной, языковой дискриминации, основанной на укоренённых в здешнем обществе колониальных, этноцентрических, расистских. И поскольку речь идёт не о далёком мифическом прошлом, а о настоящем страны, чьи законы и государственные институты продолжают нарушать основополагающие права довольно значительной части её населения, правительству рекомендуется безотлагательно заняться формированием новых социальных устоев, лишённых колониальной идеологии.

В двухтомное издание «Возвращение утраченной силы и места» (более 1200 страниц) вошли собранные в течение трёх лет материалы и свидетельства 2380 человек, в том числе жертв и членов их семей, экспертов и старейшин. Члены Нацкомиссии установили: современное «колониальное насилие» в Канаде проявляется в виде исторических и межпоколенческих травм, социально-экономической маргинализации, бездействия органов государственной власти и отказа коренным женщинам в праве принимать самостоятельные решения. Из показаний свидетелей также следует, что в стране продолжается регулярное и грубое попрание прав и свобод коренных народов, а большинство правозащитных инструментов, включая международные, зачастую не работают или применяются неэффективно.

Основное внимание уделено вопросу разрушения культурного наследия и идентичности женщин-представительниц коренных народов, которое в основном происходило при перевоспитании детей в школах-интернатах, где они подвергались физическому и сексуальному насилию, а также в ходе реализации государственной политики по принудительному переселению племён с присоединяемых к Канаде новых территорий.

К неутешительным выводам пришла Нацкомиссия и при рассмотрении проблемы доступности медицинских услуг для представительниц «первых наций». При обращении с жалобами в медучреждения женщины из числа коренного населения получают менее качественное обслуживание, чем их белые соотечественницы. Создаваемые же индейскими НПО приюты и реабилитационные центры имеют слабое финансирование. Доходило и вовсе до вопиющих случаев – принудительной стерилизации женщин из числа коренных народов путём хирургической блокировки маточных труб, практиковавшейся в ряде провинций вплоть до недавнего времени. КПП по итогам рассмотрения в ноябре 2018 г. периодического доклада Канады привёл данные о подаче коллективного иска по меньшей мере 55 женщинами из числа коренных народов против врачей и медработников государственной больницы провинции Саскатун за применение процедуры лигирования маточных труб без получения надлежащего согласия[344].

Кроме того, Нацкомиссия выпустила в качестве приложения специальный доклад под названием «Правовой анализ геноцида». В нём на основе собранных свидетельств она охарактеризовала политику Канады в отношении своих коренных народов как колониальный геноцид и призвала к дальнейшему более тщательному изучению международных преступлений Оттавы, в том числе на предмет преступлений против человечности. По мнению экспертов, не отдельные исторические персоналии, а Канада как государство несёт ответственность за совершённый ею геноцид в отношении своего коренного населения, поэтому в соответствии с международным правом правительство обязано рассмотреть вопрос выплаты компенсаций всем пострадавшим.

Важность подготовки такого анализа, раскрывающего правду и позволяющего жертвам преступлений быть услышанными, отметила Верховный комиссар ООН по правам человека М.Бачелет по итогам своего визита в Канаду в июне 2019 г.[345] Она также призвала власти принять незамедлительные усилия для выправления сложившегося неравенства.

Примечательно, что под давлением общественности премьер-министр Дж.Трюдо сначала согласился с использованием термина «геноцид» применительно к политике канадских властей в отношении части своих граждан[346], но затем глава кабинета и некоторые его министры, обеспокоенные международно-правовыми последствиями столь поспешного «чистосердечного признания» (особенно на фоне призыва Генерального секретаря ОАГ Л.Альмагро учредить под эгидой Межамериканской комиссии по правам человека независимый орган для проведения расследования), предпочли использовать на публике более мягкие формулировки, характеризующие рассматриваемые события как «социокультурные притеснения».

Правозащитники также отмечают и другие проблемы, не связанные напрямую с правами «первых наций». В частности, указывается на несоразмерное влияние принятых в ряде провинций страны жёстких мер экономии на маргинализованные группы и отдельных лиц, которые находятся в неблагоприятном положении. Кроме того, из-за ужесточения правил сократилось число безработных, имеющих право на страхование занятости. Отмечается и рост числа бездомных, нехватка предназначенных для них временных центров размещения и наличие действующих положений законодательства, направленных на наказание таких лиц, но не содержащих решения самой проблемы. На это обращал, в частности, внимание КЭСКП в 2016 г. Комитет также указывал на недостаточное финансирование государством строительства, вызывающее в том числе нехватку социального жилья, недостаточность доли жилищной субсидии в составе пособия по социальной помощи, а также увеличение числа случаев выселения за задолженность по квартплате[347].

Всё большую популярность в канадском обществе приобретают экстремистские идеи. 19 июня 2020 г. британский Институт по стратегическому диалогу опубликовал подготовленный по заказу канадского Министерства общественной безопасности доклад «Мониторинг онлайн-среды правого экстремизма в Канаде». Учёные выявили 6660 интернет-ресурсов праворадикального толка, включая 6352 твиттер-аккаунта, 130 пабликов в Фейсбуке и 32 канала на видеосервисе «Youtube». По данным экспертов, аудитория местных пользователей, присутствующих на этих виртуальных площадках, исчисляется миллионами, уступая только США и Великобритании.

В Канаде фиксируются проблемы в пенитенциарной системе. КПЧ и КПП обращали внимание на переполненность ряда тюрем, недостаточный уровень медицинской помощи заключённым, страдающим серьёзными психическими заболеваниями – проблему, особенно остро стоящую в женских исправительных учреждениях[348]. КПП также выражал озабоченность плачевными условиями содержания заключённых в местах содержания под стражей. Он указывал на применение недозволенных видов обращения с задержанными, включая длительные допросы, лишение сна и неправомерные досмотры с полным раздеванием. Серьёзную обеспокоенность Комитета вызвал инцидент с применением силы в тюрьме Дорчестер, в результате чего 26 мая 2015 г. неожиданно умер содержавшийся под стражей Матью Райан Хайнёс. Доклад Управления Инспектора системы исправительных учреждений Канады от 15 февраля 2017 г. по итогам расследования данного происшествия не снял обеспокоенность Комитета. Кроме того, эксперты отметили рост на 18 % в период 2013–2016 гг. числа лиц, содержащихся под стражей до суда. Зафиксировано увеличение числа заключённых-инвалидов, в том числе лиц с психическими расстройствами, в федеральных тюрьмах[349].

12 марта 2020 г. комиссар федеральной службы по контролю за госаппаратом Дж.Фрайдэй представил отчёт, в котором указывается на неадекватность мер, принятых руководством исправительной колонии Аршамбо, Квебек, по воспрепятствованию нарушению субординации и сексуальным домогательствам в центре психического здоровья для заключённых. В частности, в документе отражены факты дискриминации осуждённых и медперсонала со стороны надзирателей[350].

В 2020 г. наметился прогресс в вопросе отмены в федеральных тюрьмах практики долгосрочной изоляции (более 15 дней) в одиночных камерах. В апреле 2020 г. правительство Дж.Трюдо отозвало из Верховного суда Канады апелляцию по делу о признании неконституционным данного вида наказания. Между тем в высшем суде Онтарио продолжается судебное разбирательство по коллективному иску о выплате компенсации в размере 30 млн. канадских долларов психически больным людям, содержавшимся в 2009 – 2017 гг. в изоляторах.

Эксперты фиксировали чрезмерное применение силы сотрудниками правоохранительных органов, в том числе во время протестов. КПЧ отмечал, что подобные случаи происходили в ходе акций коренных народов, студентов, мероприятий в связи с политикой в социальной области, а также саммита «Группы 20» в Торонто. Отмечается, что расследование жалоб на противоправные действия полиции не во всех случаях проводились оперативно, а если виновных привлекали к ответственности, то налагаемые наказания носили мягкий характер[351].

Пандемия коронавируса вскрыла копившиеся десятилетиями проблемы в канадской системе защиты граждан пожилого возраста. Хронический кадровый дефицит, низкий уровень медобслуживания и обеспечения лекарственными препаратами способствовали стремительному распространению новой инфекции в государственных и частных домах для престарелых (всего эпидемия охватила 971 учреждение). Самая шокирующая история произошла в монреальском пансионате «Резиданс Херрон», где в течение месяца умер 31 из 154 пациентов. В результате Канада возглавила список стран ОЭСР с самой высокой смертностью среди пенсионеров. Их доля от общего числа погибших составила 81 % (6 тыс. из 8454 чел.)[352]. В отчёте Министерства национальной обороны Канады о ситуации в соцучреждениях Онтарио, попавшем в СМИ  в конце мая 2020 г., были задокументированы факты грубых нарушений санитарно-эпидемиологических норм и стандартов стационарного социально-медицинского обслуживания[353].

Далека от идеальной в Канаде ситуация со свободой выражения мнений и функционированием СМИ, выбивающихся из западного мейнстрима. Так, в 2019 г. внешнеполитическое ведомство Канады отказало в аккредитации на заседание «Группы Лимы» журналистам российских СМИ, включая уже аккредитованного в Канаде собственного корреспондента ТАСС Д.Студнева. Примечательно, что такое решение пресс-секретарь МИД Канады мотивировал тем, что «российские агентства в прошлом не были любезны по отношению к министру».

Приведённые факты и статистика свидетельствуют о значительных упущениях проводимой Канадой политики в сфере защиты и поощрения прав человека, бросая тень на государство, позиционирующее себя как эталон в деле борьбы за демократию и верховенство права.

 

Кипр

Республика Кипр остаётся приверженной принципам соблюдения гарантированных национальной конституцией основных прав и свобод человека. На острове эффективно реализуются положения ключевых международно-правовых документов в этой сфере.

На внутригосударственном уровне правочеловеческая тематика находится в ведении парламентского Комитета по правам человека и равным возможностям для мужчин и женщин. Наряду с этим на острове функционирует ряд специализированных контролирующих органов: Уполномоченный по административным делам и правам человека, Комиссар по правам ребёнка, Управление по борьбе с расизмом и дискриминацией, Управление по равному обращению.

Основная проблема, связанная с применением международных стандартов в области прав и свобод человека на Кипре, заключается в его фактическом разделении на Республику Кипр и неподконтрольную официальным властям часть острова, так называемую «Турецкую республику северного Кипра» («ТРСК»). Это обстоятельство создаёт дополнительные трудности на пути к полному осуществлению всеми людьми права на равенство и недискриминацию. Отсутствие значимых подвижек в урегулировании данного вопроса способствует сохранению межэтнической напряжённости.

Многие киприоты являются внутренне перемещёнными лицами. На законодательном уровне им, так же как и проживающим или временно находящимся здесь иностранцам, разрешено свободно перемещаться из одной части острова в другую через девять официальных пограничных пунктов пропуска. В ежегодном докладе Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) по вопросу о правах человека на Кипре, опубликованном в начале 2020 г., отмечается, что такое положение дел существенным образом ограничивает свободу передвижения между двумя общинами[354]. Несмотря на некоторое увеличение числа греков-киприотов и граждан третьих стран, пересекающих  «зелёную линию» с юга на север, количество турок-киприотов, посещающих южную часть острова, в последнее время сокращается. Кроме того, неоднократно фиксировались случаи отказа иностранцам, в том числе россиянам, во въезде в Республику Кипр через международные пункты пропуска (аэропорты Ларнаки и Пафоса) по причине того, что они намеревались попасть на территорию «ТРСК».

В ноябре 2019 г. правительство Республики Кипр одобрило изменения в Положение об имплементации принятых Европейским советом в 2014 г. Правил пересечения «зелёной линии». По мнению правозащитников, эти изменения ограничили возможность пересечения буферной зоны некоторым категориям иностранных граждан.

В вышеупомянутом докладе УВКПЧ указывается и на другие проблемы, вызванные длительной оккупацией части острова. Речь, в частности, идёт о неразрешённых взаимных имущественных претензиях греко-кипрской и турко-кипрской общин[355]. В настоящее время на рассмотрении межобщинной Комиссии по недвижимому имуществу находится несколько тысяч заявок. Имущественный вопрос усугубляется односторонним решением турко-кипрских властей провести инвентаризацию всего имущества, расположенного в закрытом районе Вароша города Фамагусты с целью последующего открытия Вароши. Это вызвало опасения у греков-киприотов, которым принадлежит значительная часть всей собственности в этом районе.

Наличие минных полей в буферной зоне и по обеим сторонам от неё, как следует из резолюций Совета Безопасности ООН 2398 и 2430, по-прежнему представляет опасность и угрожает жизни людей. В этой связи к обеим сторонам обращён призыв обеспечить доступ сапёров на указанные территории и содействовать операциям по разминированию. Согласно данным Вооружённых сил ООН по поддержанию мира на Кипре, в государстве остаётся 47 предположительно опасных районов, занимающих площадь 1,7 млн. кв. м, 42 % из которых приходится на буферную зону[356]. Несмотря на некоторые подвижки в урегулировании проблемы (в 2019 г. было разминировано 18 участков) доступ сапёров на эти территории по-прежнему затруднён.

К членам греко-кипрской общины относятся три религиозные группы, статус которых закреплён на конституционном уровне: армяне, марониты и латиняне. По мнению функционирующего в рамках Совета Европы Консультативного комитета Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (КК РКЗНМ), на острове превалирует общая атмосфера терпимости, особенно в отношении названных групп. Государство оказывает им помощь в сохранении их идентичности, особенно в сфере образования и культуры. Представители трёх упомянутых религиозных групп, особенно в парламенте Республики Кипр, принимают активное участие в принятии политических решений по вопросам, затрагивающим их интересы.

В то же время КК РКЗНМ констатирует недостаточность взаимодействия государства с религиозными и этническими общинами, статус которых не закреплён в основном законе. Так, проживающие на Кипре представители рома, согласно официальной позиции властей, считаются частью турецкой общины Кипра. Это затрудняет им доступ к определённым правам и возможность их осуществления, при том что цыганская община по-прежнему остаётся маргинализированной с экономической и социальной точек зрения. В этой связи одной из главных рекомендаций КК РКЗНМ Кипру стала разработка детального плана действий по социальной интеграции цыган и их участию в социально-экономической жизни в целом, которая должна осуществляться в тесном взаимодействии с представителями этой категории населения.

Кроме того, Комитет призвал власти рассмотреть возможность создания государственного учреждения, в мандат которого входило бы решение проблем национальных меньшинств, общин рома и иных групп, чей статус не закреплён в конституции, а также взаимодействие с соответствующими структурами[357].

Ситуация с религиозными свободами на Кипре остаётся стабильной. Согласно Конституции все религии, вероисповедания и обряды, которые не осуществляются тайно, являются свободными и равными перед законом. Основная религия на юге острова – православие, а на севере – ислам. Религиозные лидеры Кипра сохраняют свою приверженность совместному диалогу и свободе религии в рамках Управления религиозного пути мирного процесса на Кипре под эгидой посольства Швеции в Республике Кипр.

Расширяется практика ежегодных паломничеств в мусульманскую святыню острова – мечеть Хала-Султан-Текке в Ларнаке. Однако в июне 2020 г. в прессе появились публикации о якобы имевших место фактах препятствования в доступе к этой святыне для немусульман со стороны муфтия мечети. Ранее, в 2015 г., созданный в соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах Комитет по правам человека выражал обеспокоенность необоснованным препятствованием осуществлению права на свободу религии и убеждений некоторыми меньшинствами, в частности мусульманами, в связи с ограниченным доступом к мечети Хала-Султан-Текке, а также сообщениями об отсутствии должного ухода за мусульманскими кладбищами[358].

Одновременно в одном из докладов Уполномоченного по административным делам и правам человека в Республике Кипр указывалось на необходимость создания надлежащего места отправления культа для мусульманской общины в Пафосе в период Рамадана. Его отсутствие, по мнению авторов, может препятствовать осуществлению права на свободу религии.

На Кипре действует достаточно эффективная система социального обеспечения. В период карантинных ограничений, вызванных пандемией COVID-19, власти реализовали масштабную программу поддержки населения, мелкого и среднего бизнеса на общую сумму в 3 млрд. евро, часть которой пошла на социальные выплаты.

Минимальная зарплата в Республике Кипр не определена, однако существуют ставки минимальной зарплаты для наиболее уязвимых групп населения, включая рабочих-мигрантов. В то же время сохраняются случаи злоупотреблений с использованием труда прибывших в страну нелегальным способом иностранных граждан (главным образом из Восточной Европы, Южной и Юго-Восточной Азии), которые работают с нарушением установленного законодательством рабочего распорядка и за низкую плату. Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) – контрольный экспертный орган по Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации – отмечал в 2017 г., что мигрантов принимают на работу, требующую в основном неквалифицированного физического труда, в частности в сфере сельского хозяйства, животноводства и рыбного хозяйства[359]. Кроме того, домашние работники – иностранцы, в особенности женщины, по-прежнему подвергаются риску эксплуатации и злоупотреблений. На это указывали КЛРД и созданный в рамках Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ)[360].

В последнее время отмечено увеличение числа мигрантов. Из-за неконтролируемого потока мигрантов их количество на острове достигло 3,8 % населения. Не хватает центров размещения, отсутствуют возможности их трудоустройства и обеспечения достойных условий проживания. В апреле 2020 г. Уполномоченный по административным делам и правам человека М.Стилиану-Лоттидис призвала МВД Кипра улучшить условия содержания в двух центрах пребывания мигрантов в Коккинотримитии и Кофину.

В мае 2020 г. ряд НПО выступил с критикой в отношении руководства обеих общин в связи с ситуацией с группой мигрантов, прибывших на Кипр по морю. Речь идёт о 175 сирийских беженцах, намеревавшихся в марте 2020 г. высадиться на южном побережье острова. Однако из-за коронавирусных ограничений кипрские власти отказали им в высадке, после чего лодка приплыла к берегам «ТРСК» и перевернулась, а мигранты были спасены турко-кипрской береговой охраной. Впоследствии вся группа беженцев по частям, включая несопровождаемых несовершеннолетних, была насильно отправлена в Турцию при том, что все 175 человек выразили желание обратиться за международной защитой. У некоторых из них на Кипре уже проживают родственники.

В своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения объединённых 23-го и 24-го периодических докладов Республики Кипр КЛРД отметил ограниченное число центров приёма беженцев[361]. КЛДЖ с обеспокоенностью указывал на затруднённость доступа к правосудию для иностранцев, работающих в качестве домашней прислуги, по причине их возможного задержания и последующей депортации до завершения судебного разбирательства[362]. Внимание Комитета против пыток (КПП) – контрольного экспертного органа по Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания – привлекли криминализация и ставшее обыденным задержание незаконных мигрантов, длительные сроки их содержания под стражей и функционирование по всей стране центров, предназначенных для содержания этой категории лиц[363].

Из положительных моментов можно отметить начало функционирования на Кипре с июня 2019 г. специального судебного органа, в функции которого входит рассмотрение заявлений беженцев в ускоренном порядке. Наряду с этим в июне 2020 г. официальные власти объявили о начале реализации новой миграционной политики, которая предусматривает существенное сокращение соответствующих апелляций, ускоренную процедуру выдворения лиц, которым отказано в предоставлении международной защиты, а также строительство нового центра содержания мигрантов.

В своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения 5-го периодического доклада Республики Кипр КПП приветствовал информацию о том, что просители убежища более не содержатся под стражей в соответствии с Законом об иностранцах и иммиграции. Однако Комитет также с обеспокоенностью отметил, что в ходе определения статуса беженца они продолжают содержаться под стражей в течение длительных периодов времени, в том числе в ходе судебного пересмотра их дел, который, как сообщается, может занимать до двух лет[364].

Ситуация в местах заключения в целом остаётся стабильной. Существенных жалоб на грубое обращение с заключёнными правозащитным сообществом не отмечалось. Официальными властями принимаются меры по улучшению условий содержания в тюрьмах, производится их ремонт и модернизация. Расширяется доступ заключённых к возможностям получения образования[365].

На Кипре продолжает развиваться гражданское общество, которое играет всё более активную и заметную роль в общественной дискуссии. На острове беспрепятственно реализуется право на свободу выражения мнения и печати, обеспечен неограниченный доступ граждан к сети Интернет. СМИ острова в основном независимы и зачастую выступают с прямой критикой действий правительства и политических движений страны. При этом не зафиксировано случаев преследования журналистов за исполнение ими своих трудовых обязанностей. Представитель ОБСЕ по свободе СМИ продолжает участвовать в проекте «Кипрский диалог», предусматривающем работу с представителями этой профессии из обеих общин в целях содействия повышению качества журналистики на Кипре.

Пандемия коронавирусной инфекции способствовала усилению в кипрском обществе недовольства социальными проблемами и усталости введёнными ограничениями. С конца 2020 г. в стране проходили несанкционированные демонстрации, которые организовали борцы с коррупцией и противники ограничений, введённых правительством острова в рамках борьбы с COVID-19. В СМИ проходили сообщения о разгоне правоохранительными органами подобных акций[366].

Свобода и прозрачность выборов на острове обеспечивается возможностью беспрепятственного присутствия на них международных наблюдателей. Помимо членов греко-кипрской общины, с 2005 г. в избирательном процессе участвуют турки-киприоты, постоянно проживающие на территории, контролируемой официальными властями. На выборах в Европарламент все граждане Республики Кипр, проживающие на Кипре граждане стран-членов ЕС и турки-киприоты имеют право избирать и быть избранными (избирательные пункты разворачиваются только на южной части острова).

Население острова в основном беспрепятственно реализует право на труд. На законодательном уровне установлено, что каждый имеет право заниматься любой деятельностью, торговлей и трудом, приносящими доход, а также свободно заключать соглашения. Разрешается участвовать в собраниях мирного характера и образовывать профессиональные союзы и ассоциации или присоединяться к ним в целях защиты своих интересов. Совершать данные действия без предварительного разрешения могут представители всех профессий, за исключением полицейских и военных. Признается право на забастовку, реализация которого может быть ограничена в случае необходимости обеспечения безопасности, конституционного порядка, общественного порядка, поддержания снабжения и услуг, необходимых для жизни населения, или защиты его прав и свобод.

Кипрские власти достигли положительных результатов на пути к обеспечению полноты прав и свобод на своей территории. Вместе с тем в своём заключении (июнь 2019 г.) функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) обращает внимание на невыполнение Кипром двух рекомендаций доклада Комиссии по Кипру за 2016 г. В частности, отмечается, что управление Уполномоченного по административным делам и правам человека Республики Кипр с 2016 г. не проводило мероприятий в поддержку уязвимых слоёв населения, а также не публиковало докладов и рекомендаций по вопросам дискриминации. Вторая рекомендация касается необходимости участия Уполномоченного по административным делам и правам человека в отборе кандидатов, назначаемых на работу в его управление. Сейчас же, по мнению ЕКРН, назначением занимается исключительно Комиссия по государственной службе[367].

Остаются и отдельные проблемы, связанные с нарушением прав женщин, детей и инвалидов. Так, к примеру, по данным Уполномоченного по административным делам и правам человека Республики Кипр М.Стилиану-Лоттидис, сохраняется дискриминация в отношении детей-мигрантов, получивших статус беженца. Данный факт предполагает право на получение помощи от государства в предоставлении им жилья. Однако эта норма соблюдается не в полной мере

Закон запрещает дискриминацию лиц с ограниченными возможностями при найме на работу, получении образования, участии в политической жизни страны, пользовании возможностями системы здравоохранения и прочими государственными услугами. Однако эта группа граждан не имеет полного доступа ко всем объектам инфраструктуры. Кроме того, в Республике Кипр нет специальных институтов помощи людям с умственными отклонениями, нуждающимся в постоянной опеке. В своём докладе о доступе к социальным услугам детей с ограниченными возможностями Комиссар по правам ребёнка в Республике Кипр Л.Курсумба отметила ряд нарушений прав детей-инвалидов.

Хотя подавляющее большинство населения Республики Кипр привержено традиционным политическим идеям, на фоне кризиса в переговорах по урегулированию кипрской проблемы, роста числа мигрантов на острове и нерешённости ряда социально-экономических вопросов определённый отклик в обществе находят также националистические идеи. Их проводником является праворадикальная партия «Национальный народный фронт». Она выступает против присутствия в стране трудовых мигрантов из развивающихся стран, считая их причиной безработицы на Кипре и увеличения налогового бремени для его коренных граждан, за депортацию всех нелегальных иммигрантов, а также за установление квот для иммигрантов из стран-членов ЕС.

Непросто обстоит ситуация с проявлениями расизма в среде футбольных болельщиков. Имели место случаи дисциплинарных взысканий в отношении кипрских футбольных команд со стороны Союза европейских футбольных ассоциаций (УЕФА). В прессе появляются сообщения о насилии и расистских выкриках на кипрских стадионах во время матчей национального и международного уровня. В этой связи правительство заявляло о намерении усилить работу с сообществами футбольных фанатов, однако до сих пор последние представляют во многом неконтролируемые группы агрессивно настроенной молодёжи, в среде которой распространены наркомания и чрезмерное употребление алкоголя.

На распространение в обществе расово мотивированных словесных оскорблений и физических нападений со стороны крайне правых экстремистских и неонацистских групп на лиц иностранного происхождения, включая выходцев из Африки, а также на правозащитников и турок-киприотов, указывал с обеспокоенностью в мае 2017 г. КЛРД. Комитет также выражал озабоченность распространением в обществе, нередко с подачи средств массовой информации, расистских стереотипов и человеконенавистнических высказываний в отношении представителей некоторых групп этнических меньшинств, а также цыган, которые являются мусульманами. Эксперты указали на отсутствие законодательных положений для привлечения к ответственности за такие деяния, а также на недостаточность усилий правоохранительных органов в указанной сфере[368].

В целом политику кипрских властей по соблюдению основных прав и свобод граждан можно оценить положительно. К числу позитивных изменений относятся продолжение межобщинного сотрудничества и прогресс в поиске и идентификации пропавших без вести лиц, открытие двух новых официальных пропускных пунктов и восстановление нескольких объектов религиозного и культурного наследия. В то же время ввиду отсутствия эффективного контроля официальных властей на оккупированной территории объективно оценить ситуацию с правами человека в «ТРСК» затруднительно. Европейские и универсальные мониторинговые структуры по-прежнему обеспокоены проблемой беспрепятственного осуществления права на жизнь и рассмотрения вопроса о пропавших без вести лицах, соблюдения принципа недискриминации, свободы передвижения, имущественных прав, свободы религии или убеждений и культурных прав, свободы мнений и их выражения, а также права на образование.

 

Латвия

Ситуация с соблюдением прав человека в Латвийской Республике  остаётся неблагополучной. Правящая коалиция, сформированная по итогам парламентских выборов в октябре 2018 г., продолжает курс на построение моноэтнической модели государства. Русскоязычное население страны по-прежнему рассматривается ею в качестве чужеродного и дестабилизирующего элемента. Вследствие этого национально ориентированная политика официальных властей сопровождается многочисленными нарушениями прав нацменьшинств.

Основной проблемный аспект – отсутствие у значительной части латвийского населения гражданства. По данным Центрального статистического управления (ЦСУ), на начало 2020 г. к «негражданам» относились 10,4 %, или 197,8 тыс. жителей. Согласно информации Управления по делам гражданства и миграции Министерства внутренних дел Латвийской Республики, их доля составляет около 12 % населения, или 216,7 тыс. чел. На протяжении долгого времени официальная Рига не предпринимала реальных шагов для урегулирования этого вопроса, ограничиваясь разного рода «косметическими» улучшениями.

Тем не менее после вступления в силу с 1 октября 2013 г. поправок к Закону «О гражданстве» 90 % детей «неграждан» наконец приобрели политико-правовую связь со своим государством[369]. Кроме того, с 1 января 2020 г. вступил в силу Закон «О прекращении присвоения статуса неграждан новорождённым детям с 1 января 2020 г.», ознаменовавший фактическое прекращение «воспроизводства» данного статуса.

Однако потенциальные изменения носят скорее символический характер и никак не повлияют на дискриминационное положение, в котором уже оказались более 200 тыс. лиц. Появление на свет новых «неграждан» как раз не является столь острой проблемой. В 2020 г. данный статус получил всего 31 ребёнок (в 2019 г. – 27 детей, в 2018 г. – 38 детей, в 2017 г. – 51 ребёнок, в 2016 г. – 47 детей). Всего в стране несовершеннолетних «неграждан» насчитывается менее 5 тыс. чел. При этом никаких предпосылок к полной ликвидации массового безгражданства в Латвии в ближайшем будущем не предвидится.

«Неграждане» по-прежнему лишены целого ряда социальных, экономических и политических прав. В настоящее время латвийские правозащитники насчитывают 84 отличия их статуса от статуса гражданина (для сравнения: в 2004 г. таковых было 61), в том числе 47 ограничений в профессиональной сфере (в 2004 г. – 25). «Неграждане», в частности, не имеют права занимать посты государственной, муниципальной и военной службы, быть судьями, прокурорами и т.п. Им также запрещено учреждать политические партии, участвовать в работе судов в качестве судебных заседателей, заключать сделки по покупке земли и недвижимого имущества без согласия муниципальных властей и т.д.

Неблагополучную ситуацию в сфере натурализации подтверждает официальная статистика: темпы получения гражданства с каждым годом снижаются. В 2017-2019 гг. этот показатель оставался на рекордно низком уровне и составил 915, 930 и 808 чел. соответственно, достигнув самой низкой отметки – 725 чел. – в 2020 г. Для сравнения: в 2005 г. было натурализовано 19169 чел., в 2012 г. – 2213 чел. В случае сохранения сложившейся внутриполитической конъюнктуры можно прогнозировать дальнейшее усугубление этой тенденции. Уже сейчас сокращение количества «неграждан» происходит лишь за счёт естественной убыли этой категории населения и его миграционного оттока.

Результаты исследования, проведённого Управлением по делам гражданства и миграции Министерства внутренних дел Латвийской Республики в 2019 г., подтверждают отсутствие у этой категории населения интереса к натурализации. О подобном желании заявили только 24 % респондентов (для сравнения: в 2016 г. – 35 %). При этом около четверти опрошенных довольны своим статусом либо заняты и не имеют времени, чтобы заняться оформлением гражданства. Данная ситуация складывается в том числе и потому, что 48 % «неграждан» уже достигли возраста старше 60 лет.

При этом процедура натурализации предусматривает не только сдачу специальных экзаменов на владение латышским языком, но и получение от претендента официального «признания» факта оккупации Латвии Советским Союзом.

Организации гражданского общества, представляющие русскоязычное население, в своей деятельности уделяют тематике «негражданства» значительное внимание. В частности, Латвийский комитет по правам человека ведёт систематическую работу на этом направлении с международными правозащитными институтами, дипломатическим корпусом Риги и другими заинтересованными структурами. В феврале 2020 г. он также координировал подачу заявлений в Европейский Суд по правам человека по поводу реализуемой в стране образовательной реформы. Подобная активность вызывает подозрения у официальных властей и на ежегодной основе находит отражение в отчётных докладах Службы государственной безопасности (ранее – Полиции безопасности). В частности, в исключительно негативном ключе оценивается работа российского Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, оказывающего этой и другим заинтересованным организациям прямое финансовое содействие.

На европейском уровне проблематика массового безгражданства в Латвии и Эстонии в 2017-2018 гг. рассматривалась в соответствующих комитетах Европейского парламента (ЕП) по инициативе евродепутата Т.Жданок и бывшего евродепутата А.Мамыкина, которым в 2016 г. удалось собрать 20 тыс. подписей граждан стран-членов Евросоюза в поддержку петиции о предоставлении «негражданам» права голосовать не только на муниципальных выборах, но и на выборах в Европарламент. По итогам голосования Комитета по петициям ЕП в апреле 2018 г. было принято решение направить от европейских депутатов в адрес латвийских властей письма, выражающие обеспокоенность положением «неграждан». В апреле 2018 г. инициатива НПО «Федеративный союз европейских национальных меньшинств» (при активном участии Т.Жданок) «Спасательный пакет для меньшинств» собрала более 1 млн подписей, необходимых для дальнейшего рассмотрения вопроса в структурах ЕС.

Не меньшей критике подвергаются действия латвийских властей в языковой сфере, принимающих активные меры по созданию одноязычного общества. Согласно заключению Консультативного комитета Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (КК РКЗНМ), языковая политика руководства страны ведёт к сокращению пространства использования языков национальных меньшинств[370]. В частности, всеобъемлющая реформа образования, проводимая в стране, фактически направлена на ликвидацию билингвальных школ и отказ от использования русского языка в учебных заведениях всех ступеней образования. Между тем, по данным Центрального бюро статистики за 2017 г., русский язык является вторым по распространённости среди населения в стране: на нём говорят 37,7 % жителей Латвийской Республики (при этом на латышском – 61,3 %)[371].

Одобренные в апреле 2018 г. поправки к Закону «Об образовании» и к Закону «О всеобщем образовании» предусматривают полный переход на латышский язык обучения в средней школе (10 – 12 классы) и увеличение часов преподавания на нём до 80 % в основной (7 – 9 классы) с 2021/2022 учебного года. При этом итоговая аттестация выпускников основных школ полностью проходит на латышском уже с 2019/2020 учебного года, а средних школ – с 2017/2018 учебного года.

Попытки заинтересованной общественности добиться пересмотра реформы не увенчались успехом. 23 апреля 2019 г. Конституционный суд Латвийской Республики огласил решение по иску против поправок к Закону «Об образовании», поданному партией «Согласие», признав образовательную реформу соответствующей основному закону страны. После скандального вердикта родители русскоязычных школьников при поддержке Латвийского комитета по правам человека и Сообщества родителей в Латвии[372] направили  значительное число жалоб (из них зарегистрировано 131 обращение) в Европейский Суд по правам человека[373].

Все упомянутые меры по переводу образования на латышский язык проводятся властями без учёта мнения самих учеников. По данным опроса латвийских школьников, проведённого газетой «Latvijas Avize», большинство из них считает русский язык инструментом повышения конкурентоспособности, открывающим возможности трудоустройства во многих странах мира.

Согласно результатам социологического исследования, организованного онлайн-журналом «Спектр» и проведённого в июле и августе 2020 г. по всей территории страны Центром исследования общественного мнения SKDS при поддержке посольства Нидерландов и посольства Швеции в Латвии, 84 % респондентов – представителей русскоязычного населения стремятся сохранить свою принадлежность к культурному пространству русского языка. 88 % участников опроса считают важной возможность получать образование на родном языке[374].

КК РКЗНМ также указал на то, что проводимая латвийскими властями образовательная реформа ставит учащихся, принадлежащих к национальным меньшинствам, в заведомо невыгодное положение с точки зрения успеваемости, что в свою очередь может отрицательно сказаться на их возможностях успешной интеграции в социально-экономическую жизнь общества[375].

При этом, несмотря на всю серьёзность складывающейся ситуации, учителя и администрация школ, в которых обучаются дети – представители национальных меньшинств, также оказываются лишены права голоса в вопросе дальнейшей организации образовательного процесса и целесообразности проведения реформы. Изменения, внесённые в Закон «Об образовании» в 2015-2016 гг., обязывают их проявлять лояльность государству под угрозой увольнения.

Серьёзному переформатированию подвергается и дошкольное образование. 1 сентября 2019 г. вступили в силу Правила Кабинета министров Латвии № 716 от 21 ноября 2018 г., предусматривающие использование латышского языка в качестве основного средства общения во время игр с детьми младшего возраста. Правозащитники отмечают, что перед разработкой этих мер консультаций с представителями национальных меньшинств не проводилось. Попытки русскоязычных правозащитников оспорить это решение в судебном порядке не увенчались успехом.

Озвучиваются намерения властей по полному переводу всего дошкольного образования на латышский. 14 мая 2020 г. Сейм уже принял поправки к Закону «О всеобщем образовании», имеющие целью обязать все муниципальные дошкольные учреждения обеспечивать возможность обучения на латышском языке с 2021 г.

Наиболее опасными данные нововведения оказались для небольших русскоязычных детских садов, ресурсов которых не хватит на полноценную реализацию двух программ. Таким образом, требование об открытии в них латышских групп на практике чревато полной дерусификацией. Дополнительные трудности возникают в связи с тем, что большинство сотрудников дошкольных учреждений составляют люди предпенсионного возраста, не владеющие или весьма слабо владеющие государственным языком[376].

19 июня 2020 г. Конституционный суд Латвии признал конституционными введённые положения. В этой связи по состоянию на 19 декабря 2020 г. в ЕСПЧ уже были поданы 46 жалоб, три из которых уже зарегистрированы и ожидают рассмотрения[377].

Под пристальное внимание властей попали и частные учебные заведения. 4 июля 2018 г. занимавший в то время пост президента Латвии Р.Вейонис утвердил поправки к закону «О высшей школе», затрагивающие возможность граждан воспользоваться услугами частных вузов и колледжей с русскоязычными программами обучения. С 1 января 2019 г. перестали производиться новые наборы студентов. Однако 11 июня 2020 г. данный запрет был отменён решением Конституционного суда. В документе был установлен и срок официального прекращения действия оспоренных норм – 1 мая 2021 г. Незадолго до назначенной даты Министерство образования и науки Латвии предложило внести в законопроект поправки, которые якобы отвечают требованиям, изложенным в названном решении. В частности, основное уточнение состоит в том, чтобы допустить обучение в вузах, помимо латышского, на официальных языках ЕС, а также тех стран, с которыми у Латвии заключены соответствующие договоры, но в объёме не более 20 %. Зачёты и экзамены также было решено проводить исключительно на государственном языке. При этом никаких различий в регулировании для государственных и частных высших школ предусмотрено не было. Предложенные поправки были в срочном порядке утверждены в двух чтениях.

В то же время в ноябре 2019 г. Конституционный суд Латвии признал соответствующим основному закону страны перевод обучения на государственный язык в частных школах для национальных меньшинств.

2 июля 2020 г. латвийский парламент принял Закон «О международных школах», наделив эти учебные заведения правом использовать исключительно официальные языки ЕС и НАТО.

В январе 2020 г. депутаты Сейма от Национального объединения в очередной раз выступили с предложением полностью перевести на государственный язык предвыборную агитацию, однако эта идея поддержки не нашла. Кроме того, 7 мая 2020 г. был принят новый закон «Об административных наказаниях за правонарушения в сфере управления, общественного порядка и использования государственного языка». Данный акт предусматривает административную ответственность «за проявление серьёзного неуважения к государственному языку», заключение трудовых договоров с работником, не владеющим латышским, нежелание обеспечить использование государственного языка на работе, а также контроль соблюдения правил о распространении информации: печатная рекламная продукция, распространяемая среди граждан Латвии, должна быть исключительно на латышском языке, если только гражданин не выразил согласия на получение материалов и на других языках.

В 2017-2018 гг. депутаты Сейма от Национального объединения также неоднократно выступали за внесение в законодательство изменений, обязывающих работников сферы обслуживания не использовать никакого другого языка, кроме государственного, а также запрещающих предвыборную агитацию на русском языке и ретрансляцию российских каналов на территории Латвии.

С дискриминацией по языковому признаку русскоязычному населению пришлось столкнуться и во время пандемии. Подробная информация о заболевании на русском языке стала доступна только после того, как жители страны начали массово выражать своё недовольство в социальных сетях, а депутаты оппозиционной партии «Согласие» подняли этот вопрос в парламенте. Кроме того, после закрытия школ большинство заданий в условиях новой системы распространялось на латышском языке, что создало трудности для учеников из числа представителей нацменьшинств. Образовательный телеканал «Tava klase», который был специально создан для поддержки дистанционного обучения во время карантина, также транслировал программы только на государственном языке.

В соответствии с Законом «О государственном языке» отказаться от использования латышского при обращении в государственные органы можно только в случае обращения в полицию, медицинские учреждения и спасательные службы с целью сообщения о чрезвычайной ситуации. Вместе с тем латышский является единственным языком, используемым муниципальными органами власти независимо от доли населения, принадлежащего к национальным меньшинствам. Всё это создаёт трудности при получении госуслуг для пожилых жителей, не изучавших государственный язык. По результатам последней переписи, 40,2 % жителей Риги заявили о русской этнической принадлежности, а на русском языке, согласно тому же источнику, дома говорят 55,8 % жителей Риги и 60,3 % жителей Латгальского района.

В докладе Латвийского комитета по правам человека о языковой политике Латвии среди прочего выражается обеспокоенность в связи с неравным уровнем финансирования Рижского русского театра и особенно двуязычного Даугавпилсского театра по сравнению с основными латышскоязычными театрами. Таким образом, дискриминация русского национального меньшинства постепенно распространила своё влияние и на сферу культуры[378].

Последовательная политика дерусификации проявилась и в отмене языковых квот на радио- и телепередачи Конституционным судом Латвийской Республики 5 июня 2003 г. Статья 32 Закона «Об электронных средствах массовой информации» предписывает общегосударственным и региональным электронным и телевизионным СМИ показывать 65 % всех программ, за исключением рекламы, на латышском языке. В 2014 г. Сейм принял поправки к данному акту. Они предусматривали перевод на государственный язык вещания подавляющего большинства (50 из 67) коммерческих радиостанций с января 2016 г. Однако после волны протестов в эти положения были внесены изменения, отложившие их вступление в силу до 2017 г. и сократившие число «пострадавших» до 37. Новые законодательные положения обязали радиостанции заполнять не менее 90 % еженедельного эфирного времени собственным контентом, очевидно, в целях ограничения ретрансляции продуктов иностранного производства. Для обеспечения соблюдения установленных правил в Кодекс об административных нарушениях было введено наказание в виде штрафа от 2100 евро до 10000 евро за нарушение лицензионных условий. КК РКЗНМ признал, что, условия и требования, установленные настоящим законодательством, нарушают Рамочную конвенцию, выходят за рамки лицензионных требований и неоправданно препятствуют частным вещателям, тем самым ограничивая доступ к СМИ лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам[379].

11 июня 2020 г. вновь были приняты поправки к закону «Об электронных СМИ». Они предполагают увеличение доли контента на официальных языках ЕС и ЕЭЗ при одновременном ограничении до 20 % программ на русском языке в основных пакетах кабельных телеоператоров.

В политической сфере силы, позиционирующие себя в качестве борцов за права русскоязычного населения, систематически подвергаются серьёзному давлению. Так, в июне 2018 г. Т.Жданок было отказано в участии в выборах в Сейм на основании Закона «О выборах», запрещающего участвовать в них лицам, состоявшим в определённых советских организациях после 13 января 1991 г. (например, в Коммунистической партии и т.п.).

Немногим ранее, в марте 2018 г., против Т.Жданок, В.Линдермана и ещё 6 организаторов Вселатвийского родительского собрания было начато уголовное преследование. Несмотря на то, что в апреле 2020 г. оно было прекращено в связи с отсутствием состава преступления, уже в июне 2020 г. следственные действия возобновились в отношении В.Линдермана.

В июле 2019 г. в связи с «публичным прославлением и оправданием совершённого СССР на территории Латвии геноцида» было возбуждено уголовное дело против организатора акции «Тотальный диктант» в Риге А.Филея.

Продолжается уголовное преследование лидера «Конгресса неграждан» Ю.Алексеева в связи с его комментариями в соцсетях, идущими вразрез с официальной латвийской трактовкой советского периода истории.

3 апреля 2020 г. Видземский районный суд Риги вынес решение удовлетворить иск Службы государственных доходов Латвии о прекращении деятельности Общереспубликанского общества ветеранов, объединявшего в своих рядах более 2 тыс. пенсионеров. Председатель этой организации, российский военный пенсионер В.Норвинд 6 октября 2020 г. был лишён вида на жительство, а уже 10 октября грубо выдворен из страны, несмотря на резкое ухудшение здоровья у него и у его супруги, имеющей латвийское гражданство.

17 августа 2020 г. обвинительный приговор был вынесен латвийским судом представителю русскоязычной диаспоры О.Бураку. В настоящее время он обжалуется стороной защиты.

17 декабря 2020 г. за критику насаждаемой в Латвии героизации нацизма правозащитник А.Гапоненко был приговорён к 1 году заключения условно и 2 годам пребывания под контролем службы пробации Латвии.

В качестве предлога для прекращения полномочий избранных членов местных советов зачастую используются всё те же языковые требования. Один из таких случаев связан с именем депутата Балвской думы И.Баранова, мандат которого был аннулирован на основании недостаточного владения латышским языком.

Мэр г. Даугавпилса Р.Эйгим был оштрафован в октябре 2017 г. за недостаточное владение латышским языком. Ему было предложено улучшить свои знания в течение шести месяцев и после этого сдать новый экзамен[380].

Подобная практика свидетельствует о сокращении возможности занятия государственных и муниципальных должностей латвийскими гражданами, не являющимися носителями языка.

Более того, требования к определённому уровню владения латышским предъявляются к представителям 3600 профессий, перечисленных в приложении к правилам Кабинета министров № 733 от 7 июля 2009 г. «Об объёме знания государственного языка и порядке проверки навыков владения государственным языком, необходимых для выполнения профессиональных и должностных обязанностей, получения постоянного вида на жительство и приобретения статуса постоянного жителя Европейского сообщества, и о государственной пошлине за проверку владения государственным языком», включая могильщиков, пастухов, конюхов и водителей автобусов.

В апреле 2021 г. президент Латвии Э.Левитс адресовал правительству призыв в ближайшее время устранить «дискриминацию» на рынке труда, где необоснованно требуют знания русского языка.

Латвийские власти также ведут ожесточённую борьбу с инакомыслием в СМИ. Наиболее показательным в данном контексте стало приостановление в 2014 г. и в 2016 г. вещания телеканала «РТР-Планета», а также канала «Россия РТР» в январе 2019 г. сроком на три месяца на основании решения латвийского Национального совета по электронным СМИ (НСЭСМИ). Поводом для этого стали озвученные в новостных и аналитических передачах канала оценки событий на Украине, отличавшиеся от официальной их трактовки Ригой, в которых Совет усмотрел «разжигание ненависти и призыв к военным действиям».

18 июня 2019 г. НСЭСМИ обратился в Сейм с просьбой принять поправки к закону, позволяющие ограничивать трансляцию телепередач любых стран на территории Латвии, если они нарушают установленные ограничения, а именно содержат призывы к насилию или разжиганию ненависти, дискриминации в отношении какого-либо лица или группы лиц; призывы, несущие опасность для общественного порядка, в том числе госбезопасности и обороны и т. д. По мнению Совета, это позволит эффективно обеспечивать защиту информационного пространства Латвии.

В ноябре 2019 г. НСЭСМИ была запрещена трансляция 9 российских телевизионных каналов, входящих в частный медиахолдинг «Национальная Медиа Группа». Формальным основанием для блокировки послужило то, что одним из его бенефициаров является российский предприниматель Ю.В.Ковальчук, включённый в санкционный список ЕС за «подрыв территориальной целостности, суверенитета и независимости Украины». Кроме того, под надуманными предлогами был заблокирован принадлежащий «МИА «Россия сегодня» сайт Baltnews.lv.

В марте 2020 г. в результате давления на медиахолдинг «Baltijas Mediju Alianse» в Латвии также закрылась служба новостей русскоязычного Первого Балтийского канала и прекратился выпуск ежедневных новостных передач и авторских программ.

Кроме того, в отношении «Первого Балтийского канала», радиостанции «Радио Пик» и «Балтком», а также некоторых других русскоязычных СМИ применяются штрафные санкции под предлогом «незаконной ретрансляции российского контента» и публикации интервью с российскими политиками.

В августе 2020 г. Фонд интеграции общества лишил финансирования, выделенного в рамках поддержки на период коронавирусного кризиса, газете «Сегодня» и порталу BB.lv. Оба СМИ были обвинены в распространении дезинформации, в том числе о пандемии COVID-19.

В ноябре 2020 г. НСЭСМИ заявил о планах по полному переводу на латышский язык LTV7 – единственного государственного многоязычного канала. Объявлено о планах сохранить на онлайн-платформе определённую часть контента на языках нацменьшинств.

В феврале 2021 г. латвийский медиарегулятор приостановил ретрансляцию уже 17 российских телеканалов, в том числе «Ren TV Baltic», «NTV Mir Baltic» и «РТР-Планета». Ретрансляция канала «Россия-РТР» была запрещена на год.

Примечательно, что, по оценкам Европейской комиссии, этот очередной русофобский выпад следует рассматривать как непротиворечащую европейскому праву пропорциональную и обоснованную меру, направленную против СМИ, нарушившего запрет на трансляцию призывов к насилию или ненависти[381].

31 марта 2021 г. НСЭСМИ заблокировал доступ к сайтам «РТ на русском», «ntv.ru», «rus24.ru» и «teledays.net», через которые можно было смотреть российские телеканалы в Интернете. Основанием для этого якобы послужило нелегальное распространение программ, содержание которых «может нарушать законы об авторском праве, оказывать негативное воздействие и быть направлено против Латвии и её граждан».

Подвергаются давлению российские и русскоязычные журналисты. 24 февраля 2020 г. в международном аэропорту Риги был задержан сотрудник «Известий» А.Захаров, а его многократная шенгенская виза была аннулирована по запросу эстонских властей.

10 июня 2020 г. со ссылкой на рекомендации латвийских органов госбезопасности МИД Латвии отказал в продлении аккредитации сотрудникам рижского корпункта ВГТРК Д.Григоровой и А.Чагаеву.

Резонансными стали проведённые Службой государственной безопасности Латвии 3 декабря 2020 г. обыски и допросы видных русскоязычных журналистов и активистов русскоязычной общины, которые активно сотрудничают с российскими новостными ресурсами «Baltnews» и «Спутник Латвия» в качестве внештатных авторов. Семерых представителей СМИ обвинили в нарушении режима санкций ЕС в контексте их сотрудничества с медиагруппой «RT». 14 апреля 2021 г. ещё пятеро журналистов были вызваны на допрос для предъявления статуса подозреваемого.

18 февраля 2021 г. латвийские власти внесли в список нежелательных лиц российского журналиста В.Р.Соловьева, которого министр иностранных дел Латвии обвинил в «прославлении нацизма».

В последнее время Национальный совет по информационной безопасности Латвии активизировал работу по поддержанию русофобских настроений в обществе. По инициативе его руководства с февраля 2020 г. началось распространение материалов, содержащих ярко выраженную антироссийскую риторику. В этих публикациях информагентства и должностные лица государственных органов Российской Федерации обвинялись в умышленном распространении дезинформации о пандемии COVID-19, а также её экономических и социальных последствиях для стран Европы. При этом санитарно-эпидемиологическая обстановка в самой России описывалась как крайне тяжёлая, а принимаемые её руководством меры характеризовались как неэффективные. На этом фоне имели место отдельные информационные сообщения, в которых русскоязычная часть населения Латвии неоднократно упрекалась в несоблюдении ограничений, введённых правительством страны для борьбы с коронавирусом.

Ранее, осенью 2017 г., были приняты поправки к Закону «Об обществах и фондах», предусматривающие возможность упрощённого закрытия организаций под предлогом угрозы безопасности страны и общественному порядку. Истинная направленность этих изменений не скрывается: по словам представителей Национального объединения, они «в случае нарушений позволят пресекать деятельность финансируемых Кремлём негосударственных организаций».

Международные правозащитные организации неоднократно обращали внимание латвийских властей на проблемы с правозащитной ситуацией в стране, особенно в части, касающейся положения нацменьшинств.

Всего за последние годы опубликовано несколько десятков подобного рода рекомендаций и предложений, причём в этой работе участвовали не только структуры Совета ООН по правам человека, Совета Европы, ОБСЕ, но и Парламентские ассамблеи СЕ и ОБСЕ.

В 2018 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) выразил обеспокоенность образовательной реформой, а также проблемой «неграждан». Эксперты рекомендовали Латвии предпринять необходимые усилия, чтобы языковая политика и законодательные нормы не приводили к прямой или косвенной дискриминации населения[382].

В мае и августе 2019 г. эксперты КЛРД пытались запросить у правительства Латвии подробную информацию о проводимых в сфере образования реформах, а именно о ситуации с дошкольным образованием. Тем не менее власти Латвии так и не предоставили ответ относительно того, насколько дискриминационный эффект на доступ нацменьшинств к образованию окажет новое регулирование.

В марте 2019 г. в Латвии с визитом находился Верховный комиссар ОБСЕ по делам нацменьшинств Л.Заньер. Он дал осторожные оценки проводимой реформе образования, а также выразил обеспокоенность проблемой массового безгражданства, в том числе приветствовал законодательную инициативу президента Р.Вейониса о предоставлении автоматического гражданства детям «неграждан».

В сентябре 2019 г. специальные докладчики Совета ООН по правам человека по вопросу о праве на образование, по вопросу о поощрении и защите права на свободу мнений и их свободное выражение, по вопросам меньшинств и по современным формам расизма направили в адрес премьер-министра Латвии К.Кариньша письмо, в котором выражали озабоченность увеличением доли использования госязыка в дошкольных учреждениях. По мнению спецдокладчиков, исключение родного языка из учебного процесса будет препятствовать реализации права на образование, а вводить подобные законодательные предписания следует только после консультаций с представителями нацменьшинств, чего в данном случае сделано не было.

В октябре 2019 г. Комиссар Совета Европы по правам человека Д.Миятович в своём заявлении по языковой политике в очередной раз подчеркнула, что образовательная реформа 2018 г. в Латвии может привести к фактической трансформации билингвального обучения в систему, где на языке нацменьшинства будут проводиться только уроки родного языка и культуры.

Кроме того, в 2019 г. международные структуры поднимали вопрос об имеющемся в Латвии «дефиците демократии». В январе 2019 г. Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ обнародовало подготовленные по итогам последних выборов в Сейм ЛР материалы. По оценкам Организации, в голосовании могли бы принять участие около 227 тыс. совершеннолетних «неграждан». Латвии было рекомендовано повысить вовлечённость населения в политические процессы через повышение темпов натурализации, в частности путём упрощения процедуры получения гражданства, а также увеличения числа бесплатных курсов латышского языка.

ЕКРН в своём очередном докладе[383] отметила, что будет особо пристально следить за созданием в Латвии спецподразделения Госполиции по работе с уязвимыми группами населения, а также за обеспечением присвоения автоматического гражданства детям «неграждан».

Одновременно Латвии было рекомендовано уделять больше внимания правам цыган, беженцев, а также провести расследования по заявлениям о расовой дискриминации в секторе здравоохранения.

Прогресс, достигнутый страной в решении проблемы безгражданства, в декабре 2019 г. приветствовал и КПП. Тем не менее эксперты выразили озабоченность тем, что закон об автоматическом предоставлении гражданства детям «неграждан», не затрагивает всех несовершеннолетних «неграждан», и призвали латвийские власти принять дополнительные меры по продвижению процесса натурализации и интеграции в общество «неграждан»[384].

В январе 2020 г. Верховный комиссар ОБСЕ по делам нацменьшинств Л.Заньер направил письмо в адрес спикера Сейма И.Мурниеце относительно поправок, предусматривающих обязанность самоуправлений при наличии спроса открывать латышские группы даже в русских детских садах. Он указал на то, что это может привести к сужению образовательных возможностей для детей из семей нацменьшинств, а также на необходимость проведения предварительных консультаций со всеми заинтересованными сторонами.

18 июня 2020 г. было опубликовано заключение функционирующей в рамках Совета Европы Европейской комиссии за демократию через право (Венецианской комиссии Совета Европы) по образовательной реформе в Латвии. Комиссия признала, что увеличение пропорции использования латышского языка в образовательных программах для нацменьшинств является легитимным, поскольку конечной целью реформы является повышение уровня всех учеников. Однако вопрос о введении латышского языка в качестве основного в детских садах, по мнению экспертов, необходимо пересмотреть, поскольку обучение на родном языке важно для сохранения идентичности и лингвистического разнообразия в обществе. Частные школы при этом также должны иметь право реализации программ на языках меньшинств, что сейчас фактически запрещено.

В марте 2021 г. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП) отметил рост в стране тенденции предвзятого отношения и дискриминации к отдельным лицам и группам по признакам языка, религии, национального или этнического происхождения, а также отсутствие всеобъемлющей антидискриминационной политики и законодательства. Критике КЭСКП подверглось то, что национальным меньшинствам затруднён доступ к услугам здравоохранения, социального обеспечения, образованию, трудоустройству, причём безработице наиболее подвержены «неграждане». Поправки в Закон «Об образовании» и Правила кабинета министров Латвии от 21 ноября 2018 г. № 716  были квалифицированы КЭСКП как дискриминационные, создающие неоправданные ограничения для обучения на языке меньшинств и обучению языку меньшинств как в государственных, так и в частных учреждениях дошкольного и начального образования.

Говоря о проблемах, с которыми сталкиваются нацменьшинства в Латвии, необходимо помнить также о том, что это государство не подписало Европейскую хартию региональных языков от 5 ноября 1992 г., а Рамочную конвенцию Совета Европы о защите национальных меньшинств (РКЗНМ) ратифицировало только в 2005 г. При этом были сделаны две оговорки, ограничивающие действие положений Конвенции, в соответствии с которыми национальным меньшинствам в местах их компактного проживания предоставляется возможность общаться с властями на родном языке, а также использовать его в топографических названиях. Кроме того, в принятой при ратификации РКЗНМ латвийским парламентом дополнительной декларации отдельно оговорено, что «неграждане» не являются субъектами упомянутой Конвенции, то есть они не рассматриваются Ригой в качестве представителей национальных меньшинств.

3 марта 2021 г. Комитет министров Совета Европы принял резолюцию о реализации Латвией Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств. В документе отмечается, что государство неудовлетворительно выполняет свои обязательства по Конвенции, ограничивая возможность получения образования на родном языке, нарушая права нелатышского населения на полноценное участие в культурной, экономической, социальной и политической жизни страны, запрещая использование языков нацменьшинств при взаимодействии с региональными и муниципальными органами власти[385].

Продолжает оставаться дискриминационным положение проживающих в Латвии ветеранов Великой Отечественной войны. В отличие от признанных национальными партизанами «лесных братьев», многие из которых в годы войны служили в добровольческих легионах «Ваффен-СС», они не могут претендовать на надбавки к пенсиям и соцпакет. В январе 2018 г. был принят Закон «О статусе участника Второй мировой войны», который фактически поставил знак равенства между солдатами Советской Армии и сражавшимися на стороне фашистов легионерами. Решение об установлении льгот для обладателей этого статуса самоуправления принимают самостоятельно.

Эти меры полностью следуют в русле проводимой латвийскими властями на самом высшем уровне последовательной линии по фальсификации истории, направленной на то, чтобы заретушировать собственные неприглядные страницы истории сотрудничества с нацистами. В 2019-2020 гг. кампания по «десоветизации» и «очернению» подвига солдат Красной Армии продолжила набирать обороты. 16 января 2020 г. было опубликовано заявление Сейма «О 80-летии оккупации Латвийской Республики и недопустимости искажения истории Второй мировой войны». В данный опус был включён призыв «обратить внимание и критически оценить попытки должностных лиц Российской Федерации переписать историю Второй мировой войны, а также оправдать противоправную оккупацию и аннексию Латвии». В аналогичном ключе выдержана и принятая Сеймом 7 мая 2020 г. декларация «О 75-й годовщине со дня Второй мировой войны и необходимости создания всеобъемлющего понимания событий в Европе и мире».

В парламенте страны по-прежнему обсуждается законопроект о сносе Памятника Освободителям Риги от немецко-фашистских захватчиков в рижском Парке Победы. В случае демонтажа этого монумента будет нарушено российско-латвийское межправительственное Соглашение от 30 апреля 1994 г. о социальной защите проживающих на территории Латвийской Республики военных пенсионеров Российской Федерации и членов их семей.

Ранее вопреки положениям указанного договора был снесён памятник советским подводникам Балтики, за которым ухаживали общественные активисты из объединения моряков и местные жители. Проводившее демонтаж Государственное агентство по недвижимости сообщило, что во время работ монумент развалился и восстановлению не подлежит.

С 1 января 2020 г. официально запрещено носить униформу тоталитарных режимов, в том числе форму военнослужащих Советской Армии, в ходе шествий и пикетов. 5 июня 2020 г. были также одобрены поправки, вводящие административную ответственность за ношение военной формы и символов СССР в ходе публичных и праздничных мероприятий, причём как для участников, так и для зрителей.

В сентябре 2020 г. Сейм Латвии в первом чтении одобрил законопроект, запрещающий использование георгиевской ленточки.

Прославление латышских легионеров «Ваффен-СС» и попытки представить гитлеровских приспешников «борцами за свободу» остаются одним из ключевых элементов доказательной базы концепции «советской оккупации» и «патриотического воспитания» молодёжи[386].

В апреле 2021 г. группа депутатов от «Национального объединения» подала на рассмотрение Сейма законопроект о штрафах за публичную демонстрацию военной техники СССР и гитлеровской Германии сроком более чем на 30 дней. В сферу действия акта не попадают только музеи. Это означает, что в случае принятия предложенного законопроекта и его вступления в силу данные положения будут представлять угрозу для памятников советским солдатам и офицерам, в конструкции которых присутствуют элементы вооружений.

Ежегодно в Риге 16 марта проводятся шествия бывших легионеров «Ваффен-СС» при участии представителей ультраправых партий. Эти акции неонацистов представляются официальной Ригой как «мирные мероприятия», якобы соответствующие демократическим стандартам.

В 2020 г., несмотря на нарекания со стороны международных профильных правозащитных организаций и обращение 38 депутатов Европарламента к властями Латвии с призывом осудить и запретить прославление нацизма в стране, марш легионеров СС 16 марта был разрешён Рижской думой. Только после объявления чрезвычайного положения в связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции руководство столичного муниципалитета было вынуждено отменить своё решение. Однако даже в таких условиях отдельные почитатели латышских эсэсовцев возложили к памятнику Свободы цветы и венки, один из которых был в виде шеврона Латышского легиона.

В 2021 г. в силу эпидемиологической обстановки шествия также не проводились. Однако двумя годами ранее шествие легионеров беспрепятственно состоялось в центре Риги. В нём приняли участие парламентарии «Национального блока» и советник премьер-министра по вопросам демографии. При этом латвийский Антифашистский комитет был лишён возможности проводить в этот день полноценные «ответные» мероприятия. Несмотря на своевременную подачу соответствующих заявок, пикет ветеранов Великой Отечественной войны и бывших узников фашистских лагерей перенесли от Памятника Свободы (конечная точка маршрута шествия в поддержку легионеров) в более отдалённое место под предлогом «обеспечения безопасности».

Марши ветеранов «Ваффен-СС» подвергаются серьёзной критике международного сообщества. Функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) в своих докладах неоднократно выражала озабоченность в связи с ежегодным проведением 16 марта церемоний поминовения латвийских легионеров «Ваффен-СС». ЕКРН обратила внимание на то, что в участии в этих церемониях были замечены члены парламента, принадлежащие к партии «Национальный альянс», которая входит в правящую коалицию. Эксперты Комиссии неоднократно выносили рекомендации латвийским властям осудить все попытки увековечивания памяти воевавших в «Ваффен-СС» и сотрудничавших с нацистами, а также призвать членов парламента воздержаться от участия в подобных церемониях[387].

Однако вместо мер, направленных на борьбу с неонацизмом, в стране на государственном уровне предпринимаются попытки предоставить сторонникам этой идеологии легальные основания для проведения акций. Так, президент Латвии Э.Левитс выдвинул инициативу объявить 17 марта днём памяти движения национального сопротивления, чтобы почтить память «патриотов», якобы боровшихся с «оккупационными режимами».

На контрасте совершенно иное отношение наблюдается у латвийских властей к празднованию Дня Победы 9 мая и тем, кто отмечает этот праздник. В связи с ограничительными мерами из-за карантина все массовые мероприятия на этот день в 2020 г. были отменены. Однако жителям латвийской столицы не запрещалось прийти в парк Победы и возложить цветы к Памятнику Освободителям Риги в индивидуальном порядке. Это вызвало негодование «патриотично» настроенной общественности и лично премьер-министра Латвии К.Кариньша, который потребовал от министра внутренних дел С.Гиргенса разъяснений о том, как работала полиция 9 мая. Министр обороны Латвии А.Пабрикс вовсе предложил не лечить от коронавируса тех, кто пришёл отдать дань бойцам Красной Армии, и обязать их оплачивать лечение «тем, кого они окружали». В ответ на это С.Гиргенс сообщил, что «распоряжение не делит людей на национальности, не делит их на тех, у кого есть право возлагать цветы, и тех, у кого нет, а также уважает личную мотивацию каждого человека при возложении цветов. Особенно в случаях, когда люди поминают погибших родственников». Вместе с этим министр уточнил, что сам возлагал цветы к памятнику Свободы 4 мая, отмечая восстановление независимости Латвии[388].

В 2021 г. личное возложение цветов к памятнику было запрещено под предлогом эпидемиологической безопасности. Рижанам было предложено оставлять их у специально установленного полицией ограждения.

Спецдокладчик Совета ООН по правам человека по современным формам расизма указывала в своём докладе 38-й сессии Совета, что в ежегодном докладе полиции по охране общественного порядка за 2016 г., опубликованном в апреле 2017 г., была сделана запись, согласно которой неофициальные празднования Дня Победы над нацистской Германией представляют угрозу национальной безопасности[389]. Какие-либо предпосылки  изменения такого подхода со стороны латвийских властей отсутствуют.

В преддверии Дня Победы в 2020 г. в стране произошла серия актов вандализма в отношении мемориалов красноармейцам. В посёлке Скулте с памятника лётчикам 1-го Гвардейского авиаполка ВВС Балтийского флота снесли памятную табличку. В Валмиере находящийся в центре города мемориал на братской могиле советских воинов вандалы залили краской. Осквернение этого памятника зафиксировали сотрудники российского посольства в ходе объезда братских захоронений советских воинов и возложения к ним цветов[390]. А 24 февраля 2021 г. в г. Екабпилс было похищено установленное на советском мемориале, посвящённом освободителям, 76-мм орудие.

Наряду с этим латвийские официальные лица регулярно выступают с публичными заявлениями, направленными на оправдание пособников нацистов. Так, 2 марта 2020 г. министр юстиции Латвии Я.Борданс принял участие в собрании, посвящённом памяти «лесных братьев», в Вилякском крае по случаю 75-летия событий у болот Стомпаку – операции по ликвидации латышского бандподполья советскими органами госбезопасности. На мероприятии также присутствовал бывший президент Латвии Р.Вейонис. В последующем, комментируя это событие в сети «Facebook», Я.Борданс публиковал хвалебные отзывы в адрес главаря преступников П.Супе.

Ещё одним примером может служить заявление министра обороны Латвии А.Пабрикса, сделанное им на кладбище легионеров у населённого пункта Море 27 сентября 2019 г. на акции, посвящённой «75-летию оборонительных боёв против Красной Армии». Тогда он назвал легионеров СС гордостью латышского народа и государства и призвал чтить их память. Позицию главы оборонного ведомства Латвии поддержал его однопартиец – министр регионального развития Ю.Пуце, который заявил, что не видит проблем в высказывании о «героизме» латышских легионеров.

Инструментом продвижения политики властей выступают латышскоязычные СМИ. Так, накануне 16 марта они регулярно готовят почву для «правильного» восприятия населением этой даты и связанных с ней мероприятий. Их авторы напоминают о тех «унижениях, которые выпали на долю латышей по вине СССР», а также противопоставляют празднование 16 марта торжествам по случаю 9 мая в г. Риге у «навязанного оккупантами символа Победы» – Памятника Освободителям Риги в Пардаугаве.

Одновременно официальные власти Латвии предпринимают усилия по насаждению трепетного отношения к памяти о пособниках нацистских преступников на европейском уровне. Так, с подачи музея оккупации Латвии 23 сентября 2018 г. в г. Зедельгем (Бельгия) открыт памятник латышским легионерам «Ваффен-СС», которые в конце войны оказались в местном лагере для военнопленных.

Для Латвии характерны и другие попытки фальсификации истории. Так, в феврале 2019 г. Генеральная прокуратура Латвии приняла решение прекратить уголовное преследование Г.Цукурса[391] в связи с его возможной причастностью к уничтожению еврейского населения Латвии в годы Второй мировой войны. Однако уже 16 сентября 2019 г., после обращения Совета еврейских общин, процесс был возобновлён с указанием, что предыдущее заключение было принято «преждевременно, без использования всех предусмотренных в Законе «Об уголовном процессе» следственно-процессуальных действий по получению и проверке доказательств». Для ведения дела был назначен другой прокурор.

Политика поощрения неонацизма и ксенофобии, проводимая официальными властями, закономерно негативным образом сказывается на общем уровне терпимости к различным группам населения.

В 2016 г. Латвийский центр по правам человека провёл опрос среди представителей 11 НПО и мигрантов, а также иностранных студентов, обучающихся в Латвии, относительно проявлений дискриминации. Почти 68 % были жертвами, а 33 % – свидетелями инцидентов на почве ненависти или проявлениями дискриминации, или слышали о таких случаях. 13 % респондентов стали жертвами нападений или попыток нападения, либо слышали о других жертвах таких нападений. По мнению респондентов, инциденты на почве ненависти были мотивированы расовым происхождением (36 %), этническим происхождением/ксенофобией (25 %), языком (22 %), религией (6 %). Вместе с тем НПО и представители меньшинств указали экспертам на то, что жертвы разжигания вражды предпочитают не сообщать о подобных случаях в полицию из-за сомнений в способности или готовности правоохранительных органов эффективно расследовать эти инциденты[392].

Более 40 % граждан третьих стран сообщают о том, что они подвергались дискриминации, например, во время обращения в государственные органы, полицию, медицинские учреждения, при прохождении пограничных пунктов, а также на улице и в общественном транспорте[393].

Какие-либо серьёзные столкновения на этнической почве между латышами и представителями национальных меньшинств не зафиксированы. По заверениям властей, расизм в Латвии вообще «не относится к числу центральных проблем». Этим заявлениям противоречат данные опросов общественного мнения, согласно которым 26 % жителей Латвии в возрасте от 18 до 60 лет заявили, что сталкивались с проявлениями расизма и дискриминации. При этом только 20 % латвийских граждан не имеют предубеждений против представителей других национальностей.

Пробелы в законодательстве Латвии, касающиеся запрета расовой дискриминации, а также публичного выражения или разжигания ненависти, оскорблений на почве расы, языка, религии или этнического происхождения, отмечала Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью[394].

ЕКРН также указывала на усиление исламофобской риторики в Латвии в общественно-политических дискуссиях. В ходе обсуждения принятия Латвией беженцев по квотам были отмечены исламофобские комментарии, приравнивающие беженцев к террористической угрозе и направленные в целом против мигрантов. Вопиющие примеры включают случай с латвийским предпринимателем, который использовал пространство Интернет для разжигания расовой вражды к лицам африканского происхождения, объявив о своей готовности расстреливать их, а также комментарии пользователей сети Интернет, призывающие к сожжению мусульман[395].

Нередки в Латвии случаи антисемитских высказываний в сети Интернет, угроз в адрес еврейской общинной школы, вандализма и осквернения еврейского кладбища в Риге. Латвийские СМИ сообщали, что еврейское кладбище в Резекне четыре раза подвергалось актам вандализма в августе и сентябре 2017 г.[396]

Как показал опрос общественного мнения, проведённый исследовательским центром SKDS в 2019 г., примерно один из трёх человек на 1005 жителей Латвии не хочет работать совместно с рома (33 %), афганцами (30 %), пакистанцами (29 %), сирийцами (26 %) или африканцами (25 %)[397].

В своём последнем докладе по Латвии ЕКРН отметила и отсутствие в стране всеобъемлющего законодательства, запрещающего расовую дискриминацию. В том числе указано, что оно не содержит норм, запрещающих массовое распространение, производство или хранение письменных, изобразительных и иных материалов, направленных на унижение достоинства человека или группы лиц по признаку расы, языка, религии, национального или этнического происхождения, а также предусматривающие ответственность за публичные оскорбления, диффамацию или угрозы по вышеперечисленным признакам[398].

Случаев пыток и негуманного обращения, в том числе в местах лишения свободы, в государстве зафиксировано не было. Комитет против пыток (КПП) в своих заключительных замечаниях по шестому периодическому докладу Латвии от 5 декабря 2019 г. в целом удовлетворительно оценил инициативы страны по пересмотру своего законодательства. Тем не менее он указал и на пробелы в части, касающейся определения пытки как отдельного уголовного преступления, меры наказания за данное деяние и установления срока давности[399].

Кроме того, по мнению КПП, в стране имеются проблемы с обращением с лицами, лишёнными свободы. Заключённые в Латвии на практике не пользуются всеми основными правовыми гарантиями, а также не получают всю необходимую информацию, в том числе из-за недостаточного владения государственным языком. Основной проблемой (и это признают местные власти) по-прежнему является невозможность обеспечения заключённым надлежащих условий, поскольку ни одно из зданий, в которых сейчас располагаются тюрьмы, не было построено специально для этих целей, а 6 из них (всего в Латвии 9 тюрем) старше 118 лет. В заключении либо под стражей в Латвии сейчас находятся 3,4 тыс. человек[400].

Положение уязвимых групп населения в Латвии (дети, женщины, пожилые люди, лица с инвалидностью) серьёзной критике со стороны международных правозащитных институтов не подвергалось. В то же время уровень латвийского пенсионного обеспечения является одним из самых низких в ЕС, а риску материальной необеспеченности подвержены 52,5 % пенсионеров. По последней доступной информации ЦСУ, всего в 2018 г. на пороге бедности находились 434 тыс. чел. (22,9 % населения), при этом самый высокий показатель был зафиксирован в Латгалии (40,4 %) – регионе с традиционным преобладанием представителей русскоязычного меньшинства.

Согласно заключительным замечаниям Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) от 10 марта 2020 г. по результатам рассмотрения очередного доклада Латвии, страна достигла определённого прогресса в проведении реформ, направленных на улучшение правового положения женщин. Однако отмечается, что в государстве сохраняются дискриминационные гендерные стереотипы, а также проблемы с положением маргинализированных женщин и женщин – представительниц этнических меньшинств. В связи с этим КЛДЖ подчёркивает необходимость повышения осведомлённости женщин об их правах и средствах правовой защиты, выработки всеобъемлющей стратегии обеспечения равенства мужчин и женщин во всех областях, в том числе в политической жизни и на рынке труда[401].

Стремительное распространение коронавирусной инфекции стало серьёзным испытанием для латвийской системы здравоохранения. Пациентам, обратившимся за помощью в медицинские учреждения, пришлось столкнуться со множеством проблем: недостатком коек, особенно в отделениях интенсивной терапии, низкой квалификацией персонала, отсутствием необходимого оборудования. Ненадлежащая подготовка медработников среди прочего стала причиной ограниченных диагностических возможностей и несоразмерного увеличения сроков готовности тестов[402].

Подводя итоги, следует отметить исключительную политизированность правочеловеческой проблематики в Латвии, а также беспрецедентный характер дискриминации огромной группы населения по национальному признаку. Примечательно то, что люди – представители института «неграждан» не просто ограничены в реализации ряда основных прав – путём ограничения сферы действия РКЗНМ по кругу лиц Рига отказывается даже признавать за ними статус носителей таких прав. В свою очередь курс на героизацию нацизма и переписывание истории – кощунственные итоги деятельности политических элит – лишь усугубляют разобщённость латвийского населения, способствуют распространению и укоренению идей нетерпимости в общественном сознании. Всё это вместе едва ли отвечает высоким идеалам демократии, верховенства права и защиты прав человека – универсальных ценностей, приверженность которым Латвия декларирует с завидной регулярностью.

 

Литва

Ситуация с соблюдением прав человека в Литве не претерпела существенных изменений за период, прошедший после подготовки последнего аналогичного доклада. Вильнюс по-прежнему не предпринимает никаких усилий по искоренению или по крайней мере сокращению масштабов таких проблем, как распространённость в стране неонацизма и антисемитизма, ограничения прав национальных меньшинств, нарушение прав на свободу мнений и их выражения и т.д.

Одним из ключевых недостатков государственной системы страны, ставящим под сомнение её приверженность ценностям демократии и верховенства права, является отсутствие реальной независимости судебной ветви власти. Очередным свидетельством подчинённости литовской фемиды политической конъюнктуре стало решение Апелляционного суда Литвы, вынесенное им 31 марта 2021 г. по сфабрикованному делу об известных событиях в Вильнюсе в январе 1991 г. им были увеличены сроки лишения свободы 14 из 67 лиц[403], признанных ранее виновными в совершении «военных преступлений и преступлений против человечности» Вильнюсским окружным судом. В отношении большинства приговоры постановлялись заочно, однако двое россиян, оказавшись под литовской юрисдикцией, стали жертвами репрессивной политики этого государства. Речь идёт о Г.Иванове[404] и Ю.Меле (сроки лишения свободы увеличены с 4 до 5 лет и с 7 до 10 лет соответственно). Последний находился под арестом в вильнюсском СИЗО на протяжении 5 лет, с момента задержания в 2014 г. и до вынесения приговора, несмотря на неоднократные ходатайства стороны защиты об изменении меры пресечения в связи с плохим состоянием здоровья подсудимого. Данные действия противоречат общепринятой процессуальной практике[405].

Первоначально семилетний срок меры пресечения был зачтён в срок отбывания наказания, назначенный судом первой инстанции и истекший 12 марта 2021 г. Однако из-под стражи Ю.Меля не выпустили, цинично обосновав это тем фактом, что он является иностранным гражданином и по этой причине якобы может скрыться от возможного более сурового наказания.

Кроме того, в 2019 г. россиянина перевели в камеру для лиц, признанных виновными в нарушении уголовного законодательства, игнорируя обоснованную просьбу о переводе его в зону, предназначенную для бывших госслужащих.

Процесс над Ю.Мелем высветил все несовершенства литовского правосудия. В ходе него были грубейшим образом нарушены не только нормы национального законодательства, но и международного права. В частности, «независимый и беспристрастный суд» пренебрёг такими универсальными правочеловеческими нормами, как запрет на придание закону обратной силы, принципы презумпции невиновности и состязательности. Не была доказана и причинно-следственная связь между действиями выполнявших свой приказ военных и гибелью гражданских лиц.

Подобный вопиющий пример карательного правосудия, являющегося одновременно и следствием русофобии, и очередным толчком к её дальнейшему распространению, далеко не единственный[406].

Другое громкое дело – о событиях на Мядининкайском КПП в июле 1991 г. – закончилось вынесением обвинительного приговора бывшему милиционеру рижского ОМОН МВД СССР К.Никулину. Наказанием за якобы совершение предумышленного убийства семи лиц и покушение на убийство одного лица стало пожизненное лишение свободы  и штраф в размере 650 тыс. евро, несмотря на то, что Уголовный кодекс Литовской Республики в редакции, действовавшей в 1991 г., ограничивал срок давности привлечения к ответственности по статье 129 (Убийство) десятью годами, которые истекли задолго до начала рассмотрения дела в суде первой инстанции.

Однако в июне 2016 г. Апелляционный суд Литвы удовлетворил запрос Генеральной прокуратуры Литвы о переквалификации состава преступления на «преступление против человечности»[407], таким образом придав обратную силу уголовному закону. Впоследствии данное решение было оставлено без изменения и кассационной инстанцией. В июле 2017 г. адвокат К.Никулина направил жалобу в Европейский Суд по правам человека.

В 2020 г. признанный инвалидом третьей группы Главным бюро медико-социальной экспертизы по Ленинградской области россиянин обратился с ходатайством о переводе из строгого в более лёгкий отряд. Администрация Правенишкской исправительной колонии в его удовлетворении отказала так же, как и в случае с просьбами К.Никулина о проведении медицинских диагностических процедур по причине усилившихся болей в желудке.

В декабре 2018 г. К.Никулин обратился в Генеральную прокуратуру Российской Федерации с заявлением о его переводе в Россию в соответствии с российско-литовским Договором о передаче для отбывания наказания лиц, осуждённых к лишению свободы, от 25 июня 2001 г. Однако министерство юстиции Литвы в марте 2020 г. сообщило о том, «что передача осуждённого К.Никулина не представляется возможной».

Ещё одним примером фабрикования в Литве уголовных дел по политическим мотивам является развёрнутая в конце 2018 г. главной спецслужбой Литвы – Департаментом государственной безопасности –кампания по преследованию и запугиванию в связи с надуманным обвинением в шпионаже в пользу России группы российских и литовских граждан.

Основным фигурантом уголовного дела стал известный литовский политик А.Палецкис, посещавший Республику Крым Российской Федерации и не разделяющий официальную точку зрения относительно вышеупомянутого процесса о январских событиях в Вильнюсе в 1991 г. Он был арестован и с октября 2018 г. по апрель 2020 г. содержался под стражей. Позднее Апелляционный суд Литвы заменил арест на другую меру пресечения – интенсивный надзор с уплатой залога в размере 50 тыс. евро и изъятием личных документов. В настоящее время продолжается рассмотрение его дела в судебном порядке. В мае 2021 г. прокуратура попросил суд проговорить А.Палецкиса к девяти годам лишения свободы.

В СМИ Литвы со ссылкой на данные прокуратуры без приведения доказательств утверждается, что А.Палецкис, а также предприниматель Д.Бертаускас были завербованы заочно осуждённым российским гражданином, бывшим командиром группы «Альфа» 7-го управления КГБ СССР М.В.Головатовым. Они якобы встречались с ним и двумя представителями ФСБ России и получали задания по сбору информации на территории Литвы, в частности, о судьях и прокурорах, которые вели «дело 13 января».

В фокусе внимания местных правоохранительных органов оказались ещё двое российских граждан – публицист и историк В.В.Иванов, а также поисковик, руководитель общественной организации «Забытые солдаты» В.В.Орлов. Хотя обвинений в шпионаже им предъявлено не было, обоим дали понять, что преследуются они за инакомыслие и публично демонстрируемые симпатии к России. При этом в отношении В.В.Иванова в связи с найденным у него при обыске сломанным стартовым пистолетом было сфабриковано другое обвинение – в незаконном хранении огнестрельного оружия. В июне 2020 г. приговором участкового суда Вильнюса ему было запрещено выезжать из столицы в течение двух лет и предписано находиться по месту жительства в ночное время.

Наряду с этим ограничениям регулярно подвергаются права российских граждан – представителей СМИ, как правило, под предлогом того, что они якобы представляют угрозу национальной безопасности страны. Речь, в частности, идёт о Г.Сапожниковой, объявленной в 2015 г. персоной нон-грата, П.Зарубине, депортированном вместе со своей съёмочной группой в марте 2016 г., М.Касеме, которому запретили въезд в страну на 5 лет в 2019 г.

В январе 2020 г. из страны была депортирована корреспондентка телеканала «Звезда» Ю.Шатилова (Шенгенскую визу ей аннулировала Латвия), которая собиралась делать сюжет про то, как в Литве воюют с памятниками советским освободителям и не дают перезахоранивать останки воинов Красной Армии.

Кроме того, журналистов ряда российских изданий («РИА Новости», «RT», «Первого канала» и «Пятого канала») не пустили в здание Вильнюсского окружного суда, когда тот оглашал свой приговор по «делу 13 января 1991 г.».

Комитет по правам человека (КПЧ) выражал обеспокоенность тем, что в ежегодной оценке угроз национальной безопасности Департамента государственной безопасности публикуются поимённые указания ассоциаций, новостных агентств, журналистов, правозащитников и других лиц, но при этом отсутствуют какие-либо критерии такой публикации или её мотивировка[408].

В феврале 2021 г. КТР пригрозила временно лишить эфира российский телеканал «РТР-Планета» после того, как вышел в свет очередной выпуск информационной программы «Вести» от 13 января 2021 г., в одном из сюжетов которой шла речь о январских событиях 1991 г. в Вильнюсе. Полномочиями по остановке трансляции зарубежных телеканалов без решения суда КТР наделил Сейм Литвы в апреле 2019 г.

Ранее, в октябре 2020 г., КТР уже принимала решение о начале процедуры приостановки свободного приёма канала на территории страны. Тогда предлогом стало то, что в дискуссионной программе, транслировавшейся 17 сентября 2020 г., якобы звучали призывы к войне, разжигалась нетерпимость и национальная рознь.

В июле 2020 г. вслед за латвийским регулятором Комиссия по радио и телевидению Литвы (КТР) ввела запрет на вещание на территории страны семи телеканалов группы «Russia Today» на основании ошибочного вывода о том, что руководство медиахолдингом якобы осуществляет Д.Киселёв[409], против которого Евросоюзом были введены так называемые «персональные санкции». Эти действия Вильнюса стали, в частности, предметом критики НПО «Репортёры без границ». По мнению её экспертов, ограничение вещания на основании того, что Д.Киселёв попал под санкционный режим, само по себе является злоупотреблением таким режимом. Более того, ни одна из мер, введённых в отношении россиянина, не касалась закрытия или запрета СМИ. Представители НПО отметили невозможность обеспечения свободы слова путём произвольного закрытия источников на неубедительных правовых основаниях[410]. В то же время решение о запрете в отношении «Russia Today» получило поддержку Министра иностранных дел Литвы Л.Линкявичуса, гордо напомнившего, что «Литва ещё семь лет назад стала применять ограничения в отношении российских СМИ».

В январе 2019 г. КТР констатировала распространение «ложной, клеветнической и разжигающей ненависть информации о Литве и литовских партизанах» телеканалами «Первый Балтийский Канал Литвы» и «НТВ Мир Lithuania». Под санкции регулятора попадают также «REN TV Baltic» и «ТВЦ», имел место случай временной блокировки новостного портала «Спутник.Литва».

В преддверии 75-летия Победы в Великой Отечественной войне в марте 2020 г. также под предлогом уголовного дела о шпионаже репрессиям подвергся ряд общественных деятелей, участвовавших в подготовке праздника: депутат клайпедского горсовета от общественного избирательного комитета «Титов и справедливость» Э.Андреева; председатель молодёжной организации «Ювенис» А.Грейчюс; организатор «Бессмертного полка» в Вильнюсе Т.Афанасьева-Коломиец.

В октябре-ноябре 2019 г. под давлением литовских спецслужб оказались председатель Союза наблюдателей за правами человека в Литве Д.Шульцас и председатель Социалистического народного фронта Литвы Г.Грабаускас, призывавшие к прекращению преследований по политическим мотивам А.Палецкиса и Ю.Меля. В отношении Д.Шульцаса было заведено дело за подготовку совместно с Л.Плунгене и Р.Плунге петиции в Верховный суд Литвы, в которой было указано, что действия двух судей, возможно, были незаконными. Правозащитник был признан виновным и вынужден покинуть страну.

22 октября 2019 г. в квартире Г.Грабаускаса был проведён обыск в рамках возбуждённого в отношении него уголовного дела – также об «оскорблении» в СМИ «лесных братьев» и «разжигании ненависти» к ним. 1 декабря 2019 г. правозащитника задержали сотрудники пограничной службы в аэропорту Вильнюса. Туда он прибыл после участия в 12-й сессии Форума по вопросам меньшинств Совета ООН по правам человека, где указал на практику политически мотивированных уголовных дел в Литве[411]. Фактически, правозащитник подвергся преследованиям за участие в мероприятии по линии ООН. Обыск длился около часа. Не обнаружив никаких запрещённых предметов, литовские пограничники были вынуждены отпустить Г.Грабаускаса. После того как в марте 2020 г. Каунасской окружной прокуратурой было принято решение о проведении в отношении него судебно-психиатрической экспертизы, правозащитник был вынужден покинуть Литву.

Инициативы органов власти, направленные на ограничение свободы выражения мнения применительно к лицам, указывающим на причастность литовцев («лесных братьев») к нацистским преступлениям против евреев, вызывают обеспокоенность и у международных мониторинговых органов, в частности у КПЧ. В его заключительных замечаниях к четвёртому периодическому докладу Литвы указано на имевшую место практику включения имён таких лиц в ежегодные отчёты Департамента государственной безопасности Литвы и Второго департамента оперативных служб Минобороны Литвы («военная разведка») и отсутствии информации о критериях для такой публикации и её обоснования[412].

Наряду с этим с июня 2010 г. действует статья 170-2 Уголовного кодекса Литовской Республики, предусматривающая уголовное преследование лиц за публично выраженное неприятие применяемых в Литве по отношении к СССР официальных трактовок терминов «агрессия», «геноцид», «оккупация».

В мае 2019 г. за высказывания против героизации одного из лидеров «лесных братьев» А.Раманаускаса-Ванагаса суд назначил представляющему интересы русскоязычных избирателей депутату Клайпедского горсовета В.Титову штраф в размере 12 тыс. евро. (в октябре 2019 г. штраф был снижен до 10 тыс. евро). Его слова были расценены как «оскорбление памяти», «разжигание розни» и «отрицание советской оккупации»[413]. Главная избирательная комиссия Литовской Республики в свою очередь в ноябре 2019 г. досрочно лишила В.Титова полномочий депутата.

За упоминание об участии «лесных братьев» в массовых убийствах евреев в романе «Зелёные» в январе 2019 г. общественной травле подвергся писатель М.Ивашкявичюс. Хотя за автора публично вступилась занимавшая в то время пост президента Литвы Д.Грибаускайте, а Генпрокуратура Литовской Республики не нашла в его деяниях состава преступления, он получил через Интернет угрозы убийства, а организация политических заключённых и ссыльных Литвы обвинила его в клевете.

В апреле 2020 г. Каунасский окружной суд приговорил журналиста и правозащитника Г.Шарканаса за «публичное отрицание советской оккупации» к наказанию в виде ограничения свободы сроком на 10 месяцев. Ему было предписано удалить с администрируемого им Интернет-сайта статьи, в которых «отрицаются или грубо принижаются преступления СССР в отношении Литовской Республики или её жителей». Судейская коллегия констатировала, что Г.Шарканас «искажал исторические факты и действия партизан («лесных братьев») в борьбе с советской оккупацией и её значение для Литвы», «грубо отрицал факт агрессии СССР против Литвы, осуществлённый 13 января 1991 г., тяжкие и особо тяжкие преступления, совершённые во время агрессии».

В том же месяце правоохранительные органы Литвы провели обыск у журналиста В.Лекстутиса, изъяв у него компьютер, мобильный телефон и другие электронные носители информации. В отношении него выдвигаются обвинения в разжигании ненависти и клевете за публикации на принадлежащем ему интернет-портале bukimevieningi.lt, касающиеся преступлений «лесных братьев» и педофилии во властных кругах Литвы.

Полным ходом идёт травля и преследование со стороны правоохранительных органов и ряда других граждан Литвы, замеченных в «инакомыслии» и попытках обвинить власти в нарушениях прав человека - журналистов А.Дрижюса, В.Клоповского, антифашистов Б.Дилпшене, Х.Йодишки, Л.Плунгене, Р.Плунге, активистки Соцфронта Литовской Республики А.Григайтите и других. Наиболее распространённые репрессивные меры воздействия на всех осмеливающихся выступать в защиту прав человека в Литве и против героизации пособников нацистов, помимо арестов и лишения свободы, – обыски, допросы, открытые угрозы со стороны местных спецслужб, травля через СМИ.

На этом фоне тревогу независимых правозащитников вызывает принятое 12 марта 2019 г. решение Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу «Дрелингас против Литвы», в котором оставлен в силе приговор литовского суда бывшему сотруднику КГБ В.Дрелингасу, участвовавшему в 1956 г. в операции по задержанию одного из лидеров «лесных братьев» А.Раманаускаса-Ванагаса и его жены (впоследствии по решению советского суда главарь бандформирования был расстрелян). Официальный Вильнюс трактует данное постановление ЕСПЧ как признание борьбы органов советской власти против «воевавших за свободу Литвы партизан» «геноцидом литовского народа»[414].

В то же время Правительство Литвы фактически признало свою ответственность за нарушение прав гражданина Саудовской Аравии А.Зубайда, объявив, что выполнит постановление ЕСПЧ по делу «Абу Зубайда против Литвы». Речь идёт о выплате истцу, содержавшемуся в 2005-2006 гг. в секретной тюрьме ЦРУ на территории этой стране, компенсации в 130 тыс. евро.

Данное дело и выполнение вердикта ЕСПЧ находится в фокусе внимания договорных органов ООН по правам человека. В частности, применительно к этому делу КПЧ указал в июле 2018 г. на то, что литовские власти не провели полного и всестороннего расследования сопричастности государственных должностных лиц к нарушениям прав человека в рамках контртеррористических операций, включая тайное содержание под стражей. Отметив намерение Вильнюса исполнить упомянутое решение ЕСПЧ, Комитет с озабоченностью указал на то, что государственные служащие в Литве отрицают его обязывающий характер[415].

В феврале 2019 г. ЕСПЧ коммуницировал литовской стороне жалобу другого гражданина Саудовской Аравии М.А.Адама-аль-Хасави, в которой он также обвиняет власти страны в пытках и ограничении свободы в специальной тюрьме ЦРУ в рамках программы борьбы с терроризмом в 2005-2006 гг.

Кроме того, в числе наиболее серьёзных претензий КПЧ – отсутствие прогресса по выполнению решения ЕСПЧ по делу «Р.Паксас против Литвы»[416]. Совет Европы требует ежемесячного отчёта литовских официальных властей по данному вопросу. Несколько попыток правящей коалиции в Сейме в 2018-2019 гг. принять необходимые поправки в Конституцию Литвы с учётом постановления Страсбургского суда не получали поддержки, так как не набирали необходимых для этого 90 голосов парламента (из 141).

Кроме того, сохраняется угроза полного исключения бывшего президента из политической жизни страны в результате сфабрикованного уголовного дела о торговле влиянием. Р.Паксас обвиняется в том, что в 2015 г. в качестве лидера партии «Порядок и справедливость» за взятку в 15 тыс. евро обещал повлиять на инспектора по строительству по вопросу о выдаче разрешения на эксплуатацию здания магазина торговой сети «Norfa» в г. Пренай. Политик с момента возбуждения уголовного дела расценивал его как способ расправы над ним, полностью отрицая свою вину. В апреле 2020 г. Вильнюсский окружной суд оправдал Р.Паксаса, однако Генеральная прокуратура Литвы в мае 2020 г. обратилась в Апелляционный суд с требованием отменить упомянутый приговор как незаконный и необоснованный, пересмотреть дело либо вынести новое обвинительное заключение. В октябре 2020 г. Р.Паксас был приговорён к трём годам лишения свободы условно.

В докладе Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ (БДИПЧ) о выборах в Сейм Литвы 11 октября 2020 г. вновь отмечается, что вопреки решению ЕСПЧ политики, чей мандат в Сейме был отозван, а также те, кого отстранили от должности в результате импичмента, по-прежнему лишены права баллотироваться. В документе также отмечается ограничение в Литве избирательных прав недееспособных как противоречащее Конвенции о правах инвалидов и рекомендациям БДИПЧ. Подвергается критике запрет на участие в качестве кандидатов судьям, военным, отдельным категориям госслужащих, заключённым, а также лицам, имеющим второе гражданство. Констатируется отсутствие правовых гарантий предоставления этническим партиям бесплатного эфирного времени на телевидении на языках нацменьшинств[417].

Высокой степенью политизации характеризуется и решение вопросов, связанных с защитой и поощрением прав национальных меньшинств. После отмены в 2010 г. Закона «О национальных меньшинствах» 1989 г. приложенные усилия по разработке нового всеобъемлющего законодательства по защите меньшинств, не увенчались успехом. На это, в частности, обращал внимание Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) в своих заключительных замечаниях в июне 2019 г.[418]

Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (КК РКЗНМ) отмечает недостаточность усилий властей по смягчению негативных последствий политики ассимиляции для учащихся, изучающих языки меньшинств. Закон «Об образовании» 2011 г. ввёл в качестве единственного языка обучения во всех школах литовский и унифицировал экзамен по государственному языку в 10 и 12 классах. Это создало значительные трудности для детей, принадлежащих к национальным меньшинствам, а восьмилетний переходный период стартовал в 2012 г. Для учеников школ национальных меньшинств, сдававших этот экзамен впервые в 2013 г., преподавание литовского языка велось на 818 часов меньше, чем для их сверстников из литовских школ. При этом уровень знания языка меньшинства при сдаче выпускных экзаменов не принимается во внимание. Значение имеют только результаты экзаменов по литовскому языку, математике и одному иностранному языку (обычно английский), в то время как польский или русский язык может быть сдан исключительно в качестве факультативного экзамена. Таким образом, показавшие худшие результаты на выпускных экзаменах представители национальных меньшинств оказались в менее выгодном положении по сравнению с литовцами в вопросе доступа к высшему образованию. В настоящее время разрыв в результатах сокращается. Тем не менее, в школах национальных меньшинств сохраняется беспокойство в свете завершения восьмилетнего переходного периода[419].

Количество часов обучения литовскому языку, а также методические пособия и учебные материалы по-прежнему недостаточно адаптированы к потребностям детей из семей, в которых в основном говорят на языках меньшинств. Многие первоклассники начинают изучать государственный язык почти как иностранный и испытывают перегрузки, вызванные требованиями единой учебной программы.

Ситуация остаётся непростой в районах, в которых проживает значительное число лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, – Шальчининкский, Тракайский, Вильнюсский (польское), Швенчёнский (русское и польское), Клайпедский и Висагинас (русское). Серьёзные проблемы сохраняются в сельских областях.

Негативный политико-информационный фон вокруг проблемы образования на языках нацменьшинств в Литве привёл к постоянному муссированию темы идеологического влияния со стороны России на население Литвы, допросам учителей русских школ сотрудниками Департамента государственной безопасности в связи с поездками учащихся в российские летние лагеря, а также предложениям отдельных должностных лиц Литовской Республики о закрытии данных учебных заведений.

Сохраняются проблемы с аутентичным написанием имён в документах. В Гражданском кодексе Литовской Республики указано, что имена, фамилии и названия местностей в документах пишутся в соответствии с правилами литовского языка. Это противоречит статье 11 Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств. По мнению КК РКЗНМ, право на использование личного имени на языке национального меньшинства и его официального признания является центральным языковым правом, тесно связанным с персональной идентичностью и достоинством[420].

В результате лица с иностранными именами (в основном – с русскими) сталкиваются с юридическими проблемами и вынуждены отстаивать свои права в судебном порядке. В то же время решение Конституционного суда от 27 февраля 2014 г. даёт широкое толкование возможности написания нелитовскими символами личных имён в документах, удостоверяющих личность.

Как следствие, решения представителей органов местного управления об использовании языков в отношениях с административными органами, написание имён и топографических названий на языках меньшинств находятся в серой правовой зоне[421].

В настоящее время общественная дискуссия по данному вопросу сфокусирована на лицах, приобретших литовское гражданство вследствие вступления в брак, а также на детях, рождённых в «смешанных» браках. В соответствии с постановлением, вынесенным в 2016 г. Верховным административным судом Литвы, фамилия и имя ребёнка, рождённого в польско-литовском браке, могут быть записаны как в польской, так и в литовской транскрипции. К сожалению, законопроекты, представляемые в парламент страны, не учитывают потребности граждан третьих стран или лиц, принадлежащих к другим национальным меньшинствам.

По-прежнему отсутствуют какие-либо подвижки в решении вопроса об использовании в местах компактного проживания национальных меньшинств их языков в топографических обозначениях и на частных знаках. Согласно статьям 17 и 18 Закона «О государственном языке», все публичные надписи должны быть сделаны на литовском языке, исключение делается только для названий организаций национальных общин.

В Шалчининкайском районе на руководителя администрации был наложен штраф в размере 43 тыс. литов за разрешение использования уличных знаков на польском языке. Схожая ситуация произошла в Вильнюсе, где муниципалитет начал установку уличных знаков на иностранных языках (английском и исландском), а также на языках национальных меньшинств (польском и украинском). КК РКЗНМ указал на то, что отказ в установке в районах традиционного проживания национальных меньшинств топографических знаков на языках этих меньшинств также является нарушением обязательств государств-участников РКЗНМ, предусмотренных её статьёй 11[422].

Власти некоторых муниципалитетов предоставляют возможности использования языка национальных меньшинств в письменных обращениях граждан. Так, администрация Шальчининайского района допускает их составление на польском и русском языках, Вильнюсского района – на английском, русском и польском. В администрацию района Висагинас обращения могут быть сделаны на любом языке, которым владеет гражданский служащий[423].

Среди других проблем в правозащитной сфере международные мониторинговые органы называют существование в Литве глубоко укоренившихся предрассудков в отношении уязвимых и находящихся в меньшинстве групп лиц, особенно мигрантов, мусульман, цыган и евреев. Следствием этого стало широкое распространение практики использования «языка ненависти», в том числе в СМИ, включая Интернет-источники, и в политической сфере[424].

В частности, КК РКЗНМ с озабоченностью отмечал, что средства массовой информации часто ссылаются на этническую принадлежность предполагаемых преступников, которые не являются литовцами, что зачастую провоцирует общественную дискуссию, ведущую к усилению негативного отношения к соответствующей группе меньшинств. По мнению экспертов Комитета, полиция не должна раскрывать информацию об этническом происхождении предполагаемых правонарушителей[425].

Однако при этом число сообщений в компетентные органы как о ненавистнических высказываниях, так и о преступлениях на почве ненависти остаётся небольшим[426]. Кроме того, понятия «цвет кожи» и «происхождение» не включены в число запрещённых оснований для дискриминации, содержащихся в Законе «О равном обращении» и Уголовном кодексе Литвы[427]. С этим, вероятно, связан и тот факт, что не всегда при регистрации и расследовании подобного рода правонарушений учитывается их специфика[428].

Более того, согласно исследованию, проведённому Министерством внутренних дел Литовской Республики, большинство жертв преступлений, совершённых на почве ненависти, не верят в то, что правонарушители вообще понесут наказание за свои деяния[429].

В материалах КК РКЗНМ приводится пример, когда антисемитское заявление было допущено омбудсменом по академической этике и процедуре. Следует отметить, что спикер Сейма и премьер-министр Литвы тогда незамедлительно отреагировали на этот поступок, публично выступив с его осуждением. В марте 2018 г. квалифицированное большинство в парламенте проголосовало за отстранение этого лица от должности. Представители еврейской общины в Вильнюсе также выразили КК РКЗНМ обеспокоенность по поводу безопасности своих зданий и отметили, что хотели бы иметь более широкую общественную поддержку в этом вопросе.

В последнее время антисемитские проявления в Литве усилились. Так, в адрес председателя Еврейской общины Литвы Ф.Куклянски поступали анонимные угрозы, перед принадлежащими евреям зданиями и на синагогах выставлялись или изображались свастики и иные оскорбляющие символы. В феврале 2020 г. Ф.Куклянски обратилась в полицию Литвы в связи с оскорблениями антисемитской направленности, прозвучавшими в её адрес в Сейме во время торжественного заседания по случаю годовщины событий в Вильнюсе 13 января 1991 г.

В январе 2021 г. в Международный день памяти жертв Холокоста член партии «Союз Отечества – Христианские демократы Литвы» депутат В.Ракутис заявил, что «не было недостатка в исполнителях Холокоста и среди самих евреев». Это высказывание повлекло за собой крайне негативную реакцию официальных лиц и общественности как на международной арене, так и в самой Литве, в результате чего В.Ракутис был вынужден отказаться от поста председателя Комиссии по исторической памяти, а также публично признать свою неправоту и принести извинения коллегам, выступив с речью в Сейме.

Цыгане по-прежнему являются наиболее уязвимой группой. КПЧ, КЛРД, а также КК РКЗНМ с обеспокоенностью отметили сохранение дискриминации цыган, особенно в реализации их прав на жильё, здравоохранение, трудоустройство и образование. Рома по-прежнему страдают от социальной изоляции и непропорционально сильно затронуты нищетой[430].

Некоторому улучшению ситуации должны были способствовать Планы действий, направленные на интеграцию цыган в литовское общество, принятые на периоды 2012-2014 гг. и 2015-2020 гг. Кроме того, в число их задач вошло улучшение положения женщин рома и налаживание межкультурного диалога. Согласно данным Агентства ЕС по основным правам человека, последний по времени документ предусматривал 18 мер, направленных на достижение заявленного результата. Однако в 2019 г. финансирования хватило на приведение в жизнь лишь пяти из них[431].

Надзор за ходом реализации Планов действий осуществлялся Департаментом по делам национальных меньшинств. Согласно данным этого ведомства за 2016 г., доля цыган, не окончивших даже начальную школу, сократилась с 11 % в 2011 г. до 8 % в 2015 г. За этот период Министерство образования Литвы создало сеть учителей в школах, в которых учатся цыганские дети. Однако число помощников преподавателей, социальных помощников или посредников, нанятых для поддержки рома в школах, не увеличилось, несмотря на такую потребность, чётко выраженную представителями общины.

Функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) отметила в качестве положительного шага принятие городским самоуправлением Вильнюса программы по интеграции рома табора Киртимай на 2016-2019 гг. Решить проблему тяжёлого жилищного положения в поселении предполагается двумя путями: посредством предоставления населяющим его цыганам социального жилья или путём предоставления субсидий для покрытия стоимости аренды для тех, кто сумел найти для себя альтернативные варианты. В 2016 г. 6 семей, в 2017 г. 4 семьи, а в 2018 г. 2 семьи получили социальное жильё. В 2018 г. ещё 4 семьи переехали в муниципальное общежитие. При этом преимущество при предоставлении жилья отдавались семьям с большим числом детей. 46 семей (4 в 2016 г., 18 в 2017 г., 24 в 2018 г.; всего 119 человек) воспользовались схемой возмещения субсидирования. Каждое домохозяйство получило при этом по 72 евро на покрытие расходов на аренду жилья[432].

По информации Центра цыганского сообщества, после того как незаконные цыганские постройки в таборе Киртимай в Вильнюсе были снесены, власти не предпринимали никаких попыток наладить диалог с лицами, чьи интересы были затронуты сносом, и не предоставили им никакой правовой информации. Вильнюсское подразделение государственной инспекции по территориальному планированию и Министерство по делам окружающей среды также не предложили пострадавшим никаких альтернативных вариантов жилища, из-за чего в ситуацию был вынужден вмешаться Комитет по правам человека литовского парламента. Впоследствии правительство обратилось к Вильнюсской инспекции с просьбой продолжить применение муниципальной программы интеграции цыган после 2019 г.[433]

По мнению КК РКЗНМ, укоренившееся предосудительное и негативное отношение к цыганам в литовском обществе нашло своё отражение в ряде инцидентов, имевших место в последние годы.

После убийства девочки в начале 2017 г. в средствах массовой информации широко сообщалось о том, что подозреваемые преступники принадлежали к общине рома, что спровоцировало общественную дискуссию антицыганского характера.

Ещё один пример – экскурсия по поселению Киртимай под названием «Экстремальная прогулка в цыганском посёлке», проводившаяся агентством «Vaiduokliai». Объявление тура содержало рекомендацию не приносить с собой драгоценности или деньги, потому что они могут быть украдены. Омбудсмен по вопросу равных возможностей рассмотрел указанное дело и установил нарушение Закона «О равном обращении», поручив агентству изменить информацию о туре в целях предотвращения закрепления в общественном сознании негативных стереотипов о цыганской общине.

В 2017 г. в магазине была размещена реклама антицыганского характера, которую можно было истолковать таким образом, что цыгане не будут обслуживаться в данном заведении. В этой ситуации также пришлось разбираться омбудсмену по вопросам равных возможностей.

В конце 2016 г. полицейские провели в цыганском поселении Киртимай рейд, в ходе которого был причинён ущерб домам, применялось насилие в отношении несовершеннолетних. Правомерность действий полиции находится под вопросом[434].

КК РКЗНМ и КЛРД также разделили озабоченность неудовлетворительными условиями, созданными в центрах регистрации иностранцев, и необоснованно длительными сроками содержания мигрантов под стражей (до 18 месяцев)[435]. При этом КЛРД обратил особое внимание на их недостаточную вместимость для обеспечения надлежащим жильём вновь прибывших соискателей убежища, в частности семей с детьми. Кроме того, в стране не учитываются особые потребности заявителей, в частности женщин и девочек, которым не предоставляются безопасные места для пребывания.

Многие соискатели убежища получают отказ во въезде на территорию государства или в доступе к процедурам подачи и рассмотрения ходатайства о предоставлении убежища, включая услуги адвоката. Те же из них, кому удалось остаться на территории Литвы, по-прежнему сталкиваются с трудностями при полной интеграции в общество, страдают от предрассудков и дискриминации при доступе к жилью.

В связи с пандемией коронавируса Агентство ЕС по основным правам критикует Литву за неподготовленность системы здравоохранения к экстремальной ситуации. Отмечается, в частности, затянутость сроков подготовки тестов на COVID-19, отсутствие надлежащей подготовки у медперсонала, недостаток мест и оборудования в больничных учреждениях. Негативное влияние на жителей стационарных учреждений социального обслуживания оказало введение запрета на посещения.

Подводя итог, вновь следует отметить, что уверенный государственный курс на фальсификацию истории и обеление памяти о «лесных братьях» непосредственным образом отражается на том, насколько Литва в действительности придерживается ценностей демократии и верховенства права, в особенности в вопросах уважения и обеспечения права на свободу мнений и их выражения. Любые попытки историков, журналистов и правозащитников высказать точку зрения, альтернативную официальной, заканчиваются преследованиями и судебными процессами. Другим поводом для принятия репрессивных мер может стать подозрение на шпионаж в пользу России. Последствиями насаждаемой русофобии становятся дискриминационное отношение к русским и русскоязычным лицам и вытеснение русского языка из различных сфер общественной жизни. Не в лучшем положении оказываются и другие национальные меньшинства, чей правовой статус по-прежнему не получил закрепления на законодательном уровне. Дополняет перечень проблем тяжёлая ситуация с публичным использованием языка ненависти и широкой распространённостью предрассудков в литовском обществе.

 

Люксембург

Власти Великого Герцогства Люксембург (ВГЛ) уделяют повышенное внимание соблюдению имеющихся у государства международных обязательств в сфере поощрения и защиты прав человека и устранению ещё остающихся в данной сфере недостатков.

Исполнение конкретных требований универсальных и региональных договоров в данной области различными уполномоченными структурами контролирует Межведомственный комитет по правам человека (учреждён правительством в мае 2015 г.) на основе консультаций с национальными правозащитными учреждениями и гражданским обществом. Руководящие функции в нём выполняет представитель МИД ВГЛ в должности специального посла по вопросам прав человека. Он также представляет страну на международных совещаниях и конференциях по профильной тематике.

В Люксембурге действует множество правозащитных институтов и международных НПО (включая «Amnesty International» и др.), которые координируют свою работу с Консультативной комиссией ВГЛ по правам человека. Этот орган был создан в 2000 г., а его компетенция, организационная структура и методы финансирования получили затем закрепление в законе от 21 ноября 2008 г. По своему положению Консультативная комиссия по правам человека была приравнена к Комитету уполномоченного по правам ребёнка, Уполномоченному медиатору ВГЛ, Национальной комиссии по защите персональных данных и структуре Центра по обеспечению равных возможностей.

Вопросами борьбы с различными формами нетерпимости занимается целый ряд учреждений: Министерство по делам семьи, интеграции и Большого региона, Управление по вопросам приёма и интеграции Люксембурга, Министерство равных возможностей, Центр по вопросам равного обращения, Комитет уполномоченного по правам ребёнка, Инспекция по вопросам труда и шахт, Центр по вопросам равного обращения и др.

Несмотря на это, многие правозащитные институты, в том числе функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью, критикуют Люксембург за определённые пробелы в системе защиты граждан от возможных проявлений ксенофобии. Так, в национальном Уголовном кодексе расизм не закреплён в качестве отягчающего обстоятельства. Помимо этого, ни в одном нормативно-правовом акте нет положения о признании незаконной и запрещении любой организации, подстрекающей к расовой дискриминации[436], хотя люксембургский Уголовный кодекс всё же предусматривает возможность привлечения к ответственности юридических лиц в указанном случае. Аналогичную обеспокоенность высказывал и Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД). Экспертами также было отмечено, что в Законе «О равном обращении» от 28 ноября 2006 г. не содержится критериев национального происхождения, цвета кожи и родового происхождения[437].

Опросы общественного мнения по тематике борьбы с дискриминацией, в том числе и общеевропейские (например, исследование «Быть чёрным в ЕС» Агентства ЕС по основным правам человека (АОПЧ), проведённое в 2019 г. среди почти 6 тыс. респондентов из 12 государств) показывают, что Люксембург по ряду показателей находится в тройке отстающих стран. Так, более 50 % чернокожих люксембуржцев сталкивались с различными притеснениями из-за цвета кожи. При этом по другим странам средний выявленный показатель – 39 %. Более половины опрошенных жителей страны имели проблемы с трудоустройством.

Ряд экспертов до сих пор отмечает существование в люксембургском социуме определённых антисемитских настроений. По словам координатора ЕС по борьбе с антисемитизмом К. фон Шнурбайн, посетившей Люксембург в мае 2019 г., в год её визита было зафиксировано 13 проявлений антисемитизма, что достаточно много, принимая во внимание небольшую численность еврейской общины ВГЛ (1,5-2 тыс. человек).

На распространённость в Герцогстве антисемитизма, исламофобии и мигрантофобии, а в СМИ и Интернете – дискриминационных стереотипов, которые способствуют формированию предрассудков в отношении определённых групп населения, указывали КЛРД в 2014 г.[438] и Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) в 2018 г.[439]

Наблюдаются определённые трудности в сфере интеграции принятых Люксембургом беженцев. По мнению многих правозащитников, назначаемое им базовое пособие недостаточно для жизни, а возможности трудоустройства ограничены. Так, обеспокоенность тем, что требования к знанию местного языка выступают барьерами для иностранцев и мигрантов на рынке труда и в сфере образования, выражал КЛДЖ[440].

Ещё одним вопросом, связанным с соблюдением прав мигрантов, является обеспечение достойных условий труда, нарушение которых, по мнению правозащитников, подчас может быть квалифицировано в качестве современной формы рабства или торговли людьми. Несмотря на то, что ВГЛ принято причислять к ряду стран, где ситуация в этой сфере обстоит наилучшим образом, на практике ситуация обстоит иначе. Объективная статистика случаев нарушения трудовых норм не ведётся. Положения законодательства в части ответственности работодателя отличаются чрезмерной мягкостью (низкими размерами штрафов и сроков тюремного заключения). Не предусмотрено никаких санкций в случае подачи ложных данных о социальном страховании наёмного работника или уклонения от декларирования трудового договора. Всё это открывает дорогу к навязыванию «кабальных» условий труда (зачастую с превышением максимально допустимой 48-часовой рабочей недели до 70 часов).

Как национальный докладчик по вопросу о торговле людьми Консультативная комиссия ВГЛ по правам человека отмечает усилия правительства на этом направлении. В то же время, согласно Глобальному индексу рабства, около 100 человек, проживающих в Великом Герцогстве, находятся в подневольном состоянии.

В 2020 г. НПО «Сообщество беженцев Люксембурга» выдвинула в адрес Дирекции по вопросам иммиграции МИД ВГЛ обвинения в том, что некоторые беженцы якобы сталкивались со случаями запугивания со стороны сотрудников офиса по приёму мигрантов. Утверждается, что должностные лица пытались убедить посетителей не подавать пакет документов для предоставления убежища.

Замечания вызывает и методика регистрации прибывающих семей беженцев: создаётся одно досье на главу семьи, в которое вписываются супруги и дети, что сохраняет почву для возможной дискриминации.

Чувствительным вопросом остаётся дискриминация по признаку гражданства. В данный момент из 591 тыс. лиц, постоянно проживающих на территории Люксембурга, более 283 тыс. – выходцы из других европейских стран, причём в некоторых регионах страны этот разрыв имеет тенденцию к увеличению в сторону числа приезжих (на сегодняшний день их доля в столице доходит до 70 %). Работающие с ними правозащитники регулярно указывают на дифференцированный подход на местном рынке труда. Кроме того, они не раз обращали внимание официальных властей на необходимость включения мер по интеграции постоянно проживающих в стране иностранцев в политическую жизнь Люксембурга, в частности путём предоставления им права голоса. Однако референдум 2015 г. показал, что 78 % люксембуржцев категорически против подобной инициативы. 8 марта 2017 г. был принят Закон «О гражданстве Люксембурга», упрощающий условия и порядок натурализации, однако барьером на этом пути выступает тест на знание люксембургского языка. Неразрешённость этого вопроса регулярно вызывает критику правозащитных механизмов ООН и Совета Европы.

В 2019 г. функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью заявила о полном выполнении Люксембургом её рекомендации о принятии нового национального плана по интеграции. Данный документ был принят Правительственным советом ВГЛ 13 июля 2018 г. Он охватывает две крупные сферы: приём соискателей международной защиты и предоставление им социальной поддержки, а также интеграция всех «нелюксембуржцев», постоянно проживающих в стране[441].

В фокусе внимания правозащитников остаётся практика жестокого обращения с задержанными со стороны представителей правопорядка. Согласно статистике Генеральной инспекции полиции ВГЛ, из 75 случаев внутренних уголовных расследований в отношении полицейских в 2019 г. более одной пятой обвинений касались именно проявления жестокости при задержаниях и дальнейшем обращении с лицами, чья свобода была временно ограничена.

Правительство Великого Герцогства активно насаждает внутри страны тематику однополых браков и поощрения «ЛГБТ-ценностей». Так, позиционируемые властями в качестве главных достижений основополагающие изменения семейного законодательства (Закон от 1 января 2015 г. «О возможности заключения в Люксембурге однополых браков», а также серия поправок 2016 г. к Гражданскому кодексу о процедуре признания однополых браков, заключённых за границей, и актов усыновления детей однополыми родителями, оформленных до принятия реформы семейного кодекса) вызвали значительный резонанс в обществе, придерживающемся в основном традиционного католичества. В развитие этой линии пришлось решение властей заменить уроки религии и морали в школах на единый урок общественных ценностей, в том числе разъясняющий учащимся основные права и свободы человека.

Несмотря на значительное внимание, уделяемое властями Люксембурга защите прав лиц с ограниченными возможностями, в этой сфере также отмечен ряд существенных недостатков: низкий уровень занятости инвалидов в государственном и частном секторах; определение понятия «инвалидность» в законодательстве и на практике только на основе классического медицинского подхода; отсутствие административной ответственности за отказ работодателя от исполнения обязанности по обеспечению «разумного приспособления» инвалиду. Отмечается нехватка ресурсов для выполнения своего мандата Центром по обеспечению равноправия. Отсутствуют дела о проявлениях дискриминации по признаку инвалидности, что является свидетельством недостаточной осведомлённости этой категории лиц о существующих механизмах защиты их прав.

Мониторинговыми органами регулярно отмечается, что данная категория граждан в основном получает работу в специализированных мастерских (обычное трудоустройство с созданием подходящих условий для этих людей недоступно). В то же время в докладе АОПЧ об основных правах человека за 2020 г. в положительном ключе оцениваются поправки, внесённые годом ранее в Трудовой кодекс Люксембурга, касательно обеспечения адаптации сотрудников с инвалидностью к осуществлению обычной трудовой деятельности. Новые положения предполагают создание специальных служб оказания помощи в процессе инклюзии, работники которых будут способствовать созданию комфортных условий на местах для лиц с ограниченными возможностями[442].

Равенство прав мужчин и женщин в ВГЛ пока ещё не обеспечено. Согласно индексу гендерного равенства за 2020 г., публикуемому Европейским институтом равенства между мужчинами и женщинами, показатель Люксембурга составляет лишь 44,8 балла из 100 возможных.

Наиболее ярко различия в положении мужчин и женщин в люксембургском обществе иллюстрирует соотношение представителей разных полов на государственной службе и на руководящих должностях в компаниях. С целью исправления ситуации Министерством по вопросам гендерного равенства подготовлен соответствующий План действий. КЛРД указывал на непропорционально высокие показатели распространения среди женщин, особенно матерей, занятости в течение неполного рабочего дня, а также что эта форма занятости предлагается главным образом на низкооплачиваемых работах. Так, гендерный разрыв среди занятых в течение полного рабочего дня составляет 17,8 %. 36,1 % женщин работают на условиях неполного рабочего дня[443]. Не способствует исправлению ситуации и работа детских дошкольных учреждений: КЛДЖ отмечал небольшое число посещающих их детей[444].

Сохраняется проблема бытового насилия, обострившаяся в период вынужденной самоизоляции в условиях пандемии COVID-19. По мнению правозащитников, правительством ВГЛ не выработан комплексный подход к решению данного вопроса. Статистика ежегодных полицейских отчётов подтверждает наличие серьёзных проблем в этой области, равно как и несовершенство юридических механизмов защиты.

Положительной оценки заслуживает инициатива Люксембурга по предупреждению случаев повторной виктимизации женщин, подвергшихся домашнему насилию. В марте 2019 г. суды ВГЛ начали применять новый подход к избранию особых защитных мер в ходе судебных слушаний. Теперь они подлежат индивидуальному определению для каждого конкретного случая. Впервые суд первой инстанции при рассмотрении дела о домашнем насилии позволил жертве давать показания и отвечать на вопросы суда по видеосвязи, находясь в соседней комнате, во избежание прямого контакта с обвиняемым[445].

Наибольшее количество замечаний национальных и международных мониторинговых органов касается защиты прав детей. Согласно докладу Комитета уполномоченного по правам ребёнка в Люксембурге, за 2019 г. данным институтом было заведено 129 новых досье о случаях нарушений прав детей. АОПЧ также обращает внимание властей на ухудшение ситуации в Великом Герцогстве: за последнее десятилетие наблюдается рост процента детей, которые рискуют оказаться за чертой бедности или быть изолированными от социума. Этот показатель уже составил 23 %. Комитет по правам ребёнка (КПР) указывал на отсутствие официальных статистических данных о случаях насилия в отношении детей, а также выражал обеспокоенность проявлениями насилия среди детей в Интернете и в школьной среде[446]. По мнению КЛДЖ, травле в образовательных учреждениях в наибольшей степени подвергаются девочки и девушки из числа мигрантов[447].

Весьма обширна компетенция люксембургской ювенальной юстиции. В случае плохого или опасного поведения ребёнка этот орган вправе перевести его в заведение специального режима (предусматривается даже возможность перевода в другие страны). Правоохранительные органы повергаются критике в связи с существованием практики содержания детей в условиях одиночного заключения до 10 дней. Несмотря на неоднократные соответствующие рекомендации, в общем пенитенциарном центре Люксембурга по-прежнему находятся несовершеннолетние. На это, в частности, обращал внимание КПР[448]. Волну негодования правозащитников во главе с бывшим Комиссаром Совета Европы по правам человека Н.Муйжниексом вызвало принятие в сентябре 2017 г. постановления о продлении с 72 часов до 7 дней максимального срока содержания несовершеннолетних лиц и членов их семей в изоляторах (речь идёт, в первую очередь, о семьях мигрантов).

В соответствии с решением Совета правительства ВГЛ от 7 июля 2017 г. был учреждён межведомственный комитет, в состав которого вошли представители детских правозащитных организаций, соответствующих министерств и служб. Данный орган, исходя из оценки интересов несовершеннолетних в каждом конкретном случае, принимает решения либо о возвращении и организации высылки детей – нелегальных мигрантов при соблюдении требований статьи 10 директивы № 2008/115/СЕ, либо о предоставлении им разрешения на пребывание в стране.

Жёсткую критику, в том числе со стороны Консультативной комиссии ВГЛ по правам человека, вызывают методики определения совершеннолетия при регистрации беженцев: в случае наличия сомнений в декларируемом самим беженцем возрасте властями осуществляется костный тест и фотографии генитальных органов. Как указывают правозащитники, с медицинской точки зрения данные способы крайне неиндикативны и только наносят моральный вред и унижают достоинство человека.

Помимо этого, правозащитные структуры ООН и СЕ отмечают многие правовые несовершенства во внутренней юридической системе страны в отношении сексуальной эксплуатации несовершеннолетних лиц, особенно отсутствие чёткого определения детской порнографии и детской проституции.

Тревожная ситуация наблюдается в сфере защиты персональных данных, где «забота об обеспечении национальной безопасности и борьбы с преступностью» привела к увеличению случаев вмешательства спецслужб и правоохранительных органов в частную жизнь граждан. Согласно докладу юридической фирмы «DLAPiper» за 2020 г., по количеству нарушений сохранности персональных данных в пропорции к размеру населения Люксембург занимает 7 место среди 27 стран Евросоюза. Данная тенденция прослеживается и в отчёте АОПЧ за 2017 г. Отмечается принятие в 2015 г. пакета антитеррористических мер, который включает в себя возможность круглосуточного проведения обысков, повышение максимального срока содержания под стражей с 24 до 48 часов, прослушивание телефонных разговоров и отслеживание активности в Интернете. Правительственные и частные структуры ВГЛ испытывают трудности с адаптацией нового европейского регламента № 2016/679 «О защите физических лиц в отношении персональных данных» (вступил в силу 25 мая 2019 г.). Для нормализации ситуации власти ежегодно увеличивают финансирование и штат Национальной комиссии по защите персональных данных (с 2,5 млн. евро в 2017 г. до 4 млн. евро в 2019 г.). На 2020 г. бюджет составит рекордные 7,6 млн. евро.

Опосредованно с данной тематикой связана и свобода прессы в Люксембурге. В последние годы журналистский корпус неоднократно отмечал давление со стороны властей, вплоть до судебного преследования по обвинению в диффамации, в случае отказа назвать источники своей информации. Другой пример – кампания, организованная в 2018 г. официальными властями против журналистов, распространивших информацию об уязвимости сайта Палаты депутатов, позволявшей посторонним получать доступ к конфиденциальным документам.

Тематика защиты личных медицинских данных приобрела особое звучание на фоне пандемии коронавируса COVID-19. В люксембургском обществе и правозащитных кругах развернулись оживлённые дискуссии о том, как принципы соблюдения врачебной тайны, неприкосновенности частной жизни, в том числе в контексте внедрения специального мобильного приложения для отслеживания контактов больных новым коронавирусом, должны соотноситься с необходимостью обеспечения эпидемиологической безопасности в масштабах страны, в особенности в условиях введённого режима «чрезвычайной ситуации». Национальная комиссия по этике ВГЛ призвала правительство страны весьма серьёзно отнестись к соблюдению прав и свобод человека, несмотря на экстраординарные обстоятельства.

Возникновение и распространение новой коронавирусной инфекции в 2020 г. обострило некоторые из ранее существовавших проблем правозащитного характера. К их числу, например, следует отнести нехватку достойного и доступного жилья. Как следует из анализа звонков, поступивших на горячую линию по коронавирусу НПО «Caritas», цены на жильё продолжают расти, несмотря на пандемию, и обеспечение населения доступным съёмным жильём остаётся одной из наиболее актуальных проблем кризисного урегулирования[449].

Ещё одним последствием пандемии стало повышение уровня безработицы. Так, по данным АОПЧ, число нетрудоустроенных в возрасте до 30 лет в период с августа 2019 г. по август 2020 г. выросло на треть. Ещё более затруднительной стала возможность трудоустройства для пожилых людей. Исследование аналитиков организации «Idea Foundation» показало, что текущий кризис может иметь долгосрочные и тяжёлые последствия для карьерных перспектив пожилых лиц и лишь усилит уже существующую проблему их долгосрочной нетрудоустроенности[450].

Правозащитники высказывают обеспокоенность переполнением местных пенитенциарных учреждений, в частности тюрьмы Шрассиг, единственной закрытой тюрьмы в стране (на 600 мест) и пенитенциарного центра в Гивенише (примерно на 100 мест). При острой нехватке тюремных мест в стране не ведётся строительства новых корпусов. Хотя условия пребывания в указанных учреждениях признаются хорошими, особенно в камерах предварительного содержания, остаётся проблема пребывания в них чрезмерно большого количества человек.

По мнению экспертов ООН, Люксембургу для дальнейшего улучшения правозащитного климата в стране следует обеспечить своевременное представление докладов договорным органам ООН по правам человека, включая КЛРД, Комитет по экономическим, социальным и культурным правам и Комитет по правам человека.

Отдельного анализа заслуживает ситуация с оговорками, которые Люксембург сделал к различным положениям основополагающих международных договоров по правам человека. Они касаются толкования ряда прав и свобод в качестве абсолютных, то есть якобы не подверженных никаким ограничениям. Речь, в первую очередь, идёт о праве на свободу мнения и его выражения, а также праве на свободу собраний и ассоциаций. Например, статья 20 Международного пакта о гражданских и политических правах декларирует, что «всякая пропаганда войны должна быть запрещена законом». Суть же сделанной Люксембургом оговорки состоит в отказе принимать необходимые законодательные меры для практической реализации названного положения по той причине, что это противоречило бы праву на свободу выражения мнения.

Тем не менее на сегодняшний день законодательство и правоприменительная практика Люксембурга в целом соответствуют стандартам, установленным универсальными и региональными европейскими договорами по рассматриваемой проблематике и, несмотря на наличие определённых проблемных моментов в правозащитном досье государства, ситуация на данном направлении остаётся достаточно стабильной.

 

 

Мальта

Являясь составной частью западного сообщества и членом Европейского союза, Мальта позиционирует себя в качестве последовательного защитника демократических прав и свобод человека. Вместе с тем мальтийские и зарубежные эксперты указывают на ряд проблем в правозащитной области, многие из которых носят долговременный и системный характер.

В последние годы на первый план вышла тематика обеспечения свободы СМИ на Мальте. Внимание экспертов и общественности к этой проблеме приковал резонансный случай убийства журналистки Д.Каруаны Галиции в октябре 2017 г. Она была известна своей деятельностью по разоблачению коррупции в правящих кругах и неоднократно подвергалась давлению со стороны властей. На момент гибели против неё было подано 42 судебных иска о клевете, а часть её имущества была арестована. Несмотря на определённое продвижение в расследовании (признательные показания одного из подозреваемых и обвинительный приговор в его адрес от 23 февраля 2021 г.), работа по выявлению мотивов и заказчиков убийства не завершена.

Затянувшееся расследование стало одним из главных факторов, вызвавших волну протестов против коррупции в конце 2019 г. Тысячи людей выходили на улицы, требуя не только эффективного расследования дела, но и отставки целого ряда крупных политических деятелей, включая премьер-министра страны Дж.Муската. В итоге он был вынужден оставить свой пост 13 января 2020 г.

В декабре 2019 г. восемь организаций журналистов опубликовали совместное открытое письмо, в котором выступили с критикой в отношении мальтийских властей в связи с продолжающейся практикой запугивания представителей СМИ. В своём послании они привели в качестве примеров два случая, оба из которых связаны с освещением расследования резонансного убийства.

Первый касался незаконного ограничения свободы журналистов, принявших участие в пресс-конференции в Кастильском подворье по итогам срочного правительственного совещания, в ходе которого было принято решение об отказе в предоставлении президентского помилования Ю.Фенеку – бизнесмену, обвиняемому в причастности к расправе над Д.Каруаной Галицией. После того, как премьер-министр Дж.Мускат выступил перед представителями СМИ с публичным заявлением по данному вопросу, охрана заперла их в зале, где проходила встреча, и не давала покинуть помещение до тех пор, пока политик не покинул резиденцию.

Второй инцидент заключался в попытке конфисковать телефон журналиста издания «Times of Malta», освещавшего события в мальтийском парламенте, охваченном хаосом после ареста бизнесмена.

Авторы письма осудили данные действия и призвали к исполнению международных обязательств Мальты путём обеспечения безопасности журналистов, выполняющих свои профессиональные обязанности, и предоставления им доступа к информации, представляющей общественный интерес[451].

В 2020 г. – начале 2021 г. в силу вынужденных ограничений, продиктованных необходимостью предотвращения распространения в стране вируса COVID-19, активистам пришлось отказаться от масштабных антикоррупционных акций протеста, однако даже в этих условиях они изыскивали способы донести до властей свою позицию посредством немноголюдных мероприятий.

Например, в ноябре 2020 г., чтобы отметить первую годовщину протестного движения, представители гражданского общества вывесили плакаты с изображениями политиков, как действующих, так и ушедших в отставку, которые, по их мнению, «живут в отрицании» и тем самым потворствуют укоренению коррупции в стране[452]. Однако менее чем через сутки от акции не осталось и следа. Все плакаты были сняты неизвестными лицами. Власти страны отрицают свою причастность к инциденту[453].

1 марта 2021 г. у здания парламента Мальты в очередной раз прошёл митинг в поддержку справедливого разбирательства затянувшегося дела. Собравшиеся (около 200 человек) сидели за ограждениями с соблюдением социальной дистанции и держали плакаты с надписями «Мальту задушил осьминог мафии» и «Коррупция убила журналиста». При этом под осьминогом метафорично подразумевались коррумпированные политики и бизнесмены, «запустившие свои щупальца» во все мальтийские институты[454].

В октябре 2020 г. главный редактор мальтийского издательства «MediaToday» С.Бальзан отметил, что смерть Д.Каруаны Галиции самым негативным образом сказалась на работе журналистов, спровоцировав развитие в их среде практики самоцензуры.

В июне 2019 г. Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла резолюцию на основе доклада нидерландского депутата П.Омцига по данному делу, в котором говорится о том, что принцип верховенства права в островной республике «серьёзным образом подорван» в силу «крайней слабости системы сдержек и противовесов».

Согласно докладу Института изучения журналистики Reuters при Оксфордском университете о последствиях «панамских разоблачений», Мальта оказалась в числе стран, где указанный скандал привёл к «откату» по части соблюдения права на свободу выражения мнений[455].

Важным законодательным шагом стала декриминализация клеветы в 2018 г. Однако она по-прежнему представляет собой гражданское правонарушение, в силу чего СМИ и их представители и сегодня вынуждены нести на себе бремя частых судебных тяжб.

Нередко против представителей прессы используется так называемая процедура SLAPP (Strategic Lawsuit Against Public Participation), при которой истец подаёт иск о клевете в суды США, что грозит для ответчика существенными финансовыми издержками. В результате под угрозой судебного преследования многие издания вынуждены убирать со своих сайтов не устраивающие заявителей материалы. При этом в ходе работы над новым Законом «О деятельности СМИ» (вступил в силу в мае 2018 г.) правительство отказалось включать в него меры, направленные на защиту представителей прессы от SLAPP.

Согласно докладу Наблюдательной миссии ОБСЕ, посвящённому внеочередным всеобщим выборам на Мальте в июне 2017 г., факт принадлежности ряда мальтийских медиа-платформ политическим партиям негативно сказался на объективности подаваемой ими информации, а местный Комитет по теле- и радиовещанию не может восприниматься в качестве независимого органа[456].

Вышеперечисленные факты находят своё отражение в соответствующих рейтингах, составляемых различными международными НПО. В частности, согласно рейтингу НПО «Репортёры без границ» по состоянию на май 2021 г., по уровню свободы прессы Мальта занимает 81 место из 180. Статистика последних лет указывает на стремительное ухудшение ситуации в этой области. Для сравнения в 2019 г. страна находилась на 77 позиции, в 2018 г. – на 65, а в 2017 г. Мальта занимала 45 строчку рейтинга[457]. По данным НПО «Freedom House», в 2020 г. Мальта сохранила статус «свободной» страны в том, что касается СМИ, однако по сравнению с 2019 г. снова потеряла баллы (общая оценка снизилась с 91 до 90)[458].

В июне 2020 г. мальтийский медиарегулятор распорядился о том, чтобы государственное Телевидение Мальты (ТВМ) не транслировало вопросы журналистов правительственным чиновникам на пресс-конференциях в прямом эфире. Данная мера якобы была направлена на исключение возможной предвзятости при освещении событий. Такое решение регулятора вызвало неоднозначную реакцию в обществе, особенно после того как, следуя указу, ТВМ прервало показ пресс-конференции, посвящённой мерам реагирования Мальты на распространение коронавирусной инфекции. В частности, Институт журналистов Мальты осудил указанное распоряжение, назвав его актом цензуры[459].

В контексте «панамских разоблачений», ряда коррупционных скандалов, а также действующей в стране схемы «продажи паспортов» за инвестиции Мальта оказалась под огнём внешней критики в связи с неудовлетворительной работой местных судебной и правоохранительной систем и существенными изъянами по части соблюдения принципов верховенства права, прозрачности и надлежащего управления. На отсутствие какой-либо реакции властей на очевидные случаи коррупции в высших эшелонах власти, в частности, неоднократно указывали посещавшие страну делегации Европарламента. В мае 2018 г. усилить борьбу с коррупционными проявлениями и отмыванием денег Валлетту призвала Еврокомиссия. В декабре 2018 г. свои рекомендации Мальте вынесла функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия за демократию через право (Венецианская комиссия Совета Европы)[460].

Распространённой претензией правозащитников к мальтийской судебной системе является чрезмерное затягивание сроков рассмотрения дел, многие из которых связаны с обеспечением прав человека. Внимание на это обратила, в частности, Рабочая группа по произвольным задержаниям Совета ООН по правам человека[461].

Одним из существенных вопросов мальтийского правозащитного досье продолжает оставаться нарушение прав нелегальных мигрантов – выходцев преимущественно из стран Африки и Ближнего Востока. Подтверждением этого является то, что Мальта за последние годы проиграла ряд исков, поданных этой категорией граждан в Европейский Суд по правам человека. На проявления расизма и ксенофобии в отношении мигрантов, включая случаи насилия по этим мотивам, а также на их дискриминацию при трудоустройстве, поиске жилья и пользовании услугами обращал внимание Комитет по правам человека (КПЧ)[462]. В свою очередь КК РКЗНМ в своём докладе отметил, что перечисленные факторы могут тормозить процесс интеграции мигрантов, соискателей убежища и беженцев[463].

Действительно, такие лица, как правило, могут претендовать лишь на низкооплачиваемые должности; в стране отсутствует устоявшаяся система признания их трудовых квалификаций. Кроме того, проблемы возникают с получением образования и при попытках воссоединения с семьёй. У лиц, форма международной защиты которых отлична от статуса беженца, отсутствует ряд социальных гарантий. В прессе неоднократно появлялись сообщения об эпизодах расового профилирования по отношению к темнокожим мигрантам со стороны сотрудников полиции. На этом фоне не вызывает удивления то, что в 2015-2018 гг. на Мальте неоднократно проходили массовые демонстрации мигрантов, которые выступали за улучшение условий их жизни.

Данная проблема особенно обострилась за последнее время в свете значительного увеличения числа ходатайств о предоставлении убежища. В 2019 г. их количество практически удвоилось по сравнению с 2018 г. Однако Мальта оказалась не готова к такому развитию событий. За предыдущие годы в стране не проводилось никаких работ по расширению возможностей для приёма новых беженцев. В итоге наплыв новых соискателей убежища привёл к перенаселённости и беспорядкам в центрах временного содержания. Многих вновь прибывших, включая несопровождаемых детей, власти поместили в центр содержания под стражей «Сафи». Вскоре он оказался переполнен, и санитарно-гигиенические условия в нём значительно ухудшились. Наиболее крупный центр приёма  «Хал-Фар» принял 1200 человек. В октябре 2019 г. в результате беспорядков в нём были арестованы 107 людей, включая несопровождаемых несовершеннолетних, было приостановлено распределение питания[464].

Эксперты отмечают, что беженцы остаются самой уязвимой группой на Мальте, сталкивающейся с изоляцией и относительно низким уровнем взаимодействия с местным населением. Об этом, в частности, говорится в обнародованных в мае 2018 и 2019 гг. докладах функционирующей в рамках Совета Европы Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН). Её эксперты неоднократно отмечали недостаточное выполнение Мальтой рекомендаций по защите прав мигрантов и соискателей убежища, в том числе касающихся предоставления гражданства путём натурализации. Многие из нелегалов жалуются на низкие зарплаты и эксплуатацию со стороны работодателей, предпочитающих нанимать мигрантов без надлежащего юридического оформления. Отмечена также чрезмерно жёсткая политика властей, согласно которой обладатели статуса временной гуманитарной защиты (в отличие от статуса беженца) не имеют права на воссоединение с семьями[465].

Ранее КПЧ указывал на продолжительные сроки задержания прибывающих на Мальту мигрантов (до 18 месяцев для нелегальных мигрантов и до 1 года для соискателей убежища). Отмечались случаи жестокого обращения и чрезмерного применения силы, включая применение слезоточивого газа и резиновых пуль, со стороны полицейских сотрудников в центрах содержания мигрантов[466].

В особо сложной ситуации оказываются наиболее уязвимые группы, такие как маленькие дети с родителями и несопровождаемые несовершеннолетние. Их на общих условиях заключают под стражу и содержат в ненадлежащих условиях совместно со взрослыми, не состоящими с ними в родственных связях[467].

В действительности Мальта попросту вернулась к практике ограничения свободы всех без исключения лиц, прибывающих по морю, включая детей. В 2019 г. в государство таким образом прибыли около 885 молодых людей, в том числе 80 девушек, утверждавших, что являются несовершеннолетними. В этой связи Министерство внутренних дел государства отметило, что только 130 из них в действительности являлись несопровождаемыми детьми по результатам процедуры определения возраста. Тем не менее все они находились в центрах содержания под стражей сроком от одной недели до нескольких месяцев. В большинстве случаев официальные власти оправдывали эти меры соображениями общественного здравоохранения: статья 13 Постановления «О предотвращении заболеваний» позволяет ограничивать свободу лиц сроком до 70 лет.

Шесть приказов о заключении под стражу были обжалованы в судебном порядке, однако вскоре юристы отказались от того, чтобы прибегать к подобной практике, поскольку освобождённым лицам не было предоставлено никакого жилья[468].

В 2014 г. Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) включило Мальту в список девяти государств, в которых должна проводиться работа в рамках инициативы «Против содержания под стражей» на период 2014-2019 гг.

В сентябре 2020 г. эксперты функционирующего в рамках Совета Европы Европейского Комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП) осуществили экстренный визит на Мальту с целью изучения условий содержания мигрантов, в том числе семей с маленькими детьми и несопровождаемых несовершеннолетних, под стражей. В докладе, опубликованном по итогам рабочей поездки, ЕКПП призвал мальтийские власти в срочном порядке изменить свой подход к организации пребывания беженцев в центрах приёма и обеспечить им достойное и гуманное обращение.

В настоящий момент государство, по мнению экспертов, не справляется с выполнением своих международно-правовых обязательств, вытекающих из Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Европейской конвенции по правам человека). В подготовленном ими документе указывается, что тяжёлые условия проживания, отсутствие всяких процессуальных гарантий, обращение с наиболее уязвимыми группами, а также отдельные меры, принятые в рамках борьбы с COVID-19, вполне могут расцениваться как бесчеловечное и унижающее достоинство обращение.

Отмечается, что отдельные помещения в центрах содержания под стражей, в частности в центре «Сафи», по своему виду напоминают карцеры: огромные комнаты заставлены кроватями, в силу чего у проживающих нет возможности уединиться, а всякое взаимодействие с персоналом осуществляется через закрытую дверь. Доступ на улицу для мигрантов также закрыт. Здания, в которых располагаются центры, требуют ремонта, особенно объекты санитарно-гигиенического назначения. Имеет место нехватка средств личной гигиены и чистящих материалов. Обитатели центров иной раз не имеют возможности сменить одежду.

Поскольку контакты мигрантов с внешним миром и даже с сотрудниками центров сводятся к минимуму, у них далеко не всегда есть возможность получить хотя бы какую-то информацию о своём текущем положении[469].

В направленном в адрес мальтийских властей в феврале 2018 г. письме занимавший в то время пост Комиссара Совета Европы по правам человека Н.Муйжниекс призвал Валлетту принять надлежащие меры с целью защиты и интеграции мигрантов, а также решения проблем с их задержанием, переселением, размещением, воссоединением с семьями и трудовой эксплуатацией. Кроме того, им были отмечены недостатки в работе местной Апелляционной комиссии по делам беженцев.

Ещё один вопрос, требующий разрешения, – распределение несопровождаемых несовершеннолетних, которое было поставлено на паузу до тех пор, пока Министерство по делам семьи и прав детей Мальты не выпустило для них специальные постановления об опеке. Все они возлагали обязательство по обеспечению такой опеки на директора Агентства по благополучию соискателей убежища. По мнению авторов доклада, данная система требует реформирования, в частности принятия нового закона, который бы обеспечил чёткое разделение обязанностей между лицами, ответственными за опеку, и теми, к чьему кругу обязанностей относится приём соискателей убежища[470].

Существенной проблемой, во многом связанной с феноменом нелегальной миграции, является укрепление в мальтийском обществе выраженных расистских, ксенофобских и исламофобских настроений, что было в очередной раз подтверждено по результатам прохождения Мальтой очередного цикла Универсального периодического обзора в рамках Совета ООН по правам человека в ноябре 2018 г.

В частности, были отмечены проявления расизма и ксенофобии в отношении мигрантов, включая насилие на основании расовой принадлежности и расовую дискриминацию при доступе к занятости, жилищу и услугам.

В 2019 г. в стране произошли несколько резонансных случаев, внёсших в повестку дня государства проблему расизма. 6 апреля 2019 г. был застрелен мужчина – выходец из Кот-д’Ивуара, ещё двое лиц африканского происхождения получили серьёзные увечья. На Мальте это первый случай убийства, совершённого на почве расовой ненависти. Двое солдат были арестованы по подозрению в причастности к данному преступлению. Один из них признался в ненависти к лицам африканского происхождения. Президентом Мальты и вооружёнными силами страны  в этой связи были подготовлены сообщения для прессы с осуждением убийства и предупреждением об «опасностях расистской, ксенофобской и экстремистской риторики». Кроме того, командующий вооружёнными силами начал внутреннее расследование инцидента с целью выяснения того, действовали ли двое нападавших самостоятельно или же в мальтийской армии существуют ксенофобские группы или тенденции[471].

Несмотря на то, что преступления, совершаемые на почве ненависти, остаются малочисленными (хотя в стране на систематической основе не ведётся сбор данных ни о распространённости расово мотивированных преступлений, ни о числе случаев призывов к расовой ненависти[472]), в рамках Подразделения полиции Мальты по поддержке жертв преступлений был создан Отдел по борьбе с преступлениями на почве ненависти, оказывающий специализированную помощь жертвам данного вида правонарушений[473].

Кроме того, властями запущена кампания по повышению осведомлённости общества о проблеме преступлений на почве ненависти, мотивированных среди прочего расизмом, исламофобией и ксенофобией.

КК РКЗНМ в своём последнем докладе, посвящённом Мальте, приводит результаты исследования общественного мнения, показавшего, что 38 % опрошенных иммигрантов – выходцев из стран Африки южнее Сахары испытывали на себе дискриминацию по причине цвета кожи. Относительно трудоустройства 20 % респондентов отметили, что их этническая принадлежность или происхождение становились причиной дискриминации при приёме на работу за последние 12 месяцев, предшествующих проведению опроса. Ещё 15 % сообщили, что с дискриминацией они сталкивались уже на рабочем месте[474].

Согласно данным опросов (май 2018 и 2019 гг.), более 70 % населения Мальты признают наличие в стране проблемы расизма. При этом примерно 46 % ощущают угрозу со стороны иных культур, а 45 % полагают, что здесь проживает слишком много мигрантов.

По данным ЕКРН, социальные сети на Мальте изобилуют материалами агрессивного характера и служат средством распространения расистских высказываний, а общественное мнение настроено к мигрантам в основном негативно. Кроме того, указывается на отсутствие централизованной системы сбора данных о числе заявленных в полицию случаев преступлений на почве расизма, включая использование «языка ненависти».

Согласно исследованию статбюро «Евробарометр», проведённому в сентябре 2018 г., на Мальте зафиксирован самый высокий в Евросоюзе показатель наличия в онлайн-пространстве проявлений «языка ненависти», в первую очередь – по отношению к мигрантам[475].

КК РКЗНМ отметил, что в ряде учебных материалов группы людей немальтийского происхождения изображаются в негативном ключе, а в расписании занятий учебных учреждений не учитываются религиозные или культурные праздники этой части населения[476].

Отмечаются и отдельные случаи использования ксенофобской и исламофобской риторики политическими и общественными деятелями.

В ноябре 2018 г. депутат Парламента от оппозиционной Националистической партии К.Грек в телеинтервью сравнил ситуацию в одном из открытых центров содержания мигрантов с кинофильмом «Планета обезьян», за что подвергся критике со стороны СМИ и других политиков.

В мае 2019 г. занимавший в то время пост премьер-министра Дж.Мускат заявил, что выступает против ситуации, когда «иностранцы комфортно трудоустроены, в то время как граждане Мальты гнут спины». По его словам, он предпочёл бы, чтобы местная молодёжь занималась квалифицированным трудом в качестве докторов, менеджеров или учителей, а «труд под палящим солнцем» был бы уделом представителей других стран. Впоследствии под давлением СМИ и общественности глава правительства принёс публичные извинения за свои слова.

В апреле 2019 г. лидер оппозиции Э.Делиа заявил, что Мальту «захватывают чужаки», поскольку экономика государства слишком зависит от иностранцев. Он также отметился высказыванием о том, что «кланы низкокачественных иностранцев», поселившихся на Мальте, «пугают детей и делают общество беднее».

В мае 2019 г. один из видных бизнесменов, почётный консул Исландии на Мальте М.Мицци заявил, что нелегальным мигрантам-мусульманам следует запретить приезжать в островную республику, которую он хотел бы видеть «католической страной». По его словам, сейчас в страну прибывает слишком много многодетных семей мусульман, что «в конечном счёте» приведёт к «захвату» Мальты.

В декабре 2017 г. официальные власти Мальты приняли первую в своей истории Национальную стратегию по интеграции мигрантов и соответствующий План действий. Для их реализации в рамках Министерства по делам ЕС и обеспечению равенства было создано специальное подразделение, ведающее вопросами интеграции. С той же целью возникли специальный межведомственный координационный орган и консультативный форум, где могли выступить организации, представляющие интересы мигрантов. План действий предусматривает, в частности, проведение уроков мальтийского и английского языка для соискателей убежища, проведение обучения так называемых культурных посредников, которые могли бы осуществлять свою деятельность при различных общественных службах, а также проведение исследования с целью оценки особых нужд наиболее уязвимых групп в контексте интеграции[477].

Примечателен подход мальтийских властей к исполнению своих международно-правовых обязательств по Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств. Согласно официальной позиции, таковые в стране отсутствуют. Следовательно, отсутствует и необходимость уважать и соблюдать их права.

Между тем государства – участники РКЗНМ обязаны обеспечить, чтобы  все лица и группы лиц, чьё положение может быть изменено Конвенцией в лучшую сторону, знали о существовании права на самоопределение и могли беспрепятственно им воспользоваться и распространить на себя действие данного договора. Кроме того, все заинтересованные лица должны получать достаточную информацию о сфере действия РКЗНМ. Однако данный документ никогда не переводился на мальтийский язык и не был опубликован в стране даже на английском языке.

Наряду с этим КК РКЗНМ отметил, что при сборе данных о составе населения при проведении переписи людям не предлагается ответить на вопрос об их этнической принадлежности, в то время как подобная информация была бы очень полезна для лучшего понимания культурного разнообразия, при условии, что подобного рода вопросы будут открытыми и не будут предполагать обязательного ответа[478].

Правительство Мальты регулярно подвергается критике в связи с недостаточно эффективной политикой в области противодействия торговле людьми. Правозащитники указывают, что на Мальте имели и до сих пор имеют место факты «трэффикинга» (в частности, использование принудительного труда и продажа в сексуальное рабство). К наиболее уязвимым группам относятся выходцы из Юго-Восточной Азии, Китая и Восточной Европы, а также женщины из стран Центральной и Восточной Европы.

В ноябре 2017 г. по обвинению в принуждении к занятию проституцией и «трэффикинге» были задержаны мальтиец и гражданка Китая. В марте 2018 г. были арестованы восемь мальтийцев и иностранцев, замешанных в схеме торговли людьми с участием работников из стран Юго-Восточной Азии, занятых в местных компаниях по предоставлению услуг в сфере уборки помещений.

В 2014 г. Подкомитет по предупреждению пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (контрольный мониторинговый орган, созданный в соответствии с Факультативным протоколом к Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания) указал на слабость законодательства, предусматривающего независимое и эффективное функционирование национальных превентивных механизмов. Отсутствие чётко сформулированных задач и полномочий соответствующих профильных структур не позволяет им осуществлять полный спектр требуемых функций[479].

Мальтийское правительство периодически подвергается критике в связи с предполагаемыми фактами нарушения права на неприкосновенность частной жизни. За последние годы в прессе неоднократно цитировались доклады компании «Фейсбук», согласно которым мальтийские власти в 2013-2018 гг. отправили в эту социальную сеть наибольшее в мире (в пересчёте на душу населения) число запросов о раскрытии персональных данных.

Сохраняются проблемы и в сфере, связанной с положением уязвимых групп населения. Так, согласно докладу Мирового экономического форума, Мальта постепенно улучшает свои позиции в глобальном рейтинге гендерного равенства. В 2021 г. страна оказалась на 84 месте из 156 (в 2020 г. – на 90 из 153, в 2018 г. – на 91 из 149). Статистика показывает, что диспаритет, в частности, сохраняется в вопросах трудоустройства, оплаты труда, а также в политической сфере, в области образования и здравоохранения[480].

В марте 2019 г. наличие проблемы неравенства мужчин и женщин публично признал бывший премьер-министр Дж.Мускат, который заявил, что последние больше подвержены риску бедности.

В рейтинге гендерного равенства за 2019 г., подготовленном Европейской комиссией, Мальта оказалась в числе пяти «отстающих» стран ЕС. В рейтинге Европейского института гендерного равенства за 2020 г. Мальта занимала 15-е место в ЕС, набрав 63,4 очка из 100[481].

В октябре 2018 г. по итогам рассмотрения первоначального доклада Мальты Комитет по правам инвалидов выразил обеспокоенность тем, что некоторые законы не согласуются с положениями Конвенции о правах инвалидов. В частности, Закон «О психическом здоровье» позволяет принудительное задержание и психиатрическое лечение инвалидов на основании наличия у них психосоциальных или умственных расстройств. Также была отмечена сохраняющаяся практика госпитализации таких лиц без их согласия[482].

Комитет также выразил обеспокоенность тем, что на инвалидов по-прежнему распространяется действие постановлений о лишении право- и дееспособности и что законопроект «О личной самостоятельности», который в настоящее время находится в стадии разработки, может лишь усугубить ситуацию путём введения таких концепций и механизмов, как «оградительные меры», «совместное принятие решений» и «соглашения о представительстве».

Правозащитное сообщество указывает на имеющиеся на Мальте проблемы в области защиты прав ребёнка. В ноябре 2014 г. и в июне 2016 г. КПЧ[483] и Рабочая группа Совета ООН по правам человека по произвольным задержаниям[484] выразили озабоченность тем, что дети в возрасте 16-18 лет продолжают проходить процедуру судебного разбирательства на тех же условиях, что и взрослые, и что к ним применяются те же положения уголовного законодательства, а их дела слушаются в обычных судах в нарушение Конвенции о правах ребёнка. Валлетте было рекомендовано содержать лиц, не достигших 18 лет, отдельно от взрослых в исправительных учреждениях и в центрах содержания под стражей. Также совместно содержатся дети разного возраста в домах-интернатах. КПР с обеспокоенностью указал на регулярные сообщения о случаях сексуального надругательства над детьми в семьях и/или со стороны лиц, находящихся в кругу их доверия. По мнению экспертов, в стране также высока опасность сексуальной эксплуатации детей в сфере путешествий и туризма[485].

В октябре 2016 г. ЕКПП выразил озабоченность в связи с практикой помещения несовершеннолетних, демонстрирующих проблемное поведение, в закрытые психиатрические учреждения и рекомендовал ввести в действие более гуманные процедуры для профилактики подобных случаев.

Несмотря на отсылку к католическим традициям мальтийского общества при решении определённых вопросов внутриполитической жизни, в том числе в вопросах здравоохранения, власти в то же время предпринимают усилия по насаждению неолиберальных ценностей. За последние пять лет, в частности, были разрешены однополые «гражданские союзы», «браки» и усыновления, приняты Закон «О запрете «конверсионной терапии» и положения, позволяющее гражданам (в том числе детям) самостоятельно выбрать и определить свой пол, а также обозначить свою половую принадлежность в документах при помощи буквы «х» («нейтральный третий пол»). В этом контексте из местной нормативно-юридической практики изъяты понятия «мать», «отец», «муж» и «жена» (заменены на термины «родитель» и «супруг(а)»). Ведётся работа в направлении расширения прав представителей ЛГБТ-сообщества.

Наконец, в контексте анализа правозащитной ситуации внимания заслуживают трудности, с которыми пришлось столкнуться официальным властям и населению страны в связи с неподготовленностью мальтийской системы здравоохранения к масштабам пандемии COVID-19. По сведениям Агентства ЕС по основным правам человека, в лечебных учреждениях, в частности в отделениях интенсивной терапии, не хватало коек и оборудования, явно недостаточной оказалась численность персонала, прошедшего специальную подготовку.

В то же время правительство объявило о значительном увеличении доли бюджетных средств, выделяемых на нужды здравоохранения, в том числе для того, чтобы сделать доступной систему быстрого тестирования[486].

В целом, несмотря на попытки Мальты привести своё правозащитное досье в соответствие с современными европейскими демократическими стандартами, нынешняя ситуация в сфере соблюдения прав человека пока остаётся здесь далёкой от совершенства.

 

 

Молдавия

Основополагающие права и свободы человека в Молдавии в целом соблюдается. Власти предпринимают усилия по приведению реальной ситуации в соответствие с уже имеющейся развитой законодательной базой, активно привлекая инструментарий разветвлённой системы правительственных и неправительственных правозащитных организаций. Вместе с тем сохраняется проблема дискриминации русскоязычных граждан, хотя её острота несколько снизилась после отстранения от власти в 2019 г. олигарха В.Плахотнюка и его ближайшего окружения, при котором повсеместная коррупция превратила правовую систему в инструмент захвата бизнеса конкурентов и воздействия на политических оппонентов. Процесс «деолигархизации», стартовавший в июне 2019 г., идёт непросто и может занять ещё не один год.

В сравнении с предыдущими годами в 2020 г. было отмечено постепенное улучшение положения дел в сфере защиты прав человека. После прихода к власти сил, освобождённых от влияния В.Плахотнюка, заметно оздоровилась ситуация в сфере свободы выражения мнений и собраний, была полностью свёрнута практика административного давления на журналистов, включавшая в том числе незаконную прослушку. Были закрыты резонансные уголовные дела на оппозиционеров, из мест заключения освобождены бывшие политические оппоненты одиозного олигарха. Вместе с тем после смены власти в конце 2020 г. были зафиксированы некоторые признаки обострения ситуации в правозащитной сфере.

Особую тревогу вызывает зависший вопрос, связанный со статусом русского языка. Согласно статье 13 Конституции Молдавии, «государство признает и охраняет право на сохранение, развитие и функционирование русского языка и других языков, используемых на территории страны». Однако действовало постановление Конституционного суда от 4 июня 2018 г. о признании закона «О функционировании языков на территории Молдавской ССР» 1989 г. «устаревшим и бесполезным». Данный основополагающий законодательный акт закреплял за молдавским языком статус государственного, параллельно рассматривая русский язык в качестве средства межнационального общения.

Находившаяся у власти социал-демократическая коалиция (Партия социалистов Республики Молдова (ПСРМ) и Демократическая партия Молдавии (ДПМ)) не спешили поднимать языковой вопрос. Одной из причин пробуксовки было стремление ПСРМ избежать конфронтации с ситуативными партнёрами – «проевропейцами» из ДПМ, чтобы не ставить под угрозу дальнейшее существование правящего альянса в непростой для республики электоральный период. В основном молдавское руководство ограничивалось заявлениями о «приоритетности решения сложных экономических проблем, после чего можно приступать к вопросу русского языка, который, разумеется, носит статус языка межнационального общения». Параллельно звучали ссылки на упоминавшуюся выше статью 13 Конституции Молдавии.

В декабре 2020 г. И.Додон «под занавес» пребывания на посту президента подписал «Закон о функционировании языков в Республике Молдова», который был разработан по его инициативе после признания Конституционным судом республики одноимённого документа 1989 г. устаревшим. Закон закреплял за русским статус языка межнационального общения и предусматривал, что все официальные документы и названия государственных учреждений страны должны дублироваться на русском языке. Одновременно президентом были одобрены поправки в законодательство, возвращающие в молдавский телеэфир российские новостные и аналитические передачи и ток-шоу (их трансляция была запрещена также в 2018 г. под предлогом борьбы с пропагандой; при этом неоднократно отмечалось, что до запрета трансляции российских телеканалов их смотрело большинство жителей Молдавии).

Однако уже в январе 2021 г., через месяц после принятия закона о функционировании языков в Молдавии, Конституционный суд страны по запросу депутатов партии «Действие и солидарность»[487] признал его неконституционным, лишив таким образом русский язык статуса межнационального языка общения.

На этом фоне неудивительно, что русскоязычное население страны продолжает сталкиваться с дискриминацией на уровне государственных органов. Распространены отказы госслужащих общаться на русском языке или принимать заполненные на нём заявления, случаются бытовые конфликты на языковой почве. Призванные бороться с подобными проявлениями органы государственной власти – Агентство межэтнических отношений и Агентство по предупреждению дискриминации – от подобных функций дистанцируются, ссылаясь на нехватку полномочий. Обеспокоенность положением русскоязычного населения выразил в 2017 г. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам, отметивший, что после внесения в 2012 г. поправок в законодательство, регламентирующее оформление удостоверяющих личность документов в молдавской паспортной системе, не признаются имена лиц, принадлежащих к группам этноязыковых меньшинств, в частности русского меньшинства[488].

Помимо проблемы ущемления прав русскоязычного населения остаются нерешёнными задачи противодействия коррупции в системе правосудия и улучшения условий содержания в тюрьмах. Соответствующая фактология находила отражение в материалах докладов Информационно-аналитического правозащитного центра при Координационном совете российских соотечественников Республики Молдова, а также обзорах международных правозащитных НПО, включая доклад «Международной Амнистии» о Молдавии за 2019 г.

Серьёзную озабоченность вызывает ситуация в судейском корпусе и правоохранительных органах Молдавии. Данные проблемы списывались на счёт «кадрового наследия В.Плахотнюка в системе юстиции», из-за которого она остаётся рассадником коррупции. В качестве меры по противодействию в республике была запущена комплексная реформа, направленная на внесение поправок в Основной закон с целью очищения правосудия. Работа на этом направлении ведётся в тесном взаимодействии с Венецианской комиссией и западными «партнёрами по развитию», однако её темпы оставляют желать лучшего из-за клановости и корпоративизма, присущих судейской и прокурорской системам.

Проблемы «молдавского правосудия» рельефно проявляются в Европейском Суде по правам человека (ЕСПЧ). Молдавия стабильно занимает одно из ведущих мест по числу принятых инстанцией жалоб среди стран-членов Совета Европы (в 2020 г. – 523 жалобы). В общей сложности рассмотрения ожидают более 1100 заявлений от молдавских граждан. В феврале 2020 г. ЕСПЧ обязал Молдавию выплатить бывшим акционерам торгового центра «Gemenii» рекордную сумму в 1,5 млн. евро компенсации за упущенную прибыль по делу о незаконном захвате территории торгового центра приближенными В.Плахотнюка. Кроме того, Суд обязал вернуть примерно половину площади здания торгового центра и участка, которые у акционеров незаконно отобрали (в противном случае Молдавия должна будет выплатить 2,1 млн. евро стоимость недвижимости). Параллельно молдавским правительством продвигаются законодательные инициативы, направленные на привлечение к ответственности судей, результатом решений которых стала подача жалоб в ЕСПЧ с последующим поражением молдавской стороны.

В юридическом сообществе Молдавии, в свою очередь, обращают внимание на нарушения в правоприменительной сфере. Отмечается, прежде всего, тот факт, что регулярно игнорируется принцип правовой определённости – судьи «на местах» продолжают каждый по-своему трактовать одни и те же нормы вне зависимости от сложившейся практики. Зафиксированы и случаи «повторного осуждения», когда за одно преступление гражданин получает несколько наказаний. Существенной проблемой остаются чрезмерные полномочия прокурора и, напротив, урезанные возможности адвокатов, что подрывает принцип состязательности процесса. Указывается, что в результате подобной дискриминации стороны защиты большинство дел в Молдавии завершается обвинительными приговорами. Чувствителен и финансовый аспект – оклады судей многократно уступают зарплатам в адвокатуре и надзорной сфере, что формирует коррупционные риски.

Дисбаланс в судебной системе тесно соседствует с практикой использования пенитенциарных учреждений для давления на подследственных, прежде всего, путём заключения под стражу, которое зачастую применяется без достаточных оснований. Зафиксированы случаи, когда задержанных ограничивали в еде и питье, необоснованно помещали в карцер, подсаживали провокаторов, чтобы добиться от них признательных показаний. Молдавские правозащитники обращают внимание на бесчеловечные условия содержания в тюрьмах страны, отмечая, однако, что за последний год ситуация несколько улучшилась. Прежде всего это касается расследования случаев приравненного к пыткам обращения и привлечения к ответственности виновных в этих преступлениях.

Широкий резонанс в молдавском обществе получило дело А.Брагуцы, которого задержали за сопротивление патрульным, остановившим его за превышение скорости в августе 2017 г. После ареста он был помещён в камеру СИЗО, где его жестоко избили сокамерники. Охрана пенитенциарного учреждения не вмешивалась и не предпринимала попыток прекратить избиение, а после заставила лежать его на полу около трёх часов. Через две недели после задержания А.Брагуца умер из-за двусторонней бронхопневмонии. Прокуратура Молдавии установила, что сокамерники А.Брагуцы действовали с молчаливого согласия сотрудников СИЗО, двум из которых были вынесены обвинительные приговоры.

Правозащитное сообщество также указывает на системный характер нарушений социальных прав молдавских граждан, в первую очередь, права на труд и на равенство условий его оплаты. С дискриминацией сталкиваются пенсионеры, лишённые права работы по долгосрочному контракту после достижения пенсионного возраста и вынужденные в этой связи перезаключать срочные трудовые договоры. Проблемой остаётся и фактически потерянная взаимосвязь между работодателями и вузами, что порождает ситуацию, когда молодые специалисты вынуждены заниматься низкоквалифицированным, мало оплачиваемым трудом. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в 2017 г. указывал в этой связи на сохраняющийся гендерный разрыв в оплате труда и отмечал, что это приводит к возникновению более широких гендерных различий при определении размера пособий по социальному страхованию, включая пенсии. Эксперты Комитета выражали обеспокоенность тем, что пенсии и минимальный размер оплаты труда в Молдавии ниже прожиточного минимума, отмечая при этом, что минимальный размер оплаты труда в государственном секторе не индексировался с 2014 г.[489] На сохранение этих проблем, в частности, на сохраняющуюся вертикальную и горизонтальную профессиональную сегрегацию, гендерный разрыв в оплате труда и при начислении пенсионных пособий обратил также внимание Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин в 2020 г. Была подтверждена и практика дискриминации пенсионеров, сталкивавшихся с увольнениями. КЛДЖ также сделал акцент на ограниченном доступе к социальной защите для женщин, принадлежащих к находящимся в неблагоприятном положении группам (прежде всего, цыганам и сельским жительницам)[490].

Отмечается также, что в условиях пандемии коронавируса социальные трудности проявились довольно остро. Вразрез с трудовым законодательством работникам не платили зарплату, принуждая их к уходу в неоплачиваемые отпуска.

Среди проблем в Молдавии остаётся торговля людьми. Согласно данным Глобального центр данных о торговле людьми, страна занимает третье место в мире по числу жертв – 10 тыс. человек (27 % из них – дети в возрасте от 9 до 17 лет).

С определёнными сложностями сталкиваются российские граждане в Молдавии[491]. В частности, зафиксированы жалобы на применение пыток к россиянам, находящимся в местах лишения свободы, и нарушение уголовно-процессуального законодательства, ненадлежащие условия содержания. Отмечены случаи пристрастного отношения к росгражданам со стороны молдавских пограничных органов. Также зафиксирован ряд заявлений российских граждан о «политическом преследовании» их властями Приднестровья. Имеются данные об отдельных случаях препятствования деятельности сотрудников российских СМИ в Молдавии. В частности, следует упомянуть инцидент в октябре 2020 г., когда руководителю представительства ТАСС в стране В.Демидецкому поступали угрозы судебного преследования со стороны партии «Действие и солидарность» (М.Санду) по обвинению во «вмешательстве в электоральную кампанию на стороне пророссийских сил».

 

Нидерланды

Нидерланды демонстрируют довольно высокие результаты в области защиты прав человека, а большинство фиксируемых в стране нарушений не носят систематического, масштабного характера.

Вместе с тем, имеется ряд областей защиты прав человека в Королевстве Нидерландов, в отношении которых по-прежнему сохраняется обеспокоенность. Прежде всего, обращают на себя внимание положение с нелегальными иммигрантами и соискателями убежища, дискриминация в отношении разного рода меньшинств, использование госструктурами персональных данных граждан. Кроме того, в карибской части Королевства[492] остаются такие проблемы, как торговля людьми, ненадлежащие условия содержания в тюрьмах и др.

Эти проблемы, в частности, нашли отражение в материалах третьего цикла Универсального периодического обзора Совета ООН по правам человека (2017 г.)[493], материалах Комиссара Совета Европы по правам человека (в докладе по итогам визита в Нидерланды в 2014 г.[494] и в письме 2016 г.[495]), а также в докладах различных международных универсальных и региональных конвенционных органов (в том числе Комитета по экономическим, социальным и культурным правам, Комитета против пыток, Европейского Комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, Группы экспертов по борьбе с торговлей с людьми), национальных правозащитных учреждений (Национальный омбудсмен, Омбудсмен по правам ребёнка, Коллегия по правам человека), неправительственных правозащитных организаций и СМИ.

В Нидерландах продолжают фиксироваться проявления дискриминации в отношении представителей этнических, национальных и религиозных меньшинств, в том числе законных и натурализированных мигрантов. Различные статистические данные свидетельствуют о росте количества жалоб на неравное обращение, в особенности по признаку расы. При этом большинство экспертов признает невозможность измерить реальный уровень дискриминации в силу сложности и завуалированности явления.

На проблемные аспекты политики Нидерландов по борьбе с дискриминацией обращали внимание Комитет по правам человека (в 2019 г.), Комитет по ликвидации расовой дискриминации (в 2015 г.), специальные процедуры Совета ООН по правам человека, а также европейские правозащитные мониторинговые механизмы. КЛРД делал акцент на напряжённой ситуации с меньшинствами в Нидерландах и, в частности, указывал на дискриминацию в отношении еврейских и мусульманских общин. Отдельно Комитет затрагивал тему персонажа голландских новогодних празднований «Чёрный Пит», охарактеризовав его, как «отражающего негативные стереотипы, которые испытывают на себе выходцы из Африки в качестве пережитка рабства». Было также отмечено, что в СМИ страны и Интернете повсеместно распространена расистская риторика, тон этому задаёт деятельность ряда политиков правого толка.[496] Эти политические силы также осуществляют нападки на гражданских активистов, выступающих против расизма. Подобные действия находят одобрение отдельных региональных политиков[497].

ЕКРН также обращала внимание на усиление в общественно-политических дискуссиях в Нидерландах ксенофобской и расистской риторики. Причём было отмечено, что такая идеология используется не только ультраправыми партиями, но и отдельными умеренными политиками и чиновниками, открыто выражающими свои расистские убеждения. Также зафиксированы случаи реализации подобной идеологии на практике (например, запуск сайтов для подачи жалоб на работников из Румынии, Польши и Болгарии и  лиц, ищущих убежище, в 2012 и 2015 гг. соответственно (2015 г.).[498]

Ярким примером служит вызвавшее широкий резонанс ксенофобское по сути высказывание Министра иностранных дел Нидерландов С.Блока в 2018 г. о том, что не существует «мирных многокультурных обществ» и что генетически люди остерегаются незнакомцев[499].

По мнению специального докладчика Совета ООН по правам человека по современным формам расизма Е.Тендаи Ачиуме, в голландском обществе существует опасность распространения расистских идей, вызванная ростом в последние годы в стране националистической популистской риторики. В своём заявлении по итогам визита в страну в начале октября 2019 г. она подчеркнула высокую степень поляризации политической сферы жизни голландского общества, в которой распространена риторика нетерпимости. Эксперт также отметила, что в общественном сознании популярен стереотип восприятия настоящего гражданина Нидерландов как человека европейского происхождения, в то время как выходцы из африканского или азиатского региона, даже если имеют голландское подданство и живут в стране не в первом поколении, всё равно воспринимаются как чужеродный элемент[500]. По мнению спецдокладчика, это выражается в том, что раса, этническая принадлежность, национальное происхождение, религия и другие подобные факторы определяют, к кому в полной мере относятся как к гражданину.

В стране по-прежнему фиксируются случаи расового профилирования среди сотрудников правоохранительных органов. В большей степени проверкам документов и задержаниям подвергаются представители этнических меньшинств. По мнению экспертов, подобным злоупотреблениям способствует слабый контроль за деятельностью правоохранительных органов. Проведённое в 2016 г. по заказу правительства Нидерландов исследование показало, что полицейские используют превентивные задержания значительно чаще в отношении этнических общин, а в 40 % случаев для подобных действий не было объективных и разумных оснований.

На практикуемое голландскими полицейскими расовое профилирование в отношении этнических меньшинств указывали Комитет по правам человека[501] и спецдокладчик СПЧ по современным формам расизма.

Опрос 2019 г., проведённый Агентством Европейского союза по основным правам человека, показал, что 61 % лиц-выходцев из стран Северной Африки или их потомков в Нидерландах подвергалась проверкам голландских полицейских; респонденты назвали причиной этих действий этническое профилирование. Согласно данным исследования Нидерландского института социальных исследований 2014 г., 33  % респондентов турецкого и марокканского происхождения, 25 % выходцев из Суринама и 20 % выходцев из стран Карибского бассейна, которые в предыдущем году в той или иной форме вступали в контакт с полицейскими, указывали на дискриминационное отношение. Кроме того, респонденты североафриканского происхождения сообщили о том, что подвергались очень или в значительной степени неуважительному обращению при полицейских проверках ­ в два раза чаще, чем респонденты европейского происхождения. Подобная негативная практика способствует росту недоверия к действиям властей Нидерландов и, в частности, к усилиям полиции. Это, в свою очередь, приводит к тому, что представители этих групп считают бессмысленным обращаться в правоохранительные органы в случае проявления расизма[502].

В октябре 2019 г. 20 организаций гражданского общества Нидерландов, представляющих интересы этнических меньшинств, подали жалобу на действия полиции. В частности, было указано на этническое профилирование и нежелание руководства правоохранительных органов принять меры по жалобам на выявленные нарушения.

Специальный докладчик СПЧ по вопросу о свободе религии или убеждений А.Шахид по итогам визита в Нидерланды 27 марта – 5 апреля 2019 г. также отметил тенденцию к распространению в общественном дискурсе идей «высшей» голландской национальной идентичности и стигматизации отдельных религиозных общин. Он отметил, что «голландские ценности»  всё чаще упоминаются в дебатах о государственной политике и часто используются для неявного определения поведенческих норм. В этом контексте ислам и «голландцы» или «западноевропейский образ жизни» обычно характеризуются как несовместимые. Например, призывы политических партий к мусульманам признать голландскую или европейскую культуру как доминирующую и ассимилироваться с ней – не редкость. По его мнению, это может способствовать дальнейшей поляризации конфессиональных общин. Также обеспокоенность спецдокладчика вызвали попытки законодательного регулирования религиозных практик таких общин. В числе прочего был упомянут проект законодательного ограничения финансирования из «несвободных стран», которое используется для «покупки нежелательного влияния» и «злоупотребления голландскими свободами»[503].

В контексте вскрывшихся в последнее время фактов сотрудничества голландских властей с нацистами в годы Второй мировой войны (включая помощь муниципальных властей отдельных городов по выявлению неугодных лиц и перевозку евреев, цыган и представителей других «второсортных наций» в нацистские концлагеря компанией нидерландских железных дорог «Nederlandse Spoorwegen») и действия по выплате компенсаций жертвам Холокоста и их родственникам обращает на себя внимание выявленное спецдокладчиком СПЧ по свободе религии скептическое отношение представителей еврейской общины к готовности голландских учреждений бороться с антисемитизмом. Также им было отмечено, что многие опрошенные им лица подчёркивали неспособность голландской полиции распознавать антисемитские оскорбления, а иногда и точно идентифицировать антисемитские инциденты.

В 2018 г. голландскими правоохранительными органами было зафиксировано 275 ненавистнических преступлений антисемитского характера. В основном это были акты вандализма, словесные оскорбления и рассылка угроз по Интернету. В последнее время отмечен рост числа случаев отрицания Холокоста в Интернете. Также было зафиксировано использование болельщиками антисемитских лозунгов в ходе спортивных мероприятий[504].

В Нидерландах довольно широко распространены антимусульманские настроения. Пока, несмотря на политику и программы, разработанные властями в этой сфере, их снижения не наблюдается. Согласно официальной статистике, 88–91 % преступлений на почве ненависти, задокументированных полицией, совершаются в отношении мест отправления культа и членов мусульманских общин (192 инцидента в 2017 г. и 197 в 2018 г. – по сравнению с 2015 г. (439) это почти в 2 раза меньше). Исследования показывают, что мусульмане редко сообщают о подобных инцидентах. Помимо этого, в голландских СМИ мусульмане часто изображаются как террористы. Эту общину своей главной мишенью выбрала «Партия свободы», занявшая на последних выборах в парламент 13,3 % мест. Её лидер Г.Вилдерс публично заявлял о том, что считает ислам «самой большой проблемой в Нидерландах». В преддверии парламентских выборов 2017 г. активисты партии также призывали к закрытию всех мечетей в стране[505].

На усиление в Нидерландах исламофобии обратила внимание и спецдокладчик СПЧ по современным формам расизма Е. Тендаи Ачиуме, с обеспокоенностью указав на значительную терпимость в обществе к исламофобским настроениям, в том числе среди правозащитников[506].

У правозащитного сообщества сохраняется обеспокоенность в связи с жёсткими мерами голландских властей по отношению к соискателям убежища и нелегальным мигрантам (в числе таких называют, прежде всего, чрезмерно частое помещение по стражу таких лиц, включая несовершеннолетних, непредоставление им необходимой медицинской помощи, недостаточную гибкость системы предоставления видов на жительство, а также неэффективное обеспечение прав подлежащих депортации лиц, которым отказано в предоставлении убежища (в особенности лиц из Афганистана).[507]

Комитет против пыток в 2018 г. указывал на такие проблемные аспекты обращения с нелегальными мигрантами и соискателями убежища, как недобросовестное рассмотрение ходатайств о предоставлении убежища, длительные сроки и тяжёлые условия содержания в спеццентрах[508]. Были предприняты попытки улучшить на законодательном уровне качество содержания мигрантов в этих центрах (такая инициатива появилась в конце 2017 г.). Однако правозащитная НПО «Международная Амнистия» указывает, что этот режим по-прежнему похож на тюремный. Центры размещения переполнены (по данным на конец 2019 г. в них находилось 27 тыс. человек), ощущается нехватка персонала в компетентных органах для рассмотрения заявок мигрантов и т.п.[509]. Нидерландский институт прав человека указывал, что срок рассмотрения заявлений о предоставлении убежища для всех ограничен восемью днями, но ему предшествует период ожидания около 10 месяцев. Ввиду увеличения числа соискателей убежища, последних размещают не только в центрах приёма, но и в неприспособленных для этого временных убежищах. Пандемия коронавируса только ухудшила данную ситуацию. На тот же круг проблем указал с обеспокоенностью Комитет по правам человека, отметив в том числе длительные сроки ожиданий решений по существенному количеству прошений о предоставлении убежища и о воссоединении семей[510].

Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью отмечала также ряд проблем в области обращения с мигрантами. В частности, было обращено внимание на то, что бремя издержек интеграции мигрантов переложено на них самих при одновременном введении санкций за невыполнение этих мер (несдача экзаменов). Кроме того, были отменены индивидуальные интеграционные меры, направленные на отдельные наиболее уязвимые группы. Следствием такой политики, по мнению ЕКРН, является дискриминация и эксплуатация мигрантов, а также то, что дети мигрантов и выходцев с антильских островов составляют основную часть учеников специализированных учебных заведений. ЕКРН также указывала на то, что большинство мигрантов не знает, куда они могут обратиться в случае нарушения их прав или для получения консультации. Они чаще, чем лица европейской внешности, подвергаются проверкам со стороны голландской полиции. Среди мигрантов выше уровень безработицы[511].

На дискриминацию мигрантов указывали также спецдокладчики СПЧ по вопросу о свободе религии или убеждений[512] и по современным формам расизма[513].

В конце мая 2019 г. в голландских СМИ[514] – со ссылкой на компетентные органы власти – появилась информация о том, что Нидерланды стали «перевалочным пунктом» для лиц, стремящихся через континентальную Европу попасть в Великобританию. Эксперты называли причиной активизации такой деятельности выход Соединённого Королевства из состава ЕС.

Сохраняется обеспокоенность в связи с негуманностью голландской политики в отношении несовершеннолетних нелегальных мигрантов, широко критикуется недостаточная гибкость системы предоставления им «амнистии» (то есть выдачи видов на жительство в случае вынужденного длительного нелегального проживания в стране). Омбудсмен по правам ребёнка неоднократно отмечал, что практика миграционных органов по рассмотрению заявлений детей о воссоединении с родителями, иммигрировавшими в Нидерланды, ограничивает права детей, предусмотренные Конвенцией о правах ребёнка[515].

Имеются также сообщения[516] об увеличении числа апатридов в Нидерландах (в основном, за счёт новорождённых). Главной причиной называют отсутствие голландского гражданства у родителей. Немалую долю в этой категории составляют выходцы из стран бывшего СССР. Эксперты отмечают, что запись в паспорте «национальность неизвестна» была первоначально введена как временное решение проблемы для тех, чьё гражданство установить не удалось. На настоящий момент оптимальных путей решения проблемы власти найти не могут. Эксперты также не исключают, что новые меры в этой сфере закончатся усложнением получения статуса апатрида.

Остаются без решения основные проблемы, с которыми сталкиваются представители цыганской общины: бедность, безработица, социальная изоляция. Также среди цыган в Нидерландах низкий процент лиц с образованием. Цыганские дети недостаточно знают голландский язык, они практически не посещают дошкольные учреждения, а в средней школе они наряду с мигрантами составляют основную часть учеников специализированных школ. Кроме того, фиксируется высокий уровень отсева представителей этих групп из начальной и средней школы, а также прогулы.[517]

Немало вопросов с точки зрения обеспечения права на неприкосновенность частной жизни вызывает деятельность голландских госорганов по сбору персональных данных граждан и их обработке, несмотря на то, что в стране функционируют специальные механизмы по надзору в этой сфере – созданная в соответствии с нормами ЕС Коллегия по защите персональных данных (The Dutch Data Protection Authority), а также Комитет по надзору за службами безопасности и разведки (Review Committee on the Intelligence and Security Services). Последний, в частности, подтверждал тот факт, что разведывательная служба и служба безопасности Нидерландов передавали своим иностранным партнёрам большие массивы информации, содержащей персональные данные.

С принятием ряда законодательных актов были расширены возможности спецслужб по отслеживанию контактов граждан. Так, узаконены полномочия разведывательных служб и служб безопасности по осуществлению тотальной слежки и прослушивания, а также перехват сообщений не обозначенных конкретно категорий лиц в случае, если они будут «касаться соответствующего дела» (по сути, критерий весьма расплывчатый). При этом в законодательстве отсутствуют надлежащие гарантии против злоупотреблений со стороны силовых структур, а положения о гарантиях соблюдения прав человека в контексте использования, хранения и уничтожения данных о частных сообщениях, недостаточны. Обеспокоенность в связи с упомянутыми законодательными нормами выразил Комитет по правам человека[518].

Согласно правительственной статистике, в Нидерландах ежегодно для обеспечения национальной безопасности и борьбы с преступностью совершается около 22-26 тыс. подключений к телефонным сетям в целях прослушивания, растёт число случаев прослушки через Интернет. Правозащитники отмечали с обеспокоенностью, что эти показатели превышают данные по другим европейским странам. В 2012 г. факт прослушивания голландскими спецслужбами журналистов был подтверждён Европейским Судом по правам человека[519].

В поле зрения общественности попал также факт ведения NCTV слежки за журналистами, сбор их контактов и другой личной информации. НПО «Reporters sans frontières» указывает на то, что массовый сбор данных спецслужбами неоднократно нарушал конфиденциальность журналистов, сохраняя также угрозу конфиденциальности их источников. Кроме того, голландские политики-популисты неоднократно предпринимали попытки дискредитировать деятельность ряда солидных изданий СМИ, в том числе  государственной телекомпании «NOS», с целью изобразить их как источники «фейковых новостей».

В СМИ получили широкий резонанс злоупотребления специализированного подразделения министерства обороны Нидерландов — экспериментального центра обработки данных (LIMC), который с марта 2020 г. интенсивно осуществляет сбор данных из открытых и закрытых источников на территории страны. В журналистском расследовании известного общенационального издания «НРЦ Хандельсблад» (NRC Handelsblad) отмечается, что в центре внимания этой структуры оказались сторонники движений «жёлтые жилеты» и «вирусного безумия». Кроме того, повышенный интерес спецслужб был направлен на деятельность газеты «De Andere Krant» (одно из крупнейших печатных изданий в стране), которая известна своей критикой небеспристрастного расследования крушения рейса МН-17.

В то же время есть примеры, когда общественные активисты предпринимают успешные усилия по признанию подобной практики вне закона. Так, в начале 2020 г. было вынесено судебное решение о запрещении программного обеспечения SyRI (System Risk Indication), использовавшегося правительством Нидерландов для контроля за системами социального обеспечения и выявления возможных преступных махинаций. Иск в судебную инстанцию подала НПО «Комитет голландских юристов по правам человека» (Dutch Lawyers Committee on Human Rights, NJCM). Суд постановил, что данная программа нарушает право человека на неприкосновенность частной жизни[520].

Опасения правозащитных структур вызывают и критерии для применения силы правоохранительными органами при осуществлении мероприятий по поддержанию правопорядка, которые считают, что эти нормы не соответствуют международным принципам необходимости и соразмерности и требованиям, когда может быть применено огнестрельное оружие[521].

На практике также оказывается, что полиция применяет довольно жёсткие меры в отношении участников массовых акций. Так, в конце января 2021 г. в Нидерландах начались массовые демонстрации против ограничительных мер из-за пандемии коронавирусной инфекции. Сначала это были мирные выступления, участники которых соблюдали общественный порядок и которые пользовались поддержкой отдельных оппозиционных политиков. Эксперты даже признали эти акции самым массовым протестным выступлением в Нидерландах за последние 40 лет. Однако после ужесточения мер, включая введение комендантского часа, протесты приняли агрессивный характер и привели к столкновениям с полицейскими. К протестующим применяли  дубинки, водомёты и слезоточивый газ. Правоохранители начали массовые задержания, а затем выслеживали и преследовали зачинщиков по отдельности. По данным информационного агентства Reuters, было задержано около 500 человек[522].

Очередная волна протестов прошла в Нидерландах в середине марта 2021 г. накануне парламентских выборов и также привела к столкновениям. Для разгона толпы полиция применяла дубинки и водомёты. В Гааге было задержано около 20 участников протестов. Несколько человек пострадали от полицейских собак после того, как отказались подчиниться требованиям правоохранителей. Также голландская полиция сообщила, что полицейские  при задержании сделали предупредительные выстрелы, когда протестующие ударили полицейскую собаку и угрожали кинологу[523].

Ещё одним объектом критики со стороны как правозащитных мониторинговых механизмов, так и международных НПО стало расширение использования законодательства в сфере противодействия терроризму, которое в действительности используется в конъюнктурных целях.

Правозащитники с обеспокоенностью отмечают, что голландские власти в предупреждении терроризма всё больший акцент делают на административных мерах, не предусматривающих достаточных гарантий пересмотра дела в порядке судебного надзора или обжалования. Озабоченность вызывали и принятые поправки в Закон о гражданстве (Закон о временных административных контртеррористических мерах), предусматривающие возможность лишения гражданства в интересах национальной безопасности и при наличии подозрений в причастности лица к террористической деятельности – то есть на основании предположений, а не установленного факта совершения преступления. Устранению обеспокоенности не способствует тот факт, что всего за период с вступления соответствующего положения в силу гражданства были лишены чуть более десятка человек (в судебном порядке такое решение нередко оспаривают)[524]. На это обращали внимание Комитет по правам человека, спецдокладчик СПЧ по современным формам расизма, а также НПО «Международная Амнистия».

Спецдокладчик по современным формам расизма указывала также, что правовые процедуры, связанные с лишением гражданства Нидерландов, в непропорционально большей степени затрагивают лиц марокканского и турецкого происхождения, из-за чего насаждаются стереотипы, ассоциирующие терроризм с определёнными этническими группами[525].

В Нидерландах, как и в других европейских государствах, сохраняется напряжённость вокруг вопроса о возвращении на родину бывших террористов-боевиков, их жён и детей. Голландцы возглавляют работу по созданию трибунала над иностранными террористами-боевиками для отправления правосудия в государствах ближневосточного региона (прежде всего, в Ираке и на территории Сирии, неподконтрольной официальному Дамаску). К началу 2020 г. в целом была достигнута договорённость в отправлении правосудия над игиловцами, однако вопрос застопорился из-за распространения коронавируса. Подобный подход вызвал немало вопросов и, прежде всего, относительно того, на основании какого законодательства осуществлялось бы правосудие и каким органом. Эксперты выражали опасения, что Нидерланды вряд ли смогут при таком процессе обеспечить соблюдение прав человека и, в частности, права на справедливое судебное разбирательство. Также указывалось на то, что Гаага, организуя такие судебные процессе, откладывает в перспективе решение самой проблемы голландских сторонников террористической группировки «Исламское государство» (запрещена в России).

В целом же возвращение детей боевиков ИГИЛ из Сирии остаётся для Голландии серьёзной проблемой. Сообщается, что в САР (преимущественно в лагерях) остаются, по меньшей мере, 170 детей нидерландского происхождения.

В то же время голландский подход к этой далеко не простой проблеме выделяется на фоне остальных государств. Официальная Гаага не только закрывает глаза на случаи нарушения прав соотечественников и отказывается им помогать, но и старается при возможности лишить их голландского подданства.

Более того, Нидерланды решили узаконить эту линию соответствующей судебной практикой. В 2019 г. Гаагский суд отменил решение суда нижестоящей инстанции о возврате из Сирии 23 женщин и 56 детей и постановил, что правительство не имеет никаких обязательств перед этими лицами. Окончательное решение, согласно вердикту, остаётся за кабинетом министров, и является вопросом не права, а политической целесообразности. Верховный суд Нидерландов в июне 2020 г. подтвердил справедливость такого решения, поставив точку в данном деле. В этой связи правозащитники указывают на явное нежелание властей возвращать таких лиц, которые, по их мнению, якобы могут быть подвержены дальнейшей радикализации и призывают к активным действиям[526].

Циничное отношение к своим гражданам со стороны голландских властей, выражающих обеспокоенность судьбой отдельных «правозащитников» и «активистов» в зарубежных странах, подтвердилось в начале апреля 2021 г. в решении апелляционного суда Гааги, подтвердившего правомерность решения Нидерландов отказать в репатриации подданной Королевства, находящейся в лагере для беженцев на севере Сирии. Суд при этом признал, что что женщина, страдающая от тяжёлого заболевания и получившая серьёзные травмы, содержится в нечеловеческих условиях, в том числе без достаточного количества еды и питьевой воды. Её возвращение признано невозможным в том числе и потому, что для этого пришлось бы направить в Сирию голландских специалистов, что «исключено в свете имеющихся рисков для их жизни и безопасности». В качестве ещё одного осложняющего аспекта было названо то, что у Нидерландов нет никаких формальных связей ни с официальным правительством Сирии, ни с группировками, контролирующими север страны.

Широкий ряд проблем существует в сфере защиты прав детей. В декабре 2020 г. в стране разразился скандал вокруг ошибочных обвинений налоговой службой более 20 тыс. голландских семей в злоупотреблении системой детских пособий, когда парламент Нидерландов представил расследование этого вопроса. Выяснилось, что ошибочно обвинённые родители были вынуждены вернуть государственные пособия на детские сады и ясли за период 2013-2019 гг. В отдельных случаях суммы выплат составляли несколько десятков тысяч евро. Одновременно родители были лишены возможности обжаловать эти несправедливые решения. Председатель парламентского комитета расследования К. ван Дам сообщил, что обвинения затронули более 20 тыс. работающих семей. Часть родителей, оказалась на грани банкротства, несколько семей распались. Из-за скандала правительство Нидерландов было вынуждено уйти в середине января 2021 г. в отставку[527]. Несколько родителей подали иски против членов голландского правительства, включая министра финансов и министра экономики.  Правительство объявило о выделении каждой из пострадавших семей компенсации в размере 30 тыс. евро[528].Скандал также вызвал очередную критику голландских властей в связи с практикой расового профилирования, поскольку большинство семей, ошибочно обвинённых в мошенничестве, были выходцами из среды мигрантов. Также в упрёк правительству ставили стремление выгородить чиновников, имевших отношение к данному делу.

Серьёзную проблему представляют проявления педофилии и распространение детской порнографии в стране. В 2019 г. расформированное в 2014 г. общество педофилов «Мартейн» объявило о планах по созданию собственного политического объединения. При этом по данным расследования голландской телекомпании «RTL», указанное сообщество «Мартейн», несмотря на роспуск, по-прежнему действует, его участники никуда не делись. При подготовке расследования журналисты телекомпании несколько месяцев под прикрытием собирали информацию о деятельности сообщества в закрытой электронной группе[529].

Результатом серьёзного недоверия в голландском обществе к действиям властей по борьбе с данным явлением стала значительная активизация общественного движения активистов против педофилии. Участники сами отслеживают подозрительную активность на сайтах знакомств, создавая поддельные аккаунты подростков. Лиц, попытавшихся встретиться с несовершеннолетними в приватной обстановке, участники движения принуждают сдаваться правоохранительным органам. Такие встречи зачастую заканчиваются избиениями – известно о примерно 250 подобных инцидентов.

Распространение проявлений педофилии в стране подтверждается статистическими сведениями. НПО «Internet Watch Foundation» в 2019 г. отметила, что в странах Европы зафиксировано 89 % всех известных сайтов, содержащих материалы с детской порнографией и издевательствами над детьми. При этом организация выявила в Нидерландах 71 % (93 926) таких ресурсов. Это почти в два раза больше показателя 2018 г., когда на голландских серверах находилось 47 % известных сайтов с детской порнографией[530].

Ранее национальный докладчик по вопросам торговли людьми и сексуальной эксплуатации детей Х.Болхаар критиковал голландские власти за фрагментарный подход к борьбе с этими явлениями и указывал, что в том числе не предпринимается решительных действий против циркулирования таких материалов в соцсетях[531].

В то же время на высказывания против представителей ЛГБТ-сообщества, а также любые заявления, которые могут быть истолкованы как направленные против ЛГБТ, следует незамедлительная реакция со стороны властей. Показательна в этом плане ситуация вокруг министра начального и среднего образования и СМИ А.Слоба, который во время тематических парламентских дебатов в начале июня 2020 г. вступился за консервативную протестантскую школу, предлагавшую родителям своих учеников подписать заявление о неприемлемости «гомосексуального образа жизни». Он, в частности, выразил мнение, что религиозные школы могут выдвигать подобные требования к семьям учащихся, поскольку такое мировоззрение разделяют все участники образовательного процесса. Нидерландское законодательство гарантирует равную защиту как консервативным религиозным слоям населения, так и представителям ЛГБТ. За озвучивание этого мнения политик подвергся широкой публичной травле. Более того, по призыву голландских НПО прокуратура Нидерландов начала расследование с связи с его высказыванием[532].

Особое внимание в последнее время стали привлекать нидерландские органы опеки, сообщения о проблемах в функционировании которых все чаще появляются в прессе. Омбудсмен по правам ребёнка обращал внимание на ряд серьёзных недочётов[533]: голландская служба опеки (Bureau Jeugdzorg) зачастую поверхностно оценивает ситуацию ребёнка, однобоко толкует субъективные свидетельства отдельных наблюдателей, смешивает в своих докладах факты и непроверенные сообщения, что впоследствии может приводить к серьёзным ошибкам, вплоть до принятия необоснованных решений об изъятии ребёнка из семьи.

Комитет по правам ребёнка указывал также на необходимость принятия мер для обеспечения равных прав детей во всех частях Королевства, в том числе обеспечения эффективной системы мониторинга детской эвтаназии (законодательством допускается эвтаназия детей в возрасте от 12 до 18 лет), защиты детей от телесных наказаний и пр. Эксперты выражали обеспокоенность в связи с увеличением числа случаев жестокого обращения с детьми, особенно такого, как оставление детей без присмотра и насилие в семье, а также сексуальным надругательством над детьми в интернатах и в системе патронатного воспитания[534].

Вызывает беспокойство и ситуация с обеспечением прав человека в карибской части Королевства Нидерландов. Коррупционные скандалы имели место на Синт-Мартене и Кюрасао, где несколько бывших министров, действующих парламентариев и других публичных фигур были обвинены в коррупции, незаконной деятельности, связанной, в том числе, с торговлей людьми, и прочих злоупотреблениях своими полномочиями. В марте 2016 г. бывший премьер-министр Кюрасао Г.Шотте был признан виновным по обвинениям в коррупции и получил трёхлетний тюремный срок[535].

На Арубе, Кюрасао, Синт-Мартене по-прежнему фиксируются случаи торговля людьми в целях сексуальной эксплуатации и для принудительного труда.

Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин выражал особую обеспокоенность в связи с тем, что на Синт-Мартене аборты запрещены законом, а Уголовный кодекс предусматривает уголовную ответственность за предоставление информации или услуг, связанных с абортами.

Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев заявило, что ни Кюрасао, ни Синт-Мартен не располагают законодательством или иными нормативными актами, регулирующими вопросы предоставления убежища, а также что на Арубе не было принято законодательства, обеспечивающего выполнение Протокола 1967 г. к Конвенции о статусе беженцев 1951 г.[536]

 

Новая Зеландия

Ситуация с соблюдением прав человека в Новой Зеландии остаётся достаточно благополучной. Однако в решении определённых структурных проблем, в частности проблемы расизма и дискриминации, существенного прогресса достигнуто не было.

Согласно переписи 2018 г., доля представителей коренных народов в населении Новой Зеландии составляет 16,5 % населения страны. Представители этой группы традиционно пользуются рядом государственных преференций, регламентируемых Договором Вайтанги[537]. Несмотря на то, что с юридической точки зрения этот документ не содержит обязательных законодательных норм, новозеландское правительство исторически с уважением относится к его исполнению.

Тем не менее, несмотря на определённый прогресс в проведении правительством соответствующих реформ в области защиты прав маори, ряд проблем остались нерешёнными. Так, до настоящего времени не было предпринято конкретных шагов к тому, чтобы повысить статус Договора Вайтанги до конституционного закона. Как результат – решения Трибунала Вайтанги не являются обязательными к исполнению. Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) отмечал в августе 2017 г. отсутствие прогресса в осуществлении рекомендаций Конституционного консультативного совета 2013 г. по Договору Вайтанги. Кроме того, в рамках независимой инициативы маори «Matike Mai Aotearoa» были выдвинуты предложения для обсуждения по ряду конституционных моделей, которые также не были рассмотрены новозеландскими властями[538]. В марте 2018 г. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП) указал на необходимость обеспечения конструктивного участия маори в процессах принятия решений, которые влияют на их права, включая права на землю и воду[539].

В отношении маори сохраняется структурная дискриминация. Так, заметно выделяется большое количество представителей этого народа среди заключённых (более 50 %), что становится «бичом» новозеландской пенитенциарной системы и вызывает серьёзную озабоченность правительства. При этом общее количество лиц, находящихся в местах лишения свободы, достигло порядка 10 тыс. чел., что привело к переполненности пенитенциарных учреждений, которые рассчитаны на 9 тыс. заключённых. В этой связи в качестве одной из главных мер по сокращению числа случаев повторного заключения под стражу власти анонсировали план «Путь маори», стоимостью 98 млн. новозеландских долл.[540] Кроме того, в ряде тюрем отмечены неблагоприятные условия содержания и отсутствие надлежащих служб медицинской помощи, включая психиатрическую помощь. Отмечено и повышенное число случаев проявления насилия в отношениях между заключёнными и нападения заключённых на охрану. Наиболее ярким примером такого рода стали волнения в частной тюрьме в Маунт Иден[541]. Комитет по правам человека (КПЧ) в этой связи указывал, что политика приватизации мест лишения свободы может оказать негативное влияние на эффективное управление тюрьмами и на соблюдение и поощрение прав заключённых[542].

Комитет против пыток (КПП) в 2015 г. подверг критике то, что по отношению к коренному населению всё ещё несоразмерно применяется практика лишения свободы. КПП отметил, что маори, на долю которых приходится лишь около 15 % населения государства, составляют 45 % от числа арестованных лиц и более 50 % заключённых тюрем, при этом свыше 60 % женщин-заключённых являются маори[543]. Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) приводил более точные данные, указав, что 65 % заключённых-женщин — это женщины из числа маори[544]. Обеспокоенность непропорционально большой долей представителей маори и народов тихоокеанских островов среди лиц, попадающих в систему уголовного правосудия, выражал также КПЧ[545]. КЛРД отмечал, что маори составляют непропорционально большую долю в статистике арестов, уголовных дел, судебных приговоров, заключения и повторного заключения[546].

Уровень безработицы среди представителей маори и выходцев с тихоокеанских островов, в первую очередь среди женщин и подростков, остаётся самым высоким: 7,7 % против 3,9 % среди новозеландцев европейского происхождения, а продолжительность жизни, напротив, существенно ниже – в среднем на 7 лет. На это обращали внимание, в частности, КПЧ[547] и КЭСКП[548]. Отмечается наличие пробелов в предоставлении основных услуг в сфере образования и здравоохранения.

КЛДЖ в июле 2018 г. также указал на сохраняющуюся дискриминацию маори и тихоокеанских народов на рынке труда, высокой уровень безработицы среди этой категории населения, в особенности среди женщин. Кроме того, сохраняющийся гендерный разрыв в оплате труда в непропорционально большей степени затрагивает женщин на низкооплачиваемых работах, в том числе женщин, принадлежащих к этническим и культурным меньшинствам[549].

КЛРД отмечал, что у маори и тихоокеанских народов зафиксированы более низкие показатели здоровья по сравнению с другими группами населения страны, в том числе по ожидаемой продолжительности жизни, смертности и инвалидности. Коренное население сталкивается с серьёзными препятствиями при доступе к основным медицинским услугам. Сохраняются негативные различия в размере оплаты труда медработников из числа маори[550]. В психиатрических лечебницах распространена практика изоляции пациентов в целях их наказания, приучения к дисциплине, причём немало жертв изоляции содержались в одиночестве более чем 48 часов. Чаще всего изоляции также подвергаются маори[551]. КЭСКП выражал критику в адрес новозеландских властей  в связи с тем, что среди представителей этого этнического меньшинства отмечается наибольшее число лиц с хроническими заболеваниями и инвалидов, а по статистике на них приходится несоразмерно высокая доля самоубийств и психических расстройств[552].

Комитет по правам ребёнка указывал на сохраняющиеся в Новой Зеландии недостатки структурного и системного характера, с которыми сталкиваются дети маори и тихоокеанских народов, что негативно отражается на их здоровье, выживании, развитии и образовании[553]. КЭСКП отмечал несоразмерное число детей маори, детей – жителей тихоокеанских островов и детей-инвалидов в семьях с доходом ниже уровня бедности[554]. Такое положение дел становится причиной того, что несовершеннолетние из их числа по-прежнему с большей вероятностью могут попасть в систему государственной опеки: за примерно 40 лет через государственную систему попечения прошли около 100 тыс. детей, в основном из числа маори[555].

Договорные органы ООН по правам человека выражали обеспокоенность проблемами, с которыми сталкиваются маори в сфере образования. Так, КЛРД отмечал, что среди них отмечается низкий уровень владения родным разговорным языком, хотя в последние годы число обучающихся на языке маори стало расти[556]. КЭСКП также выражал обеспокоенность ограниченным количеством учителей из числа маори или говорящих на языке этого народа, что ещё больше сокращает доступ к образованию на языке маори. Критику Комитета также вызвало то, что из-за сохраняющихся в стране разрывов в области образования ученики из числа маори и коренных жителей тихоокеанских островов, особенно на уровне средней школы и высших учебных заведений, имеют более низкие показатели успеваемости, нежели дети европейского происхождения, и чаще подвергаются в школах стигматизации и мерам дисциплинарного воздействия[557].

Найти комплексное решение вышеназванных проблем властям пока не удаётся. При этом некоторые эксперты их источником склонны видеть «чрезмерное» внимание к данной группе населения, по причине чего возникает своего рода «порочный круг», когда расширение уже имеющихся многочисленных форм содействия от государства (включая материальное) приводит к обратному эффекту, вызывая рост недовольства населения европейского происхождения «маори-фаворитизмом» со стороны правительства. На деле это приводит к тому, что обеспечение предусмотренных Договором Вайтанги прав коренных жителей рассматривается как ограничение прав остальных новозеландцев (вопросы ведения бизнеса, назначения на должности, в том числе наличие маорийской квоты в Парламенте, и т. п.).

При этом проблема носит обоюдный характер: маори считают, что их права ущемлены, и требуют большего внимания к себе со стороны руководства, а остальная часть жителей указывает на то, что проявления бытового расизма исходят, в первую очередь, как раз со стороны коренных жителей, считающих остальных «чужаками».

Эти проблемы были признаны новозеландскими властями. Их, в частности, упомянул министр юстиции Э.Литтл в ходе прохождения Новой Зеландией процедуры Универсального периодического обзора в рамках Совета ООН по правам человека в январе 2019 г.

Более того, вопрос расизма в стране стоит и в более широком контексте. Новая Зеландия отличается одним из самых высоких уровней этнического разнообразия в ОЭСР: в стране проживают более 200 этнических групп, говорящих на более чем 160 языках. Годовой прирост иммигрантов составляет порядка 50 тыс. человек, большинство из которых прибывают из Китая и Индии. Наряду с этим страна на основании действующей квоты ежегодно принимает 1 тыс. беженцев[558].

Наиболее остро вопрос о расовой дискриминации зазвучал после терактов в мечетях Крайстчёрча в марте 2019 г., совершённых на религиозной почве. Правозащитники указывают, что он высветил проблему, назревавшую в новозеландском обществе годами, поскольку именно после этих событий в публичном поле стали фигурировать многочисленные примеры её проявления, а сами жители и власти открыто признали её и заговорили о ней.

Вскоре после трагедии Управление по классификации фильмов и литературных произведений Новой Зеландии запретило к распространению и хранению манифест «Великое возвращение» – текст, опубликованный совершившим массовый расстрел мусульман Б.Таррантом на своих страницах в социальных сетях. Он оправдывает убийства определённых групп населения, определяет места, где допускается проводить подобные атаки, и методы, которые можно при этом применять, а также пропагандирует ненависть к политике мультикультурализма и мигрантам. Кроме того, нападавший использовал «Facebook» и «Twitter» для онлайн-трансляции массового убийства.

Эти события закономерно породили инициативу по совершенствованию национального законодательства в сфере борьбы с языком ненависти. В настоящее время нормативную базу противодействия подобной риторике составляют Закон «О правах человека» и Закон «О пагубных цифровых коммуникациях». Эти акты криминализуют публичные оскорбительные высказывания и угрозы в адрес группы людей на основании цвета кожи, расового, этнического или национального происхождения, когда такие высказывания или угрозы направлены на возбуждение вражды или неприязни, выражение презрения или насмешек в отношении указанной категории населения. Также наказуемым является отказ от удаления из социальных сетей сообщений, направленных на травлю или содержащие унизительную информацию личного характера о ком-либо. Санкцией за данное деяние служит штраф в размере до 7 тыс. новозеландских долл. или лишение свободы на срок до трёх месяцев. Кроме того, Закон «О правах человека» содержит положение о привлечении к гражданской ответственности за совершение практически идентичного правонарушения, в составе которого отсутствует элемент намеренного разжигания розни. В данном случае для защиты своих прав пострадавшее лицо наделяется правом на направление соответствующей жалобы в Комиссию по правам человека.

Первоначально предполагалось, что предложения кабинета министров по совершенствованию нормативного регулирования будут обнародованы уже в конце 2019 г., однако впоследствии было принято решение отложить разработку поправок до момента опубликования доклада Королевской комиссии по расследованию террористических атак на мечети Крайстчёрча 15 марта 2019 г., чтобы принять во внимание изложенные в нём рекомендации.

Одна из них заключалась во внесении поправок в Закон «О преступлениях, преследуемых в порядке ускоренного производства» и в Закон «О преступлениях» путём закрепления в них преступлений на почве ненависти.

В отношении нынешнего регулирования, устанавливающего наказание за использование языка ненависти, Королевская комиссия выразила мнение, что существующим формулировкам недостаёт определённости: понятия «неприязнь», «презрение» и «насмешки» являются слишком расплывчатыми и должны быть заменены недвусмысленным словом «ненависть».

Кроме того, в процессе расследования авторы названного доклада активно взаимодействовали с мусульманской общиной, представители которой открыто говорили о существовании в Новой Зеландии расизма и дискриминации, а также о том, что их зачастую принимают за террористов и обращаются с ними соответствующим образом. Они также сообщали о страхе подвергнуться преступлению на почве ненависти, стать жертвой теракта или объектом ненавистнической риторики. В этой связи представители Королевской комиссии подчеркнули отсутствие в стране социальной сплочённости и необходимость её развития, в частности посредством стимулирования общественной дискуссии на эту тему[559].

Не менее важной с точки зрения противодействия риторике ненависти стала рекомендация полиции пересмотреть способы регистрации жалоб на преступное поведение, чтобы систематически фиксировать случаи, в которых присутствует мотив ненависти, а также обучить работников правоохранительных органов выявлять «индикаторы предвзятости», чтобы идентифицировать потенциальные преступления на почве ненависти, и регистрировать подобные мотивы таким образом, чтобы облегчить дальнейшее использование статьи 9 (1) (h) Закона «О вынесении приговора».

Итоговые предложения кабинета министров предусматривают включение правонарушений, связанных с использованием языка ненависти, в Закон «О преступлениях», увеличение срока лишения свободы до трёх лет, а размера штрафа – до 50 тыс. новозеландских долл., придание большей конкретики тому, что именно следует квалифицировать как использование языка ненависти, и использование более жёстких формулировок в определении, а также расширение перечня социальных групп, в отношении которых могут быть использованы ненавистнические высказывания (маори, любые группы национальных и религиозных меньшинств и т.п.)[560].

Вместе с тем представленные кабинетом министров предложения являются лишь первыми шагами в разработке новых нормативных положений и на настоящий момент ещё не оформились в полноценный законопроект.

Согласно данным последнего официального соцопроса (2017 г.), 16,5 % рождённых в Новой Зеландии сталкивались с проявлением расизма, в то время как среди иммигрантов этот показатель составляет 25,7 %. Среди наиболее распространённых случаев – травля в обществе (включая Интернет), проблемы при трудоустройстве, съёме жилья, а также в сфере обслуживания.

Договорные органы ООН по правам человека подвергали критике отсутствие в Новой Зеландии статистических данных о случаях уголовного преследования и привлечения к ответственности за ненавистнические высказывания расистского толка и насилие на почве расизма. В частности, на это обращали внимание КПЧ (акцентировав внимание на отсутствии всеобъемлющей национальной стратегии по борьбе с расизмом, расовой дискриминацией, ксенофобией и другими формами нетерпимости, включая ненависть на расовой и религиозной почве)[561] и КЛРД[562].

КЛРД с обеспокоенностью отмечал также множество жалоб на дискриминацию по признаку расы, в том числе более 400 жалоб, касающихся дискриминации при приёме на работу и на рабочем месте, торговли людьми и преследований, направленных в Комиссию по правам человека в последние годы[563].

КПЧ также упоминал о практике расового профилирования в отношении представителей народности маори и лиц африканского происхождения, распространённой среди новозеландских правоохранительных органов[564].

КЭСКП отмечал сохраняющуюся стигматизацию и дискриминацию детей маори и тихоокеанских народов в школах[565].

Как и во многих других государствах, стремительное распространение COVID-19 вызвало очередную волну проявлений расизма и ксенофобии в Новой Зеландии. На этот раз их жертвами стали лица азиатского и особенно китайского происхождения. Чаще всего они были объектами «языка ненависти», в том числе в онлайн-пространстве, подвергаясь оскорблениям и обвинениям в ответственности за возникновение и распространение инфекции. По данным, новозеландской Комиссии по правам человека, из более 250 жалоб, связанных с коронавирусом, 34 % относились к теме расовой дискриминации.

Одновременно представители китайской общины утверждают, что кризис, вызванный пандемией, хотя и стал причиной усугубления нетолерантного отношения к ним в обществе, не являлся его первопричиной. Несмотря на своё присутствие в Новой Зеландии на протяжении более 150 лет, китайцы воспринимаются в общественном сознании как «вечные мигранты» и подвергаются расовому профилированию[566].

В целях борьбы с проявлением дискриминации в новозеландском правительстве существуют должности министров по делам этнических сообществ, по вопросам развития маори, по вопросам отношений Короны и маори, а за его пределами – министров по делам тихоокеанских народов и по вопросам социальной политики в отношении маори «фанау ора». Функционирует Комиссия по правам человека, назначен государственный Комиссар по межрасовым отношениям. Более того, правительство находится в постоянном контакте с пятью основными этническими организациями, с которыми консультируется по вопросам своей социальной политики: «Мультикультурная Новая Зеландия», Китайская ассоциация, Центральная индийская ассоциация, Федерация исламских ассоциаций и Форум африканских сообществ.

В то же время, несмотря на сложности, которые испытывает Веллингтон в сфере борьбы с дискриминацией, значительным достижением следует считать создание в стране чрезвычайно инклюзивного политического ландшафта.

В частности, новое правительство Новой Зеландии, приведённое к присяге осенью 2020 г. на 46 % состоит из женщин (8 из 20 министров кабинета). Около четверти политиков – представители маори, включая главу внешнеполитического ведомства Н.Махуту.

Уровень свободы выражения мнений в Новой Зеландии, по оценкам НПО «Репортёры без границ», довольно высок. В 2021 г. страна была помещена на 8 место в мировом рейтинге, что на одну позицию выше по сравнению с 2020 г. Тем не менее отмечается, что независимость и плюрализм в СМИ часто подрываются стремлением медиагрупп сократить издержки в целях получения большей прибыли в ущерб качественной журналистике. В частности, обеспокоенность правозащитников вызывает редакционная целостность ведущего новозеландского новостного портала «Stuff» после поглощения его владельца «Fairfax Media» австралийским гигантом «Nine Television Network» в июле 2018 г. После этого бюджет портала, как и других СМИ, находившихся в собственности «Fairfax Media», был значительно урезан. Ситуация могла бы быть ещё хуже, если бы Комиссия по торговле не заблокировала ещё одно планировавшееся слияние – «Stuff» и «New Zealand Media and Entertainment», владеющей ведущей ежедневной газетой страны «New Zealand Herald». В результате такого высокого уровня концентрации средств массовой информации только небольшие интернет-издания смогли предоставить полностью независимые сообщения и точки зрения.

Наряду с этим экономической жизнеспособности многих СМИ серьёзно угрожал кризис коронавируса, который привёл к потере почти 700 рабочих мест в медийном секторе. В феврале 2021 г. правительство заявило  о том, что выделит 55 млн. новозеландских долл. средствам массовой информации в течение трёх лет для обеспечения выживания «журналистики общественных интересов».

Что касается законодательства, журналисты продолжают требовать внесения изменений в Закон «Об официальной информации», который препятствует работе журналистов, позволяя государственным органам отвечать на информационные запросы в течение чрезвычайно длительного времени, и даже позволяет им требовать платы за предоставленную информацию. Несмотря на обещания правительства, эта реформа снова была отложена в январе 2021 г.[567]

Ежегодно от домашнего насилия страдают 12 % новозеландцев, преимущественно женщин, что составляет более полумиллиона человек. Однако эксперты считают, что эти цифры могут быть выше из-за того, что не всегда о таких случаях сообщается в полицию. После резонансного жестокого убийства в декабре 2018 г. в Окленде британской туристки Г.Миллан 50 наиболее влиятельных женщин Новой Зеландии подписали открытое письмо, призвав правительство принять решительные меры по защите прав женщин[568]. Обеспокоенность высоким уровнем насилия в отношении женщин выражали КПП в апреле 2015 г.[569], КПЧ в марте 2016 г.[570] и КЭСКП в марте 2018 г.[571] КЛДЖ с тревогой отметил в июле 2018 г. сохраняющийся высокий уровень гендерного насилия в отношении женщин в Новой Зеландии. По данным Комитета каждая третья женщина в течение своей жизни подвергается физическому или психологическому насилию со стороны партнёра[572].

Особое беспокойство у правозащитников вызывает проблема «детской бедности». Согласно последним оценкам, количество детей, живущих в семьях с доходами ниже прожиточного минимума, растёт и составляет уже около 200 тыс. человек[573]. В этой связи правительством планируется ряд мер, включая принятие Закона «О сокращении детской бедности».

Правозащитное сообщество обращало внимание на имеющиеся в Новой Зеландии проблемы чрезмерно широких полномочий правоохранительных органов. В частности, указывается, что система надзора и отчётности в разведывательной службе остаётся фрагментарной, а надзорная роль судебных органов в этой конкретной области ограничена.

В существующей нормативно-правовой системе Бюро безопасности правительственной связи имеет весьма широкие полномочия. В Новой Зеландии также довольно ограничена существующая судебная процедура для получения разрешения на перехват коммуникаций при полном отсутствием законодательно закреплённого требования о получении разрешения на перехват коммуникаций лиц, не являющихся гражданами Новой Зеландии[574]. В дополнение к этому КПП отмечал, что мандат Независимого органа по контролю за поведением сотрудников полиции не допускает возбуждения им полноценного расследования и судебного преследования виновных в нарушениях[575].

Таким образом, за время, прошедшее с момента подготовки предыдущего аналогичного доклада, правозащитное досье Новой Зеландии не претерпело существенных изменений. Центральной проблемой осталась дискриминация в отношении определённых групп населения, в частности коренного народа маори. Обеспокоенность вызывает значительное число случаев семейного насилия, высокий процент представителей этой категории населения в местах лишения свободы, более тяжёлое социально-экономическое положение, неравные условия на рынке труда. Усугубила положение в этой сфере пандемия COVID-19, спровоцировавшая всплеск ксенофобии в отношении лиц китайского и азиатского происхождения. Ожидается, что выправлению ситуации поспособствует совершенствование законодательства в сфере противодействия преступлениям на почве ненависти и языку ненависти, однако на настоящий момент выработка решений осуществляется невысокими темпами.

 

Норвегия

Норвегия провозглашает поощрение и защиту прав человека в качестве одного из основных приоритетов государственной политики. Однако представление об этой стране как об «эталоне» в названной области не всегда соответствует действительности. Беспокойство правозащитников вызывают: дискриминация мигрантов; рост числа ненавистнических высказываний; безнаказанность правоохранительных органов и спецслужб; использование методов принуждения в психиатрической и социальной сферах; действия органов опеки по изъятию детей; распространённость бытового и сексуального насилия. Вместе с тем, благодаря системе взаимодействия государства и финансируемых им институтов гражданского общества, правительством принимаются меры по исправлению ситуации.

В государстве действует разветвлённая сеть правозащитных институтов, работает ряд национальных омбудсменов – по гражданским делам, по правам детей, военных, по равноправию и недопущению дискриминации, по защите прав пациентов и пользователей социальных услуг[576]. Жалобы граждан на случаи дискриминации со стороны государственных органов рассматриваются Комиссией по равноправию и недискриминации. С осени 2020 г. приступил к работе Уполномоченный по правам пожилых людей. С 2015 г. при Стортинге (парламенте) функционирует Норвежский национальный институт по правам человека (NIM) в качестве независимого национального правозащитного учреждения.

В последнее время Норвегия зачастую подвергается критике в связи с проводимой ею политикой в отношении беженцев.

Так, сохраняются нарекания, связанные с ограничением прав несопровождаемых несовершеннолетних мигрантов в возрасте 15-18 лет. На эту проблему указывали, в частности, Управление Верховного Комиссара ООН по правам человека, Комитет по правам ребёнка[577] и Комитет против пыток[578], а также Норвежский институт исследований по вопросам труда, профсоюзного движения и публичной политики в докладе «Безопасное место для ожидания»[579]. В указанном документе также отмечаются значительные различия в положении детей в приёмных пунктах для беженцев, в том числе при предоставлении им медицинских услуг, обращается внимание на отсутствие в отдельных случаях условий для полноценного питания и сна.

В ответ на это норвежскими властями были предложены законодательные поправки, направленные на регулирование ответственности за опеку над ними. Вместе с тем, по оценкам НПО «Спасите детей», предложенные изменения на практике не будут способствовать улучшению их положения, а фактически лишь закрепят дифференцированный подход к двум группам детей – в возрасте до и после 15 лет.

В представленном в марте 2018 г. докладе ЮНИСЕФ, посвящённом анализу действий североевропейских стран в отношении детей-беженцев, отмечается, что малолетние соискатели убежища в Норвегии (в 2017 г. таковых насчитывалось 1055 человек) получают ограниченную по объёму социальную и врачебную помощь, не имеют полноценной возможности посещать детские сады или получать полное среднее образование.

Вызывают вопросы правозащитников и методы проверки миграционными органами информации о заявителях. По данным Института общественных исследований, Директорат по делам иностранцев (ДДИ) при принятии решений о лишении иностранцев вида на жительство в связи с предоставлением ложных сведений зачастую основывается только на информации, полученной из соцсетей. По мнению правозащитников, нельзя считать её фактологической и отталкиваться от неё при принятии таких важных решений, как лишение вида на жительство.

26 ноября 2018 г. гостелерадиокомпания «НРК» сообщила, что после получения отказа несовершеннолетние беженцы зачастую лишаются права посещения школ. Предложение Социалистической левой партии о внесении поправок в законодательство, позволяющих всем несовершеннолетним беженцам посещать школы, было отклонено парламентом.

Положительно следует оценить данные о том, что с 2018 г. семьи с детьми не направляются в Центр временного содержания беженцев «Трандум»[580]. В январе 2019 г. функционирующий в рамках Совета Европы Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП) в докладе по Норвегии вновь критиковал условия размещения в Центре, назвав «однозначно непропорциональной и неприемлемой» практику систематического использования наручников и проведения обысков. Комитет призвал норвежские власти ограничить по времени нахождение в «Трандуме» отбывших тюремное наказание мигрантов, подлежащих высылке, прекратить практику содержания в Центре несовершеннолетних лиц, которая «хотя и реже, но по-прежнему имеет место», а также расширить возможности общения находящихся там людей с внешним миром (например, разрешить пользоваться мобильными телефонами)[581].

Жёсткая миграционно-интеграционная политика властей нередко приводит к дискриминации мигрантов, в том числе на рынке труда, жилья, а также со стороны полиции и органов опеки «Барневерн».

В СМИ периодически появляются сообщения о социальном демпинге иностранных рабочих, прежде всего выходцев из стран Восточной Европы и Прибалтики[582].

Согласно исследованию, проведённому в Германии, Испании, Великобритании, Нидерландах и Норвегии, шансы быть вызванными для интервью с целью получения работы у норвежских мусульман на 30 % меньше, чем у кандидатов с норвежскими именами[583].

В докладе «Глобальный индекс рабства 2018 г.» правозащитной организации «Walk Free Foundation» отмечается, что в Норвегии около 9 тыс. человек являются «рабами, которые подвергаются эксплуатации на рынке труда». Речь в документе идёт о мигрантах, которые получают мизерную зарплату, живут в непригодных для проживания помещениях, работают по 12 часов в день, осуществляют трудовую деятельность «под воздействием угроз или в результате обмана со стороны работодателя»[584].

По результатам исследования, проведённого в марте 2018 г. Университетом Агдера (Южная Норвегия), норвежки с иммигрантскими корнями подвергаются систематической дискриминации на рынке труда (в 25 % случаях их анкеты даже не рассматриваются работодателем).

По данным Норвежского института исследований по вопросам труда, профсоюзного движения и публичной политики, шансы лиц с иностранными фамилиями быть вызванными для собеседования при устройстве на работу на 25 % меньше, чем у обладателей норвежских фамилий.

В самой многочисленной польской диаспоре (около 150 тыс. чел.), которую составляют главным образом трудовые мигранты, занятые в строительной отрасли и сфере обслуживания, указывают на дискриминацию на рынке труда. Отмечается, например, что как только на стройке появляется коренной норвежец, общие условия труда меняются в лучшую сторону. Имеет место и предвзятое отношение к полякам со стороны органов опеки. В качестве причин называются: плохое владение норвежским языком, социально-культурные различия и слабая интегрированность в норвежское общество.

В то же время власти предпринимают шаги для преодоления дискриминации на рынке труда. Правительством принята Стратегия по интеграции на 2019-2022 гг., направленная на обеспечение равноправия мигрантов в трудовой и общественной жизни. В апреле 2019 г. Министерство коммунальных дел и модернизации Норвегии объявило, что в «тестовом режиме» ряд государственных органов будет рассматривать резюме соискателей должностей в анонимном порядке. В январе 2020 г. правительство объявило о намерении рассмотреть целесообразность принятия отдельного закона против «современного рабства». Готовится также закон, цель которого состоит в том, чтобы обязать предприятия информировать общественность о состоянии дел с соблюдением прав человека и условиях труда на всех стадиях производства.

В Управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев в свою очередь критикуют норвежскую процедуру воссоединения семьи. В частности, экспертами отмечалось, что административный сбор, взимаемый с беженцев, желающих воссоединиться со своими семьями, самый высокий в мире (10500 норв. крон/1000 долл.[585]), а в само понятие членов семьи здесь включают исключительно супругов и детей до 18 лет[586].

Помимо негативных тенденций общего характера, следует уделить внимание и отдельным, наиболее резонансным случаям нарушения прав беженцев и соискателей убежища в Норвегии.

В частности, показательной в этом отношении является история гражданки Ирана Л.Байат, запросившей убежище в 2009 г. на том основании, что в своей родной стране она была приговорена к 80 ударам плетью за употребление алкоголя. В 2017 г. она была выслана из Норвегии, где у неё остались муж и ребёнок, поскольку представленные ею доказательства избрания судебным органом соответствующей меры наказания были признаны недостаточно убедительными. Разрешение на пребывание в Норвегии она получила только после того, как в Иране вынесенный приговор был приведён в силу[587].

В июне 2019 г. выдворению подверглась также семья Аббази (мать и трое детей 22, 20 и 16 лет), проживавшая в стране с 2012 г. Формальным основанием для этого послужило то, что женщина не являлась одинокой матерью, не имеющей родственников-мужчин в Афганистане. Грубые действия сотрудников полиции, пришедших в дом Аббази среди ночи, как и то обстоятельство, что мать семейства при выдворении была больна и находилась без сознания, закономерно вызвали возмущение общественности. После этого власти позволили всем четверым вернуться в Норвегию. В марте 2020 г. дети получили разрешение на временное пребывание, матери было предписано покинуть страну до 30 августа 2020 г.

В Норвежской организации соискателей убежища считают, что ДДИ незаконно отказал в пересмотре дел 95 афганских беженцев – «октябрьских детей»[588]. В ноябре 2017 г. Стортинг принял предписание, обязывающее норвежские миграционные органы заново рассмотреть все дела, касающиеся одиноких соискателей убежища из Афганистана. На пересмотр было принято 395 заявок. В результате 95 подросткам было отказано со ссылкой на то, что обращения от них поступили после установленного предписанием срока – 2 мая 2018 г.

Под давлением ряда партий и гуманитарных НПО, настаивающих на том, что Норвегия должна взять на себя дополнительную ответственность в части размещения беженцев, в июне 2019 г. в страну из Сирии были ввезены пять оставшихся без родителей детей с норвежским гражданством, в январе 2020 г. – двое детей (один из которых серьёзно болен) вместе с их матерью, норвежской гражданкой пакистанского происхождения, примкнувшей к «Исламскому государству». Весной 2020 г. в Министерстве юстиции Норвегии, однако, сочли неактуальным участие в перераспределении беженцев с греческого о. Лесбос, сославшись на тяжёлую ситуацию в стране в связи с коронавирусом.

В стране наблюдается рост числа высказываний, направленных на возбуждение ненависти или вражды, в том числе в сети Интернет. Нередки проявления антисемитизма и исламофобии.

По данным доклада Полицейского управления Осло за 2019 г., увеличение частоты обращения к ненавистнической риторике с 2016 г. составило 58 %; а число высказываний, направленных против исповедующих ислам, возросло в 1,5 раза.

В январе 2020 г. Верховный суд Норвегии впервые вынес обвинительный приговор по делу об использовании языка ненависти в социальных сетях, избрав в качестве наказания условное тюремное заключение сроком на 24 дня.

По итогам рассмотрения объединённых 23-го-24-го периодических докладов Норвегии в декабре 2018 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) отметил, что в стране стало более заметно присутствие расистских и неонацистских организаций, и что «Норвегия в соответствии со своими обязательствами не объявила незаконными организации, продвигающие и призывающие к расовой ненависти»[589]. При этом официальные власти, комментируя указанные выводы Комитета, по сути, оправдывали беспрепятственную деятельность крайне правых организаций, ссылаясь на то, что в Норвегии в соответствии с Уголовным кодексом запрещаются не сами организации, а совершаемые ими противоправные деяния.

По данным правоохранительных органов[590], в Норвегии действует ряд праворадикальных группировок, исповедующих идеи национальной и расовой исключительности. Однако норвежские ультраправые достаточно разрознены, количество активных членов составляет не более 50 чел.

Наиболее организованной националистической группой считается Североевропейское движение сопротивления (СДС), зарегистрированное в Норвегии в 2011 г., но координируемое из Швеции. В основе его идеологии лежит вера в «мировой еврейский заговор», а его сторонники считают себя «национал-социалистами». Его активисты участвуют в неонацистских демонстрациях (в основном, в Швеции и Финляндии), занимаются расклеиванием плакатов, распространением листовок. При этом они действуют публично и не скрывают свою личность, избегают явно насильственных методов борьбы (хотя и не исключают обращения к ним «при необходимости»). По аналогии с политическими партиями СДС организует «образовательные» мероприятия, летние лагери для молодёжи, «семейные» мероприятия и празднования.

Другие действующие праворадикальные группировки в основном маргинализированы и представлены «филиалами» европейских организаций, таких как «PEGIDA», «Солдаты Одина», «Остановим исламизацию Норвегии», Лига норвежской обороны, Партия отечества, Норвежская народная партия, партии «Остановим миграцию», «Белый избирательный альянс», «Патриоты Норвегии», «Демократы», «Альянс». В то же время отмечается рост популярности (особенно среди молодёжи) международных идеологических движений, таких как «идентаристы» («новые правые») и «альтернативные правые».

В то же время можно констатировать, что в силу исторических причин[591] потенциал популярности национал-социалистической идеологии в Норвегии низок. Отношение к проявлениям неонацизма в норвежском обществе в целом негативное. Власти страны не допускают героизации нацистского движения и бывших членов СС, включая «Ваффен-СС», в какой-либо форме.

Широкий резонанс вызвал произошедший в августе 2019 г. в Кристиансанде инцидент с поджогом Корана участниками демонстрации, организованной праворадикальной организацией «Остановите исламизацию Норвегии». По соображениям безопасности в проведение акции вмешалась полиция. Министр юстиции Й.Каллмюр и статс-секретарь МИД Норвегии Й.Ф.Хольте «дистанцировались» от действий националистов, назвав их провокационными, однако одновременно квалифицировали их как законное проявление свободы выражения мнений. Против бездействия норвежских властей прошли массовые протесты в Пакистане. МИД Пакистана призвал привлечь зачинщиков к ответственности и предотвращать подобное в дальнейшем.

10 августа 2019 г. придерживающийся праворадикальных взглядов Ф.Мансхаус убил свою 17-летнюю сводную сестру китайского происхождения, после чего проник в мечеть «Al-Noor» в пригороде Осло и произвёл там несколько выстрелов с целью «посеять страх среди мусульман» (жертв нет). Как было установлено следствием, «источником вдохновения» Ф.Мансхауса послужил теракт в г.Крайстчерч в Новой Зеландии в марте 2019 г. Во время судебного заседания обвиняемый перед тем, как занять место рядом со своими защитниками, отдал суду нацистский салют. Члены коллегии окружного суда Аскера единогласно признали его виновным, приговорив к 21 году лишения свободы.

Одновременно под влиянием исламизации, вызванной миграционным притоком населения, и роста антииммигрантских настроений ухудшается отношение населения к определённым религиям вообще и ужесточается законодательство, регулирующее отношения в сфере вероисповедования в частности. Так, в июне 2018 г. парламент одобрил поправки в Закон «Об образовании» 1998 г., в соответствии с которым был введён запрет на ношение закрывающих лицо головных уборов персоналом детских садов и преподавателями учебных заведений во время занятий.

В то же время в настоящий момент ведётся подготовка Плана действий по борьбе с дискриминацией и проявлениями ненависти в отношении мусульман, а в декабре 2019 г. был представлен правительственный План действий по борьбе с расизмом и дискриминацией на основе религиозной и этнической принадлежности.

В докладе Норвежского института исследований по вопросам труда, профсоюзного движения и публичной политики «Отношение к дискриминации, равноправию и высказываниям, разжигающим ненависть»[592] по результатам опросов отмечается, что 25 % норвежцев считают представителей отдельных рас «более интеллигентными», 39 % полагают, что выходцы из Сомали никогда не станут «полноценными норвежцами», 22 % то же самое говорят о шведах, 16 % – о представителях негроидной расы. 33 % респондентов опасаются проходить мимо группы лиц мусульманской внешности, 35 % полагают, что женщина, носящая хиджаб, не может рассчитывать на равноправное отношение. 38 % опрошенных не хотели бы иметь соседями цыган, 16 % – мусульман.

Согласно опросам, проведённым Центром изучения Холокоста в 2017 г., 75 % норвежцев еврейского происхождения опасаются дискриминации и враждебных действий. С предубеждением к евреям относятся 8,3 %, в среде норвежских мусульман этот показатель составляет 28,9 %.

Непросто складывается ситуация с реализацией прав коренного населения страны – саамов, компактно проживающих в пределах трёх северных губерний: Финнмарк, Тромс, Нурланд. В июне 2019 г. Министерство коммунальных дел и модернизации Норвегии представило на рассмотрение Стортинга доклад, посвящённый положению саамского языка, культуры и общественной жизни[593].

Документ выявил многочисленные негативные тенденции в саамской среде, которые властям пока не удалось преодолеть. Так, численность населения в районах компактного проживания саамов остаётся относительно стабильной[594]. Однако в этих районах выше, чем в остальной Норвегии, доля пожилых лиц, и численность поддерживается в основном за счёт притока мигрантов несаамского происхождения[595]. По прогнозам, в период до 2030 г. саамское население продолжит сокращаться.

Среди саамов, особенно мужчин, ниже процент лиц с высшим образованием, чем в среднем по стране. Те же тенденции характерны для сферы среднего образования (не все саамы завершают обучение).

В саамском обществе высок уровень насилия. Согласно опросам, ему когда-либо подвергались до 45 % саамов (по сравнению с 29 % населения в остальной части Норвегии).

Ещё хуже выглядят показатели, характеризующие уровень дискриминации этой категории населения в различных сферах. Саамские источники указывают на 10-кратное превышение по сравнению с дискриминацией среди норвежского населения (35 % против 3,5 %). Отмечается негативное отношение к саамам в социальных сетях и СМИ.

Отдельная глава доклада посвящена состоянию и тенденциям развития саамского языка[596]. Констатировано ослабление его позиций, постепенное размытие норвежскими «вкраплениями». Отмечается малое количество носителей саамского языка. Из доклада также следует, что языковая проблема затрагивает и социальную сферу – здравоохранение, социальный уход и др. Даже в районах с компактным проживанием саамов отмечается дефицит грамотной диагностики заболеваний в силу недостаточной подготовки медперсонала к использованию профессиональной терминологии на саамском языке.

В отношении общей ситуации правозащитники отмечают, что, несмотря на предпринимаемые властями значительные усилия по «искуплению» вины перед саамами и национальными меньшинствами (квены/норвежские финны, евреи, лесные финны, цыгане/рома, татеры/романи), ставшими «жертвами» политики Осло по их ассимиляции, в последнее время нередки случаи нарушения прав саамов, особенно в связи с реализацией промышленных проектов на территориях их традиционного проживания.

Согласно докладу NIM за 2019 г.[597], защита прав саамов наиболее актуальна в свете строительства в традиционных районах выпаса оленей промышленных объектов. В частности, в феврале 2019 г. Министерством промышленности и рыболовства Норвегии было принято решение разрешить компании «Нуссир» добычу медной руды в коммуне Квалсунд (губерния Финнмарк) с депонированием отходов во фьорде. По мнению президента Саметинга А.Кескитало, подобное производство представляет угрозу для оленеводства в регионе и морской экологии.

Норвежские власти также отказались приостановить строительство госкомпанией «Статкрафт» ветряного парка на полуострове Фосен (губерния Трёнделаг, район традиционного саамского оленеводства) на время рассмотрения Норвежского управления по оленеводству по югу Фоссена, несмотря на то, что обеспокоенность сложившейся ситуацией выразил в декабре 2018 г. КЛРД в ходе рассмотрения объединённых 23-го-24-го периодических докладов Норвегии[598].

Широкий резонанс получило дело оленевода Й.А.Сара, вынужденного осенью 2019 г. передать часть поголовья другим оленеводам в связи с принятым в 2013 г. Министерством сельского хозяйства и продовольствия Норвегии решением сократить поголовье оленей в губернии Финнмарк. Й.А.Сара безуспешно пытался опротестовать решение властей в национальных судебных инстанциях. В настоящее время его жалоба рассматривается в Комитете по правам человека.

В докладах NIM[599] неоднократно отмечалось, что представители нацменьшинств, особенно женщины и дети, по-прежнему сталкиваются с проявлениями дискриминации. Цыгане чувствуют себя обделёнными на рынке жилья и труда, жалуются на недостаточные возможности изучения родного языка. Для евреев основной проблемой являются высказывания, разжигающие ненависть и иные проявления антисемитизма. Квены/норвежские финны испытывают трудности с обучением на родном языке и недостаточностью издаваемых на нём СМИ, лесные финны – с сохранением своей культуры в целом.

С другой стороны, в стране реализуются и определённые меры по поддержке языков, культур и уклада нацменьшинств. В 2018 г. Стортингом создана Комиссия по расследованию «норвегизации» (или ассимиляции) квенов/норвежских финнов и саамов, которая должна представить отчёт по соответствующей проблематике к 1 сентября 2022 г. В феврале 2020 г. были завершены общественные слушания по поправкам в Закон «О саамах», направленным на закрепление отдельной главой обязанности властей проводить консультации с саамским парламентом по касающимся коренного народа вопросам.

12 мая 2020 г. Министерство культуры Норвегии представило на рассмотрение парламента проект Закона «О языках». Следует отметить, что положение саамских языков по сравнению с норвежским уже определено в действующем законодательстве более подробно. Однако они впервые получат свой официальный уточнённый статус на национальном уровне – «языка коренных народов». В законопроекте подчёркивается равноценное положение норвежского и саамских языков. Квенский, финский, цыганский язык и романи получат официальный статус «языков национальных меньшинств». Предлагается также закрепить норвежский вариант языка глухонемых (в отличие от международной жестовой речи) в качестве «государственного жестового языка».

Специалисты и представители профильных НПО сошлись во мнении о «позитивности» документа в этой части. Положительно оценивается и новое требование об использовании доступного, «неканцелярского» языка в законотворчестве и взаимодействии с населением, учитывающего целевую аудиторию документа. По мнению властей, данная норма должна будет повысить осведомлённость населения о законодательстве Норвегии, а также помочь в работе по цифровизации госуслуг и переходе к электронному документообороту.

В стране отмечаются случаи проявления негативного восприятия выходцев из России.

Российское происхождение может стать основанием для отказа в предоставлении допуска гражданам, призванным на службу в армию, игнорирования анкет кандидатов на трудоустройство, необоснованных обысков, задержаний и депортаций, оскорбительного отношения в общественных местах[600].

Из-за чрезмерной подозрительности администрации Стортинга в сентябре 2018 г. в Осло был арестован сотрудник Аппарата Совета Федерации М.А.Бочкарёв по бездоказательному обвинению в шпионаже. Россиянин был освобождён в октябре 2018 г. В апреле 2019 г. его дело было закрыто за «недостаточностью доказательств», однако извинений не последовало.

Продолжает деятельность проживающий в Осло видеоблогер, иранский гражданин Ф.М.Инджех, в 1996 г. осуждённый в России за угон самолёта (скрывается под псевдонимами «FarhadStream», «FarhadShow», «FarhadBlog», «FarhadBlogLive»), занимающийся разжиганием межнациональной розни, пропагандой фашизма, глумлением над национальной символикой России.

В последнее время критике правозащитного сообщества подвергаются представители правоохранительных органов в связи с хранением и использованием частной информации о гражданах.

В докладе NIM за 2018 г. отмечается, что в июне 2018 г. Комитет по контролю за коммуникациями, надзирающий за полицией, обратил внимание Министерства юстиции Норвегии на систематическое нарушение правил удаления информации, полученной в результате оперативных действий по контролю за коммуникациями (такая информация хранилась дольше, чем положено). По мнению NIM, незаконное хранение информации противоречит Конституции Норвегии и ст. 8 Европейской конвенции по правам человека[601].

4 марта 2019 г. газета «Aftenposten» сообщила, что полицейские в ходе учений с использованием ложных базовых станций (устройств для перехвата телефонных разговоров) незаконно собирали информацию с мобильных телефонов случайных прохожих. В частности, считывались международные идентификаторы мобильных абонентов (IMSI), позволяющие определить владельца сим-карты. Полученные данные в течение года хранились в полицейской базе данных.

В фокус внимания правозащитников попадают и спецслужбы. В декабре 2019 г. парламентской Комиссией по контролю за службами разведки, наблюдения и безопасности (СРНБ) представлен специальный доклад в связи с незаконностью сбора и хранения Полицейской службой безопасности (PST/контрразведка) информации об авиапассажирах. При этом Комиссия ещё в 2014 г. высказывала в этой связи замечания, которые так и не были учтены.

В докладе NIM за 2019 г. вновь отмечается серьёзная обеспокоенность авторов, которую вызывает готовящийся Закон «О военной разведке» (в апреле 2020 г. он был внесён на рассмотрение парламента). Его основное нововведение – предоставление спецслужбе права сбора и хранения пересекающей границы страны информации. Правозащитники предъявили к документу целый ряд претензий: противоречие международным обязательствам государства в сфере прав человека (в частности, подрыва «защиты» доверительных отношений представителей ряда профессий, например, адвокатов, общающихся с клиентами, журналистов, получающих информацию от «источников»); введение «массовой слежки», угрожающей правовой безопасности граждан; отсутствие возможности независимого контроля (формально им будет заниматься Комиссия СРНБ, однако фактически по согласованию с самой военной разведкой, «выборочно» и без права наложения санкций).

Комиссия СРНБ в отчёте за 2019 г. раскритиковала PST за то, что та вела «учёт» депутатов, входящих в одну из «групп дружбы» с зарубежными парламентами (предположительно – с Россией). По мнению Комиссии, подобные действия подрывают правовую безопасность и чреваты последствиями для всего общества. Президент Стортинга Т.В.Трёен считает, что незаконная регистрация спецслужбами лиц по политическим мотивам представляет угрозу демократическим ценностям.

В докладе NIM также отмечается чрезмерное использование в качестве меры воздействия на заключённых изоляции, а также методов принуждения, особенно в отношении психически больных лиц, совершивших преступления[602].

В докладе омбудсмена по гражданским делам на тему изоляции в тюрьмах, представленном в июне 2019 г., говорится, что норвежские власти не соблюдают международные правозащитные стандарты в этой области, чем заключённым наносится серьёзный вред. В документе представлена статистика, согласно которой 20-40 % лиц, содержащихся в тюрьме Осло, находятся в изоляции как минимум 22 часа в сутки. Отбывающим наказание также приходится неоправданно долго ожидать медицинской помощи[603].

Обеспокоенность частым применением и чрезмерной продолжительностью изоляции в качестве меры дисциплинарного воздействия на заключённых также высказывал в январе 2019 г. ЕКПП по итогам очередного цикла мониторинга[604].

В то же время в 2019 г. выпущена серия брошюр об изоляции с рекомендациями для заключённых, их близких, персонала тюрем и адвокатов. В 2020 г. было создано отделение для особо агрессивных преступников, страдающих психическими заболеваниями. Директорат исполнения наказаний разработал план мер с целью снижения «негативных последствий» изоляции. В 2021 г. планируется создание системы регистрации использования принудительных мер в тюрьмах, которая позволит вести систематизированную статистику в этой области.

По-прежнему имеют место нарушения прав пациентов с психическими расстройствами в лечебных учреждениях. Речь идёт о применении механических мер усмирения без должной регистрации причин, добавлении в пищу лекарств без уведомления об этом больного, «лечении» электрическим током, отсутствии доступа к прогулкам на свежем воздухе на внутренней территории больниц и др. Факты необоснованного и незаконного использования методов принуждения при лечении в 2017-2018 гг. приводятся, в частности, в докладе омбудсмена по гражданским делам за 2019 г.

Уполномоченный по равноправию и недопущению дискриминации осенью 2019 г. провёл проверку 112 случаев применения мер принуждения (ограничение в питании, пользовании личными принадлежностями, физическое удержание, запирание дверей и т.п.) в отношении 32 человек, страдающих психическими расстройствами, в губернии Хедмарк. В результате им было выявлено масштабное использование таких методов, недостаточность контроля за их применением и некорректность оценки возможных последствий.

В феврале 2020 г. спецдокладчик Совета ООН по правам человека по правам инвалидов К.Девандас Агилар представила доклад по итогам инспекции, проведённой в октябре 2019 г., выразив озабоченность ростом использования принудительных мер и «устаревшей» системой опекунства, из-за которой над взрослыми людьми зачастую оформляется опека без их согласия[605].

В настоящее время в правительстве Норвегии рассматривается возможность принятия закона об ограничении применения методов принуждения социальными и медицинскими учреждениями (с декабря 2019 г. обрабатываются результаты общественных слушаний по соответствующему законопроекту).

Сохраняются серьёзные нарекания правозащитников в адрес органов опеки «Барневерн» в связи с чрезмерным числом случаев изъятия детей, дискриминационным подходом в отношении детей ненорвежского происхождения (при населении 5,3 млн человек более 15 тыс. детей, с которыми работает «Барневерн», имеют иностранные корни), неудовлетворительной квалификацией персонала, высоким уровнем насилия в отношении приёмных детей. Иллюстрацией неблагополучного положения дел в указанной сфере может служить тот факт, что только в 2019 – марте 2020 гг. Европейский Суд по правам человека 6 раз признавал Норвегию нарушителем ст. 8 ЕКПЧ по «детским» делам.

В докладе NIM о ситуации с соблюдением прав человека в Норвегии за 2019 г. властям рекомендуется рассматривать изъятие ребёнка из семьи в качестве временной меры, в то время как основной целью органов опеки должно быть содействие воссоединению семьи в дальнейшем. Судебные органы, принимающие решения относительно судьбы детей, должны оценивать их с точки зрения соблюдения прав человека. Отмечается среди прочего и необходимость повышать компетенцию сотрудников органов опеки[606].

По данным опроса, проведённого НПО «Фабрика изменений» в 2018 г. среди 55 подростков, находившихся на попечении норвежских органов опеки, выяснилось, что все они подвергались принудительным действиям со стороны персонала «Барневерн», что во многих случаях имело серьёзные последствия для их психики.

Согласно докладу, представленному в ноябре 2019 г. компанией «Deloitte» по заказу Директората образования, в норвежских школах также иногда безосновательно применяются методы принуждения в отношении учеников (не только в случаях, когда есть угроза их жизни или здоровью). Например, «непослушных» выставляют из класса, забирают мобильные телефоны и т. п. В этой связи Министерство по вопросам знаний Норвегии намерено впервые разработать правила использования методов «принуждения и силы» в детских садах и школах.

Укреплению прав детей призван содействовать и принятый в 2017 г. Закон «Об усыновлении», а также поправки в Закон «О службе опеки над детьми/«Барневерн», предусматривающие, в частности, учёт мнения несовершеннолетних и обязанность персонала органов опеки сотрудничать с родителями и возвращать им детей, когда «интересы ребёнка этому не противоречат». Наряду с этим в настоящее время действует Стратегия по повышению компетентности персонала органов опеки на 2018-2024 гг. В планах – принятие нового Закона «О службе опеки над детьми/«Барневерн» (в настоящее время обрабатываются результаты общественных слушаний).

Среди других законодательных нововведений – поправки, лишающие родителей права доступа к истории болезни детей, ведущейся психологом или психиатром. При этом, по информации Управления по делам детей, молодёжи и семьи, 22 ребёнка, страдающие психическими расстройствами и находящиеся на попечении органов опеки, не получают достаточной медицинской помощи, 16 из них проживают в изоляции[607].

Ещё одна животрепещущая проблема норвежского правозащитного досье – распространённость бытового и сексуального насилия, которому наиболее подвержены дети, пожилые люди, а также представители коренного народа саамов. Необходимость принятия властями активных мер для скорейшего выправления ситуации констатировал NIM в докладе о ситуации с правами человека в Норвегии за 2019 г.[608], а также в отдельном докладе о ситуации с соблюдением прав пожилых людей, представленном в марте 2019 г. Авторы двух документов выразили озабоченность не только в связи со случаями насилия, но и с оказанием этой категории лиц принудительной медицинской помощи, недостаточным питанием и неправильным использованием лекарств, ограниченным доступом к информационно-коммуникационным услугам, возрастной дискриминацией при приёме на работу.

По данным НПО «Amnesty International», несмотря на рост числа поступающих в полицию сообщений об изнасилованиях, только в 14,3 % случаях решения принимаются в пользу пострадавшего, остальные дела закрываются из-за отсутствия доказательств.

В феврале 2019 г. ряд норвежских СМИ (в том числе гостелерадиокомпания «НРК», газеты «Aftenposten», «VG») сообщили, что опросы военнослужащих выявили высокий уровень насилия в норвежских Вооружённых силах. Из 8805 опрошенных за последний год были изнасилованы 24 женщины и 20 мужчин, в отношении 123 были предприняты попытки изнасилований, 35 – были принуждены к «нежелательным действиям сексуального характера». При этом за этот же период в правоохранительные органы были поданы всего два заявления о таких инцидентах.

В марте 2019 г. правительством Норвегии принят План по предупреждению и борьбе с изнасилованиями на 2019-2022 гг. Оппозиционные Рабочая партия и Социалистическая левая партия неоднократно выступали с предложением принять закон о запрете на сексуальные отношения без согласия, однако оно не получало поддержки парламентского большинства.

В октябре 2019 г. при финансовой поддержке Министерства юстиции Норвегии была открыта бесплатная круглосуточная «прямая линия» для жертв насилия, поддерживаемая НПО «Секретариат кризисного центра». В декабре 2019 г. на конференции по профильной проблематике в Крисгансанде прошла ежегодная церемония вручения премии Минюста за вклад в борьбу с насилием в семьях.

Определённым ограничениям права и свободы жителей Норвегии подверглись в связи с принятием официальными властями ряда мер, сдерживающего характера, направленных на предотвращение резкого роста заболеваемости COVID-19.

В марте-апреле 2020 г. действовал временный запрет на ночёвки на дачах, расположенных вне коммун постоянного проживания. Для нарушителей был предусмотрен штраф около 1,6 тыс. долларов или 10 дней тюремного заключения. По мнению директора Норвежского института по правам человека А.Местад, тем самым были ограничены такие основные права, как право на свободу передвижения, право на уважение частной жизни и право беспрепятственно пользоваться своим имуществом.

В апреле 2020 г. для отслеживания случаев заражения коронавирусом было запущено специальное телефонное приложение, установка которого, впрочем, осуществлялась добровольно. Эксперты не исключают возможных утечек предоставленных пользователями персональных данных. Кроме того, отмечались проблемы с его применением у представителей ряда профессий, связанных обязательством неразглашения информации (адвокаты) или защиты «источников» (журналисты).

Согласно докладу созданной правительством экспертной группы по оценке ситуации с положением детей «группы риска» в период пандемии (подготовлен в апреле 2020 г.), из-за чрезмерно строгих мер в отношении социальных служб, отделений полиции и больниц (прежде всего, вводившихся на местном уровне), а также перераспределения медперсонала многие дети и подростки оказались лишены помощи[609].

Значительный резонанс вызвала экстрадиция 26 марта 2020 г. из Норвегии в Италию гражданина Ирака Н.Ф.Ахмада, известного как мулла Крекар[610]. Его адвокат Б.Мелинг отметил «бесчеловечность» властей, отправивших его подзащитного, находящегося в «группе риска» в связи с возрастом (63 года), диабетом и высоким давлением, в Италию в самый разгар там эпидемии.

Опасения в связи с возможными злоупотреблениями со стороны официальных властей также высказывались в связи с принятием так называемого закона о коронавирусе, предоставляющего правительству полномочия по принятию подзаконных актов без согласования с парламентом.

В 2019 г. вскрылись масштабные нарушения законодательства, касающегося выплат социальных пособий, из-за его неправильного толкования Норвежской службой труда и благосостояния. В ведомстве исходили из того, что для их получения необходимо находиться в Норвегии, в то время как согласно инкорпорированной в норвежское законодательство директиве ЕС о страховании перемещение граждан в пределах стран Европейского экономического пространства не влияет на начисление им социальных выплат. В результате от около 2 тыс. получателей пособий, выехавших за границу, потребовали их вернуть, и в отношении как минимум 80 были вынесены несправедливые судебные решения в связи с «незаконным присвоением средств», около 40 человек отбыли наказание в виде тюремного заключения. В докладе NIM за 2019 г. справедливо отмечается, что если граждане были осуждены и заключены в тюрьму без достаточного правового основания, то это «серьёзно и противоречит требованиям в сфере прав человека»[611].

Власти принесли свои извинения пострадавшим, ошибочные решения в настоящее время пересматриваются. Для выяснения всех обстоятельств дела и рассмотрения жалоб в случаях отказа от выплаты компенсации были специально созданы две независимые комиссии.

В сентябре 2019 г. Норвегию посетил спецдокладчик Совета ООН по правам человека по правам человека и окружающей среде Д.Бойд. В своём докладе, представленном в марте 2020 г., он рекомендовал норвежским властям отказаться от разведки ископаемых видов топлива и развития соответствующей инфраструктуры, а также запретить формы нефтегазодобычи, наносящие наибольший вред окружающей среде[612].

В декабре 2018 г. выпущена правительственная стратегия «Общество для всех» на 2020-2030 гг. по правам людей с ограниченными возможностями, в декабре 2019 г. – План действий по достижению равноправия людей с ограниченными возможностями на 2020-2025 гг. С 2013 г. также действует Закон «О запрете дискриминации инвалидов».

В ноябре 2019 г. Минкультуры объявило об учреждении Комиссии по свободе слова, в мандат которой включены, в частности, оценка текущей ситуации в Норвегии в этой области и целесообразности принятия новых мер в сферах противодействия распространению фальшивых новостей и высказываний, разжигающих ненависть.

В качестве итогового замечания остаётся отметить, что, несмотря на наличие нарушений прав человека со стороны Норвегии, признаваемых профильными национальными и международными институтами, ситуацию на правозащитном направлении в этой стране принято характеризовать как в целом благополучную.

 

Польша

Последние несколько лет ситуация с соблюдением прав человека в Польше имеет тенденцию к ухудшению, в польском обществе нарастают проявления ксенофобии, нетерпимости в отношении мигрантов, польские власти ограничивают свободу выражения мнения в рамках кампании по переписыванию истории. Польские и международные правозащитные НПО связывают это с приходом к власти в октябре 2015 г. национал-консервативной партии «Право и справедливость» (ПиС) и проводимыми ею реформами.

Помимо прочего, это оказывает непосредственное воздействие на национальный правозащитный институт. Так, в сентябре 2020 г. были сорваны сроки выборов нового Уполномоченного по гражданским правам из-за нежелания Сейма (нижней палаты парламента Польши) одобрить выдвиженку действующего омбудсмена З.Рудзинскую-Блущ, которую на тот момент уже поддержало более 1 тыс. польских неправительственных организаций. Польские СМИ сложившуюся ситуацию связывали с продолжающимся противостоянием между правящей партией ПиС и занимающим пост Уполномоченного по гражданским правам А.Боднаром (находится в должности с 2015 г.), который открыто обвинял власти в ухудшении ситуации в правозащитной сфере.

В стране регулярно нарушается право на свободу мнения и его свободное выражение и на мирные демонстрации. Фактически, властями ведётся неприкрытое преследование участников протестных движений. Так, в отношении десятков оппозиционеров в 2019 г. были возбуждены уголовные или административные дела за участие в мирных протестах. На это, в частности, обращала внимание правозащитная НПО «Международная амнистия» в своём ежегодном докладе, опубликованном в апреле 2020 г.[613]

Кроме того сообщается, что 8 июня 2020 г. сотрудники правоохранительных органов провели обыск дома у польской гражданки, конфисковали её компьютер, планшет и телефоны, а затем конвоировали её в наручниках в отделение полиции. Поводом для задержания послужила расклейка ею на автобусных остановках информационных плакатов, согласно которым польское правительство якобы манипулирует статистическими данными относительно распространения COVID-19. Сотрудники польской полиции не предоставили задержанной возможности связаться с адвокатом. По данным правозащитников, упомянутая гражданка с 2016 г. активно участвует в общественных протестах в поддержку прав женщин и занимается оказанием правовой помощи участникам протестного движения в Польше.[614]

В ноябре 2020 г. начался судебный процесс в отношении трёх активисток, которых польские власти обвиняют в «оскорблении чувств верующих» на основании ст. 196 Уголовного кодекса Польши в связи с изготовлением плакатов с изображением Божьей Матери с нимбом в цветах «радуги», символизирующих ЛГБТ-движение. Согласно информации польской прокуратуры, упомянутые лица в г. Плоцк 29 апреля 2019 г. расклеили плакаты в общественных местах (в том числе на переносных туалетах, мусорных урнах, трансформаторе, дорожных знаках и стенах зданий). За данные действия им грозит до двух лет лишения свободы.[615]

Международные правозащитные структуры обеспокоены расширением полномочий правоохранительных органов Польши в области слежки и прослушивания личных контактов граждан (согласно Закону о борьбе с терроризмом от июня 2016 г. и внесённым в январе 2016 г. поправкам в Закон о полиции 1990 г. и ряд других нормативных актов). В частности, высказываются опасения в связи с возможностью чрезмерного и неоправданного вмешательства государства в личную жизнь граждан[616]. После этих изменений неоднократно фиксировались случаи слежки органов правопорядка за оппозиционными политическими и общественными деятелями. Так, в польских СМИ появлялась информация, что в рамках полицейских операций «Сейм» и «Рекогносцировка» полицейские следили за участниками протестных акций 16-21 июля 2017 г.[617]

В конце октября 2020 г. – январе 2021 г. в стране проходили массовые протесты в связи с решением Конституционного Суда Польши от 22 октября 2020 г., признавшим неконституционной норму, разрешавшую прерывать беременность при обнаружении врождённых дефектов у плода. Организаторы акций воспользовались нормой «Закона о собраниях», предусматривающей возможность организовывать «спонтанные» манифестации и таким образом обходить введённые к тому времени в стране строгие ограничения количества участников собраний (не более 5 человек). Для сдерживания сотен тысяч польских граждан, вышедших на улицы городов, власти задействовали многочисленные силы правоохранительных органов. В ходе упомянутых событий было отмечено значительное число нарушений прав граждан Польши.

Фиксировались случаи избиения полицейскими задержанных участников протестов, отказы таким лицам в проведении медицинского освидетельствования полученных травм, запреты связываться с  родственниками либо адвокатами. Например, 30 октября 2020 г. полиция с  применением силы задержала представителей всепольского профсоюза «Рабочая инициатива», направлявшихся на протестную акцию в Варшаву. Через несколько часов их отпустили, но по данному факту не были составлены соответствующие протоколы; также не были даны разъяснения относительно оснований для задержания[618]. 10 ноября 2020 г. полиция не допустила представителей польского Национального превентивного механизма по предотвращению пыток к правозащитнице, которая находилась в изоляторе временного содержания районной комендатуры полиции Варшава VI. После освобождения активистки выяснилось, что при задержании полицейские применяли к ней силу, а также насмехались, намекая, что могут вывезти её в неизвестном направлении[619].

В октябре 2020 г. опубликован доклад по результатам внепланового визита в сентябре 2019 г. в Польшу представителей Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство, обращения или наказания. В документе отмечаются многочисленные случаи чрезмерного применения силы сотрудниками правоохранительных органов в ходе задержания или первичного допроса лиц, которые уже находятся под контролем или не оказывают сопротивления. Одновременно выражается озабоченность в связи с отсутствием какого-либо прогресса в части, касающейся соблюдения прав задержанных лиц, в том числе права на доступ к адвокатской и врачебной помощи.[620]

В марте-мае 2020 г. в связи с распространением коронавирусной инфекции в Польше был введён режим самоизоляции. Правительство осуществляло контроль за передвижением граждан, занималось сбором их персональных данных через приложение для смартфонов, что вызвало критику со стороны правозащитников. В отношении нарушителей выписывались высокие штрафы. Польская общественность посчитала принятые властями меры по поддержке населения в период пандемии недостаточными. Несмотря на введённый на фоне пандемии коронавируса  запрет на массовые собрания, в середине мая в столице прошли антиправительственные демонстрации. Сотни манифестантов протестовали против нарушения их гражданских прав, а также против того, что правительство оказывает, с их точки зрения, недостаточную финансовую поддержку полякам в условиях кризиса, связанного с коронавирусом. Полиция разогнала демонстрацию, применив слезоточивый газ. Несколько человек были временно задержаны[621].

Весной 2021 г. в стране началась третья волна пандемии с высокими показателями суточного прироста заболевших, аналогичными тем, что были отмечены во время второй волны осенью 2020 г. В конце марта 2021 г. польские власти ввели новые ограничительные меры, которые польские СМИ называют локдауном. Это решение спровоцировало новые выступления. По центральным улицам Варшавы прошла массовая акция протеста под девизом «Нас объединяет сила». Её участники требовали  соблюдения свободы выражения мнений, права на передвижение и массовые собрания, возможности вести бизнес и доступа к медицинским процедурам[622].

Варшава проводит интенсивную кампанию по переписыванию истории, отрицанию решающего вклада Красной Армии в разгром гитлеровской Германии и ликвидации советского/российского мемориального наследия в Польше. В русле этой логики «затирается» решающая роль Красной Армии не только в освобождении Польши, но и спасении польского народа от физического уничтожения нацистами. Продвигается тезис о Польше как главной жертве «двух тоталитаризмов», равной ответственности СССР и гитлеровской Германии за развязывание Второй мировой войны (в этих целях даже была принята резолюция польского Сейма соответствующей направленности). При этом основной акцент делается даже не на нападении Третьего Рейха на Польшу 1 сентября 1939 г., а на «нападении СССР на Польшу» 17 сентября 1939 г., которое-де привело к окончательной утрате независимости и разделу польского государства.

Одновременно предпринимаются усилия по героизации участников польского вооружённого антисоветского и антикоммунистического подполья 1944-начала 1950-х гг. – «прόклятых солдат» – в качестве героев «национально-освободительной» борьбы[623].

В итоге под видом «сохранения памяти о борцах с коммунизмом» открыто насаждается культ лиц, которые запятнали себя сотрудничеством с нацистами, военными преступлениями и убийствами мирного населения. В последние годы в г. Хайнувка (Подляское воеводство) (большинство жителей города – этнические белорусы, в годы Второй мировой многие из них стали жертвами коллаборационистов) 23 февраля польские националисты организуют марш памяти «прόклятых солдат», на которых прославляют их главарей Ромуальда Райса («Бурого») и Юзефа Курася («Огня»)[624]. Попытки властей города и общественных активистов запретить проведение марша неизменно оказывались безрезультатными (суд отменял соответствующие решения городских властей, ссылаясь на закон об общественных собраниях).

В кампаниях по прославлению коллаборационистов участвует и высшее руководство страны. Например, в августе 2019 г. в Варшаве под патронатом президента Польши А.Дуды с участием представителей законодательной и исполнительной властей, Войска Польского состоялись памятные мероприятия, посвящённые образованию «Свентокшиской бригады» Национальных вооружённых сил[625].

28 февраля 2021 г. консул Республики Польша в г. Бресте (Республика Беларусь) Е.Тимофеюк принял участие в посвящённом памяти «прόклятых солдат» неофициальном мероприятии, организатором которого выступили представители связанных с Польшей неправительственных и молодёжных организаций, включая Брестский форум польских локальных инициатив. По факту проведения  мероприятия по героизации военных преступников Прокуратура Бреста возбудила уголовное дело[626]. Белорусские власти выразили возмущение этими действиями польского консульского сотрудника, нарушающими Венскую конвенцию о консульских сношениях, и предложили консулу покинуть территорию Республики Беларусь[627]. Варшава назвала эти действия белорусских властей неоправданными[628].

Дополнительные штрихи в искажённую картину истории вносит деятельность частных польских структур. Так, в сентябре 2020 г. стало известно о том, что польская компания «D-Day Miniature Studio», которая выпускает фигурки солдат Первой и Второй мировых войн, представила новую коллекцию фигурок «Красная буря над Европой» (Red Storm over Europe). В ней советские воины были изображены мародёрами. Появление этой коллекции вызвало возмущение среди российской общественности.

«Казалось бы, безобидные игрушки, но они добавляют дополнительные штрихи в искажённую картину истории, которую пишет Запад. Они встают в один ряд с резолюцией Европарламента 2019 г., публикациями настенных календарей с фотографиями лидеров Третьего рейха, глумлением над памятниками советским военачальникам и воинам-освободителям в той же Польше и Чехии, с безответственными заявлениями политических лидеров», – заявил заместитель Общественной палаты Российской Федерации, директор Музея Победы в Москве А.Школьник[629].

Усугубляет ситуацию и периодически появляющаяся продукция с нацистской символикой или трудами нацистов. Так, в январе 2021 г. вышло второе в Польше (первое увидело свет в начале 1990-х гг.) издание книги Адольфа Гитлера «Майн кампф» под видом академического издания. Этот факт вызвал возмущение и в самой Польше. Руководитель Содружества «KURSK» Е.Тыц в интервью телеканалу «Звезда» заявил, что издание запрещённой автобиографии А.Гитлера «Майн кампф» в Польше является преступлением и издевательством, заявив о намерении своей организации обратиться в компетентные польские органы по этому вопросу. Он отметил, что поляки охотно приобретают книгу, хвастаясь этим в социальных сетях[630]. В двухтомнике собраны 5 тысяч комментариев экспертов и историков[631]. Книга оформлена в цветах нацистской символики. Весь тираж в две тысячи экземпляров был раскуплен почти сразу же после поступления в продажу. После этого владелец издательства «XXL», готовившего польскую версию книги к печати, заявил, что подумывает о дополнительном тираже. При этом польские законы не позволяют изъять книгу из продажи. Так, публичная пропаганда фашизма в Польше карается лишением свободы, но польская прокуратура могла бы вмешаться в происходящее лишь в том случае, если бы книгой «Майн кампф» торговала организация, распространяющая нацистскую идеологию. Издательство XXL такой организацией не является[632].   По данным СМИ, власти федеральной земли Бавария, которой формально принадлежат авторские права на книгу, предпринимают усилия по борьбе с попытками издать произведения Гитлера за рубежом. В этом Баварии помогает министерство иностранных дел Германии. Дипломатические представительства ФРГ в странах, где планируется издать «Майн кампф», изучают возможность воспрепятствовать появлению или распространению этой книги. Сообщается, что аналогичным образом действия ведутся и в данном случае[633].

Помимо этого польские власти в последние годы ведут «войну» с памятниками и мемориалами благодарности советским воинам. Эти действия подаются как реализация закона «О запрете пропаганды коммунизма или иного тоталитарного строя» от 1 апреля 2016 г. (с последующими поправками)[634]. В соответствии с его положениями из публичного пространства устраняются памятники советским воинам-освободителям как «символизирующие коммунизм» либо «пропагандирующие» этот строй. Причём происходит это не только путём сноса, но также посредством их обезличивания (то есть удаления упоминаний о воинах Красной Армии, в честь которых монументы были поставлены) или изменения внешнего облика и характера. В 2020 — первой половине 2021 гг. в стране подобным образом были уничтожены около 2 десятков памятников. Таким образом, Польша по-прежнему нарушает свои международные обязательства, вытекающие из Договора между Российской Федерацией и Республикой Польша о дружественном и добрососедском сотрудничестве от 22 мая 1992 г., межправительственных соглашений о сотрудничестве в области культуры, науки и образования от 25 августа 1993 г. и о захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий от 22 февраля 1994 г.

Подобная политика официальной Варшавы по героизации приспешников нацистов приводит к тому, что в стране отмечается увеличение числа экстремистских и националистических организаций. Польские СМИ приводили данные, что спецслужбы знают о порядка 200 «опасных неонацистах», а численность активистов неонацистского движения оценивается приблизительно в 600-700 чел. В то же время польская неправительственная организация «Никогда больше» («Nigdy Więcej») называла цифру в несколько тысяч поклонников фашизма и нацизма и свыше 10 тыс. чел., находящихся под влиянием данной идеологии.[635]

На территории Польши действует несколько десятков националистических организаций, поддерживающих связи с «родственными» по духу структурами в других странах Европы. К наиболее крупным объединениям, официально зарегистрированным в Польше, относятся «Национально-радикальный лагерь» (НРЛ), «Всепольская молодёжь» и «Национальное движение» (НД)[636]. Их члены поддерживают тесные контакты с националистическими организациями Европы и выступают за выход Польши из ЕС, возвращение польского общества к традиционным ценностям и жёсткую миграционную политику.

НРЛ в специальных лагерях до 2019 г. регулярно проводил занятия для польской молодёжи по огневой подготовке и рукопашному бою[637]. В них также участвовали националисты-радикалы из Швеции, Чехии, Словакии и Венгрии. Некоторых из них Агентство внутренней безопасности Польши впоследствии высылало из страны в связи с участием в деятельности экстремистских и террористических организаций. При этом подобные действия зачастую приводятся польскими властями в качестве примеров превентивной борьбы с неонацизмом.

Активисты НРЛ поддерживают контакты с белорусскими националистами, продвигающими идеи «общего польско-белорусского исторического наследия», и польскими фондами, занимающимися популяризацией польских традиций, культуры, истории и языка на территории Белоруссии. Члены НРЛ создают в социальных сетях сообщества, в которых призывают жителей западных регионов Белоруссии во всех официальных документах указывать своё польское происхождение.

В отношении украинских националистов позиции польских правых сил расходятся. Большинство их них (НРЛ, «Всепольская молодёжь») с украинскими радикалами не сотрудничают из-за противоречий по историческим вопросам (в том числе из-за героизации на Украине боевиков Украинской повстанческой армии)[638]. Одновременно внутри страны проявляется разное отношение к отдельным группировкам. Некоторых из них обвиняют в сотрудничестве с российскими спецслужбами, которые якобы используют националистов для разжигания польско-украинской ненависти[639]. Тогда как в отношении других организаций известны факты их активного сотрудничества с украинскими радикалами, в том числе в виде участия в событиях на киевском Майдане в 2014 г. [640]

Польские националисты (НРЛ, НД, «Всепольская молодёжь») создали обширную сеть Интернет-порталов (включая «nczas.com», «wolnosc24.pl», «narodowcy.net») с общим числом посещений примерно 12 млн. в месяц и сообществ в социальных сетях (преимущественно в «Твиттер» и «Фейсбук» с примерно 1,8 млн. подписчиков) и используют её для распространения своих идей и влияния внутри страны, а также для антиесовской пропаганды и продвижения крайне правых идей за рубежом (в Германии, Франции, Нидерландах и т.д.)[641]. Так, европейские СМИ обвиняют польских националистов из НД в создании и спонсировании крайне правого французского Интернет-портала «Франс-либр24»[642], симпатизирующего «Национальному объединению» Франции и дискредитирующего миграционную и климатическую политику ЕС.

Под руководством членов НД работает PR-агентство «Cat@Net», которое при помощи обширной сети «Интернет-ботов» распространяет дезинформацию о преступлениях мигрантов против европейцев и несостоятельности есовской миграционной политики. Финансирование подобных проектов осуществляется на деньги фонда «Самое время»[643], работающего в основном за счёт частных пожертвований. По сообщениям СМИ, с НД также связано польское агентство «6S Media», занимающееся созданием видеоконтента для новостных Интернет-порталов польских националистов, используемого в том числе для распространения дезинформации.

Особую обеспокоенность в связи с деятельностью в Польше организаций расистского толка выражал Комитет по ликвидации расовой дискриминации в августе 2019 г. [644]

На то, что в стране сохраняется атмосфера нетерпимости, расизма и ксенофобии, также указывал Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств в январе 2020 г. Также было отмечено, что представители национальных меньшинств считают, что реакция как местных, так и центральных органов власти на высказывания и акты насилия со стороны экстремистских групп является недостаточной. По их мнению, отношение польских властей к конкретной этнической группе зависит от отношений Польши с соответствующими странами.[645]

Национальная прокуратура Польши с 2018 г. перестала публиковать статистические данные по преступлениям на почве расовой и иной нетерпимости, ссылаясь на то, что такие документы содержат сведения исключительно для внутреннего служебного пользования. По мнению ряда правозащитников, делается это с целью скрыть резкий рост подобных преступлений. В августе 2019 г. Комитет против пыток со ссылкой на доклад об обследовании характера и масштабов незарегистрированных преступлений на почве ненависти, подготовленный БДИПЧ ОБСЕ и Управлением Уполномоченного по правам человека, выразил обеспокоенность по поводу серьёзного занижения Варшавой официальной статистики по преступлениям на почве ненависти и призвал её принять меры в целях устранения этой ситуации, а также для борьбы с проявлениями дискриминации по расовым, национальным и иным признакам.[646]

В ноябре 2019 г. польская правозащитная ННО «Никогда больше» представила собственный ежегодный доклад (без соответствующей статистики) о совершенных в 2019 г. преступлениях по мотивам ненависти, в котором упоминались государственные и националистические СМИ – такие, как «ТВП-Инфо», «Телевидение Республика», «Мысль польска», «Радио Мария» и ряд других – в качестве площадок для распространения шовинистических и антисемитских взглядов. В январе 2019 г. в обстановке травли оппозиционного мэра г. Гданьск П.Адамовича со стороны подобных СМИ произошла резонансная трагедия – убийство главы города психически неуравновешенным гражданином Польши.

В исследовании, подготовленном организацией «Никогда больше» совместно с организацией «OpCode», посвящённом теневому мониторинговому исследованию по проблематике использования языка ненависти в соцсетях, отмечалось, что серьёзной проблемой в Польше является не только само распространение ненавистнической риторики на социальных Интернет-платформах, но и отсутствие реакции на такие проявления со стороны таких медиа-гигантов, как «Facebook», «Twitter» и «YouTube». Статистика показывает, что большинство сообщений об использовании языка ненависти в соцсетях компании оставляют без реакции и надлежащей оценки, а сами материалы такого содержания не убираются[647].

 В марте 2021 г. данная правозащитная организация объявила о своём совместном проекте с крупнейшей в Польше рекламной платформой «OLX» (принадлежит южноафриканской технологической корпорации «Naspers») для отслеживания и удаления из продаж материалов, содержащих пропаганду расизма, нацизма и фашизма и антисемитизма. Сообщается, что в первые недели партнёрства «OLX», действуя в соответствии с рекомендациями НПО «Никогда больше», было удалено свыше 600 предложений неонацистской продукции, включая таблички с изображением Гитлера и значки с символикой СС, а также публикации антисемитского характера[648].

С приходом национал-консервативной партии «Право и справедливость» (ПиС) к власти в октябре 2015 г. участились публичные националистические высказывания известных людей, придерживающихся таких взглядов. По информации НКО «Центр мониторинга проявлений расизма и ксенофобии», депутат городского совета г. Вроцлав от «Солидарной Польши» Д.Матецкий[649] ведёт около 40 учётных записей в соцсетях, преимущественно в «Facebook», через которые критикует оппонентов ПиС, оппозиционно настроенных польских судей и неправительственные организации, публикует посты антииммигрантского, антиисламского содержания.

Продолжаются провокационные проявления в отношении белорусского национального меньшинства. 23 февраля 2020 г. национал-радикалы в привязке ко Дню «прόклятых солдат» в очередной раз вопреки протестам местных жителей провели марш в г. Хайнувка (Подляское воеводство), где проживает значительное число православных белорусов, предки которых стали жертвами польского антикоммунистического подполья в послевоенный период.

9 февраля 2020 г. в г. Торунь семеро местных жителей избили пятерых граждан Белоруссии, Польши, России и Украины за общение на русском языке. Данный инцидент в значительной степени является следствием культивируемой политическими элитами русофобии в польском обществе.

Следует отметить, что намерения националистических структур Польши провести в феврале 2021 г. мероприятие в честь «прόклятых солдат» в Хайнувке не были полностью реализованы: общественные активисты зарезервировали все возможные даты и места, где он мог пройти, под альтернативные мероприятия[650]. Тем не менее националисты организовали автопробег из Хайнувки в близлежащую д. Наревка с возложением цветов в местах памяти «прόклятых солдат» по пути следования[651].

Планы польских националистов провести очередной марш в Хайнувке решительно осудил МИД Белоруссии. В заявлении белорусского внешнеполитического ведомства было отмечено, что «праворадикальные мероприятия в местах компактного проживания этнических белорусов в Польше – это открытое циничное оскорбление памяти жертв бандформирований «прόклятых солдат», неприкрытое потворствование героизации нацизма»[652]. Особое возмущение вызывает один из так называемых героев – капитан Ромуальд Райс, который 75 лет назад командовал нападениями на деревни, населённые белорусами в окрестностях Бельска-Подляского. «На его совести сотни убитых и раненых мирных жителей, чья вина была только в том, что они были белорусами», – говорится в заявлении.[653]

В связи с распространением пандемии коронавируса в Польше участились случаи проявления агрессии против выходцев из стран Восточной и Юго-Восточной Азии. В мае 2020 г. НКО «Никогда больше» опубликовала доклад, в котором перечислены наиболее вопиющие случаи. Например, 28 февраля 2020 г. в Варшаве продавщицы магазина свадебных платьев, опасаясь заразиться, отказали в обслуживании двум клиенткам из Индонезии. 1 марта 2020 г. во Вроцлаве священник Л.Вильчиньский во время богослужения заявил, что «китайцы нечистоплотны, едят летучих мышей и мёртвых зародышей». 8 марта 2020 г. во Вроцлаве группа местных жителей избила гражданина Польши китайского происхождения, который уже 25 лет проживает на территории страны и является известным в городе поваром.

В Польше по-прежнему фиксируется высокий уровень антисемитизма. Согласно данным Министерства внутренних дел и администрации  Польши, уровень антисемитизма в стране значительно вырос с 30 зарегистрированных инцидентов в 2010 г. до 179 в 2018 г., а затем несколько снизился до 128 инцидентов[654]. Следует также отметить, что факт распространения антисемитских настроений в стране признаётся в самом польском обществе. Согласно данным, приведённым в исследовании 2018 г. Агентства ЕС по основным правам человека «Опыт и восприятие антисемитизма» по результатам опроса о дискриминации и ненависти по отношению к евреям в Евросоюзе, 89 % польских респондентов еврейского происхождения считают расизм в стране «очень большой проблемой». Около половины опрошенных сообщили, что за последние пять лет сталкивались с теми или иными проявлениями антисемитизма. 70 % респондентов не еврейского происхождения заявили о том, что «у евреев слишком много власти в Польше». Вместе с тем они признали, что уровень антисемитизма значительно вырос за последние пять лет. При этом в Польше отмечается самый высокий уровень недоверия к действиям властей в этой сфере: 91 % респондентов посчитали усилия польских властей по борьбе с антисемитизмом недостаточными и не эффективными[655]. По данным исследования НПО «Антидиффамационная лига», доля населения, признанного антисемитски настроенным, в Польше доходит до 48 %[656].

Эти показатели проявляются на практике. Антисемитская риторика звучала в ходе агитационной кампании, предварявшей выборы президента страны в 2020 г. Лидер правящей партии ПиС Я.Качиньский в июле 2020 г.  в интервью польскому католическому изданию обвинил оппонента А.Дуды мэра Варшавы Р.Тржасковски в том, что он поддерживает идею выплаты польским евреям компенсации за утраченную в годы Второй мировой войны собственность[657]. Критику подхватили польские государственные телеканалы. Эксперты указывают на то, что такая тактика была направлена на завоевание поддержки крайних националистов, и отмечали опасность подобного шага[658].

Продолжаются и акты вандализма в отношении еврейских кладбищ и религиозных объектов. Так, в конце января 2021 г. неизвестные разрисовали знаками свастики и рунами СС стены еврейского кладбища в Освенциме, расположенного неподалёку от мемориала и музея Аушвиц-Биркенау, который был создан на месте печально известного концентрационного лагеря[659].

Международные правозащитные организации выражают обеспокоенность положением в Польше цыган. Так, в августе 2019 г. Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации отметил продолжающееся притеснение этой этнической группы, низкую посещаемость цыганскими детьми начальной и средней школы, недостаточную их представленность в системе высшего образования, а также дискриминацию в сфере труда. Схожую обеспокоенность в отношении положения цыган выражал и Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств[660].

Положение дел подтверждается и результатами мониторинга общественного мнения. Согласно данным опроса польского Центра исследования общественного мнения (CBOS) об отношении поляков к другим национальностям и этническим группам, проведённого в феврале 2021 г., 42 % польских граждан испытывают неприязнь к цыганам. В негативном отношении к арабам признались 46 % респондентов. В CBOS подчёркивают, что симпатии к украинцам, белорусам и евреям (43 %, 47 % и 38 % соответственно) превалируют над неприязнью (негативное отношение выразили 26 %, 17 % и 29 % опрошенных). По сравнению с мартом 2020 г. констатируется снижение уровня неприязни к выходцам из арабских стран (на 9 %), белорусам (на 8 %), русским и украинцам (на 7 %) и евреям (на 1 %)[661].

Проведённое также в феврале 2021 г. международной компанией «Ipsos» исследование для Всемирного экономического форума показало, что 32 % поляков считают, что распространение коронавируса оказало негативное воздействие на положение национальных меньшинств. Почти половина опрошенных отметила, что во время пандемии представители этих групп чаще сталкивались с проявлениями дискриминации в разных сферах жизни, включая социальное обеспечение (52 %), образование (47 %), трудоустройство (56 %). При этом 31 % респондентов, принадлежащих к этническим меньшинствам, отметили ограничения в доступе к труду, 29 % и 31 % - имели трудности в сферах образования и социального обеспечения соответственно[662].

13 октября 2019 г. в Польше состоялись парламентские выборы, которые наблюдательная миссия ОБСЕ в целом оценила положительно. В то же время была выражена определённая озабоченность по поводу ангажированности государственных СМИ в пользу кандидатов от правящей партии, высокой поляризации общества и распространённости «нарратива нетерпимости».

Комитет против пыток в августе 2019 г. раскритиковал поспешно принятые Сеймом в мае 2019 г. поправки в УК Польши, направленные на дегуманизацию уголовного законодательства, а также призвал польскую сторону гарантировать соблюдение правовых норм в отношении лиц, нуждающихся в международной защите. Кроме того, КПП отметил, что Варшава по-прежнему затягивает расследование по делу о причастности польских служащих к применению пыток к заключённым в секретных тюрьмах ЦРУ на территории Польши, которое тянется с 2008 г.[663]

Серьёзные нарекания вызвала ситуация вокруг президентских выборов (изначально намечались на 10 мая 2020 г., в итоге первый тур выборов состоялся в конце июня, а второй – в начале июля 2020 г.). ПиС форсировала их проведение, несмотря на введённые властями ограничения в рамках борьбы с распространением коронавирусной инфекции. С этой целью в начале апреля 2020 г. в Сейм (нижняя палата парламента) был внесён законопроект о проведении голосования по почте. В связи с этим БДИПЧ ОБСЕ обратило внимание на проблемы организации выборов по этой схеме. Сомнения по поводу возможности провести в условиях пандемии справедливые и свободные выборы высказали также заместитель председателя Европейской комиссии В.Юрова и представители ПАСЕ.

В рамках кампании по переписыванию истории в Польше подавляется любое инакомыслие, преследованию и давлению подвергаются представители общественных движений, журналисты и политические деятели. Начиная с 2015 г. применялись репрессивные меры в отношении российских граждан: польские власти высылали из страны общественных активистов – граждан России якобы за ведение «гибридной войны» против Польши, а также вносили отдельных наших политологов в списки лиц, въезд которых в страны Шенгенской зоны нежелателен.

Так, в декабре 2015 г. страну был вынужден покинуть корреспондент РИА «Новости» Л.В.Свиридов, которого польские власти обвинили в недозволенной деятельности (без уточнения её характера и предъявления доказательств), лишив его журналистской аккредитации и вида на жительство в Польше.

С 2016 г. действует запрет на въезд в Польшу членов мотоклуба «Ночные волки», которые ежегодно в мае организуют международный мотопробег по случаю Дня Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

В октябре 2017 г. из Польши был выдворен российский историк Д.В.Карнаухов, обвинённый в «деятельности, противоречащей польским интересам» (разъяснения на этот счёт властями не были даны). Помимо этого, по инициативе Варшавы российским политологам О.В.Бондаренко и А.А.Мартынову в конце 2017 г. – начале 2018 г. был на три года запрещён въезд в страны, входящие в Шенгенскую зону.

В мае 2018 г. россиянки Е.Ю.Цивильская и А.В.Смирнова были задержаны в Польше и выдворены из страны по обвинению в участии в «гибридной войне против Польши» и деятельности неких двух «сетевых организаций». Обе гражданки России являлись активистками, выступавшими против ликвидации советского / российского военно-мемориального наследия. В октябре 2018 г. стало известно о том, что из Польши за аналогичную деятельность были выдворены ещё две российские гражданки И.А.Столярчик и О.Ротхштейн якобы в связи с тем, что они представляли «угрозу для безопасности» страны.

Борьба с инакомыслием затрагивает и польских граждан. С мая 2016 г. по май 2019 г. в следственном изоляторе по подозрению в шпионаже в пользу России и Китая находился общественный деятель и лидер незарегистрированной партии «Смена» М.Пискорский. Несмотря на то, что М.Пискорский был выпущен из-под ареста под залог в 200 тыс. злотых (около 54 тыс. долларов США), начатый осенью 2018 г. судебный процесс над ним продолжается, он ограничен в свободе передвижения и публичной деятельности.

Распространение русофобии порой доходит до абсурда. Широкий резонанс получил в мае 2019 г. инцидент в связи с запретом директора Музея Второй мировой войны в Гданьске К.Навроцкого на исполнение польским музыкантом П.Косевским советской фронтовой песни «Тёмная ночь» во время общенациональной акции «Ночь музеев».

По итогам проведённых в 2016 г. реформ правительство установило жёсткий контроль над СМИ с государственным участием, в рамках «кадровых чисток» было уволено около 140 «нелояльных» журналистов. Такое вопиющее давление на СМИ не смогла обойти вниманием западная правозащитная НПО «Репортёры без границ»: в её рейтинге свободы прессы Польша опустилась с 18-го места в 2015 г. на 62-е в 2020 г. При этом польские власти и проправительственные СМИ неоднократно были замечены в попытка очернения польских журналистов и блогеров, которые в последние годы в рамках организованных Фондом поддержки публичной дипломатии им. А.М.Горчакова пресс-туров посещали Россию. За независимое и отличное от «мейнстрима» мнение они объявлены в Польше «агентами Кремля», в их адрес высказываются подозрения в шпионаже в пользу России.

Остро в польском обществе стоит вопрос педофилии. Так, согласно официальным данным, в 2017 г. жертвами сексуального насилия стали около 1,3 тыс. детей. В марте 2019 г. польская католическая церковь опубликовала доклад, согласно которому в период с 1 января 1990 г. по 30 июня 2019 г. зарегистрировано 382 обращения по случаям педофилии среди священнослужителей, при этом по 362 инцидентам были проведены расследования, а по 20 – данные отсутствуют.

 

Португалия

Правительство Португалии уделяет значительное внимание правозащитным аспектам при проведении внутренней и внешней политики страны.

Работа на этом направлении получает отражение в ежегодных документах Национальной комиссии по правам человека (НКПЧ). НКПЧ является органом межведомственного взаимодействия, в задачи которого входит выработка единых подходов по правозащитной проблематике и согласование деятельности государственных органов власти и профильных НПО. Помимо координации работы различных министерств, в компетенцию Комиссии входит подготовка и публикация материалов о национальной и международной практике в профильной области и продвижение соответствующей повестки дня в обществе.

Наглядным примером приверженности Лиссабона идее поощрения и защиты прав человека являются шаги, предпринимаемые им для преодоления миграционного кризиса. Так, Португалия выразила готовность принять дополнительно 5800 мигрантов из Италии и Греции помимо есовской квоты в 4486 чел., а также ещё 1010 беженцев в соответствии с новой программой добровольного переселения из Турции и иных третьих стран в Евросоюз. В 2018-2019 гг. на территорию страны по инициативе официальных властей были перевезены более ста лиц, пытавшихся добраться до континента по средиземноморскому маршруту. Однако, как показывают данные официальной статистики Министерства внутренней администрации, далеко не все прибывающие в Португалию беженцы остаются в ней жить. Многие (порядка 40 %) стараются в максимально короткие сроки покинуть страну и самостоятельно перебраться в государства-члены ЕС с более благоприятной системой распределения социальных дотаций (Германия, Франция, Великобритания).

Вместе с тем правозащитные мониторинговые структуры указывали на имеющиеся недочёты в этой области. В частности, в Португалии распространена обычная для европейских стран практика временного задержания, которая распространяется в том числе на несопровождаемых детей и семьи мигрантов с детьми[664].

Функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) выразила обеспокоенность в связи с тем, что значительное количество детей, родившихся в Португалии в семьях мигрантов, не имеют разрешения на постоянное проживание и вместе с родителями находятся под угрозой высылки. Основными причинами сложившейся ситуации названы: недостаточное знание португальского языка, отсутствие поддержки в получении доступа к образованию, проблемы в домашней среде и, как следствие, невыгодное положение на рынке труда, снижение доходов и неблагоприятные условия для следующего поколения[665].

Служба по делам иностранцев и границ также подверглась резкой критике в опубликованной в декабре 2019 г. «Белой книге» Иезуитской службы помощи беженцам. Согласно представленным в ней данным, этот орган выступает основным препятствием на пути интеграции беженцев в португальское общество. Связано это, в частности, с четырёхкратным растягиванием установленных законом сроков рассмотрения прошений о предоставлении убежища и «хаосом» в работе системы принятия решений, что, по мнению авторов, являет собой «системное, институциональное и организационное» нарушение прав мигрантов.

В то же время в качестве примера позитивной практики можно привести то, что Португалия является единственным государством-членом ЕС, продлевающим срок опекунства над несопровождаемыми детьми до достижения ими возраста 21 года (в исключительных случаях – до 25 лет), а не совершеннолетия, как во многих других странах[666].

В числе проблемных аспектов правозащитного досье, как и раньше, остаются домашнее насилие и насилие в отношении детей. В соответствии с данными статистики, приведёнными в опубликованном в июне 2020 г. Докладе по внутренней безопасности, в 2019 г. имели место 24793 подобных инцидента, зарегистрированных правоохранительными органами, что на 2370 (или 10,6 %) больше, чем в 2018 г. Жертвами этого преступления в отчётный период стали 35 человек. Кроме того, было совершено 27 покушений. Согласно отчёту НПО «Союз женщин "Альтернатива и ответ"» за последние 15 лет в Португалии в результате домашнего насилия жизни лишилась 531 женщина.

С учётом неизменно неблагоприятной тенденции на данном направлении в январе 2018 г. правительством Португалии было принято Постановление о создании инфраструктуры по приёму, оказанию экстренной медицинской и психологической помощи и временному размещению лиц, ставших жертвами домашнего насилия.

По данным исследования НПО «Союз женщин "Альтернатива и ответ"», проведённого среди 4938 детей и молодых взрослых от 11 до 20 лет, 58 % респондентов, состоящих или состоявших в романтических отношениях, подвергались насилию со стороны нынешнего или бывшего партнёра. 67 % считают приемлемыми некоторые виды агрессивного поведения, в частности психологическое насилие, насилие в социальных сетях, а также контроль того, как вторая половина одевается или ведёт себя[667].

На широкое распространение в стране проблемы домашнего насилия указывал Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП) по итогам рассмотрения в ноябре 2014 г. 4-го периодического доклада Португалии[668].

По-прежнему многочисленны случаи превышения должностных полномочий со стороны сил правопорядка (Полиция общественной безопасности, Национальная республиканская гвардия и Служба по делам иностранцев и границ) и тюремных охранников. В частности, отмечается, что в 2017 г. в Португалии было зафиксировано 772 соответствующие жалобы, из которых только по 102 были приняты меры дисциплинарного характера либо возбуждены уголовные дела. Правозащитники также обращают внимание на длительные сроки предварительного заключения (от 6 месяцев до одного года), к которым приводят, прежде всего, неэффективность судебной системы, нехватка кадров и продолжительность административных процедур. В качестве других проблем в пенитенциарной сфере выделяются совместное содержание несовершеннолетних и взрослых заключённых, а также осуждённых с находящимися под следствием лицами, отказ этим лицам в юридической помощи и контактах с родственниками, проблемы в дальнейшей социальной реабилитации.

Показательно, что многие преступления, совершённые представителями органов правопорядка, особенно на почве расовой ненависти, остаются безнаказанными. Согласно исследованию Центра общественных наук Университета Коимбры «Борьба с расизмом в Португалии: анализ государственной политики и антидискриминационного законодательства», за последние 10 лет 75 % дел о расизме против сотрудников служб безопасности были оставлены без движения и переданы в архив. Таким образом, лишь менее 30 % из них были переданы на дальнейшее рассмотрение в прокуратуру. При этом ни по одному не было вынесено реального обвинительного приговора.

С другой стороны, тяжёлые физические и психологические условия работы португальских полицейских и нацгвардейцев стали одной из главных причин самоубийств среди стражей порядка. В обнародованном в марте 2020 г. докладе «ЕвроКОП» (конфедерации полицейских профсоюзов всех стран-членов Евросоюза) отмечается, что с 2000 г. к суициду прибегли 149 агентов, что вывело Португалию в лидеры ЕС по данному показателю.

В декабре 2019 г. Португалию посетила с визитом делегация функционирующего в рамках Совета Европы Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП). Группа экспертов провела осмотр 11 пенитенциарных учреждений, находящихся в ведении Министерства внутренней администрации и Министерства юстиции, с целью проверки выполнения рекомендаций, сформулированных по итогам рабочей миссии 2016 г.

В докладе ЕКПП отмечается, что переполненность тюрем в стране составляет 110 %. С 2010 г. по 2017 г. количество заключённых увеличилось на 20,6 % и составило более 14 тыс. человек.

Наихудшие показатели переполненности зафиксированы в Сетубале (200 %), Порту (180 %), Кашкайше (160 %) и Лиссабоне (150 %). Также не наблюдается улучшения ситуации в таких городах, как Пасуш-де-Феррейра и Линью, где, по данным правозащитных НПО, сохраняются ненадлежащие условия содержания заключённых[669].

Следует отметить, что португальскими властями были предприняты шаги по частичной разгрузке пенитенциарных учреждений в рамках противодействия распространению коронавирусной инфекции. Так, 9 апреля 2020 г. Президентом М.Ребелу де Соузой был одобрен подготовленный Правительством Закон «О введении особого порядка досрочного освобождения и предоставления амнистии виновным по нетяжким статьям Уголовного кодекса». По подсчётам Министерства юстиции Португалии, данная мера может затронуть от 1700 до 2000 заключённых.

Не теряет остроты и даже продолжает приобретать новые формы проблема торговли людьми. По официальной статистике Центра по мониторингу за торговлей людьми, в 2018 г. 203 человека были отнесены к категории потенциальных жертв торговли людьми, 168 из них – португальцы или иностранцы, находившиеся в рабстве на территории Португалии, и 35 — португальские граждане, проданные за границу. Примечательно, что согласно официальной статистике Службы по делам иностранцев и границ, в 2019 г. было зарегистрировано только 86 фактов пресечения торговли людьми, что на 45 % больше, чем за предыдущий год. Однако местные СМИ, ссылаясь на источники внутри самой службы, обращают внимание, что эта цифра не соответствует действительности и занижена на несколько порядков. Это, по их мнению, свидетельствует о полном бессилии португальских миграционных властей. Отмечается, что порядка 9,5 % случаев торговли людьми были связаны с сексуальным рабством. Основными странами происхождения жертв торговли людьми стали Молдавия, Ангола, Румыния, Бразилия, Индия и ДРК. Не сбавляет оборотов практика использования Португалии в качестве перевалочного пункта для ввоза детей и подростков из Африки в Шенгенскую зону и их последующей перепродажи клиентам-эксплуататорам во Франции и Германии.

На распространённость практики торговли людьми, в особенности в отношении цыган, мусульман, лиц африканского происхождения и мигрантов, указывал Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) по итогам рассмотрения в конце ноября 2016 г. объединённых 15-го – 17-го периодических докладов Португалии[670].

В португальском обществе в целом отмечается стереотипное отношение к африканцам и лицам африканского происхождения, выходцам из цыганской общины, мигрантам и мусульманам. Фиксируются, в том числе в сфере спорта, в СМИ и в Интернете, ненавистнические высказывания и поведение расистского толка, направленные против лиц, принадлежащих к числу этих меньшинств.

Статистических данных о количестве инцидентов, связанных с разжиганием ненависти в Интернете, не имеется, однако в докладе  ЕКРН указывается на сотни сообщений на Интернет-форумах ультраправых, направленных на разжигание розни в отношении вышеперечисленных групп. Только некоторые из средств массовой информации модерируют комментарии до публикации на своих сайтах и отсеивают те, которые содержат язык ненависти[671].

 Правозащитники отмечают, что в стране отсутствуют программы, непосредственно направленные на решение проблем лиц африканского происхождения. В том числе они выражают опасения, что дискриминационные и стереотипные иллюстрации, касающиеся их, могут содержаться в школьных учебниках[672].

Согласно докладу ЕКРН, среди лиц африканского происхождения гораздо выше уровень безработицы (33 % в 2015 г.), они в три раза чаще устраиваются на работу, не соответствующую их квалификации, и зарабатывают в среднем на 103 евро в месяц меньше. Часто представители этой части португальского населения работают без заключения трудовых договоров, что чревато риском эксплуатации. Очень немногие из них занимают государственные должности[673].

Некоторые лица африканского происхождения были переселены в рамках программ строительства социального жилья, которые стартовали в 1990-е гг. Однако на практике это привело к пространственной сегрегации, поскольку основное строительство шло вдали от городских центров. Вместе с тем мигранты, прибывшие после переписи 1990 г., положенной в основу названных программ, не были в них включены и продолжают жить в трущобах и районах с весьма некачественным жильём под постоянной угрозой принудительного выселения без предварительного уведомления, без возможности получения средств правовой защиты и без предоставления властями достойного жилья[674].

КЛРД, а также КЭСКП отмечали, что цыганская община Португалии сталкивается с дискриминацией практически во всех сферах жизни. Большое количество её представителей проживает в неудовлетворительных условиях в неформальных поселениях в помещениях барачного типа или в палатках, зачастую в удалённых районах практически без доступа к питьевой воде, канализации, электричеству, транспорту. Кроме того, многие цыгане не имеют права на социальное жильё в рамках Специальной программы переселения, поскольку претенденты также были определены на основе переписи неофициальных цыганских поселений, проведённой в 1993 г.[675] В результате многие из них продолжают жить в трущобах либо в тесноте, когда несколько семей размещаются в одной квартире, зачастую не имея доступа к электроэнергии и санитарно-гигиеническим условиям[676].

Подобные условия жизни являются одной из причин того, что подавляющее большинство детей цыган, проживающих в этих районах, бросают школу после пятого класса в возрасте всего 10-12 лет, а также не получают профессиональной квалификации[677]. Комитет по правам ребёнка[678] и КЭСКП[679] также выражали обеспокоенность  низкими показателями зачисления цыганских детей в школы. По-прежнему многие их них зачисляются в сегрегированные школы или классы, подвергаясь дискриминации. Занятие традиционной деятельностью для цыганских семей, такой как уличная торговля, становится все более затруднительным в силу ужесточения нормативно-правового регулирования[680].

По данным Евробарометра за 2015 г., 64 % из 1005 опрошенных в Португалии считают, что в стране широко распространена дискриминация по признаку этнического происхождения, 65 %  – гендерной идентичности, 32 % – религии и 30 % – по признаку пола. 19 % ответили, что они будут чувствовать себя неловко, если представители цыган будут их коллегами по работе, 12 % аналогичным образом высказались в отношении мусульман, 8 % – лиц африканского, еврейского или азиатского происхождения[681].

Проведённое в 2019 г. парламентом страны исследование на тему расизма выявило необходимость выстраивания отношений доверия между различными группами общества, особенно с представителями молодого поколения нацменьшинств. В документе, например, рекомендуется принимать на работу полицейских с африканскими или цыганскими корнями[682].

Серьёзное исследование дискриминационных практик в португальском судебном производстве было запущено в 2018 г. Центром исследования юстиции и управления Университета Минью совместно с Исследовательской сетью в области антропологии. Первые результаты проекта, получившего название «Инклюзивные суды», были опубликованы в июне 2020 г. на специально созданном интернет-портале со свободным доступом[683]. Предметом изучения стали порядка 650 судебных решений, вынесенных местными судами начиная с 1976 г. В результате проделанной работы стало очевидно, что судьи в процессуальных документах нередко прибегают к нелестным и негативным характеристикам определённых социальных групп. Так, в отношении цыган употребляются эпитеты «бежняжки», «грязнули», «зависимые от субсидий», «предатели». Отдельные иронические комментарии попадают в тексты решений в отношении представителей религиозных меньшинств, в частности мусульман. В рамках данного проекта планируется проведение серии интервью с судьями и прокурорами с целью получения более полного представления о масштабах проблемы. Сообщается, что данная инициатива уже получила положительные отклики со стороны органов государственной власти, включая Высший совет магистратуры, Высший совет прокуратуры, а также функционирующего при Министерстве юстиции Центра судебных исследований.

Группы националистического, ультраправого и неонацистского толка (включая Партию национального обновления) используют язык ненависти, направленный на разжигание межэтнической розни, прежде всего в Интернете. В ноябре 2016 г. полиция арестовала 20 человек за разжигание ненависти, а также покушение на убийство и вооружённое ограбление. Все они, предположительно, являются членами «Хаммерскинс» – объединения, распространяющего идеологию превосходства «белой расы».

ЕКРН указала на имеющиеся опасения по поводу того, что некоторые сотрудники правоохранительных органов симпатизируют экстремистам и подчас даже вступают в их группировки[684].

В 2020 г. Португалия, как и другие государства, столкнулась с вызовом обеспечения прав человека в условиях стремительного распространения коронавирусной инфекции. Медицинская система страны оказалась не готова к резкому увеличению нагрузки. Согласно данным Агентства ЕС по основным права человека, в больницах зачастую не хватало коек для размещения всех нуждающихся, в особенности в отделениях интенсивной терапии, далеко не все медучреждения располагали необходимым оборудованием, а их персонал оказался недостаточно подготовлен.

В то же время официальные власти прилагали усилия по предотвращению кадрового дефицита в сфере здравоохранения. В частности, с целью содействия максимально оперативному приёму на работу новых сотрудников в трудовое законодательство были внесены поправки, упростившие процедуру трудоустройства на краткосрочной основе.

Особое внимание было уделено вопросу распространения инфекции в домах престарелых. В стране действовала программа превентивного тестирования, направленная на выявление болезни у персонала учреждений, где проживают 50 и более человек (для Лиссабона и Порту – 30 и более человек)[685].

С июля по декабрь 2020 г. по линии НКПЧ была проведена серия виртуальных мероприятий «Диалоги во времена пандемии», посвящённая вопросам соблюдения прав человека в новых условиях жизни, сопряжённых с необходимость самоизоляции и «вскрытия» основополагающих принципов защиты персональных данных.

К 2020 г. в Европейском Суде по правам человека против Португалии было вынесено 354 судебных решения, в 270 из которых были обнаружены нарушения по крайней мере одной из статей Европейской конвенции по правам человека. Традиционно большая часть процессов против Португалии в ЕСПЧ связана с бюрократизацией и медлительностью правосудия.

Таким образом, можно констатировать, что перед официальными властями Португалии по-прежнему стоят следующие проблемы в сфере поощрения и защиты прав человека: торговля людьми; превышение полномочий со стороны сил правопорядка; неадекватные условия содержания заключённых; пытки и другие виды жестокого обращения; насилие в отношении женщин и детей; расовая дискриминация.

 

 

Румыния

В Румынии в целом отмечается удовлетворительная ситуации с поощрением и защитой прав и основных свобод человека. Данные ежегодного доклада Уполномоченного по правам человека в Румынии за 2019 г. свидетельствуют о продолжающемся снижении общего количества обращений и жалоб: за отчётный период зафиксировано 7738 личных обращений граждан, 10979 почтовых петиций и 6205 телефонных звонков (в 2015 г. количество личных обращений достигало 15428 , звонков – 7968; в 2016 г. – 13699 и 7770, в 2017 г. – 10763 и 6849, в 2018 г. – 9271 и 6512 соответственно).

Из них наибольшее число случаев касалось проблем в области свободного доступа к правосудию (в 2019 г. – 2202 обращения, в 2018 г. – 2333), взаимодействия с органами государственной власти (1375 и 1637 случаев), права на частную собственность (1054 и 907 случаев) и защиты прав детей (1021 и 341 случай).

Вместе с тем, фиксируется и ряд проблем, прежде всего связанных с проявлениями дискриминации. Национальный совет по борьбе с дискриминацией, действующий под контролем парламента страны, отмечает увеличение за отчётный период количества обращений по фактам дискриминации населения Румынии по различным признакам. В 2019 г. их было 904 (в 2018 г. – 822, в 2017 г. – 682, в 2016 г. – 842). Наибольшее число жалоб касалось социального неравенства (386 в 2019 г., 302 в 2018 г., 258 в 2017 г., 314 в 2016 г.) и обеспечения прав людей с ограниченными возможностями (87 – в 2019 г., 81 – в 2018 г., 74 – в 2017 г., 83 – в 2016 г.).

Ряд докладов многосторонних универсальных и региональных правозащитных механизмов, а также местных НПО свидетельствует о том, что домашнее насилие в отношении женщин представляет в Румынии серьёзную социальную проблему.

Непростая ситуация складывается с соблюдением прав инвалидов. По официальным данным, в Румынии зарегистрировано более 760 тыс. лиц с инвалидностью, более трети из них продолжают испытывать сложности при трудоустройстве.

Конституция и национальное законодательство запрещают негуманное обращение и физическое наказание в отношении подозреваемых и находящихся под следствием граждан. Однако СМИ и правозащитные НПО продолжают фиксировать случаи жестокого обращения и применения силы к гражданским лицам со стороны представителей органов правопорядка.

Антисемитизм, расизм, фашизм и другие проявления ксенофобии в Румынии запрещены законом (постановление правительства 31/2002 и закон 107/2006), а их проявления являются уголовно наказуемыми преступлениями. В 2015 г. вступил в силу Закон №217 об изменении и дополнении Постановления Правительства № 31 от 2002 г. о запрете организаций и символики фашистского, расистского и ксенофобского характера, а также пропаганды культа лиц, виновных в преступлениях против мира и человечности.

В июле 2018 г. вступил в силу Закон № 157 «О некоторых мерах по предотвращению и противодействию проявлениям антисемитизма», предусматривающий наказание в виде лишения свободы на срок от 3 месяцев до 10 лет за продвижение антисемитской риторики и причастность к соответствующим организациям. Ряд местных НПО выступил против принятия данного нормативного акта, мотивировав это тем, что он фактически дублирует действующее законодательство в данной области.

Несмотря на разработанные законодательные нормы, Федерация еврейских общин Румынии, НПО «Центр по мониторингу и борьбе с антисемитизмом в Румынии» и Национальный институт по изучению Холокоста имени Э. Визеля продолжают отмечать случаи проявлений антисемитизма, ксенофобии, расизма и национализма.

Набирает остроту в Румынии и проблема чрезмерного вторжения правоохранительных органов и спецслужб в частную жизнь граждан. В последние годы отмечается резкий рост числа выданных судебных решений на прослушивание телефонных разговоров и перехват электронных сообщений. В феврале 2018 г. Конституционный суд Румынии признал незаконным использование доказательств, полученных Румынской службой информации (контрразведка) на основании судебных решений на перехват телефонных разговоров по уголовным делам, не связанным с преступлениями в сфере национальной безопасности. Ранее такие доказательства зачастую передавались в Национальное бюро по борьбе коррупцией, где заводились дела по экономическим, должностным и коррупционным преступлениям.

Озабоченность представителей румынского гражданского общества вызывает деятельность властей страны по усилению контроля над источниками финансирования и расходованием средств НПО. В июле 2019 г. был принят Закон № 129 «О предотвращении и противодействии терроризму», включивший в себя не только требования Директивы ЕС 2015/849 о мерах по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма, но и превысившие их требования положения. Согласно закону, организации гражданского общества должны передавать в налоговые органы персональные данные бенефициаров целевых общественных мероприятий.

Отмечаются в стране и проблемы в области противодействия коррупции. Принятый в 2017 г. доклад Группы государств Совета Европы по борьбе с коррупцией классифицировал действующее румынское законодательство в данной области как разрозненное, фрагментированное, содержащее большое количество «серых зон» и создающее условия для противоречивых интерпретаций. Политика по соблюдению прав национальных меньшинств не носит комплексного характера, а её имплементация варьируется в зависимости от условий отдельных регионов страны. В докладе отмечены сохраняющиеся негативные настроения в отношении этнических венгров (1,3 млн. человек или 6,5 % от общей численности населения страны) и цыган (более 620 тыс. человек, около 3,3 % от общей численности населения, а по неофициальным данным, до 2 млн. человек).

Ещё одной проблемой в области защиты прав человека в Румынии остаётся несоблюдение властями страны минимальных стандартов по участию гражданского общества в законодательном процессе. Несмотря на рекомендации Совета Европы «О гражданском участии в процессе принятия политических решений», только ограниченный набор законодательных инициатив проходит в Румынии через данную процедуру.

Отмечаются традиционные для Румынии проблемы в сфере соблюдения прав лиц, отбывающих наказание. Прилагаемые правительством меры, направленные на улучшение условий содержания осуждённых в исправительных и пенитенциарных учреждениях Румынии и решение проблемы переполненности тюрем, не принесли желаемых результатов.

Указанные недочёты были подтверждены Европейским Судом по правам человека (ЕСПЧ) в апреле 2017 г. Так, ЕСПЧ вынес пилотное решение по жалобе группы румынских заключённых, определив, что условия их содержания нарушают Европейскую конвенцию по правам человека, и указав на системный характер проблемы, требующей принятия мер по её решению со стороны румынских властей. Суд установил, что были нарушены права заявителей, гарантированные статьёй 3 (запрещение пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания), поскольку заключённые находились в переполненных и требующих ремонта камерах, плохих санитарно-гигиенических условиях, а также получали пищу низкого качества. ЕСПЧ пришёл тогда к выводу, что подобное положение заключённых в румынских исправительных учреждениях является одним из результатов общей структурной разлаженности национальной пенитенциарной системы[686].

В настоящее время в исправительных учреждениях, рассчитанных на 19 тыс. мест, содержатся более 28 тыс. человек. Таким образом, рекомендация Европейского комитета по предупреждению пыток (ЕКПП) о 4 кв. м на одного заключённого не соблюдается. В ряде исправительных учреждений отмечаются проблемы с отоплением, адекватным вентилированием помещений и нормами освещённости, питанием (на одного осуждённого выделяется чуть более 4 долл. США в сутки) и медицинским обслуживанием. Для решения этих проблем в марте 2016 г. правительство приняло ряд нормативных актов, регулирующих вопросы содержания заключённых в тюрьмах. В апреле того же года принята правительственная программа до 2023 г. по улучшению условий содержания заключённых и расширению тюрем. Однако полностью этот вопрос решён не был.

В стране сохраняются проблемы в области межэтнических отношений. Правозащитники обращают внимание на неудовлетворительное состояние дел в области соблюдения прав цыган в Румынии, особенно в вопросе доступности для них рынка труда, системы образования и медицинских услуг. По сути, цыганская община сталкивается с систематической социальной дискриминацией.

Данная наиболее социально уязвимая этническая группа в Румынии составляет согласно данным переписи населения 2011 г. порядка 2,9 % (621 тыс. человек). Большинство экспертов сходятся во мнении, что реальная численность данного национального меньшинства гораздо больше и составляет около 8,6 % (1 млн. 850 тыс. человек). Такое расхождение в цифрах эксперты объясняют в первую очередь нежеланием самих цыган указывать свою национальность, чтобы обезопасить себя от возможных проявлений нетерпимости и дискриминации со стороны общества и местных властей.

В качестве основного органа, определяющего политику в части защиты прав цыган и их социальной интеграции, выступает образованное в 1997 г. Национальное агентство по делам цыган. В его компетенцию входит мониторинг ситуации с соблюдением прав этой этнической группы в рамках стратегии правительства[687], внесение предложений об изменении законодательства в данной сфере, контроль за имплементацией положений румынских и европейских нормативных актов, направленных на защиту прав цыган и др. При этом в полной мере оценить масштаб нарушений прав цыган не позволяет как отсутствие всеобъемлющей системы по сборы данных о проявлениях дискриминации в отношении различных социальных и этнических групп, включая цыганскую общину, так и нежелание румынских властей классифицировать проблемные с точки зрения закона ситуации по этническому признаку.

Несмотря на практически полное отсутствие упоминаний о фактах дискриминации цыган в медиапространстве, на их наличие указывают укоренившиеся в румынском обществе стереотипы и предубеждения в отношении данного нацменьшинства. Эксперты Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью отмечали, что антицыганские настроения в Румынии являются «обыденностью». Согласно проведённому Национальным советом по борьбе с дискриминацией (НСБД) в 2015 г. опросу, цыгане воспринимались румынским обществом как четвёртая по счёту из вызывающих наибольшую нетерпимость социальных групп после лиц с заболеванием ВИЧ, страдающих от наркотической зависимости и инвалидов. В докладе НСБД за 2019 г. отмечается, что из 904 проведённых за отчётный период расследований 48 касались случаев дискриминации по этническому признаку. В основном это затронуло трансильванских венгров и цыган.

В СМИ и Интернете фиксируются ненавистнические высказывания в отношении цыган, представителей венгерской и еврейской общин, а также мусульман[688].

Периодически выпады в адрес цыган и других национальных меньшинств позволяют себе румынские чиновники различного уровня. За последние несколько лет в продвижении ксенофобской и расистской риторики были замечены бывшие президент Т.Бэсеску и премьер-министр М.Тудосе, ряд градоначальников, председатели уездных советов. В 2019 г. широкий резонанс получило разбирательство по факту высказывания одного из зампредседателей отделения партии «Союз за спасение Румынии» в уезде Ботошань А.Хобжилэ, который заявил о «необходимости избавиться любой ценой от цыган в центре города Ботошань» в контексте его реконструкции. Реплика чиновника, фактически призвавшего к насильственному переселению цыган, была расценена НСБД как дискриминационная и порочащая человеческое достоинство, а её автору был выписан штраф в размере 2000 евро.

Значительная часть представителей цыганского нацменьшинства в Румынии по-прежнему проживает в ненадлежащих жилищных условиях – без доступа к водоснабжению (около 60 %) и с «удобствами во дворе» (74 %). Кроме того, правозащитные организации отмечают, что цыгане, проживающие в непредназначенных для этого местах, подвержены риску принудительного переселения.

Так, в отчёте Национального совета по делам цыган фактически признаются случаи принудительного переселения представителей данного этноса в уездах Алба и Констанца. В этом контексте правозащитники обращают внимание на большое количество нелегальных цыганских поселений, жители которых рискуют подвергнуться принудительной эвакуации, а также на отсутствие систематизированного перечня таких мест на локальном уровне.

Кроме того, у представителей общины имеются трудности с получением документов, удостоверяющих личность. В таких случаях сотрудниками полиции составляется протокол об установлении места жительства, на основании которого заявители могут получить лишь временное удостоверение личности. Многие цыгане не обладают также документами, подтверждающими место жительства или владение жилплощадью.

Наблюдаются проблемы с исполнением румынскими властями своих обязательств по предоставлению права на качественное образование для всех категорий населения, в первую очередь, цыган. В этом контексте отмечается проблема дискриминации и сегрегации цыганских детей в школах.

На проблемы, с которыми сталкиваются цыганские общины в Румынии, обращали внимание Комитет по правам человека[689] и Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин[690], а также Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН)[691] и Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (КК РКЗНМ)[692].

Национальный совет по борьбе с дискриминацией продолжает фиксировать случаи проявления расовой нетерпимости среди политиков и чиновников различного уровня. В январе 2020 г. мэр г. Тыргу-Муреш Д.Флоря привлёк к себе внимание разжигающими межнациональную рознь высказываниями в адрес местных цыган.

Также правозащитниками традиционно отмечаются многочисленные случаи нарушения прав венгерского нацменьшинства. Наиболее остро стоят вопросы использования венгерского языка в государственных учреждениях в местах компактного проживания мадьяр (т.н. Секейский край) и получения среднего и высшего образования на родном языке. Происходили  также инциденты на спортивных мероприятиях. Так, например, в поле зрения ЕКРН попал случай 2017 г., когда на футбольном матче в Бухаресте болельщики одной из команд скандировали антивенгерские лозунги[693].

Власти Румынии по-прежнему продолжают преследовать за использование флага секеев (румынских венгров) и штрафуют за исполнение гимна Венгрии в ходе массовых мероприятий. Ссылаясь на оптимизацию бюджетных расходов, правительство Румынии продолжает политику по изъятию из учебного плана ряда дисциплин на венгерском языке в Университете медицины и фармацевтики г. Тыргу Муреш, несмотря на то, что закон «Об образовании» гарантирует мадьярам право получения в этом вузе высшего образования на родном языке.

Председатель Союза прикарпатских русинов Румынии М.Лаурук регулярно обращает внимание на давление на русинскую общину со стороны румынских властей. Речь идёт о целой серии фактов необоснованных притеснений, которым подвергаются активисты организации за свои пророссийские позиции. Фактически Бухарест потворствует насильственной украинизации русинского национального меньшинства. Отмечались также случаи бездействия властей в вопросе рейдерских захватов принадлежащего русинам имущества и бизнес-активов.

Отдельные претензии к румынским властям относительно возможности получения образования (от начального до полного среднего) на родном языке имеются у наших исторических соотечественников из Общины русских-липован Румынии и прикарпатских русинов. Имеются сведения, что для детей русских-липован предусмотрено преподавание родного языка лишь в качестве факультативного предмета, в то время как большинство национальных меньшинств могут получить начальное школьное образование (1-9 классы) полностью на родном языке.

 

Северная Македония

Во второй половине 2019 – 2020 гг. значительное влияние на ситуацию с правами человека в Северной Македонии оказывали внутриполитические процессы, связанные, прежде всего, с адаптацией властей и общества к новым условиям пандемии коронавируса, а также затянувшейся подготовкой к досрочным парламентским выборам.

В «Индексе демократии» за 2019 г., составленном британской исследовательской организацией Economist Intelligence Unit, Северная Македония заняла 77 место из 167, поднявшись на одну строчку по сравнению с 2018 г., но оставшись в категории стран с «гибридными режимами», для которых характерны высокий уровень коррупции, отсутствие независимых судов, нарушения избирательного законодательства, неразвитость гражданского общества и другие недостатки. Среди проблем в правозащитной области называются также нарушения трудовых прав, дискриминация по этническому и половому признакам, разжигание ненависти, изъяны в работе пенитенциарной системы.

Эти недочёты проявляются на фоне общей непростой социально-экономической ситуации в стране. Фиксируется рост неравенства доходов населения, причём почти четверть жителей по-прежнему живёт в условиях нищеты (данные по состоянию на 2016 г.). Отмечена неэффективность существующей налоговой системы, а система социального обеспечения не охватывает лиц, находящихся в наиболее неблагоприятном и маргинализированном положении: их доступ к социальным пособиям ограничен в силу сложности процедуры и критериев приобретения права на их получение (при этом размер этих пособий также недостаточен)[694].

Серьёзным ударом по доверию граждан к системе юстиции стало задержание в 2019 г. ранее занимавшей пост главы Специальной прокуратуры К.Яневой. В июне 2020 г. приговором суда она была признана виновной в злоупотреблении служебным положением и участии в коррупционных схемах. Чиновнице было назначено наказание в виде семи лет лишения свободы. Вердикт суда подвёл черту под деятельностью Спецпрокуратуры, созданной в 2015 г. для расследования случаев коррупции в высших эшелонах власти, но на деле превратившейся в инструмент шантажа и преследования оппозиции.

В сентябре 2019 г. дела, находившиеся в ведении К.Яневой и её сотрудников, были переданы в Генеральную прокуратуру Северной Македонии. Хотя работа по некоторым из них была прервана, в том числе из-за истечения сроков давности и разного рода процедурных заминок, отдельные процессы были доведены до конца. В марте 2020 г., в частности, был вынесен обвинительный приговор по так называемому делу «Транспортёр» о правонарушениях, допущенных при осуществлении госзакупок: к восьми годам лишения свободы приговорён бывший мэр г. Битола, член ныне оппозиционной Внутренней македонской революционной организации – Демократической партии за македонское национальное единство (ВМРО-ДПМНЕ) В.Талеский.

В феврале 2020 г. начался новый раунд судебных слушаний по делу о событиях 27 апреля 2017 г. в здании парламента Северной Македонии. В обвинительном заключении прокуратуры фигурировали бывший председатель Собрания Т.Веляноский, бывший министр транспорта и связи М.Янакиеский, бывший министр образования и науки С.Ристовский и бывший глава Управления безопасности и контрразведки В.Атанасовский (все – члены ВМРО-ДПМНЕ), которые, по мнению обвинения, содействовали прорыву в парламент протестующих, поставив тем самым под угрозу конституционный порядок и безопасность государства. Из-за ограничений, введённых в марте 2020 г. из-за пандемии COVID-19, разбирательство временно приостановлено.

Ранее, в сентябре 2019 г., Апелляционный суд г. Скопье оставил в силе обвинительный приговор, назначающий наказание в виде тюремного заключения сроком от 10,5 до 13,5 лет, в отношении семи человек, осуждённых за «попытку убийства» лидера партии «Альянс за албанцев» З.Селы.

В марте 2019 г. суд г. Скопье вынес решение по делу о нарушениях в ходе парламентских выборов 2014 г. Бывший руководитель Управления безопасности и контрразведки МВД С.Миялков был приговорён к 3 годам, лидер Демократической партии албанцев М.Тачи – к 3 годам и 2 месяцам, бывший член государственной избирательной комиссии Б.Ибраими – к 4 годам и 6 месяцам лишения свободы. Однако указанные фигуранты остаются на свободе.

Уголовное преследование использовалось для оказания политического давления на оппозиционных депутатов парламента и в октябре 2018 г. – январе 2019 г. в ходе внесения поправок в Конституцию на основании Преспанского соглашения об изменении госнаименования Македонии. При этом в отношении тех парламентариев, которые соглашались поддержать эти поправки, либо прекращались уголовные дела, либо выносились оправдательные приговоры.

В обществе в этой связи укоренилось мнение об избирательном подходе в работе судебной системы, призванном, как здесь полагают, дискредитировать предыдущее правительство ВМРО-ДПМНЕ и преподнести ныне правящий Социал-демократический союз Македонии как силу, перевернувшую «мрачную страницу» истории страны.

По результатам соцопроса, проведённого в июне 2020 г. Международным республиканским институтом (США), среди государственных и общественных структур Северной Македонии суды и прокуратура пользуются наименьшими симпатиями населения: им в той или иной мере не доверяют 79 % и 73 % граждан соответственно.

На подрыв важного принципа независимости судебной системы обращали внимание договорные органы ООН по правам человека, в том числе Комитет по правам человека (КПЧ)[695] и Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ)[696]. Отмечаются случаи политического вмешательства в судебный процесс, зависимость судебной системы от властей, в частности, в вопросах назначения судей, их продвижения по службе и применения к ним дисциплинарных мер. Затрудняют доступ к правосудию и слишком высокие, по мнению правозащитников, судебные пошлины, из-за чего лица из социально уязвимых групп не могут обращаться в суды[697].

Вплоть до окончательной отмены 23 июня 2020 г. режима чрезвычайного положения правительством были приостановлены сроки осуществления большинства судебных процедур, включая подачу уголовных и административных исков и апелляций, инициирование разбирательств в Конституционном суде, издание постановлений об избрании меры пресечения (при заключении под стражу на срок, не превышающий трёх лет).

Озабоченность распространённостью в стране коррупции, в том числе выражающейся в повальной практике взяток при предоставлении товаров или услуг и незначительным количеством случаев привлечения к ответственности на основании Закона 2002 г., касающегося предотвращения коррупции, особенно среди высокопоставленных должностных лиц, выражал в 2016 г. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП)[698].

Правозащитные организации регулярно выявляют в Северной Македонии случаи нарушения прав заключённых. Неудовлетворительному состоянию северомакедонских учреждений пенитенциарной системы, их переполненности и плохо обеспеченной безопасности, КПЧ уделял внимание ещё в 2015 г.[699]

В апреле 2020 г. сообщалось о неприемлемых санитарно-гигиенических условиях содержания в тюрьме г. Куманово, где осуждённые оказались лишены доступа к водопроводной и питьевой воде, а также возможности регулярной смены одежды и постельного белья. В августе 2018 г. отмечен факт дискриминации женщин в ИТУ «Идризово». Они были лишены доступа к телефонной связи для общения со своими семьями.

По состоянию на апрель 2020 г. количество заключённых в Северной Македонии составляло 2 175 чел. (при вместимости тюрем – 3 022 чел.), то есть 104,2 чел. на 100 тыс. жителей, что на 28 % меньше, чем годом ранее. Средняя длительность лишения свободы – 14 месяцев. Несмотря на то, что Северная Македония лидирует в Европе по числу лиц старше 65 лет, содержащихся в исправительных учреждениях (их доля составляет 9,1 %), она относится к тем немногим странам, в пенитенциарной системе которых не зарегистрировано ни одного случая заражения COVID-19.

Фиксируются отдельные случаи превышения должностных полномочий сотрудниками правоохранительных органов. В ноябре 2019 г. в г. Куманово произошло незаконное задержание женщины, которая без объяснения причин была доставлена в отделение полиции, где после отказа поставить подпись на чистом листе бумаге была избита одним из стражей правопорядка.

КПЧ также критиковал северомакедонские власти за чрезмерные полномочия спецслужб, в особенности в части возможности прослушивания и отслеживания контактов, которые используются в том числе против оппозиционных политических деятелей и журналистов[700].

Другая проблема правозащитного досье Северной Македонии – ограничения свободы деятельности СМИ. Обеспокоенность выборочным подходом при распределении государственных средств между различными медиа выражали, в частности, эксперты КПЧ. Комитет отмечал также отсутствие независимости Агентства по аудио- и аудиовизуальным услугам средств массовой информации (государственного органа по вопросам теле- и радиовещания), как предполагается, по причине назначения правительством своих представителей в его состав. Сообщается, что за журналистами периодически ведётся слежка, в их адрес поступают угрозы, они подвергаются нападениям и задержаниям[701].

Референдум по госнаименованию и вступлению страны в НАТО и ЕС, состоявшийся 30 сентября 2018 г., выявил ряд изъянов в электоральной практике, напрямую затрагивающих право граждан на участие в политической жизни и управление государством. Серьёзные нарекания в экспертном сообществе вызвало финансирование агитационной кампании правительства. Функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия за демократию через право (Венецианская комиссия Совета Европы) указывает на неприемлемость выделения на эти цели средств государственных фондов (соответствующее решение приняло именно македонское правительство) и односторонней агитации в пользу одного из вариантов ответов.

Несмотря на то, что референдум ввиду недостаточной явки был признан Государственной избирательной комиссией несостоявшимся (явка 36,84 % при требуемой в 50 %), а вынесенное на него решение «непринятым», правительство предпочло проигнорировать волю граждан и продолжило курс на изменение госнаименования и вступление в НАТО.

Межконфессиональные отношения в стране остаются напряжёнными. В бытовой сфере это выражается, например, в неприятии внешнего вида представителей другой конфессии. Так, в сентябре 2018 г. был зафиксирован инцидент в одном из учреждений общественного питания г. Скопье, когда персонал отказался обслуживать женщину в традиционном мусульманском головном уборе (хиджабе). По результатам расследования инцидента Комиссия по защите от дискриминации подтвердила факт дискриминации по признаку религиозной принадлежности. Аналогичный случай был зафиксирован в марте 2019 г. в г. Прилеп в отношении лиц цыганской национальности.

Проявления нетерпимости по причине принадлежности лиц к определённому вероисповеданию зачастую перемежаются с этнической нетерпимостью. При этом наиболее уязвимой частью населения Северной Македонии остаются цыгане[702], многие из которых по-прежнему не имеют документов, удостоверяющих личность (около 700 человек) и свидетельств о праве собственности на занимаемые ими жилые помещения, лишены доступа к образовательным и медицинским услугам, рынку занятости, проживают в беднейших «геттоизированных» районах. Такие места зачастую характеризуются перенаселённостью, санитарные условия не соответствуют даже минимальным стандартам, а инфраструктура развита слабо.

За пределами г. Скопье лишь 16 % цыганских домохозяйств оснащены внутренними санузлами, 50 % не подключены к системе канализации, 58 % имеют доступ к водопроводной воде только за пределами дома/квартиры, 10 % полностью лишены источников как питьевой, так и водопроводной воды. 53 % жилых помещений поражены сыростью. 63 % цыган живут в капитальных строениях, 29,5 % – в полуразрушенных или сборных объектах, 7,25 % – в укрытиях, сооружённых из подручных материалов (металлических листов, картона, пластика, полиэтилена и т.п.). В среднем цыганское домохозяйство состоит из пяти человек. В более чем половине из них на одного члена семьи приходится менее 5 кв. м жилплощади.

Сокращение разрыва в качестве жилья цыганского и нецыганского населения – одно из ключевых направлений государственной Стратегии по улучшению положения цыган на 2014-2020 гг. Однако, несмотря на то, что вопрос находится на особом контроле правительства с 2005 г., серьёзного прогресса в этой области до настоящего времени не наблюдается.

К 2021 г. властями было намечено сооружение по всей стране 32 жилых комплексов (1,7 тыс. квартир) для размещения уязвимых категорий граждан. В то же время опыт последних лет показывает, что из подобного жилого фонда цыганам достаётся не более 15 %: в 2018 г. из 842 социальных квартир они получили лишь 118, а ранее, в 2014-2016 гг., им было предоставлено пять квартир из 111.

В Стратегии, помимо этого, намечено легализовать не менее 70 % цыганского жилья, возведённого по большей части незаконно. Тем не менее около 30 % построек до сих пор не имеют законного статуса, 20 % проходят процедуру оформления.

Среди других задач Стратегии – «урбанизация» районов проживания цыган, в том числе развитие в них полноценной городской инфраструктуры, а также своевременное внесение принадлежащих цыганам строений и земельных участков в государственный кадастр недвижимости. Однако на обоих направлениях госорганы продолжают испытывать большие трудности.

На неэффективность действий властей указывает среди прочего доклад Еврокомиссии по Северной Македонии за 2019 г., в котором подчёркивается, что один из главных изъянов в реализации Стратегии – слабый контроль расходования выделяемого государством финансирования. По заключению экспертов, большинство разработанных мер по решению жилищных проблем цыган остались на бумаге. Их поселения в основном по-прежнему исключены из градостроительных планов, а социальное жильё распределяется среди них по остаточному принципу[703].

Наглядно современное положение цыганской общины в Северной Македонии демонстрирует ситуация вокруг стихийного поселения, возникшего у подножия городской крепости в центре г. Скопье. В результате предпринятой властями в 2016 г. «зачистки» земельного участка находившиеся там дома были снесены без предоставления их обитателям нового жилья. Лишь к ноябрю 2017 г. 112 человек были размещены на базе профильных учреждений Министерства труда и социальной политики. Между тем порядка 50 человек всё ещё остаются на прежнем месте в импровизированных жилищах практически без доступа к коммунальным услугам.

Действующие в стране организации по защите прав цыган (гражданская инициатива «Авая», Ассоциация цыганского демократического развития «Солнце», центр «Ромалитико» и другие) трактуют вышеуказанную ситуацию как свидетельство провальной деятельности руководства Северной Македонии по обеспечению цыганского населения жильём. Среди требований активистов – актуализация затрагивающей цыган нормативной базы, прежде всего разработка и принятие законов о социальном жилье и о лицах, не фигурирующих в актах гражданского состояния, а также обновление закона о легализации незаконно возведённых строений. Несмотря на жёсткую критику в адрес властей, правозащитники учитывают возникшие по объективным причинам перебои с финансированием соответствующих проектов. Из-за последствий пандемии COVID-19 объём средств, выделенных в 2020 г. на имплементацию Стратегии, пересмотрен в сторону уменьшения: в Министерстве транспорта и связи – на 50 %, в Министерстве труда и социальной политики – на 26 %, в Министерстве образования и науки – на 12 %.

Принимаются определённые меры по максимальной интеграции цыганского меньшинства в общественно-политическую жизнь страны. В докладе Агентства ЕС по основным правам человека (АОПЧ) за 2020 г. отмечается несколько значимых антидискриминационных  новелл в македонском законодательстве. Так, был принят новый закон «О начальном образовании», в котором прямо запрещается дискриминация, поощряется межэтническая интеграция и предусматривается создание института образовательных посредников для детей цыган из социально незащищённых слоёв населения. Аналогичный институт посредничества для цыган существует также в сфере здравоохранения, что облегчает для них доступ к медицинским учреждениям и услугам. Наряду с  этим АОПЧ сообщает о подготовке законопроекта, посвящённого вопросам безгражданства и отсутствия официальных документов. Данный акт, в случае его принятия, позволит лицам, не имеющим документов, удостоверяющих личность или свидетельств о рождении, регистрироваться в качестве граждан. В План действий по активным программам, мерам по трудоустройству и услугам на рынке труда на 2019 г. были включены меры, направленные на поощрение работодателей к найму цыган, поддержке предпринимательской деятельности представителей этого меньшинства и развитию их трудовых навыков[704].

При этом степень социальной интеграции представителей цыганского сообщества остаётся низкой. По данным властей, дошкольные учреждения посещают всего около 500 детей-цыган, в вузах обучается 250 студентов-цыган.

Иллюстрацией пренебрежительного отношения к цыганскому меньшинству может служить инцидент, произошедший в феврале 2020 г. в г. Скопье: мужчина – представитель этой национальности подвергся грубому обращению в городском транспорте со стороны контролёров, которые, несмотря на наличие у него проездного билета, насильно выдворили его из автобуса.

На проблемное положение цыганской общины в Северной Македонии обращали внимание и договорные органы ООН по правам человека. Так, КПЧ отмечал низкий уровень участия этой категории населения в общественной жизни, вызванный в том числе предвзятым отношением общества к ним. Эксперты также указали на случаи злоупотреблений и жестокого обращения со стороны сотрудников правоохранительных органов в отношении этнических меньшинств и прежде всего цыган[705].

Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) в августе 2015 г. указывал, что цыгане больше всего затронуты бедностью, материальными лишениями, безработицей, подвергаются социальному отторжению и этнической фильтрации со стороны сотрудников полиции. Они сталкиваются с сегрегацией в сфере образования. Зафиксированы случаи отказа некоторых школ, в том числе в г. Битоле, принимать учащихся из числа представителей этого национального меньшинства. Также эксперты отмечали, что большинство детей, живущих на улице, – также выходцы из цыганской общины. Кроме того, представителям цыганской национальности нередко не разрешается выехать из страны по причине того, что они будут просить убежища в странах Европейского союза[706].

В схожем ключе проблему обрисовали КЭСКП и КЛДЖ. Так, КЭСКП отметил структурную дискриминацию цыганской общины в ряде сфер общественной жизни, их низкий социально-экономический статус, высокие уровни безработицы, нищеты, низкие показатели продолжительности жизни. Эксперты Комитета указали и на дискриминацию цыган в области образования, подчеркнув, что среди них ухудшились показатели успеваемости как в начальной, так и в средней школе. Кроме того, непропорционально значительное число детей цыган по-прежнему относят к числу лиц с психическими расстройствами, в связи с чем эти дети перепредставлены в специальных школах и специальных классах в обычных школах[707].

КЛДЖ в ноябре 2018 г. указал на маргинализацию и фактическое исключение цыган из систем образования, здравоохранения, обеспечения занятости, что усиливает их риск стать жертвами торговли людьми и эксплуатации. Особенно тяжёлым, множественным и перекрёстным формам дискриминации подвержены, по мнению Комитета, цыганские женщины[708].

Правозащитными организациями ежемесячно фиксируется до нескольких десятков случаев проявления ненависти на почве этнической, расовой, религиозной и иной принадлежности, главным образом среди молодёжи. В 2019 г. на онлайн-платформе «Hate speech» было зарегистрировано 214 сообщений об использовании риторики ненависти (для сравнения: в 2018 г. было зафиксировано лишь 84 таких случая)[709].

Ситуация усугубилась с началом пандемии коронавируса: в марте–мае 2020 г. на фоне введённых властями строгих ограничений, дополнительно отяготивших психологический климат в обществе, количество подобных проявлений стало исчисляться сотнями. Риторика ненависти использовалась в основном на почве неприятия этнической принадлежности других людей (около половины всех случаев), их политических убеждений, социального статуса. Имели место также проявления враждебности в отношении граждан Северной Македонии, заразившихся коронавирусной инфекцией: стремясь заклеймить их как «представляющих опасность для общества», отдельные лица стали размещать в открытом доступе их персональные данные.

В докладе АОПЧ об основных правах человека за 2020 г. сообщается о поправках, внесённых в  Уголовный кодекс Северной Македонии, благодаря которым преступление, совершённое на почве ненависти, было выделено в качестве самостоятельного состава[710].

Сохраняется вражда между фанатскими группировками македонских и албанских спортивных команд. Наиболее агрессивным, склонным к насилию и проявлению крайнего албанского национализма оставалось сообщество «Балысты», поддерживающее футбольный клуб «Шкендия» (г. Тетово). Показателен инцидент с участием албанской группировки «Шверцери» (г. Скопье), в ноябре 2019 г. в ходе празднования своего 30-летия устроившей погром в здании Македонского национального театра, нанеся заметный материальный ущерб. В то же время радикальные проявления свойственны и болельщикам-македонцам. В июне 2019 г. члены группировки «Комити», празднуя победу на европейском турнире гандбольного клуба «Вардар», скандировали: «Смерть проклятым шиптарам», «Хороший шиптар – мёртвый шиптар»[711].

В июле 2018 г. было совершено убийство представителя «Комити». По мнению правозащитных организаций, данное преступление напрямую связано с враждой между фанатскими группировками. Его освещение сопровождалось всплеском националистической риторики в социальных сетях с обеих сторон.

Наряду с этим международные мониторинговые механизмы в области прав человека указывали на значительное число трудностей, с которыми сталкиваются женщины в Северной Македонии.

Отмечается непропорционально низкий уровень экономической активности и занятости среди женщин, в частности представительниц цыганской и албанской общин, а также преобладание женщин на неквалифицированных/низкооплачиваемых рабочих местах и должностях[712].

Кроме того, женщины сталкиваются с препятствиями во владении землёй и её наследовании. Особенно это сказывается на тех, кто проживает в сельских районах страны вследствие проявлений гендерных стереотипов и традиционной практики «семейной» земельной собственности, признаваемой за мужчинами[713].

Отмечаются препятствия в доступе к образованию для девочек, принадлежащих к группам этнических меньшинств. Зафиксирован высокий показатель количества девочек, прекративших обучение в школе, в том числе в начальной школе. Среди них наибольшее число составляют женщины и девочки, проживающие в сельских районах, а также представительницы цыганской общины[714].

В конце 2019 г. внимание правозащитников привлекли опубликованные в сети выдержки из местного учебника по социологии для старших классов школы, в котором содержится ряд спорных тезисов о роли женщины в обществе, как то: «Если женщина сидит дома, у неё нет возможности совершать уголовно наказуемые деяния». Властям адресовано требование изъять из обращения данное издание как навязывающее «патриархальные         порядки» и поручить подготовку нового учебника, прививающего молодёжи ценности равноправия.

Распространено насилие, особенно в отношении женщин из числа этнических меньшинств. Однако далеко не все инциденты регистрируются компетентными органами. Занижается статистика отчётности. На это, в частности, указывали КЛДЖ[715] и КЛРД[716].

Согласно результатам опроса общественного мнения, почти половина представительниц женского населения страны (48 %) полагает, что домашнее насилие является частным делом, три из десяти женщин (28 %) считают, что жертвы таких преступлений зачастую сами провоцируют их совершение. Лишь немногие сообщают о случаях жестокого обращения в полицию или другие органы. Причинами такого положения дел являются: чувство стыда, финансовая зависимость, отсутствие информации, недоверие к службам помощи, страх и непонимание того, что следует считать насилием. 45 % женщин за свою жизнь сталкивались с физическим, сексуальным и психологическим насилием со стороны партнёра[717].

С введением с марта 2020 г. комендантского часа, длившегося в отдельных случаях по несколько суток, проблема обострилась. При этом, по отчётам правозащитных организаций, со стороны полиции и центров соцзащиты в большинстве случаев наблюдалось неэффективное реагирование на обращения пострадавших.

Фиксировались случаи сексуальных домогательств в отношении женщин в органах МВД. Наиболее тяжёлая ситуация сложилась в отделении полиции по району Гази-Баба г. Скопье, где в ноябре 2019 г. вскрылись системные злоупотребления подобного характера.

По-прежнему существуют детские и принудительные браки, несмотря на наличие законов, запрещающих их заключение в возрасте до 16 лет, а также ограничивающих вступление в брак лиц в возрасте от 16 до 18 лет. В особенности эта проблема актуальна для женщин из числа представительниц цыганской и албанской общин[718]. Правозащитники отмечают, что данная практика не встречает должной реакции со стороны властей[719]. Также сохраняется традиция «покупки» малолетних невест, в основном касающаяся девочек, живущих в условиях нищеты и социальной изоляции, особенно в отдалённых районах[720].

Эксперты указывают, что Северная Македония является страной транзита и назначения торговли женщинами и девочками в целях сексуальной эксплуатации и принудительного труда. Однако количество выявленных жертв этого преступления остаётся невысоким, а виновные в его совершении не привлекаются к ответственности[721].

Фактов предвзятого отношения или дискриминации в стране в отношении российских соотечественников по признаку гражданской или национальной принадлежности не отмечалось. Возникающие конфликты носят, как правило, бытовой характер и благополучно разрешаются в соответствии с национальным законодательством.

Наиболее острыми продолжают оставаться споры, касающиеся семейных отношений – раздела имущества и определения прав на воспитание общих детей. Характерной в этом отношении является ситуация с гражданкой России М.Н.Куновской, которая при попытке в январе 2019 г. развестись со своим супругом И.Куновским (гражданин Северной Македонии) была лишена возможности контактировать с их несовершеннолетней дочерью Д.И.Куновской.

Объявление в Северной Македонии 18 марта 2020 г. чрезвычайного положения с установлением жёстких карантинных ограничений, включая введение комендантского часа и приостановку работы многих частных компаний, усугубили проблемы, связанные с отношениями работодателей и сотрудников.

С марта по май Македонским Хельсинкским комитетом зафиксировано 170 случаев нарушения прав трудящихся, затронувших более 2,7 тыс. человек. По заключению правозащитников, ряд работодателей злоупотребили режимом чрезвычайного положения, использовав его для незаконного расторжения трудовых договоров, принуждения к увольнению, снижения или невыплаты заработной платы и социальных отчислений.

В отдельных случаях работодатели не соблюдали связанные с пандемией санитарные предписания, не обеспечивали работников необходимыми средствами индивидуальной защиты. В частности, в мае вследствие грубого нарушения новых правил доставки сотрудников к месту работы вспышка заболеваемости COVID-19 произошла на текстильной фабрике г. Штип, что привело к распространению инфекции по всей территории муниципалитета.

Примеры ущемления прав трудящихся связаны не только с периодом пандемии. В декабре 2019 г. сотрудники швейной фабрики г. Делчево столкнулись с невыплатой надбавок за сверхурочную работу и трудовой стаж, а также отсутствием мер по защите работников на вредных участках производства. В течение февраля 2020 г. бывшими сотрудниками химического предприятия «Охис» в г. Скопье трижды проводились акции протеста с требованием погасить задолженность по зарплате перед 11 тыс. работников за период от восьми месяцев до двух лет.

Распространённым явлением оставалось необоснованное расторжение трудовых договоров с беременными женщинами, допустимое, согласно законодательству, лишь в случае грубого нарушения работницей должностной инструкции и только с одобрения Государственной трудовой инспекции и профсоюзной организации.

В то же время положительной оценки заслуживает то, что с целью защиты граждан от социально-экономических последствий пандемии правительство одобрило три пакета мер на сумму 550 млн евро (5,5 % от ВВП). В апреле и мае, в частности, было выплачено по 235 евро сотрудникам пострадавших от кризиса частных фирм (порядка 250 тыс. человек), а также работникам спортивной сферы и деятелям искусств. По 125 евро ежемесячно власти выделяли домохозяйствам, занятым в неформальном секторе экономики. Компаниям, получающим господдержку, в период с апреля по июль запрещено было увольнять сотрудников. Была введена отсрочка процентных платежей по кредитам, запущена программа льготного кредитования бизнеса, приостановлены исполнительное производство и процедуры банкротства компаний. В целях стимулирования внутреннего спроса на продукты питания национального производства и собственные туристические услуги потребителям оказывалась прямая финансовая поддержка.

Безусловно, важным шагом является также введение в стране минимального гарантированного пособия для бедных домохозяйств и предоставление государственной медицинской страховки тем, кто не в состоянии приобрести её самостоятельно[722].

В период действия в Северной Македонии с марта по июнь 2020 г. режима чрезвычайного положения правительству были предоставлены особые полномочия, позволившие ему на время заменить собой распущенный в феврале 2020 г. парламент и принять необходимые для борьбы с пандемией законодательные решения, в том числе ограничив свободу собраний, свободу передвижения, а также право граждан на отправление религиозных обрядов. Данная мера привлекла внимание правозащитников, указавших на снижение степени подотчётности власти населению, затруднение доступа граждан к достоверной и полной информации о деятельности правительства.

Между тем данная проблема проявлялась и до начала пандемии. Так, в конце 2019 г. было обнаружено, что из 120 законопроектов, внесённых правительством на рассмотрение парламента, 94 не были опубликованы в Национальном электронном реестре правовых актов. Как отметили правозащитники, из-за этого общественность и заинтересованные стороны были лишены возможности ознакомления с правовой информацией и участия в разработке законов.

Несмотря на просьбу северомакедонской стороны к БДИПЧ ОБСЕ о направлении на досрочные парламентские выборы, состоявшиеся 15 июля 2020 г., наблюдательной миссии, Бюро по причине неблагоприятной эпидемиологической обстановки в стране ограничилось формированием лишь немногочисленной «оценочной миссии» в составе девяти экспертов. Последние прибыли в г. Скопье 19 июня 2020 г. и пробыли в стране до 23 июля 2020 г. В фокусе их внимания оказались: подготовка списка избирателей и регистрация кандидатов; предвыборная кампания и её освещение в СМИ; разрешение связанных с выборами спорных ситуаций и другие направления работы. Наблюдение за процессом голосования и подсчётом его результатов в задачи миссии не входило. Отсутствие, таким образом, полноценного контроля со стороны БДИПЧ ОБСЕ, по убеждению правозащитников, снизило прозрачность избирательного процесса и позволило действующей власти гораздо шире использовать административный ресурс, особенно в албанонаселённых районах страны.

Подводя итог общему обзору ситуации с правами человека в Северной Македонии, следует отметить, что усилия официальных властей по разрешению застарелых проблем оказываются зачастую недостаточными и не приводят к их разрешению. Пандемия коронавирусной инфекции, наложившая отпечаток на правозащитную ситуацию во всём мире, лишь заострила те трудности, с которыми уже и ранее сталкивалось население страны. Речь идёт, например, о повсеместной практике домашнего насилия и о социальной незащищённости уязвимых групп населения, в частности цыган. Остаётся выразить надежду, что в будущем Северной Македонии удастся достичь хотя бы минимальных правозащитных стандартов, устранив все существующие на данном направлении препятствия.

 

Словакия

В целом ситуация с соблюдением основных прав и свобод человека в Словакии достаточно стабильна и развивается в русле общеевропейских тенденций. Деятельность властей на данном направлении не вызывает серьёзных нареканий со стороны наднациональных мониторинговых структур. Международное сотрудничество в сфере поощрения и защиты прав человека представляет собой один из приоритетов внешней политики страны.

На национальном уровне ведущую роль в деле обеспечения прав населения играет Словацкий национальный центр по правам человека. Следует отметить, что данный институт на сегодняшний день не в полной мере соответствует утверждённым резолюцией Генассамблеи ООН Парижским принципам, касающимся создания и функционирования национальных правозащитных институтов. Как указывают эксперты Комитета по насильственным исчезновениям, предложенная правительством законодательная реформа, направленная на совершенствование его нормативной базы, не получила необходимой поддержки в Национальном совете Словацкой Республики[723]. А в докладе Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) по Словакии отмечается, что Центр не обладает надлежащим уровнем независимости, а объём его компетенции недостаточно широк[724].

В то же время положительной оценки заслуживает тот факт, что в 2019 г. бюджет учреждения был увеличен на 40 %, а численность его персонала возросла на семь человек[725].

Положение наиболее уязвимых групп населения (несовершеннолетние, женщины, пожилые люди, лица с ограниченными физическими возможностями) может быть охарактеризовано как удовлетворительное. Правительство стремится уделять особое внимание мерам по улучшению условий жизни этих категорий граждан.

Вместе с тем сохраняется ряд проблем в социально-экономической сфере. Пока не достигнуто равенство полов, несмотря на принимаемые властями меры в этой области. По-прежнему отмечается довольно высокий уровень насилия в отношении женщин, в том числе домогательства и домашнее насилие. Также отмечена системная слабость сферы здравоохранения, вызванная невысоким качеством медицинских учреждений, неравномерностью их географического распределения и нехваткой квалифицированного медицинского персонала[726].

В своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения первоначального доклада Словакии  Комитет по правам инвалидов (КПИ) указал на отсутствие доступа лиц с ограниченными возможностями к общественной информации и коммуникациям, в том числе к транспорту, а также на неприспособленность для этой категории населения трансляции предупреждений о стихийных бедствиях и чрезвычайных ситуациях. Проблемы наблюдаются и с обеспечением доступа к средствам и устройствам, облегчающим мобильность[727]. Агентство ЕС по основным правам человека (АОПЧ) со ссылкой на доклад Комиссара по делам лиц с ограниченными возможностями в Словакии в Национальный совет сообщает о нехватке разумных приспособлений, которые позволили бы детям с ограниченными возможностями получать инклюзивное образование[728].

В стране сохраняется высокое число детей с инвалидностью, помещённых в специальные учреждения[729]. КПИ также выказывал обеспокоенность в связи с нехваткой услуг раннего вмешательства и ранней диагностики в области здравоохранения, образования и социального обеспечения. Одновременно в заключительных замечаниях Комитета указывается на недостаточность финансовой поддержки семей с детьми с инвалидностью, требующей раннего вмешательства[730].

Помимо прочего, КПИ рекомендовал Словакии обеспечить лицам с инвалидностью лучшую защиту от насилия, в частности от недобровольных процедур госпитализации и лечения без их свободного и осознанного согласия. Особенно отмечены случаи бесчеловечного или унижающего достоинство обращения в результате использования физических, механических и химических мер усмирения и использования изоляции и отдельного содержания лиц с психосоциальными расстройствами[731].

В 2020 г. пандемия коронавируса поставила под угрозу осуществление инвалидами права на справедливые условия труда. АОПЧ со ссылкой на данные Управления Комиссара по делам лиц с ограниченными возможностями в Словакии сообщает о случаях увольнения лиц с ограниченными возможностями за пропуски рабочих дней по причине соблюдения режима самоизоляции[732].

Наиболее острой для Словакии темой остаётся соблюдение прав цыган. Это национальное меньшинство является вторым по численности в стране. Согласно данным Словацкого статистического управления, официально насчитывается около 106 тыс. цыган (2 % населения). Однако реальное их количество значительно превышает эту цифру. На 2019 г. оно составляло более 417,5 тыс. (около 9 % населения). Эта национальная группа была и остаётся наиболее дискриминируемой на рынке труда, в сфере образования, здравоохранения и обеспечения жильём. Обеспокоенность положением цыган в Словакии, их сохраняющейся структурной дискриминацией выражал Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) в ноябре 2017 г.[733]

Комитет по правам ребёнка (КПР) в июне 2016 г. с обеспокоенностью отмечал, что словацкие власти используют полицейские облавы в цыганских поселениях с тем, чтобы заручиться поддержкой проживающего по соседству населения, не относящегося к цыганам. В ходе них отмечаются случаи чрезмерного применения силы и жестокого обращения со стороны сотрудников правоохранительных органов в отношении представителей меньшинства, включая детей[734].

Ярким примером стала широко освещавшаяся национальными СМИ новость о якобы имевшем место избиении сотрудниками полиции пятерых цыганских малолетних детей в поселении Кромпахи, нарушивших карантинный режим 27 апреля 2020 г. На эту ситуацию обратило внимание общественное объединение «Союз цыган в Словакии», а также Полномочный представитель правительства по делам цыган и Словацкий национальный центр по правам человека, призвавшие МВД и лично главу полиции к тщательному расследованию данного случая. На ситуацию отреагировала и президент Словакии З.Чапутова, регулярно выступающая за права меньшинств и неоднократно обращавшаяся к этой тематике во время своей избирательной кампании, а также Совет правительства Словацкой Республики по правам человека, национальным меньшинствам и гендерному равенству, призвавшие к «последовательному соблюдению прав и свобод человека во время чрезвычайной ситуации в стране». На данный момент по делу проводится предварительная полицейская проверка, и каких-либо решений не вынесено.

В своём докладе по Словакии, подготовленном в рамках шестого мониторингового цикла, функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) констатировала, что расследования случаев применения силы со стороны правоохранительных органов осуществляются ненадлежащим образом. В то же время Комиссия констатировала, что Словакии удалось добиться прекращения практики проведения широкомасштабных полицейских операций в районах, где проживают цыгане. Было отмечено и то, что в стране поощряется использование представителями органов правопорядка нательных камер с целью предотвращения возможного произвола с их стороны[735].

Наиболее острая критика звучит в связи с сегрегацией цыганских учеников в образовательных учреждениях. В вину Словакии ставится чрезмерно высокий процент несовершеннолетних цыган, обучающихся в отдельных классах или специальных вспомогательно-коррекционных школах. По статистике, цыганские дети в них составляют почти 90 % учащихся. Согласно совместному докладу Министерства финансов и Министерства образования Словакии, ученики из числа цыган вынуждены оставаться на второй год обучения в семь – восемь раз чаще остальных и в восемь раз реже поступают в университеты.

В целях улучшения ситуации в июне 2015 г. Национальный совет Словакии одобрил поправку к Закону о воспитании и образовании, в которой отражены правовые механизмы защиты детей из социально незащищённой среды.

В 2019 г. Министерство образования, науки, исследований и спорта Словакии организовало 60 двухдневных семинаров для 1211 учителей и остального персонала школ на тему сегрегации. Благодаря этому были разработаны 117 школьных планов по преодолению этого явления.

Начиная с сентября 2021 г. в Словакии было введено обязательное дошкольное образование для пятилетних детей. Эта инициатива направлена на увеличение представленности цыган в образовательных учреждениях этой начальной ступени[736].

Однако коренным образом ситуацию это не изменило. Большинство случаев сегрегации цыганских детей отмечается в регионе Восточной Словакии (гг. Стара Любовня, Медзилаборце и др.). Внимание этой проблеме уделял Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП), указывая, что в области обеспечения права на получение образования на родном языке имеются недочёты. Так, обучение на некоторых языках предлагается в качестве факультатива. Кроме того, поправки в Закон о школах привели к закрытию ряда небольших учебных заведений, осуществлявших обучение на языках меньшинств[737].

Кроме того, в информационных материалах АОПЧ о воздействии пандемии на права человека приводятся данные исследования, проведённого Институтом политики в области образования Словакии, согласно которому около 50 тыс. детей, преимущественно из бедных районов, многие из которых населены цыганами, не имели возможности проходить обучение дистанционно во время первой волны пандемии[738].

Определённую обеспокоенность у международных экспертов вызывает проблема вытеснения цыганских общин на окраины населённых пунктов и их изоляция, что приводит к образованию моноэтнических анклавов – «осад». Отмечается также отсутствие у цыган прав собственности на землю, дискриминационное обращение с представителями этого нацменьшинства, в особенности с женщинами, в медицинских учреждениях. До сих пор лишь немногие шаги были предприняты в целях обеспечения выплаты компенсаций жертвам принудительной стерилизации[739].

КЭСКП в октябре 2019 г. помимо вышеназванных проблем, с которыми сталкивается этот сегмент населения Словакии, указал на то, что цыгане, в особенности проживающие в сегрегированных поселениях, не имеют постоянного доступа к чистой питьевой воде[740]. Кроме того, именно они зачастую становятся жертвами преступлений, связанных с торговлей людьми, хотя количество таких случаев снижается. По данным Словацкого национального центра по правам человека, в Национальной программе борьбы с торговлей людьми на 2019-2023 гг. сейчас фигурируют 30 человек (в 2017 г. – 45), в основном – цыгане из региона Восточной Словакии.

Государственные и местные властные структуры уделяют решению цыганской проблемы особое внимание. Реализована комплексная Стратегия интеграции цыган до 2020 г. (актуализирована в феврале 2017 г.), при Правительстве работает Уполномоченный по вопросам цыган, проводятся в жизнь многочисленные программы, ориентированные на задействование и интеграцию представителей этого нацменьшинства в общественную среду. Одним из ярких примеров является проект Многофункционального центра «Горегронье» в селе Валаска-Пиесок (региона Центральная Словакия), где созданы возможности для обучения, прохождения курсов и тренингов, трудоустройства, участия в спортивных и культурных мероприятиях для цыган и других представителей социально незащищённых слоёв населения. В населённых пунктах с большими цыганскими общинами введена практика создания специальных «цыганских гражданских патрулей», призванных, наряду с местной полицией, следить за общественным порядком. В цыганских анклавах начали действовать специальные медицинские пункты. Ежегодно на проекты в этой области выделяются значительные финансовые средства, в том числе из еврофондов.

Однако пока кардинально изменить положение дел в этой области не удаётся. По данным мониторинга Стратегии интеграции цыган, проведённого словацким МВД, в 2019 г. бывшим правительством П.Пеллегрини были реализованы на практике лишь 26 мер из 121-й, содержащихся в документе, по поддержке указанной группы населения.

В 2020 г. АОПЧ выказывало свою обеспокоенность в связи с недостаточным обеспечением защиты цыган от пандемии коронавируса. В частности, из-за введённого правительством режима самоизоляции многие представители этого нацменьшинства потеряли источники дохода, а их несовершеннолетние дети (около 60%) – доступ к обучению. По оценкам Агентства, под предлогом противодействия распространению COVID-19 в Словакии и ряде других европейских стран усилилась дискриминация и продолжилось преследование цыганского населения.

Регулярной критике подвергается работа судебной системы Словакии. В докладах представителя Словакии при Европейском Суде по правам человека (ЕСПЧ) ежегодно констатируется сохраняющаяся в стране проблема затяжных судебных процессов. Отмечаются случаи длительного задержания лиц без предъявления им обвинения. В 2019 г. решения были вынесены по четырём подобным жалобам (в 2018 г. – по трём).

В 2019 г. на рассмотрении в ЕСПЧ находилось 445 исков, в основном физических лиц, о нарушении Словакией положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Из них 297 по тем или иным причинам были отклонены, судебные решения вынесены в 9 случаях (в 2018 г. – в 8, в 2017 г. – в 12).

На фоне миграционного кризиса особо остро стоит вопрос жёсткой миграционной политики Словакии, за которую её критикуют международные мониторинговые структуры. Например, в 2019 г. в компетентные органы страны были поданы 232 ходатайства о предоставлении убежища, из них на сегодняшний день удовлетворены лишь 9 (в 2018 г. было подано 178 ходатайств, а удовлетворено 5). До настоящего времени Словакия приняла лишь 30 мигрантов, претендующих на временное или постоянное жительство в стране, из обязательной квоты в 902 человека.

Недостаточны меры, принимаемые Словакией для интеграции мигрантов, такие как введение бесплатных занятий по словацкому языку. В частности, школы не используют финансирование, предназначенное для преподавания словацкого языка несовершеннолетним переселенцам. Сложности у прибывающих в Словакию лиц также возникают с поиском жилья и устройством детей в детские сады. Мусульмане сталкиваются с проблемами при исповедании своей религии[741].

Периодически в словацком медийном пространстве поднимается проблематика расовой нетерпимости, особенно в среде радикально настроенной молодёжи. Как правило, это происходит в связи с совершением преступлений на данной почве. Одним из таких резонансных случаев стало убийство в центре словацкой столицы гражданина Филиппин Генри Акорда в июне 2018 г. Признанный виновным в уголовном преступлении гражданин Словакии, придерживающийся ультраправых взглядов, был приговорён к 6 годам лишения свободы. Поданная прокурором апелляция с требованием ужесточить назначенное наказание была отклонена судом.

Проблемы расизма в словацком обществе отмечал и КЛРД в декабре 2017 г.[742] Так, эксперты Комитета выражали обеспокоенность сохранением ненавистнической риторики в СМИ и Интернете, расистских политических высказываний в адрес этнических меньшинств, в частности, цыган, мусульман, а также лиц, не являющихся гражданами страны. Судебные разбирательства по делам о расовой дискриминации по-прежнему являются чрезмерно продолжительными, и это обстоятельство негативно сказывается на эффективном доступе жертв к правосудию[743].

Отмечается, что жертвы преступлений на почве ненависти зачастую не сообщают о произошедшем в госорганы, в том числе потому, что не доверяют полиции[744].

Начиная с 2018 г. Словакия реализует крупный национальный проект по улучшению доступа к помощи для жертв преступлений. В 2019 г. в стране были созданы 8 контактных пунктов в различных регионах. В них пострадавшие могут получить специализированную, в том числе психологическую, помощь, правовую консультацию, а также консультации по социальным и экономическим вопросам[745].

Было также отмечено, что, несмотря на меры, принятые в целях борьбы с экстремизмом, деятельность экстремистских организаций, направленная на подстрекательство к расовой дискриминации, всё ещё продолжается. При этом участие в деятельности организаций, которые подстрекают к расовой дискриминации и поощряют её, не признается в качестве преступления в словацком уголовном законодательстве[746].

КЭСКП указал с обеспокоенностью на сохраняющуюся в стране общую атмосферу враждебности по отношению к лицам, воспринимаемым как чужие по сравнению с большинством населения: нацменьшинствам, цыганам, мусульманам и мигрантам, – и многочисленные случаи использования ненавистнической риторики на этом фоне. По мнению экспертов Комитета, такая атмосфера способствует размыванию толерантности в обществе и ведёт к нарушению прав меньшинств и уязвимых групп. Также КЭСКП раскритиковал Словакию за неэффективность судебной защиты для жертв расовой дискриминации, в особенности цыган, мигрантов и соискателей убежища[747].

В своём шестом докладе о ситуации в сфере борьбы с нетерпимостью и расовой дискриминацией в Словакии, опубликованном в декабре 2020 г., ЕКРН отметила тенденцию к увеличению частоты использования риторики ненависти, направленной против определённых групп, в частности евреев, мусульман, мигрантов, цыган и лиц африканского происхождения. Ситуация усугубляется тем, что в СМИ, как в традиционных, так и в электронных, чрезмерно представлена негативная информация об этой части населения, что препятствует созданию позитивного образа представителей этих категорий лиц. Контент ненавистнического содержания практически не удаляется из Интернета[748].

На рост ненавистнических высказываний в отношении представителей уязвимых групп, таких как рома и мусульмане, включая детей, в июне

2016 г. указывал КПР[749].

В том же году представитель крайне правой политической партии «Котлеба – Народная партия «Наша Словакия» М.Мазурек в ходе радиоинтервью  допустил высказывания расистского характера о людях цыганского происхождения. В частности, он говорил о некой «неприспособленности» этнических цыган в контексте совершения ими актов вандализма и насилия, наносил им оскорбления, а также заявил, что исповедующие ислам мигранты ассоциируются с опасностью. Судом первой инстанции он был признан виновным и оштрафован на 5 тыс. евро.

После рассмотрения апелляции Верховным судом Словакии в сентябре 2019 г. размер взыскания был увеличен до 10 тыс. евро. Политик также лишился своего места в парламенте страны[750].

Это не первый случай использования языка ненависти «котлебовцами». Неоднократные выступления членов партии, направленные на разжигание межнациональной розни, привели к тому, что генеральным прокурором страны был поставлен вопрос о её роспуске[751].

Словакия неоднократно подвергалась критике за нарушения прав журналистов. Наиболее резонансным случаем стало убийство редактора популярного новостного интернет-портала «www.aktuality.sk» Я.Куциака и его знакомой 25 февраля 2018 г. Словацкие правоохранительные органы смогли обеспечить проведение эффективного расследования данного дела. Исполнители преступления приговорены к 15-ти и 23-м годам лишения свободы, а судебное разбирательство в отношении посредника и заказчика ещё не завершено.

Возрастание уровня угроз в адрес словацких журналистов на фоне ослабления принципов правового государства в Словакии отмечено Европейским парламентом 28 марта 2019 г. Международная неправительственная организация «Репортёры без границ» в Рейтинге свободы печати в конце 2019 г. разместила Словакию на 33-м месте в мире (в апреле 2019 г. – на 35-м), при этом в 2016 г. страна занимала 22-е.

В целом можно констатировать, что Братиславой предпринимаются последовательные шаги по выправлению имеющихся проблем, однако значительного прогресса в их разрешении на сегодняшний день добиться не удалось.

 

Словения

Ситуация в области обеспечения прав и основных свобод человека в Словении в целом соответствует универсальным правозащитным стандартам. Правительство страны прилагает усилия для выполнения своих международных обязательств в данной сфере. Ведётся систематическая работа по устранению имеющихся проблем, в том числе с учётом рекомендаций профильных международных мониторинговых механизмов.

Определённый отпечаток на актуальную специфику правочеловеческого досье наложила пандемия коронавируса, а также приход к власти в Любляне в марте 2020 г. нового правительства (правого на смену левоцентристскому).

Как и во многих других государствах, принятые властями меры, направленные на борьбу с инфекцией, повлекли за собой волны протестов со стороны населения. В ходе митингов фиксировались случаи необоснованного применения силы к их участникам представителями правоохранительных органов. Так, наиболее резонансным стало проявление насилия со стороны полицейских в ходе антиправительственной протестной акции 9 октября

2020 г. Несколько организаций гражданского общества направили обращение главе полицейской службы с просьбой принять необходимые меры. Жалоба была представлена также Уполномоченному по правам человека, который заявил о своём намерении провести расследование.

Наряду с этим словенские НПО развернули активную деятельность по повышению осведомлённости об уязвимом положении бездомных в свете введения комендантского часа в ночное время и ограничения свободы передвижения. Они обратились к официальным властям с призывом освободить этих лиц от ответственности за нахождение на улицах в неположенное время[752].

В связи с пандемией зафиксированы были также случаи нарушения права на свободу мнений и их выражения. Так, известно, что словенские чиновники изначально отказывались отвечать на вопросы сотрудников СМИ о мерах, принятых для ограничения распространения коронавирусной инфекции. При этом когда в результате проведения журналистского расследования было раскрыто масштабное политическое вмешательство в закупку средств индивидуальной защиты, правительство сообщило о внесении изменений в законодательство, регулирующее деятельность средств массовой информации[753].

В словенских СМИ сообщалось о случаях дискриминации по признаку возраста при осуществлении мер, направленных на борьбу с пандемией. В частности, лицам старше 65 лет не разрешалось делать покупки по прошествии определённого часа. Кроме того, некоторые пожилые люди, заразившиеся COVID-19 в домах престарелых, были лишены доступа к стационарному лечению[754].

Среди других проблем, вызывающих нарекания у правозащитного сообщества, – состояние пенитенциарной системы. Словению критикуют за переполненность тюрем, неудовлетворительные санитарные условия в них, недоукомплектованность персоналом. Слабой стороной остаётся организация и обеспечение рабочих мест для всех заключённых, которые могут и хотят трудиться.

Комитет по правам человека (КПЧ) в марте 2016 г. рекомендовал Словении привести условия содержания в местах лишения свободы в соответствие с положениями данного многостороннего договора и Минимальными стандартными правилами обращения с заключёнными. Правительству было предложено рассмотреть возможность строительства новых тюрем, а также более широкого применения альтернативных лишению свободы наказаний, таких как электронный мониторинг, общественные работы и т.д.

Критике со стороны общественности и правозащитных структур подвергается также словенское судопроизводство. В частности, указывается на затянутые сроки рассмотрения дел в судах, а также ограниченный доступ к бесплатной юридической помощи по уголовным делам.

Положительным моментом следует считать принятие в 2017 г. Закона о коллективных обязанностях, регулирующего институт коллективного иска, включая процедуру его подачи и порядка выплаты компенсации. По мнению словенских правозащитников, для многих это должно облегчить доступ к правосудию и позволить жертвам получить справедливое возмещение в случаях массового причинения вреда, а также предоставит соответствующие процедурные гарантии для предотвращения несправедливого обращения. В частности, это важно для всех тех, кто не может воспользоваться бесплатной юридической помощью и не имеет средств на адвоката.

В том же году словенским правительством были одобрены поправки к Закону об Уполномоченном по правам человека в Словении, расширяющие его мандат и создающие законодательную основу для получения им статуса «А», соответствующего Парижским принципам. В 2018 г. был создан Совет Уполномоченного по правам человека – консультативный орган, функционирующий на основе принципа профессиональной автономии и состоящий из председателя и 16 членов (7 представителей гражданского общества, 3 представителя из научной среды, 2 представителя правительства, а также Защитник принципов равенства, Комиссар по информации, представители парламента).

2019 г. был отмечен созданием специального внутреннего подразделения – Центра по правам человека, в функции которого входит продвижение прав человека, обучение, организация консультаций по указанной проблематике, подготовка аналитических документов по отдельным вопросам, а также более тесное сотрудничество с гражданским обществом. Кроме того, при аппарате Уполномоченного свою работу начал Институт специалистов по защите прав детей.

Провести переаккредитацию словенского омбудсмена  планировалось в марте 2020 г., однако в связи с пандемией COVID-19 заседание Подкомитета по аккредитации, на котором должен был решаться данный вопрос, было перенесено.

Критике со стороны как международных (Совет Европы, Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев и др.), так и национальных правозащитных структур подверглись принятые в январе 2017 г. поправки к Закону об иностранцах, которые дают возможность ограничить приём мигрантов и закрыть национальные границы в случае угрожающего безопасности Словении их притока. Основной проблемой документа, по мнению правозащитников, является отсутствие индивидуального подхода к соискателям убежища.

В апреле того же года Уполномоченным по правам человека в Словении был направлен запрос о проверке конституционности указанного акта в Конституционный суд Словении. В июне 2017 г. представители Суда сообщили, что данное обращение будет рассмотрено в приоритетном порядке. Однако дальнейшего развития дело не получило.

Сохраняют актуальность отмеченные Комитетом по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) в 2015 г. недостатки в сфере обеспечения прав мигрантов. К их числу относятся: переполненность приютов для беженцев, отсутствие в них надлежащего медицинского обслуживания и санитарно-гигиенических условий, непредоставление психологической поддержки и юридической консультативной помощи[755].

В докладе АОПЧ за 2020 г. со ссылкой на сведения Уполномоченного по правам человека в Словении утверждается о существовании практики принудительного возвращения в Хорватию без всякого соблюдения процедурных гарантий людей, задержанных на границе государства и не подавших или не имевших возможности подать заявление о признании беженцем.

Словения входит в число лидеров среди стран ЕС по количеству ограничений свободы несовершеннолетних мигрантов сроком менее чем на 48 часов, предшествующих их дальнейшему распределению в соответствии с Дублинской системой. Так, например, в 2019 г. в центре приёма беженцев в Постойне задержаниям подверглись 287 несопровождаемых детей и 31 сопровождаемый ребёнок (в 2018 г. – 245 несопровождаемых и 66 сопровождаемых детей)[756].

До настоящего времени окончательно не снят с правозащитной повестки дня вопрос «вычеркнутых» – граждан бывшей Югославии, которые имели постоянную регистрацию в Словении, но в феврале 1992 г. на основании Закона об иностранцах были удалены из списка постоянно проживающих. Принятые в 2010 г. по настоянию Совета Европы и международных НПО изменения в законодательстве страны позволили восстановить статус 12 тыс. человек, попавших в эту категорию. Тем не менее всего таких лиц насчитывается более 25,6 тыс.

При рассмотрении в 2012 г. Европейским Судом по правам человека (ЕСПЧ) жалобы группы «вычеркнутых» («Курич и другие против Словении») было установлено, что имело место нарушение Словенией ст.14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (запрет на дискриминацию при пользовании гарантированными Конвенцией правами или свободами), а также прав на защиту личной и семейной жизни и на эффективную правовую помощь. ЕСПЧ обязал словенское правительство в течение одного года разработать и утвердить схему выплаты компенсаций «вычеркнутым».

Во исполнение решений Европейского Суда и Конституционного суда Словении был принят и с 18 июня 2014 г. начал применяться соответствующий закон. За весь период было выплачено компенсаций на сумму более 15,5 млн. евро.

Комитет министров Совета Европы, осуществляющий контроль за исполнением решений ЕСПЧ, постановил, что с принятием вышеупомянутого акта Словения выполнила наложенные на неё обязательства. Комиссар Совета Европы по правам человека приветствовал шаги, предпринятые Словенией на этом направлении, а также публичные извинения, принесённые председателем словенского парламента в адрес «вычеркнутых».

Вместе с тем была выражена озабоченность в связи с соблюдением социальных и экономических прав этой части населения. В частности, Словении было рекомендовано распространить действие принятого в 2010 г. Закона, регулирующего статус «вычеркнутых», на детей, родившихся у данной категории лиц за пределами страны, предоставить всем «вычеркнутым» возможность восстановить свой правовой статус без административных ограничений, обеспечить полное возмещение ущерба, а также доступ к образованию, профессиональной подготовке и занятости.

Международные и национальные правозащитные организации и структуры также указывают на наличие ещё достаточного количества трудностей, с которыми сталкиваются представители этой группы в Словении, включая проблемы обеспечения жильём, размер компенсаций, правовой статус ближайших родственников и т.д.

Одной из самых острых правозащитных проблем в Словении, по оценке международных контрольных механизмов в области прав человека, остаётся положение цыганского сообщества. Согласно последней переписи населения (проводилась в 2002 г.), в Словении проживало 3246 представителей этой этнической группы. В настоящее время, по оценке различных государственных и неправительственных организаций, в стране насчитывается от 7 до 12 тыс. цыган. Отсутствие более актуальных данных отмечал, в частности, Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) по итогам рассмотрения в декабре 2015 г. объединённых 8-го – 11-го периодических докладов Словении[757].

Эксперты словенских и международных правозащитных организаций приветствуют наличие в стране нормативно-правовой базы, позволяющей цыганам участвовать в процессе государственного управления на муниципальном уровне (их статус и особые права определяет ст.65 Конституции Словении, а также Закон о цыганском сообществе в Республике Словении (2007 г.), Закон об органах местного самоуправления (2009 г.)), а также институциональной структуры (Совет цыганского сообщества Словении) и принятие Правительством Словении в мае 2017 г. Национальной программы в поддержку цыган на период 2017-2021 гг.

Вместе с тем подчёркивается, что Любляне пока не удаётся добиться значительного прогресса в улучшении положения этой этнической группы. Указывается, что подавляющее большинство цыган по-прежнему имеет низкий социальный статус и является объектом различных форм дискриминации.

Уполномоченный по правам человека в Словении П.Светина в своём докладе за 2019 г. вновь акцентировал необходимость более активного взаимодействия государства с властями на местах при решении вопросов, связанных с положением цыган. При этом омбудсмен указывает на проблемы, касающиеся легализации их поселений и обеспечение последних жилищно-коммунальными условиями, в том числе электричеством и доступом к чистой воде и канализации.

КЛРД обращает внимание на то, что охват детей цыган системой образования ниже среднего показателя по стране, доступ цыган к услугам в области здравоохранения и рынку труда по-прежнему ограничен. По данным правозащитных организаций, уровень безработицы среди этой этнической группы в среднем составляет 95%[758].

Агентство ЕС по основным правам человека в своём докладе за 2020 г. отмечает, что дети-цыгане перепредставлены в специализированных учебных заведениях для учеников с психическими расстройствами. При этом официально отмена сегрегации в школах была предусмотрена ещё Стратегией образования цыган в 2004 г., а годом ранее было запрещено создание классов, состоящих исключительно из представителей этого нацменьшинства.

В то же время положительным моментом является реализация национальными агентствами по трудоустройству в Словении широкомасштабных программ для цыган, направленных на развитие навыков поиска работы, профориентацию и повышение квалификации[759].

Остаётся актуальной проблема бытового насилия, в первую очередь в отношении женщин и детей. Правозащитники обеспокоены недостаточной эффективностью механизмов для защиты жертв домашнего насилия. В Словении ежегодно регистрируется около 500 заявлений в прокуратуру в связи с ненадлежащим и жестоким обращением с малолетними и более тысячи – по поводу насилия в семье.

КЛДЖ в октябре 2015 г. настоятельно призвал Любляну принять все необходимые меры для обеспечения тщательного расследования всех актов насилия, включая насилие в семье, а также судебного преследования виновных и вынесения им наказания, соответствующего тяжести совершенного преступления. Из негативных моментов КЛДЖ отметил также недостаток имеющихся на территории государства приютов и кризисных центров для женщин-жертв домашнего насилия и отсутствие доступа к бесплатной помощи для женщин из наиболее уязвимых групп: цыган, мигрантов, инвалидов и пожилых. Критике подверглась и распространённая практика неисполнения запретительных судебных приказов, изданных в отношении предполагаемых правонарушителей и имеющих цель обеспечить безопасность их жертв[760].

Проблему насилия по половому признаку в своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения первоначального доклада Словении  отметил и Комитет по правам инвалидов (КПИ). Мониторинговый орган раскритиковал государство в связи с отсутствием конкретных мер по защите от насилия женщин-инвалидов и девочек-инвалидов, особенно тех из них, кто имеет психосоциальные или интеллектуальные расстройства[761].

В то же время следует отметить и позитивные изменения в словенской правозащитной практике. В частности, в 2019 г. работа велась над расширением доступа к помощи для всех категорий жертв преступлений. С этой целью в Закон о социальной помощи были внесены соответствующие изменения, регламентирующие оказание профессиональной помощи и предоставление необходимой информации пострадавшим. Указанные функции были возложены на центры по социальной работе. По всей стране действуют 16 таких учреждений с 63 подразделениями[762].

По данным ежегодного доклада Уполномоченного по правам человека в Словении, в 2019 г. было подано 2957 жалоб о нарушении прав и свобод человека, 81,3% из которых удалось рассмотреть и решить (2401 жалоба). Из них 10 жалоб касались нарушения принципа равенства перед законом, а также процессуальных гарантий, соблюдение которых обязательно в отношении каждого лица на основе полного равенства.

Внимания заслуживает и ряд проблем в области обеспечения прав лиц с ограниченными возможностями. Так, для них по-прежнему не обеспечен свободный доступ во многие общественные здания, затруднено пользование общественным транспортом, не доступны определённые услуги. В высших учебных заведениях и учреждениях профессионально-технического образования отсутствуют какие-либо разумные приспособления для этой группы лиц. Есть проблемы с обеспечением беспрепятственной перевозки учащихся от дома до школьных учреждений[763].

По мнению Уполномоченного по правам человека в Словении П.Светины, внимания правозащитного сообщества заслуживает несогласованность Закона о регулировании положения студентов, поскольку он не содержит в себе решения двух важных проблем, с которыми сталкиваются учащиеся с ограниченными возможностями: возможность расширения статуса студента-инвалида и возмещение расходов на транспорт для лиц данной категории. Позиция Министерства образования, науки и спорта в отношении последнего вопроса представляется омбудсмену неприемлемой и рассматривается им как форма косвенной дискриминации.

Наряду с этим Комитет по правам инвалидов отмечает такие негативные моменты, как невозможность помещать детей-инвалидов в лечебные учреждения интернатного типа; отсутствие просветительно-воспитательных кампаний, направленных на борьбу со стереотипами и предрассудками в отношении лиц с ограниченными возможностями; непроведение расследований в целях установления причин смерти инвалидов в специализированных учреждениях и др.[764]

Несмотря на повышенное внимание со стороны государства к проблеме торговли людьми, по оценке профильных неправительственных структур, механизмы выявления, защиты и реабилитации жертв и оказания им правовой и психологической помощи работают недостаточно эффективно. Кроме того, критике подвергается тот факт, что из схем предоставления компенсации исключаются лица, не являющиеся гражданами Словении или других стран Европы. В стране отсутствуют систематические меры по реабилитации и реинтеграции пострадавших, включая доступ к услугам консультирования, лечения и психологической помощи. Отмечаются низкие показатели судебного преследования и осуждения лиц по соответствующим делам[765]. Группа экспертов Совета Европы по борьбе с торговлей людьми (ГРЕТА) в своём последнем докладе по ситуации в Словении, однако, отмечает улучшения в сфере законодательства и практики по борьбе с торговлей людьми, которые произошли с 2014 г. В рамках рекомендаций было предложено развивать юридические процедуры, более тщательно проводить расследования и принимать меры содействия.

Отдельную обеспокоенность международных правозащитных мониторинговых механизмов вызывают случаи проявления нетерпимости. Так, КПЧ обратил внимание на то, что, несмотря на принятые Словенией на законодательном уровне меры по запрещению дискриминационных высказываний, мотивированных расовой ненавистью, расистская и ксенофобная риторика в отношении лиц, принадлежащих к меньшинствам, а также мигрантов, беженцев и цыган, имела место в публичных выступлениях некоторых политиков. В частности, БДИПЧ ОБСЕ выразил свою озабоченность в связи с тем, что некоторые участники  досрочных парламентских выборов, состоявшихся 3 июня 2018 г., в своей предвыборной кампании прибегали к негативной агитации и риторике нетерпимости, направленным против меньшинств, мигрантов, беженцев. Словенский Уполномоченный по правам человека также указывал на зачастую низкий уровень этики в общественной дискуссии.

Отмечен также рост использования языка ненависти в Интернете и на онлайн-форумах, в частности в адрес мигрантов, мусульман и цыган. Проект spletno-oko.si (горячая линия Web Eye), общественная система анонимных сообщений о случаях распространения в сети незаконного контента, зафиксировал за период 2007-2017 гг. 16 685 сообщений, направленных на разжигание ненависти, 541 из которых было передано в полицию[766].

В 2020 г. Министерство культуры Словении завершило публичные консультации по новому Закону о средствах массовой информации, направленные на приведение законодательства к новым реалиям цифровых медиа посредством включения в него положений о борьбе с языком ненависти в СМИ, в том числе в Интернете. Соответствующие поправки в законодательство Словения начала вносить ещё в 2019 г. в целях обеспечения, среди прочего, финансового развития независимых средств массовой информации, действующих в интересах общественности.

Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) отметила ряд случаев проявления в стране религиозной нетерпимости. Так, например, в Любляне строительная площадка первого в стране исламского культурного центра и мечети несколько раз подвергалась нападениям вандалов. Правительство, НПО и религиозные общины выступили с осуждением действий правонарушителей, призвав их к большей религиозной терпимости и уважению культурного разнообразия. Имели место и случаи осквернения христианских святынь: неизвестные лица разгромили католический собор Святого Николая в Любляне.

Вместе с тем ЕКРН в позитивном ключе отметила наличие в словенском обществе ответной реакции на случаи проявления враждебности и разжигания розни, в том числе в отношении мигрантов и соискателей убежища. Так, в 2017 г. муниципалитет г. Новая Горица в ответ на распространение наклеек, содержавших оскорбительные лозунги в адрес беженцев, выпустил распоряжение об их незамедлительном удалении. В мае 2018 г. около ста человек приняли участие в мирной демонстрации в Любляне, выступая против использования участниками досрочных парламентских выборов языка ненависти в предвыборной кампании[767].

Ряд проблемных моментов официальным властям предстоит преодолеть и в деле обеспечения равенства мужчин и женщин. В докладах международных мониторинговых структур встречаются упоминания о профессиональной сегрегации на рынке труда, несоразмерно высоком уровне безработицы среди женщин, неравномерном распределении домашних обязанностей. Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин, в частности, указывал на то, что чрезмерно распространена практика заключения краткосрочных трудовых договоров, с молодыми женщинами. Отмечается также, что меры жёсткой экономии, в частности сокращение размеров детских пособий и пенсий, оказывают непропорциональное воздействие на женщин, так как они являются основными получателями предоставляемой государством социальной помощи[768]. Ещё одним свидетельством распространённости дискриминационного отношения по признаку половой принадлежности, по оценкам КЛДЖ, является то, что женщины, принимающие участие в политической жизни, часто становятся объектами насмешек и притеснений именно по причине их пола и сталкиваются с негативными культурными установками и стереотипами со стороны представителей политических партий, средств массовой информации и избирателей[769].

Таким образом, можно констатировать, что в Словении сохраняется ряд проблем правозащитного досье, которые в предыдущие годы становились предметом критики международных мониторинговых структур. Тем не менее официальные власти не оставляют без внимания рекомендации последних и поэтапно работают над выправлением ситуации.

 

США

Соединённые Штаты продолжают грубо нарушать права человека как внутри страны, так и за её пределами, в том числе посредством незаконных односторонних мер принуждения (санкции), наиболее вопиющим примером которых является введённая и сохраняющаяся (вопреки многочисленным резолюциям Генеральной Ассамблеи ООН) блокада Кубы. Однако это ничуть не мешает им позиционировать себя в качестве «мирового эталона» в области защиты основных свобод. Даже лояльные Вашингтону неправительственные организации признают: положение дел в правозащитной сфере с каждым годом становится здесь хуже. При этом критика о реальной ситуации с правами человека в стране по-прежнему игнорируется властями. Вместо этого Вашингтон ищет «нарушения» где угодно, но только не у себя дома.

Обострившееся до предела политическое противостояние двух основных политических сил и их сторонников стало основной причиной неутихающих социальных волнений по всей стране. Согласно вышедшему в ноябре 2020 г. докладу исследовательского центра «Pew Research Center», в США отмечается исключительный по своей силе политический раскол в таких важных сферах, как вопросы экономики, расовой справедливости, изменения климата, работы правоохранительных органов и др. Президентские выборы 2020 г. обострили эти разногласия. По данным проведённого за месяц до выборов опросов, примерно 80 % зарегистрированных избирателей в обоих лагерях заявили, что их разногласия с другой стороной касаются не только политики, но и основных американских ценностей, а около 90 % респондентов в обоих лагерях выразили обеспокоенность тем, что победа их оппонентов приведёт к длительным негативным последствиям[770].

Пандемия COVID-19 усилила нарастающие в США внутренние противоречия и ударила по наиболее уязвимым категориям населения. Малообеспеченные слои потеряли работу (число заявок на получение пособия по безработице превысило 40 млн)[771], оказались не в состоянии оплачивать дорогостоящее лечение. На фоне масштабного распространения коронавирусной инфекции ещё больше обострились социальные расслоения в американском обществе. И это при том, что, как справедливо отмечается в докладе Китайского общества по изучению прав человека по США, Соединённые Штаты – единственная развитая страна в мире, в которой миллионы людей продолжают голодать[772].

В стране за последние 30 лет усилилось социальное неравенство. По данным исследователей Чикагского университета и Университета Нотр-Дам, уровень бедности в Америке в период с июня по ноябрь 2020 г. вырос до с 9,3 до 11,7 % (на 2,4 %). Совокупный собственный капитал 1 % самых богатых американцев в 16,4 раза больше, чем у 50 % самых бедных. При этом во время пандемии в наибольшей степени росли доходы самой богатой части населения[773]. Уровень неравенства доходов в США выше, чем в других странах с развитой экономикой. По расчётам ОЭСР на основании коэффициента Джини (на котором основывается сравнение неравенства доходов между странами), в 2017 г. в Соединённых Штатах этот показатель составлял 0,434. Это было выше, чем в любой другой из стран «большой семёрки», в которой индекс Джини колебался от 0,326 во Франции до 0,392 в Великобритании[774].

Эти критерии подтверждаются результатами опросов общественного мнения. Согласно опросам исследовательского центра «Pew Research Center»,  большинство (61 %) американцев полагают, что в стране слишком сильное экономическое неравенство. Примерно четверть (23 %) респондентов отмечают нормальный уровень неравенства, а 13 % убеждены, что неравенство в стране невысоко. Представители группы с разными доходами примерно с одинаковой долей вероятности укажут на то, что в стране существует слишком большое экономическое неравенство. Однако американцы с высокими (27 %) и средними доходами (26 %) чаще, чем люди с более низкими доходами (17 %), говорят о том, что существует примерно правильная степень экономического неравенства. Лица же с низкими доходами чаще, чем люди со средними и высокими доходами, отмечают невысокий уровень неравенства[775].

Социальное неравенство наиболее ярко проявляется в отношении этнических и расовых меньшинств. Упомянутые исследования Чикагского университета и Университета Нотр-Дам, отмечающие увеличение с июня по ноябрь 2020 г. уровня бедности в Америке на 2,4 %, также показывают, что  уровень бедности среди чернокожих американцев вырос на 3,1 %. Со ссылкой на данные, опубликованные Федеральной резервной системой, издание «Associated Press» 13 октября 2020 г. сообщило, что в 2019 г. только 33,5 % домохозяйств афроамериканцев владели акциями по сравнению с 61 % домохозяйств белых американцев. По данным «USA Today», в первом квартале 2020 г. национальный показатель владения жильём среди домохозяйств белых составлял 73,7 %, но только 44 % домохозяйств афроамериканцев владели жильём. По данным издания «ABC News», в 2019 г. в бедности проживали 15,7 % американцев латиноамериканского происхождения, что более чем в два раза больше, чем среди белых американцев[776].

По мнению все того же исследовательского центра «Pew Research Center», непрерывный с 1980-х гг. рост экономического неравенства в США связан с несколькими факторами, в том числе с технологическими изменениями, глобализацией, упадком профсоюзов и снижением минимальной заработной платы. Подобное приводит к тому, что люди, находящиеся на нижних ступенях экономической лестницы, сталкиваются с  ограниченными экономическими возможностями и мобильностью. Неравенство негативно воздействует и на политическое влияние малоимущих слоев населения,  вызывает географическую сегрегацию по доходам и затрагивает также сам экономический рост[777].

Наиболее сильно от коронавируса пострадали иммигранты и соискатели убежища. Усугубились полицейский произвол, ангажированность судебной системы, рост нетерпимости на почве расовой ненависти, массовая слежка со стороны спецслужб. В сложной ситуации оказались лица, содержащиеся в пенитенциарных учреждениях.

Нельзя не отметить и нарушения в области международного гуманитарного права, допускаемые американскими властями на территории «третьих» государств. Так, под «традиционным» предлогом борьбы с терроризмом США применяли военную силу за рубежом, что неизменно приводило к жертвам среди мирного населения.

По мнению НПО «Amnesty International», после выхода из состава Совета ООН по правам человека в 2018 г. Соединённые Штаты продолжили отход от международной системы в области защиты прав человека. С января 2018 г. игнорируют многочисленные запросы экспертов ООН, отказывают им в официальных поездках в США. При этом Вашингтон особо не скрывает, что участвует в правозащитных механизмах ООН только в той части, в которой это способствует продвижению его внешнеполитических задач[778].

Не отказались США и от своей практики обвинений «неугодных» международных структур. Так, в апреле 2019 г. Соединённые Штаты отозвали визу прокурора Международного уголовного суда (МУС). Причиной стало рассмотрение в рамках данной инстанции вопроса о расследовании военных преступлений, совершенных американскими военными в Афганистане. «По нарастающей» развивалась и обвинительная риторика в адрес сотрудников Суда. Появились угрозы введения в отношении них рестрикций, а также преследования на территории США[779].

Критика же ВОЗ со стороны Вашингтона и полный разрыв отношений с этой структурой называются правозащитниками не иначе как «подрывающие глобальные усилия по защите людей от наиболее сильного за последние сто лет кризиса в сфере здравоохранения[780].

В США продолжается рост уровня расизма, антисемитизма, исламофобии и других проявлений подобной дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости. К тому же проблема расизма приобрела в американском обществе системный характер, пронизав все сферы жизни общества. На это с тревогой указывают правозащитные организации. Стремительное распространение такого позорящего Америку явления с трудом соотносится с декларируемым Вашингтоном образом «глобального лидера» в области защиты прав и свобод по всему миру.

Правозащитники фиксируют дискриминационное отношение к американским гражданам африканского, азиатского и латиноамериканского происхождения, что особенно ярко проявляется в ходе действий правоохранительных органов, а также в медицинской и социальной сферах.

Выходцы из африканского и азиатского регионов сталкиваются в Америке с проявлениями дискриминации в системе отправления правосудия, в особенности уголовного правосудия. Комитет по правам человека и Комитет по ликвидации расовой дискриминации указывали в марте и августе 2014 г. на наличие расовых различий на разных ступенях системы уголовного правосудия, а также на вынесение неравнозначных приговоров и высокую долю этнических меньшинств среди заключённых в тюрьмах.[781] На то, что афроамериканцы в США в несколько раз чаще, чем белое население, подвергаются тюремному заключению, указывали и правозащитные организации, включая «Human Rights Watch» [782].

Кроме того, нередки случаи, когда в политической риторике используются расистские образы, связанные с торговлей порабощёнными африканцами, историей линчевания, уничижительными оценками, эксплуатацией, насилием в отношении лиц африканского происхождения.[783]

Помимо этого отмечается высокий уровень преступлений по расовым и этническим мотивам, чему способствует распространённость в стране экстремистских и неонацистских группировок. В частности, влиятельная американская НПО «Southern Poverty Law Center» указывала, что в США действует порядка 940 экстремистских группировок (данные на 2019 г.). Среди них – печально известный «Ку-Клукс-Клан» (47 «ячеек»), неонацисты и «скинхэды» (59 и 48 «сообществ»), другие приверженцы «идеологии превосходства белой расы» (391 организация), а также антииммигрантские и исламофобские движения (20 и 84 соответственно)[784]. Несмотря на то, что в 2020 г. было зафиксировано меньшее количество объединений идеологии ненависти (838), по мнению НПО «Southern Poverty Law Center», это не означает спад экстремистских настроений. Данные опроса, проведённого упомянутой НПО в августе 2020 г., показывают, что 29 % американцев лично знакомы со сторонниками теории превосходства белой расы. Кроме того, многие экстремистские идеи в настоящее время распространяются без оформления организации и создания института членства в ней. Значительные возможности к тому предоставляют Интернет-сайты и форумы, где пользователи могут получать и распространять сведения об идеологиях ненависти, не вступая в ряды какого-либо экстремистского объединения[785].

Также в последние годы усиливается количество распространяемых экстремистами идеологических материалов. По данным НПО «Антидиффамационная лига», в 2020 г. число агитационных материалов, распространяемых белыми супремасистами, почти удвоилось по сравнению с предыдущим годом: было зарегистрировано свыше 5000 сообщений, содержащих расистские, антисемитские высказывания и другие проявления ненавистнических настроений[786].

Эти негативные тенденции подтверждаются  статистикой. Согласно опубликованным в 2020 г. ФБР данным по преступности в 2019 г., 57,6 % из 8302 преступлений на почве ненависти, зарегистрированных правоохранительными органами, были мотивированы расой либо этнической принадлежностью жертв. Из этих преступлений 48,4 % были направлены против афроамериканцев, 15,8 % против белых, 14,1 % против выходцев из латиноамериканского региона, а 4,3 % - против американцев азиатского происхождения. Среди 4930 жертв преступлений на почве расовой ненависти 2391 человек имели африканское происхождение[787].

В последнее время в поле зрения правозащитников стали попадать случаи распространения идеологии расизма и неонацизма среди американских военнослужащих – сообщения о резонансных преступлениях, совершенных американскими военными, являющимися последователями расистских идеологий и членами радикальных группировок, неоднократно публиковали СМИ[788]. Проблема осложняется отсутствием законодательного запрета для военнослужащих на членство в националистических и расистских организациях. Представители вооружённых сил США на слушаниях в Конгрессе в феврале 2020 г. признали, что членство в националистической группе «не запрещено», но «активное участие» в этой группе может привести к административным санкциям[789]. Они также признали, что не располагают точными данными о количестве привлечённых к административной ответственности американских военнослужащих, придерживающихся расистских идей[790].

14 мая 2021 г. министерство внутренней безопасности США опубликовало обзор террористических угроз в стране, в котором признается существенно возросшая в последние годы активность правых экстремистов. Причём отмечается, что наибольшую угрозу представляют движения, распространяющие идеологию религиозной, этнической вражды, расового превосходства и воинствующего национализма, в особенности идею превосходства белой расы. Также отмечается увеличение количества экстремистов-одиночек, не состоящих в рядах радикальных объединений. Согласно приведённым в документе данным, 2019 г. оказался «наиболее летальным» за последние четверть века в контексте насильственных акций «внутренних террористов»: в результате пяти отдельных нападений погибли 32 человека, из них 24 стали жертвами именно белых расистов[791].

Примечательно, что авторы доклада, в целом верно отмечая новые тенденции распространения экстремистской идеологии, упорно при этом пытаются искусственно выделить в этом фактор «внешнего влияния», обвиняя зарубежные государства в якобы «злонамеренной деятельности по углублению раскола» в США. Также необходимо отметить, что несмотря на то, что американские власти указывают на опасность правого радикализма, на деле отмечаются двойственные подходы к подобного рода организациям. Так, ряд американских экспертов, а также законодателей ранее предлагали обратить внимание на серьёзную опасность, которую представляют безнаказанно совершающие преступления на Украине неонацистские группировки, поддерживающие в том числе связи с американскими экстремистами, например, «Atomwaffen Division». Также известны случаи, когда американские военные, разделяющие идеологию расизма и являющиеся членами радикальных группировок, совершали резонансные преступления. Несмотря на всё это, власти США внесли в национальный террористический список «Русское имперское движение» (это решение  вызвало много вопросов у экспертов с учётом крайне скудных сведений о данной структуре и её зарубежных связях) и при этом до сих пор не принимают подобных мер в отношении таких печально известных украинских объединений, как «Правый сектор», «Азов» или «С 14», члены которых были причастны к серьёзным уголовным преступлениям.

Внимание на распространение в США расизма, ксенофобии, этнической и религиозной нетерпимости обращали международные мониторинговые механизмы в области прав человека и правозащитные НПО. Специальный докладчик Совета ООН по правам человека (СПЧ) по современным формам расизма Тендаи Ачиуме в докладе о проявлениях героизации нацизма, представленном на 41-й сессии Совета ООН по правам человека в июне 2019 г., со ссылкой на проведённое НПО «Southern Poverty Law Center» исследование «Intelligence Report: The Year in Hate and Extremism – Rage Against Change», привела данные о том, что в США с 2014 г. число человеконенавистнических групп увеличилось на 30 %, в том числе только в 2018 г. – на 7 %.[792]

Китайское общество по изучению прав человека указывало, что в 2018 г. число преступлений на почве ненависти в США по сравнению с предыдущим годом увеличилось на 17 %. Преступления расистского характера составляли 60 % таких противоправных действий. В половине случаев жертвами становились афроамериканцы.[793]

В августе 2014 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации отмечал сохраняющийся в стране высокий уровень расовой дискриминации, выражающийся в том числе в отсутствии законодательного запрета человеконенавистнических высказываний, практикуемом правоохранительными органами расовом профилировании. Комитет указывал также на непропорционально высокую подверженность этнических меньшинств дискриминации в различных сферах общественной жизни.[794]

Расовое профилирование со стороны полиции в Соединённых Штатах проявляется весьма остро. Следует также упомянуть мнение НПО «Amnesty International», указывавшей, что ни один из существующих американских законов, регулирующих возможность использования полицией силы и её пределов (на уровне штатов, на федеральном уровне подобные акты отсутствуют), не отвечает международным стандартам в области защиты прав и законных интересов граждан.

По данным газеты «Washington Post», от рук представителей полиции в 2019 г. погибло более 1 тыс. человек, а в 2020 г. это число несколько снизилось до 967 несчастных случаев (при этом в расчёт не берутся преступления, совершённые сотрудниками правоохранительных органов вне времени исполнения своих служебных обязанностей). Наиболее часто вследствие чрезмерного применения силы правоохранителями гибнут именно афроамериканцы, составляющие менее 13 % населения: уровень смертности афроамериканцев от рук полицейских (1512 погибших на 42 млн. чел.) в 2,5 раза выше, чем число смертей белых жителей США (2890 погибших на 197 млн. чел.)[795]. По мнению аналитиков, каждый тысячный чернокожий житель США мужского пола рискует стать жертвой действий правоохранителей. Группа наибольшего риска – граждане в возрасте от 20 до 35 лет. Журналисты издания «АВС» отмечают, что по статистике чернокожие граждане США становятся жертвами подобных происшествий в 2,5 раза чаще, чем белые[796]. На «втором месте» по случаям смертности расположились представители латиноамериканской общины. Среди наиболее громких случаев безосновательного летального применения силы полицейскими можно выделить следующие.

Проблема расового профилирования со стороны американских органов правопорядка привлекала внимание международных правозащитных механизмов уже давно. Ещё в августе 2014 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации, отмечая высокий уровень проявлений расизма, указывал на распространённость среди правоохранительных органов расового профилирования и отмечал, что в большинстве случаев насилию со стороны стражей порядка подвергаются именно афроамериканцы и представили других этнических общин.[797]

Рабочая группа Совета ООН по правам человека по лицам африканского происхождения со ссылкой на упоминавшийся выше анализ «Washington Post» (но за более ранние годы) указывала, что среди убитых полицией в 2015 г. было 26 % афроамериканцев, в 2016 г. – 24 % и в 2017 г. – 23 %, при том, что они составляют 13 % всего населения Соединённых Штатов. В первом полугодии 2018 г. на афроамериканцев приходилось 20 % от всех убитых полицией.[798]

Убийство в ходе задержания 25 мая 2020 г. в Миннеаполисе американца африканского происхождения Дж.Флойда[799] белыми полицейскими и последовавшие за этим протесты по всей стране наиболее ярко высветили существующие в США системные проблемы с расизмом как в отношении афроамериканцев, так и представителей других расовых и национальных меньшинств.

Многие эксперты усматривают в реакции американских властей на эти протесты ряд нарушений норм национального законодательства и международного права. В первую очередь критике подвергается неоправданное и непропорциональное применение силы сотрудниками правоохранительных органов против участников мирных демонстраций и освещающих эти акции журналистов. Обращается внимание на массовые задержания граждан, использование полицией резиновых пуль, слезоточивого газа, светошумовых гранат и других спецсредств.

Очевидным свидетельством чрезвычайного характера сложившей в США ситуации стало проведение по инициативе группы африканских государств 17 июня 2020 г. в ходе возобновлённой 43-й сессии Совета ООН по права человека (СПЧ) срочных дебатов, посвящённых нарушениям прав человека, систематическому расизму, полицейскому насилию и насилию в отношении мирных протестов, в ходе которых серьёзной критике подверглись действия властей США.

Комитет по ликвидации расовой дискриминации применительно к ситуации с массовыми протестами против расизма в США задействовал также процедуру раннего предупреждения[800], опубликовав 12 июня 2020 г. специальное заявление, в котором указал на системную проблему расового профилирования, жестокость и чрезмерное применение силы сотрудниками правоохранительных органов против лиц, принадлежащих к расовым и этническим меньшинствам, включая безоружных. КЛРД также с озабоченностью отметил чрезмерное применение силы в отношении участников мирных протестов по всей стране. В этом контексте Комитет потребовал от Вашингтона как можно скорее представить очередной доклад о выполнении Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации (срок представления был назначен на ноябрь 2017 г.) и отразить в нём меры по борьбе с указанными негативными аспектами.

Ситуация в США привлекла внимание и Управления Верховного комиссара ООН по правам человека. В своём заявлении от 3 июня 2020 г. Верховный комиссар ООН по правам человека М.Бачелет призвала Вашингтон однозначно осудить структурный расизм, который разрушает американское общество, и предпринять действия для решения проблем неравенства.

На серьёзность ситуации с разгулом расизма и полицейским произволом в США указывали специальные процедуры СПЧ. Так, в частности, 5 июня 2020 г. в связи с протестами в США были опубликованы совместные заявления специальных процедур Совета ООН по правам человека, осуждающие современный «расовый террор» и призывающие американские власти реформировать систему поддержания правопорядка.

Случай с убийством Дж.Флойда был далеко не единственным примером чрезмерного применения силы полицейскими в отношении афроамериканцев.

12 октября 2019 г. в г. Форт Уорт, шт. Техас, прибывший на вызов правоохранитель А.Дин застрелил чернокожую гражданку США А.Джефферсон, находившуюся у себя дома[801]. Соседи последней сообщили в полицию об открытой двери в квартиру и о звуках, напоминавших стрельбу. Запись с видеокамеры, прикреплённой к одежде полицейского, показала, что погибшая находилась дома с малолетним племянником, игравшим в видеоигры. Сотрудник органов правопорядка же выстрелил на поражение сразу же после предупреждения, не оставив жертве шансов на выживание.

28 января 2020 г. в г. Темпл Хиллс, шт. Мэриленд, полицейский застрелил задержанного за опасное вождение и закованного в наручники афроамериканца У.Грина[802]. Cотрудник органов правопорядка произвёл несколько выстрелов в арестованного, находившегося на переднем сидении патрульной машины и не оказывавшего сопротивления.

13 марта 2020 г. в г. Луисвилль, шт. Кентукки, полицейский по ошибке застрелил медсестру Б.Тейлор в ходе обыска в её доме[803]. Подозрения погибшей в незаконном обороте наркотиков не подтвердились.

12 апреля 2021 г. в пригороде Миннеаполиса женщина-полицейский при задержании застрелила афроамериканца Д.Райта. По сообщениям руководства городской полиции, сотрудница полиции хотела воспользоваться электрошокером, но по ошибке застрелила афроамериканца.

21 апреля 2021 г. в г. Колумбус, шт. Огайо полицейский, приехавший на звонок с информацией о нападении девушки с ножом, застрелил темнокожую 16-летнюю девушку М.Брайант. Происшествие произошло  примерно в то же время, когда оглашался вердикт по делу об убийстве Дж.Флойда при задержании сотрудниками полиции. Присяжные признали  полицейского Д.Шовина виновным по всем статьям обвинения.

С 2020 г. в США на фоне масштабного распространения коронавируса усилились проявления синофобии: американцев азиатского происхождения притесняли и оскорбляли в общественных местах, не пускали внутрь общественных и коммерческих объектов, городской транспорт. Насильственные преступления против выходцев из стран Азии в том году увеличились на 150 %[804] по сравнению с 2019 г. По данным НПО «Stop AAPI Crime», с 19 марта 2020 г. по 31 марта 2021 г. было зафиксировано 6603 инцидента. Большую часть (65,2 %) составляли оскорбления, 12,6 % случаев приходилось на физические нападения, а 10,3 % - на дискриминацию на рабочем месте, отказ от обслуживания и т. п. Подавляющее большинство инцидентов происходили в публичных местах (37,8 %) и в офисах (32,2 %). В основном пострадавшими были женщины (64,8 %)[805]. Согласно данным очередного доклада по США Китайского общества по изучению прав человека, каждый четвёртый молодой американец азиатского происхождения является объектом притеснений на расовой почве[806].

Острую дискуссию в обществе в марте 2021 г. спровоцировали резонансные убийства женщин азиатского происхождения в Атланте, шт. Джорджия: тогда вооружённый белый мужчина объехал на машине спа-салоны и расстрелял сотрудниц и посетителей.

Правозащитное сообщество обращало внимание и на проявления антисемитизма и исламофобии в США. Известно много случаев нападений на синагоги и мечети и их прихожан.

Согласно социологическим опросам, еврейские общины США находятся под постоянным страхом совершения в отношении них преступлений. 63 % опрошенных за последние 5 лет испытывали на себе или же становились свидетелями правонарушений на почве расовой ненависти. 56 % отметили, что получали угрозы и оскорбления, около 9 % подвергались физическим и вербальным нападениям[807].

31 марта 2021 г. в Нью-Йорке на еврейскую семью с малолетним ребёнком совершено вооружённое нападение[808].

Вопиющий случай произошёл 26 марта 2021 г. в штате Флорида: на автомобиле американского гражданина, пережившего Холокост, была нарисована свастика[809].

Серьёзную обеспокоенность правозащитного сообщества вызывает неуклонное ужесточение миграционной политики американских властей, принимающих беспрецедентно жёсткие меры для «решения» миграционного кризиса, целью которых является возвращение иностранцев в соседние страны, где они должны ожидать завершения рассмотрения их ходатайств о въезде на территорию страны. С начала действия в США в апреле 2018 г. политики «нулевой толерантности» зафиксирован рост числа случаев жестокого и бесчеловечного обращения с несовершеннолетними мигрантами.

С январе 2019 г. американские власти положили начало практике по возвращению в Мексику вынужденных переселенцев, подавших прошение о предоставлении им убежища в США. Данные лица должны находиться в соседней стране, пока их дела рассматриваются в американских судах. Программа получила неофициальное название «Оставайтесь в Мексике».

Условия, в которых оказывались соискатели, зачастую не соответствовали минимальным международным стандартам и характеризовались как «невыносимые». Данные лица были лишены права на юридическое представительство их интересов, а также на справедливое судебное разбирательство.

Продолжилась практика искусственного создания очередей на южных пунктах пропуска через госграницу, что привело к угрозам жизни для тысяч мигрантов и беженцев, вынужденных нарушать законодательство США и пересекать границу в неположенных местах. Такой порядок наиболее плачевно отразился в первую очередь на несовершеннолетних.

Американские власти зачастую разделяли семьи мигрантов при пересечении государственной границы в поисках убежища на территории США. НПО «The American Civil Liberties Union» отмечала, что несовершеннолетние систематически разделялись со своими семьями[810]. Их направляли в разные центры содержания мигрантов. Зафиксировано более 2,5 тыс. таких детей. При этом 1033 ребёнка были младше 10 лет, а 185 детей были младше 5 лет.[811] 678 детей были отделены властями под предлогом «наличия судимости у родителей». НПО подготовила 400 исков против действий американских властей в отношении мигрантов, в том числе  направленных на блокирование высылки детей, ищущих убежище, на границе[812]. По данным издания «Washington Post», каждый десятый из 895 опрошенных журналистами задержанных несовершеннолетних мигрантов подвергался оскорблениям со стороны представителей американских стражей порядка, а 147 подростков – физическому насилию. Свыше 40 % опрошенных заявили о лишении их питания и воды во время заключения[813].

В апреле 2020 г. более 120 правозащитных организаций подали петицию в министерство внутренней безопасности США, в которой они обращали внимание на недопустимость закрытия южных границ для беженцев и мигрантов. В обращении также указывается на то, что заявления соискателей убежища не были рассмотрены в порядке, предусмотренном международным правом, а также были нарушены минимальные стандарты в области защиты прав детей. Подчёркивается, что около 400 несовершеннолетних из Гватемалы, Гондураса, Кубы, Сальвадора, Эквадора и Мексики были необоснованно выдворены из США через американо-мексиканскую границу. В результате подростки подвергались риску стать жертвами торговли людьми. Многие из них находились без сопровождения взрослых или же с ними были неустановленные лица, не состоящие в родстве с детьми.

Правозащитники также отмечают, что во время пандемии коронавируса в полной мере проявилось дискриминационное отношение американских властей к мигрантам. В частности, администрация центров временного содержания мигрантов проявляло пренебрежение к находившимся там людям, оказанию им медицинской помощи и условиям их проживания. В совместном исследовании НПО «Physisians for Human Rights» и Гарвардской медицинской школы (Harvard Medical School) отмечается, что в период с марта по август 2020 г. показатель заболеваемости коронавирусом в миграционных центрах был в 5,7–21,8 раз выше, чем по стране в целом. Согласно данным опросов мигрантов из 22 таких учреждений, в них существовали опасные условия проживания людей, игнорировались меры безопасности для предотвращения распространения заболевания. Из-за переполненности центров люди не могли соблюдать социальную дистанцию, не было доступа к дезинфицирующим средствам. Многим заболевшим приходилось ждать до 25 дней, чтобы попасть на приём к врачу[814].

В феврале 2021 г. правозащитные организации направили очередное открытое письмо в министерство внутренней безопасности с призывом отказаться от высылки мигрантов и их содержания под стражей, поскольку эта практика, отвергающая людей, ищущих убежище, нарушает международные правовые нормы и обязательства США. Наибольшие опасения правозащитников вызывала ускоренная процедура высылки[815].

Соединённые Штаты занимают первое место в мире как по абсолютному, так и подушевому показателю владения огнестрельным оружием. Этому способствуют относительно либеральное законодательство в области оборота оружия и его доступности. Данные факторы обусловили достаточно высокое количество инцидентов, связанных с применением огнестрельного оружия. Согласно опубликованной статистике ФБР, с использованием последнего сопряжены четверть насильственных преступлений и 60 % убийств. Примерно 8,5 тыс. преступлений в год, совершенных на почве ненависти к национальным, религиозным и другим меньшинствам, совершаются с использованием огнестрельного оружия[816]. Примечательно, что на федеральном уровне в США отсутствует запрет на покупку пистолетов, ружей и иных видов таких вооружений для людей, имеющих судимость за какое-либо нетяжкое преступление.

По статистике, ведущейся правозащитными организациями, в 2019 г. в Соединённых Штатах было застрелено свыше 15 тыс. человек, а по данным на конец мая 2021 г. общее число погибших в таких инцидентах составило 17147 чел.[817].

Число массовых убийств в США в 2019 г. достигло рекордных показателей. Согласно собранным агентством «Associated Press» совместно с изданием «USA Today» данным, в том году в стране был зарегистрирован 41 случай массовых убийств, когда от рук злоумышленников погибали 4 и более человек. Большая часть из этих инцидентов – 33 – были связаны со стрельбой[818]. Также отмечается, что более 100 тысяч граждан США ежегодно получают ранения в конфликтах с применением оружия.

Между тем, НПО «The Trace» на основе данных из открытых источников, включая СМИ, подготовило карту применения в США огнестрельного оружия, насчитав за 2019 г. почти 34 тыс. таких инцидентов.

«Международная амнистия», изучив последние доступные официальные сведения о погибших от огнестрельных ранений, пришла к неутешительному выводу о том, что свыше половины смертей в стране (58,5 %) приходится на афроамериканское население[819].

Ещё одной проблемой, связанной с применением оружия, является то, что представители американских органов правопорядка зачастую руководствуются силовыми методами и применяют огнестрельное оружие, а также иные спецсредства или жестокое обращение вне зависимости от реальной необходимости предотвращения угрозы их жизни со стороны нарушителей порядка. С этой проблемой тесно связано расовое профилирование, поскольку в наибольшей степени от превышения  полицейскими полномочий страдают небелые жители страны.

На серьёзность этой проблемы договорные органы по правам человека указывали уже давно. В частности, КПЧ и КЛРД с обеспокоенностью отмечали сохранение в США высокого показателя смертности и травматизма, связанных с применением огнестрельного оружия, непропорциональные последствия подобных инцидентов для представителей этнических меньшинств, а также женщин и детей. КПЧ подчёркивал дискриминационный характер действия законодательных актов под общим наименованием «Защити свою позицию» (Stand Your Ground), используемых, по мнению экспертов Комитета, для оправдания превышения пределов необходимой самообороны в нарушение обязанности американских властей по защите жизни.[820]

Правозащитниками отмечается и нехватка социальных программ для лиц, переживших такое насилие, а также серьёзные проблемы с системой материальных компенсаций пострадавшим. Высокая стоимость психологической помощи в США не позволяет нуждающимся обращаться к специалистам.

Американские правозащитники продолжают кампанию в поддержку более строгого законодательного регулирования оборота и применения огнестрельного оружия, которая приносит некоторые результаты. Так, в отдельных штатах были приняты соответствующие нормативно-правовые акты.

В шт. Калифорния с 1 января 2019 г. с 18 лет до 21 года был поднят минимальный возраст, с которого гражданин может приобрести оружие. В статуте, тем не менее, содержится достаточно обширный список изъятий: военнослужащие, сотрудники правоохранительных органов, обладатели лицензий на охоту. Также предусматривается, что любому лицу, осуждённому после 1 января 2019 г. за некоторые виды преступлений, сопряжённых с домашним насилием, автоматически запрещается владеть огнестрельным оружием. Данное ограничение законодатели распространили и на граждан с психическими заболеваниями, которые проходили лечение в стационарных условиях более 2 раз в течение одного года. Калифорнийцам предписывается проходить обязательный восьмичасовой курс техники безопасности при обращении с оружием. С 1 июля 2019 г. в силу вступила обязанность продавцов огнестрельного оружия проводить проверку покупателя в реестрах Минюста США на предмет отсутствия запретов на такие сделки.

В шт. Иллинойс для предотвращения инцидентов с огнестрельным оружием создана система изъятия последнего у лиц, представляющих общественную опасность, сроком от 2 недель до 6 месяцев. Заявления с подобным требованием могут подаваться правоохранителям членами семьи, представителями религиозных общин, сотрудниками образовательных учреждений, работодателями.

Тем не менее, по мнению экспертов и юристов, принимаемых мер для прекращения насилия явно недостаточно. От администрации ожидают принятия на федеральном уровне нормативно-правового акта, ограничивающего оборот огнестрельного оружия и защищающего право на жизнь.

Власти США продолжают замалчивать случаи применения в спецтюрьме Гуантанамо пыток, негуманного и иного унижающего человеческое достоинство обращения в отношении содержащихся там лиц.

В общей сложности через Гуантанамо прошли 780 иностранцев, при этом большинству из них не было предъявлено официальных обвинений, равно как не осуществлено надлежащего судопроизводства. Находящимся в спецучреждении узникам не предоставляется ни должное медицинское лечение, ни последующая реабилитация, в том числе после перенесённых пыток.

На данный момент в Гуантанамо содержится 40 заключённых, самому старшему из которых 71 год. В период с января 2017 г. по декабрь 2019 г. пенитенциарное заведение покинули лишь 19 человек. При этом по состоянию на ноябрь 2019 г. ещё как минимум 5 обвиняемых ожидали завершения «оформления» процедуры их передачи «третьим» странам[821].

Правозащитные организации фиксируют нарушения прав заключённых в спецтюрьме Гуантанамо, фактически незаконно похищенных и содержащихся в заключении без официального суда и следствия в течение многих лет. Так, НПО «Amnesty International» подчёркивает: после задержания подозреваемых в международном терроризме лиц в Гуантанамо не было ни одного судебного процесса[822]. В отношении семерых узников были организованы лишь военные трибуналы. Это произошло несмотря на то, что удерживаемые лица не являются военнослужащими и не входили в категорию комбатантов на момент их ареста американскими спецслужбами. Противоречит такой подход и внутреннему законодательству США (американскими правовыми нормами предусматривается принцип равенства перед законом и судом, запрещается создание чрезвычайных судов, кроме как в отдельных установленным законом случаях). В январе 2021 г. «Amnesty International» выпустила специальный доклад о функционировании тюрьмы[823], а в марте 2021 г. призвала американские власти к необходимости её закрытия[824].

С призывом закрыть спеццентр в Гуантанамо и передать дела содержащихся в нём узников в гражданские суды выступили специальные процедуры Совета ООН по правам человека в январе 2021 г. Экперты отметили, что само существование тюрьмы несовместимо с международно-правовым обязательствами Вашингтона[825].

Несмотря на заявления американских властей, включаю главу Госдепартамента США  Э.Блинкена и пресс-секретаря Белого дома Дж.Псаки, о намерении администрации Соединённых Штатов закрыть тюрьму в Гуантанамо, эксперты сомневаются, что данное имеющее мрачную репутацию учреждение будет закрыто  в обозримом будущем.

Журналисты неоднократно указывали на отсутствие планов администрации по закрытию тюрьмы, несмотря на значительную стоимость содержания в ней подозреваемых. Так, в сентябре 2019 г. газета «Нью-Йорк Таймс» опубликовала данные по финансовым затратам американского бюджета на содержание в ней заключённых. По подсчётам репортёров, только в 2017 г. на содержание пенитенциарного учреждения было выделено свыше 540 млн. долл.[826]

Остаётся нерешённым вопрос об ответственности должностных лиц США за вопиющие нарушения прав человека в секретных тюрьмах ЦРУ. НПО «Amnesty International» отмечала, что в период с 2001 по 2009 гг. в этих учреждениях систематически применялись пытки. Однако никто так и не понёс ответственности за преступления[827].

По данным британской НПО «The Rendition Project», в упомянутый период разведуправление учредило целую «сеть» подобных структур («black sites»), располагавшихся в том числе в Литве, Марокко, Польше, Румынии и Таиланде. Операции по «задержанию» подозреваемых в террористической деятельности проводились с нарушениями прав человека, а также внутреннего американского законодательства и международных норм. Обращение с задержанными включало жестокие методы, унижающие человеческое достоинство (имитация утопления, помещение в «клетки»)[828]. Следует отметить, что нарушения прав лиц, заключённых в секретных тюрьмах ЦРУ, включая применение пыток, были признаны Европейским Судом по правам человека по искам узников к властям Литвы, Польши и Румынии.

Соединённые Штаты Америки много лет удерживают лидирующую позицию в мире по численности тюремного населения. Согласно официальной статистике, за последние 40 лет число лиц, содержащихся в тюрьмах, выросло почти в 4 раза (или на 700%), при этом количество осуждённых американцев преодолело отметку в 2,3 млн человек[829]. Ещё 4,5 млн. чел. были осуждены условно либо были освобождены условно-досрочно. Это приводит к серьёзной переполненности тюрем. Правозащитные НПО также обращают внимание на рост в некоторых штатах числа женщин, находящихся в местах лишения свободы: в 2017 г. – 750 % по сравнению с 1980 г.[830]

Пенитенциарные учреждения США отличаются переполненностью, ненадлежащими условиями содержания, жестокостью тюремного персонала и проявлениями расизма, с которыми заключённые сталкиваются на ежедневной основе. По статистике, женщины-арестанты афроамериканского происхождения подвергаются дискриминации в два раза чаще, чем белые; мужчины – в шесть раз соответственно[831].

Отдельную проблему представляет институт полной изоляции заключённого (solitary confinement). Многие осуждённые помещаются в одиночные камеры с нарушением установленных законом сроков нахождения в них. По данным НПО «Equal Justice Initiative», по состоянию на ноябрь 2020 г. в одиночных камерах в Соединённых Штатах содержится более 60 тыс. заключённых.

Смертная казнь предусмотрена в США как на федеральном, так и на региональном уровнях (28 штатов). С 2003 г. фактически был введён мораторий на смертную казнь на федеральном уровне. Однако в июле 2020 г. практика приведения высшей меры в исполнение была возобновлена по решению Верховного суда[832].

По состоянию на 2020 г., количество осуждённых, подвергшихся смертной казни в США с 1976 г., составляет 1527 человек. На конец ноября 2020 г. всего в перечне приговорённых к высшей мере значилось 2591 гражданин[833], из них 53 – «федеральные» заключённые.

По данным НПО «Death Penalty Information Center», большинство приговариваемых к высшей мере наказания составляют афроамериканцы, латиноамериканцы или представители иных этнических «меньшинств»[834]. Зачастую из-за судебных ошибок вердикты о смертной казни выносятся в отношении невиновных граждан. Так, НПО «Amnesty International» сообщает: в общей сложности 156 человек были приговорены к высшей мере наказания «безосновательно». При этом более половины из данной группы лиц принадлежало к нацменьшинствам.

В связи с «форсированной» реализацией смертных приговоров, что многими экспертами увязывалось со сменой администрации, 22 декабря 2020 г. группа сенаторов-демократов во главе с Э.Уоррен (шт. Массачусетс) обратилась к генеральному инспектору минюста США М.Хоровитцу с просьбой начать расследование в отношении действующей администрации за возобновление смертных казней на федеральном уровне. По мнению законодателей, такой шаг противоречит установившейся правоприменительной практике в данной области[835].

Отдельно стоит заметить, что наказание в виде лишения жизни преступников в США неоднократно осуждалась международным сообществом. Так, 7 декабря 2020 г. Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ выразило обеспокоенность в связи с ростом числа смертных казней в США[836].

США подвергается критике и в связи со многими другими изъянами в пенитенциарной сфере. Так, в стране по-прежнему действует практика длительного досудебного содержания заключённых под стражей. По закону, стадия предварительного судебного разбирательства должна длиться не более 70 дней[837]. Тем не менее, зачастую процесс продолжается дольше. Это формально обосновывается сложностью дела или обилием материалов по нему. Прецедентная система права позволяет судье произвольно устанавливать процессуальные сроки и выходить за рамки, установленные статутами и иными нормативно-правовыми актами.

В Соединённых Штатах практикуется создание частных исправительных учреждений. По статистике НПО «Sentencing Project», на 2019 г. в них содержалось 8,1 % (почти 116 тыс. чел.) всех американских заключённых[838]. При этом в период с 2000 по 2020 гг. количество пребывающих в таких заведениях граждан выросло на 39 %. «Лидерами» по количеству осуждённых, содержащихся в негосударственных тюрьмах, являются штаты Техас и Нью-Мексико. В ряде регионов страны за последние 20 лет отмечается резкий рост числа заключённых в частных исправительных учреждениях: Аризона (480 %), Индиана (313 %), Огайо (253 %), Северная Дакота (221 %), Флорида (205 %), Монтана (125 %), Теннеси (118 %) и Джорджия (110 %)[839].

По мнению правозащитников, в таких учреждениях состояние дел с правами заключённых находится на более низком уровне, чем в государственных тюрьмах. Как правило, подобные исправительные структуры создаются с целью извлечения прибыли. Частные пенитенциарные учреждения получают гарантированные выплаты от властей на каждого осуждённого, вне зависимости от фактических затрат на их содержание. В этой связи в интересах администрации тюрьмы максимально сократить траты на узников. «Экономить» позволяют сокращение штата охранников, минимизация расходов на питание и лечение заключённых и пр.

В связи с повсеместным применением в США ареста в качестве меры пресечения значительно ущемляются права населения, находящегося за чертой бедности. Поскольку финансовое положение большинства обвиняемых не позволяет внести залог с целью их освобождения на период проведения расследования, граждане вынуждены на протяжении всего следствия находиться за решёткой без предъявленных обвинений.

В США распространены случаи превышения полномочий надзирателями тюрем. Зачастую заключённые подвергаются пыткам, унизительному обращению. К ним применяется чрезмерная сила. Негуманное отношение к осуждённым выражается и в ограниченности предоставляемой им медицинской помощи.

Неоднократно фиксировались факты превышения полномочий полицейскими в отношении арестованных и подозреваемых в совершении преступлений во время следственных действий. Так, по результатам служебной проверки инцидента 21 июля 2020 г. были уволены сотрудники тюрьмы округа Льюис, шт. Аризона. Следствие выявило, что ответственный за надзор за узниками офицер М.Хас и и.о.начальника пенитенциарного учреждения Ш.Холланд безосновательно применили силу к одному из заключённых. В частности, М.Хас в присутствии свидетелей наносил телесные повреждения пострадавшему. Об этом свидетельствует распространённая видеозапись с камеры внутреннего наблюдения. За преступное деяние обвиняемым грозит наказание вплоть до лишения свободы[840].

9 ноября 2020 г. два представителя полиции в округе Шенектади, шт. Нью-Йорк, избили задержанного ими ранее гражданина. По результатам проверки виновные были уволены из силовых структур. В их отношении возбуждено уголовное дело[841].

14 ноября 2020 г. в необоснованном и чрезмерном применении силы по отношению к заключённому был признан виновным Б.Форд, сотрудник тюрьмы Валдоста, шт.Джорджия. В материалах суда содержится указание на то, что правоохранитель намеренно вывел закованного в наручники заключённого во внутренний двор тюрьмы и избил его[842].

Встречаются случаи, когда пострадавшим удаётся добиться возбуждения уголовных дел, правда, по прошествии нескольких лет. Например, служитель тюрьмы округа Четем, шт. Теннеси, М.Брайант только в 2020 г. был привлечён к ответственности за необоснованное применение электрошокера в отношении одного из заключённых в ноябре 2016 г.[843] Суд приговорил его к 5 годам лишения свободы. Подобные вердикты инстанций зачастую характеризуются правозащитниками как чрезмерно мягкие.

Офицер исправительного центра на Гавайях Дж.ДеМаттос был признан виновным в сокрытии фактов применения силы к заключённым со стороны своих коллег в 2015 г., в подделке свидетельских показаний, а также в сговоре по данным составам. Согласно американскому законодательству подсудимому грозит до 35 лет лишения свободы по совокупности содеянного[844].

Сохраняются проблемы и в области ювенальной юстиции. Во всех 50 штатах продолжается практика рассмотрения дел с участием несовершеннолетних без учёта специфики подобных процессов. Как следствие, права детей не соблюдаются в полном объёме. По данным НПО «Citizens Committee for Children», примерно 32 тысячи подростков в возрасте до 18 лет ежегодно направляются в общие тюрьмы для отбывания наказания совместно с лицами старшего возраста. Таким образом, подростки оказываются в обстановке, не способствующей их исправлению и последующей социальной адаптации. Одновременно НПО «Sentencing Project» сообщает о 1300 случаях вынесения пожизненных приговоров без права на условно-досрочное освобождение в отношении лиц, совершивших тяжкие преступления в возрасте до 18 лет. Законодательством такая практика запрещается всего в 22 штатах из 50[845].

Из-за распространения коронавирусной инфекции НПО «Southern Poverty Law Center» обратилась в Верховный суд шт. Алабама с требованием принять незамедлительные меры по освобождению несовершеннолетних из специальных изоляторов. В таких учреждениях дети подвергаются повышенным рискам суицида, депрессии и иных психических расстройств, а также заражению инфекционными болезнями.

Пандемия также отразилась на ситуации с правами заключённых в США. К концу 2020 г. Федеральное бюро тюрем сообщало об обнаружении COVID-19 у 6,5 тыс. федеральных заключённых и у 1,6 тыс. сотрудников подотчётных ведомству учреждений. Погибло 153 осуждённых, из них 4 находились под домашним арестом[846].

Между тем, официальная статистика подвергается критике в экспертных кругах. НПО «Human Rights Watch» в мае 2020 г. приводила следующие данные: положительные результаты тестов на коронавирус были более чем у 20 тыс. американских заключённых и 6 тыс. сотрудников тюрем, количество смертей превысили 300[847]. По данным НПО «The Marshall Project», коронавирус выявлен у более чем 227 тыс. осуждённых. Скончался 1571 заключённый[848]. При этом повсеместное тестирование на COVID-19 в пенитенциарных учреждениях так и не стало правилом. Правозащитники также отмечают, что руководство многих американских тюрем намеренно занижает статистику распространения COVID-19 и количество смертей от него.

Спецподразделение Калифорнийского университета по вопросам распространения COVID-19 в пенитенциарных учреждениях представило следующие цифры по состоянию на ноябрь 2020 г. Общее число заключённых с диагнозом «коронавирус» достигло 173 тыс., из них около 1,3 тыс. умерло. Помимо этого, инфекцией заразились как минимум 37 тыс. сотрудников системы исполнения наказаний, 78 человек погибли. При этом скорость распространения инфекции в тюрьмах превысила общенациональные показатели примерно в два раза[849].

Несмотря на удручающую статистику, администрация США угрожает введением рестрикций в отношении государств, в пенитенциарных учреждениях которых «незаконно удерживаются граждане США, остающиеся под арестом несмотря на распространение СОVID-19»[850].

Особую тревогу вызывает ситуация с российским гражданином К.В.Ярошенко, содержащимся в тюрьме «Данбери», штат Коннектикут. Условия содержания в учреждении не выдерживают критики. Так, россиянин содержится в переполненной тюремной камере, рассчитанной на несколько десятков заключённых. Невзирая на его тяжёлые хронические заболевания, россиянину так и не предоставлена должная медпомощь. Вот уже несколько лет ему отказывают и в зубном протезировании. Несмотря на десятки случаев заболевания в тюрьме COVID-19, всем лицам выдаётся только одна медицинская маска в неделю. Тестирование же на наличие коронавируса стало производиться с большим запозданием, только после того, как многие заключённые скончались.

Не лучше ситуация и с В.А.Бутом, Р.В.Селезневым, О.В.Никитиным, отбывающими тюремные сроки. Несмотря на обращения правозащитников (НПО «Human Rights Watch», «Sentencing Project», «Amnesty International»), рекомендации Федерального бюро тюрем, а также вопреки тому, что граждане осуждены за ненасильственные преступления, имеют ряд серьёзных заболеваний или уже отбыли более половины назначенного срока заключения, призывы освободить соотечественников по соображениям гуманности властями США игнорируются.

В целом в отношении ситуации с российскими гражданами в местах лишения свободы в США следует отметить, что в настоящее время в американских тюрьмах и следственных изоляторах содержится около ста россиян. Большинство из них отбывает наказание за совершение преступлений ненасильственного характера (нарушение иммиграционного законодательства, мошенничество, кражи и т.п.). Отсутствие точных данных о количестве заключённых соотечественников объясняется тем, что американская сторона далеко не всегда уведомляет российские представительства об освобождении их из-под стражи.

Оказавшись в руках американской юстиции, российские граждане, как правило, сталкиваются с предвзятым отношением со стороны следственных органов и судов. К ним применяют меры психологического воздействия. Различными методами, включая прямые угрозы, их пытаются склонить к признанию вины и сделке со следствием, несмотря на надуманность обвинений, а в случае отказа приговаривают к значительным тюремным срокам. Квалифицированная медицинская помощь россиянам в американских пенитенциарных учреждениях регулярно не предоставляется. Их тяжёлое положение усугубило распространение коронавирусной инфекции.

Кроме того, по-прежнему продолжается неприемлемая практика ареста российских граждан в третьих странах по запросам правоохранительных органов США, когда против них по сути происходит неправомерное экстерриториальное применение американского законодательства. С 2008 г. имели место более 50 таких случаев. В 2020 г. в США были выданы А.Пахтусов из Испании и А.Гричишкин из Эстонии.

Спецслужбы США по-прежнему бесконтрольно используют механизмы электронного слежения как в отношении иностранных граждан, так и американцев для получения информации о контактах граждан по электронной почте, в социальных сетях и мессенджерах. При этом систематически происходят нарушения установленных законом процедур слежки, включая ненадлежащее раскрытие информации третьим лицам, отсутствие своевременного направления уведомления суду, санкцию которого требуется получить, предоставление судам непроверенной информации и т.п.

Правозащитные организации и журналисты неоднократно отмечали отсутствие в Соединённых Штатах правового документа, который бы содержал подробные чёткие правила, когда компетентные органы могут получать доступ к персональным данным граждан, включая их личную переписку.

Акт о негласном надзоре за иностранными разведками[851] (АНИР) 1978 г., по сути, даёт неограниченные полномочия спецслужбам для слежки за представителями зарубежных государств и контактирующими с ними гражданами США. Яркая иллюстрация подобной практики – «вскрытые» злоупотребления разведки в ходе прослушивания разговоров сотрудников трамповского предвыборного штаба с российскими представителями. Речь, прежде всего, идёт о «рассекречивании» разговоров экс-помощника президента по нацбезопасности с бывшим российским Послом в США (стенограммы бесед за 2016-2017 гг., перехваченные американским разведсообществом). Вместе с тем Д.Трамп публично заявлял о намерении наложить вето на ряд программ слежки АНИР, ссылаясь на «массовые злоупотребления» спецслужб данным законом.

НПО «Human Rights Watch» в своём докладе за 2019 г. отмечает, что сведения с электронных устройств физических лиц зачастую используются правоохранителями без судебных решений, якобы для «предотвращения» преступлений. Исходя из содержания переписки пользователей, правоохранители принимают решение об открытии расследований. Суды же отклоняют ходатайства о раскрытии методов следствия, руководствуясь положениями законов о возможности придавать таким сведениям закрытый характер. Таким образом, обвиняемые лишаются возможности оспорить незаконное наблюдение, установленное за ними. Это ведёт к нарушению конституционного права на полноценное судебное разбирательство.

Помимо прочего, в Соединённых Штатах полиция практикует наблюдение за гражданами, имеющими судимость. Номинально целью слежки заявляется предотвращение рецидивов и снижение криминогенной обстановки в отдельных районах. Практически же контроль за гражданами не имеет под собой правовых оснований и ведётся без соответствующих постановлений судов и ордеров вышестоящих правоохранительных органов.

Вызывает вопросы и применение в США технологии распознавания лиц. С каждым годом всё большее количество правозащитных структур ведут обсуждение законности использования данной методики[852]. С её помощью правоохранительные органы могут получить доступ к данным о местоположении пользователей, а также идентифицировать их личность или установить несанкционированную слежку. В свою очередь, это ведёт к нарушению права граждан на частную жизнь.

По пути запрета технологии распознавания лиц пошла администрация шт.Калифорния. В мае 2019 г. власти г. Сан-Франциско впервые за историю Соединённых Штатов ввели мораторий на негласную идентификацию граждан без решения судебных инстанций[853]. Тем не менее, эксперты сочли меру недостаточной. В соответствующем нормативном акте отсутствует регулирование использования методики распознавания лиц в коммерческой сфере.

Инициатива по запрету сбора персональных данных пользователей крупными юридическими лицами также обсуждалась и в Сенате. Тем не менее, федеральный закон на этот счёт принят не был.

Подвергается осуждению и практика транснациональных корпораций, базирующихся на территории США, по сбору данных о пользователях (медицинские данные, религиозные, политические и иные убеждения и т.д.). Правозащитники усмотрели серьёзные нарушения прав человека в использовании собранных сведений для увеличения прибылей «бизнес-гигантов». Констатируется, что юридические лица таким образом контролируют граждан и ограничивают их право на свободу выражения мнений (первая поправка к американской конституции).

Свыше 50 правозащитных НПО направили открытое обращение руководству «Google» с призывом пересмотреть политику компании в сфере предустановки части программ на устройствах на базе операционной системы Android и позволить пользователям удалять их. По мнению правозащитников,  многие смартфоны, работающие на этой операционной системе, содержат приложения, которые не видны, но в то же время осуществляют скрытое наблюдение за владельцами через микрофон, камеру и данные геолокации[854]. Технические эксперты отмечают, что предустановленные программы чаще всего встречаются в недорогих телефонах. Так, исследователи антивирусной компании «Malware Bytes» обнаружили вредоносные элементы на бюджетных устройствах, выделяемых американскими властями для малоимущих лиц по программе «Assurance Wireless». Эксперты полагают, что подобные приложения с большой доле вероятности могут быть установления и на других устройствах, субсидируемых правительством США[855].

Ещё одним поводом для беспокойства правозащитной общественности стал проект закона о правомерном доступе к зашифрованным данным (Lawful access to encrypted data act – LAEDA), внесённый в Сенат в июне 2020 г. По словам разработчиков, законопроект направлен на то, чтобы ввести запрет на установку в мобильные устройства и приложения алгоритмы шифрования, а также на введение обязательств для Интернет-компаний оказывать содействие правоохранительным органам в доступе к закодированной информации. В действительности же, по мнению экспертов, этот документ поставит под угрозу конфиденциальность и безопасность личных данных пользователей, поскольку он узаконивает практику спецслужб по взлому мобильных телефонов и считыванию персональных данных пользователей. Ещё одна опасность проекта заключается в том, что запрет на шифрование предоставляет злоумышленникам доступ к личной информации пользователей[856].

Серьёзную обеспокоенность у правозащитников вызывает использование в США технологии распознавания лиц, поскольку сбои в программе приводят к ошибочным арестам, дискриминации и ущемляют права граждан. По данным экспертов, около 25 % из 18 тыс. отделений американской полиции имеет доступ к таким системам[857]. Для идентификации личности используются базы данных водительских удостоверений, в которых числится более половины взрослого населения Соединённых Штатов. Правозащитники неоднократно указывали на несовершенство таких систем и их предвзятость по отношению к представителям расовых и этнических меньшинств, в особенности афроамериканцев. В ряде штатов через систему распознавания лиц пропускают не только подозреваемых в совершении общеуголовных преступлений, но и подозреваемых в нарушении миграционного законодательства. Критике подвергается также и высокая стоимость самих систем и их обслуживания и модернизации.

Ярким примером обоснованности критики в связи с использованием технологий распознавания стал инцидент с арестом в январе 2020 г. в Детройте афроамериканца Р.Уильямса по подозрению в краже в магазине. Полицейские пропустили запись с камеры видеонаблюдения в магазине через систему распознавания лиц, которая выдала фотографию водительского удостоверения Р.Уильямса. Мужчина был задержан более чем на сутки, однако после сравнения фотографии злоумышленника и Р.Уильямса полицейские пришли к выводу, что система дала сбой. С Р.Уильямса были сняты все обвинения[858].

В июле 2020 г. также в Детройте произошёл ещё один подобный инцидент, когда афроамериканец М.Оливер был арестован по подозрению во взломе автомобиля. Его система распознавания определила в качестве преступника. Защита М.Оливера указывала на ошибку, поскольку у него были татуировки, тогда как у настоящего преступника на видеозаписи с места преступления они отсутствовали. После более детального сравнения изображений М.Оливера с настоящим преступником полицейские пришли к выводу об ошибочной индентификации[859].

После появления публикаций в СМИ об ошибочной идентификации лиц как злоумышленников и критики правозащитного сообщества арестов невиновных граждан руководство полиции Детройта было вынуждено признать, что применяемая система идентификации ошибается в 96 % случаев[860].

Правозащитники также выяснили, что помимо правоохранительных органов системы распознавания применяют и отдельные компании. В частности, речь шла о владельцах сдаваемой в наём недвижимости, которые таким образом следили за арендаторами-афроамериканцами. В 2018-2019 гг. жильцы квартир в районе Бруклин в Нью-Йорке в судебном порядке оспорили установку камер с распознаванием лиц компанией-домовладельцем. Жители узнали о внедрении устройств случайно, из рассылки писем о проведении ремонтных работ. В результате давления общественности и СМИ компания, владеющая домом, объявила в ноябре 2019 г. о прекращении установок систем распознавания лиц в своих домах[861].

Провозглашённая в 2001 г. доктрина «войны против терроризма во всём мире» позволила Соединённым Штатам продолжать порочную практику использования летальных вооружений в «третьих» странах.

Нарушения обязательств Вашингтона по международному праву неоднократно становились объектом критики со стороны правозащитных организаций, экспертов ООН, средств массовой информации. Авиаудары вооружённых сил США в Сирии, Ираке, Афганистане, Йемене, Сомали, Ливии влекли за собой многочисленные жертвы среди мирного населения. Эксперты регулярно публикуют доклады о произвольных казнях во время рейдов, незаконном лишении свободы граждан, нападениях на медицинские учреждения и неизбирательных авианалётах. Отмечается, что преступления совершались как военными с ведома американского командования, так и подкотрольными американским военным военизированными группировками. Правозащитники отмечают и масштабную пропагандистскую кампанию, развёрнутую администрацией на этом направлении.

Аналогичного подхода Вашингтон придерживается и при реализации других своих военных кампаний. Эксперты отмечают, что после событий 11 сентября 2001г. политика Соединённых Штатов в отношении статистических данных в принципе строится на засекречивании количества жертв среди мирного населения в ходе военных действий на территории «третьих» стран[862]. Это происходит несмотря на то, что независимые исследования и данные из открытых источников указывают на тысячи жертв в период с 2001 по 2020 гг. Так, несмотря на данные международных наблюдателей об операциях США в Сомали в 2018-2019 гг., повлёкших потери среди гражданского населения, американские власти продолжают значительно занижать статистику по количеству жертв[863] с тем, чтобы избежать возможных выплат компенсаций родственникам погибших. Из 176 авиналетов командование американских сил признало только один[864].

Кроме того, администрация Д.Трампа отменила действие исполнительного распоряжения Б.Обамы, предусматривавшего обязанность публиковать данные о количествах жертв среди мирного населения в результате атак с помощью беспилотных летательных аппаратов[865]. По мнению аналитиков, данное решение может только способствовать увеличению числа смертей среди некомбатантов.

В результате авиаударов американских вооружённых сил в Афганистане только за январь – июль 2019 г. число погибших и пострадавших мирных жителей составило 3812 чел.[866] Вместе с тем в соответствующем докладе министерства обороны США власти «признали», что вследствие американских ударов погибло «лишь» 130 мирных жителей[867].

Издание «The Intercept» отмечало, что в сентябре 2019 г. бомбардировке подверглись афганские провинции Гильменд (погибли 40 человек) и Нангархар (30 смертей среди гражданского населения, 40 раненых). Под предлогом борьбы с международным терроризмом наносились удары по Ираку и Сирии. Большое количество жертв объясняется тем, что Вашингтон не делает различий между комбатантами и некомбатантами при проведении военных антитеррористических операций за рубежом[868].

С учётом подобной статистики неудивительной стала критика экспертов-правозащитников в связи с решением занимавшего тогда пост президента Д.Трампа помиловать в ноябре 2019 г. американских военнослужащих, причастных к совершению преступлений в Афганистане.

Ситуация со свободой СМИ в Соединённых Штатах, приверженность которой декларирует Вашингтон, остаётся крайне неоднозначной, фактически скатываясь к полной деградации. В последние годы наблюдается отход американских властей от выполнения внутри страны своих международно-правовых обязательств по защите свободы выражения мнений, уважению плюрализма и многим другим параметрам. По сути столь плачевное положение дел со свободой слова явилось результатом обострившейся борьбы американских политических элит друг с другом, в которой обе стороны используют очевидную цензуру, что приводит к грубейшим нарушениям американской конституции и международных обязательств США. Усугубляет ситуацию и то, что в условиях этого политического кризиса права граждан на доступ к информации нарушают функционирующие на территории Соединённых Штатов крупные частные корпорации, отказывающиеся выстраивать свою деятельность в соответствии с американскими законодательными нормами. Это высвечивает и неспособность или нежелание США привести действия этих компаний в соответствие с законом.

При этом и сами компании, и США цинично обвиняют третьи страны в «нападении на свободу слова». Блокировка аккаунта тогдашнего американского президента Д.Трампа в соцсетях, а также сотен материалов СМИ, освещение событий в которых противоречило политическим предпочтениям медиа-корпораций, убедительно продемонстрировала двойственные подходы американской стороны к реализации принципов независимости СМИ внутри страны и за рубежом.

Ещё одним ярким подтверждения применения Вашингтоном двойных стандартов является позиция США по традиционной российской резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Борьба с героизацией нацизма, неонацизмом и другими видами практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости». Как известно, США (вместе с Украиной) голосуют против данного документа, прямо обосновывая это тем, что голосование за недопущение неонацистских проявлений означало бы нарушение первой поправки к конституции США, касающейся недопустимости ограничения свободы слова.

Продолжалось разбирательство против австралийца Дж.Ассанжа, основателя Интернет-ресурса «Викиликс» (ему предъявлены обвинения по 17 пунктам за предполагаемые нарушения Закона о шпионаже). Публикация обвинительного заключения лишь усилила поддержку обвиняемого со стороны сочувствующих. Экспертные круги указывают на высокую степень политизированности и ангажированности процесса, а также выражают опасения в том, что американские власти могут использовать судебное разбирательство в качестве прецедента для последующего преследования «неугодных» журналистов. Это ставит под угрозу свободу деятельности СМИ в Соединённых Штатах, особенно проведение репортёрских расследований в отношении США и на их территории.

Американские власти предпринимали попытки по упорядочиванию сферы СМИ и соцсетей. 28 мая 2020 г. президент США Д.Трамп подписал исполнительное распоряжение о регулировании социальных сетей. Нормативный акт устанавливает возможность проводить проверку «политической ангажированности» корпораций, управляющих такими медиаресурсами. Нововведение было раскритиковано в правозащитных кругах как ущемляющее свободу слова и право на доступ к информации[869].

Не стихают претензии правозащитников к администрации в связи с нападками на СМИ. Так, Белому дому вменяются «неоднократные открытые нападки на журналистов». Подобное отношение со стороны властей якобы спровоцировало рост насилия в отношении представителей прессы. Сократилось количество аккредитаций журналистов в Белом доме. Экспертные круги неоднократно указывали на данную меру как на «инструмент» угнетения свободы выражения мнений и, по сути, гонений на оппозиционно настроенных сотрудников СМИ.

Примечательно, что организации, занимающиеся защитой прав журналистов и продвижением свободы слова, расходятся во мнениях по вопросу безопасности для журналистов американской медиа-среды. Так, по данным НПО «Комитет по защите журналистов» за 2019 г., 30 представителей прессы в США подверглись преследованию по обвинениям в распространении «недостоверной информации»[870]. Минюст США инициировал расследования деятельности представителей изданий «Вашингтон Пост», «Нью-Йорк Таймс» и телеканала «Си-Эн-Эн».

В то же время лояльная Вашингтону правозащитная организация «Freedom House» в своём ежегодном докладе о свободе прессы в мире отнесла США к категории стран, которые на высоком уровне обеспечивают защиту свободы слова. Аналогичной позиции придерживаются и европейские организации, отслеживающие положение дел со свободой выражения мнений в мире. Так, по данным НПО «Reporters Without Borders» за 2020 г., Соединённые Штаты улучшили свои показатели в ежегодном рейтинге, поднявшись на 45 место[871]. Тем не менее, правозащитники не могут обойти стороной ряд проблем, прослеживающихся в американских профессиональных сообществах журналистов.

Та же организация отмечает, что реальное положение дел со свободой выражения мнений в Соединённых Штатах производит весьма противоречивое впечатление. Первая поправка к американской конституции гарантирует свободу слова и самовыражения. Под «зонтиком» данной нормы в США достаточно свободно чувствуют себя неонацисты, а также иные группировки, пропагандирующие экстремистские и ксенофобские идеологии. В то же время общий уровень «ущемления прав журналистов» по стране вырос. Чаще всего представители СМИ подвергались необоснованным арестам и даже насилию.

Применяется практика дискредитации их репутации, включающая размещение в Интернете «компрометирующих» сведений о сотрудниках новостных агентств и изданий. Так, по данным НПО «U.S. Freedom Tracker», в 2019 г. подобные сообщения публиковались в официальных аккаунтах руководства Соединённых Штатов в отношении представителей изданий «Нью-Йорк Таймс», «Эн-Би-Си», «Си-Эн- Эн». В марте 2019 г. в результате «утечки» засекреченной информации выяснилось, что американское правительство якобы ведёт «закрытую базу данных», в которую вносятся все журналисты, работающие в США[872].

Избирательный процесс в США далёк от эталона совершенства. Непрозрачность выборов, ограниченный доступ к голосованию граждан, безальтернативность, концентрация доступа к реализации права избираться в руках богатых слоёв населения – то есть все то, в чём Вашингтон привык обвинять другие страны – вполне присущи и американской модели демократии. В результате это привело к рекордному за последние 20 лет падению уровня общественного доверия к избирательной системе[873].

Многие американские эксперты-правоведы считают избирательную систему США недемократичной на том основании, что выборы проводятся по мажоритарной системе относительного большинства. Такое устройство электорального процесса не позволяет в полной мере учитывать волю избирателей. Критики полагают, что порядок организации выборов в Соединённых Штатах, фактически, подчинён цели сохранения монополии республиканской и демократической партий.

Конституция США не гарантирует активное избирательное право для всех американских граждан, оставляя большую часть решений относительно того, кто имеет право голосовать на выборах на усмотрение штатов (на момент принятия документа в 1787 г. правом голоса обладали только белые землевладельцы и налогоплательщики). Жалобы на ограничения избирательных прав по-прежнему решаются в американских судах на основании шести поправок к основному закону страны.

На данный момент на президентских выборах не обладают правом голоса около 4 млн. американских граждан, проживающих в так называемых неинкорпорированных американских территориях. Жители Пуэрто-Рико, Виргинских островов, Гуама, Американского Самоа и Северных Марианских островов могут выбирать своих делегатов только в палату представителей конгресса США, и то полномочия последних ограничены голосованием по процедурным вопросам. Лишены возможности избирать в парламент полномочных представителей с правом голоса и более 700 тыс. жителей округа Колумбия (население столицы участвует только в выборах президента). На сегодня полномочия столичного делегата в нижней палате ограничены совещательными функциями (не может голосовать).

Ограничены в избирательных правах как лица, отбывающие наказание, так и имевшие судимость. НПО «Sentencing Project» приводит данные о более 6 млн. американцев, лишённых избирательных прав из-за судимости.

С учётом того, что порядка 48 % американских заключённых составляют афроамериканцы и выходцы из Латинской Америки, что позволяет правозащитникам обвинять власти США в ущемлении прав расовых меньшинств. В БДИПЧ ОБСЕ неоднократно отмечали, что это противоречит принципу всеобщего и равного избирательного права и принципу соразмерности применения ограничений.

Согласно статистическим выкладкам, в 2018 г. в США было зарегистрировано 153 млн. избирателей. По данным центра исследования общественного мнения «Pew», по показателям зарегистрированных избирателей Соединённые Штаты (65 %) сильно отстают от других развитых стран (в Бельгии – 87 %, Швеции – 82 %). При этом более 20 млн. записей в избирательных списках являются ошибочными или устаревшими. Ещё зарегистрировано около 1,8 млн. «мёртвых душ». По информации НПО «California Globe», только в Калифорнии в 2020 г. таковых было зафиксировано почти полмиллиона. В то же время по разным оценкам в США насчитывается около 50 млн. незарегистрированных избирателей.

Ущербность системы регистрации избирателей приводит не только к ошибкам, но и провоцирует участников избирательного процесса на умышленные нарушения. По данным НПО «Наследие», за последние 4 года в США в связи со злоупотреблениями при проведении различных голосований было заведено 1285 уголовных и административных дел. С начала 2020 г. прокуратурой было открыто 8 разбирательств в Калифорнии, Нью-Мексико, Вирджинии, Западной Вирджинии по таким составам преступлений, как незаконные манипуляции со сбором подписей избирателей, регистрация фальшивых бюллетеней, подкуп граждан.

Кроме того, В США законодательно разрешён массовый подвоз избирателей. Эта проблема проявляется чаще в крупных городах, где в день голосования нередко можно видеть автобусы, организованно привозящие избирателей на участки, причём, как правило, представителями того или иного кандидата.

Порядок организации выборов в США в основном регламентируется законодательством штатов. В результате в стране отсутствует стандартизация процедур регистрации, идентификации личности избирателя, оформления и подачи бюллетеня. Это в значительной степени затрудняет отслеживание возможных нарушений. В некоторых регионах допускается применение «условных» бюллетеней, которые учитываются только в том случае, если избиратель после завершения выборов сможет представить в комиссию необходимые документы, удостоверяющие личность. Такая практика, по оценкам экспертов, является серьёзным нарушением демократического принципа тайного голосования.

Ещё одной яркой иллюстрацией несовершенства электоральной системы США является искусственная «нарезка» избирательных округов, которая активно применяется обеими партиями для создания на выборах более благоприятных условий своим кандидатам. Главным образом, «перекройка» окружных границ используется для перехвата контроля над нижней палатой конгресса США (435 конгрессменов). БДИПЧ ОБСЕ неоднократно выражало озабоченность по поводу того, что пересмотр электоральной карты в США способствует появлению большого количества округов, где исход предвыборной гонки заранее предрешён.

Информационное освещение выборов в США, особенно президентских, сопряжено со значительной ролью политтехнологов. Оппоненты действующей власти пользуются всеми доступными медийными рычагами для дискредитации соперников (в последние годы участился «вброс компромата» через публикации в СМИ различных «мемуаров» бывших подчинённых либо родственников политических кандидатов). Наблюдатели регулярно отмечают повышенный накал политической риторики. Эксперты отмечают также значительный рост роли соцсетей в предвыборной полемике, которые из информационных инструментов превратились в самостоятельный фактор политической борьбы, наиболее эффективный при управлении общественным мнением.

Коренные жители по-прежнему являются одними из самых социально необеспеченных американских граждан. Ряд экспертов отмечали, что коренные народы Америки, живущие в резервациях, сталкиваются с социально-экономическим неравенством и заметным разрывом в уровне доходов. Свыше 20 % коренного населения Аляски живёт за чертой бедности. По состоянию на 2013 г., средний доход домохозяйств коренных народов на 25 % ниже среднего по стране, а уровень безработицы на 60 % выше среднего для всех рас американского общества[874]. Такие показатели приводят к ряду негативных социальных последствий. Так, среди традиционных проблем коренных народов Америки – низкий уровень образования, преступность, алкоголизм, высокий уровень безработицы и самоубийств (50,9 случаев на 100 тыс. чел., что превышает среднюю цифру по стране в 4 раза).

Современное законодательство Соединённых Штатов содержит ряд требований, которые на практике дискриминируют представителей коренных американских общин. В числе таких примеров – отсутствие у проживающих в резервациях индейцев адреса проживания, из-за чего они сталкиваются с отказами в регистрации в качестве избирателей. Кроме того, на реализацию избирательных прав коренных народов влияют и большая удалённость избирательных участков от их мест проживания. По этой причине многие представители коренных народов решают отказаться от участия в выборах.

Правозащитные организации отмечают недостаточность принимаемых американскими властями мер по учёту интересов коренные народов, критике подвергается и затяжной характер и высокая стоимость судебных процедур по отстаиванию представителями этой общины своих прав. Отмечались проблемы защиты священных мест коренных народов от осквернения, а также загрязнения либо разрушения из-за деятельности добывающих отраслей, развития туризма или захоронения токсичных отходов. Наравне c этим остро стоит проблема доступности таких мест для самих коренных народов. На эти проблемы с обеспокоенностью указывали договорные органы по правам человека, в частности – Комитет по правам человека и Комитет по ликвидации расовой дискриминации.

Одним из «центральных» сюжетов претензий правозащитных организаций к Соединённым Штатам является повсеместное ущемление прав «уязвимых» категорий населения. По данным «Международной амнистии», в 2019 г. администрацией поощрялась дискриминация женщин и детей[875].

Достаточно жёсткой критике регулярно подвергается ситуация с правами женщин. Правозащитники отмечают, что существующая система здравоохранения оставляет многих женщин без возможности получить медицинскую страховку. Это ведёт к росту смертности от гинекологических заболеваний.

В 1973 г. решением Верховного суда США по делу «Roe vs. Wade» искусственное прерывание беременности было признано законным. Тем не менее, пересмотр определения судебной инстанции неоднократно назывался приоритетом для судей, назначенных администрацией. В 2019 г. сразу несколько штатов законодательно закрепили запрет на аборты, включая медицинскую необходимость для спасения жизни матери. В штатах Джорджия, Огайо, Кентукки, Миссисипи и Луизиана подобные вмешательства запрещены после 6 недель беременности («законы о сердцебиении»). В мае 2019 г. в шт. Алабама вступила в силу норма, согласно которой уголовно-наказуемым деянием (максимальное наказание – пожизненное тюремное заключение) стало участие врача в искусственном прерывании беременности. Под действие данного акта попали также случаи изнасилования, а также необходимости проведения процедуры по медицинским показаниям.

В первой половине 2019 г. во многих штатах правозащитниками были зафиксированы случаи «административного давления» на медперсонал, специализирующийся на искусственном прерывании беременности[876]. Речь идёт об имплементации жёстких санитарных требований для медучреждений, имеющих разрешение на проведение абортов (размеры помещений, численность штата и т.д.). По данным «Amnesty International», смертность вследствие ненадлежащих процедур среди афроамериканок по статистике выше на 75 %, чем среди представительниц «белого» населения.

В августе 2019 г. администрацией США было принято решение о запрете врачам, получающим федеральное финансирование, предоставлять женщинам всю возможную информацию о протекании беременности и возможностях по её ведению и прерыванию[877].

В целом, Соединённые Штаты занимают одно из лидирующих мест среди развитых стран по смертности женщин из-за проведённых «подпольных» абортов. При этом согласно данным социологических опросов, примерно три четверти граждан выступают за законодательно закреплённое право на прерывание беременности как минимум по медицинским показаниям и с целью сохранения жизни женщины.

Правозащитники обращают внимание на проблему законодательного закрепления брачного возраста, которая до сих пор актуальна в США. Так, в ряде штатов законодательством предусмотрена возможность для заключения «раннего» брака, когда один из супругов не достиг 18 лет.

Согласно данным НПО «Equality now», только в двух штатах установлен безусловный запрет на создание семьи до 18 лет (Делавэр и Нью-Джерси)[878]. В некоторых штатах компетентные органы или суд вправе принять решение о заключении брачного союза до наступления данного возраста (шт. Алабама, Миссури, Небраска и др.). В шт. Арканзас, Индиана, Оклахома и др. беременность девушки является основанием для регистрации брака независимо от возраста[879]. В этой связи в мае 2020 г. НПО «Human Rights Watch» запустила правозащитную кампанию в поддержку введения повсеместного законодательного запрета на «ранние» браки в США[880].

Вашингтон продолжает курс на отмену внутренних нормативно-правовых актов, направленных на защиту и обеспечение благоприятной окружающей среды и здоровья населения страны. Ситуация усугубляется выходом США из Парижского соглашения по климату.

При этом подвергаются нападкам журналисты, критически освещавшие деятельность госорганов, в компетенцию которых входит экологическое регулирование в США[881].

В июле 2019 г. Агентство по защите окружающей среды (АЗОС) приняло решение о продолжении использования хлоропирита. Данный пестицид используется для увеличения урожайности и, по результатам многочисленных исследований, зачастую приводит к задержкам в развитии детей. Также АЗОС смягчила действующие правила регулирования оборота угольного шлака – высокотоксичного субпродукта, получающегося при добыче угля и являющегося вторым по интенсивности источником загрязнения окружающей среды на территории США. Данная правовая норма повлекла за собой увеличение уровня загрязнения воды и воздуха до опасных значений. Было отмечено и ухудшение состояния здоровья населения вблизи объектов угледобывающей промышленности[882].

В сентябре 2019 г. администрацией были отменены основные регламенты, касающиеся стандартов для чистой воды[883]. Данные нормы определяли допустимый уровень содержания в воде загрязняющих веществ и химикатов. Теперь же промышленники опираются только на местное законодательство, что неизбежно ведёт к ухудшению экологической обстановки и значительным ограничениям прав граждан на здоровую окружающую среду.

 

Украина

На Украине в настоящее время не наблюдается никаких признаков выправления крайне тяжёлого положения с правами человека. При упорном нежелании киевских властей, граничащем с их неспособностью взять ситуацию под контроль, всё так же продолжаются системные нарушения основных прав и свобод человека[884].

С избранием В.Зеленского на пост президента страны большинство украинских граждан надеялось на изменения к лучшему в различных сферах общественной жизни. Однако с учётом действий и заявлений властей за время, прошедшее после победы В.Зеленского на президентских выборах, приходится констатировать, что по большинству ключевых вопросов, в том числе в гуманитарной сфере, политика нового украинского руководства не просто осталась такой же, как и при П.Порошенко, но и усугубила имеющиеся проблемы.

Одним из ярчайших подтверждений истинных намерений властей Украины являются высказывания, в том числе на самом высоком уровне, подтверждающие нацеленность Киева на отказ от мирного урегулирования в Донбассе.

В стране регулярно нарушается право на свободу и личную неприкосновенность, имеют место многочисленные факты незаконного содержания под стражей, пыток, запугивания, жестокого обращения, направленного в том числе на принуждение задержанных к признанию вины.

Усиливается преследование политических оппонентов, независимых журналистов и медиа-компаний, неугодных властям членов общественных организаций, сопровождающееся, как правило, ссылками на необходимость борьбы с «российской агрессией» и «сепаратизмом». В этих целях киевские власти активно задействуют участников радикальных националистических структур, которые нередко нарушают закон, но при этом остаются безнаказанными.

Ограничиваются права внутренне перемещённых лиц, русскоязычного населения и представителей национальных меньшинств. Продолжается кампания против канонической Украинской православной церкви.

Проявления неонацизма и героизация нацизма

Наибольшей последовательностью отличаются усилия киевских властей по переписыванию истории и агрессивной пропаганде неонацизма. Насаждаемые искажённые трактовки исторических событий, умаляющие роль и вклад СССР в победу над нацизмом, нацелены на разрушение исторической памяти украинского народа о событиях Великой Отечественной войны. Культивированию националистического настроя среди широких масс населения служат активные усилия властей всех уровней по обелению и героизации нацизма, нацистских пособников времён Второй мировой войны и возвеличиванию различных формирований украинских коллаборационистов, сотрудничавших с нацистскими захватчиками в годы Второй мировой войны, под видом участников «национально-освободительного движения». Особое внимание уделяется принятию широкого спектра мер по господдержке движений, прославляющих коллаборационистов.

Следует отметить, что для такой работы создана нормативная правовая база. Законы по «декоммунизации» систематически принимались начиная с 2015 г. и затронули такие вопросы, как предоставление льгот бывшим участникам националистических вооружённых формирований и запрет на использование советской символики и символики и знаков отличия Красной Армии. В том числе в мае 2017 г. в Кодекс Украины об административных правонарушениях были внесены поправки, предусматривающие запрет публичного использования, ношения, демонстрацию георгиевской (гвардейской) ленты либо её изображения.[885]

«Декоммунизационные» меры положили начало многочисленным акциям по сносу памятников деятелям советского периода. Несмотря на то, что законом все же предусмотрено исключение для памятников героям Второй мировой войны, на практике это положение игнорируется и государственными учреждениями, и праворадикалами. Кроме того, в рамках «декоммунизации» была запущена кампания по переименованию населённых пунктов, улиц, а также начался «демонтаж» памятных знаков и изображений, связанных с советским прошлым. Согласно официальным данным, за последние 5 лет были изменены 52 тыс. топонимов, переименованы 987 населённых пунктов и демонтированы более 2,5 тыс. памятников советского периода.

В феврале 2021 г. стало известно о подготовке Киевским горсоветом апелляции на постановление Окружного административного суда г. Киева об отмене решений столичных властей о переименовании Московского проспекта в проспект им. С.Бандеры, а проспект генерала Ватутина в проспект им. Р.Шухевича[886]. В апреле 2021 г. Шестой апелляционный административный суд признал законным это переименование[887].

В конце мая 2021 г. УИНП составил список из 26 объектов в Киеве, которые остаются не декоммунизированными. В число таковых были включены герб СССР на щите монумента «Родина-мать», конный памятник Н.А.Щорсу на бульваре Шевченко, скульптуры рабочих под Аркой дружбы народов и бюст Ленина на станции метро «Театральная». Предполагается, что подлежащие «декоммунизации» объекты должны быть либо снесены, либо переименованы[888].

Поддержка нацизму и украинским коллаборационистам выражается на официальном уровне. Так, в июне 2020 г. мэр г. Херсона В.Миколаенко поздравил горожан с годовщиной принятия в 1941 г. во Львове коллаборационистами из ОУН «Акта провозглашения Украинского государства», в котором содержится обязательство «тесно сотрудничать с национал-социалистической Великой Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера создаёт новый порядок в Европе и мире и помогает украинскому народу освободиться из-под московской оккупации». По городу была размещена наружная реклама с репродукцией газеты ОУН «Самостийная Украина» от 10 июля 1941 г. с текстом упомянутого акта.[889]

Мэр Ивано-Франковска Р.Марцинкив на своей странице в «Facebook» публиковал сообщения о том, что гордится своим дедом, который был участником дивизии СС «Галичина» [890].

Верховная Рада Украины регулярно принимает постановления о внесении юбилейных дат украинских пособников нацистов в календарь памятных дат.

Так, в календарь памятных дат и юбилеев 2020 г. постановлением Верховной Рады были включены юбилеи таких нацистских коллаборационистов, как В.Кубийович (активный сторонник сотрудничества с немцами, инициатора формирования дивизии СС «Галичина»), И.Полтавец-Остряница (руководитель УНАКОР – Украинского народного казацкого руха, в составе которого действовали подразделения вспомогательной полиции, принимавшие участие в массовых убийствах евреев на Волыни, в Житомире, Виннице, Белой Церкви), В.Лёвкович (участник украинской вспомогательной полиции в Дубно, затем – командир Военной округи «Буг» в составе УПА, осуждённый в 1947 г. Военным трибуналом войск МВД Киевской области), У.Самчук (активист ОУН, главный редактор пронацистской газеты в Ровно «Волынь», публиковавший антисемитские статьи с призывом к уничтожению евреев), В.Сидор (член ОУН и УПА, командир сотни в составе батальона «Нахтигаль», принимавшего участие в карательных операциях; после войны вплоть до ликвидации в 1949 г. активно участвовал в подпольной деятельности, занимал должность заместителя главного командира УПА), А.Мельник (глава Провода (правления) ОУН, открыто сотрудничавший с нацистами, руководитель Украинской национальной рады в Киеве в годы войны, организатор подразделений украинской вспомогательной полиции, организатор массовых убийств евреев), К.Осьмак (участник ОУН (крыло С.Бандеры), один из руководителей Украинской национальной рады в Киеве во главе с А.Мельником), А.Вышнивский (один из организаторов дивизии СС «Галичина»), Я.Старух (член Провода (правления) ОУН, организатор еврейских погромов), В.Галас (один из лидеров ОУН, руководивший подпольной сетью ОУН на Западной Украине, организатор еврейских погромов в Тернопольской области и массовых убийств поляков), а также националистов, в частности, М.Железняк (руководитель Коливщины, причастный к резне евреев в Умани в XVIII в.). При этом в ряде случаев эти лица упоминаются просто как общественные деятели (как, например, «историк и географ» В.Кубийович, «политический и военный деятель» Я.Старух, «писатель, публицист, журналист» У.Самчук) без указания на их связь с националистами. На проведение памятных мероприятий в честь этих «деятелей» предусмотрено выделение государственного финансирования. Министерству образования и науки предписано провести уроки и воспитательные часы. Также был предусмотрен выпуск юбилейных монет и почтовых марок в честь этих лиц.

Следует отметить, что данное решение стало объектом рассмотрения в суде. Юрист и общественный деятель А.Портнов обратился с иском, в котором требовал запретить празднование памятных дат причастных к Холокосту и массовым убийствам евреев и цыган нацистскими преступниками, утверждённых Киевсоветом в декабре 2019 г. 23 июля 2020 г. Апелляционный административный суд Киева удовлетворил этот иск[891].

15 декабря 2020 г. в Верховную Раду внесён проект постановления «О памятных датах 2021 года». Его авторами стали депутаты от партии экс-главы государства П.Порошенко «Европейская Солидарность» и пропрезидентской партии «Слуга народа». Для отмечания на государственном уровне были предложены юбилейные дни рождения С.Тимошенко (министр УНР, который занимался строительством военных объектов вермахта в Польше), Л.Перфецкого (ветеран дивизии СС «Галичина»), Н.Капустяцкого (заместитель руководителя крыла ОУН А.Мельника, занимался формированием вспомогательных украинских частей для нацистов), В.Щигельского (некоторое время был членом УПА, расстрелян в послевоенной Польше за пособничество нацистам), О.Дякия (член ОУН, ликвидирован советскими органами безопасности), а также Р.Волошина (член ОУН и УПА)[892].

В развитие подобных постановлений Верховной Рады власти украинских регионов принимают собственные нормативные акты.

24 декабря 2019 г. Львовским областным советом принято постановление о выделении в 2020 г. государственных средств для памятных мероприятий в честь одного из лидеров ОУН А.Мельника, а также приверженца идей украинского национализма И.Липы и его сына Ю.Липы – идеолога национализма.

27 февраля 2020 г. Киевский горсовет с подачи депутата от партии «Свободы» Ю.Сиротюка принял постановление о праздновании в Киеве памятных дат и юбилеев в честь тех же коллаборационистов. В их числе – В.Кубийович, И.Полтавец-Остряница, В.Лёвкович, У.Самчук, В.Сидор, Ю.Липе, В.Галас, А.Мельник[893].

В парламент Украины вносятся и другие законопроекты, направленные на героизацию нацизма. Так, 21 сентября 2020 г. представители парламентских фракций «Голос», «Слуга народа», а также член партии «Свобода» О.Савчук выступили с инициативой о внесении на рассмотрение Верховной Рады проекта постановления о праздновании 80-летия со дня провозглашения во Львове «Акта восстановления Украинского государства», принятый 30 июня 1941 г. во время нацистской оккупации Западной Украины.

Заметная роль в насаждении неонацизма отводится Украинскому институту национальной памяти (УИНП). Ещё при бывшем директоре В.Вятровиче, известным своими русофобскими и националистическими взглядами, УИНП вёл работу по целому ряду направлений, включая продвижение законодательных инициатив по героизации фашистских приспешников и увековечению памяти участников украинского «освободительного движения», публикацию «патриотической» литературы и методических рекомендаций для средних и высших учебных заведений, проведение различных мероприятий и фестивалей соответствующей направленности с участием ветеранов УПА, участников так называемой антитеррористической операции на юго-востоке Украине (АТО) и украинских «пробандеровских» историков, включая посвящённый нацистским пособникам фестиваль «Бандерштат». В качестве моральных ориентиров обществу навязывались и продолжают настойчиво навязываться такие фигуры украинского национализма как С.Петлюра, Е.Коновалец, С.Бандера, Р.Шухевич, Я.Стецько, А.Мельник и др.

Со сменой руководства УИНП после назначения в декабре 2019 г. на должность директора А.Дробовича историческая политика организации существенных изменений не претерпела.

23 сентября 2020 г. Шестой апелляционный административный суд Киева отменил по иску УИНП решение Окружного административного суда, де-факто признавшего символы дивизии СС «Галичина» нацистскими[894]. Тремя годами ранее жительница Киева Н.Мясникова оспорила в суде распространяемый прежним директором УИНП В.Вятровичем тезис о том, что дивизия СС «Галичина» и её символика не относятся к нацистским, поскольку эта дивизия принадлежала не к общим частям СС, а к войскам СС, и использовалась, прежде всего как боевая часть. Истец обратилась в суд с просьбой признать противоправными действия УИНП и его главы по предоставлению одному из украинских интернет-изданий толкования п. 5 ч. 1 ст. 1 Закона Украины «Об осуждении коммунистического и национал социалистического (нацистского) тоталитарных режимов в Украине и запрет пропаганды их символики» относительно дивизии СС «Галичина» (в нём перечислено, что признается символикой национал социалистического (нацистского) тоталитарного режима), а также запретить пропаганду символики 14-й гренадерской дивизии войск СС «Галичина» с учётом последующих изменений её названия. Одновременно истец просила обязать УИНП опровергнуть информацию о символике дивизии СС «Галичина»[895].

27 мая 2020 г. Окружной административный суд Киева пришёл к выводу, что УИНП не имеет права распространять заявления, которые сделал его руководитель и обязал учреждение «воздержаться от совершения действий по распространению» этой символики. В то же время суд удовлетворил иск заявительницы только частично и отказал в других его частях. Украинские национал-радикалы из «Правого сектора», «Национального корпуса», «Сокола» (молодёжное крыло «Свободы»), «Традиции и порядка» устроили во время рассмотрения дела перед зданием суда файер-шоу, а судьи и адвокат Н.Мясниковой накануне вынесения решения получили смс-угрозы от неизвестных[896].

Идеология неонацизма насаждается в образовательной сфере. В программы патриотического воспитания молодёжи внедряются идеи национализма и ксенофобии, в частности, агрессивной русофобии, а также идеологии героизации нацистских пособников. В качестве основы этой работы принята Стратегия национально-патриотического воспитания на 2020-2025 гг., подписанная П.Порошенко в мае 2019 г. за два дня до истечения срока его полномочий на посту президента. Документ предусматривает формирование у подрастающих поколений ценностных ориентиров на примерах, унаследованных от в том числе «Сечевых стрельцов», отрядов «Карпатской сечи» и УПА. Примерами для подражания призваны стать также лица, участвовавшие в АТО и операции Объединённых сил в Донбассе.

Утверждённые министерством образования и науки Украины программы по истории для 5-9 и 10-11 классов средних школ, а также высших учебных заведений направлены на то, чтобы сформировать у учеников представление о советском периоде как о времени «оккупации» украинских земель. В число требований к учащимся включено умение выразить аргументированное суждение о роли С.Бандеры, А.Мельника, Р.Шухевича и других националистов в «украинском освободительном движении».

К патриотической работе с молодёжью украинские власти привлекают праворадикальные и ультранационалистические группировки и организации (в том числе «Свобода» и «С14»), оказывая отдельным группировкам государственную поддержку в рамках выделения финансирования на проведение таких «военно-патриотических молодёжно-воспитательных» проектов, как фестиваль «Бандерштат», военно-полевые игры Гурбы-Антоновцы, «Игры патриотов» и «Джура», «курс вольных людей» и «курс молодого бандеровца», а также организацию летних лагерей с националистическим уклоном. При этом многие из националистических организаций также получают финансирование из госбюджета по статье национально-патриотическое воспитание, а также напрямую из государственного и местных бюджетов – непосредственно под их деятельность[897].

Власти Украины также продолжают возводить памятники и мемориальные знаки в честь боевиков ОУН-УПА и воздавать почести дожившим до сегодняшнего дня бывшим нацистам.

29 января 2020 г. в Ивано-Франковске была организована торжественная церемония захоронения на Аллее Славы бывшего карателя, участника дивизии СС «Галичина» М.Мулика, в которой приняли участие областные чиновники и духовенство. Многие присутствовавшие на этом мероприятии были одеты в нацистскую форму. Глава областного совета Ивано-Франковской области А.Сыч заявил, что страна нуждается в «таких патриотичных и украиноцентричных воинах, носителях духа истории и идентичности». Мэр города Р.Марцинкив пообещал, что в ближайшее время в Ивано-Франковске появится улица имени М.Мулика[898]. По данным украинских СМИ, М.Мулик был председателем краевого братства дивизионников «Галичина» и почётным гражданином Ивано-Франковска[899].

В апреле 2020 г. в г. Калуше (Ивано-Франковская область) прошла торжественная церемония вручения учреждённой «Братством воинов дивизии СС «Галичина» награды ветерану этого подразделения Василию Наконечному. Подобные «знаки отличия» вручаются всем здравствующим бывшим эсэсовцам. В момент награждения 95-летний участник подразделения СС рефлекторно вскинул руку в нацистском приветствии. Ранее, в мае 2018 г. по решению Калушского городского совета ему было присвоено звание «Почётный гражданин Калуша»[900].

Накануне 23 мая 2020 г. по случаю «Дня героев»[901] проживающим во Львовской области ветеранам УПА и их вдовам было выплачено одноразовое денежное пособие из областного бюджета. Всего выплату получили 989 человек[902].

21 июня 2020 г. пресс-служба Львовского городского совета на официальном сайте Львовского горсовета сообщила, что мэр Львова А.Садовой поздравил со 100-летием со дня рождения бывшую связную лидера УПА Р.Шухевича О.Илькив. В сообщении пресс-службы отмечено, что за заслуги перед государством и по случаю 78-й годовщины создания УПА город и область совместно приобрели О.Илькив квартиру во Львове[903].

18 июля 2020 г. в лесу между сёлами Городница Житомирской области и Сторожев Ровенской области при поддержке УИНП установлен памятный крест в честь «генерал-хорунжего» УПА И.Трейко. В мероприятии участвовали представители местной власти, политики, общественные активисты, а также представитель УИНП[904].

В августе 2020 г. в Киеве прошёл «петлюровский субботник» в рамках «чествования» захороненных на Замковой горе бойцов 1-го Украинского полка им. Б.Хмельницкого.

13 октября 2020 г. в Луцке местные власти в дистанционном режиме организовали третий Всеукраинский фестиваль-конкурс повстанческой песни «За Украину! За её свободу!». В ходе данного мероприятия участники исполняли песни, прославляющие членов УПА. В этот же день в Виннице была проведена выставка, посвящённая С.Бандере и Р.Шухевичу.

14 октября 2020 г. в Киеве радикалы из «Свободы», «Правого сектора» и «Национального корпуса» провели традиционный марш, приурочив его к 78-й годовщине создания УПА. Демонстранты прошли от памятника Т.Шевченко до Майдана, в руках у некоторых из них были стеклянные банки с фотографиями А.Шария, М.Медведчука и ряда других общественных и политических деятелей, имитирующие отрубленные головы. Они скандировали лозунги об организации «правового» преследования граждан Украины за «пророссийскую» деятельность, лишении лицензии каналов «112», «NewsOne», «ZIK», «Наш», «Интер» и «Киев Live», а также об отмене запрета на ведение огня в Донбассе для украинских военных.

В тот же день во Львове прошли церемонии возложения цветов на могилы боевиков УПА с участием заместителя председателя Львовской обладминистрации М.Козицкого, были проведены траурные панихиды и шествия с использованием атрибутики украинских националистов[905]. В Виннице открыли историческую выставку «Против Голиафа» о деятелях УПА, в том числе о С.Бандере и Р.Шухевиче, организованную Украинским институтом национальной памяти.

12 ноября 2020 г. в Львовском историческом музее при поддержке городских властей прошло награждение родственников боевиков ОУН-УПА медалями данного формирования «За боевые заслуги» и «За особый вклад в развитие вооружённого подполья ОУН».

1 января 2021 г. националисты традиционно организовали факельные шествия в крупных городах Украины в честь дня рождения С.Бандеры, в ходе которых использовались агрессивные ксенофобские, особенно русофобские лозунги. По данным украинских СМИ, в последнее время наблюдается падение числа участников акций радикалов, что показывает уровень общественной поддержки националистов. В то же время эти акции продолжают беспрепятственно проходить и при новом президенте, который не скрывает, что идёт в русле идеологии, заложенной при П.Порошенко. В этой связи отмечается, что подобная линия может привести к падению популярности нынешних украинских властей[906].

20 января 2021 г. в г. Полтаве был объявлен всеукраинский конкурс на возведение памятника С.Петлюре[907].

29 января 2021 г. с подачи Киевского горсовета в очередной раз были проведены «Бандеровские чтения». Отдельным участникам данного мероприятия были вручены юбилейные медали к 75-летию УПА.

16 февраля 2021 г. Львовский областной совет обратился к президенту В.Зеленскому с призывом вернуть звание героя Украины С.Бандере. Также депутаты приняли решение о провозглашении 2021 г. годом Е.Коновальца (главаря ОУН)[908].

5 марта 2021 г. депутаты горсовета г. Тернополя поддержали инициативу мэра города С.Надала присвоить имя Р.Шухевича местному спортивному стадиону, на котором запланировано проведение финала кубка Украины по футболу. Посол Израиля на Украине Дж.Лион призвал власти отменить принятое решение. В свою очередь, официальный представитель МИД Украины выступил в защиту местных властей, заявив, что «сохранение национальной памяти является одним из приоритетов государственной политики», а подобного рода информповоды должны обсуждаться не дипломатами, а историками[909].

Эту инициативу подхватил Львовский областной совет, обратившийся 16 марта 2021 г. в кабинет министров Украины с предложением о переименовании стадиона «Арена Львов» в «Арену Львов» имени Степана Бандеры. На этом стадионе должны пройти первые туры отборочных поединков на чемпионат мира 2022 г. Инициатива исходила от партии П.Порошенко «Европейская солидарность»[910].

28 апреля 2021 г. впервые в Киеве радикалы прошли маршем в честь дня создания нацистской дивизии СС «Галичина», в ходе шествия использовалась нацистская символика. Активисты не встретили никакого сопротивления со стороны властей, несмотря на запрет прославления нацизма на Украине. Более того, радикалов сопровождали полицейские, перекрывшие движение транспорта на ряде центральных улиц Киева. По словам главы Украинского института анализа и менеджмента политики Р.Бортника, киевская городская администрация частично профинансировала этот марш, хотя и заявила, что это произошло по ошибке. Оппозиционная партия «Оппозиционная платформа – За жизнь» потребовала от властей жёсткого ответа на эту провокацию. В опубликованном партией заявлении отмечается, что украинские власти, ссылаясь на карантин, на всех уровнях блокируют празднование Дня Победы. Но при этом забывают о любых ограничениях, когда дело касается радикалов. До этого подобные акции в поддержку эсэсовской «Галичины» концентрировались в основном во Львове и других городах западной Украины. По оценке экспертов, это шествие можно назвать провокацией на фоне приближения 9 мая, а бездействие Киева объясняется угрозой давления со стороны правых сил[911].

Несмотря на отрицательную реакцию офиса президента В.Зеленского, осудившего этот марш эсэсовцев, уже в середине июня 2021 г. в Киеве в Михайловском Златоверхом соборе, принадлежащем ПЦУ, прошли торжественные похороны председателя Киевского краевого Братства ветеранов ОУН-УПА, бывшим участником дивизии СС «Галичина» и бывшим руководителем ОУН О.Васкула. Церемония прощания прошла с официальным похоронным церемониалом министерства обороны Украины и почётным караулом Отдельного президентского полка имени гетмана Богдана Хмельницкого. На них присутствовали бывший министр образования С.Квит, бывший руководитель УИНП В.Вятрович и др.[912]

Параллельно с чествованием коллаборационистов украинские власти предпринимают усилия по сносу памятников бойцам Красной Армии. Так, 3 февраля 2021 г. во Львове начались работы по демонтажу Монумента Боевой славы Вооружённых Сил СССР.

Политика героизации нацистских приспешников приводит к тому, что монументы воинам Советской Армии и жертвам трагических событий времён Второй мировой войны, в том числе связанных с Холокостом, регулярно подвергаются на Украине атакам со стороны праворадикальных и националистических группировок. Подобные случаи фиксируются украинскими правоохранителями и вносятся в единый реестр досудебных расследований, однако участники этих кощунственных акций к ответственности не привлекаются. Получается, что украинские официальные лица своими действиями оправдывают вандалов.

Правозащитники отмечают, что безнаказанности вандалов способствует и используемая радикалами тактика: неонацисты оповещают общественность о своих противоправных акциях или иных противоправных инцидентах с собственным участием (различных актах насилия по отношению к политическим оппонентам, актах вандализма и т.п.), обычно приписывая собственные действия неким «неизвестным патриотам». Подобная циничная тактика позволяет, с одной стороны, публично рекламировать правоэкстремистские акции, а, с другой – не брать на себя прямую ответственность за совершение уголовно наказуемых деяний[913].

В феврале 2020 г. в Одессе националисты сняли памятную доску с барельефом маршала Г.К.Жукова со стены студенческого общежития Одесского национального университета им. И.И.Мечникова, где в послевоенные годы располагался штаб Одесского военного округа, который Г.К.Жуков возглавлял в 1946-1948 гг. Это был последний барельеф советскому полководцу в городе.[914]

В этом же месяце в Одессе вандалы осквернили мемориал в честь освобождения города, который расположен на площади 10-го Апреля[915], а в Киеве двое молодых людей осквернили памятник Н.Ф.Ватутину в Мариинском парке, облив его зелёнкой[916]. Памятник Н.Ф.Ватутину установлен над могилой генерала. СМИ сначала сообщали, что полиция возбудила уголовное дело по ч. 3 ст. 297 Уголовного кодекса Украины (надругательство над могилой, иным местом захоронения или над телом умершего)[917]. Однако позднее, когда полиция задержала только одного вандала, ему было вменено правонарушение по ч. 2 ст. 296 Уголовного кодекса Украины (хулиганство, совершенное группой лиц)[918].

В мае 2020 г. в парке Шелковичный в г. Славянске в преддверии празднования юбилея Победы националисты осквернили памятник, раскрасив фигуру советского солдата на фоне Знамени Победы в цвета флага ОУН. Также пострадал монумент, установленный на братском захоронении солдат, погибших при освобождении территории Украины от нацистских оккупантов[919].

19-20 мая 2020 г. в Харькове в очередной раз атакам подвергся памятник Г.К.Жукову: две ночи подряд неизвестные обливали его красной краской[920].

Во всех подобных случаях, как правило, украинские правоохранительные органы не находят виновных и не привлекают их к ответственности. Тем более контрастной выглядит реакция властей на аналогичные действия граждан в отношении памятников в честь нацистских коллаборационистов. 29 апреля 2021 г. Галицкий районный суд Львова приговорил студента, облившего 5 февраля красной краской памятник С.Бандере, к четырём годам лишения свободы[921]. Хотя это наказание было заменено на двухлетний испытательный срок, в целом данный инцидент убедительно демонстрирует двойные стандарты применения законодательства.

Националисты и праворадикалы при попустительстве украинских властей ежегодно активно прилагают усилия к тому, чтобы сорвать мероприятия по празднованию Дня Победы в Великой Отечественной войне и иных памятных дат, а также мероприятий антифашистов, и организуют провокации в эти дни. Как правило, меры в связи с угрозами активистам не принимаются. Правоохранители не пресекают противоправные действия злоумышленников и не привлекают их к ответственности, давая радикалам возможность скрыться и «изолируя» пострадавших. Деяния националистов классифицируются в качестве хулиганства вне зависимости от подоплёки и характера действий. В то же время правоохранители заводят дела по фактам демонстрации советской символики. По мнению экспертов, киевские власти стремятся создать атмосферу, когда гражданам будет неудобно рассказывать о том, что их родственники воевали в Красной Армии.

В 2018 и 2019 гг. в День Победы в Киеве националисты в одежде с нацистской символикой нападали на организатора памятных мероприятий, директора Института правовой политики и социальной защиты Е.Бережную. При этом сотрудники правоохранительных органов не реагировали на действия радикалов, а вместо этого задерживали пострадавшую[922].

9 мая 2020 г. в 75-ю годовщину Победы над нацистской Германией, несмотря на введённые властями ограничения из-за распространения коронавирусной инфекции, украинские националисты предприняли ряд кощунственных акций. В Одессе они сорвали проведение автопробега, устраивали драки и мешали отмечать 75-летие Победы. Радикалы также прошли маршем, держа в руках портреты пособников нацистов из ОУН – УПА, других подобных организаций и символикой нацистской дивизии СС «Галичина»[923]. Во Львове юные неонацисты устроили акцию на Холме Славы, показывая нацистскую символику и включая запись, стилизованную под сообщение немецких оккупантов, в момент возложения горожанами цветов к могилам погибших воинов. Власти Украины никак не отреагировали на подобные действия граждан[924]. В Харькове активисты националистических организаций «Фрайкор», Союз ветеранов АТО, «Правый сектор», Ветеранское объединение содействия обороне Украины развесили на трёх мостах города баннеры с провокационной надписью: «Дякую діду за те, що давив московську гниду» («Спасибо деду за то, что давил московскую гниду»)[925].

В 2021 г. памятные мероприятия по случаю Дня Победы также не обошлись без потасовок и нападений со стороны радикалов. На стрингера видеоагентства «RT Ruptly» националисты напали после того, как он в одном из украинских городов взял у прохожих интервью об их отношении к Дню Победы. На аллее Неизвестного матроса в Одессе в объектив камеры издания «Страна.ua» попала драка, причиной которой послужила попытка националистов вырвать у одной из женщин портрет маршала Г.К.Жукова с прикреплённой к нему георгиевской лентой. При этом полиция не стала задерживать нападавших – вместо них в отделение была доставлена пострадавшая одесситка. Также в Одессе стражи порядка задержали 63-летнего мужчину, пришедшего в парк Шевченко с георгиевской ленточкой[926].

Резонанс вызвало и опубликованное видеообращение президента Украины В.Зеленского по этому случаю. В нём, в частности, В.Зеленский призвал воспринимать День Победы «без эйфории и головокружения», а также назвал бойцов армии 1-го Украинского фронта, освобождавших концлагерь Освенцим,  «украинским экипажем украинского танка», первым взломавшим ворота нацистского концлагеря Аушвиц-Биркенау[927], повторив слова, скащзанные в 2015 г. главой МИД Польши Г.Схетыной.

Ощущая поддержку официальных властей и чувствуя свою безнаказанность, праворадикалы на Украине активно применяют насилие и методы запугивания в отношении политических оппонентов, гражданских активистов, правозащитников, журналистов, а также оказания давления на органы власти в целях принятия выгодных для них решений. В том числе они организуют акции против неугодных им законодательных инициатив и против вынесения судами решений в отношении своих сторонников. В частности, по время процесса над одним из двоих молодых людей, обливших в ночь на 10 февраля 2020 г. в Киеве зелёнкой памятник генералу Н.Ф.Ватутину в Мариинском парке, в зале Печерского суда присутствовали руководитель радикальной структуры «С14» Е.Карась и представители «Братства» Д.Корчинского. Прокурор требовал взять подозреваемого под стражу на время следствия. Однако судья О.Батрин решила передать его на поруки депутату Верховной Рады М.Бондарю[928]. Правозащитники полагают, что присутствие националистов в зале имело целью оказать влияние на суд. Ранее неоднократно были зафиксированы случаи, когда радикалы агрессивно вели себя в судах, требуя освободить своих сторонников.

Также были зафиксированы и другие «акции» украинских националистов. 23 января 2020 г. в Херсоне был совершен поджог офиса «Партии Шария», который находится на первом этаже жилого дома. Злоумышленники разбили окно и забросили внутрь комнаты стеклянную бутылку с легковоспламеняющимся веществом[929].

В конце марта 2020 г. в Харькове радикалы совершили нападение на общественную приёмную партии «Оппозиционная платформа – За жизнь». По информации, это уже одиннадцатое нападение на харьковскую приёмную[930].

4 мая 2020 г. в Харькове радикалы из «Национального корпуса», «Национальных дружин» и «Демократической секиры» организовали митинг против назначения заместителя председателя Харьковской обладминистрации Е.Грицкова на пост главы координационного совета по вопросам национально-патриотического воспитания. Поводом послужила фотография 2015 г., на которой Е.Грицков был запечатлён с бывшим губернатором Харьковской области М.Добкиным, держащим в руках красное знамя. 6 мая Е.Грицков сложил с себя полномочия главы координационного совета.

23 мая 2020 г. в Киеве радикалы из «Национального корпуса» штурмовали офис партии «Оппозиционная платформа – За жизнь», выступающей против героизации нацистов и ксенофобии. Националисты пытались пожечь офис, бросали файеры и дымовые шашки в окна, обливали здание краской. Радикалы пользовались попустительством полиции, заблокировавшей работу охраны офиса, и нападали на работников организации[931].

В середине июня 2020 г. возле здания суда в Киеве, где рассматривалось дело об умышленном убийстве человека в мае 2018 г. в Одессе членом националистической группировки С.Стерненко, радикалы нападали на журналистов изданий «Страна.UA», «Шарий.Нет», телеканалов «Zik» и «NewsOne», которые освещали ход судебного процесса. Националисты также штурмовали здание суда, организовывали драки с полицией, зажигали файеры и петарды, пытаясь оказать давление на суд. Полиция во всех случаях удаляла журналистов из здания суда без каких-либо объяснений, что приводило к новым нападениям. Журналисту Б.Аминову после его попыток взять интервью у обвиняемого поступали угрозы, что «придут АТОшники и расскажут, как надо любить Украину». В то же время никого из нападавших на них не задерживали. Более того, по данным издания «Страна.UA», впоследствии полиция извинилась за избиение «активистов», пообещав наказать виновных[932].

В середине июля 2020 г. националисты устроили в Киеве, а также Днепропетровске, Львове, Харькове, Черновцах массовые акции протеста против рассмотрения в Верховной Раде законопроекта о внесении изменений в законы об использовании языков национальных меньшинств в образовательном процессе. Документ предусматривал отсрочку введения в действие ограничений и продление переходного периода для использования русского языка в качестве языка преподавания. В ходе этих акций радикалы вели себя агрессивно, совершали акты осквернения государственной символики России, в ряде случаев зафиксированы столкновения с полицией. Националистов поддержали и местные депутаты отдельных регионов. В частности, Львовский областной совет в обращении к президенту В.Зеленскому указал, что каждый, кто проголосует за подготовленный депутатом Верховной Рады от партии «Слуга народа» М.Бужанским документ, будет причислен к «коллаборационистам» и «предателям Украины»[933].

С агрессией праворадикалов, пользующихся полной безнаказанностью, на Украине сталкиваются и дипломатические работники. Регулярно у стен Посольства в Киеве и Генконсульств во Львове, Одессе и Харькове экстремисты из различных националистических организаций устраивают провокации, скандируют оскорбительны антироссийские лозунги, блокируют въезд на территорию преставительств. Кроме того, 9 июня 2021 г. в с. Заболотовцы (Львовская область) активисты Национального корпуса не дали сотрудникам Генерального консульства Российской Федерации во Львовской области возложить цветы к памятнику А.С.Пушкина в честь 222-й годовщины со дня рождения поэта[934].

Ограничения независимых СМИ

На Украине отмечен целый спектр проблем, связанных с ограничением свободы СМИ. Серьёзным рестрикциям подвергается право на свободу мнения и его свободное выражение, ограничивается независимая работа журналистов, предпринимаются попытки ужесточения цензуры. Высоким остаётся уровень агрессии в отношении сотрудников СМИ. Зафиксированы неоднократные случаи блокирования праворадикальными «активистами» неугодных Киеву телеканалов. Ситуация с оказанием давления на журналистов со стороны властей достигла апогея. Отмечается вмешательство спецслужб в работу СМИ и деятельность общественных организаций, придерживающихся альтернативных официальной позиции точек зрения[935]. Несмотря на призывы многих структур и механизмов по правам человека, по-прежнему отсутствуют какие-либо заметные подвижки в расследовании резонансных дел, связанных с гибелью О.Бузины и П.Шеремёта.

Распространённым средством оказания давления на неугодных журналистов является уголовное преследование. Так, начиная с 2015 г. многочисленные обвинения выдвигались против главного редактора крупнейшего независимого Интернет-СМИ Украины «Страна.UA» И.Гужвы, в результате чего он был вынужден покинуть территорию страны и просить политического убежища в Австрии. Преследованию также подверглись владелец информационного агентства «Open Ukraine» и бывший военнослужащий А.Мединский[936], независимые журналисты Ю.Лукашин и В.Скачко. В следственных изоляторах, как правило, без права внесения залога, содержались Д.Василец[937] (в 2018 г. отпущен под домашний арест), В.Муравицкий[938] (c 2018 г. под круглосуточным домашним арестом), П.Волков[939] (в марте 2019 г. полностью оправдан).

Неоднократно проводились обыски в редакциях информагентств «Вести Украина» и «РИА Новости Украина» (главный редактор последнего К.Вышинский также обвинялся в госизмене).

На регулярной основе под предлогом нарушения украинского законодательства власти принимают рестриктивные меры в отношении неугодных СМИ. В частности, 2 февраля 2021 г. указом президента В.Зеленского было заблокировано вещание общенациональных новостных телеканалов «112-Украина», «NewsOne» и «Zik», принадлежащих депутату от «Оппозиционной платформы – За жизнь» Т.Козаку, соратнику В.Медведчука. Против самого Т.Козака также были введены санкции сроком на 5 лет. Указ президента был подписан на основе решения СНБО. Эксперты отмечают, что принять решение о запрете вещания телеканалов мог только суд, поскольку согласно закону санкции могут применяться только в отношении иностранных государств или иностранных юридических лиц, а не граждан Украины. По мнению Т.Козака, эти действия были вызваны несовпадением позиций телеканалов с центральной линией, проводимой властью[940].

Телеканалы «ZIK» и «112-Украина», а также «Наш» ранее подвергались притеснениям со стороны украинских правоохранителей. Их обвиняли в транслировании программ, участники которых будто бы допускали высказывания, содержащие признаки национальной и расовой ненависти, призывали к подрыву конституционного строя государства, нарушению его территориальной целостности и суверенитета, а также выступали с заявлениями, популяризующими органы власти «страны-агрессора» и оправдывающими «оккупацию украинских территорий». Однако до закрытия дело не дошло.

После решения президента Украины о закрытии телеканалов работавшие в этих изданиях журналисты создали новый телеканал «Пёрший Незалежний» («Первый независимый»). Канал впервые вышел в эфир и почти сразу же был отключён от вещания. На этом фоне несколько десятков известных украинских журналистов, представляющих различные СМИ, создали объединение для защиты своих прав и потребовали от властей страны прекратить атаки на прессу[941].

Давление оказывается и на отдельных журналистов. 7 февраля 2021 г. СБУ инициировала проверку в отношении украинской журналистки А.Березовской, которая взяла интервью у главы политсовета партии «Оппозиционная платформа – За жизнь» В.Медведчука. В связи с угрозой незаконного уголовного преследования со стороны силовых структур журналистка вынуждена была покинуть страну[942].

В феврале 2021 г. СБУ объявила оппозиционному журналисту-блогеру А.Шарию подозрение в совершении преступлений по статьям 111 («государственная измена») и 161 УК Украины («нарушение равноправия граждан»). Ему вменяются в вину распространение «искажённой» информации, «дестабилизация обстановки в стране, разжигание межэтнических и межконфессиональных конфликтов». В дополнение А.Шарию инкриминируется то, что его критические высказывания в отношении действий украинских властей и оценки происходящих в стране событий использовались российскими СМИ[943].

18 марта 2021 г. депутат партии «Голос» С.Бобровская сообщила о возбуждении офисом генпрокурора Украины уголовного дела против депутата «Оппозиционной платформы – За жизнь» В.Рабиновича по ст. 110 УК («посягательство на территориальную целостность и суверенитет Украины») по факту публикации им карты Украины без Крыма.

Кроме того, помимо прямого воздействия на СМИ, занимающих независимую позицию по наиболее чувствительным вопросам, при фактическом попустительстве властей происходят нападения националистов на офисы таких медиа-ресурсов. Так, угрозам и агрессии радикалов неоднократно подвергались здания и помещения телеканалов «Интер», «НАШ», «112», «NewsOne». Как правило, такие инциденты происходили в связи с мероприятиями, предполагавшими подключение участников из России или демонстрацию критического по отношению к киевским властям материала (в том числе фильма известного американского режиссёра О.Стоуна «В борьбе за Украину»).

Так, например, учредители Интернет-издания «Защита Медиа» Е.Сергацкова и Р.Степанович – авторы публикаций, свидетельствующих о контактах местных националистов с киевским офисом социальной сети «Facebook», – вынуждены были скрыться из-за поступающих в их адрес угроз. При этом органы правопорядка воздерживались от открытия уголовных производств по фактам запугивания журналистов и препятствования в осуществлении ими профессиональной деятельности[944].

Обращает на себя внимание также инцидент, произошедший 16 сентября 2020 г. в Черкасской области: неизвестными был совершен поджог жилого дома родителей оппозиционного журналиста Д.Васильца. По официальной версии, причиной пожара послужило короткое замыкание, однако сотрудник СМИ сомневается в этом, поскольку в здании была новая проводка, а соседи видели автомобиль с европейскими номерами, который быстро уезжал из села[945].

В июле 2020 г. попытку незаконной слежки за представителем СМИ предприняли судьи окружного административного суда Киева П.Вовк и Е.Аблов. Они пытались получить доступ к мобильному телефону журналистки «Cлiдства.Iнфо» Е.Моторевской в обход надлежащих правовых процедур, после того как было опубликовано её расследование о Е.Аблове[946].

11 июня 2020 г. сторонники радикала С.Стерненко, обвиняемого в совершении убийства в мае 2018 г. в Одессе, прогнали журналистов, работающих на ресурсах А.Шария, от здания СБУ, где проходили следственные действия. На видео, опубликованном в социальной сети «Twitter», видно, как в ответ на вопрос журналистки о причинах некорректного поведения с её коллегами, националисты включают сирену и, находясь вплотную к журналистке, нецензурно выражаются через громкоговоритель[947].

В октябре 2020 г. в г. Овидиополь (Одесская область) произошли два нападения на журналистов независимого издания «Альтернатива». 17 октября был избит главный редактор «Альтернативы» Р.Варшанидзе, а 21 октября неизвестные забросали «коктейлями Молотова» редакцию издания. В результате в помещении обгорела мебель, оно нуждается в капитальном ремонте[948].

25 октября в г. Терновке (Днепропетровская область) депутат горсовета от пропрезидентской партии «Слуга народа» препятствовал журналистской деятельности редактору городской газеты «Известия» А.Поддуевой, освещавшей ход голосования на одном из избирательных участков[949].

28 ноября 2020 г. на корреспондента телеканала «NewsOne» В.Товкес во время репортажа из киевского Парка Славы было совершено нападение. В прямом эфире к журналистке подошёл неизвестный в маске и капюшоне, отнял и разбил микрофон об асфальт с криками «Это рашистский канал!», а затем он толкнул журналистку, выкрикнул несколько оскорблений и скрылся. Хотя полиция открыла уголовное производство в связи с данным инцидентом, однако на сегодня об установлении и задержании подозреваемого ничего не известно.

12 февраля 2021 г. в Киеве радикалы из «С14» совершили нападение на журналиста В.Шевчука (издание «Правовой контроль»), который освещал организованную националистами акцию возле помещения телеканала «Наш». В.Шевчук смог задержать и сдать нападавшего в полицию. Правоохранители задержали обоих, а потом намеренно затягивали процесс получения видеозаписей с камер наблюдения. Адвокат пострадавшего журналиста указывал на заинтересованность органов дознания в укрытии следов преступления[950]. Украинские СМИ также отмечали, что напавший на журналиста радикал также работает в структуре «Муниципальная варта», занимающейся партулированием улиц и получающей финансирование из столичного бюджета[951].

Всего в 2020 г. Национальный союз журналистов Украины (НСЖУ) зафиксировал 77 случаев нападения на сотрудников СМИ, число пострадавших сотрудников медиа составило 101. По мнению НСЖУ,  профессию журналистов на Украине делает опасной системная безнаказанность за преступления в отношении работников СМИ и атмосфера вражды, разжигаемая публичными лицами[952]. За первый квартал 2021 г.  организация зафиксировала 21 нападение на журналистов[953].

Наблюдательная миссия ООН по правам человека на Украине (НМПЧУ) зафиксировала за период с 1 августа 2020 г. до 31 января 2021 г. 18 случаев нападений на журналистов, общественных деятелей и представителей оппозиционных политических партий[954].

Распространение новой коронавирусной инфекции способствовало дальнейшему ухудшению положения в области обеспечения свободы слова. Многие случаи нарушения прав журналистов, в особенности нападения, были связаны с освещением ими темы самоизоляции и карантина, а также соблюдения иных противоэпидемиологических мер. Кроме того, имели место инциденты, когда борьба с COVID-19 использовалась органами местного самоуправления в целях проведения отдельных сессий в закрытом формате без участия представителей прессы и телевидения.

Правозащитные организации указывают, что ухудшает ситуацию непривлечение к ответственности виновных за ранее совершенные нападения. В качестве примера приводится жестокое избиение в Черкассах журналиста В.Комарова, специализировавшегося на журналистских расследованиях, который полтора месяца находился в коме и умер 20 июня 2019 г.[955] НМПЧУ отмечала также, что на длящийся уже более трёх лет процесс по делу об убийстве О.Бузины постоянно оказывают давление правонационалистические радикальные группировки. В итоге дело, которое рассматривалось разными судами, было фактически остановлено, и процесс вернулся к началу после того, как в мае 2019 г. ведущий дело судья взял самоотвод[956]. В то же время 12 декабря 2019 г. правоохранительными органами были задержаны три подозреваемых в совершенном в 2016 г. убийстве известного журналиста П.Шеремёта[957].

На фоне усилий украинских властей по постановке законопослушной медиасферы под свой контроль в стране беспрепятственно действует ресурс, открыто нарушающий право на частную жизнь, – получивший скандальную известность сайт «Миротворец». На нём публикуются собранные нелегальным путём персональные данные украинских и иностранных граждан, именуемых «сепаратистами» или «врагами Украины», включая репортёров, политиков, деятелей культуры и даже российских дипломатов.

Данный Интернет-ресурс активно используется украинскими спецслужбами, а также радикальными националистическими структурами для оказания психологического давления на тех, кого они обвиняют в «сепаратизме и измене родине». Наиболее вопиющим случаем стала публикация в 2015 г. личных данных, включая адрес проживания, писателя, журналиста О.Бузины, поскольку вскоре после размещения этой информации на сайте он был убит. Ряд представителей СМИ заявили о замораживании их банковских счетов в связи с тем, что они включены в перечень «врагов Украины». В дополнение к этому, на то, что информация сайта «Миротворец» используется украинскими судами на всех стадиях судебного производства в качестве доказательственной базы, обращала внимание НПО «Успiшна варта», которая обнаружила более 100 судебных решений по уголовным производствам, где в мотивировочной части приведены материалы сайта «Миротворец»[958].

Согласно последним данным «Индекса физической безопасности журналистов Украины», за девять месяцев 2020 г. имели место 56 фактов физической агрессии в отношении работников СМИ[959].

14 марта 2021 г. руководитель «Миротворца» Р.Зайцев в интервью украинскому изданию «Факты» дал ясно понять, что данный Интернет-ресурс пользуется поддержкой украинских органов власти (министерства иностранных дел, внутренних дел и обороны, СБУ, погранслужба), а также иностранных (западных) спецслужб. Он также сообщил, что в базу «Миротворца» внесены имена более 240 тыс. человек, из которых более 75 тыс. являются российскими гражданами.

На проблемы в области функционирования СМИ на Украине регулярно обращают внимание международные мониторинговые механизмы. В опубликованном в марте 2019 г. Управлением Верховного комиссара ООН по правам человека докладе «Гражданское пространство и основные свободы накануне президентских, парламентских и местных выборов в Украине в 2019-2020 гг.» отмечается, что в стране прослеживается «тенденция жестоких нападений и актов запугивания» в отношении журналистов, активистов гражданского общества и политических лидеров, а также адвокатов.

НМПЧУ также с обеспокоенностью указывала на правительственную инициативу по разработке законодательства по борьбе с распространением «дезинформации» (законопроект «О противодействии дезинформации»). В случае её реализации под угрозой окажется свобода слова. В частности, среди предполагаемых изменений – повышение ответственности за распространение недостоверной информации (ужесточение административной и введение уголовной ответственности) и лишение анонимности пользователей Интернета. УВКПЧ призывает правительство перенести фокус внимания на целенаправленное предотвращение кибератак и противодействие злонамеренным автоматизированным аккаунтам («ботфермам»), инвестировать средства в повышение уровня медийной грамотности населения и обеспечить открытый доступ к информации[960].

11 марта 2021 г. президент В.Зеленский утвердил решение СНБО о создании Центра противодействия дезинформации, который создаётся как рабочий орган Совета[961].

БДИПЧ ОБСЕ в рамках оценки потребностей наблюдения за местными выборами на Украине (25 октября 2020 г.) не смогло обойти вниманием многочисленные проблемы в этой сфере. В частности, указано на тенденцию недостаточной редакционной независимости СМИ из-за политической предвзятости их владельцев. Также были отмечены сложности с доступом журналистов к общественной информации из-за создаваемых властями административных барьеров. Кроме того, указано, что действия национального регулятора – Национального совета по телерадиовещанию – в отношении средств массовой информации тоже могут быть предвзятыми из-за его аффилированности с рядом политически ангажированных медиа-ресурсов.

2 февраля 2021 г. президент В.Зеленский утвердил решение Совета национальной безопасности и обороны Украины о введении персональных санкций в отношении депутата Т.Козака («Оппозиционная платформа – За жизнь») и аннулировании лицензий на вещание принадлежащих ему трёх телеканалов («ZIK», «Newsone», «112 Украина»). НПО «Репортёры без границ» осудила эти нарушающие международные обязательства Украины действия киевских властей, указав, что они могут быть квалифицированы как «злоупотребление властными полномочиями» и привести к «эскалации информационной войны».

Наряду с этим украинские власти не отказываются от практики депортации иностранных репортёров и запрета на въезд в страну. В основном эти ограничительные меры направлены на российских журналистов. За последние годы на Украину был запрещён въезд ряду российских журналистов, в том числе корреспонденту RT П.Слиер и телеведущему, члену Союза журналистов России Е.Примакову, главному редактору телеканала «RTVI» А.Пивоварову, телеведущему канала «Россия 1» Б.Корчевникову.

Ограничениям подвергается и вся поставляемая из России печатная и аудио-визуальная продукция. В 2017 г. Государственный комитет телевидения и радиовещания Украины был назначен органом, ответственным за выдачу специальных разрешений на ввоз в страну книг из России (данный вид деятельности было решено перевести в разряд лицензируемых). По информации издания «Страна.UA», с ноября 2019 г. и по состоянию на 8 июля 2020 г. на территорию Украины не было ввезено ни одного российского издания. Более того, в указанный период не было выдано ни одной лицензии. Под ограничения попала не только художественная, но и специализированная литература, что привело к её дефициту. Нехватка актуальных научных трудов, в частности по вирусологии, стала особо ощутима во время пандемии[962].

Под запретом оказываются даже издания для детей. Госкомтелерадио, в частности, усматривает «пропаганду государства-агрессора» в книге «Транспорт» серии «Развиваем малыша», поскольку в ней изображены российский танк и коммунистическая символика. Причиной отказа в ввозе книги «Копилка бесценных знаний: Изобретения, факты, открытия» стало наличие в ней главы о первых спутниках Земли и освоении космического пространства во времена СССР, иллюстрированной государственным флагом России. Запрещённое издание «А почему небо голубое?» также содержит описание российского государственного флага[963].

В мае 2020 г. президент В.Зеленский подписал указ о продлении на три года установленного в 2017 г. запрета на доступ к 468 российским сайтам и платформам социальных сетей на украинской территории, среди которых «Яндекс», «Mail.ru» и «Вконтакте». При этом в сентябре 2020 г. секретарь СНБО Украины А.Данилов заявил, что украинские спецслужбы намерены отслеживать и ставить на учёт пользователей вышеназванной социальной сети[964].

Давлению на Украине подвергаются и российские артисты. С 2015 г. действует список министерства культуры и информационной политики Украины деятелей, которым может быть отказано во въезде на территорию страны. Всего в нём значатся около 200 представителей сферы искусства, большинство из которых – граждане России. 11 февраля 2021 г. украинское ведомство включило в эти «стоп-листы» ещё семь российских артистов, а 26 мая 2021 г. добавило в санционные списки ещё ёё российских артистов. Речь идёт об участниках творческого коллектива «Хор Турецкого» (А.Александрове, П.Бердникове, О.Бляхорчуке, К.Кабанове, М.Кузнецове), а также актёрах Р.Курцыне и Е.Лопове[965], В.Вдовиченкове, Ж.Эппле, О.Кабо, Д.Орлове, А.Петрове, Е.Пронине, С.Стычкине, П.Трубинере, А.Чадове, телеведущей А.Сланевской и певце Я.Сумишевском[966].

Нарушения прав национальных меньшинств

Большинство лиц, принадлежащих к этническим или национальным меньшинствам, на Украине подвергаются риску дискриминации и стигматизации. Действующие в стране праворадикальные организации, такие как «Правый сектор», «Гражданский корпус «Азов» и «Социал-национальная ассамблея», поощряют подстрекательство к расовой ненависти и распространение расистской идеологии[967]. Многочисленные случаи пропаганды нетерпимости фиксируются в сети Интернет. На специфических информресурсах националистической направленности размещаются публикации расистского и антисемитского характера[968]. Правозащитные организации Украины констатируют динамику роста случаев ксенофобии и агрессии в отношении иностранцев в правоохранительных структурах. Распространённой остаётся практика задержания, арестов, проверки документов на основании расовой и этнической принадлежности.

Правозащитниками зафиксированы десятки случаев проявлений на Украине нетерпимости и/или агрессии в отношении лиц, принадлежащих к меньшинствам или придерживающихся альтернативных политических взглядов. Особую обеспокоенность у них вызывают противоправные действия членов радикальных националистических организаций («С14», «Правый сектор», «Традиции и порядок», «Национальный корпус», «Национальные дружины», ОУН и др.). Их насильственные акции остаются практически без внимания правоохранительных органов. Сами праворадикалы не скрывают, что свою деятельность тесно координируют с СБУ и МВД.

Сохраняются стереотипы и предрассудки в отношении цыган. Представители этой общины нередко становятся жертвами агрессии вплоть до наиболее крайних её проявлений – физических нападений и убийств. Представители международных правозащитных структур и механизмов фиксируют вялую реакцию украинской фемиды на нападения местных националистов на поселения цыган[969]. Кроме того, к преследованиям этого национального меньшинства подключаются украинские чиновники. Одним из резонансных примеров стала организованный в марте 2020 г. занимавшим в то время пост министра инфраструктуры Украины В.Криклием вместе с членами радикальной организации «С14», структурой «Муниципальная стража» и депутатом Верховной Рады от партии «Слуга народа» Р.Грищаком совместный рейд на ж/д вокзал г. Киева под предлогом борьбы с «цыганскими бандами».

Наряду с этим привычным явлением становятся случаи, когда в ходе публичных дискуссий, в том числе в выступлениях общественных и политических деятелей, в СМИ, в частности в Интернете, и в ходе митингов звучат ненавистнические высказывания расистского толка и заявления дискриминационного характера, направленные главным образом против меньшинств[970].

На фоне массовой кампании по героизации украинских радикал-националистов, участников и организаторов уничтожения еврейского населения Украины в годы Второй мировой войны отмечается значительное возрастание проявлений антисемитизма.

10 января 2020 г. группа из 30 человек напала на группу паломников  возле могилы раввина Нахмана в г. Умань Черкасской области[971].

11 февраля 2020 г. глава еврейской общины города Коломыи Я.Залицкер получил письмо от имени управления Национальной полиции по Ивано-Франковской области с требованием предоставить в ведомство полный список всех жителей данной национальности, в том числе студентов, их адреса и контакты. Это требование было обосновано борьбой с организованной преступностью[972].

Согласно результатам исследования, проведённого «Антидиффамационной лигой», Украина занимает второе место в Европе по числу антисемитских настроений. Если в 2016 г. уровень нетерпимости к евреям составлял 32%, то в 2019 г. – 46 %[973].

На то, что число зафиксированных в 2020 г. инцидентов с проявлением антисемитизма на Украине выросло по сравнению с прошлыми показателями, говорится в докладе Центра Кантора о состоянии антисемитизма в мире[974].

Отдельным направлением приложения усилий радикальных «активистов» является противодействие «пропаганде русского мира». Широкий общественный резонанс вызвало задержание сотрудниками СБУ в августе 2020 г. учительницы русского языка и литературы, главы общественной организации Русская национальная община «Русичъ»  Т.Кузьмич по подозрению в госизмене. Украинские спецслужбы обвинили её в том, что во время пребывания в Крыму она якобы «была привлечена ФСБ России к шпионской деятельности и передавала материалы для проведения подрывной работы в Херсонской области и во всей Украине». Следует отметить, что на полуостров Т.Кузьмич приезжала регулярно с 2008 г. в целях участия в фестивале «Великое русское слово» в рамках своих профессиональных обязанностей. За якобы имевшее место «создание агентурной сети на Украине» учительнице грозит наказание в виде лишения свободы сроком от 12 до 15 лет с конфискацией имущества.

В качестве меры пресечения для обвиняемой Херсонский областной суд избрал заключение под стражу, однако в начале октября 2020 г. Т.Кузьмич была выпущена под залог. У выхода из изолятора на женщину набросилась «активистка» херсонского отделения «Самообороны» И.Усачёва. Она облила учительницу красной краской, а также унижала и оскорбляла её[975].

От русофобской агрессии националистов страдают и люди, которые далеки от политики или сферы образования. Так, 5 марта 2021 г. во Львове националисты избили уличных музыкантов, исполнявших песни на русском языке. Местные правоохранители должным образом не отреагировали на эту противоправную выходку[976].

Заметное давление оказывается на венгерскую общину, проживающую в Закарпатье. В конце 2020 г. в доме председателя «Общества венгерской культуры Закарпатья» Л.Брензовича, а также в офисе организации вооружённые украинские спецназовцы провели обыски по уголовному делу по обвинению в сепаратизме. Поводом послужило исполнение гимна Венгрии на заседании организации. По словам представителей Общества, подобное происходило и ранее на торжественных мероприятиях, где не принимаются решения, однако внимания на это никто не обращал. Сама организация полагает, что действия украинских силовиков, основанные на сфабрикованных политических обвинениях, направлены на то, чтобы сделать невозможной деятельность венгерских организаций и запугать венгров Закарпатья и их лидеров[977].

Угрозу интересам этнических меньшинств представляют и проводимые в стране административные преобразования. Так, решением Верховной Рады 17 июля 2020 г. был увеличен Береговский район, в котором венгры составляли 76 % населения. Как утверждает замглавы Закарпатского облсовета, депутат от Партии венгров Украины И.Борто, после расширения его территории за счёт присоединения Виноградовского района, процентный вес венгерского меньшинства сократился до 43 %. Аналогичная ситуация наблюдается во всех районах Закарпатья, где компактно проживали представители этой национальности. Так, в укрупнённом Ужгородском районе вместо 33 % они составляют сегодня лишь 13 % от всего состава населения, а в Мукачевском – 4 % вместо 12 %[978].

О нарушении своих прав вследствие проведения украинскими властями языковой и административной реформ заявляют и представители румынской общины. В результате перекраивания границ районов, в которых компактно проживали представители этого меньшинства, были образованы новые административно-территориальные единицы, в которых доля румын составляет около 10 % от общей численности населения. Для них это означает утрату представительства в парламенте страны и его сокращение в местных советах, а также принудительную ассимиляцию в нарушение международных обязательств Украины[979].

Дискриминация национальных меньшинств в сфере образования и пользования родным языком

На протяжении последних лет в законодательстве Украины последовательно проводится линия на запрет использования любого языка, кроме украинского, в государственном секторе, в образовательном процессе и в СМИ, в общественной жизни.

Составной частью политики официального Киева в отношении национальных меньшинств – насильственной украинизации – является дискриминация значительной части населения по языковому признаку, в том числе грубое нарушение прав русскоязычной общины.

В целом политика украинских властей в сфере образования привела к тому, что начиная с 2013 г. количество русскоязычных школ в стране сократилось с 1275 до 125.

В сентябре 2017 г. был принят закон «Об образовании», который предусматривает ведение с 2020 г. обучения в украинских учебных заведениях только на государственном языке. Образование на языках меньшинств разрешено в дошкольных учреждениях и начальной школе. Небольшие поблажки законом предусмотрены лишь для представителей «коренных народов» (им позволяется иметь отдельные классы), а также для официальных языков Евросоюза, на которых можно будет изучать «один или несколько предметов».

В апреле 2019 г. принят закон «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», который закрепляет использование украинского языка во всех сферах общественной жизни, кроме частного общения. В соответствии с ним любые попытки введения на Украине официального многоязычия признаются действиями, направленными на насильственное изменение или свержение конституционного строя. Одновременно документом предусмотрено преференциальное отношение к языкам «коренных народов», а также языкам государств Евросоюза.

21 июня 2019 г. группа из 51 народного депутата обратилась в Конституционный суд Украины (КСУ) с представлением, в котором поднимается вопрос о соответствии основному закону названного нормативно-правового акта с учётом вводимых им ограничений в отношении права граждан на использование и защиту родного языка и права на развитие языковой самобытности коренных народов и национальных меньшинств Украины[980]. Как отметил один из инициаторов обращения в суд В.Новинский, вместо того, чтобы урегулировать общественные отношения в области языковой политики в многонациональном государстве, данный закон сталкивает и противопоставляет граждан, говорящих на украинском и на русском языках[981].

10 июня 2021 г. стало известно, что работа суда по рассмотрению данного дела, а также резонансных дел о медицинской реформе и пенсионном обеспечении государственных служащих, была заблокирована шестью судьями. Мотивом блокирования стало требование обеспечить участие в судебных заседаниях А.Тупицкого, который в марте текущего года  указом президента был уволен с должности судьи КСУ[982].

Очередным шагом на пути установления в многонациональном государстве моноэтнического языкового режима стало подписание в марте 2020 г. В.Зеленским закона «О полном общем среднем образовании»[983]. Документ вводит три модели обучения в зависимости от языковой принадлежности учащихся. Для «коренных народов» Украины, к которым украинское законодательство относит крымских татар, крымчаков и караимов, предусмотрено обучение на родном языке в течение всего периода обучения. Представители нацменьшинств, языки которых являются официальными языками Евросоюза, имеют возможность обучаться на них первые четыре года, после чего количество дисциплин, преподаваемых на украинском, будет постепенно увеличиваться с 20 до 60 % к девятому классу. Для всех остальных учащихся доля преподавания на государственном языке должна составить 80–100 % уже в пятом классе.

Таким образом, русский язык в украинском государстве оказывается в дискриминационном положении как по отношению к украинскому, так и по отношению к официальным языкам ЕС и языкам коренных народов. Кроме того, законодательные нормы идут вразрез со ст. 53 основного закона страны, гарантирующей право на обучение на родном языке.

Между тем, данные социологического опроса, проведённого Киевским международным институтом социологии (КМИС) в феврале 2020 г., показали, что 33 % опрошенных считают, что государство должно обеспечить русскоязычным гражданам Украины право получать школьное образование на русском языке по всей территории страны. По мнению 40 %, такое право должно быть у русскоязычного населения в тех областях, где большинство населения этого желает, но не по всей территории Украины. Ещё 24 % респондентов придерживается той точки зрения, что государство не должно обеспечивать такого права. Наряду с этим 37 % опрошенных считают, что государство должно обеспечить русскоязычным гражданам Украины право общаться с чиновниками на русском языке по всей территории Украины, ещё 31 % – что в тех областях, где большинство населения этого желает, но не по всей территории Украины, 28 % респондентов – что государство не должно обеспечивать такого права[984].

Более того, согласно результатам ещё одного опроса КМИС, проведённого в апреле 2020 г., в представлении 48,8 % респондентов русский язык является историческим достоянием Украины, которое стоит развивать[985].

В преддверии всеобщего перехода на украинский язык обучения во второй половине июня 2020 г. в стране централизованно проводилась инвентаризация школьных библиотечных фондов для обеспечения учебниками всех образовательных учреждений. Однако для внедрения законодательных положений на практике ресурсов оказалось недостаточно. По сообщениям родителей учеников, школы оказались не в состоянии обеспечить детей учебниками, поэтому приобрести их было рекомендовано за свой счёт[986].

Курс на украинизацию активно поддерживают украинские радикалы. В этих целях они организуют различные агрессивные акции в отношении преподавателей, продолжающих использовать русский язык. В марте 2020 г., украинские СМИ сообщали о травле националистами преподавателей лицея во Львове. Педагогов тогда обвинили в «пропаганде русского мира» и «русификации украинских детей»[987]. Аналогичная участь постигла заслуженного учителя Украины П.Виктора, против которого в апреле 2020 г. националисты развернули агрессивную кампанию из-за созданных видео-уроков физики на русском языке[988]. Также стоит отметить случившийся в начале ноября 2020 г. очередной языковой скандал – в Днепропетровске из политехнического университета был уволен один из самых заслуженных преподавателей – профессор философии В.Громов, за то, что читал лекции на русском языке.[989]

Учебный год (2020/2021 гг.) показал, что сценарий внедрения закона носит максимально жёсткий характер, причём в отдельных регионах ситуация ещё больше усугубляется. Так, во Львове в качестве особого «достижения» была предподнесена украинизация русского лицея № 45, одного из наиболее престижных учебных заведений города, в котором учится около 1 тыс. детей разных национальностей. Директор школы, активный популяризатор русскоязычного образования, был вынужден оставить свой пост, уступив место стороннику отказа от преподавания на русском, ранее не имевшему связей с лицеем.

В этом учебном заведении, как и в других, нет достаточного количества учебников на украинском языке. От старшеклассников, с первого класса получавших образование на русском, теперь требуют писать, читать и отвечать только на украинском, даже если материал в учебниках дан не на этом языке. Одним из неформализованных требований новой администрации стало использование исключительно украинского языка в межличностном общении учеников во время перемен. В случае выявления нарушений классным руководителям грозят санкции вплоть до увольнения.

Помимо насильственной украинизации образования украинским законодательством предусмотрен переход на украинский язык и научной сферы. Соответствующие положения закона «О функционировании украинского языка как государственного» вступили в силу с 16 июля 2020 г. По новым требованиям, помимо украинского допускается публикация научных изданий и на официальных языках ЕС, однако такие работы в обязательном порядке должны содержать аннотацию на украинском. Диссертации, монографии и авторефераты с этого же времени должны составляться на украинском или английском языках. На них же проходит защита и проводятся публичные научные мероприятия.

Активные меры приняты в целях насаждения украинского языка в сфере СМИ. С октября 2018 г. в полную силу работает закон «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно языка аудиовизуальных (электронных) средств массовой информации» (принят в октябре 2017 г.), в соответствии с которым доля передач и фильмов на украинском языке на общенациональных каналах должна составлять не менее 75 %, а в эфирах региональных и местных телекомпаний – не менее 50 %. Более того, с 16 июля 2024 г. предусмотрено повышение квот до 90 % и 80 % для общенациональных и местных СМИ соответственно.

Кроме того, с 16 января 2022 г. украинский язык станет обязательным для общенациональных печатных СМИ. Издавать их на негосударственном языке (кроме крымскотатарского и языков других коренных народов, а также официальных языков ЕС) возможно будет лишь при условии одновременного выпуска газеты или журнала не меньшим тиражом на украинском. Ещё через полгода украинизация ожидает также зарегистрированные в стране Интернет-СМИ, включая их страницы в социальных сетях и мобильные приложения. В свою очередь переход на государственный язык региональных СМИ ожидается в 2024 г.

Наряду с этим ст. 32 Закона Украины «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», вступившая в силу 16 января 2020 г., определяет в качестве языка рекламы на Украине государственный язык. Исключение устанавливаются такие же, как и в других сферах: в печатных СМИ, издаваемых на одном из языков ЕС, допускается размещение рекламы на этом языке. Соответствующие поправки были внесены и в закон «О рекламе».

На июль 2021 г. запланирован переход на государственный язык всех культурно-массовых мероприятий, включая театральные представления. Все культурно-массовые мероприятия должны проводиться на нём или сопровождаться соответствующими субтитрами. Украинский язык также станет единственным языком кинопроизводства, а также книгопечатания и издательской деятельности. В соответствии с нормами закона «О функционировании украинского языка как государственного» с января 2021 г. на госязык полностью перешла сфера обслуживания. Параллельно летом 2021 г. начнётся обязательная аттестация на знание украинского для кандидатов, претендующих на поступление на государственную службу.

Для контроля за выполнением нормативно-правовых актов в языковой сфере учреждены офис Уполномоченного по защите государственного языка и Национальная комиссия по стандартам украинского языка. Аппарат Уполномоченного фактически будет выполнять функции репрессивного механизма, поскольку в его функции входит мониторинг соблюдения требований языкового законодательства, включая проведение служебных расследований и внесение предложений о привлечении к дисциплинарной или административной ответственности лиц и организаций, нарушивших языковое законодательство. Тем более, что с 2022 г. заработает статья об ответственности за унижение или пренебрежительное отношение к украинскому языку. Запланировано введение системы штрафов, размер которых составит от 200 до 400 минимальных зарплат.

Ещё одним направлением приложения усилий в рамках политики насильственной украинизации является лишение русского языка статуса регионального в различных частях Украины. Особым усердием в этом отношении отличился националистический «активист» С.Литинский. С его подачи второй по распространённости язык страны лишён статуса регионального в Днепропетровской, Донецкой областях и Одессе[990].

В рамках политики украинизации сферы образования кроме русского языка под удар попадают и языки других национальных общин, в частности, венгерской. В декабре 2020 г. после обращения Уполномоченного по защите государственного языка Т.Креминя к генеральному прокурору Украины были отменены как противоправные все решения Береговского и Виноградовского районных советов Закарпатской области о функционировании региональных языков[991].

Следует отметить, что отдельные представители власти, осознавая необходимость пересмотра новой языковой политики Киева, предпринимали попытки по её корректированию. Так, например, депутат Верховной Рады от партии «Слуга народа» М.Бужанский вносил несколько законопроектов, направленных на выправление ситуации в сфере языкового регулирования. Один из внесённых им проектов, предполагавший отсрочку перехода на украинский язык обучения для русскоязычных классов до 2023 г., вызвала всплеск русофобской истерии в середине июля 2020 г. Национал-радикалы организовали в этой связи протесты в Киеве и таких крупных городах, как Днепропетровск, Харьков, Черновцы, Львов, Ивано-Франковск, Хмельницкий, Луцк. Неудивительно, что эти инициативы были отклонены парламентом. Также были отклонены законопроект, внесённый М.Бужанским совместно с депутатом от фракции «Оппозиционная платформа – За жизнь» О.Волошиным, о внесении изменений в регламент Верховной Рады для организации в этом законодательном органе работы на русском и других языках национальных меньшинств и проект депутатов от партии «Оппозиционная платформа – За жизнь» Н.Королевской и М.Папиева об отмене закона «О полном общем среднем образовании» в связи с его антиконституционным характером.

Замечания в связи с дискриминационными законодательными шагами украинских властей высказывал ряд международных правозащитных структур, в том числе Верховный комиссар ОБСЕ по делам национальных меньшинств Л.Заньер и УВКПЧ. Отдельно следует также упомянуть заключение Венецианской комиссии Совета Европы в отношении закона «Об образовании» (декабрь 2017 г.)[992], которое подтвердило наличие в документе дискриминационных положений,  и в отношении закона «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного» (декабрь 2019 г.)[993], в котором было отмечено противоречие между содержанием акта и международными обязательствами Украины. Оценки и рекомендации Комиссии были поддержаны УВКПЧ[994].

Преследование политической оппозиции

Киевскими властями ведётся неприкрытая кампания по зачистке политических кругов от неугодных деятелей и сил, выступающих против ангажированного внутри- и внешнеполитического курса и представляющих конкуренцию правящим кругам. В этих целях активно задействуются спецслужбы, а также судебная система страны.

Санкционным погромом назвали СМИ предпринятые офисом В.Зеленского действия в отношении политической партии «Оппозиционная платформа – За жизнь» и её лидеров. После закрытия в начале февраля 2021 г. принадлежащих члену партии Т.Козаку трёх общенациональных новостных каналов 19 числа того же месяца СНБО ввёл санкции в отношении лидера партии «Оппозиционная платформа – За жизнь» В.Медведчука и его супруги телеведущей О.Марченко, заблокировав все их активы и имущество на Украине. Основанием послужило следствие СБУ по статье о финансирование терроризма[995]. Сам В.Медведчук и его супруга назвали эти санкции политическим преследованием и местью властей за оппозиционную деятельность. Кроме того, О.Марченко была внесена в «чёрный список» одиозного сайта «Миротворец» за «финансирование террористов и российских оккупантов, отрицание российской агрессии, участие в пропагандистских мероприятиях России (страна-агрессор) и пр.»[996].

11 мая 2021 г. В.Медведчуку и Т.Козаку было выписано подозрение в госизмене и покушении на хищение национальных ресурсов в Крыму. В доме В.Медведчука был проведён обыск. Информацию о предъявлении подозрений указанным депутатам транслировала в соцсетях генеральный прокурор Украины И.Венедиктова, выразив при этом мнение, что следствие и прокуроры «получили достаточно оснований для изменения их [В.Медведчука и Т.Козака] статуса свидетелей на подозреваемых». В числе обвинений представителей оппозиции она также указала, что «создавать армию информационных клоунов и кукловодить ими в собственных антиукраинских интересах – нельзя»[997]. В.Медведчуку была назначена мера пресечения в виде круглосуточного домашнего ареста до 9 июля 2021 г.

Представители «Оппозиционной платформы – За жизнь» и защита В.Медведчука считают, что уголовное преследование против него является политически мотивированным, поскольку партия, которую он представляет, выступает против политического курса действующих властей. Они также отметили, что в деле зафиксированы многочисленные процессуальные нарушения, включая то, что оно было открыто незаконно – дело против нардепа открыла СБУ, а не генпрокурор. Хотя суд отказал защите В.Медведчука в отмене домашнего ареста, в партии отметили, что данное решение, оставившее меру пресечения без изменений, ещё раз показало, что власти не могут через суды продавливать любые нужные им решения[998].

Кроме того, депутат от партии «Оппозиционная платформа – За жизнь» Р.Кузьмин сообщил, что в конце марта 2021 г. указом президента Украины были присвоены почётные звания экспертам из НИИ СБУ, выводы которых легли в основу обвинения В.Медведчука в государственной измене. Также депутат напомнил, что Верховный суд Украины признал незаконным проведение судебных экспертиз экспертами, находящимися в подчинении органов, назначивших эти экспертизы[999].

Следует отметить, что претензии к функционированию судебной системы на Украине высказывали представители западных партнёров Киева и различные международные органы. В числе недостатков наиболее часто отмечались масштабная коррумпированность, неэффективность и отсутствие доверия населения. Проведение судебной реформы являлось одним из главных требований МВФ. После прихода к власти В.Зеленский предпринял ряд шагов для реформирования судебной системы. В ноябре 2019 г. он подписал законопроект о сокращении числа судей Верховного суда вдвое – с 200 до 100 человек. Также документ предусматривал роспуск Высшей квалификационной комиссии судей и сокращение числа её членов с 16 до 12 (в марте 2021 г. она была восстановлена). Однако многие эксперты указывали на низкую вероятность того, что реформа будет успешной. Вместо этого, данный шаг вызвал противостояние судебной власти и президента.

В сентябре 2020 г. Конституционный суд Украины признал неконституционными ряд полномочий Национального агентства по вопросам предотвращения коррупции (НАПК), а также статью об уголовной ответственности за недостоверное декларирование доходов чиновников. Это решение вызвало недовольство В.Зеленского, который внёс в Верховную Раду законопроект о прекращении полномочий текущего состава суда. В ответ на действия главы государства судья Конституционного суда И.Слиденко заявил о попытках узурпации власти со стороны президента и предупредил о трагических последствиях такого сценария. Однако президент был вынужден отозвать свой проект, когда понял, что его требование по роспуску суда не будет выполнено. По мнению экспертов, уступка В.Зеленского была связана с давлением на него олигархов.

Следует также отметить, что Венецианская комиссия Совета Европы высказала мнение, что решению Конституционного суда Украины о полномочиях НАПК «недостаёт чётко определённых доводов, что оно не имеет под собой прочной международно-правовой основы и что оно, вероятно, сопровождалось серьёзным процессуальным недостатком – неразрешённостью вопроса о конфликте интересов некоторых судей»[1000].

Нарушения прав человека со стороны украинских правоохранительных органов и спецслужб

На Украине продолжает остро стоять проблема соблюдения права на свободу и личную неприкосновенность. Международные мониторинговые структуры в области прав человека продолжают фиксировать многочисленные факты незаконного содержания под стражей, пыток, запугивания, жестокого обращения, сексуального насилия, в том числе с целью принуждения к признанию вины или сотрудничеству. Подобные примеры регулярно включаются в доклады Наблюдательной миссии по правам человека на Украине.

Продолжают иметь место многочисленные нарушения прав граждан на справедливое судебное разбирательство, в том числе по уголовным делам, связанным с конфликтом в Донбассе. По-прежнему распространена практика принуждения подследственных к заключению соглашений о признании вины и рассмотрение дел в отсутствие обвиняемых, нападения на адвокатов и их запугивание праворадикалами, а также оказание давления ими на представителей судейского корпуса.

Применение сотрудниками правоохранительных органов и СБУ пыток, насилия в отношении задержанных носит системный характер и отличается, как правило, безнаказанностью[1001]. Случаи незаконного содержания под стражей, применения пыток и жестокого обращения со стороны СБУ в отношении лиц, задержанных по обвинениям, связанным с конфликтом на юго-востоке, регулярно документирует НМПЧУ.

Распространена проблема выбивания признательных показаний. НМПЧУ зафиксированы жалобы на то, что в СБУ или следственных органах людей заставляли признаться перед камерой в принадлежности к вооружённым группам или в связях с ними. В нескольких случаях такие видеозаписи были опубликованы на официальных сайтах Национальной полиции или СБУ. При этом, по данным Миссии, задержанные сделали заявления против самих себя в результате пыток, жестокого обращения или запугивания со стороны сотрудников СБУ[1002].

Дискриминация служителей и прихожан канонической Украинской православной церкви

На Украине по-прежнему продолжается политика гонений на каноническую Украинскую православную церковь (УПЦ, крупнейшую религиозную организацию Украины, в чьей юрисдикции, по данным СМИ, насчитывается свыше 12 тысяч приходов[1003]), в которой задействуются спецслужбы и контролируемые властями средства массовой информации. Нередко в захватах принимают участие или санкционируют их представители местной власти. К реализации этой линии власти негласно поощряют участников украинских праворадикальных экстремистских организаций.

Для передачи храмов и церковной собственности УПЦ в пользу созданной Киевом религиозной структуры «Православная церковь Украины» (ПЦУ) был принят ряд законов, вводящих ограничения для УПЦ и облегчающих смену конфессиональной принадлежности общинами.

Известны многие случаи, когда архиереев УПЦ вызывали на «беседы» и допросы в СБУ, задерживали под различными предлогами и подвергали обыскам. В некоторых областях страны спецслужбы проводили массовые обыски в храмах, епархиальных управлениях и домах священников УПЦ.

С подачи властей в украинских СМИ распространялась кампания по дискредитации УПЦ, включающая безосновательные политические обвинения священников и церковных общин в оказании поддержки «сепаратистам», хранении оружия.

Кампания нападок на УПЦ также сопровождалась актами нападений на принадлежащие ей храмы. На протяжении 2016-2019 гг. фиксировалось значительное число случаев силовых захватов храмов, актов вандализма, поджогов, ограблений, порчи церковного имущества, физического насилия и запугивания клира и паствы, зачастую при участии радикалов. Во всех случаях захватов общины УПЦ, невзирая на давление властей, отказывались переходить в ПЦУ и продолжали собираться для богослужений в частных домах и подсобных помещениях. В ряде случаев общины вынуждены совершать богослужения под открытым небом. С 2020 г. подобное стало происходить менее активно. Тем не менее, случаи нападений и захватов по-прежнему фиксируются. Наибольшее число таких случаев отмечается в ряде западных регионов, где партия П.Порошенко сохранила своё влияние. По мнению РПЦ, по большей части это случаи, когда храмы были фиктивным образом перерегистрированы на общины раскольников ещё в годы президентства П.Порошенко[1004].

12 декабря 2020 г. сторонники ПЦУ пытались захватить храм в с. Михальча (Черновицкая область), выбив двери. При этом очевидцы сообщили, что верующих канонической УПЦ буквально силой выбрасывали с территории храма, а также распыляли людям в глаза слезоточивый газ из баллончика[1005].

В январе 2021 года в Хмельницкой области началась новая волна захватов храмов УПЦ. Сторонники ПЦУ взломали храмы  в с. Галузинцы Деражнянского района, в с. Лысогорка Летичевского района и в с. Ставница Летичевского района. Наиболее грубым стал инцидент в Лысогорке, где захват храма произошёл в Крещенский сочельник, 18 января 2021 г., во время богослужения[1006].

13 марта 2021 г. шесть сторонников ПЦУ жестоко избили 63-летнего прихожанина Михайловского храма в с. Задубровка (Черновицкая область). Нападение произошло, когда он возвращался домой после дежурства в церкви. В результате мужчина получил сотрясение мозга, множественные ушибы лица и тела. Религиозная община УПЦ с. Задубровка более двух лет круглосуточно защищает свой храм. Каждый из прихожан дежурит там[1007]. В мае 2020 г. сторонники ПЦУ предприняли попытку силового захвата храма в день смерти его настоятеля. Нападавшие сломали ворота храма и  избили прихожан, в результате трое из них попали в больницу. Во время штурма нападавшие призывали «не бейте их, а убивайте»[1008].

4 апреля 2021 г. радикалы захватили храм в с. Припуни (Черниговская область). Приезжие захватчики выдворили всех прихожан из церкви и повесили на двери свои замкаи. Конфликт вокруг храма длится с 2019 г., это был уже второй захват церкви (первая попытка в сентябре 2019 г. была неудачной). По данным УПЦ, в украинских судах продолжается разбирательство по поводу незаконной регистрации, которая состоялась на основе фиктивного собрания, в котором религиозная община местных жителей не участвовала. Захватчики не скрывали, что им заплатили. Прибывшие на место захвата правоохранители не защищали владельцев церкви и «позволили всю инициативу взять в свои руки радикалам»[1009].

9 мая 2021 г. в с. Заболотье (Ровенская область) захватили храм сторонники ПЦУ  при поддержке районных депутатов. По данным СМИ, в захвате церкви принимали также участие представители муниципальной охраны из г. Вараш. Позже здание храма опечатали, а ключи отдали на хранение представителям правопорядка[1010].

На негативные общие тенденции и отдельные резонансные инциденты  по насильственному переводу храмов и религиозных общин из УПЦ в состав ПЦУ неоднократно обращали внимание международные мониторинговые механизмы, в том числе УВКПЧ и СММ ОБСЕ.

Дискриминация жителей юго-восточной Украины

Не наблюдается положительных изменений в реализации жителями юго-востока Украины своих социальных и экономических прав. Украинские власти продолжают ограничивать их права, зачастую используя в качестве оправдания соответствующих действий и мер ссылки на необходимость борьбы с «российской агрессией» и «сепаратизмом». 

Сохраняется введённая ранее Киевом экономическая и транспортрная блокада Донбасса, по-прежнему действует пропускной режим пересечения гражданами линии соприкосновения в зоне вооружённого конфликта. Из-за этих ограничений несколько миллионов человек, пострадавших от конфликта, в том числе свыше 1 млн. человек из числа зарегистрированных внутренне перемещённых лиц (ВПЛ), а также граждан, живущих в районах боестолкновений граждан, испытывают серьёзные трудности в доступе к основным услугам, в частности, к водоснабжению, отоплению и здравоохранению; сталкиваются с нехваткой надлежащего жилья и отсутствием механизмов правовой защиты и возмещения ущерба.

Украинские власти не обеспечивают гарантированные выплаты пенсий всем гражданам страны независимо от места их проживания и регистрации. По-прежнему остро стоит вопрос выплаты социальных пособий и пенсий жителям самопровозглашённых ДНР и ЛНР, которые испытывают значительные трудности в их получении. Введённые киевскими властями ограничения создают крайне неблагоприятные условия для жителей юго-востока и препятствуют выплатам им пенсий и иных пособий. Наибольшая опасность связана с требованиями к жителям этих территорий регулярного подтверждения своего статуса на подконтрольной киевским властям территории. Для этого им требуется регулярно переходить «линию соприкосновения». Пути перехода затруднены длинными очередями ожидающих, кроме того, в этих районах сохраняется опасность возможной эскалации боевых действий.

В уязвимом положении оказались и ВПЛ, которые также испытывают значительные трудности в получении социальных пособий.

Развитие ситуации в этой сфере также регулярно отслеживают УВКПЧ и СММ ОБСЕ. Правозащитники отмечали, что из-за введения ограничений на фоне распространения коронавируса тяжёлое положение населения, пострадавшего от конфликта, ещё больше обострилось. В значительной мере усугубило положение ставшее практически невозможным пересечение линии соприкосновения, поскольку многие люди просто не могли выполнить требования для получения разрешения.

В докладе НМПЧУ за период с 1 августа 2020 г. по 31 января 2021 г. отмечается, что количество пересечений линии соприкосновения сократилось на 96 % по сравнению с «доковидным» периодом в 2019-2020 гг. (с 7 млн. 117 тыс. до 294 тыс. человек.). Руководитель НМПЧУ М.Богнер отмечала, что до сих пор на Украине не выработана государственная политика правовой защиты и возмещения ущерба пострадавшим в результате конфликта, а также не внедрён механизм регистрации детей, родившихся на неподконтрольных территориях (из-за этого около 65 тыс. детей не имеют свидетельств о рождении).

Таким образом, можно констатировать, что ситуация с соблюдением прав человека на Украине с момента публикации предыдущих профильных докладов МИД России не претерпела изменений к лучшему, а по ряду показателей значительно ухудшилась. Положение усугубляется неготовностью и нежеланием властей признать имеющиеся проблемы и принять меры по их исправлению или решению.

 

Финляндия

Права человека являются одной из ключевых тем как внутри- так и внешнеполитической повестки дня в Финляндии, и обеспечению соблюдения прав и свобод человека уделяется повышенное внимание как в нормативно-правовой сфере, так и в области правоприменения. Страна традиционно занимает ведущие позиции в международных рейтингах по уровню обеспечения свобод[1011], верховенства права[1012], безопасности и работы полиции[1013], независимости судебной системы[1014] и государственному управлению[1015].

Обязанность государства по обеспечению прав человека и основных свобод закреплена статьёй 22 конституции Финляндии. Правозащитная политика финского правительства основывается на двух периодических документах: докладе по правам человека (в нём намечаются основные, долгосрочные направления деятельности государства, последний доклад был опубликован в 2014 г.) и государственной программе по защите прав человека и основных свобод (содержит перечень конкретных мер в этой области).

В Финляндии имеется достаточное количество гарантий реализации права на свободу собраний. В частности, это право гарантировано конституцией, статья 13 которой гласит, что каждый имеет право проводить собрания и митинги и участвовать в них без получения отдельного разрешения. Более подробно порядок организации собраний регламентируется в Законе о собраниях, который обязывает организаторов массовых общественных мероприятий уведомлять полицию о предполагаемом мероприятии не позднее, чем за 24 часа до его начала. В случаях, когда проводимое собрание не оказывает негативного влияния на общественный порядок, действительными также считаются уведомления, поданные позже установленного срока. Закон устанавливает обязанность организаторов обеспечивать соблюдение порядка на мероприятиях и полномочия полиции по ограничению или запрету собраний.

Одновременно закон предусматривает, что проведение общественного мероприятия может быть запрещено в случае нарушения закона, угрозы безопасности или общественному порядку, здоровью людей или целости имущества. Нарушение правил организации проведения собраний влечёт за собой штраф.

Право на свободу мнения и его выражения гарантируется в Финляндии статьёй 12 конституции, гласящей, что каждый пользуется свободой слова, к которой относится право выражать мнение, беспрепятственно публиковать и получать информацию. В соответствии со статьёй 6 основного закона мнение человека не может служить оправданием для его дискриминации.

Вместе с тем Закон об уголовных правонарушениях устанавливает, что разжигание ненависти, подразумевающее публикацию или распространение информации, или выражение мнений, направленных против группы лиц, может наказываться штрафом или лишением свободы на срок до двух лет. Тяжкие преступления такой направленности (например, призывы к геноциду и преступлениям против человечности) могут повлечь лишение свободы от четырёх месяцев до четырёх лет. Призывы к военным действиям, которые повышают опасность вовлечения Финляндии в войну, во время серьёзного международного кризиса или угрозы такового могут наказываться лишением свободы на срок от одного до десяти лет.

Применение или попытка применения насилия или угроз, направленных против осуществления политических прав на выражение мнений по общим вопросам, участия в соответствующих мероприятиях либо препятствование основанию или присоединению к соответствующим объединениям может наказываться штрафом или лишением свободы на срок до двух лет.

Согласно нормам Закона о принудительных мерах, при наличии достаточных оснований сотрудники полиции в Финляндии могут задержать любого подозреваемого в совершении правонарушения на срок до 24 часов без предъявления соответствующего ордера. В обычных условиях арест не может быть применён к подозреваемому в совершении преступления, минимальное наказание за которое составляет менее двух лет лишения свободы. Закон также содержит положение о том, что гражданин не может быть задержан, если это неприемлемо с точки зрения характера ситуации или его личных обстоятельств.

Законодательство Финляндии отличается акцентом на защиту частной и семейной жизни граждан, Закон об уголовных правонарушениях устанавливает ответственность не только за незаконную слежку, которая может привести к лишению свободы на срок до одного года, но и за отправку текстовых сообщений и звонки, осуществляемые с целью причинения беспокойства (до 6 месяцев лишения свободы) и распространение сведений, нарушающих право на частную жизнь (до двух лет лишения свободы). Преступления против чести и достоинства граждан могут повлечь наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет. При этом уточняется, что обвинения по этим статьям могут быть выдвинуты только на основании заявления потерпевшей стороны.

Право на справедливый суд в Финляндии определяется статьёй 21 конституции, устанавливающей, что каждый имеет право без необоснованных отлагательств быть заслушанным в суде и передать решение, касающееся его прав и обязанностей, на рассмотрение судебных органов. Равенство всех перед законом также гарантируется конституцией (статья 6).

Статья 7 основного закона Финляндии определяет право каждого на личную свободу, неприкосновенность и безопасность, запрещает смертную казнь, пытки и унижение достоинства граждан. В Законе об уголовных правонарушениях пытки определяются как причинение представителем власти серьёзного физического или морального ущерба в целях получения признания, осуществления наказания, запугивания или дискриминации. Правонарушения такого характера караются лишением свободы на срок от восьми до 12 лет. Наказание также распространяется на представителей власти, допустивших применение пыток подчинёнными.

Контроль за законностью действий представителей власти и соблюдением прав и свобод граждан помимо судов различных юрисдикций обеспечивают канцлер юстиции и парламентской омбудсмен. В задачи канцлера юстиции, назначаемого президентом из числа наиболее авторитетных юристов, входит контроль за законностью деятельности органов власти, предоставление президенту, правительству и министерствам заключений по юридическим вопросам и подготовка ежегодных докладов правительству и парламенту. В обязанности омбудсмена, избираемого парламентом, входит контроль за работой судов и органов государственной власти, а также подготовка ежегодных докладов парламенту о соблюдении законности и выявленных пробелах в законодательстве. Конституция предписывает канцлеру юстиции и омбудсмену осуществлять контроль за соблюдением прав человека.

Соблюдение законодательства в сфере информации и защиты персональных данных контролирует уполномоченный по защите данных, который назначается правительством на пятилетний срок.

В программе правительства С.Марин, принятой в декабре 2019 г., ключевым элементом правового государства назван комплекс законодательных норм, обеспечивающих права человека и основные свободы. Особое внимание декларируется соблюдению законов, охраняющих статус языка и культуры малого коренного народа саамов. В плане задач по поддержанию правового государства обозначены борьба с проявлениями расизма и дискриминации, в том числе в сфере трудоустройства, обеспечение гендерного равенства, а также реализация языковых прав граждан в части доступности материалов работы государственного аппарата, полиции и чрезвычайных служб.

Для осуществления мониторинга реализации государством своих обязанностей по обеспечению прав человека и основных свобод в соответствии с пожеланиями, изложенными конституционным комитетом Парламента Финляндии в заявлении по правительственному докладу по правам человека 2014 г., разрабатывается система регулярно обновляемых количественных индикаторов прогресса в различных правозащитных сферах (при этом конкретное содержание этих показателей финские власти не разглашают). В течение срока работы правительства предполагается ежегодное финансирование проекта на сумму в 100 тыс. евро.

12 февраля 2020 г. для способствования правозащитной деятельности посредством улучшения межведомственной коммуникации и налаживания сотрудничества в рамках деятельности финского кабинета министров на очередной, третий срок (до 31 декабря 2023 г.) образована правительственная группа по вопросам прав человека и основных свобод. В её постоянный состав входят представители министерств, специализирующиеся на правозащитной проблематике. К функциям группы относится также общий мониторинг реализации политики в этой сфере, в том числе выполнения Финляндией своих соответствующих международно-правовых обязательств.

Традиционно работа финских властей по обеспечению прав и свобод не вызывает нареканий. Вместе с тем ряд прецедентов последнего времени показал, что в сфере соблюдения прав человека в Финляндии остаются нерешённые проблемы.

Широко освещались в финской прессе события 3 октября 2020 г., когда силами полиции была разогнана демонстрация «зелёных» активистов, участники которой перекрыли дорожное движение в Хельсинки. Полиция применила перцовый газ, было задержано более 50 человек (все они были отпущены на свободу в тот же день). Волну осуждения в финском обществе вызвали кадры с места событий, на которых полицейские распыляют аэрозоль на сидящих на земле и не оказывающих сопротивления демонстрантов. Пострадавшие также заявили о серьёзных симптомах аллергических реакций, вызванных распылённым веществом. Полиция, со своей стороны, указывала на то, что демонстранты нарушили согласованный порядок проведения мероприятия, в частности перекрыв дорожное движение, а применение силы было обусловлено отказом участников акции подчиняться требованиям полиции. На фоне активизировавшейся дискуссии, в ходе которой особенно активно выступили представители политических партий левых взглядов, было начато предварительное следствие в отношении действий полицейских. Оказавшаяся в непростой ситуации министр внутренних дел М.Охисало, представляющая партию «зелёных», заявила о необходимости тщательного рассмотрения дела, отметив, что применение силы должно быть крайней мерой, обусловленной вескими основаниями.

Ещё одной актуальной темой остаются массовые акции крайне левых и крайне правых активистов, которые традиционно проходят в Финляндии в день независимости 6 декабря, когда граждане особенно активно пользуются своим правом на свободу проведения демонстраций. Мероприятия обычно проходят достаточно мирно, полиции удаётся обеспечивать соблюдение общественного порядка в основном без применения крайних мер: в 2019 г. в демонстрациях в Хельсинки приняло участие несколько тысяч человек, при этом количество задержанных (преимущественно за нарушение общественного порядка) составило менее 20.

При этом демонстрации 20 марта 2021 г. против ограничительных мер в связи с распространением коронавируса, когда в центре Хельсинки собралось около 400 человек, полиция действовала корректно. Несмотря на то, что некоторые из организаторов  нарушили правила публичных собраний, а многие из участников не соблюдали инструкций, касающихся массовых сборов, правоохранители не разгоняли собравшихся, задержали одного человека[1016].

В то же время эксперты отмечают, что, несмотря на отмечаемый в последние годы подъем экстремистских настроений в Финляндии, полиции не приходится сталкиваться с организованным насилием на почве политических взглядов. Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью  с озабоченностью отмечала использование в последние годы в стране нацистской свастики в общественных местах[1017].

Эксперты указывают на то, что в стране действует неонацистская организация «Северное движение сопротивления»[1018] (фин. Pohjoismainen vastarintaliike, PVL, СДС; в Финляндии её активисты действуют под эгидой группировки «Вперёд к свободе»). В том числе отмечается, что, несмотря на судебное решение о запрете её деятельности, группировка продолжала устраивать публичные митинги и шествия, на которых использовалась и нацистская символика, а также распространять материалы расистского содержания. В числе прочих неонацистских структур называют организацию «Воины Одина», поддерживающую тесные связи с финским отделением СДС. Периодически фиксируются инциденты соответствующей направленности с участием членов оппозиционной партии правого толка  «Истинные финны», пользующейся значительной поддержкой в финском обществе (по данным соцопросов, структура имеет рейтинг поддержки 17,9 %). В руководстве самой партии «Истинные финны» – по крайней мере, официально – осуждают расизм, ксенофобию и дискриминацию в любых проявлениях, выступая за эффективную интеграцию мигрантов в финское общество[1019].

Несмотря на гарантированные конституцией Финляндии права саамов, эксперты отмечают системные недостатки в их обеспечении. Хотя эксперты далеко не всегда описывают отношения между финским государством и саамами как «колонизацию», тем не менее признается, что на протяжении ХХ в.  финское правительство в процессе национального формирования систематически подавляло саамский язык и культуру (хотя эта политика оценивается как более мягкая по сравнению с Норвегией и Швецией). С принятием в 1947 г. нового закона о государственном образовании, в соответствии с которым посещение школы стало обязательным для всех,  были построены школы-интернаты для детей, как финских, так и саамских, живущих в отдалённых сельских общинах. Пропагандируемый в этих учебных заведениях финский образ жизни, нацеленный на формирование «настоящих» финских граждан, приводил к раздроблению идентичности саамских детей или способствовал формированию у них ощущения нахождения «между» двумя мирами и неспособности полностью интегрироваться в саамское либо доминирующее финское общества[1020]. Отмечается, что саамы сталкиваются в Финляндии с проявлениями дискриминации в образовательной и жилищной сферах, а также при трудоустройстве[1021].

Довольно остро стоит вопрос возможности саамов использовать  родной язык, прежде всего для получения медицинских и социальных услуг. Также эксперты обращают внимание на то, что остаётся нерешённой задача подготовки достаточного числа квалифицированных преподавателей саамских языков. Далеко не однозначно складывается ситуация с реализацией прав саамов на их традиционные земли и традиционные источники существования (оленеводство, рыболовство).

Обеспокоенность в связи с положением саамов неоднократно выражали международные контрольные механизмы в области прав человека, в том числе Комитет по ликвидации расовой дискриминации в 2017 г. и Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в 2021 г. В частности, КЭСКП, отметив запуск процесса онлайн-обучения саамским языкам, с обеспокоенностью указал на то, что преподавание и обучение на саамских языках по-прежнему остаётся недостаточным, особенно за пределами районов проживания коренных народов. Он также отметил нерешённость проблемы с обеспечением возможности саамов получать услуги на родных языках, как это предусмотрено Законом о языке саами. Было также отмечено, что изменения в законодательстве Финляндии и реализуемые инфраструктурные и добывающие проекты фактически вторгаются на земли коренных народов и тем самым препятствуют возможности саамов сохранять свой образ жизни.[1022]

На проблемы общин саамов обращала внимание и Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью[1023].

В докладе за 2020 г. международная НПО «Freedom House» также отмечает, что представители саамского сообщества заявляли о невозможности реализации гарантированных им прав на практике – в частности, это проявляется в ограничениях пользования землями.

В финском обществе сохраняется в целом негативное отношение к выходцам из зарубежных государств, что чётко проявляется на бытовом уровне. Русскоязычные жители Финляндии, наряду с другими иностранцами, продолжают сталкиваться с отрицательным отношением в свой адрес, в том числе по признаку языка либо происхождения, о чём свидетельствуют результаты соответствующих опросов. Подходы финских СМИ также отличаются насторожено-критическим восприятием всего, так или иначе связанного с Россией.

Фиксируются случаи нарушения прав мигрантов, а также цыган, которые сталкиваются с дискриминацией в таких областях, как занятость, жилье и образование. Представители этой группы, особенно женщины, оказались наиболее затронуты проблемой сокращения рабочих мест из-за кризиса, вызванного распространением COVID-19. Дети из семей мигрантов имеют более низкие показатели успеваемости, а также сталкиваются с издевательствами в школах. Дети из цыганских семей, помимо отмеченных проблем, также сталкиваются в школах с тем, что их помещают в сегрегированные классы[1024].

Следует отметить при этом, что многие эксперты, а также мониторинговые правозащитные структуры выражали обеспокоенность в связи с положением дел в финских школах. Так, на распространённые издевательства и усиление нетерпимого отношения не только в отношении детей из семей беженцев и мигрантов, но и в отношении детей саамских и шведских национальных меньшинств указывал Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств в 2019 г.[1025]

Продолжаются принудительные изъятия несовершеннолетних детей финскими социальными службами. Возникающие на этой почве противоречия связаны преимущественно с особенностями финской ювенальной юстиции. Масштабность проблемы отметил КЭСКП, выразив обеспокоенность участившимися случаями изъятия детей и нехваткой компетентного персонала соцслужб. Помимо этого, Комитет указал на недостаточный объем помощи, предоставляемой несопровождаемым детям-мигрантам. Комитет рекомендовал финским властям уделять первоочередное внимание усилиям по сохранению детей или возвращению под опеку их семей, а также обеспечению доступа семей к различным формам поддержки в воспитании. Этим целям, по мнению КЭСКП, будут служить расширение возможностей служб профилактической социальной помощи, устранение нехватки квалифицированного персонала[1026].

Широкую общественную полемику вызвало решение Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) в ноябре 2019 г., согласно которому был признан факт нарушения финскими властями ст. 2 и 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в отношении гражданина Ирака, в сентябре 2019 г. прибывшего в Финляндию и подавшего прошение о получении убежища. В ходе судебного процесса в ходатайстве было отказано, и в ноябре 2019 г. проситель был вынужден вернуться в Ирак.

Ряд проблем отмечается в отношении расширения прав и возможностей женщин. Так, в частности, эксперты указывают, что гендерная сегрегация на рынке труда сохраняется. КЭСКП отмечал также, что хотя система социального обеспечения Финляндии предусматривает страхование для лиц, осуществляющих уход, женщины по-прежнему несут основную ответственность за неоплачиваемую работу по уходу в семье. Эксперты Комитета обратили внимание и на то, что сокращение пособий и замораживание национального пенсионного индекса в период 2015-2019  гг. снизили эффект от их выплаты и больнее всего сказались на тех группах общества, которые уже находились в неблагоприятном положении[1027].

Кроме этого, выделяется проблема насилия в отношении женщин, причём зачастую речь идёт о русскоязычных жертвах. В 2019 г. количество лиц, обратившихся по дежурному телефону доверия для жертв насилия, выросло на 25 % по сравнению с 2018 г. и составило более 18 тыс. человек.

ЕКРН указала на то, что женщины в традиционной мусульманской одежде подвергались нападениям в общественных местах. Комиссия отмечала также увеличение в 2018 г. числа нападений на центры приёма мигрантов и их сотрудников на 30 %[1028].

В сентябре 2019 г. экспертная группа Совета Европы издала доклад о мерах по реализации положений Конвенции СЕ о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин, в котором указала на недостаточный уровень проработки финского законодательства в части определения и разграничения преступлений на сексуальной почве. Кроме того, отмечается малочисленность личного состава полиции Финляндии (на 2 сентября 2019 г. на 100 тыс. жителей страны приходилось 137 офицеров полиции – самый низкий показатель в Европе), в частности женщин-полицейских. Замечания имеются и к недостаточной проработке программы подготовки полицейских в сфере преступлений на сексуальной почве[1029].

 

Франция

Франция исторически претендует на звание родины прав человека. В Конституции и в законах Пятой Республики нашли отражение принципы, закреплённые ещё в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. На сегодняшний день Франция является участником большинства основных универсальных и региональных договоров в данной области. Тем не менее реальное положение дел с правами человека хотя и оценивается как сравнительно благоприятное рядом национальных и международных НПО, характеризуется усиливающимися негативными тенденциями.

В частности, серьёзные нарекания вызывает политика французского правительства в рамках борьбы с нелегальной миграцией. Особенно тяжёлая ситуация на этом направлении сложилась в департаментах Приморские Альпы и Па-де-Кале, а также в Париже.

Департамент Приморские Альпы расположен на границе с Италией, и через него проходит основной маршрут, по которому во Францию попадает подавляющее большинство беженцев и нелегальных иммигрантов с Ближнего Востока и из Африки. В начале 2017 г. НПО «Amnesty International» направила на франко-итальянскую границу наблюдателей, которые констатировали, что французские власти в рамках пограничного контроля на этом участке массово нарушают права беженцев. В частности, их лишают самой возможности реализовать право на получение убежища. Более того, власти под надуманными предлогами осуществляют административное и уголовное преследование активистов гражданского общества, которые оказывают посильную помощь иммигрантам.

В департаменте Па-де-Кале находился самый большой незаконный лагерь мигрантов (6500 чел.), условия проживания в котором были неприемлемыми. 1600 несовершеннолетних, проживавших в лагере без родственников или опекунов, не получали от властей надлежащего социального сопровождения. 24 октября 2016 г. лагерь был эвакуирован с многочисленными нарушениями. По данным правозащитников, в ходе эвакуации значительное число несовершеннолетних мигрантов остались без крова, пищи и медицинского обслуживания. Некоторые правозащитные НПО осуждают наблюдаемые в Па-де-Кале по сей день полицейские преследования и злоупотребления в отношении мигрантов и сотрудников гуманитарных организаций.

В июле 2020 г. Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес постановление по делу Н.Х. и другие против Франции, в котором признал государство виновным в нарушении прав трёх соискателей убежища из Афганистана, России и Ирана – создании для них бесчеловечных и унижающих достоинство условий. Мигранты были лишены причитающейся им материальной и финансовой поддержки и вынуждены проживать прямо на улице без доступа к санузлам и в постоянном страхе перед нападением или ограблением.

Беженцы во Франции нередко лишаются шансов на обустройство и интеграцию. По закону лицо, подавшее в Национальное бюро по защите беженцев и апатридов заявление о предоставлении соответствующего статуса, имеет право на бесплатное размещение в течение трёх месяцев (обычный срок рассмотрения заявлений). Однако на практике соискатели зачастую пополняют армию бездомных. Они вынуждены незаконно селиться в пустующих зданиях или в стихийно создаваемых лагерях.

НПО «Ассоциация помощи лицам, не имеющим документов» отмечает, что в аэропортах Парижа ежегодно задерживаются и помещаются в КПЗ (часто без возможности своевременного обращения к адвокатам и близким) до 10 тыс. чел. Камеры переполнены и не отвечают требованиям гигиены, условия содержания унижают человеческое достоинство. Унизительной, по оценке правозащитников, остаётся и процедура репатриации нелегалов.

Правозащитники также указывают на нарушение права мигрантов на семейную жизнь. Французские власти зачастую отказывают их ближайшим родственникам в выдаче виз, препятствуя воссоединению семей. Беженцам из зон конфликтов также порой необоснованно отказывают в праве на убежище и высылают их из страны до завершения всех необходимых процедур.

80 % детей-мигрантов, живущих в сквотах, в аварийном жилье или временно с родственниками, не посещают школу. В деле EUROCEF против Франции Европейский комитет по социальным правам посчитал, что государство нарушает право несопровождаемых несовершеннолетних на социальную, правовую и экономическую защиту по нескольким причинам: недостатки национальной системы оценок жилья и распределения расходов для несопровождаемых детей-мигрантов; задержки с назначением специального опекуна; задержание несопровождаемых детей-мигрантов в зонах ожидания и гостиницах; использование костного тестирования для определения возраста, которое Комитет счёл нецелесообразным и ненадёжным; отсутствие ясности в отношении того, каким образом несопровождаемые дети-мигранты могут получить доступ к эффективным средствам правовой защиты[1030].

Отмечается, что службы соцзащиты часто не выполняют своих обязательств по предоставлению таким несовершеннолетним надлежащего ухода. В деле Хан против Франции ЕСПЧ признал государство виновным в нарушении статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ), запрещающей бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, поскольку власти не обеспечили жильём несопровождаемого

15-летнего ребёнка, выселенного из неофициального лагеря беженцев в Кале.

Франция входит в число лидеров среди стран ЕС по количеству ограничений свободы несовершеннолетних мигрантов сроком менее чем на 48 часов, предшествующих их дальнейшему распределению в соответствии с Дублинской системой. И хотя задержание несопровождаемых детей по закону не допускается, к семьям с детьми в крайних случаях данная мера может быть применима. На территории материковой Франции в 2019 г. немногим менее двух дней в условиях ограничения свободы провели 276 несовершеннолетних из 113 семей. Однако наибольшее число детей подвергается задержанию в заморском регионе Майотта – около 3095 юных мигрантов из 2241 семьи в 2019 г. (для сравнения: в 2018 г. – 1221 ребёнок). Большинство детей прибывают с близлежащих Коморских Островов. Большинство из них содержатся совместно со своими семьями, но иногда несопровождаемых несовершеннолетних произвольно присоединяют к сопровождающим взрослым. Более того, по сведениям работающих на территории Майотты организаций гражданского общества, фиксируются случаи игнорирования свидетельств о рождении, подтверждающих недостижение мигрантом совершеннолетия, со стороны ответственных должностных лиц.

Заслуживает внимания тот факт, что подобным задержаниям подвергались и французские граждане. Так, 6 января 2020 г. Административный суд Майотты поддержал решение об ограничении свободы матери и ребёнка, хотя последний был рождён в Майотте, а его отец предположительно являлся гражданином Франции[1031].

В прошлом занимавший пост уполномоченного по правам человека во Франции Ж.Тубон регулярно отмечал, что несопровождаемые дети-мигранты в стране постоянно сталкиваются со сложностями в реализации их прав на доступ к правосудию, на адвоката, на переводчика. Отсутствие заботы со стороны государства повышает риск того, что они могут стать (и зачастую становятся) объектами торговли людьми и разного рода эксплуатации, в том числе сексуальной. Усугубляет проблему то, что детей, ставших жертвами торговли людьми, также как и взрослых, считают правонарушителями, а не жертвами, и обращаются с ними исходя из этого. На это, в частности, указывал Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ)[1032].

Особого внимания заслуживает ситуация, складывающаяся вокруг проживающих во Франции выходцев из Чечни. В последнее время увеличилось число отзывов статуса беженца у иностранцев, заподозренных в радикализации или осуждённых за нарушение общественного порядка, с целью их последующей высылки на родину. В 2020 г. французским Бюро по делам беженцев и апатридов статус беженца отозван у 312 человек. Почти четверть фигурантов – россияне, большинство – чеченцы. Это значительно превышает аналогичный показатель в отношении других этнических групп. Так, на афганцев, лидирующих по численности среди соискателей убежища во Франции, пришлось лишь 5 % отзывов.

Правозащитным сообществом отмечается, что зачастую речь идёт о претензиях, не являющихся вескими основаниями для лишения статуса беженца (подозрительные публикации в соцсетях, контакты с имамами, подозреваемыми в склонности к радикальному исламу и т. п.).

Непростое положение мигрантов во Франции регулярно становится предметом критики договорных органов ООН по правам человека, в частности Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП)[1033], Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД)[1034], Комитет против пыток (КПП)[1035] и КЛДЖ[1036]. Эксперты с обеспокоенностью указывали на неудовлетворительные условия приёма и размещения соискателей убежища, неадекватные санитарно-жилищные условия центров размещения, отсутствие доступа к продовольствию, чистой воде, услугам здравоохранения, психологической поддержки и юридического консультирования, а также повышенные риски подвергнуться насилию или эксплуатации. Отмечалось также и то, что административные барьеры для доступа таких лиц к социальным и экономическим правам снижают эффективность гарантий, введённых по результатам реформы в сфере предоставления права на убежище.

Отмечается, что возможности Франции в плане приёма мигрантов крайне ограничены. Подавляющее большинство центров для соискателей убежища уже достигли своей максимальной вместимости или переполнены. В июне 2020 г. около 50 НПО, поддерживающих беженцев, заявили, что лишь половина нуждающихся получает места в центрах приёма, и призвали власти разрешить проблему нехватки мест для расселения[1037].

Французские власти продолжают использовать борьбу с терроризмом как предлог для необоснованного расширения полномочий и технологических возможностей спецслужб, а также ограничения личных свобод граждан. Как следует из доклада Национальной комиссии по контролю за технологиями сбора разведданных, в 2020 г. во Франции под наблюдением спецслужб находилось около 22 тыс. чел., из которых более 8,7 тыс. – по подозрению в связях с террористами.

При этом ещё в августе 2015 г. стало известно о недемократичности и нерелевантности механизмов формирования, пополнения и обновления списка лиц, «представляющих угрозу государственной безопасности Франции». Оказалось, что он включает не только потенциальных или действительных террористов и нарушителей общественного порядка, но и политических активистов, выступающих с альтернативных позиций журналистов, организаторов манифестаций. Все они могут стать объектами информационно-коммуникационных перехватов или физической слежки. Процедура обновления базы данных забюрократизирована. В результате периодически «теряются» досье на потенциальных террористов (как в случае с исполнителями терактов в январе 2015 г.), а политические активисты остаются в базе чуть ли не пожизненно.

В настоящее время во французском парламенте на рассмотрении находится законопроект «Об укреплении республиканских принципов», направленный на противодействие распространению исламистского сепаратизма. Он вводит меры, которые в значительной степени ущемляют права верующих. Документ предусматривает, в частности, усиление государственного контроля за деятельностью религиозных организаций и неаккредитованными Министерством образования Франции образовательными учреждениями, облегчает процедуры закрытия мест отправления культа, позволяет властям закрывать исламские школы, нарушающие республиканские принципы, существенно ограничивает возможность домашнего обучения.

К законодательному оформлению готовятся также и предложения правительства по «предотвращению террористических актов и сбору информации», предусматривающие среди прочего использование искусственного интеллекта для выявления осуществляемых пользователями Интернет-соединений с экстремистскими сайтами, а также обменов сообщениями с подозрительными адресатами.

В мае 2021 г. был принят Закон «О всеобщей безопасности». Он предусматривает значительное расширение полномочий муниципальной полиции, перечня сотрудников силовых структур, которые могут получить доступ к записям камер видеонаблюдения, разрешает использовать БПЛА для обеспечения общественного порядка, розыска нарушителей и спасения людей.

Рассмотрение проекта этого закона в Национальном собрании в начале декабря 2020 г. совпало с несколькими крупными скандалами, связанными с полицией. Речь идёт о применении силы при разгоне протестных акций и уничтожении палаточных лагерей мигрантов в Париже, а также об избиении сотрудниками правоохранительных органов темнокожего продюсера М.Зеклера при одновременном нанесении ему расистских оскорблений.

Закон «О мерах по усилению борьбы против терроризма» предоставляет компетентным ведомствам возможности усиления контроля над коммуникациями, создания специальных информационных ловушек и административной (без решения судебной инстанции) блокировки сайтов, которые, по мнению силовиков, носят экстремистский характер. Закон «О деятельности специальных служб» беспрецедентно расширяет полномочия уполномоченных государственных органов в сфере контроля над ИКТ, методов сбора (в том числе неконтролируемого и массового) информации и личных данных пользователей, а также разрешает установление всех видов слежки на основании административного решения.

Данный нормативно-правовой акт подвергся критике со стороны экспертов Комитета по правам человека (КПЧ), отметивших, что он позволяет вести наблюдение с применением крайне интрузивных методов, для достижения самых общих и не имеющих точного определения целей, без предварительной судебной санкции и без надлежащего независимого механизма контроля[1038].

Закон «Об усилении борьбы с организованной преступностью, терроризмом и их финансированием, а также о повышении эффективности уголовного процесса и применяемых в нём гарантий» позволил в упрощённом порядке применять административные меры контроля и пресечения к возвращающимся с Ближнего Востока джихадистам, дополнительно расширил полномочия силовых ведомств по проведению административных обысков, криминализировал регулярное посещение Интернет-сайтов, распространяющих призывы к совершению терактов или содержащих апологию терроризма.

Правозащитники указывают на нечёткие формулировки в тексте данного акта, которые, по их мнению, создают риски злоупотреблений со стороны властей и ограничивают свободу выражения мнения и свободный доступ к информации.

Принятый в 2017 г. закон «Об усилении внутренней безопасности и борьбе с терроризмом» перенёс в сферу обычного законодательства (с незначительными изменениями) введённые в рамках объявленного в ноябре  2015 г. после терактов режима чрезвычайного положения исключительные меры. Силовые ведомства на постоянной основе получили чрезвычайные полномочия почти в полном объёме. Практически вся превентивная сфера борьбы с терроризмом стала прерогативой исполнительной власти: меры пресечения принимаются в административном порядке без санкции судей.

В конце 2018 г. НПО «Amnesty International» опубликовала исследование о применении французскими властями к лицам, уже отбывшим назначенную судом меру наказания, административных ограничений места жительства и свободы передвижения[1039]. Правозащитники подчёркивают, что в последнее время такая практика стала одним из основных инструментов французских антитеррористических ведомств. По сути, речь идёт о внесудебном дополнительном наказании, срок действия которого постоянно продлевается.

6 мая 2019 г. правительство Франции издало декрет, позволяющий профильным подразделениям МВД в административном порядке сопоставлять досье из полицейской базы данных по лицам, взятым на контроль в целях предотвращения террористических рисков в связи с проявлением признаков радикализации[1040] и базы данных по пациентам психиатрических клиник и частных психиатров.

Критике со стороны правозащитников подвергается курс правительства на усиление контроля над Интернетом и различными видами телекоммуникаций. Постоянно «всплывают» свидетельства о массовом перехвате французскими спецслужбами метаданных во внесудебном порядке и без одобрения Национальной комиссии по информатике и свободам. На это указывал ещё в 2015 г. КПЧ[1041]. Операторы мобильной телефонной связи вынуждены в неофициальном порядке предоставлять им беспрепятственный доступ к базам данных и метаданных своих клиентов.

Отсутствуют адекватные механизмы мониторинга работы Национальной платформы судебных перехватов, позволяющей в любой момент получать любую информацию, проходящую по каналам всех основных видов цифровых коммуникаций на национальном уровне. Ставится под сомнение способность созданного наблюдательного комитета из шести человек (судья, депутат, сенатор и эксперты Минюста, МВД, Минкультуры) проконтролировать поток из 5 млн. запросов и 40 тыс. прослушиваний в год (расчётная мощность платформы).

В этой связи НПО «Репортёры без границ» заявила о нарушении свободы СМИ и потребовала защитить конфиденциальность источников информации журналистов и их право работать без слежки за ними, а также привлечь судей к процедурам получения разрешения на установление наблюдения.

Источником нарушений прав человека остаётся функционирующая с серьёзными сбоями система отправления правосудия. Правозащитники фиксируют предвзятое отношение к иностранцам, недопустимо долгие сроки рассмотрения дел, несправедливо суровые приговоры. Расследования ведутся небеспристрастно. Ограничен доступ адвокатов к подследственным и к материалам следствия, которые передаются стороне защиты порционно и со значительным опозданием.

Серьёзной проблемой остаётся состояние пенитенциарной системы. Характеризующиеся переполненностью французские тюрьмы и следственные изоляторы уже многие годы считаются едва ли не худшими в Западной Европе. Функционирующий в рамках Совета Европы Европейский комитет по предупреждению пыток пришёл к выводу о том, что «условия заключения, особенно в отделениях национальной полиции, не всегда соответствуют понятию человеческого достоинства»[1042].

Озабоченность в этой связи выражали КПП и КПЧ. Согласно их данным, в 2014 г. показатель заполненности тюрем в среднем по стране составил 116 %, причём в ряде городов он  был существенно выше, как, например, в Марселе (147 %) и в Ниме (219 %). В их заключительных замечаниях по итогам рассмотрения соответствующих периодических докладов Франции указывается на ненадлежащие материальные условия содержания под стражей, в частности на ветхое состояние помещений и отсутствие там соответствующих санитарно-гигиенических условий. Отмечаются продолжающиеся случаи проявления насилия между заключёнными и практика жестокого обращения с ними сотрудников пенитенциарных учреждений. При этом ряд пострадавших сталкивались с препятствиями при подаче жалоб либо в административные и судебные органы, либо Генеральному инспектору мест лишения свободы. Все эти факторы закономерно становятся причинами увеличения и без того высокого числа самоубийств во французских тюрьмах[1043].

С недостатками в работе систем отправления правосудия и исполнения наказания пришлось столкнуться и российским гражданам. Неудовлетворительные условия содержания в пенитенциарных учреждениях, несвоевременное представление материалов дела адвокатам и их доверителям, применение необоснованно суровых мер пресечения, дискриминационный и предвзятый подход суда к назначению наказания – с этими и другими нарушениями пришлось столкнуться А.Виннику, И.Жирнову, М.Ивкину и П.Косову, а также В.Балахничеву и А.Мельникову[1044].

Традиционным предметом критики остаётся проблема превышения должностных полномочий сотрудниками правоохранительных органов. В частности, КПЧ в 2015 г. с обеспокоенностью указал на такие проблемы, как жестокое обращение с задержанными и подследственными, иногда с летальным исходом, чрезмерное применение силы и несоразмерное применение спецсредств при производстве задержаний, операций по поддержанию правопорядка, а также принудительных выселений[1045].

Правозащитники полагают, что Франция часто нарушает Европейскую конвенцию по предупреждению пыток и других видов жестокого или бесчеловечного обращения и наказания, заявляют о безнаказанности стражей закона. Высказываются сомнения по поводу тщательности расследований по заявлениям об актах насилия и превышения служебных полномочий сотрудниками органов правопорядка. В значительном числе случаев выносятся отказы в возбуждении уголовных дел, а если уголовные дела всё же и возбуждаются, то зачастую применяются недостаточно серьёзные и несоразмерные тяжести содеянного административные наказания.

В 2014 г. на сайте МВД был открыт портал для информирования о нарушениях со стороны полицейских. В пропорциональном плане 36 % от общего числа дел, переданных в суд по итогам рассмотрения жалоб, касались умышленного насилия без использования оружия, 9 % – кражи, 7 % – умышленного насилия с применением оружия, 4 % – разглашения профессиональной тайны, 4 % – расистских или иных дискриминационных оскорблений, 4 % – подделки официальных документов, 3 % – коррупции, 3 % – сексуальных домогательств, 2 % – использования чужих персональных данных в личных целях, 1 % – хранения или потребления наркотиков.

По результатам внутренних расследований и судебных разбирательств к административной ответственности привлечено более 2070 служащих (подавляющее большинство – 1917 чел. – сотрудники патрульно-постовой службы). Более половины из них «отделались» простым предупреждением. Только в отношении 300 лиц были приняты реальные меры – от временного отстранения от службы до увольнения.

Безнаказанность сотрудников правоохранительных органов за чрезмерное применение силы поощряется на законодательном уровне. Так, жалобы в отношении «людей в форме» в зависимости от их структурной принадлежности вначале рассматриваются либо Главным управлением национальной полиции либо Главным управлением национальной жандармерии, что затягивает возможное судебное преследование по многим случаям физического насилия и потворствует жестокому обращению.

Согласно докладу Генеральной инспекции Национальной полиции (служба собственной безопасности) от июля 2018 г., французские полицейские при исполнении служебных обязанностей стали чаще прибегать к использованию оружия и спецсредств. В 2017 г. зафиксировано на 54 % больше случаев применения табельных пистолетов, чем в 2016 г., пистолета-электрошокера «Тазер» – на 20 %, ударно-шокового ружья – на 46 %.

Во французском министерстве внутренних дел в качестве причины называют всё более частые отказы граждан подчиняться требованиям сотрудников правопорядка и участившиеся случаи активного (нападение) или пассивного (отказ подчиняться требованиям) сопротивления сотрудникам патрульно-постовой службы и жандармам.

Всё более острым становится вопрос свободы мирных собраний. В рамках чрезвычайного положения власти с июля 2016 г. получили возможность запрещать проведение манифестаций под предлогом того, что они не имеют возможности гарантировать их безопасность из-за высокого уровня террористической угрозы. Были запрещены десятки акций, а попытки проводить такие мероприятия без разрешения (в частности в рамках протестов против трудовой реформы) жёстко пресекались полицией с применением непропорционального силового воздействия, использования оружия с резиновыми пулями, слезоточивого газа и свето-шумовых гранат. Это привело к большому количеству пострадавших, некоторые участники получили увечья. В отношении многих активистов была в административном порядке применена мера пресечения в виде ограничения свободы перемещения, изначально введённая в рамках режима чрезвычайного положения в целях противодействия террористической угрозе.

По различным оценкам, за время проведения в 2018-2019 гг. протестных акций «жёлтых жилетов» в манифестантов было выпущено более 14 тыс. резиновых пуль, телесные повреждения от рук полиции получило порядка 2,5 тыс. чел. Задержаны более 12 тыс. чел., из которых 10 тыс. чел. – временно заключены под стражу. В их отношении вынесено около 2 тыс. обвинительных приговоров, 40 % из которых предусматривают тюремные сроки. При этом в отношении сотрудников сил правопорядка начато более 300 расследований по подозрению в насильственных действиях. Со своей стороны правозащитники указывают на то, что обещанные правоохранителями изменения в методах их работы при сдерживании массовых беспорядков на практике незаметны.

Согласно опубликованному в апреле 2020 г. докладу Совета Европы по вопросам свободы прессы, Франция фигурирует в первой десятке стран-членов по количеству насильственных или агрессивных действий, применяемых к журналистам в ходе манифестаций. В этой связи критические замечания в адрес Парижа высказываются также со стороны Комиссара по правам человека СЕ и ряда органов системы ООН. По данным профессиональных журналистских организаций Франции, в 2019 г. в стране было зафиксировано около 200 случаев различного рода дискриминационных действий в отношении журналистов, в частности, нанесения им физических травм (в их числе переломы рук, рёбер, повреждения лицевой области), запугивания, запретов на осуществление профессиональной деятельности со стороны полицейских, жандармов и судей.

10 апреля 2019 г. был принят закон №2019-290 «Об усилении и обеспечении общественного порядка в ходе манифестаций» (так называемый «закон против погромщиков»). Среди прочего он изменил степень тяжести (с соответствующим ужесточением меры наказания) для нарушения в виде сознательного и добровольного сокрытия лица в ходе манифестаций. Раньше это считалось нетяжким административным нарушением, и чтобы привлечь за это к ответственности, стороне обвинения нужно было доказать, что человек, закрывший лицо, сделал это во избежание идентификации при участии в беспорядках. С принятием нового закона сокрытие лица стало тяжким уголовным нарушением. Полиция получила право задерживать таких нарушителей и содержать под стражей. Задержанные теперь должны доказывать, что имели веские причины скрывать свои лица.

Такой подход прямо противоречит основополагающему принципу презумпции невиновности и фактически увязывает факт якобы имевшего место нарушения со случайными, неподконтрольными участникам манифестации обстоятельствами (применение слезоточивого газа, необходимость защитить голову в случае беспорядков, спровоцированных другими лицами, и т.д.).

Ещё большим ограничениям свобода собраний подверглась из-за разгоревшейся в начале 2020 г. пандемии коронавируса. Проходившие в ноябре 2020 г. в крупных городах Франции – Париже, Бордо, Страсбурге, Нанте, Ренне – протестные акции представителей местных католических общин, требующих разрешить проведение церковных служб, были разогнаны полицией, а в ряде случаев их участники подверглись штрафам за несоблюдение действовавшего во Франции режима самоизоляции. В период карантина регулярный характер носили силовые разгоны «антиковидных» демонстраций с неизбирательным и непропорциональным применением спецсредств.

Государственный совет Франции постановил, что запрет на демонстрации с участием более 10 чел. является несоразмерным и представляет собой серьёзное нарушение прав человека[1046].

Ограничения основных прав в период пандемии вызвали беспокойство уполномоченного по правам человека во Франции К.Эдон. После повторного введения в стране режима чрезвычайного положения в области здравоохранения 17 октября 2020 г. она опубликовала статью, в которой призвала к развитию механизмов демократического и судебного контроля над сферой применения и последствиями чрезвычайных мер[1047].

До 2018 г. во Франции не велось никакой официальной статистики убийств, совершаемых полицейскими. Обобщение информации показывает неравномерный рост количества таких преступлений с начала 1990-х гг.

В 40 % случаев информация о юридических последствиях гибели людей в результате действий силовиков отсутствует, в 20 % расследование прекращается за отсутствием состава преступления, в 10 % суд оправдывает сотрудников сил правопорядка, в 25 % назначается условное наказание и лишь в 5 % выносится приговор с реальными сроками лишения свободы.

Исследования показывают, что типовой портрет жертвы – лицо африканского происхождения или араб 25-30 лет из небогатого пригорода. Типичные обстоятельства убийства – при попытке сопротивления задержанию или во время предварительного заключения. Наиболее распространённая причина смерти – огнестрельные ранения. Отмечается, что полицейские, даже в отсутствие прямой угрозы себе или третьим лицам, игнорируют рекомендации относительно того, по каким частям тела следует стрелять, чтобы обезвредить преступника, но сохранить ему жизнь. Нередко причиной смерти становятся также сердечные приступы или удушье вследствие применения специальных приёмов для задержания и/или обездвиживания (запрещённые во многих странах техники «складывания» и «механической асфиксии»), признанных ЕКПП ещё в 2002 г. жестокими, в том числе из-за высокого риска летального исхода.

Нередки случаи жестокого обращения сотрудников органов правопорядка с мигрантами, а также с французскими гражданами неевропейского фенотипа. В их отношении нередко проводятся проверки личности под надуманными предлогами,  тогда как их реальная причина – расовая или этническая принадлежность проверяемого[1048].

По мнению уполномоченного по правам человека во Франции, в инструкциях и уведомлениях, направляемых полицейским в 2012 – январе 2018 гг., даже содержались положения, явно поощряющие практику этнического профилирования. В частности, от стражей порядка требовалось устанавливать личности «темнокожих и северо-африканских групп», а также «систематически прогонять с мест их проживания бездомных и цыган»[1049].

На неоднократные случаи насилия и чрезмерного применения силы полицейскими в ходе принудительных закрытий лагерей, а также в отношении цыган указывали также КЛРД и КПП[1050].

Следует отметить, что это является частью общей, всё возрастающей тенденции к усилению ксенофобии, расизма и антисемитизма, фиксируемой правозащитными организациями. По данным Национальной консультативной комиссии по правам человека, в целом с 2010 г. уровень толерантности французского общества снижается.

На то, что во Франции участились расистские, ксенофобские, антимусульманские, антисемитские проявления, в том числе насильственного характера, указывали КЛДЖ, КПЧ и КПП, выражая опасение, что подобные проявления могут способствовать усилению ощущения отверженности в некоторых общинах[1051].

В 2020 г. зарегистрировано 11300 правонарушений, совершённых на этнической, национальной, расовой или религиозной почве, из них 5500 – преступления различной степени тяжести. Наибольшее количество таких правонарушений фиксируется в Париже и в столичном регионе Иль-де-Франс.

Вместе с тем Национальная консультативная комиссия по правам человека отмечает, что во Франции имеет место умышленное занижение данных о нападениях на почве расизма. Согласно опросам, примерно 1,1 млн. французских граждан сталкивались с угрозами, насилием или дискриминацией на национальной или религиозной почве. При этом в 2017 г. было заведено только 6 тыс. уголовных дел[1052].

НПО, специализирующиеся на мониторинге антисемитизма, отмечают синусоидную динамику. Согласно статистике Представительного совета еврейских организаций Франции, в 2011 г. было зафиксировано 389 антисемитских проявлений, в 2012 г. – 614, в 2013 г. – 423, в 2014 г. – 851, в 2015 г. – 808. Это довольно много с учётом того, что евреи составляют менее 1 % населения страны. В 2016 г. отмечался спад антисемитских настроений: зафиксировано 335 антисемитских акций. В 2017 г. снижение продолжилось, хотя и не такими быстрыми темпами: 311 акций. Однако в 2018 г. произошёл новый всплеск: был зафиксирован 541 антисемитский акт, что на 74 % больше, чем в 2017 г.

По данным Службы защиты еврейской общины Франции, количество антисемитских инцидентов в 2020 г. снизилось на 50 % по сравнению с 2019 г. (зарегистрировано 339 инцидентов по сравнению с 687 случаями в 2019 г.), однако количество физических нападений на почве антисемитизма практически не изменилось.

При этом Франция занимает первые позиции среди стран-членов ЕС по количеству антисемитских акций. Однако в подавляющем большинстве случаев антисемитизм исходит не от неонацистов или крайне правых, а от мусульманской части населения – от палестинской диаспоры и в последнее время – от радикально настроенной молодёжи из других этнических групп.

Как отмечают эксперты, правительству пока не удаётся остановить распространение исламистских идей, при этом власти из внутриполитических соображений пытаются выставить эти факты не как проявление неприязни мусульман к евреям, а как более глобальную проблему антисемитизма, и сместить акцент на необходимость борьбы с правоконсервативными течениями.

Неонацистские проявления антисемитизма во Франции, как правило, вызывают негативный общественно-политический резонанс. В числе последних резонансных случаев – осквернение свастикой 96 могил на еврейском кладбище в департаменте Нижний Рейн в феврале 2019 г.; снос и осквернение свастикой стелы на месте уничтоженной фашистами синагоги и плакат со свастикой у входа в детский сад в г. Страсбург.

При этом число враждебных акций в отношении мусульман стало снижаться после всплеска исламофобских настроений на фоне терактов в 2015 г. По информации НПО «Общество против исламофобии», чаще всего объектами агрессии становятся женщины-мусульманки, хотя имеют место и случаи осквернения кладбищ, культурных центров и мечетей, надругательств над Кораном и т.п.

Одновременно в последние годы в предместьях многих французских городов, где компактно проживают семьи мигрантов из мусульманских стран, укрепляет свои позиции исламистский радикализм, чьи идеологические установки весьма далеки от правочеловеческих ориентиров. В среде местных мусульман практикуются насильственные браки, лишение наследства лиц женского пола, многожёнство и др. При этом возможности повлиять на ситуацию у властей весьма ограничены.

Распространена дискриминация и стигматизация цыган. В отношении этой категории населения нередко используется расистская риторика, в том числе со стороны занимающих выборные должности политиков, с призывом исключить их из общества. Власти в принудительном порядке закрывают неформальные поселения, в которых проживают цыгане, причём в ходе таких мероприятий нередки случаи чрезмерного применения силы полицейскими. Отмечены низкий уровень охвата школьным образованием среди детей из цыганских общин и случаи отказа ряда муниципалитетов записывать цыганских детей в школы под предлогом действовавшего чрезвычайного положения. На многочисленные проблемы, с которыми сталкиваются цыганские общины во Франции, с обеспокоенностью указывали КЛРД, КПП, КПЧ и КЭСКП[1053].

Во Франции также имеют место проявления расизма в отношении «титульного этноса». Однако государство всячески пытается дистанцироваться от призывов европейского населения оградить его от «чёрного расизма».

Случаи насилия, унижения человеческого достоинства по мотивам расовой, этнической и религиозной ненависти, осквернения мест христианского культа, как правило, оставляются французскими властями без внимания или рассматриваются как обычные правонарушения. Многие правозащитные организации, в том числе НПО «SOS Расизм», вообще не отслеживают расовые преступления против белых.

Сильно разняться данные по проявлениям христианофобии. Согласно подсчётам НПО «Обсерватория христианофобии», в 2014 г. зафиксировано 186 акций, в 2015 г. – 273, в 2016 г. – 377, с 2017 г. имеет место значительное снижение – 255 акций, в 2018 г. – 250 акций.

Однако по официальным данным (в 2019 г. МВД впервые предоставило статистику по этому вопросу), в 2018 г. было зафиксировано 1063 христианофобских акта, в 2019 г. – 1052[1054]. По итогам 2020 г. ведомство не представило дезагрегированных данных относительно правонарушений расистского характера[1055].

В 2020 г. Министерство внутренних дел Франции создало национальный офис по борьбе с ненавистью в целях координации предупреждения, сбора информации и расследования антисемитских, антимусульманских или антихристианских инцидентов[1056].

Правозащитники отмечают, что французское законодательство в области борьбы с различными видами дискриминации не в полной мере соответствует международным нормам и имеет пробелы. В частности, речь идёт о механизмах защиты от дискриминации по признаку возраста, инвалидности, вероисповедания или убеждений в таких сферах, как образование, доступ к товарам и услугам, здравоохранение, социальная защита.

По мнению экспертов, французское законодательство, запрещающее ношение религиозной символики, в том числе хиджаба, в общественных местах, нарушает право на свободу совести и вероисповедания.

Применительно к рынку труда критерии дискриминации в законодательстве определены недостаточно чётко. Различное отношение к людям в сфере трудоустройства и профессиональной деятельности в зависимости от исповедуемой ими религии или их убеждений не считается дискриминацией, если оно обусловлено «важными требованиями, связанными с характером трудовой деятельности». Работодатели, порой злоупотребляя принципом светскости, вводят не предусмотренные законом ограничения на ношение религиозно-этнической символики и одежды. На то, что во Франции имеются многочисленные случаи дискриминации в области трудовых отношений, в том числе на государственной службе, обращал внимание КПЧ[1057].

НПО «SOS Расизм» провела во Франции так называемый тест на дискриминацию. Работники организации ответили на 775 объявлений о сдаче жилья в наём в Иль-де-Франс, используя вымышленные анкетные данные. В результате исследования выяснилось, что у лиц североафриканского происхождения и у выходцев из заморских территорий Франции или из стран Африки южнее Сахары на 37 % и на 40 % соответственно меньше шансов получить жильё, чем у человека «традиционного французского происхождения».

Отмечается, что французские агентства недвижимости относятся к клиентам североафриканского происхождения на дискриминационной основе. В 2019 г. омбудсменом было проведено исследование того, какое влияние оказала на них проведённая под его эгидой кампания по повышению осведомлённости о данной проблеме. Согласно его результатам, деятельность уполномоченного позволила снизить риск дискриминации при доступе к жилью[1058].

Ситуация усугубляется в связи с ужесточением антитеррористического законодательства. В 2016 г. был принят закон, согласно которому транспортные предприятия могут обратиться в компетентные ведомства в целях осуществления административной (без санкции судебных органов) проверки в отношении своих служащих. Предприятия имеют право увольнять «исламистов» (даже неагрессивного профиля), выявленных по результатам проверки (то есть данным нововведением юридически закреплено новое основание для увольнения служащего). В феврале 2019 г. принята поправка к этому закону, уже обязывающая предприятия увольнять выявленных таким образом лиц или переводить их на другое место работы в целях снижения рисков. Чтобы оспорить принятое в его отношении решение, уволенный или переведённый на другое место сотрудник имеет право в течение пяти дней подать заявление в суд или в Государственный совет. По мнению правозащитников, новый закон открывает возможности для дискриминации по конфессиональному признаку.

Правозащитные организации отмечают также, что французское законодательство не признаёт в качестве преступного мотива ненависть к некоторым уязвимым категориям (инвалидам, иммигрантам, представителям наименее обеспеченных слоёв населения).

КЛРД с обеспокоенностью указал на усиливающееся распространение в определённых политических кругах и некоторых средствах массовой информации риторики ненависти, что содействует превращению проявлений расизма и ксенофобии в отношении иностранцев и представителей меньшинств в обычное для французского населения явление. Комитет особенно подчеркнул, что расизм широко распространён в сети Интернет, несмотря на принятые государством меры по профилактике и наказанию, в частности создание платформы «Фарос» для сбора, анализа и обработки сообщений о таких проявлениях.

Кроме того, эксперты КЛРД раскритиковали существующие во Франции гетто, с озабоченностью отметив, что компактное проживание отдельных групп населения иностранного происхождения или мигрантов в определённых зонах может привести к расовой сегрегации, поскольку эти группы населения сталкиваются с дискриминацией при попытках устроиться на работу, получить жильё, участвовать в культурных мероприятиях, при обращениях за медицинской помощью, а также при поступлении в школы[1059].

Также фиксируется дискриминационное отношение к российским журналистам, работающим во Франции. В ходе избирательной кампании на выборах президента Франции 2017 г. корреспонденты российских СМИ «Sputnik France» и «RT» не были аккредитованы в предвыборный штаб Э.Макрона. С его избранием на пост президента французское внешнеполитическое ведомство не продлило им аккредитацию, несмотря на соблюдение всех необходимых формальностей. Елисейский дворец и МИД Франции регулярно отказывают представителям двух названных агентств в допуске на свои мероприятия. Редакция «Sputnik France» отключена от информационных рассылок государственных органов власти. В дополнение к этому в последнее время участились случаи неоправданно затянутых проверок российских журналистов полицейскими и пограничными властями в ходе поездок внутри ЕС. Особенно часто таким проверкам подвергаются журналисты РИА «Новости».

Приоритетным направлением в области защиты прав человека во Франции является семейно-гендерная сфера. Политика руководства страны с 2012 г. направлена на активное продвижение во всех сферах общественной жизни прав ЛГБТ. Это вызывает неприятие в части французского общества, которое иногда принимает форму протестных акций. В 2013 г. после принятия закона об однополых браках ассоциация «SOS-Гомофобия» зафиксировала 3517 таких акций. В последующие годы их количество стало снижаться: в 2014 г. – 2197, в 2015 г. – 1318, но затем вновь начало расти: в 2016 г – 1575, в 2017 г. – 1650, в 2018 г. – 1905 акций, в 2019 г. – 1899.

Наряду с этим Конституционный совет Франции отказал мэрам-противникам закона в праве использовать оговорку о свободе совести при делегировании своим заместителям полномочий по регистрации однополых браков. По мнению ряда экспертов, это представляет собой нарушение гражданских прав, закреплённых в Конституции страны и в статье 9 ЕКПЧ.

Неоднозначная ситуация складывается во Франции в сфере защиты прав детей. Имеются серьёзные «перегибы» и двойные стандарты на уровне правоприменительной практики в сфере ювенальной юстиции. Однако эти вопросы пока игнорируются правозащитниками.

С одной стороны, французские органы социального контроля известны своей почти абсурдной суровостью. В силу размытых законодательных формулировок родители могут быть лишены родительских прав даже в случаях незначительных нарушений. Так, нередко причиной разлучения ребёнка с семьёй становится «удушающая любовь» – под это понятие теоретически можно подвести почти любое действие.

С другой стороны, тем же самым органам социального контроля нет никакого дела до попрошаек, которые проводят целые дни с маленькими детьми на улице. Последние растут в антисанитарных условиях, часто по наущению взрослых занимаются мелким воровством и проституцией, не получают обязательное образование.

Отдельного внимания заслуживает французское школьное и дошкольное сексуальное воспитание, которое, по сути, превратилось в инструмент продвижения интересов ЛГБТ-сообщества. В 2015 г. в качестве эксперимента в образовательную программу нескольких сотен школ и детских садов было включено преподавание «теории полов» – якобы в целях профилактики дискриминации по признаку сексуальной ориентации. Однако на практике выходит так, что среди детей 3-4-летнего возраста активно ведётся пропаганда соответствующих неолиберальных установок и понятий (в частности, через сказки).

«Теорию полов» попытались распространить на все детские сады и школы на национальном уровне. Однако инициатива встретила сопротивление со стороны общества. Её реализацию приостановили (хотя полностью от неё не отказались). Определённые последствия всё же остались. Например, на собеседовании при записи ребёнка в детский сад второй вопрос (после «скажи, как тебя зовут?»), который задаётся будущему воспитаннику звучит так: «Кто ты: мальчик, девочка или ты ещё не знаешь?». Ответы записывают в журнал, чтобы впоследствии преподаватели общались с ребёнком в соответствии с его самовосприятием.

Другое системное нарушение прав детей, которое не фигурирует в докладах западных правозащитных НПО, также связано с лоббированием прав и интересов представителей ЛГБТ-сообщества в сфере семейных отношений. При Ф.Олланде были узаконены однополые браки, и такие союзы получили право усыновлять детей.

Администрация Э.Макрона решила не останавливаться на достигнутом и в 2017 г. включила в проект закона «О борьбе с сексуальным и сексистским насилием» положение, фиксирующее минимальный возраст несовершеннолетних, начиная с которого сексуальные контакты с ними при их согласии не считаются растлением и изнасилованием, предложив в качестве минимального возраста указать 15 лет. Высший совет по равенству женщин и мужчин счёл допустимым опустить планку до 13 лет. Проект закона вызвал сильный общественный резонанс. Многие независимые обозреватели отмечали, что фактически речь идёт о легализации педофилии. Парламент Франции под давлением общественного мнения при принятии этого закона удалил положение о минимальном возрасте несовершеннолетних.

В настоящее время во Франции половая связь с несовершеннолетним преследуется в уголовном порядке, только если удаётся доказать, что имели место насилие, угроза, принуждение или обман. В правоприменительной практике нередки оправдательные решения в отношении лиц, имевших сексуальные контакты с несовершеннолетними. Так, в октябре 2017 г. суд присяжных департамента Сен-э-Марн оправдал 30-летнего гражданина Франции, который состоял в половых отношениях с 11-летней девочкой.

Осуждается также нехватка ресурсов, выделяемых на реализацию объявленных в 2019 г. государственных мер по борьбе с насилием в семье. Количество подобных случаев, по данным МВД, за период пандемии во Франции увеличилось более чем на 45 %. В июле 2020 г. Нацсобрание приняло закон, который, с одной стороны, ужесточает наказания для лиц, виновных в действиях, которые привели к самоубийству или попытке самоубийства жертвы, с другой, разрешает врачам нарушать врачебную тайну в тех случаях, когда они считают, что жизнь жертвы находится в непосредственной опасности.

Правозащитные организации обращают внимание на недостаточно чуткое отношение французских властей к лицам с ограниченными возможностями, особенно в возрастной категории 16-18 лет. В их отношении не обеспечивается должный уровень социальной интеграции, вследствие чего многие из них по достижении совершеннолетия предпочитают эмигрировать в Бельгию, где жизненные условия для инвалидов лучше. Более 20 тыс. детей с отклонениями в развитии не обеспечены во Франции соответствующими условиями образования.

Пандемия коронавируса существенно ухудшила ситуацию с соблюдением экономических, социальных и культурных прав. По данным НПО «Secours populaire», каждый третий после первого карантина потерял доход, а миллионы людей столкнулись с бедностью. В 2020 г. уровень безработицы вновь составил порядка 9 %. Произошедший в связи с карантином переход жизнедеятельности большинства граждан на дистанционный режим также привёл к ущемлению их социальных и экономических прав, в частности на труд, образование, наивысший достижимый уровень физического и умственного здоровья.

Пандемия спровоцировала также рост числа бездомных. По данным исследования, проведённого совместно французским офисом ЮНИСЕФ и организацией «Federation of Solidarity Actors», в Париже 93 % семей, позвонивших на горячую линию с просьбой об оперативном предоставлении помещения для проживания, не получили того, в чём нуждались. На остальной территории Франции отказы составили 44 % результатов рассмотрения обращений.

Наиболее уязвимыми перед угрозой COVID-19 оказались мигранты, соискатели убежища и беженцы, особенно те, кто подвержен риску бедности и социальной исключённости. Уполномоченный по правам человека во Франции К.Эдон после своего визита в Кале в сентябре 2020 г. описала условия проживания мигрантов как «бесчеловечные или унижающие достоинство» и подчеркнула, что доступ к питанию, воде и гигиене в этих условиях затруднён. Омбудсмен указала, что мигрантам в Кале не хватает масок, а соблюдение социальной дистанции и регулярное мытьё рук с мылом обеспечить практически невозможно[1060].

Много вопросов у правозащитного сообщества вызывает ситуация с правами человека на заморских территориях Франции. КЛРД отмечал, что правовой режим землепользования в отношении участков, принадлежавших предкам коренных народов и использовавшихся общинами с незапамятных времён, на которых ведётся добыча полезных ископаемых, не позволяет им вести свой традиционный образ жизни. Эти группы населения не могут в полной мере воспользоваться своим правом на жильё и сталкиваются с препятствиями в осуществлении своей свободы передвижения. У них осложнён доступ к образованию, медицинскому обслуживанию и государственным услугам, в частности к регистрации актов гражданского состояния и к правосудию[1061].

КЭСКП выражал обеспокоенность высоким уровнем безработицы на территории заморских территорий Франции, в частности в Реюньоне, Французской Гвиане и Майотте[1062].

В Новой Каледонии не урегулированы вопросы земельной собственности, связанные с канакским населением. Эта община сталкивается с трудностями в пользовании экономическими, социальными и культурными правами, недостаточно представлена в административных органах. Существуют сложности в обеспечении доступа к образованию на местных языках и к канакской культуре для детей общины[1063].

Значительная часть коренного и племенного населения Французской Гвианы и половина населения Майотты не имеют свидетельств о рождении и документов, удостоверяющих личность, что лишает их возможности пользоваться основными услугами, в том числе в сфере образования и здравоохранения. Во многом это вызвано тем, что статья 55 Гражданского кодекса Франции предусматривает крайне малый срок для регистрации рождения, по истечении которого необходимо проходить судебную процедуру, занимающую до 18 месяцев, в результате чего дети остаются без юридического подтверждения их существования. Затруднённость доступа коренного населения к медицинским услугам является причиной высоких показателей материнской смертности на Майотте и во Французской Гвиане.

Нарекания сохраняются и в отношении осуществления права на образование. По оценке Министра национального образования Ж.-М.Бланкера, уровень отсева детей из школ колеблется от 15 до 25 % в зарубежных департаментах, в то время как в столичной Франции он составляет 4 %.

В заморских департаментах Франции фиксируются проблемы, связанные с негативным воздействием на жизнь людей неблагоприятных условий окружающей среды. Так, отравление ртутью воды и почвы в результате горнодобывающей и незаконной горнодобывающей деятельности во Французской Гвиане негативно сказывается на здоровье местного населения, особенно женщин и девочек. Во Французской Полинезии власти не принимают никаких мер для устранения негативных последствий французских ядерных испытаний для здоровья местного населения[1064].

Международные мониторинговые органы регулярно отмечали ухудшение ситуации в сфере борьбы с терроризмом, превышения полномочий сотрудниками органов правопорядка, усиления контроля государства над обществом, проявления дискриминации в отношении различных этнических меньшинств, а также в области миграции (включая внутриесовскую проблему цыган) и предоставления убежища, пенитенциарной системы. В 2016 г. КПЧ по итогам рассмотрения очередного доклада констатировал, что французское правительство не прислушивается к рекомендациям и не настроено на конструктивный диалог по этим вопросам, а напротив, проводит реформы, которые лишь усугубляют ситуацию с правами человека в перечисленных сферах[1065].

Подобное отношение к рекомендациям международных контрольных механизмов в области прав человека показывает, что Париж не намерен смягчать свои подходы. По ряду вопросов Франции удобнее проигрывать дела в ЕСПЧ, чем пытаться исправить ситуацию.

 

 

ФРГ

Защита и универсальное развитие прав человека провозглашаются одной из центральных задач внутренней и внешней политики ФРГ и критерием её формирования. Современные правозащитные стандарты ООН и Совета Европы в целом инкорпорированы в законодательство ФРГ. Положения о правах и свободах человека и гражданина содержатся в Основном законе (конституции) страны, а также в ключевых законодательных актах, регламентирующих основы германского публичного порядка. В качестве национального учреждения, занимающегося поощрением и защитой прав человека, в ФРГ действует созданный в 2001 г. Германский институт прав человека (ГИПЧ), являющийся членом Глобального альянса национальных правозащитных институтов и обладающий в нём статусом А.

Между тем, как законодательство, так и идущая в его развитие правоприменительная практика ФРГ в состоянии, если необходимо, весьма жёстко реагировать на вызовы основам германского правопорядка. Германские спецслужбы располагают достаточными полномочиями для вторжения в частную сферу граждан под предлогом обеспечения национальной безопасности.

При этом тематика прав человека активно используется немцами как удобный рычаг внешнего, зачастую весьма избирательного, давления на неугодных по разным причинам иностранных партнёров. Сам же официальный Берлин продолжает оставаться маловосприимчивым к критике в свой адрес. О нарушениях прав человека в самой Германии в местном медиапространстве говорится нечасто и несистемно. Критика транслируется в основном по линии правозащитных НПО либо специализированных механизмов.

Национальное агентство ФРГ по предотвращению пыток (НАПП) в своём докладе за 2019 г. подвергло критике практику принудительных мер в ряде германских психиатрических клиник, назвав их несовместимыми с человеческим достоинством. Речь идёт, в частности, о длительном размещении «тяжёлых» пациентов в одиночных палатах с недостатком дневного света, мебели (пациенты вынуждены сидеть на полу и там же принимать пищу) и отсутствием каких-либо занятий в свободное время. Претензии правозащитников вызывает и практика фиксации (приковывания к кроватям, скамейкам и т.п.) «буйных» психиатрических больных, а также задержанных в отделениях таможенной службы. Агентство констатировало недостаточную готовность ряда германских министерств и ведомств к сотрудничеству, а также, в некоторых случаях, препятствование исполнению мандата НАПП в ходе наблюдения за мероприятиями по депортации из ФРГ мигрантов[1066].

Отмечается расширение полномочий правоохранительных органов. Так, в докладе за 2019 г. германская секция НПО «Amnesty International» указывает, что в 2018-2019 гг. большинство федеральных земель ФРГ приняло новые редакции законов о полиции, наделившие её дополнительными полномочиями. Речь идёт, в частности, о превентивных мерах против «лиц, несущих угрозу безопасности», применяемых в том числе при отсутствии конкретных сведений о совершении такими лицами преступлений: электронная слежка (включая использование «шпионского» ПО), ограничение свободы выбора места жительства, возможность помещения таких лиц в «превентивное» заключение. При этом критерии для отнесения того или иного лица к указанной категории сформированы нечётко, решение вопроса, по сути, остаётся на усмотрение полиции[1067].

Критику правозащитников вызывает отсутствие в Германии как на федеральном, так и на земельном уровне независимых механизмов расследования по жалобам граждан на случаи противоправных действий со стороны полиции. В 6 из 16 федеральных земель законодательством по-прежнему не предусмотрено ношение сотрудниками полиции идентифицирующих знаков. Правозащитники также указывают на расширение в Германии практики видеонаблюдения в общественных местах, включая внедрение программ для распознавания лиц (в качестве примеров называются Баден-Вюртемберг и Саксония)[1068].

В то же время фиксируются попытки приведения германских нормативных правовых актов в данной области в соответствие с конституцией. Федеральным конституционным судом (ФКС) 19 мая 2020 г. принято решение, согласно которому полномочия Федеральной разведывательной службы ФРГ (БНД) по массовому («стратегическому») отслеживанию зарубежных коммуникаций в Интернете, закреплённые в Законе о БНД, в своей нынешней форме противоречат основному закону страны, нарушая закреплённые в нём право на тайну личной переписки и принцип свободы СМИ. Суд потребовал введения ряда дополнительных ограничений этой практики с целью соблюдения принципа соразмерности. Соответствующие изменения в закон должны быть внесены до конца 2021 г. До их принятия, однако, раскритикованные ФКС положения остаются в силе[1069].

Имеется ряд проблем в сфере обеспечения свободы и независимости СМИ. Важным представляется отмеченное продолжающееся снижение многообразия СМИ в Германии и сокращение числа самостоятельных редакционных коллективов, прекращающих работу из-за финансовых проблем либо поглощаемых крупными медиаконцернами. Сохраняется и проблема насилия в отношении работников СМИ. Так, по данным НПО «Репортёры без границ», в 2019 г. в ФРГ зафиксировано 13 актов насилия по отношению к журналистам (в 2018 г. – 22), а также множество случаев адресованных представителям медиа словесных нападок и угроз, в том числе в Интернете, виновники которых зачастую остаются безнаказанными. Отмечен ряд случаев препятствования работе прессы со стороны полиции во время проведения массовых мероприятий.[1070] В негативе отмечается продолжающееся снижение многообразия СМИ в Германии, сокращение числа самостоятельных редакционных коллективов, прекращающих работу из-за финансовых проблем либо поглощаемых крупными медиаконцернами.

В то же время имеют место и случаи цензуры по политическим мотивам. Так, политический «подогрев» темы русофобии и санкций в отношении России, осуществляемый германскими СМИ, сказывался на формировании соответствующих настроений в немецком обществе и использовался также в качестве инструмента сдерживания российско-германских отношений. В частности, в последние годы в стране приобретает системный характер кампания по дискредитации российских информационных ресурсов. Тональность производимого ими контента во многом отличается от оценок германского мейнстрима, что делает его весьма популярным среди местной зрительской аудитории. В этой связи немецкими СМИ был взят курс на дискредитацию российских конкурентов и их позиционирование в качестве «пропагандистского оружия Кремля». Старательно насаждается миф об их «нечистоплотности» и «токсичности», предвзятом и одностороннем освещении происходящих в ФРГ событий, попытках целенаправленного распространения дезинформации в целях дестабилизации ситуации в ФРГ и ЕС в целом. При этом представители германских политических, деловых, научных и общественных кругов, замеченные в общении с российскими СМИ, зачастую преподносятся в качестве «маргиналов», либо подвергаются стигматизации. Наиболее популярные среди местного населения российские СМИ – «RT Deutschland» и «SNA» – находятся под наблюдением Федеральной службы защиты конституции ФРГ (занимается контрразведывательной деятельностью). Кроме того, «RT Deutschland» по-прежнему продолжают отказывать в получении лицензии на вещание в кабельных сетях Германии, ссылаясь на нормы национального законодательства.

Постоянно декларируемый в ФРГ плюрализм мнений нередко подвергается значительным ограничениям из-за требований политкорректности. По данным проведённого в 2019 г. репрезентативного социологического исследования «Границы свободы» Института изучения общественного мнения Алленсбаха, большинство немцев (78 % респондентов) признают, что не могут позволить себе открыто выражать собственное мнение по некоторым чувствительным вопросам, не опасаясь при этом быть подвергнутыми социальной стигматизации. 59 % опрошенных подчеркнули, что допускают откровенные разговоры исключительно в узком кругу семьи или друзей. К наиболее болезненным темам, открытая дискуссия по которым невозможна или значительно затруднена, немцы относят мигрантов (71 % респондентов), ислам (66 %), евреев (63 %), Третий Рейх (58 %), правый экстремизм (49 %), гомосексуализм (47 %).

Заметную роль в общественном дискурсе Германии играют различные группы активистов, выступающие в качестве самопровозглашённой «полиции мнений». Примерами их деятельности являются акции по срыву публичных выступлений «неугодных» ораторов. Жертвами этой тактики становились, в частности, председатель Свободной демократической партии Германии К.Линднер, бывший президент Федерального ведомства по защите конституции ФРГ Х.-Г.Маасен и др. Жёсткой травле и бойкоту со стороны студентов подвергался профессор восточноевропейской истории Берлинского Университета им. Гумбольдта Й.Баберовски, критиковавший миграционную политику правительства ФРГ как чрезмерно либеральную.

В Германии весьма строго подходят к определению границ осуществления права граждан на свободу собраний. С зачинщиками беспорядков германская полиция не церемонится. Один из таких примеров – действия стражей порядка во время многотысячных акций в германских городах 6-7 июня 2020 г., инспирированных кампанией «Black Lives Matter». Так, в Гамбурге полицейские применили против агрессивно настроенных протестующих водомёты и слезоточивый газ, а затем заставили 36 «буйных» молодых (частично – несовершеннолетних) демонстрантов, в основном с миграционными корнями, в течение двух часов стоять головой к стене, после чего их задержали и развезли по разным участкам[1071]. Свыше 90 протестующих были задержаны в Берлине, при этом полицией в ход пускались дубинки и служебные собаки[1072].

Немецкие правоохранительные органы жёстко разгоняли массовые выступления против ограничительных мер, введённых в связи с распространением коронавирусной инфекции. Эти выступления периодически организовывались с марта 2020 г. в разных городах Германии и собирали значительное число участников. Так, например, 18 ноября 2020 г. в Берлине были заявлены сразу несколько акций протеста против ограничительных мер, приуроченных к обсуждению новой редакции закона об инфекционной защите населения, расширяющей полномочия министерства здравоохранения для усиления ограничительных мер. Самая массовая из них с более 4000 заявленных участников была запланирована у здания бундестага, но в связи с запретом властей место сбора было перенесено на площадь перед Бранденбургскими воротами. Демонстранты обвиняли правительство ФРГ в том, что оно нарушает их свободы. Полиция применила в отношении участников демонстраций водомёты и слезоточивый газ[1073]. При описании этих событий СМИ неизменно подчёркивали, что протестующие не носили маски и не соблюдали социальную дистанцию. В тот же день указывалось, что около 190 человек были задержаны в ходе столкновений с полицией[1074]. В более поздних публикациях СМИ со ссылкой на данные берлинской полиции называли не менее 365 чел.[1075]

Одна из недавних волн акций протеста прошла в Германии 13 марта 2021 г. и привлекла большое количество участников. По данным СМИ, в Дюссельдорфе на акцию собрались 2 тыс. человек, Штутгарте – 1,5 тыс., Берлине – 1 тыс., Киле – 900, Ганновере – 800. По несколько сотен участвовали в демонстрациях в Дрездене, Эрфурте, Котбусе, Магдебурге. Протестующие требовали отменить все ограничения, которые были введены из-за пандемии[1076]. В Мюнхене акция под лозунгом «Год политики локдауна – довольно!» собрала нескольких тысяч человек. Поскольку количество собравшихся превысило допустимое, а также из-за того, что некоторые демонстранты пришли без защитных масок и не соблюдали социальную дистанцию, полиция заставила протестующих разойтись[1077].

При этом обращает на себя внимание тот факт, что в германских СМИ акции против ограничительных мер чаще освещаются в негативном ключе, а участвующие в них лица – в соответствии с распространённой политикой нагнетания русофобского фона – причисляются к «сторонникам Кремля», а также к ультраправым организациям[1078].

Ограничениям подвергается в ФРГ право на свободу объединений. Уложение о налогах и сборах предусматривает льготный налоговый режим только для тех НПО, за которыми признается «общественно полезный статус». Для этого необходимо, чтобы участие в политической деятельности не относилось к основным направлениям их работы. Этим способом государство ограничивает возможности влияния НПО на политическую повестку дня в стране, прибегая для этого к финансовым рычагам. Заложником такой ситуации стал, в частности, германский филиал антиглобалистского объединения «Аттак», находящийся в крайне затруднительном финансовом положении с 2014 г., когда организация была лишена общественно полезного статуса и соответствующих льгот. После длительного судебного разбирательства Федеральный финансовый суд ФРГ как высшая профильная инстанция в январе 2019 г. окончательно подтвердил правомерность решения 2014 г. Многие правозащитники восприняли вердикт с тревогой, опасаясь создания прецедента для дальнейших рестрикций в отношении гражданского общества[1079].

В качестве рычага используется и механизм проверки НПО. В октябре 2020 г. стало известно об ответе кабинета министров ФРГ на запрос фракции Левой партии в Бундестаге относительно этой процедуры. В документе, в частности, было подтверждено, что НПО, претендующие на государственные субсидии, регулярно подвергаются проверкам по линии Федеральной службы защиты конституции (БФФ). Сам механизм проверок действует с 2004 г. на основе внутреннего распоряжения министерства иностранных дел. Запросы о проверке могут направлять германские федеральные министерства и ведомства. Признается, что запросы и ответы на них могут в отдельных случаях касаться конкретных физических лиц. Организации не уведомляются о том, что они подвергаются проверке. В 2019 г. проверки по запросам были проведены в отношении 249 НПО (в 2018 г. – только 85). Правозащитники выражают опасения, что процедура проверок остаётся непрозрачной и общественность не может контролировать, какие данные и как передаются в её рамках. Также отмечается, что организации гражданского общества и так в обязательном порядке представляют в компетентные органы свои годовые отчёты, которые детально проверяются на предмет надлежащего расходования средств как в общем плане соответствия уставным целям, так и в отношении каждого конкретного проекта.

По мнению ряда правозащитных НПО («Pro Asyl», «Amnesty International» и др.), Германия не содействует в достаточной мере осуществлению права беженцев на международную защиту[1080]. Все большему числу граждан Сирии, Ирака и Афганистана власти отказывают в предоставлении статуса беженца в полном объёме. Из 184 тыс. заявок на убежище, по которым были приняты решения Федеральным ведомством по миграции и беженцам в 2019 г., в полном объёме было удовлетворено всего 45 тыс. (24,5 %). 19,4 тыс. (10,6 %) заявителей получили субсидиарный защитный статус, 5,8 тыс. (3,2 %) – отсрочку депортации. 54 тыс. (29,4 %) заявок было отклонено, рассмотрение остальных 59,5 тыс. (32,4 %) прекращено по формальным основаниям. Таким образом, совокупная «защитная квота» составила 38,3 %[1081].

В 2019 г. 22,1 тыс. мигрантов было депортировано из Германии. Критике правозащитников подвергается практика депортации в кризисные регионы, в особенности в Афганистан. В настоящее время туда депортируются лица, признанные несущими террористическую угрозу, осуждённые за уголовные преступления и уклоняющиеся от установления их личности (в 2019 г. – 361 чел.)[1082]. Тревогу правозащитных НПО вызывает и вступивший в силу в ФРГ 21 августа 2019 г. «Закон о более эффективной реализации обязанности выезда», направленный на облегчение депортации мигрантов, которым отказано в праве на международную защиту. В частности, расширяется перечень условий, при которых возможно помещение таких лиц в места принудительного содержания перед депортацией, увеличиваются предельные сроки такого содержания, легализуется помещение депортируемых в обычные тюрьмы в случае нехватки мест в специализированных учреждениях[1083].

Правозащитные организации указывают на неудовлетворительные условия содержания соискателей убежища в ФРГ, от которых страдают в первую очередь женщины и дети. Значительная часть несовершеннолетних мигрантов не посещает школу. Женщины-мигранты сталкиваются с ограничениями права на частную жизнь, случаями бытового насилия и сексуального домогательства. Доступ мигрантов к рынку труда затруднён, нередки случаи их эксплуатации и унижающего их достоинство обращения со стороны работодателей[1084].

Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в 2018 г. выражал обеспокоенность тем, что Закон о местожительстве содержит положения, обязывающие государственные органы сообщать о мигрантах, не имеющих документов, иммиграционным властям. По мнению экспертов, эта мера может создать проблемы для  трудящихсямигрантов с неурегулированным статусом при получении медицинской помощи. Также было указано на нечёткость критериев, которые применяются к мигрантам в целях воссоединения семей, и на ограниченность квоты приёма в 1 000 человек в месяц. Опасения КЭСКП вызывают и требования к несопровождаемым несовершеннолетним мигрантам, имеющим статус беженцев, гарантировать наличие средств к существованию и жилья для всей семьи в случае её воссоединения. Это ведёт к увеличению числа отказов и удерживает людей от обращения с ходатайствами о воссоединении семей. Эксперты подтвердили, что дети из семей мигрантов сталкиваются с препятствиями в получении образования. Помимо этого Комитет указал на то, что из примерно 163 тыс. человек, осуществляющих уход в частных домохозяйствах Германии, значительную долю составляют женщины из числа мигрантов, и выразил  озабоченность в связи с тем, что они не защищены от эксплуатации[1085].

Германским МВД по итогам 2019 г. зафиксировано 7,9 тыс. преступлений в отношении мигрантов по мотивам ксенофобии, из них 828 – с применением насилия. 126 деликтов были направлены на объекты размещения соискателей убежища. Запротоколировано 1,5 тыс. случаев распространения человеконенавистнического контента в Интернете[1086].

На данную проблему обращали внимание международные контрольные механизмы в области прав человека. В частности, в своём докладе по итогам поездки в ФРГ в августе 2018 г. Комитет Совета Европы по предотвращению пыток, а также иных видов бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство обращения или наказания призывает германские власти отказаться от «чрезмерного применения силы» при проведении депортаций мигрантов, а также улучшить условия их содержания в местах принудительного размещения перед депортацией[1087].

Обеспокоенность вызывает ситуация в области противодействия расизму и ксенофобии в стране. По данным Министерства внутренних дел и Федерального ведомства уголовной полиции (БСА), число политически мотивированных преступлений (официально зарегистрированных) в 2019 г. увеличилось до 41,2 тыс. (что на 14 % больше по сравнению с 2018 г.), 2,8 тыс. деликтов – с применением насилия. Ранения в результате нападений получили около 1,5 тыс. человек. Из общего числа всех преступлений 22,3 тыс. деликтов отнесены на счёт праворадикальных организаций (на 5 % выше, чем в 2018 г.), 9,8 тыс. – левых (больше на 23,7 %), 1,9 тыс. – носителей иностранных экстремистских идеологий (этот показатель снизился по сравнению с 2018 г. на 23,7 %), ещё 6, 6 тыс. – не установлено. 8,6 тыс. деликтов совершены в 2019 г. на почве ненависти к определённым группам населения (больше на 5,8 %, чем в 2018 г.). Из них 7,9 тыс. – по мотивам ксенофобии (+13 % по сравнению с 2018 г.; при этом данный показатель стал рекордным за последние 20 лет). 950 случаев носили исламофобский характер (на 4,4 % выше). 1,5 тыс. случаев касались распространения в Интернете контента, содержащего человеконенавистнические идеи. Кроме того, с 2019 г. в качестве отдельной категории ведётся регистрация преступлений против лиц, занимающих публичные должности и мандаты, – таких случаев было зарегистрировано 1,7 тыс. (более 600 были совершены со стороны проправительственных сил, чуть более 300 – левых, в 89 случаях было применено насилие).

Кроме того, в германской полицейской статистике за 2019 г. зафиксировано свыше 2 тыс. уголовных деликтов расистского характера (из них 274 – с применением насилия), 950 (60 насильственных) – по мотивам исламофобии, 128 (16) христианофобских и 78 (10) антицыганских[1088].

В 2019-2020 гг. в Германии был совершен целый ряд резонансных преступлений с правоэкстремистской подоплёкой, повлёкших человеческие жертвы: убийство председателя администрации Кассельского округа В.Любке (2 июня 2019 г.), теракт по антисемитским мотивам в Галле (9 октября 2019 г., двое погибших), расистский теракт в Ханау (19 февраля 2020 г., девять погибших). Итогом увеличения числа совершаемых правыми радикалами преступлений стало то, что официальные власти ФРГ расценивают в настоящее время правый экстремизм как одну из наиболее серьёзных угроз внутренней безопасности страны[1089]. Министр внутренних дел ФРГ Х.Зеехофер, представляя доклад о защите конституции за 2019 г., основной акцент сделал на опасности, который представляет правый экстремизм. Он озвучил цифру в 22 300 преступлений, совершенных в правоэкстремистской среде в 2019 г., что на 10 % больше по сравнению с 2018 г.[1090]

Значительную тревогу вызывают периодически выявляемые случаи распространения экстремистских идей среди сотрудников правоохранительных органов. В сентябре 2020 г. было начато расследование в отношении почти 30 сотрудников полиции в федеральной земле Северный Рейн – Вестфалия, в нескольких чатах распространявших материалы праворадикального содержания. Большинство фигурантов оказались сотрудниками одного отделения полиции в г. Мюльхайм-на-Руре[1091].

В июле скандал вызвало обнародование сведений о том, что в федеральной земле Гессен ведётся расследование по факту рассылки писем с угрозами со стороны правых экстремистов в адрес политиков (в основном, членам Левой партии) и журналистов. Электронные письма с угрозами были подписаны «NSU 2.0», что отсылало к неонацистской группировке «Национал-социалистическое подполье» (NSU). Стало известно, что личные данные пользователей были получены через компьютерную сеть полиции Гессена[1092]. Ранее, в феврале-марте того же года проводилось дисциплинарное расследование в отношении полицейских в Ахене. Также стало известно о распространении правоэкстремистских настроений среди служащих спецназа Бундесвера (в июле из-за этого даже была расформирована одна из рот подразделения) и Федеральной службы защиты конституции.

Подобные инциденты были зафиксированы и ранее: в 2018-2019 гг. в чатах аналогичной направленности участвовали полицейские из Гессена, Баден-Вюртемберга и Баварии. Кроме того, выявлены и факты обращения сотрудниками полиции Гессена в служебной базе данных за персональными данными политических и общественных деятелей, которые затем получали угрозы правоэкстремистского содержания. В 2019 г. началось расследование деятельности правоэкстремистской ячейки «Северный крест» ("Nordkreuz"), в деятельности которой участвовали бывшие и действующие сотрудники полицейского спецназа федеральной земли Мекленбург – Передняя Померания. Участники объединения организовывали склады хранения нелегально приобретённого оружия и боеприпасов и распространяли правоэкстремистские материалы[1093]. Они также занимались сбором данных о своих политических противниках: в документах и на электронных носителях информации, изъятых во время обысков, содержатся имена и адреса почти 25 тысяч противников правых экстремистов, проживающих по всей Германии[1094].

Подобные проявления приобрели настолько масштабный характер, что германские власти были вынуждены обратить на них пристальное внимание.  В начале октября 2020 г. был опубликован первый специальный доклад Федеральной службы защиты конституции (БФФ) о ситуации с проявлениями экстремизма в органах безопасности с января 2017 г. по март 2020 г.[1095] В нём анализируется ситуация в Федеральной разведывательной службе ФРГ (БНД), Службе военной контрразведки (MAD), Федеральном ведомстве по уголовным делам, Федеральной полиции, в полиции 16 федеральных земель, а также в земельных ведомствах по охране конституции, в которых работают в общей сложности около 300 тысяч сотрудников. В докладе отмечается, что в немецких силовых ведомствах было зафиксировано 377 случаев «подозрений» в приверженности сотрудников подразделений правоэкстремистским идеям. Из них 319 случаев произошли в органах безопасности земельного уровня, а 58 – федерального. Из 58 инцидентов, зафиксированных в органах федерального уровня, в результате разбирательств 23 служащих было уволено. В Бундесвере по линии службы военной разведки были выявлены 1064 случая приверженности экстремистской идеологии. Серьёзность проблемы признал и министр внутренних дел ФРГ Х.Зеехофер, при этом он высказался против проведения исследования распространения экстремистских идей среди сотрудников правопорядка, отметив, что эта проблема не носит структурного характера, и предложил вместо этого провести общий анализ распространения расистских настроений в немецком обществе. Однако эксперты не разделяют этот подход германских властей. Издание DW приводит мнение профессора криминологии юридического факультета Бохумского университета Тобиаса Зингельнштайна (Tobias Singelnstein), указавшего на то, что трудно  представить, чтобы такую разветвлённую сеть чат-групп все эти годы в полиции никто не замечал. По его мнению, она свидетельствует о «структурной проблеме, а не о единичных случаях». Юрист напомнил об исследованиях, проведённых в 1990-х гг., согласно которым от 5 до 15 % сотрудников полиции были склонны симпатизировать правоэкстремистским взглядам. Однако, как указывает Т.Зингельнштайн, эти исследования устарели, а для понимания нынешней ситуации нужны новые[1096]. Эксперты также указывают на то, что в докладе не был проанализирован ряд недавних инцидентов, включая рассылку электронных писем с угрозами от «NSU 2.0»,  экстремистские чат-группы полицейских в Мекленбурге – Передней Померании и в Мюльхайме и Северном Рейне – Вестфалии. Также отмечается, что период анализа слишком короткий, чтобы придать отчёту достаточную информативную ценность[1097].

В стране сохраняется и ряд других проблем в сфере борьбы с проявлениями расизма. Так, в правозащитные организации продолжают поступать жалобы на дискриминационный, основанный на внешних, прежде всего этнических и расовых, признаках индивидуума подход при осуществлении контроля правоохранительными органами ФРГ (расовое профилирование). Практика показывает, что подобному контролю непропорционально часто подвергаются люди ненемецкой внешности[1098]. Судами неоднократно принимались решения о противоречии такого подхода конституционному принципу запрета дискриминации по расовому признаку[1099]. Однако пока данная проблема не решена.

Особую тревогу правозащитников вызывает обострение в стране проблемы антисемитизма. Полицейская статистика четвёртый год подряд фиксирует рост числа антисемитских преступлений в Германии. В 2019 г. их было зарегистрировано свыше 2 тыс. (рекордный уровень за последние 20 лет), из них 73 – с применением насилия[1100]. При этом не оспаривается, что речь идёт о «верхушке айсберга» без учёта незаявленных деликтов и разнообразных «бытовых» инцидентов, не преследуемых в уголовном порядке. Более полную картину дают профильные НПО. К примеру, «Центр исследований и информации об антисемитизме» в 2019 г. зафиксировал свыше 880 разнообразных антисемитских инцидентов только в Берлине[1101]. Причём, помимо «традиционного» антисемитизма с правоэкстремистской мотивацией (к этой категории полиция причисляет до 90 % соответствующих преступлений), все чаще даёт о себе знать «новый» антисемитизм со стороны мусульманского населения, в том числе со стороны мигрантов, прибывших в последние годы из кризисных регионов БВСА[1102].

При этом в стране насчитывается значительное число приверженцев крайне правых идеологий. По данным Федеральной службы защиты конституции ФРГ, по состоянию на 1 января 2019 г. в Германии насчитывалось около 24,1 тыс. правых экстремистов[1103], а уже за весь 2019 г. число радикалов достигло 32 тыс. чел.

Вместе с тем, отмечается некоторое снижение динамики количества совершаемых правыми экстремистами противозаконных деяний. БФФ приводит следующие данные. По сравнению с 2018 г. (19 409) общее количество совершенных правыми экстремистами уголовных и насильственных преступлений выросло на 9,7 % до 21 290. однако в 2019 г. количество актов насилия со стороны правых экстремистов снизилось на 15 % по сравнению с предыдущим годом (2019 г. – 925, 2018 г. – 1088). После того, как в 2018 г. количество нападений правых экстремистов на  фоне ксенофобии увеличилось, в 2019 г. было зафиксировано снижение на 18,6 % (2019 г. – 627, 2018 г. – 770). Общее количество актов насилия на почве ксенофобии также снизилось на 15,4 % (2019 г. – 695; 2018 г. – 821). В то же время возросло число насильственных правонарушений на почве антисемитизма в 2019 г. до 56 насильственных актов по сравнению с предыдущим годом[1104].

Помимо деятельности внутри страны, германские правые радикалы устанавливают связи с зарубежными структурами, также разделяющими экстремистские взгляды. Немецкое издание «Die Zait» опубликовало в феврале 2021 г. результаты своего исследования по этой тематике. Согласно данным журналистского расследования, в настоящее время происходит интернационализация крайне правых движений, причём эта тенденция усиливается. Прежде всего, речь идёт о выработке универсальной экстремистской идеологии, направленной уже не на «защиту» коренного населения конкретной страны от миграционных потоков, а на «защиту белой расы». В практическом плане эта тенденция выражается и в том, что большое число немецких ультраправых организаций поддерживает связи с украинскими неонацистами и в том числе участвует в вооружённом конфликте на юго-востоке Украины. Так, приведены сведения об активной деятельности в ФРГ украинского неонацистского объединения «Азов» и о его сотрудничестве с немецкими неонацистскими объединениями «Национальная демократическая партия Германии» («The National Democratic Party of Germany»), «Третий путь» («The

 III. Weg»), «Идентитарианистское движение» («The Identitarian Movement») и «Правые» («Die Rechte»)[1105].

На проблемы расизма в Германии обращают внимание и международные мониторинговые механизмы. Так, в представленном в марте 2020 г. 6-м докладе по Германии Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью с тревогой указывается на усиление ксенофобии и исламофобии в германском общественном дискурсе и рост числа склонных к насилию правых экстремистов. В негативе отмечаются также сохранение практики «расового профилирования» со стороны полиции и отсутствие эффективных механизмов поддержки жертв этого явления. ЕКРН призывает Берлин интенсифицировать усилия по профилактике и борьбе с правым экстремизмом и неонацизмом, а также создать гарантии эффективного уголовного преследования «языка ненависти» в Интернете. В докладе содержатся рекомендации по созданию всеобъемлющей системы независимых инстанций по противодействию дискриминации как на федеральном, так и на земельном уровне[1106].

На проявления расовой дискриминации обращалось внимание в ходе прохождения Германией третьего раунда процедуры Универсального периодического обзора. В утверждённом в сентябре 2018 г. Советом ООН по правам человека итоговом документе обзора по Германии указывается на участившиеся случаи ксенофобии, расизма, антисемитизма и исламофобии, содержатся рекомендации по устранению недочётов в плане защиты мигрантов от проявлений нетерпимости и насилия[1107].

Германским властям не удаётся искоренить в стране бедность. По данным Федерального статистического ведомства ФРГ, доля населения, находящегося «под угрозой бедности», составляет 16 %, а среди несовершеннолетних – 20 % (свыше 2,5 млн. чел.)[1108]. Число лиц, не имеющих постоянного жилья, оценивается примерно в 670 тыс. чел[1109]. Свыше 1,6 млн. чел. регулярно посещают места бесплатной раздачи питания для малоимущих[1110].

Тревожные проблемы фиксируются в области защиты прав детей. По данным полицейской криминальной статистики, в 2019 г. в Германии зафиксировано 13,7 тыс. случаев преступлений на сексуальной почве в отношении детей. Эксперты указывают на то, что в реальности эта цифра может быть гораздо больше, что объясняется прежде всего боязнью потерпевших обратиться за помощью. Правоохранителями за прошедший год также было выявлено 12,2 тыс. случаев изготовления, распространения, приобретения и хранения порнографических материалов с участием несовершеннолетних[1111].

Недостатки германской системы борьбы с сексуальными злоупотреблениями в отношении детей обнажили вскрывшиеся недавно три чудовищные серии таких преступлений в федеральной земле Северный Рейн – Вестфалия (Люгде, Бергиш-Гладбах, Мюнстер). Счёт идёт на десятки, если не сотни, преступников и жертв, истинные масштабы деятельности педофилов только предстоит оценить[1112]. Также отмечается, что десятки педофилов координировали свои действия в закрытых чатах и совершали преступления в том числе против собственных родных и приёмных детей.

Согласно опубликованному в сентябре 2018 г. исследованию, в 1946- 2014 гг. около 3,7 тыс. несовершеннолетних в Германии подверглись сексуальным злоупотреблениям со стороны католических священников[1113]. Организации защиты жертв критикуют недостаточные, по их мнению, объёмы компенсаций морального ущерба церковью и затянутость этого процесса[1114].

Фиксируются и проблемы в области защиты прав женщин. По информации Федерального ведомства уголовной полиции ФРГ, в 2018 г. свыше 114 тыс. женщин в Германии стали жертвами насильственных действий со стороны своих партнёров или бывших партнёров, из них 122 были убиты[1115]. При этом в министерстве по делам семьи, престарелых, женщин и молодёжи ФРГ признают, что реальное число подвергающихся «домашнему насилию» может быть значительно больше: проводившиеся на эту тему исследования показывают, что не менее четверти женщин в стране на протяжении жизни как минимум один раз попадали в такую ситуацию[1116]. Правозащитники критикуют недостаточную доступность специализированной помощи женщинам в таких случаях, включая возможность временного размещения жертв насилия с целью их изоляции от мучителей[1117].

Обеспокоенность организаций по защите прав женщин вызывают также распространение в Германии браков по принуждению. Полицией в 2019 г. было зафиксировано 74 таких случая, однако правозащитники исходят из значительно большего числа пострадавших. Эта практика затрагивает, прежде всего, девушек из семей с миграционными корнями, в том числе несовершеннолетних (32 официально зафиксированных случая в 2019 г.)[1118].

По-прежнему наблюдаются неравные условия труда для мужчин и женщин. По данным ЕС, разница в их средней заработной плате в ФРГ составляет 21 % в пользу представителей сильного пола (по этому параметру Германия занимает в Евросоюзе 25-е место, оставив позади только Чехию и Эстонию)[1119]. КЭСКП также указывал, что разрыв в заработной плате мужчин и женщин в 2018 г. составлял 21 %, главным образом из-за сохраняющейся де-факто вертикальной и горизонтальной сегрегации и преобладающей доли женщин среди лиц, не имеющих стабильной занятости. Комитет также отмечал, что эта разница приводит к существенному разрыву в размерах пенсий мужчин и женщин – 53 %, а также к непропорционально высоким показателям бедности среди пожилых женщин[1120].

По данным Национального центра ФРГ по борьбе с дискриминацией, число обращений граждан в это учреждение в связи с ущемлением их прав в 2019 г. составило 3580. В 33 % случаев заявители жаловались на дискриминацию по этническим/расовым признакам, в 29 % – по половой принадлежности, в 26 % – в связи с инвалидностью. Далее следовали такие признаки, как возраст (12 %), религия (7 %), сексуальная идентичность (4 %) и мировоззрение (2 %). Наиболее часто дискриминация ощущается при поиске работы и в ходе трудового процесса (36 % обращений), далее следует «бытовая» дискриминация: в магазинах, заведениях общепита, на транспорте и т.д. (26 %)[1121].

Отмечается ряд проблем в сфере социального обеспечения. Так, КЭСКП указывал, что уровень базовых социальных пособий не достаточен для обеспечения надлежащего уровня жизни получателей пособий и их семей. Причиной названо то, что метод расчёта прожиточного минимума, основанный на выборочном обследовании расходов домашних хозяйств с самым низким уровнем дохода, не учитывает некоторые основные расходы. Кроме того, Комитет выразил обеспокоенность санкциями, введёнными в отношении получателей базовых социальных пособий (Grundsicherung) для лиц, ищущих работу, в соответствии с положениями тома II Социального кодекса, что приводит к сокращению этих пособий на 30–100 %. В наибольшей степени санкции затрагивают молодых людей, которые полностью лишаются пособий в случае выявлений нарушения ими установленных для них условий (Pflichtverletzung). Обеспокоенность КЭСКП вызвало также определение того, что считается «приемлемой» занятостью, на которую, как предполагается, должны соглашаться лица, ищущие работу[1122].

Комитетом были отмечены проблемы с обеспечением жильём в ФРГ. Так, эксперты указали на весьма высокий уровень арендной платы и её рост, острую нехватку доступного жилья в сочетании с уменьшением числа квартир, относящихся к фонду социального жилья, а также снижение и без того низкого уровня государственных расходов на жилье. Особую  обеспокоенность КЭСКП выразил в связи с крайне низким пределом для возмещения расходов на жилье в базовых социальных пособиях, что на практике приводит к тому, что в городских районах многие семьи, получающие базовые социальные пособия, сокращают другие основные расходы, чтобы оплатить аренду, или в некоторых случаях остаются без крова. В том числе значительное число домохозяйств, получающих базовые социальные пособия, не могут позволить себе в достаточной мере пользоваться электроэнергией: только в 2016 г. 328 тыс. таких домохозяйств столкнулись с отключением электроэнергии из-за неоплаченных счетов. При этом число людей, не имеющих надлежащего жилья, неуклонно возрастает, достигнув 1,2 миллиона[1123].

Правозащитники обращают внимание на то, что в правительстве ФРГ уходят от рассмотрения вопроса о выплате материальных компенсаций в связи с официальным признанием Берлином в 2016 г. факта геноцида африканских племён гереро и нама в период колониального освоения Намибии в начале XX века[1124].

В ФРГ отмечаются отдельные случаи предвзятого отношения к выходцам из России. Основные случаи нарушения их прав касаются приёма на работу, поступления в средние и высшие учебные заведения, решения социальных вопросов. В службах занятости российским соотечественникам, имеющим подтверждённый уровень образования и опыт, нередко предлагаются низкооплачиваемые рабочие места. Болезненными вопросами для представителей российской диаспоры остаются судебные решения по семейному праву, когда при разводе интернациональных пар дети, как правило, передаются на воспитание родителю-гражданину ФРГ. При этом доказать нарушения гражданских прав супруга (супруги) немецкого гражданина в суде практически не получается.

В 2020 г. отмечены открытые случаи предвзятого отношения к российским гражданам со стороны правоохранительных и судебных органов. Примером может служить судебный процесс в Гамбурге в отношении российского гражданина В.Деканова, которому инкриминировали контрабанду в Россию товаров двойного назначения, подделку сопроводительных документов, введение в заблуждение таможенных органов и участие в сговоре с российскими компаниями, осуществляющими закупку товаров и технологий военного назначения. По мнению адвоката россиянина, на процесс могло оказываться политически-мотивированное давление в связи с чувствительностью вопроса и повышенным вниманием к нему со стороны общественности. В результате он был признан виновным по всем пунктам обвинения и приговорён к семи годам лишения свободы.

29 мая 2020 г. в Берлине по запросу США был задержан постоянно проживающий в ФРГ гражданин России, музыкант и диджей Д.Казначеев, обвиняемый американскими властями в кибермошенничестве. Россиянин вину категорически отрицает. Он также сообщил в ноябре 2020 г., что германская полиция, изъяв его компьютеры и музыкальное оборудование, лишила его возможности заработков и, как следствие, финансовых средств для дальнейшей оплаты услуг адвоката.

 

Хорватия

По мнению большинства международных экспертов, хорватское законодательство и правоприменительная практика в целом соответствуют международно-правовым обязательствам страны в области поощрения и защиты прав человека.

Реализация государственными органами положений национальных и международных нормативно-правовых актов в соответствующей сфере координируется правительственным Управлением по правам человека и национальных меньшинств.

Контроль действий органов власти и оценку соответствия законодательства международным стандартам осуществляет аппарат Уполномоченного по правам человека. В 2019 г. его бюджет составил 12,32 млн. кун (около 123 млн. рублей), что больше, чем в 2018 г., на 2,53 %. Штат сотрудников по сравнению с 2018 г. увеличился на 10% и составил 51 человек.

На рассмотрении Уполномоченного по правам человека в 2019 г. находилось 5009 эпизодов нарушений основополагающих прав и свобод человека в Хорватии (для сравнения в 2018 г. – 5082 эпизода), из которых 2506 составили новые эпизоды. В большинстве случаев (в 75,5 % или в 3753 эпизодах) основанием для их рассмотрения стали обращения граждан и инициативы самого Уполномоченного. Больше всего нарушений связано с вопросами защиты здоровья, дискриминацией, трудовыми и служебными отношениями. По сведениям омбудсмена, в 2019 г. соответствующие государственные органы власти отчитались о рассмотрении лишь 26 % рекомендаций, содержащихся в его Докладе за 2018 г.

В последние годы международное правозащитное сообщество неоднократно указывало на неудовлетворительное состояние дел с обеспечением в стране прав национальных меньшинств. В частности, об этой проблеме сообщается в пятом периодическом докладе функционирующей в рамках Совета Европы Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) по Хорватии от 15 мая 2018 г. Согласно документу в стране зафиксирован рост публичных высказываний расистского характера, направленных против представителей сербской и цыганской национальностей. При этом риторику, направленную на разжигание розни, используют не только экстремистские группы, но и некоторые политические деятели, особенно во время предвыборных кампаний. Заявления дискриминационного характера звучали ежедневно, например, в преддверии парламентских выборов в ноябре 2015 г. Некоторые кандидаты пытались дискредитировать своих оппонентов, ставя под сомнение их легитимность по признаку национального происхождения. Комиссия рекомендовала политикам занять твёрдую и публичную позицию против выражения расистских взглядов[1125].

В Докладе АОПЧ об основных правах человека за 2020 г. приведены результаты опроса общественного мнения, организованного Управлением Уполномоченного по правам человека в Хорватии. Участие в нём принял 501 человек в возрасте от 18 до 30 лет. Из них за последние три месяца, предшествующие опросу, 96 % доводилось слышать от других людей замечания оскорбительного характера, касающиеся национального или этнического происхождения тех, против кого они направлены, их цвета кожи, пола, религиозной принадлежности[1126].

По мнению ЕКРН, возрастает роль средств массовой информации в распространении языка ненависти и разжигании межэтнической розни. В региональных печатных средствах массовой информации национальные меньшинства, в основном сербы и цыгане, выставляются в негативном и стереотипном ключе. Средства массовой информации также способствовали усилению исламофобских настроений в обществе, описывая прибытие беженцев как «вторжение»[1127].

В июне 2019 г. в своём заявлении Совет по национальным меньшинствам признал, что некоторые местные СМИ транслируют информацию, направленную на расшатывание национального вопроса в Республике Хорватии, распространения нетерпимости и дискриминации.

ЕКРН отмечает, что анонимные комментарии, направленные против сербов и беженцев, оскорбительные выражения в адрес цыган являются обычным явлением в социальных сетях и Интернете в целом, а также в разделах комментариев на новостных порталах. Например, Интернет-портал dnevno.hr, который имеет быстро растущую аудиторию, неоднократно публиковал материалы расистского, ксенофобского и антисемитского характера, что приводило к предупреждениям со стороны Агентства электронных средств массовой информации.

Статистические данные за 2018 г. указывают на рост случаев преступлений на национальной почве (в отношении сербов и бошняков, евреев и цыган). В 2017 г. в Хорватии была проведена попытка вынести на референдум вопрос о сокращении представителей национальных меньшинств в Хорватском саборе (национальный парламент) и ограничении их полномочий в вопросах вынесения вотума недоверия Правительству и принятия бюджета страны.

По данным Министерства юстиции, в период с января 2014 г. по апрель 2017 г. по признакам преступления, предусмотренного статьёй 325 Уголовного кодекса (подстрекательство к насилию и разжигание розни) было возбуждено 24 дела, из них 13 были обусловлены сексуальной ориентацией, 7 – национальным происхождением, 1 – этническим происхождением, 1 – религиозными убеждениями и два – другими признаками. По 21 делу были вынесены обвинительные приговоры. Что касается административных правонарушений, совершённых на почве ненависти, то, по данным Минюста, в 2012 г. было 37 дел, в 2013 г. – 23, в 2014 г. – 20, в 2015 г. – 12, в 2016 г. – 5. Из этого общего числа дел в 38 случаях подозреваемые были признаны виновными[1128].

Вопросу защиты прав национальных меньшинств  в Хорватии посвящён Конституционный закон о правах национальных меньшинств, а также Национальный план против дискриминации на период 2017 – 2022 гг., Оперативная программа для национальных меньшинств 2017 – 2020 гг., правительственная Программа мер по защите прав национальных меньшинств, которая принимается на четырёхлетние периоды.

В 2019 г. были приняты поправки в Закон о выборах представителей национальных меньшинств, благодаря которым в местные администрации в Приморско-горанской и Сплитско-далматинской жупаниях (помимо Меджимурской жупании и  г. Загреба) впервые были избраны русские.

По-прежнему не выполняется План Правительства по трудоустройству представителей национальных меньшинств в органах исполнительной и судебной власти, целью которого являлось доведение доли представителей нацменьшинств в указанных сферах до 5,5 % к 2015 г. В 2019 г. она составила 3,1 % от общего числа чиновников и 3,17 % от общего числа служащих правоохранительных органов и судов.

По данным последней переписи населения (2011 г.), в стране проживает 16 975 цыган. Однако реальная цифра, по заявлениям официальных представителей цыганской национальности и ряда исследователей, колеблется от 30 до 40 тыс., что делает эту этническую группу одним из самых многочисленных национальных меньшинств Хорватии.

В связи с этим цыгане имеют своего представителя в парламенте, а также в органах местного самоуправления в регионах. При правительстве Хорватии действует управление по правам человека и правам национальных меньшинств. Интересы цыган защищает также НПО «Союз цыган в Республике Хорватии «Кали Сара».

Тем не менее эта этническая группа остаётся маргинализированной и дискриминируемой. Этот факт отмечается и в докладах НПО, и в Национальной стратегии по интеграции цыган на 2013 – 2020 гг. Среди основных причин бедственного положения данной категории населения называются: низкий уровень жилищного обеспечения, отсутствие доступа к адекватному здравоохранению, образованию и т. п.

Процесс реализации Национальной стратегии по интеграции цыган на 2014-2020 гг. является вялотекущим. Согласно данным Уполномоченного по правам человека, 69 % детей цыганской национальности в возрасте от 3 до 6 лет не посещают детские сады и дошкольные учебные заведения. Лишь 31 % цыган в возрасте от 15 до 18 лет получает среднее образование. Остро стоит вопрос об искоренении практики сегрегации в образовательных учреждениях. Так, в 2018/2019 учебном году в хорватских школах было 65 классов, в которых обучались исключительно дети-цыгане. Согласно докладу Агентства ЕС по основным правам человека (АОПЧ) это число выше, чем в предшествующем году[1129]. В качестве примера специфичного положения цыган можно привести ситуацию, сложившуюся в Меджимурской жупании, где зарегистрировано 1622 школьника цыганской национальности, 75 % из которых обучаются в общеобразовательных школах, где доля цыганских детей составляет более 80 %. В этой связи в Плане действий на 2019 – 2020 гг. по внедрению Национальной стратегии по интеграции цыган говорится о необходимости принятия конкретных мер для разрешения названной проблемы.

Как свидетельствуют статистические данные за 2014 г., 27,2 % цыган проживают в непригодных для жизни помещениях: обрушившихся домах или трущобах. Более половины (около 56 %) домов переполнены жильцами. Проживающие в них люди не имеют по кровати на каждого члена семьи и живут в тесноте: в среднем на человека приходится 12,9 кв. м. жилплощади (при минимальном установленном стандарте в 14 кв. м.). При этом 35 % цыганских хозяйств не имеют доступа к источнику питьевой воды внутри дома или на прилегающей территории. Лишь треть цыганских домов подключена к системе водоснабжения и обеспечения электроэнергией. У 61% цыган нет доступа к туалету или ванной в доме. Всё это приводит к высокому уровню антисанитарии. Лишь 4% домохозяйств находятся на уровне европейского гигиенического стандарта.

Ещё одним аспектом диспропорции в уровне жизни является отопление. Так, в Республике Хорватии 56 % домов обогреваются деревом, остальные – газом из газопровода или баллонов. В то же время больше 90% цыган отапливают помещения древесиной.

Неравенство можно заметить и в уровне материальной депривации населения: 69,5 % среди цыганской группы, 23,8 % среди остального населения. Диспропорция крайней материальной депривации ещё более заметна: 47,1% против 12,2 %.

Более чётко выражена разница между уровнем жизни  цыган в урбанистических районах и в сельской местности. Проживающие в последней почти в 93 % случаев сталкиваются с недостатком базовых удобств. Также значительна проблема нелегальных поселений, точное количество которых определить невозможно. Их отсутствие в базе данных органов местного самоуправления не позволяет заниматься в том числе и территориальным обустройством. Это приводит к стихийным свалкам и загрязнению окружающей среды.

Таким образом, представители цыганской национальности проживают в условиях, не сопоставимых с уровнем жизни остального населения. Аналитики сходятся во мнении, что именно этот фактор (а не традиции, религия, языковой барьер) является главной причиной маргинализации и дискриминации цыган.

Комитет по правам человека (КПЧ) по итогам рассмотрения в марте 2015 г. третьего периодического доклада Хорватии о выполнении Международного пакта о гражданских и политических правах выразил обеспокоенность статистическими данными, предполагающими низкий уровень пользования цыганами и сербами своими правами в том, что касается, в частности, доступа к жилью, охраны здоровья, занятости и участия в ведении государственных дел. Он указал на зафиксированные случаи расистских нападений на представителей групп этнических меньшинств, в частности цыган и сербов, и отметил, что надлежащие расследования не проводятся, а виновных не привлекают к ответственности[1130]. О том, что основные преступления на национальной почве совершаются против сербского меньшинства и цыган, заявляла также Уполномоченный по правам человека Республики Хорватии.

При этом о большинстве случаев, когда цыгане подвергаются насилию на этнической почве,  не сообщается из-за недоверия и ограниченного взаимопонимания между цыганской общиной и полицией и распространённой среди сотрудников правоохранительных органов практики этнического профилирования[1131].

Показательными с точки зрения реального отношения хорватского населения к данному нацменьшинству стали события, произошедшие 1 июня 2019 г. в г.Чаковец. Там прошли массовые шествия, в которых приняло участие более 1 тыс. протестующих против государственной поддержки, оказываемой проживающей на территории города цыганской общине. Собравшиеся называли цыган «ворами и преступниками».

Руководство страны и местные органы власти прилагают усилия по постепенному решению «цыганского вопроса». При правительстве действует Комиссия по отслеживанию исполнения вышеназванной Национальной стратегии по интеграции цыган на 2013 – 2020 гг., в состав которой входят вице-премьер, 10 специалистов из соответствующих государственных органов, 10 представителей цыганского меньшинства и депутат от него. Её основными задачами являются: систематическое наблюдение за реализацией Стратегии, выдвижение рекомендаций и экспертных заключений, предложение соответствующих мер в качестве Плана действий на двухгодичный период.

Так, план на 2019-2020 гг. включал в себя следующие цели в сфере жилья: организация территориально-плановой документации по цыганским поселениям; повышение качества проживания в легальных цыганских поселениях; продвижение жилищной интеграции цыган в общество, обеспечение адекватных условий проживания.

В качестве мер были предложены следующие:

1.Строительство домов для семьи в легальном цыганском поселении в н.п.Дарда (финансирование за счёт 18 258 823 хорватских кун из Европейского фонда регионального развития и госбюджета);

2.Поддержка планового обустройства мест, населённых цыганами (планируется выделить 200 000 хорватских кун из бюджета Министерства строительства и территориального обустройства);

3.Улучшение условий проживания членов цыганского меньшинства (1 500 000 хорватских кун из госбюджета).

Поскольку проведение мер по улучшению уровня жизни цыган проводится с непосредственным участием их представителей, действующие на территории страны НПО в позитивном ключе отмечают курс, заданный правительством. Вместе с тем прогресс в решении основных проблем за  последние 20 лет исчисляется малыми процентными показателями, пока главная проблема – разделение цыганских поселений на «легальные» и «нелегальные» – остаётся в центре повестки дня.

Неудовлетворительным остаётся вопрос с трудоустройством цыган. Согласно официальным данным, около 41 % представителей этого нацменьшинства не трудоустроены. Всего в 2018 г. официально (на полный рабочий день) было трудоустроено 890 представителей цыганского меньшинства (из 12 тыс. проживающих в стране). В этой связи немаловажным шагом на пути к преодолению маргинализации цыганского меньшинства стало развитие разработанных специально для данной категории населения широкомасштабных программ национальных агентств по трудоустройству и других общественных учреждений по профориентации, развитию навыков поиска работы, повышению квалификации и др.[1132]

Международное правозащитное сообщество также отмечает проблемы, с которыми сталкиваются представители сербского национального меньшинства, что является в том числе результатом вооружённого конфликта 1991-1995 гг.

Особую озабоченность Уполномоченного по правам человека вызывает положение сербских переселенцев. По данным властей и Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, к январю 2017 г. в Хорватию возвратилось 134 000 сербов (более половины из тех, кто покинул страну до 1995 г.). Хотя общие условия, способствующие возвращению, являются позитивными, ЕКРН отмечает, что репатрианты по-прежнему сталкиваются с проблемами в реализации своих прав, прежде всего в жилищной сфере и в области здравоохранения, а также при прояснении правового статуса и доступе к правовой помощи. В Славонии доступ репатриантов к государственным услугам, таким как электричество, газ и вода, является нестабильным, инвестиции в восстановление серьёзно повреждённой инфраструктуры давно не поступали. Репатрианты были вынуждены взять на себя финансовое бремя при получении гражданства или упорядочении их статуса резидента[1133].

Случаи насилия наиболее распространены в районах, где в настоящее время проживает большинство сербских репатриантов. Официальная статистика нападений на лиц этой национальности не ведётся. Согласно данным НПО «Сербское народное вече», за 2019 г. зафиксировано 400 правонарушений на основе национальной нетерпимости против сербского национального меньшинства (по сравнению с 82 эпизодами, зафиксированными в 2014 г., или 381 – в 2018 г.). ЕКРН в своём докладе обратила внимание на сообщения о шестнадцати случаях насилия, включая нападения на журналистов и правозащитников, а также о нескольких случаях повреждения имущества, в основном двуязычных знаков с кириллицей, религиозных зданий и кладбищ. Сербская православная церковь подсчитала, что в 2016 г. она подверглась 20 случаям вандализма[1134]. Уполномоченный по правам человека Хорватии Л.Видович в своём ежегодном докладе за 2018 г. отмечает рост антисербских выступлений и преступлений против сербского меньшинства.  Татуировка на сербском языке стала причиной избиения молодого хорвата в Сплите в июле 2018 г. В сентябре 2018 г. в центре Загреба нападению подвергся лидер хорватских сербов М.Пуповац.

За отчётный период были зафиксированы случаи увольнения руководства ряда музеев и запрещения проведения фольклорных мероприятий, в которых своё участие подтвердили артисты из Сербии и Боснии и Герцеговины. Данные эпизоды представляют собой не только проявления дискриминационного отношения к представителям определённых национальностей, но и нарушение права на свободу творчества.

Отдельно стоит упомянуть проблему реализации Закона о языках представителей национальных меньшинств, согласно которому язык национального меньшинства вводится в качестве второго для употребления в тех административно-территориальных единицах, где представители такого меньшинства составляют не менее чем 1/3 населения. Несмотря на то, что в июле 2019 г. Конституционный суд Республики Хорватии признал незаконными действия властей г. Вуковар, принявших решение о запрете употребления сербского языка в городе, до сих пор сербский язык (кирилличное письмо) не используется при составлении официальных документов и на указателях, обозначениях, адресах. На проблемы в осуществлении права на пользование родными языками, в частности, языками, основанными на кириллице, с которыми сталкиваются представители нацменьшинств, указывал также КПЧ в 2015 г.[1135]

Рост исторического ревизионизма в виде восхваления фашистского режима усташей ещё больше обострил эту тенденцию. В декабре 2013 г., например, лидер ультраправой Хорватской партии права направил сообщение директору мемориального сайта Ясеновац с откровенными выражениями ненависти. Сообщение закончилось усташеским приветствием «Zа dом spremni» («За Родину – готовы»). Расистские или подстрекательские граффити с изображением нацистских, усташеских или других символов, которые часто направлены против представителей сербского меньшинства, являются ещё одной распространённой формой разжигания ненависти в обществе. Типичными надписями являются «Убей серба» и «Сербов надо повесить». В 2015 г. Сербское национальное вече сообщило, что граффити, подстрекающие к насилию в отношении сербов, «по-прежнему являются обычным явлением на улицах почти всех хорватских городов»[1136].

ЕКРН в своём докладе выразила сожаление в связи с растущим числом материалов ревизионистского толка в социальных сетях. Например, в 2015 г. зафиксированы десятки случаев, когда фотографии людей, одетых в форму усташей, были размещены в Facebook[1137].

Спортивные мероприятия по-прежнему становятся площадкой для периодических инцидентов выражения ненависти. ФИФА неоднократно налагала штрафы на Хорватскую футбольную ассоциацию из-за расистского поведения болельщиков и игроков, опять же в основном связанного с выражением ностальгии по режиму усташей, во время футбольных матчей. В феврале 2018 г. в Сплите было совершено нападение на членов команды из Сербии по водному поло.

Представители сербского национального меньшинства и еврейские общества в Хорватии неоднократно выражали своё неодобрение позиции государственных властей по вопросу о росте реваншистских настроений в хорватском обществе и использования профашистской и усташеской символики. С 2016 г. в знак протеста сербское и цыганское национальные меньшинства, а также еврейские общества не участвуют в памятных мероприятиях в честь освобождения концентрационного лагеря Ясеновац, организуемых государственной властью, и проводят отдельные самостоятельные акции[1138].

В своём докладе за 2018 г. Уполномоченный по правам человека указала на неприемлемость введения обязательного изучения в качестве предмета богословия (в основном католического) в дошкольных заведениях и общеобразовательных школах и включения католического богословия в список обязательных предметов государственной аттестации по итогам обучения в школе.

В 2019 г., согласно данным международной НПО «Репортёры без границ», позиции Хорватии в Индексе свободы средств массовой информации несколько улучшились по сравнению с предыдущими годами – 64-е место из 180 стран (2018 г. – 69-е место, 2017 г. – 74-е место).

По данным портала safejournalists, в 2019 г. зафиксировано 59 правонарушений, направленных против журналистов, из них 29 физических нападений и 21 случай угрозы смертью. Кроме того, по мнению ряда правозащитных организаций, действующая в стране правоприменительная практика ставит под угрозу независимость журналистской деятельности. По данным НПО «Human Rights House», в 2019 г. против хорватских СМИ и их журналистов велось 1160 судебных разбирательств. В 2018 г. Министерство культуры не стало объявлять конкурс на право пользования выделяемой финансовой помощи из Фонда по СМИ, действующего в рамках Европейского социального фонда. Ряд экспертов расценили это как попытку давления на средства массовой информации со стороны государства.

До сих пор не принята Национальная стратегия по СМИ, работа над которой была приостановлена в 2015 г. Не выработаны единые регуляторы печатных изданий.

Однако в том, что касается вопроса об обеспечении права на свободу мнений и их выражения, озабоченность вызывает не только положение СМИ. Широкий резонанс получила история с митингующими против установки памятника первому президенту страны Ф.Туджману – один из участников был арестован на 10 суток и получил крупный штраф (декабрь 2018 г.).

Несмотря на то, что законом гарантировано право на проведение забастовок, в 2018 г. Загребский суд запретил проведение забастовки сотрудникам авиакомпании «Croatia Airlines».

Определённые трудности наблюдаются и в социальной сфере. Согласно данным Евростата за 2019 г., 19,6 % населения Хорватии составляют лица старше 65 лет (молодёжь до 14 лет составляет 14 % населения страны). В зоне риска бедности проживает 28,6 % престарелых граждан страны (старше 65 лет), пенсию получают 64 % граждан старше 65 лет. Для 180 тыс. граждан пенсионные выплаты составили менее 150 долл. США (около 11 тыс. рублей), что меньше прожиточного уровня.

По данным Уполномоченного по правам человека, в течение 2018 г.  зафиксирован рост жалоб на физическое насилие среди заключённых. Увеличилась частота применения специальных мер по обеспечению порядка в тюрьмах (1931 случай в 2018 г., 1656 – в 2017 г.) и средств принуждения (в 2018 г. – 56, в 2017 г. – 46).

Некоторую озабоченность вызывает положение женщин в Хорватии, особенно в трудовой деятельности. Доля женщин в населении Хорватии составляет 51,7 %, уровень занятых среди женщин – 40,2 %. Причём наибольшую проблему представляет безработица среди женщин в возрастной группе от 40 лет. Также отмечается неравенство заработной платы, получаемой женщинами и мужчинами, занятыми на одинаковых условиях (мужчины при прочих равных условиях получают на 13,1 % больше, чем женщины).

Согласно отчёту Уполномоченного Республики Хорватии по вопросам равенства полов за 2019 г., в течение отчётного периода данным институтом были рассмотрены 522 эпизода нарушения прав женщин, причём 458 обращений поступили в аппарат омбудсмена в тот же год. В основном жалобы относились к сферам социальной безопасности, пенсионного обеспечения и здравоохранения (24,9 %), а также трудовых отношений (19 %). Вопросы дискриминации по признаку половой принадлежности составили более чем 83%.

Для решения вопроса равенства полов в Хорватии действует несколько программ. Наиболее значимые из них: «Построение успешной защиты – изменение системы по борьбе с насилием над женщинами» на 2017-2019 гг., «Равные права – равные зарплаты – равные пенсии» на 2018-2020 гг. и «На пути к равноправию мужчин и женщин: соединение профессиональной деятельности и семейной жизни».

С 2018 г. при Министерстве юстиции Республики Хорватии действует Комиссия по надзору и оптимизации деятельности соответствующих служб по рассмотрению административных и уголовных дел, связанных с насилием в семье. Также разработан перечень мер по оказанию психологической помощи жертвам семейного насилия. В 2018 г. было проведено 5 двухдневных курсов по теме насилия в семье, в которых приняло участие 178 деятелей правосудия и полицейских. Для активизации процесса применения Национальной стратегии защиты от насилия в семье на 2017-2022 гг.

в 2018 г. основана Рабочая группа по разработке текста нового Протокола о мерах в случае выявления актов насилия в семье.

На конец 2019 г. количество лиц, числящихся пропавшими без вести за время кризиса начала 1990-х гг. составило 1922 человека. По инициативе хорватской стороны в 2017 г. были подписаны рамочные соглашения о взаимопомощи в проведении поисковых работ с Боснией и Герцеговиной и Черногорией. Действует также рабочая группа с Сербией.

В своём докладе за 2019 г. Агентство ЕС по основным правам человека указало на жалобы от лиц, пересекших внешнюю границу ЕС, в связи с жестоким обращением с ними в Хорватии и перемещением через границу. Неправительственная организация «Спасите детей» сообщила, что в период с января по ноябрь 2018 г. более 1350 детей были выдворены за границы ЕС, что сопровождалось применением насилия почти в трети случаев. Когда хорватский омбудсмен расследовала эти жалобы, ей было отказано в доступе к записям об обращении с мигрантами в полицейском участке, несмотря на то, что статья 5 Закона о национальных превентивных механизмах предоставляет доступ ко всей информации об обращении с лицами, лишёнными свободы. В сентябре 2018 г. Комиссар Совета Европы по правам человека направил письмо хорватским властям с просьбой расследовать предполагаемые случаи насилия и кражи со стороны правоохранительных органов в отношении мигрантов[1139].

Сообщения о случаях жестокого обращения с лицами, задержанными полицией при попытке пересечь границы страны, побудили представителей функционирующего в рамках Совета Европы Европейского Комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП) предпринять экстренный пятидневный визит в Хорватию в августе 2020 г. Члены делегации посетили ряд пунктов пограничного контроля, а также основные центры приёма иностранцев, для того, чтобы изучить условия их содержания и то, как проходят процедуры, предшествующие высылке. В ходе визита представители ЕКПП также побывали во временных центрах приёма и в неофициальных поселениях мигрантов на северо-западе Боснии и Герцеговины. Там размещаются соискатели убежища, насильственно выдворенные с территории Хорватии. В настоящее время ведётся работа по подготовке доклада ЕКПП по итогам визита с рекомендациями официальным властям[1140].

Сохраняются и пробелы организации опеки над несопровождаемыми несовершеннолетними мигрантами. В Хорватии данная функция возложена на местные центры социальной помощи, однако, как отмечают в своём докладе за 2020 г. представители АОПЧ, их работникам недостаёт квалификации для того, чтобы делать это надлежащим образом. В частности, распространённой практикой является назначение опекунов из числа лиц, вместе с которыми дети попали на территорию Хорватии, вместо профессионалов, обладающих необходимой компетенцией[1141].

Уполномоченный по правам человека в Хорватии Л.Видович потребовала проведения расследования после того, как в СМИ было опубликовано письмо врача одной из больниц, в которых лечение проходят пациенты с коронавирусом. В нём речь шла о нехватке в медучреждении лекарств и еды[1142].

В целом, отмечается некоторое ухудшение ситуации с защитой прав человека в Хорватии по сравнению с предыдущими годами. Наибольшую обеспокоенность вызывает увеличение проявлений нетерпимости по национальному признаку, а также недостаточность предпринимаемых официальными властями усилий по реализации поставленных задач в правочеловеческих вопросах.

 

Черногория

По оценкам Защитника прав и свобод человека в Черногории (омбудсмена), нарушения прав человека в стране в основном заключаются в несоблюдении отдельными государственными органами предписанных законом сроков выполнения административных процедур при работе с черногорскими и иностранными гражданами. Зачастую рассмотрение дел затягивается, а на многие обращения государственные структуры не реагируют вовсе. Отмечается также недостаточная численность занимающихся ими специалистов. В целях устранения этих недостатков Защитник прав и свобод человека из года в год предлагает обеспечить более значительные кадровые и финансовые ресурсы и провести анализ «игнорируемых»  дел.

В то же время, согласно докладу омбудсмена за 2019 г., число жалоб на работу органов государственного управления и административных служб постепенно снижается (в 2018 г. – 303 жалобы, в 2019 г. – 266). То же касается претензий граждан к судебным органам (в 2018 г. – 141 обращение, в 2019 г. – 93). Основными причинами недовольства заявителей были длительность исполнения и пересмотра решений.

 В аппарате Защитника прав и свобод человека в Черногории, напротив, сохраняется высокий уровень рассмотрения жалоб. В отчётном периоде он составил 96% от 840 обращений, из которых 31 было перенесено с 2018 г. При этом в 2019 г. заявлений поступило на 76 меньше по сравнению с предыдущим годом.

Из поступивших в 2019 г. в канцелярию омбудсмена 809 дел 657 были сформированы на основе индивидуальных жалоб (в том числе от 25 граждан Сербии, Боснии и Герцеговины, Хорватии, Швеции, Великобритании, Люксембурга и Германии), 69 – по инициативе Уполномоченного, 36 – по результатам рассмотрения обращений групп граждан и юридических лиц, 22 – неправительственных организаций, 23 – детей, 2 – анонимных заявителей. Большинство из них касались деятельности органов государственного управления и административных служб (266), остальные относились к работе общественных служб (216), судов (93), управления полиции (55), органов местного самоуправления и муниципальных административных учреждений (43), прокуратуры (27), органов по рассмотрению административных правонарушений, а также действий хозяйственных организаций, других юридических лиц, предпринимателей и отдельных граждан (113).

По-прежнему сохраняются проблемы в пенитенциарной системе Черногории. Тем не менее, в 2019 г. зафиксировано незначительное уменьшение числа обращений от лиц, находящихся в местах лишения свободы. Их жалобы преимущественно касались неполучения адекватной медицинской помощи, случаев жестокого обращения, дискриминации и незаконности судебных решений в их отношении.

Ситуация с реализацией в Черногории экономических, социальных и культурных прав остаётся ниже уровня мировых стандартов. Значительное число граждан продолжает жить за чертой бедности. Нет существенного прогресса в вопросах трудоустройства, увеличения заработной платы, жилищных условий. Всё это, согласно докладу омбудсмена, негативным образом влияет на общую экономическую и социальную обстановку в стране. Особенно тяжёлым остаётся положение безработных, пожилых лиц, инвалидов, представителей цыганской национальности.

Нарушению подвергается также право граждан на здоровую окружающую среду вследствие неправильного исполнения нормативно-правовых актов в области урбанизации, строительства и территориального планирования, а также переработки и уничтожения промышленных и бытовых отходов.

Отмечается незначительное улучшение ситуации c обеспечением прав детей. Однако проблем в этой сфере сохраняется много: судебные органы зачастую не уделяют должного внимания важности роли несовершеннолетних в рассматриваемых ими делах, а органы опеки не всегда используют свои полномочия для разрешения ситуаций, связанных со злоупотреблением правами детей со стороны родителей. Насилие над малолетними всё ещё встречается в черногорском обществе. При этом реакция органов опеки на эти вызовы зачастую недостаточна. Не решён вопрос с перегруженностью отдельных образовательных учреждений. Сохраняется высокое число несовершеннолетних, проживающих в специализированных учреждениях. Дети из семей маргинализованных групп продолжают сталкиваться со значительным риском разлучения с семьёй и помещения в такие места. На это, в частности, указывал Комитет по правам ребёнка[1143].

Распространено насилие в отношении женщин, включая гендерно мотивированные убийства. Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин с обеспокоенностью отмечал в июле 2017 г., что данное явление является социально приемлемым, в особенности в цыганской общине. Установленный законом минимальный возраст вступления в брак составляет лишь 16 лет, а в данной этнической группе широко распространены детские и/или принудительные браки. Среди женщин отмечается непропорционально высокий уровень безработицы, особенно среди представительниц национальных меньшинств. Все эти факторы приводят к тому, что женщины и девочки из числа цыган, а также беженцев, соискателей убежища и внутренне перемещённых лиц особенно подвержены опасности стать жертвами торговли людьми. При этом неоднократно отмечены факты сговора сотрудников правоохранительных органов в случаях торговли людьми[1144].

Имеется ряд проблем в сфере здравоохранения. Так, сохраняется практика селективных абортов по признаку пола, в особенности среди цыган. Власти предпринимают лишь ограниченные усилия для выявления подобных случаев и не осуществляют судебного преследования и наказания виновных в совершении таких преступлений[1145]. Фиксируются случаи взимания неофициальной платы поставщиками медицинских услуг, что ограничивает доступ к ним для детей, живущих в условиях бедности. Вместе с этим отмечается снижение показателей иммунизации от детских болезней[1146].

В Черногории ни одна этническая группа не представляет собой большинства населения. Признаются албанское, боснийское, хорватское, цыганское и сербское национальные меньшинства, интересы каждого из которых представляет соответствующий Совет национального меньшинства. Создана добротная правовая основа для борьбы с проявлениями дискриминации, включая недавно пересмотренные нормативно-правовые акты, гарантирующие осуществление языковых прав меньшинств, и институт омбудсмена[1147].

Право на образование на родном языке в государственных учреждениях гарантируется статьёй 79 Конституции Черногории. Законом об общем образовании предоставляется право на включение изучения истории и культуры национальных меньшинств в общую учебную программу. Для этих целей предусмотрено 20 % учебной программы «открытого содержания». Однако Министерство образования практически не отслеживает наполнение этих 20 %. Что касается преподавания на языках меньшинств, то обучение на албанском языке обеспечивается в районах, где албанцы составляют большинство местного населения, и в Подгорице. Несмотря на наличие двуязычных школ, ведущих обучение на албанском и черногорском языках, учащиеся не получают одинакового количества часов обучения на каждом из них. В зависимости от своего этнического происхождения одни ученики выбирают албанский в качестве языка обучения, в то время как другие – черногорский (местный диалект сербского языка). Это создаёт два раздельных потока одноязычного образования, хотя студенты с черногорским языком обучения могут выбирать албанский язык в качестве факультативного предмета, а для обучающихся на албанском языке черногорский является предметом обязательным[1148].

Расхождения по вопросу реституции церковного имущества негативно сказываются на межрелигиозных отношениях и ведут к существенным разногласиям между некоторыми религиозными общинами. Например, в Сваче Сербская православная церковь (СПЦ) попыталась провести богослужение на месте руин средневековой церкви, принадлежащей государству. СПЦ утверждает, что является владельцем этой земли, но местные протестующие албанцы помешали митрополиту провести службу. Власти Ульциня утверждают, что указанное место закрыто с 2015 г. для проведения восстановительных работ[1149].

Есть другие примеры, когда служители «Черногорской православной церкви» (непризнанная раскольническая структура) и СПЦ пытались 1 и 8 октября 2017 г. провести службу в зданиях религиозного культа в Цетинье и Подгорице, на которые претендуют обе церкви. В результате вмешалась полиция, и в обоих случаях «Черногорская православная церковь» провела богослужение за пределами упомянутых зданий, а Сербская православная церковь внутри[1150].

Вопросы взаимоотношений между религиозными объединениями призван был прояснить Закон о свободе вероисповедания или убеждений и правовом положении религиозных общин[1151]. Принятый в декабре 2019 г. акт содержал ряд противоречивых, с точки зрения СПЦ, уточнений (в том числе в отношении имущественных споров). Он спровоцировал массовые акции протеста прихожан, которые проходили с января по октябрь 2020 г. в Черногории, Сербии и Республике Сербской в составе Боснии и Герцеговины, и стал причиной смены власти в стране. В декабре 2020 г. черногорский парламент принял поправки к закону, предусматривающие исключение статей, связанных с имуществом религиозных общин. В начале января 2021 г. президент Черногории М.Джуканович отправил их на повторное рассмотрение, поводом к чему послужили «претензии к кворуму в момент голосования», а также «правовые вопросы в отношении мандата двух депутатов»[1152].

В стране также фиксируются проявления расизма. Так, Комитет по ликвидации расовой дискриминации в августе 2018 г. указал на то, что в Черногории со стороны политиков и общественных деятелей порой звучат ненавистнические высказывания против отдельных этнических или этнорелигиозных групп, в особенности в ходе предвыборных кампаний. Соответствующая риторика распространяется в средствах массовой информации, включая Интернет, в виде оскорблений и уничижительных реплик, в особенности среди сербов и черногорцев. Использование языка ненависти является уголовно наказуемым деянием, однако соответствующий мониторинг социальных сетей властями не ведётся, поскольку ни одно агентство не имеет таких полномочий[1153]. Отмечены случаи расистского насилия в ходе спортивных мероприятий. Его мишенями зачастую становятся цыгане.

В своём докладе по Черногории, подготовленном в рамках пятого мониторингового цикла, функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) рекомендовала официальным властям создать систему сбора дезагрегированных данных, чтобы обеспечить согласованный и комплексный подход к рассмотрению случаев проявления нетерпимости. В 2020 г. ЕКРН заключила, что данная рекомендация не была выполнена: несмотря на существование в государстве нормативного регулирования, обязывающего все государственные органы осуществлять сбор информации о случаях проявления дискриминации, единообразный подход к обработке получаемых данных отсутствует. Тем не менее, Комиссия в позитивном ключе отметила разработку сборника общих для все институтов правил на этот счёт, а также учреждение новой рабочей группы при поддержке Управления омбудсмена и Министерства прав человека и прав меньшинств, первой задачей которой стало приведение в порядок сведений, собранных полицейским управлением[1154].

В то же время в сотрудничестве с международными организациями и партнёрами черногорские власти осуществляют сбор данных о так называемой «этнической дистанции» и об общественном мнении относительно определённых меньшинств. Полученная информация свидетельствует о проявлениях нетерпимости по отношению к цыганам, а также к представителям немногочисленной еврейской общины. В период с 2010 по 2017 гг. социальная дистанция между национальными группами увеличилась. В силу распространённости в стране хронических негативных установок и предрассудков по отношению к цыганам они регулярно сталкиваются с многочисленными трудностями в сферах занятости, жилья, медико-санитарного обслуживания, образования и регистрации рождений[1155].

Функционирующий в рамках Совета Европы Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (КК РКЗНМ) указал на то, что в ряде районов страны (Ульцинь, Герцег-Нови, Тиват, Биело-Поле, Рошаж и Плава) сохраняются проблемы, связанные с плохими условиями проживания и предоставлением адекватного жилья для перемещённых цыган, которые зачастую образуют нелегальные поселения и не имеют элементарных санитарных условий[1156].

Вместе с тем КК РКЗНМ отметил существенное улучшение положения цыган, особенно перемещённых лиц. Лагерь для беженцев Коник официально закрыт, на его месте ведётся строительство постоянного жилья, хотя несколько семей до сих пор не переселены. В Конике сохраняются проблемы с обеспечением медицинской помощью, поскольку медицинский центр там был закрыт. Несмотря на усилия властей, социальное положение в районе Коника, в частности в сфере репродуктивного здоровья и злоупотребления наркотиками, вызывает озабоченность.

Что касается доступа к образованию, то в 2016-2017 гг. в Черногории дошкольные учреждения посещали 104 цыганских ребёнка, что составляет 0,55 % от общего числа детей в дошкольных учреждениях. В 2017-2018 гг. их число увеличилось до 190[1157].

Для цыган характерна низкая посещаемость учреждений не только дошкольного, но и начального и среднего образования по сравнению с остальным населением, а также хронический отсев из школ, прогулы занятий. Многие несовершеннолетние занимаются попрошайничеством и обитают на улицах, становятся жертвами торговли людьми, экономической,  сексуальной и иных форм эксплуатации[1158].

Вместе с тем, по данным КК РКЗНМ, число детей-цыган, бросающих школу, постепенно сокращается, хотя оно всё ещё выше, чем в среднем по стране. Так, в Биела Гора и Ульцине несовершеннолетние из числа представителей этого национального меньшинства не вписаны в существующую систему образования. В то же время в Черногории существует практика предоставления цыганам бесплатных учебников и стипендий для получения среднего и высшего образования[1159].

Одна из рекомендаций ЕКРН касалась институализации и увеличения числа посредников по взаимодействию с цыганами в дошкольных учебных заведениях и начальной школе, в задачи которых входило бы обеспечение посещаемости и сокращение риска отчисления детей. Согласно заключению экспертов мониторингового органа, в этой части Черногория выполнила свои обязательства в полном объёме. В частности, в стране появилась возможность пройти профессиональную подготовку и получить квалификацию «Помощник по социальной интеграции рома и египетских цыган в сфере образования».

Согласно Плану действий по осуществлению Стратегии по социальной интеграции рома и египетских цыган в Черногории на 2016 – 2020 гг., бюджет Министерства образования предусматривал расходы на финансирование 20 таких посредников, причём по состоянию на сентябрь 2019 г. эту работу получили уже 18 человек[1160].

Неутешительна и ситуация с трудоустройством представителей цыганской общины. В соответствии с вышеупомянутой Стратегией, в 2015 г. (последние доступные цифры) 95 % из них считались «лицами без профессии и квалификации», 83 % – безработными[1161].

В Черногории существуют лица без гражданства. Наиболее остро эта проблема также охватывает цыган, особенно тех, кто прибыл из Косово в качестве беженцев. По данным правительства за 2017 г., в Черногории зафиксировано семь человек, запросивших проездные документы для лиц без гражданства. Впоследствии проверка на местах под руководством Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев и правительства выявила около 145 человек, подвергающихся риску получить такой статус[1162]. В их числе – 20 сербов, поскольку сербский закон о проездных документах имеет ограниченные сферы применения. Сербы, бежавшие в Черногорию во время конфликта 1990-х гг., не получали паспортов, если у них не было сербского удостоверения личности. Таким образом, они не только не могут получить свой сербский паспорт, но и не имеют доступа к статусу иностранца с разрешением на постоянное проживание в Черногории, поскольку для получения вида на жительство необходим паспорт государства происхождения. Таким образом, эта группа лиц должна зарегистрировать постоянное место жительства в Сербии, чтобы подать заявление на получение сербского удостоверения личности, а затем получить сербский паспорт, с тем чтобы иметь возможность претендовать на право проживать в Черногории, что не всегда возможно по практическим и юридическим причинам[1163].

Не теряет своей остроты стоящая перед Черногорией проблема расследования случаев насильственных исчезновений в ходе вооружённых конфликтов в бывшей Югославии. Согласно данным, приведённым Комитетом по насильственным исчезновениям (КНИ) в своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения первоначального доклада страны, по-прежнему ничего неизвестно о судьбе и местонахождении 61 из 72 пропавших без вести лиц. Мониторинговым органом также была отмечена активность и решимость в исполнении своего мандата учреждённой в феврале 2015 г. новой комиссии по пропавшим без вести лицам.

Предметом критики КНИ, в свою очередь, стала недостаточная эффективность судебного производства по делам о военных преступлениях в бывшей Югославии. Она проявляется, в частности, в оправдании большинства обвиняемых, в несоразмерной мягкости выносимых приговоров, в привлечении к ответственности лишь отдельных высокопоставленных подозреваемых. Такое положение дел заставляет усомниться в адекватности мер, принимаемых государством в целях борьбы с безнаказанностью[1164].

В уязвимом положении оказываются родственники исчезнувших лиц. В силу несовершенства черногорского законодательства они не признаются в качестве жертв насильственного исчезновения, и многие их права ущемляются. Так, для получения пенсий они вынуждены обращаться в суд и добиваться признания пропавшего без вести умершим. При этом, по мнению КНИ, с учётом длящегося характера насильственного исчезновения нет оснований презюмировать гибель исчезнувшего лица до прояснения его или её судьбы[1165].

Комитет по правам инвалидов в своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения первоначального доклада Черногории в сентябре

2017 г. отметил целый комплекс проблем, связанных с обеспечением прав лиц с ограниченными возможностями. К их числу относятся: непостоянство финансовой поддержки организаций инвалидов; отсутствие комплексной стратегии обеспечения доступности; недостаточность усилий по обеспечению индивидуальной мобильности; нехватка средств массовой информации для инвалидов в удобных для ознакомления и использования форматах; отсутствие всеобъемлющего законодательства о качественном инклюзивном образовании; отчуждённость инвалидов от общественной жизни[1166].

Неоднозначной остаётся ситуация с обеспечением права на свободу мнений и их выражения. Несмотря на то, что в прошлом году обращений в полицию представителей СМИ в связи с угрозой их жизни и нанесения им тяжких телесных повреждений зафиксировано не было, ситуация в этой области, по мнению ряда международных структур, остаётся крайне тяжёлой.

Так, отсутствуют подвижки в расследовании резонансного преступления – нападения на журналистку одного из ведущих оппозиционных изданий «Виести» О.Лакич, а также о  политическом давлении со стороны черногорских властей на  главную медиа-компанию страны «Радио и Телевидение Черногории». В своём отчёте за 2019 г. неправительственная организация «Репортёры без границ» в общемировом рейтинге соблюдения свободы СМИ» переместила Черногорию со 103 на 104 позицию среди 180 стран, что может свидетельствовать о неудовлетворительной ситуации в данной области.

Ограничения, введённые официальными властями страны в целях борьбы с распространением коронавирусной инфекции, в основном соответствовали международно-правовым обязательствам государства и были спокойно восприняты населением. Защитник прав и свобод человека в Черногории осудил публикацию списков заражённых лиц в социальных сетях и предупредил, что эпидемиологическая ситуация не должна подрывать доверия к стандартам защиты данных. В этом контексте он призвал к проведению оперативного и эффективного расследования. Другой мерой, принятой Защитником в связи с пандемией, стало публичное обращение к СМИ. В нём он подчеркнул, что защита права на свободу мнений и их выражения не охватывает случаев распространения недостоверных сведений о COVID-19. Последнее, по его мнению, заслуживает привлечения к уголовно-правовой ответственности[1167].

По результатам мониторинга соблюдения прав человека в 2019 г., омбудсмен в целом констатировал в своём отчёте определённый прогресс в решении ряда задач. В частности, его канцелярии удалось обеспечить высокий уровень рассмотрения заявлений, а также укрепить международное сотрудничество с иностранными правозащитными структурами. Это, в свою очередь, способствовало приведению практики работы ведомства в соответствие с нормами международного права и увеличению числа рассматриваемых дел, по отношению к которым применялись стандарты международных надзорных организаций, а также приёму канцелярии Защитника прав и свобод человека в Европейскую сеть национальных правозащитных учреждений.

Следует также отметить определённый прогресс в усовершенствовании нормативно-правовой базы Черногории. Это привело в том числе к введению в работу новой системы данных по вопросам защиты прав человека, уменьшению сроков рассмотрения жалоб до 60 дней, а также к активизации взаимодействия государственных структур с неправительственным сектором при разработке и реализации политики в различных сферах.

 

Чехия

Основные аспекты соблюдения прав человека на национальном уровне в Чехии отслеживаются и координируются Советом Правительства по правам человека. С 1998 г. секретариат Совета ежегодно готовит Заключение о состоянии прав человека в Чехии (по состоянию на март 2021 г. документ за 2020 г. не опубликован). В составлении отчётного документа также принимает активное участие омбудсмен, так как на практике многие обращения по данной тематике проходят через его аппарат. В сборнике освещаются следующие темы: гражданские и политические права, право на судебную и иную юридическую защиту, права лиц в заключении, экономические, социальные и культурные права, вопросы дискриминации, права ребёнка, права и положение иностранцев.

В 2019 г. Совет определил приоритетные направления работы на период до 2023 г.: защита прав лиц, которым грозит бедность и социальная изоляция, права детей в судебной системе, дискриминация по возрасту и защита прав пожилых людей, защита процессуальных прав застрахованных лиц в области оплаты медицинских услуг, улучшение ситуации в пенитенциарной сфере, содействие решению вопросов трудоустройства мигрантов и защита их прав, права человека и современные технологии.

Специфической особенностью последних лет стало планомерное «сползание» Праги, наметившей себе правозащитную тематику в качестве одного из внешнеполитических приоритетов, к русофобскому курсу, зачастую принимающему агрессивные формы «войны» с памятниками советским воинам, а также к открытому обелению пособников нацистов. Эти действия имеют место на фоне участившихся попыток продвижения в чешском общественно-политическом пространстве концепции равной ответственности тоталитарных режимов за развязывание Второй мировой войны. Одна из целей кампании – приравнивание символики СССР и Красной Армии к нацистской свастике с её последующим запретом.

На фоне в целом бережного и уважительного отношения жителей и муниципальных властей Чехии к памятникам бойцам Красной Армии и жертвам нацизма в последние годы всё больше фиксируются случаи «борьбы» с советскими мемориальным объектами. Наиболее одиозные – демонтаж в 2017 г. пражской мэрией со здания ратуши на главной площади мемориальной доски, посвящённой освобождению города войсками 1-го Украинского фронта[1168], демонтаж памятника советским танкистам (в виде танка ИС-2, который был снят с постамента и перекрашен в розовый цвет), размещение в 2018 г. «пояснительных табличек» на памятнике маршалу И.С.Коневу на пл. Интербригады (в городском районе Прага-6), под командованием которого части Красной Армии вели бои за освобождение города, а также неоднократные акты вандализма в отношении этого монумента и памятника красноармейцам вблизи Пражского града.

В начале апреля 2020 г. апофеозом этой циничной кампании стал демонтаж памятника И.С.Коневу, осуществлённый администрацией района Прага-6 в нарушение российско-чешского Договора о дружественных отношениях и сотрудничестве 1993 г. Памятник также был изъят из центральной базы данных воинских захоронений министерства обороны Чешской Республики. В настоящее время статуя И.С.Конева находится в депозитарии, её постамент на пл. Интербригады разрушен. При реализации этой кощунственной акции без внимания остались как призывы общественности к сохранению исторически значимой достопримечательности, так и осуждение со стороны президента страны М.Зёмана. Более того, период чрезвычайного положения, введённого в связи с распространением новой коронавирусной инфекции, и ограничения свободного передвижения по городу, по словам главы района Прага-6 О.Коларжа, были сознательно использованы властями для проведения демонтажа без публичных протестов.

Параллельно предпринимаются публичные попытки обелить образ Русской освободительной армии (РОА) А.А.Власова, сотрудничавшей с нацистами, а также насаждается ангажированная версия о репрессиях после освобождения страны от нацизма в 1945 г. среди русских эмигрантов и чехов, проводившихся органами НКВД. Так, например, в мае 2020 г. в пражском районе Ржепорые по инициативе муниципальных властей был установлен памятник «власовцам».

Встречаются примеры терпимого отношения к проявлениям нацизма и нацистской тематике, обеления военнослужащих Третьего Рейха. Восстановленный в 2011 г. в н.п. Корженов (Либерецкий край) мемориал «Железный крест» в память о чешских добровольцах в рядах Вермахта и «Ваффен-СС» по-прежнему остаётся местом притяжения чешских неонацистов. В частности, известно, что 6 февраля 2021 г. в этом месте провели акцию участники чешской организации «Молодые националисты», объявившие о намерении повторять свои «слёты».

Имеют место и случаи беспрепятственного распространения продукции с нацистской символикой. В мае 2020 г. внимание международной общественности привлёк изданный чешским издательством «Наше войско» («Naše vojsko») календарь с фотографиями нацистских руководителей, оккупационной администрации Чехии и других нацистских преступников. Резонанс вызвал и выпуск издательством «Guidemedia» книги с отрицанием Холокоста (ранее данное издательство публиковало сборники речей А.Гитлера и материалы антисемитского содержания).

В сфере поощрения и защиты прав человека в Чехии отмечается и ряд проблем, которые вызывают регулярную критику и озабоченность как европейских мониторинговых институтов, так и неправительственного сектора.

Вызывает критику практика функционирования в стране средств массовой информации. По мнению Комитета по правам человека, в последнее время усиливается концентрация частных СМИ в руках нескольких субъектов, что приводит к усилению политического влияния на средства массовой информации и влияет на характер освещения действий всех политических субъектов[1169].

Международные контрольные органы по правам человека фиксировали распространённость в Чехии расистских идей и предрассудков, преступления на расовой почве, в частности посягательства на имущество, угрозы в адрес цыган, евреев, мигрантов и представляющих нацменьшинства активистов, а также нападения на них. В числе прочего отмечалась боязнь большинства жертв сообщать о совершенных в отношении них преступлениях, что приводит к занижению соответствующих показателей в отчётности правоохранительных органов.

Так, Комитет против пыток (в мае 2018 г.)[1170], Комитет по ликвидации расовой дискриминации (в августе 2019. г.)[1171] и Комитет по правам человека (в октябре 2019 г.)[1172] выражали обеспокоенность масштабами распространения среди широких слоев населения, главным образом через Интернет и социальные сети, расистских и ненавистнических идей, предрассудков и стереотипов, языка ненависти. КЛРД указывал, что подобную риторику используют чешские политики и общественные деятели, в том числе члены парламента, мэры городов и члены правительства. Далеко не последнюю роль в распространении расистских стереотипов и предрассудков в отношении групп меньшинств играют СМИ. Зачастую дело доходит до того, что журналисты, пытающиеся независимо и беспристрастно освещать миграционные вопросы, сталкиваются с угрозами и давлением со стороны радикалов. КПЧ отметил, что СМИ используются для укрепления стереотипных предрассудков на основе этнической принадлежности или религии.

Схожую обеспокоенность выражала и Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью в октябре 2020 г. В частности, ЕКРН отметила, что в стране распространены ненавистнические настроения в отношении мусульман, мигрантов и евреев, причём за последние пять лет исламофобия и мигрантофобия стали отличительными чертами политической дискуссии. Несмотря на то, что в Чехии не проявились ни теракты исламистских террористических организаций, ни последствия миграционного кризиса 2015 г., в стране зафиксирован низкий уровень терпимости по отношению к этим двум группам лиц[1173].

Агентство ЕС по основным правам человека отмечало, что в стране в 2017 г. были зафиксированы «одиозные инциденты» на почве расовой ненависти и ксенофобии, в первую очередь в отношении мигрантов и этнических меньшинств. В качестве примеров были приведены масштабные акции по «борьбе с засильем цыган и мигрантов» в Брно, Остраве и других крупных чешских городах, которые, как отмечалось, нередко заканчиваются массовыми беспорядками, столкновениями с полицией с последующими многочисленными задержаниями протестующих.

Фиксируются в Чехии и проявления антисемитизма. АОПЧ, в частности, приводит данные Федерации еврейский общин Чешской Республики, согласно которым в 2019 г. зафиксировано 694 инцидента антисемитского характера. Эта цифра, почти в два раза превышающая показатель 2018 г. (347), является наибольшей за последние 10 лет. Большинство случаев (685) касается антисемитских проявлений в Интернете и СМИ[1174].

В плане проявлений дискриминации остаётся заметным неоднозначный случай отказа в 2014 г. хозяина (с украинскими корнями) гостиницы «Бриони» в г. Острава размещать граждан Российской Федерации в связи с воссоединением Крыма с Россией. Позже руководство отеля в качестве условия для размещения стало требовать от российских клиентов подписать заявление с осуждением «аннексии» полуострова. Данное дело было направлено на рассмотрение чешских судебных инстанций и дошло до Конституционного суда, который встал на сторону владельца гостиницы и отменил решения низших инстанций и Высшего административного суда, подчеркнув, что предприниматели не должны быть политически нейтральными. Данный вердикт не соответствует международно-правовым обязательствам Чехии, в том числе по Международным пактам об экономических, социальных и культурных правах, а также о гражданских и политических правах 1966 г. Чешские эксперты подвергли критике данное решение, говоря о его некорректности с юридической точки зрения. Примечательно, что Председатель Конституционного суда ЧР П.Рыхетский выразил категорическое несогласие с итоговым решением и порекомендовал вынести дело на рассмотрение Суда ЕС в Люксембурге[1175], который, по его мнению, смог бы «справиться с этим явлением».

На этот случай обратил внимание и Совет по правам человека Правительства Чехии, включив его в своём обзоре в раздел дискриминации по расовому признаку и этническому происхождению. Совет постарался объяснить итоговое решение Конституционного суда, оправдавшего свободой предпринимательства желание бизнесмена выражать свои политические взгляды и на основании этого проводить границу между клиентами, тем, что согласно чешской нормативной правовой базе принадлежность к гражданству не относится к основаниям дискриминации. Одновременно с этим Совет оговорил, что список этих причин обозначен, но не ограничен, и «остаётся неясным, чем закончилось бы данное дело», если бы вместо «принадлежности к гражданству» причиной была названа национальность, так как данные понятия смежны.

Одним из недавних примеров проявления ненависти на почве расовой ненависти стал инцидент в марте 2021 г., когда футболист пражского клуба «Славия» О.Кудела оскорбил чернокожего игрока команды «Глазго Рейнджерз» Г.Камаре. По решению дисциплинарной комиссии Союза европейских футбольных ассоциаций чешский спортсмен был дисквалифицирован на 10 матчей УЕФА за расистские высказывания. Инцидент получил в чешском информпространстве широкий резонанс, причём большинство представителей политистэблишмента (даже местные праволибералы, традиционно специализирующиеся на правозащитной тематике, заявили, что шумиха вокруг этого дела только усилит расистские тенденции в ЧР) встали на сторону О.Куделы, считая данное решение политизированным. Так, в своём открытом письме членам дисциплинарной комиссии УЕФА руководитель Канцелярии президента Чехии В.Минарж назвал дисквалификацию О.Куделы «борьбой неудачников против успешных», а также «лицемерием и дискриминацией без доказательств».

По-прежнему нерешённым, несмотря на многочисленные инициативы чешских властей, остаётся цыганский вопрос. Это нацменьшинство считается самым многочисленным в Чехии (по данным правительства Чешской Республики за 2020 г., на территории страны проживает приблизительно 150-300 тыс. цыган, то есть 1,4-2,8 % населения). Положение подавляющего большинства цыганского населения является достаточно тяжёлым: примерно половина интегрирована в чешское общество, остальные же входят в категорию «социально исключённых», то есть не имеют постоянной работы, живут преимущественно на социальные пособия, во многих регионах страны проживают в «закрытых» кварталах (таких «гетто» насчитывается порядка 600, расположены в основном в Устецком крае), отличающихся бедностью и высоким уровнем преступности. По сведениям аппарата Уполномоченного по правам человека в Чешской Республике, количество таких социально неблагополучных районов за последний период выросло практически втрое. Отмечается, что в сознании значительной части чехов прочно укоренилось негативное отношение к цыганам.

Дети цыган сталкиваются с дискриминацией в сфере образования: широко распространены сегрегированные школы. По данным Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью, около 20 % цыганских детей посещают начальные школы, где более половины учеников составляют цыгане. В 13 таких школах ученики-цыгане составляют более 90 %. Кроме того, Комиссия акцентировала резонансный случай судебного разбирательства в отношении начальной школы в Остраве, в которой одно здание было выделено для цыганских детей, а другое – для всех остальных[1176].

На широко распространённую в Чехии дискриминацию цыган и сегрегацию цыганских детей в школах указывали с обеспокоенностью Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в мае 2014 г.[1177], Комитет против пыток в мае 2018 г.[1178], Комитет по ликвидации расовой дискриминации в августе 2019 г.[1179], Комитет по правам человека в октябре 2019 г.[1180], Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью в декабре 2020 г.[1181] и Агентство ЕС по основным правам человека в своём докладе за 2020 г.[1182]

ЕКРН, в частности, отмечала, что в Чехии весьма распространён «язык ненависти» в отношении цыган, мусульман, мигрантов, в том числе в выступлениях политиков даже высокого уровня. Отмечены тенденции ксенофобии и антисемитизма, не имеющие, впрочем, значительной поддержки. В числе проблем, непосредственно касающихся цыганской общины в Чехии, ЕКРН указала на застарелую проблему «порочного круга», в котором пребывает значительная часть чешского цыганского населения: необразованность влечёт за собой невостребованность на рынке труда, проживание в неблагополучных районах, что негативно влияет на доступ к социальному обеспечению и медицинскому обслуживанию. До настоящего времени также не был решён вопрос компенсаций представительницам цыганского меньшинства, подвергшимся в ЧР насильственной стерилизации. Данную проблему акцентировали КПП, КЛРД и КПЧ. В том числе КПЧ отметил, что позиция чешских властей в отношении компенсации жертвам  недобровольной / принудительной стерилизации, особенно цыганским женщинам, в целом остаётся неизменной; механизмы внесудебной компенсации отсутствуют или не планируются, а перспективы жертв получить возмещения затруднены коротким сроком исковой давности и крайне ограниченным доступом к документам и правовой помощи[1183].

Кроме того, 23 ноября 2020 г. было принято решение Европейского комитета по социальным правам (ЕКСП) в связи с поданной в 2017 г. в данную структуру жалобой Европейского центра по правам цыган (European Roma Rights Centre) и Психологического правозащитного центра (Mental Disability Advocacy Centre). Заявители указывали на чешскую практику «институционализации детей» младше трёх лет (преимущественно цыган и инвалидов) в виде помещения их в учреждения социальной защиты вместо обеспечения семейных форм опеки. С учётом позиции специального докладчика Совета ООН по правам человека по праву на здоровье Д.Пураса ЕКСП констатировал нарушение Прагой положений ст. 17 Европейской социальной хартии 1961 г, предусматривающей право матерей и детей на социальную и экономическую защиту. Чешская НПО «Форум прав человека» указывает в этой связи на востребованность «системных изменений» на данном направлении.

Внимание договорных органов привлекали и проблемы, связанные с содержание в специальных лагерях прибывающих в Чехию беженцев и соискателей убежища. Критику вызывали как условия в этих спеццентрах, так и длительные сроки нахождения мигрантов в них. На это, в частности, указывали Комитет по ликвидации расовой дискриминации, Комитет против пыток и Комитет по правам человека. КПЧ с обеспокоенностью отметил, что высокопоставленные должностные лица Чехии поощряют общественное восприятие миграции как угрозы общественной безопасности, и что средства массовой информации используются для внушения страха перед мигрантами и соискателями убежища. Комитет также указал на незначительное количество положительно рассмотренных ходатайств о предоставлении убежища, отметив возможную связь между этими статистическими данными и заявлениями чешских высокопоставленных государственных должностных лиц[1184].

Критику международных правозащитных механизмов вызывает и состояние дел в органах судебной власти. Так, Комитет по правам человека отметил в 2019 г., что чешские судебные органы подвержены политическому вмешательству, особенно в громких делах, и что независимость судей и прокуроров от исполнительной и законодательной ветвей власти недостаточно гарантирована законом в силу действующих процедур отбора, назначения, продвижения по службе и перевода судей; статусом Генеральной прокуратуры, официально относящейся к органам исполнительной власти; процедурой отбора, назначения и смещения Главного государственного прокурора и других государственных прокуроров. В этой связи КПЧ призвал Прагу искоренить все формы неправомерного вмешательства в деятельность судебных органов со стороны законодательной и исполнительной ветвей власти и гарантировать это в законодательстве и на практике[1185].

Отмечены недочёты в Чехии в области обеспечения равных прав и возможностей для женщин. Так, в конце 2019 г. Европейский комитет по социальным правам счёл обоснованной коллективную жалобу Университета женщин в Европе на Чехию, выявив нарушение прав на равноценную оплату труда, равные возможности и одинаковое отношение на рынке труда без дискриминации по половому признаку. Комитет отметил, что в чешском законодательстве закреплены нормы по оплате труда, однако отсутствует транспарентность выплат и рычаги контроля в частном секторе. Было упомянуто и отсутствие заметного прогресса в борьбе с гендерной дискриминацией по уровню зарплаты и увеличению количества женщин в руководящих органах компаний.

В начале 2021 г. Чехия попадала под критику Европейского комитета по социальным правам, действующего в рамках Совета Европы, за недостаточное обеспечение надлежащих условий для детей в ходе судебных процессов. По заключению международных экспертов, несовершеннолетним младше 15 лет не предоставляется помощь юриста на подготовительных этапах процессов, также не используется возможность внесудебного урегулирования таких дел. Жалоба по этому вопросу была подана ещё в 2017 г. правозащитной организацией «Международная комиссия юристов», в которой было указано, что Чехия таким образом нарушает положения подписанной ею Европейской социальной хартии (данный документ предполагает, что с детьми предварительно работает юрист, который должен проконсультировать их об имеющихся правах и предстоящей процедуре).

В 2020 г. в связи с пандемией коронавируса и локдауном на первый план обсуждения вышла проблема домашнего насилия, хотя согласно официальным данным МВД Чехии, количество обращений по данному направлению формально снизилось (первое полугодие 2020 г. – 249, аналогичный период 2019 г. – 327). Оптимизм по статистике не разделяют чешские неправительственные организации, оказывающие помощь жертвам насилия в семейно-бытовой сфере, к которым обратилось за содействием почти на 40 % больше[1186] заявителей, чем до коронакризиса. Исследователи поясняют, что разница в показателях связана с тем, что правоохранительные органы ориентируются в своей статистике на количество инцидентов «с продолжением» (например, временное выселение агрессора из дома или доведение дела до суда). В связи с повышением внимания к этой проблеме стали очевидны недостатки системы помощи пострадавшим – в первую очередь, отсутствие единой горячей линии для консультаций и небольшое количество социальных убежищ для жертв насилия. По мнению специалистов, проблема осложняется и тем, что в чешском законодательстве нечётко определено понятие домашнего насилия, поэтому за помощью обращаются в основном в крайних случаях.

В целом в последнее время трендом европовестки и одним из главных индикаторов приверженности общим идеям ЕС для европейского сообщества стал гендерный вопрос. 8 марта 2021 г., год спустя после принятия Стратегии ЕС в области гендерного равенства на 2020-2025 гг.[1187], Правительство Чехии представило национальную «Стратегию равенства женщин и мужчин на период 2021-2030 гг.». Объёмный документ (более 200 стр.) готовился с 2018 г., работа велась в несколько этапов.

Чешские эксперты сходятся во мнении, что Чехия отстаёт от партнёров по ЕС в урегулировании данного вопроса. Поэтому правительственный Комитет по равенству женщин и мужчин проанализировал актуальную ситуацию с дискриминацией в целом ряде областей: работа и рынок труда, сфера принятия решений (политика, участие в общественной жизни, руководство компаний), безопасность (проблема домашнего насилия), здравоохранение (в том числе процесс беременности и послеродового ухода), сфера образования и науки (как с позиции учащихся, так и с позиции обучающих), положение в обществе, внешние отношения (международный уровень), институты (муниципальное управление, юридические аспекты). Некоторые разделы дополнены отдельными главами по актуальному влиянию на обсуждаемые вопросы пандемии коронавируса. Каждая тема готовилась отдельной рабочей группой, проводились консультации с соответствующими министерствами.

В документе ставится ряд стратегических целей для улучшения показателей гендерного баланса, которые определяют направление действий по данному вопросу на ближайшее десятилетие. Это в том числе уменьшение разницы в зарплате (за одну и ту же работу) мужчин и женщин с 11 % до 6 % в частном секторе и с 16 % до 10 % в государственном секторе, повышение зарплат в «феминизированных» сферах работы (образование, здравоохранение, соцслужбы), увеличение количества женщин в политике (например, на уровне Парламента), узаконивание обязанности работодателя публиковать в объявлениях о работе размер базовой зарплаты, внесение в трудовой кодекс запрета соглашений о неразглашении размера зарплаты, проект закона о социальном жилье, увеличение законодательной базы для мотивирования мужчин к заботе о ребёнке (в формате ухода в декрет). Для достижения поставленных целей Правительство планирует использовать помимо деятельности своих министерств также поддержку фондов ЕС и Норвегии.

В сфере исполнения наказаний Комитет против пыток выступал с критикой чешских властей в связи с тем, что не отменена практика хирургической кастрации лиц, совершивших половые преступления. В этой связи КПП акцентировал, что хирургическая кастрация может осуществляться только на добровольной основе.[1188] Комитет по правам человека применительно к данной проблеме указывал, что такая практика, даже если она основана на номинальном согласии, ставит вопрос о совместимости чешского национального законодательства с Конвенцией[1189].

 

Швейцария

Несмотря на наличие определённых замечаний по линии ряда региональных и универсальных международных контрольных механизмов и НПО, ситуация с соблюдением прав человека в Конфедерации традиционно оценивается экспертами в достаточно позитивном ключе.

В качестве иллюстрации успехов в области защиты прав человека сами власти Швейцарии приводят факт вынесения Европейским Судом по правам человека (ЕСПЧ) лишь единичных вердиктов против Конфедерации. Так, в 2019 г. в ЕСПЧ поступило 279 жалоб, из которых 275 были отклонены. Было рассмотрено 6 дел против Конфедерации и только по 5 делам вынесены решения против властей Швейцарии.

В своём докладе, представленном для прохождения очередного цикла процедуры Универсального периодического обзора в рамках Совета ООН по правам человека (ноябрь 2017 г.), правительство отчиталось о принятых юридических и административных мерах с целью более эффективного обеспечения равноправия полов, защиты прав мигрантов и меньшинств, а также противодействия торговле людьми.

Однако, по мнению представителей гражданского общества Швейцарии, правительство при подготовке документа обошло стороной неудобные для себя вопросы. «Amnesty International» и ряд НПО, занимающихся защитой прав лиц без гражданства, обращают внимание на наличие определённых юридических лакун, а также нарушений прав человека в Конфедерации. Основные из них касаются соблюдения прав беженцев и лиц без гражданства, жертв домашнего насилия, а также прав меньшинств. Кроме того, отмечается отсутствие в Уголовном кодексе Швейцарии положений, запрещающих пытки. Не приняты и общие законы, которые бы устанавливали ответственность за дискриминацию по возрастному признаку и в отношении мигрантов[1190].

В декабре 2019 г. функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) подготовила очередной доклад по Швейцарии. В документе отмечается улучшение ситуации с соблюдением прав человека и основных свобод в стране по сравнению с предыдущим мониторинговым циклом. Вместе с тем констатируется сохранение определённых проблемных моментов, включая рост числа публичных проявлений нетерпимости в отношении мусульман, практику полицейского профилирования лиц африканского и цыганского происхождения, ситуацию неопределённости, в которой оказываются получившие отказ соискатели убежища, которые не могут быть выдворены из страны по истечении 140 дней с момента подачи прошения. Лишённые права на труд, они вынуждены в течение длительного времени проживать во временных приютах, ожидая разрешения своего вопроса. Согласно одной из рекомендаций, вынесенных ЕКРН, мигрантам, которые не могут вернуться в страну исхода в течение шести (или даже менее) лет, надлежит предоставлять статус лица, постоянно проживающего на территории Конфедерации[1191].

Швейцарское законодательство содержит многочисленные правовые препятствия, которые ограничивают доступ к воссоединению семьи для лиц со статусом беженца, в том числе временным. Действие федерального закона «О труде» не распространяется на работу в домохозяйствах, из-за чего около 49 тыс. человек, в основном женщин-мигрантов, сталкиваются с отсутствием эффективной защиты от эксплуатации, надругательств и преследований. В федеральных центрах приёма дети-мигранты по-прежнему сталкиваются с препятствиями на пути к получению образования. Более того, молодые соискатели убежища, которым было отказано в продолжении пребывания в стране, и молодые люди, допущенные на временной основе, не всегда могут продолжить своё обучение. Это, в частности, служит причиной сохранения разрыва между показателями успеваемости детей из семей мигрантов, семей с низкими доходами и детей из привилегированной среды[1192].

Сокращается число предоставляемых мигрантам социальных гарантий. Действующие меры привели к уменьшению вместительности, а подчас и полному закрытию специализированных центров для беженцев в ряде кантонов. Кроме того, при выдворении нелегальных мигрантов, в особенности соискателей убежища, все чаще применяется сила.

Эксперты ЕКРН также отметили, что в Швейцарии недостаточно разработано общенациональное законодательство в сфере борьбы с дискриминацией национальных меньшинств, что приводит к размытости их правового статуса и неравенству в силу различия установленных на кантональном уровне стандартов. Наряду со всем вышеперечисленным отмечается ограниченность полномочий Федеральной комиссии против расизма[1193].

Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП) в этой связи также указывал в октябре 2019 г., что отсутствие общего закона о борьбе с дискриминацией является препятствием для обеспечения жертвам доступа к эффективным средствам правовой защиты и адекватной защиты от всех запрещённых оснований и многочисленных форм дискриминации[1194].

Необходимость совершенствования швейцарского законодательства с целью недопущения ущемления прав национальных меньшинств подчёркивается и в рекомендациях действующего в рамках Совета Европы Консультативного комитета Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (КК РКЗНМ), опубликованных в декабре 2018 г.[1195]

Обеспокоенность сообщениями о расистской и ксенофобской риторике среди политиков и в средствах массовой информации, усилением частоты актов насилия в отношении мусульман, евреев и цыган, распространённостью практики расового профилирования выразил в июле 2017 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации. Его эксперты также обратили внимание на частые случаи жестокого обращения с мигрантами и соискателями убежища со стороны полиции, о которых потерпевшие сообщают далеко не всегда. Противодействие этому явлению усугубляет отсутствие на федеральном уровне централизованных данных о количестве жалоб, судебных преследований и обвинительных приговоров в связи с сообщениями о неправомерном обращении[1196].

КК РКЗНМ также отметил неоднократные случаи насилия и усиление враждебности в обществе по отношению к еврейской общине, что транслируется в том числе в социальных сетях. В 2017 г. имело место 189 проявлений нетерпимости по отношению к евреям, шесть из них составили физические нападения и вывешивание баннеров на мостах с призывом к гибели представителей этого народа. Сожаление вызывают продажи неаннотированных версий «Майн Кампф»[1197].

Процесс ухудшения отношения швейцарского общества к мусульманам сопровождается актами вандализма на кладбищах, нанесением граффити оскорбительного содержания на стены мечетей, разжиганием розни, в том числе в социальных сетях.

Руководство Швейцарии неизменно подчёркивает, что в стране существуют давние и развитые традиции прямой демократии, воплощением которых является регулярное проведение национальных и местных референдумов по различным политическим, социальным и экономическим вопросам.

Так, в марте 2021 г. на всеобщее голосование была вынесена законодательная инициатива о запрете на сокрытие лица в общественных местах. В качестве основной цели введения новой меры декларировалось предоставление правоохранительным органам возможности решительнее бороться с правонарушителями в масках, в том числе во время манифестаций и спортивных мероприятий. Кроме того, по мнению Общественного комитета, инициировавшего проведение референдума, «сокрытие лица в общественных местах противоречит либеральному духу совместного проживания».

Предложенные законодательные изменения были приняты 51,21 % голосов против 48,79 %. Таким образом, под запретом автоматически оказалась традиционная одежда мусульманок – паранджи и никабы, которые отныне допускается надевать не иначе как в местах отправления религиозного культа. Нововведение закономерно вызвало недовольство со стороны лиц, исповедующих ислам. Так, Центральный исламский совет Швейцарии заявил, что итоги референдума вызвали «глубокое разочарование у мусульман, которые родились и выросли» в этой стране. Ряд НПО в свою очередь заявили о нарушении в государстве основных прав религиозного меньшинства.

В этом контексте интерес представляет позиция правительства Конфедерации, предложившего более  мягкую альтернативу указанному проекту. Менее дискриминационная версия законопроекта установила бы требование открывать лицо только в том случае, если на этом настаивают представители власти для установления личности[1198].

Основной проблемой для кочевых цыганских народов – енишей и синти/мануш – является нехватка территорий, на которых они могли бы организовывать стоянки, что в немалой степени способствует росту числа предрассудков и враждебному отношению, с которыми им приходится сталкиваться. Цыганам нешвейцарского происхождения зачастую вовсе запрещено осуществлять остановки в определённых местах. Это усиливает ксенофобские настроения и приводит к конфликтам между различными группами населения[1199].

Фиксируются случаи проведения местными жителями демонстраций против организации цыганских стоянок. Свой протест участники акций подкрепляют плакатами с выражениями и изображениями, оскорбляющими и унижающими достоинство представителей этой группы населения.

Дискриминационное отношение к цыганам отметил в октябре 2019 г. КЭСКП. Эксперты выразили обеспокоенность тем, что принятых властями мер не достаточно для продвижения традиций, культуры и языков этого народа. Также не оказывается содействие в получении образования детьми, принадлежащими к названному меньшинству[1200].

КК РКЗНМ в свою очередь отметил отсутствие влияния организаций енишей и синти/мануш на политический и законодательный процессы, в частности на кантональном уровне, и выразил сожаление в связи с отсутствием постоянного механизма проведения консультаций с национальными меньшинствами на всех уровнях государственного управления в целях учёта их мнения по вопросам, затрагивающим их интересы.

По оценкам экспертов КК РКЗНМ, неоднократные случаи публичного выражения враждебности по отношению к енишам и синти/мануш, а также к представителям еврейской или мусульманской общины явно равнозначны риторике ненависти. Особенно крупных масштабов это явление достигло в социальных сетях. При этом публичное и немедленное осуждение подобных действий не носит систематического характера[1201].

В то же время КК РКЗНМ положительно оценил некоторые превентивные меры, принимаемые властями, в частности Федеральной комиссией по борьбе с расизмом, включая кампанию за терпимость и межкультурный диалог.

В Уголовном кодексе Швейцарии предусматривается ответственность за разжигание розни или ненависти, а также дискриминацию по признакам расовой, этнической или религиозной принадлежности. Однако процедура доступа к правосудию для жертв данного преступления является чрезвычайно сложной. По-прежнему существует заметное расхождение между статистикой судов по делам данной категории и данными, собранными соответствующими НПО[1202].

В знак солидарности с движением «Black Lives Matter» в июне 2020 г. в ряде швейцарских городов были проведены массовые демонстрации против дискриминации представителей «цветного» населения. Ранее в Конфедерации фиксировались отдельные случаи проявления насилия со стороны правоохранительных органов. Так, в 2018 г. во время полицейской проверки в Лозанне при попытке оказать сопротивление от сердечного приступа умер сорокалетний выходец из Нигерии. Следствие по делу продолжается до сих пор. Ранее, в 2016 г., также в Лозанне полицейскими был жестоко избит совершавший пробежку кабовердианец, принятый ими за наркоторговца. Тем не менее по итогам расследования никто из должностных лиц наказания не понёс.

Митинги проводились несмотря на действующий в связи с пандемией COVID-19 запрет на общественные мероприятия с числом участников больше 300 человек. Несанкционированная акция в Цюрихе закончилась столкновениями участников с полицией. Для разгона демонстрантов стражи правопорядка были вынуждены применить слезоточивый газ, несколько человек были арестованы.

По данным доклада Федеральной комиссии против расизма, за 2019 г. в Швейцарии зарегистрировано 352 случая проявления расизма, что на 27 % больше по сравнению с предыдущим годом, в том числе 132 случая – в отношении африканцев, 83 – мусульман, 6 – евреев. В основном это были оскорбления в общественных местах и на работе; в 34 случаях применялось физическое насилие. Отмечается, что реальный уровень расизма, прежде всего бытового характера, на порядок выше учтённых показателей.

Правозащитное сообщество отмечает излишне расширенные полномочия правоохранительных органов Швейцарии, что в ряде случаев приводит к нарушениям прав человека. Разведывательные службы Конфедерации обладают полномочиями по проведению весьма интрузивного наблюдения под предлогом нечётко сформулированных задач, например, необходимости защиты национальных интересов. При этом предельные сроки хранения данных не установлены[1203].

Действующая в Конфедерации процедура задержания и предварительного заключения лиц, обвиняемых в совершении правонарушений, создаёт почву для потенциальных нарушений права на личную неприкосновенность. Соответствующие предписания содержатся в Федеральном законе о полиции Швейцарии, в Уголовно-процессуальном кодексе Швейцарии и Постановлении к нему (ст. 221 – 240).

Так, согласно вышеупомянутому Постановлению, задержание не может осуществляться более чем на 24 часа. Однако в случае наличия опасности того, что задержанный «может сбежать, устранить улики, совершить дальнейшие правонарушения либо довести до конца спланированное ранее преступление», полиция имеет право направить в прокуратуру соответствующего кантона ходатайство о применении по отношению к нему предварительного заключения. Таким образом, как отмечают представители действующих в стране правозащитных организаций, указанная законодательная норма приводит к тому, что задержанный может оказаться в следственном изоляторе только на том основании, что имеются веские подозрения в том, что им было совершено правонарушение, вследствие чего полицией   начаты следственные мероприятия по данному делу. Срок предварительного заключения может составлять до шести месяцев и при наличии оснований, таких как необходимость проведения медицинской экспертизы или лингвистического анализа материалов, появление в деле дополнительных улик и т.п., может быть продлён на аналогичный период. При этом на основании ст. 220 Постановления в случае появления улик или доказательств, которые могут негативно повлиять на ход следствия, обычное предварительное заключение может быть заменено на предварительное заключение с особыми мерами безопасности, которое, как правило, проходит в одиночной камере с весьма жёсткими ограничениями контактов.

Примером ситуации, при которой права задержанного лица грубо и неоднократно нарушались, может служить дело российской гражданки Е.А.Джузани (Пановой), осуждённой на пожизненное заключение за соучастие в убийстве бывшей жены её супруга, совершенном в 2016 г. На начальном этапе судебного процесса было допущено большое количество процессуальных нарушений, приведших в итоге к суровому приговору. Так, нашей гражданке не предоставили квалифицированного переводчика, часть допросов проводилась во время её болезни, ключевые пункты обвинения строились на косвенных уликах. Более того, власти кантона Тичино, где рассматривалось это дело, несвоевременно информировали российское Посольство об аресте Е.А.Джузани и о наличии у неё двух дочерей, одна из которых на тот момент была несовершеннолетней. Рассмотрев дело, суд первой инстанции признал россиянку виновной и приговорил к пожизненному заключению. По итогам рассмотренной 1 октября 2020 г. апелляции Суд высшей инстанции кантона Тичино снял с росгражданки все обвинения и освободил её из-под стражи. В настоящее время швейцарские власти проводят проверку по допущенным в ходе этого процесса нарушениям.

Лица, представляющие опасность для общества, содержащиеся под стражей в исправительном или медицинском учреждении, могут быть оставлены там и после отбытия срока тюремного заключения. В январе 2018 г. ЕСПЧ вынес решение против Конфедерации в связи с принудительным лечением заключённого на основе устаревших психиатрических экспертиз, в результате чего срок лишения его свободы был фактически продлён. Кроме того, в Швейцарии иногда выносятся судебные решения о пожизненном содержании под стражей.

Отмечены случаи использования седативных препаратов при принудительной депортации мигрантов воздушным транспортом. Несмотря на то, что власти принимают меры по отмене такой практики, а также то, что репатриантов сопровождают представители Национальной комиссии по предупреждению пыток, такие случаи по-прежнему имеют место. Так, резонанс получила гибель Жозефа Ндукаку Чиаквы, скончавшегося при попытке его высылки в марте 2010 г.[1204]

В части обеспечения в стране права на мирные собрания беспокойство правозащитников вызывают чрезмерно жёсткие требования, предъявляемые к организаторам массовых мероприятий. Согласно действующему законодательству необходимым условием для этого является привлечение специальных и чрезвычайных полицейских сил. Заявка на его проведение должна быть представлена за три месяца и в ней должно указываться название охранной компании, с которой заключается договор на обеспечение безопасности в ходе демонстрации. За несанкционированные массовые мероприятия предусматриваются неоправданно крупные штрафы, размер которых может составлять вплоть до 100 тыс. швейцарских франков[1205].

Определённым ограничениям права жителей страны подверглись в связи с необходимостью сдерживания распространения коронавирусной инфекции. Так, были ограничены права на свободу собраний (запрещение массовых мероприятий), свободу вероисповедания (закрытие религиозных учреждений), свободу экономической деятельности (закрытие всех общественных заведений, кроме продовольственных магазинов и аптек). Кроме того, ограничениям подверглись и избирательные права швейцарцев в связи с переносом намеченных общенациональных референдумов и сбора подписей для проведения новых голосований.

В апреле 2021 г. в Санкт-Галлене прошла массовая акция против введённых властями в связи с пандемией ограничений. Мероприятие закончилось ожесточёнными столкновениями протестующих с полицией, применившей в отношении демонстрантов слезоточивый газ и резиновые пули.

Отмечаются проблемы и в социально-экономической области. Прежде всего речь идёт о сложностях с обеспечением равноправия мужчин и женщин и ущемлении социальных прав последних. Средняя зарплата у женщин, согласно статистике за 2019 г., примерно на 11  % меньше, чем у мужчин, занимающих аналогичные должности. 14 июня 2019 г. была проведена всеобщая забастовка в поддержку прав женщин с организацией многочисленных митингов и флешмобов по всей стране, в которых приняло участие, по сведениям организаторов, до 500 тыс. чел.

Ограничение права на частную и семейную жизнь становится следствием работы Службы по защите детей и взрослых. Последняя представляет собой самостоятельный орган. Это означает, что хотя формально вопросы опеки находятся в ведении Департамента юстиции и полиции Швейцарии, нет никакой вышестоящей инстанции, в которой можно было бы оспорить решение службы. Все конфликтные ситуации рассматриваются исключительно в служебном порядке. Первоначальной целью создания нового органа в системе исполнительной власти было улучшение положения детей и взрослых, оказавшихся в тяжёлых жизненных ситуациях. Однако на практике решения, выносимые сотрудниками службы в отношении детей из неблагополучных семей или пожилых граждан, нуждающихся в уходе, зачастую не выдерживают критики. Например, при урегулировании споров между родителями сотрудники этого органа всегда стремятся к достижению примирения сторон. Однако в случае неудачи ребёнка могут забрать из семьи и передать на воспитание в детский дом или в приёмную семью, чтобы таким образом создать для него атмосферу «психологического комфорта». Даже при наличии родственников, которые могли бы взять на себя заботу о ребёнке или взрослом, нуждающемся в дополнительной опеке, решение службы может быть вынесено не в их пользу.

Поводом для начала расследования Службой может стать жалоба соседей на шум, ссору или информация о том, что дети остаются без присмотра. В противовес этому институту по всей стране начали возникать организации, ставящие своей целью защиту семей, попавших в его поле зрения, от несправедливых решений[1206]. Они предлагают пострадавшим юридическую, психологическую и иную помощь.

Федеральные власти продолжают изучать ситуацию и не исключают дальнейшего реформирования Службы.

В заключение следует отметить, что за последний год на сферу прав человека в Швейцарии влияние оказали те же факторы, что и на другие государства мира, а именно: вынужденные ограничения в связи с пандемией коронавирусной инфекции, а также акцентирование проблемы расизма и дискриминационного отношения к лицам африканского происхождения в результате деятельности массового протестного движения «Black Lives Matter». В то же время в стране сохранялись и некоторые давние проблемы: ущемлённое положение национальных меньшинств; тяжёлые жизненные условия соскателей убежища; несовершенство судебной и пенитенциарной систем и т. д. Все они, несомненно, требуют самого пристального внимания властей Швейцарской Конфедерации, активно продвигающей правозащитную повестку на международном уровне.

 

Швеция

В Швеции по-прежнему фиксируются тревожные тенденции в области защиты прав человека, связанные с последствиями масштабных миграционных и социально-экономических вызовов, создающих риски для национальной системы благосостояния. При этом на международных площадках Стокгольм продолжает преподносить себя в качестве безупречного правозащитного образца, имеющего право заниматься менторством в отношении «недостаточно демократических стран».

Швеция на регулярной основе получает замечания от профильных структур ООН, Совета Европы, ОБСЕ в рамках их мониторинга правозащитной обстановки в стране. Среди проблемных сфер – несовершенство законодательства, делающего упор на усиление контроля и ограничений, пробелы правовой системы, неадекватная работа госорганов и местных социальных служб, обостряющиеся межнациональные и межрелигиозные отношения. Наиболее уязвимыми группами населения остаются мигранты, национальные меньшинства, несовершеннолетние.

За последние годы в рамках борьбы с терроризмом шведские власти приняли целый ряд весьма спорных с правовой точки зрения законов и поправок, предоставивших правоохранительным органам особые полномочия по использованию спецсредств скрытого наблюдения (включая прослушивание телефонных разговоров, использование подслушивающих устройств, скрытое видеонаблюдение, перлюстрация электронных сообщений и т.д.). Большинство из этих мер изначально принимались как временные, однако затем были продлены на неопределённый срок.

Так, с 2014 г. постоянный характер прибрели положения законов «О мерах по предотвращению некоторых особо тяжких преступлений» (2007:979), «О мероприятиях в ходе расследования некоторых общественно опасных преступлений» (2008:854) и «О тайном прослушивании помещений» (2007:978, инкорпорированы в Судебно-процессуальный кодекс Швеции 1942:740). Эти правовые акты значительно расширили возможности шведских правоохранительных органов по использованию спецсредств, причём не только в рамках расследования уголовных дел, но и в превентивном порядке. Одновременно органы прокуратуры получили более широкие полномочия по выдаче во внесудебном порядке временных разрешений на применение спецсредств, а также на использование полученной информации в других расследованиях.

Временный закон «О сборе данных об электронной коммуникации в рамках разведывательной деятельности правоохранительных органов» (2012:278) предоставил полиции, таможне и спецслужбам право втайне от операторов и пользователей собирать с серверов необходимые сведения в целях предотвращения или раскрытия преступлений, за которые национальным законодательством предусматривается наказание от двух лет тюремного заключения.

В рамках Закона «О перлюстрации электронных коммуникаций» (2008:717), появление которого ряд экспертов связывает с лоббистской инициативой США, Служба радиотехнической разведки вооружённых сил Швеции может собирать информацию с пересекающих границы страны кабелей и сетей, а также прослушивать разговоры по телефонной связи. Примечательно, что с самого начала действия этого закона контрольными органами фиксировались случаи злоупотребления полномочиями по использованию спецсредств в процессе сбора информации.

На злоупотребления при применении на практике положений Закона о радиоэлектронной разведке (2008:717) указывал Комитет по правам человека, отмечавший нечёткие формулировки нормативного правового акта, из-за которых нет полной ясности относительно объёма полномочий правоохранительных органов и спецслужб при организации наблюдения за контактами шведских граждан. По мнению Комитета, это создаёт угрозы произвольного вмешательства в частную жизнь[1207].

В июне 2019 г. в Швеции был принят новый закон о хранении данных, который предусматривает различные периоды хранения цифровых данных в зависимости от их категории. Например, данные о местоположении хранятся в течение двух месяцев, тогда как другие данные в Интернете, которые могут идентифицировать субъект данных, хранятся в течение шести месяцев[1208].

В последние годы в Швеции всё больше размывается конституционно закреплённый в стране с 1766 г. принцип гласности, ещё недавно позволявший гражданам получать доступ к практически любой документации органов власти. После присоединения Швеции к ЕС законодательные положения о секретности информации неоднократно ужесточались, в том числе было введено право госорганов ветировать выдачу отдельных документов. В целом в национальное законодательство внесено свыше 100 поправок, расширяющих полномочия властей по засекречиванию информации.

Негативным фактором в сфере обеспечения свободы выражения мнения и СМИ являются возрастающие риски безопасности для журналистов. В свете углубляющейся поляризации шведского общества, угроз экстремизма, расизма, сексизма и нелегальной миграции каждый третий из них получает угрозы в связи со своей профессиональной деятельностью. Кроме того, ряд правозащитных организаций указывает на низкую раскрываемость преступлений в отношении журналистов, незащищённость сотрудников региональных СМИ и официально нигде не работающих журналистов, безнаказанность подстрекателей агрессивных настроений в Интернете.

Выявляются недостатки в работе судебной и правоохранительной системы. Стокгольму регулярно указывают на неприемлемость неограниченных сроков содержания подозреваемых в камерах предварительного заключения, дискриминацию со стороны сотрудников пенитенциарных служб и прокуратуры (в отношении мигрантов), отсутствие своевременной медицинской помощи заключённым. Особо тяжкие случаи классифицируются независимыми международными экспертами как «пытки» (в том числе на это указывал спецдокладчик Совета ООН по правам человека по вопросу о пытках и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видах обращения и наказания Х.Мендес в 2015 г.).

Нарушения прав человека фиксируются в сфере избирательного законодательства и практики. В частности, мониторинговая группа Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ по итогам наблюдения в сентябре 2018 г. выборов в Риксдаг, региональные и муниципальные собрания указала на довольно серьёзные пробелы избирательного процесса. В частности, отмечено, что система отдельных (цветных) бюллетеней для каждой из партий позволяет присутствующим на избирательном участке невооружённым взглядом определить, за кого голосует тот или иной гражданин. Шведским властями также было рекомендовано принять для обеспечения прозрачности финансирования избирательной кампании[1209].

Правозащитное сообщество с обеспокоенностью отмечает случаи жестокого обращения и чрезмерного применения силы со стороны шведской полиции. Также указывается на отсутствие независимого, беспристрастного и эффективного расследования таких происшествий. В немалой степени этому способствует отсутствие в стране независимого органа для расследования жалоб на неправомерные действия полиции. На эту проблему обращали внимание Комитет против пыток в ноябре 2014 г.[1210] и Комитет по правам человека в марте 2016 г.[1211] КПЧ в числе прочего отметил явно недостаточное реагирование шведских властей на случаи превышения полицейскими своих полномочий, которые чаще всего в подобных случаях отделываются штрафами.

Обоснованность выраженной международными мониторинговыми органами обеспокоенности была подтверждена относительно недавними событиями в стране.

В начале июня 2020 г. в столице была организована акция в поддержку американского движения «Black Lives Matter», собравшая большое число участников. Полицейские разогнали демонстрацию, объявив, что число собравшихся превысило допустимый для массовых собраний лимит в 50 человек[1212]. После этого события полиция выпустила заявление о том, что требования для получения разрешений на проведение публичных акций будут ужесточены[1213].

В начале марта 2021 г. в Стокгольме прошла первая крупная акция протеста против  ограничений, вызванных распространением коронавируса (с начала пандемии Швеция в отличие от большинства европейских стран ввела минимальное количество ограничений, однако карантинные меры были значительно ужесточены в начале 2021 г.). По данным полиции, в акции приняли участие около 600 демонстрантов. Около 50 участников были уведены в полицейские автобусы. Протестующие отказались подчиниться требованиям правоохранителей разойтись и продолжили шествие. В ходе разгона демонстрации пострадало шесть офицеров полиции. Министр внутренних дел Швеции заявил, что нападения на полицейских «не просто недопустимы, но они также являются серьёзным преступлением, за которое может быть вынесено наказание в виде тюремного заключения».[1214]

Другие примеры установленных нарушений со стороны правоохранительных органов – неоднократные случаи составления в нарушение шведского законодательства реестров граждан по национальному, этническому, половому признакам, воздействие на подозреваемых в совершении преступлений с целью заставить их допустить самооговор. Обеспокоенность частыми случаями профилирования внешне различимых меньшинств со стороны полиции, в частности, в отношении лиц африканского происхождения, мусульман и цыган, выразил в мае 2018 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации.[1215]

Агентство ЕС по основным правам человека (АОПЧ) в своём докладе за 2019 г. отмечало, что при опросах сотрудников полиции и лиц, подвергшихся этническому профилированию, было выявлено, что 24 % всех респондентов африканского происхождения были остановлены полицией. Среди них 4 из 10 (41 %) охарактеризовали подобные инциденты как расовое профилирование. Мужчины африканского происхождения в три раза чаще останавливаются полицией (22 %), чем женщины (7 %)[1216]

В последние годы в стране участились случаи дискриминации, проявлений насилия, угроз, преследования, травли в Интернете в отношении отдельных национальных и конфессиональных групп, осквернения религиозных учреждений. По-прежнему отмечается активизация деятельности агрессивно настроенных правоэкстремистских и неонацистских движений. Увеличение год от года числа их акций, большинство из которых направлено против мигрантов, национальных меньшинств, левых политиков, активистов и журналистов, фиксирует Служба госбезопасности Швеции (СЭПО).

Росту активности крайне правых организаций в стране способствует и то, что официальный Стокгольм затягивает введение законодательного запрета на деятельность расистских и неонацистских организаций под предлогом необходимости абсолютного соблюдения основополагающих свобод. Работа по анонсированному правительством ещё в 2017 г. запрету на использование нацистской символики (например, эмблемы СДС – руны Тора) также продвигается медленно.

Наиболее крупным в стране объединением националистического толка и основным источником правоэкстремистской идеологии является «Североевропейское движение сопротивления» (швед. Nordiska motståndsrörelsen, СДС) (используются также названия «Движение северного сопротивления» и «Северное движение сопротивления»). Её лидером является известный неонацист С.Линдберг.

Данная организация является преемником «Шведского движения сопротивления» (ШДС), созданного в 1997 г. в результате слияния ряда правоэкстремистских структур, действовавших во второй половине XX века. Широкую известность ШДС получило в конце 2013 г. после жестокого нападения её членов на антифашистскую демонстрацию в пригороде Стокгольма Черрторп. В 2015 г. ШДС сменило название на «Североевропейское движение сопротивления», объединив при этом четыре североевропейских ветви – шведскую, норвежскую, датскую и финскую. Центром СДС остаётся Швеция, где находится её штаб-квартира и проживает большинство её членов (открытые источники насчитывают около 160 членов, однако по оценкам антифашистского центра «Экспо» их число значительно выше и достигает нескольких сотен). В 2017 г. сторонники движения, уже выступавшего под новым названием СДС, попытались подорвать книжный магазин, где продавалась литература левоориентированной политической направленности, а также несколько центров приёма мигрантов. Трое сторонников движения были приговорены к отбыванию тюремных сроков[1217]. В конце августа 2018  г. движение организовало в Стокгольме митинг антииммигрантской направленности, приурочив его к назначенным на 8 сентября 2018 г. выборам, на которых этот вопрос был одним из центральным в политических программах партий[1218].

В рамках своей политической программы СДС характеризует себя в качестве «правоэкстремистской военизированной нацистской организации», выдвигает антисемитские, антимусульманские и антицыганские инициативы, озвучивает призывы к «чисткам» в рядах политиков и журналистов. Несмотря на это, СДС открыто действует на территории Швеции. Кроме того, открытые симпатии к организации и даже членство в ней в прошлом приписывается представителям политической шведской партии «Шведские демократы», представленной в парламенте и известной своей антимигрантской позицией.

Имеются также данные о том, что более половины членов СДС были ранее осуждены (причём некоторые – неоднократно) за совершение уголовных преступлений (в том числе убийства и покушения на убийства, насилие, кражи, разжигание ненависти к отдельным группам населения, вандализм в отношении культовых учреждений, нарушения антинаркотического законодательства). Правоохранительные органы даже указывали на сращивание неонацистского сообщества страны с организованной преступностью.

Кроме того, со второй половине 2010-х гг. в стране активизировались и другие неонацистские движения. Заметны онлайн-платформы «Мутгифт» (считается, что этот бывший информационный ресурс националистической «Партии шведов» консолидирует националистов страны), «Дет фриа Свэрье», «Ингрид ок Карлквист», движение «Шведская националистическая молодёжь», «Солдаты Одина».

Эксперты указывают на выход крайне правых структур разных государств на международный уровень и активизацию контактов между ними. Так, благодаря этой тенденции в Швеции появился филиал американской ультраправой организации «Олтрайт» (Alt-right) – «Североевропейский альтернативный правый сектор». Известно также о регулярных «обменах опытом» между шведскими неонацистами и их единомышленниками в Нидерландах, Венгрии, Польше и других странах.

В Швеции неонацисты активно выступают инициаторами кампаний, направленных на разжигание межнациональной и межрелигиозной розни (в среднем ежегодно в стране они проводят несколько тысяч акций; при этом их мероприятия нередко проводились встык с церемониями в память о жертвах Холокоста, первомайскими демонстрациями, пацифистскими и антифашистскими митингами).

В последние годы в большинстве случаев полиция выдаёт неонацистам разрешения на проведение манифестаций, лишь постфактум привлекая к ответственности нарушителей правопорядка.

Тревожна статистика преступлений на почве ненависти (6-7 тыс. случаев в год). Около 70 % из них имеют ксенофобский и расистский подтекст. Большая часть рисков исходит от правых экстремистов, движимых неонацистскими и антимигрантскими настроениями, а также радикальных исламистов. Соответственно, наиболее частыми жертвами преступлений на почве расовой ненависти становятся исповедующие ислам этнические меньшинства, особенно выходцы из Африки. При этом, как показывает практика расследования подобных дел, за такого рода правонарушения преступнику грозит реальное наказание только в 3-5 % случаев.

Обеспокоенность существованием в Швеции расистских и экстремистских организаций и проведением ими публичных демонстраций, а также распространением в стране ненавистнической риторики, в том числе во время избирательных кампаний и в СМИ, выразил Комитет по ликвидации расовой дискриминации, особенно подчеркнув, что создание организаций, пропагандирующих и разжигающих расовую ненависть, дозволяется государством.[1219] Схожие озабоченности выражали Комитет против пыток в ноябре 2014 г.[1220], Комитет по правам человека в марте 2016 г. (при этом Комитет повторял свою предыдущую обеспокоенность на этот счёт)[1221] и Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в июне 2016 г.[1222] Обращает на себя внимание тот факт, что, несмотря на предоставленные Швецией КПЧ пояснения относительно ситуации по борьбе с расизмом, у экспертов сохранились озабоченности по данному вопросу.[1223]

Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью в своём докладе по Швеции также указывала на рост числа расистских и ксенофобных высказываний с использованием языка ненависти, основными мишенями которых являются мигранты, мусульмане, чернокожие и цыгане. Реагирование правоохранительных органов на подобные случаи было признано Комиссией недостаточным, а число возбуждённых дел по преступлениям на почве ненависти – низким. По данным ЕКРН, количество зарегистрированных дел в связи с диффамацией, выражением расово мотивированных предрассудков держится на одном уровне (643 в 2011 г. и 635 в 2015 г.). Вместе с тем число дел в связи с угрозами увеличились на 20 % (1 650 – в 2011 г. и 1 972 – в 2015 г.), агитацией против отдельных групп населения – на 39 % (396 – в 2011 г. и 552 – в 2015 г.), а причинением ущерба / граффити – на 138 % (296 – в 2011 г. и 703 – в 2015 г.)[1224].

Правозащитники указывают на наличие «тёмных пятен» в ведении статистики преступлений на почве ненависти, поскольку многие жертвы не обращаются в правоохранительные органы за неимением средств на финансирование судебных процессов, или просто опасаясь «мести» со стороны их преследователей.

Одна из наиболее уязвимых в Швеции национальных групп – еврейская община. Представители местной диаспоры жалуются на то, что часто сталкиваются с проявлениями агрессии со стороны противников политики Израиля, активность которых растёт на фоне традиционной пропалестинской линии Стокгольма (Швеция первой в ЕС официально признала Палестину), а также критикуют шведские власти за недостаточное внимание к проблеме антисемитизма.

В 2018 г. волна антисемитских выступлений и демонстраций прокатилась по Швеции в результате одностороннего решения президента США Д.Трампа по статусу Иерусалима. Из-за непрекращающихся угроз была распущена еврейская община г. Умео (северо-восточная Швеция). В начале 2019 г. СМИ публиковали сообщения о проявлениях антисемитизма в стокгольмской Каролинской университетской больнице. Летом 2019 г. в Сконе из-за многочисленных демонстраций левых сил антисемитской направленности был перенесён теннисный матч в рамках кубка Дэвиса между сборными Швеции и Израиля.

Акции антисемитского характера регулярно проводит СДС. Так, в конце сентября 2017 г. около 600 сторонников движения организовали шествие во втором по величине городе страны Гётеборге в то время, когда  там проходил крупнейший книжный фестиваль. Свою акцию шведские неонацисты приурочили к еврейскому празднику Йом Кипур и прошли мимо синагоги, несмотря на то, что власти по жалобе еврейской общины потребовали изменить маршрут движения. Это шествие сопровождалось оскорблениями в адрес еврейской общины и актами вандализма[1225]. Следует отметить, что СДС регулярно организует акции во время празднования этого праздника не только в Швеции, но и в других странах Северной Европы. Акции, организованные по этому случаю движением в октябре 2020 г. почти в 20 разных городах Швеции, Дании, Норвегии и Исландии, включали в себя демонстрации перед синагогами, размещение в общественных местах плакатов антисемитского содержания, распространение соответствующих листовок. Информацию об этом неонацисты публикуют на своих сайтах. Действия неонацистов вызвали возмущение международных еврейских организаций. Президент Всемирного еврейского конгресса Р.Лаудер осудил скоординированную жестокую кампанию ненависти против евреев в Северной Европе, развязанную современными преемниками нацистов из СДС. Директор Центра С.Визенталя по международным отношениям Ш.Самуэльс также направил в адрес шведского руководство письмо с выражением озабоченности, в котором призвал Стокгольм последовать примеру Финляндии, запретивший СДС в сентябре 2020 г., а также принять меры против организаторов антисемитской кампании[1226].

В конце 2018 г. из-за непрекращающихся угроз со стороны активистов СДС была распущена еврейская община г. Умео (северо-восточная Швеция).

В июле 2018 г. во время проведения «Алмедаленской недели»[1227] (г. Алмедален, о. Готланд) сторонники СДС избили представителей Ассоциации шведско-израильской дружбы, находившихся у информационного стенда ассоциации на мероприятии[1228].

В начале 2019 г. в СМИ начали появляться публикации о проявлениях антисемитизма в стокгольмской Каролинской университетской больнице.

В июле 2019 г. в г. Висбю на юге страны активисты СДС заблокировали вход на организованную институтом Р.Валленберга совместно с фотографом С.Шёсвэрд выставку, посвящённую пережившим Холокост людям, а затем проникли на её территорию, где скандировали антисемитские лозунги. Прибывшая на место инцидента полиция не задержала радикалов, они беспрепятственно покинули здание[1229].

В конце марта 2021 г. около синагоги в г. Норрчёпинге были подвешен обрызганные красной краской куклы-младенцы и установлен плакат, на которой еврейская Пасха описывалась как еврейский праздник смерти египетских детей. СДС опубликовала на своём сайте фотографию с этой инсталляцией. Шведская полиция возбудила расследование по факту подозрения в совершении преступления на почве ненависти[1230].

На рост числа высказываний антисемитского толка указала ЕКРН. В частности, Комиссия отмечала двукратное увеличение числа дел, возбуждённых в связи с ведением пропаганды антисемитского толка: с 54 в 2011 г. до 102 в 2015 г., угрозами в отношении евреев – с 77 до 127 за тот же период. Однако, по мнению ЕКРН, эти цифры могут быть значительно выше, так как представители еврейской общины не всегда обращаются в полицию, сомневаясь в эффективности действий правоохранительных органов.[1231]

Агентство ЕС по основным правам человека по результатам своего второго исследования проблемы распространения в Евросоюзе антисемитизма (2018 г.) включило Швецию в тройку европейских стран (наряду с Великобританией и Германией) с наиболее напряжённой ситуацией для евреев, указав что 82 % представителей этой национальности в стране характеризуют антисемитизм как «серьёзную проблему» (для сравнения в 2013 г. – 60 %)[1232].

С дискриминацией сталкивается и постоянно увеличивающееся в стране мусульманское сообщество. Скрытая исламофобия – весьма распространённое явление в СМИ и различных сферах общественной жизни (прежде всего, доступ к работе и социальному обслуживанию), что свидетельствует о недоработках государства, старательно замалчивающего эту проблему.

Нередки и случаи насилия в отношении мусульман, в особенности – мусульманок, носящих традиционную одежду. По данным ЕКРН, число случаев исламофобских угроз/нападений удвоилось за период с 2011 по 2015 гг. (123 и 247 случаев соответственно), число случаев исламофобной диффамации возросло с 38 до 68 случаев, нанесения ущерба – с 16 до 76 случаев (375 %), а число случаев антимусульманской пропаганды – с 45 до 102 (127 %).[1233]

Наиболее тревожная ситуация сложилась в третьем по величине городе страны – Мальмё (южная Швеция), в котором проживает значительная доля беженцев-мусульман, и который также является третьим в стране по численности лиц еврейской национальности. В силу этих обстоятельств в городе традиционно сильны правоэкстремистские движения.

На проблемы дискриминации по признаку религии обращали внимание Комитет по правам человека в марте 2016 г. и Комитет по ликвидации расовой дискриминации в мае 2018 г. КПЧ, в частности, выразил обеспокоенность большим количеством случаев проявления религиозной нетерпимости в Швеции, в том числе физического насилия в отношении лиц, принадлежащих к религиозным меньшинствам, в частности мусульман и евреев, и нападений на их места отправления культа, а также тем, что правоохранительные органы не регистрируют все такие случаи.[1234] КЛРД указал на трудности, с которыми сталкиваются шведские мусульмане, в особенности лица африканского происхождения, в области получения доступа к работе и жилью за пределами районов их компактного проживания, что можно приравнять к фактической сегрегации. Также была отмечена их экономическая сегрегация и трудности в получении доступа к медицинскому обслуживанию и образованию. С обеспокоенностью эксперты КЛРД отметили происходящие в Швеции нападения на мечети, а также отсутствие достаточного финансирования для их защиты. Он также обратил внимание на распространённую в Швеции практику стереотипного изображения мусульман в СМИ и политическими деятелями.[1235]

Немаловажно, что КЛРД поднимал вопрос об избирательности реагирования шведских правоохранительных органов на правонарушения расистского характера[1236]. По мнению экспертов, Закон о борьбе с терроризмом направлен в основном на преследование мусульман, в то время как преступления, совершаемые другими группами, в том числе неонацистскими структурами, не рассматриваются правоохранительными органами Швеции в качестве террористических актов. Обеспокоенность подобной практикой «клеймения лиц» иностранного происхождения или из числа этнических и религиозных меньшинств выражал и КПЧ[1237].

Положение иммигрантов или их потомков во втором поколении, в основном африканского или азиатского происхождения, также весьма неблагополучно. У этой категории населения уровень образования ниже, чем в среднем по стране, а безработица, особенно среди молодёжи, выше. Проявляется де-факто сегрегация при изучении шведского языка, а затем в образовательных учреждениях и, как следствие, на рынке труда. Это ведёт к развитию «параллельных обществ», что, в свою очередь, ещё больше препятствует интеграции иммигрантов и их детей.[1238] Шведы африканского происхождения, как правило, имеют низкостатусную и низкооплачиваемую работу по сравнению с остальной частью населения, несмотря на их уровень образования. Этой категории населения труднее, чем другим гражданам Швеции, продвинуться по карьерной лестнице.[1239]

Ещё одна, связанная с мигрантами проблема, это – практикуемые шведскими правоохранительными органами принудительного возвращения (высылки) мигрантов и соискателей убежища и их содержание перед этим под стражей. На данный аспект обращали внимание Комитет против пыток в ноябре 2014 г.[1240], Комитет по правам человека в марте 2016 г.[1241] и Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в июне 2016 г.[1242] Несмотря на предоставленную шведскими властями КПЧ дополнительную информацию по этому вопросу, у экспертов сохранилась озабоченность сложившейся ситуацией.[1243] В марте 2018 г. действующий на тот момент Комиссар Совета Европы по правам человека Н.Муйжниекс указал на чрезмерно жёсткие правовые нормы Швеции, затрудняющие воссоединение семей, «негуманную» практику недифференцированной высылки беженцев (то есть даже при наличии угроз их безопасности на родине); длительные содержания детей и подростков без сопровождения под стражей, из-за чего ухудшается психическое состояние приехавших; торговлю людьми.

Впрочем, и сами мигранты нередко становятся возмутителями спокойствия, объединяясь в криминальные группировки и совершая нападения на местное население, представителей иных национальных и религиозных групп. Так, в 2018-2019 гг. из-за участившихся случаев сексуального домогательства и насилия в отношении шведок со стороны выходцев из стран Ближнего Востока был отменен ряд молодёжных фестивалей, проводившихся до этого ежегодно. В августе 2020 г. устроенная националистами акция по сожжению Корана спровоцировала протесты в Мальмё, которые вскоре переросли в агрессивные столкновения с полицией. После длившихся около 7 часов протестов, сопровождавшихся поджогом машин и магазинов, полиции удалось взять ситуацию под контроль. Несколько человек были задержаны[1244]. Неспокойно на этом фоне ощущают себя в последнее время и местные христиане, в том числе представители русской православной общины, вынужденные порой избегать афиширования своей религиозной символики.

Оставляет желать лучшего положение шведских цыган, страдающих от укоренившихся предрассудков. Известны многочисленные случаи дискриминации в отношении представителей этого меньшинства в общественных местах (в кафе, магазинах, отелях, больницах, транспорте и т.д.), на рынках труда и жилья. Нередки предвзятые решения по лишению цыган родительских прав в отношении их детей, безосновательному отказу в доступе к образованию.

На хроническую дискриминацию цыган в шведском обществе, трудности представителей этого народа, в том числе граждан других стран Европейского союза из числа цыган, в получении образования, в сферах занятости и здравоохранении, обеспечения жильём и базовыми социальными услугами, доступе к правосудию указывали Комитет по правам человека в марте 2016 г.[1245], Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в июне 2016 г.[1246] и КЛРД в мае 2018 г.[1247] КЛРД и КЭСКП также выражали обеспокоенность увеличением числа случаев принудительных выселений определённых групп цыган, проживающих в неформальных поселениях, а также тем, что против них продолжают совершаться преступления на почве ненависти.

О масштабах нарушений прав цыган на государственном уровне свидетельствует вынесенное в июне 2016 г. Стокгольмским судом первой инстанции постановление по делу о разоблачённом СМИ в 2013 г. цыганском реестре полиции губернии Сконе (в него входило свыше 4,7 тыс. чел., из них более тысячи детей, причём не только преступников или подозреваемых, но и законопослушных граждан). Суд установил, что база данных составлялась исключительно по этническому признаку. Попытки властей обжаловать данное решение оказались безрезультатными.

Широкий резонанс вызвал опубликованный в ноябре 2018 г. доклад шведского отделения международной правозащитной НПО «Amnesty International», согласно которому к категории «мигрантов из ЕС» в Швеции относится порядка 4,7 тыс. человек, причём большинство из них проживает за чертой бедности, лишено возможностей трудоустройства, доступа к системе образования и здравоохранения.

Специфической правозащитной проблемой для Швеции остаётся вопрос о положении и статусе проживающего на севере страны коренного народа – саамов – с учётом исторического конфликта со шведским государством (в прошлом – принудительное обращение его представителей в христианство, расовые эксперименты, целенаправленное подавление саамской культуры и языка). Продолжающаяся промышленная и урбанистическая экспансия на землях саамов, а также проведение на северных территориях военных учений создают препятствия для саамов  в полноценном пользовании землями своего традиционного проживания и мешает сохранять традиционные уклады жизни. Эта ситуация усугубляется интенсификацией добывающих и застроечных работ, осуществляемых в пределах или вблизи саамских земель. Ещё одним поводом для беспокойства является ограничения детей коренных народов в возможности изучения родных языков.

Правозащитники отмечают также ограниченность полномочий саамского парламента. По мнению самого этого органа саамов, шведские власти не рассматривают саамский народ (и, соответственно, Саметинг) как равноправных национальных лидеров, которых нужно приглашать для консультаций и принятия решений по вопросам, напрямую с ними связанным. В данном случае речь идёт об использовании саамских  традиционных земель для государственных нужд Швеции, коммерческих проектов или проведения военных операций и испытаний без свободного, предварительного и осознанного согласия коренных народов и без реального доступа к правовой защите для саамов[1248]. Политика шведских СМИ, публикующих свои материалы в отношении саамского парламента и саамов, не способствует формированию в стране уважительного и равноправного отношения к саамской общине и её институтам,  посвящённых коренным народам Швеции[1249].

На круг проблем, с которыми сталкиваются шведские саамы, указывали, в частности, Комитет по правам человека в марте 2016 г.[1250], Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в июне 2016 г.[1251], Комитет по ликвидации расовой дискриминации в апреле 2018 г. и ЕКРН в декабре 2017 г. В заключении ЕКРН со ссылкой на мнение представителей саамской общины отмечается, что дискриминационные проявления в отношении них по-прежнему имеют место в повседневной жизни, особенно в городах. В некоторых случаях саамы вынуждены скрывать или отрицать своё этническое происхождение с тем, чтобы не сталкиваться с враждебным и предосудительным отношением.[1252]

Предложения действовавших в 1997-2019 гг. в Швеции специальных комиссий по урегулированию «земельного» конфликта между государством и саамами до сих пор не выполнены на практике. В качестве причины такого положения эксперты называют то, что они затрагивают прежде всего районы, представляющие особый экономический интерес для добывающих государственных и коммерческих корпораций либо «зарезервированные» под размещение энергетической инфраструктуры (имеются данные о планах шведских властей по запуску на саамских выпасных землях четырёх добывающих объектов и размещении к 2020 г. 96 % от общего числа ветроэнергетических установок)[1253].

Международные правозащитные структуры регулярно критикуют официальный Стокгольм за факты нарушения прав детей. В фокусе внимания международных правозащитных структур и НПО помимо ситуации с детьми-мигрантами, несовершеннолетними девочками из мусульманских семей (вывозятся за рубеж для осуществления процедуры женского обрезания, принуждаются к вступлению в брак), также находятся проблемы педофилии и детской проституции. Правозащитниками отмечается пассивность правоохранительных органов и судов в расследовании случаев, когда пострадавшим выступает ребёнок: из ежегодно поступающих в социальные службы более 60 тыс. заявлений о нарушениях в отношении детей (агрессия, травля, насилие) расследуется ничтожно малая доля. Непростым для шведского общества оказался и сюжет о возвращении детей боевиков, воевавших в Сирии на стороне террористических организаций. Власти страны всячески затягивают решение этого вопроса.

Подвергается критике и шведская практика неограниченного по времени досудебного содержания задержанных лиц (вплоть до полугода) и применения к ним «воспитательных мер физического и психического давления», которая распространяется на несовершеннолетних. По данным омбудсмана по правам ребёнка Ф.Мальмберга, ежегодно отмечается около 800 таких случаев при том, что законодательство Швеции позволяет прибегать к подобным мерам лишь в «самых исключительных ситуациях».

Отмечаются проблемы в местах лишения свободы, на что обращал внимание Комитет против пыток в ноябре 2014 г. В частности, Комитет акцентировал отсутствие законодательно регламентированного предельного срока содержания под стражей и отметил, что лишённые свободы лица не всегда могут с момента задержания пользоваться всеми основными правовыми гарантиями, такими как право на доступ к адвокату, медицинский осмотр независимым врачом и право сообщить о своём задержании родным и близким[1254]. На отсутствие в Швеции правовых рамок, регулирующих предварительное заключение, в особенности его длительность, указывал и Комитет по правам человека.[1255]

 

Эстония

Эстонская Республика (ЭР) с 1990-х г. фигурирует в документах международных правозащитных организаций в числе злостных и систематических нарушителей прав национальных меньшинств. Неблагополучное положение этой категории лиц, прежде всего русскоязычного населения, а также многочисленные серьёзные изъяны в сфере обеспечения свободы выражения мнений и многих других базовых прав человека опровергают заявления эстонских властей об Эстонии как о стране с развитым механизмом госуправления.

В Эстонии на конституционном уровне закреплено главенство эстонского этноса, его языка и культуры[1256] над другими народами, проживающими в стране, открыто ограничиваются политические, социально-экономические и культурные права нетитульного населения.

Таллин игнорирует многочисленные рекомендации и замечания профильных структур ООН, ОБСЕ и Совета Европы, в первую очередь Консультативного комитета Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств[1257]. Эстония до настоящего времени не присоединилась к ряду ключевых международных документов, защищающих их права. Ратифицированные ЭР международные договоры, прежде всего Европейская хартия региональных языков и языков национальных меньшинств, под формальными предлогами не исполняются в полном объёме. Официальные же правозащитные структуры являются скорее инструментом оправдания жёсткой этнократической линии властей.

В ряду наиболее вопиющих проявлений государственной политики дискриминации по языковому и национальному признакам – сохранение практики массового безгражданства, в том числе в форме такой категории, как «неграждане». По состоянию на 1 октября 2020 г. в стране насчитывалось около 69 тыс. апатридов (порядка 6 % населения), подавляющая часть которых – российские соотечественники и их потомки. ЭР входит в первую десятку стран мира с наибольшим числом лиц без гражданства.

«Серопаспортники» значительно ограничены в гражданских правах: они могут голосовать на местных выборах, но у них нет права избираться. Им не позволяется выбирать или избираться на эстонских парламентских выборах, а также на выборах в Европарламент, запрещено состоять в политических партиях, занимать государственные и муниципальные руководящие должности, служить в армии и полиции.

В соответствии с законом ЭР «О ратификации Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств» «неграждане» исключены из числа лиц, подпадающих под действие этого документа. Только для этой категории регистрация по месту жительства является обязательным условием реализации социальных и экономических прав. «Серопаспортники» также испытывают серьёзные трудности в ходе международных поездок.

В 1992 г. апатридами стали жители страны, не имевшие гражданства первой ЭР (1920-1940 гг.) или не являвшиеся потомками её граждан. Данное поражение в правах эстонские власти оправдывают тем, что они или их родители были «завезёны» в страну в период «советской оккупации». При этом Эстонией были грубо нарушены нормы и принципы Договора об основах межгосударственных отношений, заключённого в январе 1991 г. между РСФСР и ЭР, в частности, ст. 3, гласящая, что «стороны предоставят возможность получения гражданства своих стран всем постоянным жителям соответствующих территорий в соответствии с его / её свободно выраженным пожеланием». Нет также внятных разъяснений эстонских властей относительно причин, почему гражданства лишены лица, родившиеся в Эстонии после 1991 г.

Воспроизводство «неграждан» прекратилось только с 1 января 2016 г. после вступления в действие законодательных поправок, позволяющих предоставлять гражданство детям «серопаспортников», родившимся на территории страны. В качестве символической «поблажки» в июне 2018 г. апатридам была предоставлена возможность обучаться на курсах эстонского языка за счёт государственного бюджета для последующей сдачи экзамена на гражданство.

Невзирая на регулярную критику со стороны международных организаций, включая ООН, ОБСЕ и ЕС (в лице Европарламента), а также правозащитных НПО, эстонские власти, следуя заложенному в 1991 г. курсу на построение моноэтнического и моноязыкового государства, отказываются предоставить полноправный гражданский статус указанной категории жителей страны, требуя от них сдачи экзаменов на знание эстонского языка на высоком уровне.

Проблеме безгражданства в Эстонии уделяют значительное внимание международные мониторинговые механизмы по правам человека. В январе 2017 г. Комитет по правам ребёнка отмечал ограниченный характер поправок к Закону о гражданстве и настоятельно рекомендовал эстонским властям обеспечить ускоренную натурализацию детей неграждан.[1258] Комиссар СЕ по правам человека Д.Миятович по итогам своего визита в Эстонию (11-15 июня 2018 г.) поднимала вопрос о смягчении условий натурализации для лиц старше 65 лет, указывая, что многие русскоязычные пожилые люди не могут получить эстонское гражданство из-за их неспособности выучить эстонский язык.[1259] В феврале 2019 г. обеспокоенность в этой связи выразил Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (по данным Комитета, по состоянию на 1 января 2019 г. неграждане составляли 5,5% от общей численности населения). Одновременно КЭСКП раскритиковал поправки 2015 г. в Закон о гражданстве, которые, по его мнению, носят ограниченный характер и не распространяются на ряд категорий детей.[1260] В апреле 2019 г. Комитет по правам человека также выразил озабоченность ограниченностью сферы охвата поправок к закону о гражданстве, исключающих некоторые категории детей «неграждан»; строгими требованиями в отношении знаний госязыка, необходимых для процедуры натурализации; неблагоприятными последствиями статуса «неопределённого гражданства» для возможности участия апатридов в политической жизни и рекомендовал принять меры по устранению указанных пробелов.[1261]

В июле 2019 г. Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ (БДИПЧ) в докладе по итогам прошедших в марте 2019 г. в Эстонии парламентских выборов отметило необходимость «повышения уровня натурализации лиц с неопределённым гражданством с целью предоставления им полного права голоса».

Определённой подвижкой стало вступление в силу в феврале 2020 г. поправок в закон ЭР «О гражданстве», которые разрешили ходатайствовать о получении гражданства в упрощённом порядке для несовершеннолетних детей, родившихся в Эстонии, у которых один из родителей, бабушка или дедушка имеет «серый» паспорт и проживал в стране до 20 августа 1991 г., а второй родитель является гражданином другого государства. Однако при этом если несовершеннолетний, желающий получить эстонское гражданство, является гражданином другого государства, он должен заранее отказаться от этого гражданства. В Эстонии проживает порядка 1500 детей в возрасте до 18 лет, которые могли бы получить эстонское гражданство в упрощённом порядке. Однако большая их часть (около 1300) имеют гражданство России, тогда как российское законодательство не позволяет до наступления совершеннолетия отказаться от него и получить другой паспорт. Таким образом, воспользоваться послаблениями подавляющая часть охватываемых поправками лиц фактически не может.

Показательным в этом плане также является и то, что Эстония до настоящего времени не присоединилась к ключевым международным документам в этой сфере (Конвенция о статусе апатридов 1954 г., Конвенция о сокращении безгражданства 1961 г. и Европейская конвенция о гражданстве 1997 г.).

Упомянутые выше замечания и рекомендации оставляются эстонской стороной без внимания. При этом правонационалистические политики из правящих партий не скрывают расчёта на разрешение проблемы «неграждан» естественным путём (то есть за счёт их убыли, миграции и т.д.).

Ещё одной острой проблемой остаётся ущемление прав национальных меньшинств, прежде всего русскоязычного, на получение образования на родном языке. Эстонские власти продолжают игнорировать «Гаагские рекомендации о правах национальных меньшинств на образование», подготовленные по инициативе Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств М. ван дер Стула в октябре 1996 г.

Русский язык практически полностью выдавлен из системы высшего образования. Так, в Таллинском и Тартуском университетах частично обучаться на нём можно только по специальностям «Русская филология» (степень бакалавра) и «Славянские языки и культуры» (магистратура). Русскоязычные учебные программы пока доступны в частном Эстонском университете предпринимательства «Майнор» и в Эстонской художественной академии. Как следствие, в эстонские вузы поступают не более 30 % выпускников русскоязычных гимназий, тогда как из эстоноязычных школ – более 50 %.

Продолжается планомерная эстонизация гимназического и профессионального среднего образования (10-12 классы). В настоящее время, согласно эстонскому законодательству, на гимназической ступени на русском языке может преподаваться не более 40 % предметов. Воздерживаясь по внутриполитическим и финансовым мотивам от резких законодательных шагов по дерусификации, правительство Эстонии осуществляет программу слияния русскоязычных и эстонских гимназий под предлогом «оптимизации». В результате этого без учёта интересов русских учеников и их родителей появляются полностью эстоноязычные учебные заведения (Кейла, Тарту, Раквере, Хаапсалу, Вильянди, Кохтла-Ярве, Пыльва, Выру и т.д.).

Наглядный пример такого подхода – объединение в 2019 г. русской и эстонской гимназий в г. Кохтла-Ярве (75 % населения города составляют русские) в полностью эстоноязычную государственную гимназию без обсуждения данного шага с русскоязычной общественностью. В данном учебном заведении с первых дней учёбы русскоговорящие ученики столкнулись с неприкрытой дискриминацией по языковому и этническому признакам со стороны администрации и эстонских учителей. Между тем аналогичное переформатирование планируется осуществить к 2022 г. в русских гимназиях г. Нарвы (где более 90 % населения являются русскоязычными).

В основных школах (1-9 классы) пока сохраняется возможность русскоязычного преподавания до 100 % программы, однако и здесь реализуется программа «оптимизации». Под данным предлогом в ноябре 2019 г. муниципальные власти г. Кейла ликвидировали единственную русскую школу города, невзирая на возражения родителей и организованные ими протестные акции в пользу сохранения русскоязычного учебного заведения.

В феврале 2021 г. Таллинский окружной суд постановил отклонить апелляционные жалобы родителей учеников и оставить в силе решение административного суда от 19 августа 2020 г. об отказе отметить решение властей Кейла реорганизовать в городе школьное обучение.

Весьма негативно на сфере русскоязычного школьного образования сказывается прекращение с 1990-х гг. подготовки и повышения квалификации русскоязычных педагогических кадров. Как следствие, за последние 10 лет число русскоязычных общеобразовательных учреждений сократилось с 96 до 76.

Общественные активисты указывают, что главной проблемой в интеграции русскоязычных учеников является не низкий уровень владения эстонским языком, а неспособность эстонских властей за годы независимости обеспечить качественное обучение государственному языку. Нет достаточного количества учебников и учителей среди русских. Эстонцы же крайне неохотно идут преподавать в русские школы и гимназии.

В последнее время через СМИ ведётся активная обработка общественного мнения на тему «необходимости и востребованности» перехода к «единой школе» и «единой системе образования», под предлогом заботы о русском населении, худшее социально-экономическое положение которого якобы связано с плохим владением государственным языком. Предполагается упразднить деление на эстонские и русские школы и детские сады в пользу единообразных эстоноязычных учреждений с некими факультативными возможностями поддержания родной речи для учеников из нетитульных общин.

Соответствующие публичные высказывания допускают эстонские официальные лица, вплоть до руководства страны. Так, в декабре 2019 г. президент К.Кальюлайд публично заявила, что «мы фактически приняли решение перейти к единой эстоноязычной системе образования». В июле 2019 г. председатель входившей тогда в правительственную коалицию партии «Отечество» Х.-В.Сеэдер сообщил, что Эстония «будет полностью переведена на систему образования на эстонском языке», отметив, что ведётся экспертное обсуждение, «как это сделать максимально быстро и эффективно». При этом каких-либо консультаций с русскоязычной общиной не проводилось.

Закреплению дискриминации неэстонцев служит деятельность Языкового департамента инспекции (до 1 августа 2020 г. – языковая инспекций) – специального надзорно-карательного органа, не подлежащего парламентскому и общественному контролю. Его функции сводятся исключительно к выявлению недостаточного уровня знания или использования эстонского языка с последующим наложением санкций и крупных штрафов на физических и юридических лиц. При этом власти игнорируют замечания относительно репрессивного характера и бесконтрольности такой инспекции.

Проблеме дискриминации в Эстонии по признаку владения государственным языком уделяли внимание международные контрольные процедуры в области прав человека. В августе 2014 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации указывал с обеспокоенностью на расхождения между уровнями занятости и доходов между эстонским и неэстонским населением в зависимости от знания языка[1262].

В 2015 г. на проблемы, связанные с дискриминацией по признаку языка в Эстонии обращала внимание Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью, которая отмечала в числе прочего, что эстонское законодательство (прежде всего, Закон о равном обращении) не предусматривает защиту от дискриминации по признаку языка и гражданства, а также указывала на чрезмерную сложность требований к национальным меньшинствам для сдачи эстонского языка[1263]. На отсутствие конструктивного диалога между эстонскими властями и общинами национальных меньшинств по языковым вопросам, включая функционирование языковой инспекции, обращал внимание и Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств[1264].

КПР в январе 2017 г. выражал обеспокоенность языковой политикой средних школ, которая часто препятствует освоению русскоговорящими учащимися основных предметов. Он также указывал на общую дискриминацию детей, принадлежащих к этническим меньшинствам, в получении образования[1265].

КЭСКП в феврале 2019 г. выражал обеспокоенность отсутствием гибкости при применении процентных квот преподавания на эстонском языке в русскоязычных гимназиях. Это, по мнению экспертов КЭСКП, становится препятствием к освоению русскоязычными учащимися русскоязычных школ основных предметов, преподавание которых ведётся только на эстонском языке, и, в случае профессиональных училищ, приводит к нехватке контингента квалифицированных учителей, способных преподавать специализированные предметы. Ситуация усугубляется карательным подходом эстонских властей к обеспечению соблюдения Закона о языке, в том числе посредством мандата и функций языковой инспекции.[1266]

Комитет по правам человека в марте 2019 г. выражал обеспокоенность воздействием языковой политики и практики, которые по-прежнему препятствуют полному осуществлению прав русскоязычного населения на равной основе с остальным населением страны. Он также поддержал мнение КЭСКП относительно негибкости применения квоты преподавания на эстонском языке.[1267]

Косвенное ущемление прав и интересов русскоязычных фиксируется в социально-экономической сфере. Согласно статистическим данным, доля русскоязычных безработных почти в два раза выше, чем в эстоноязычной среде. Явный дисбаланс наблюдается на госслужбе, где число неэстонцев не превышает 3 % (при том, что доля нетитульного населения составляет около 30 %). На эту проблему обращал внимание в феврале 2019 г. КЭСКП, который критиковал эстонские власти за непрекращающуюся дискриминацию не говорящего на эстонском языке населения, которое из-за недостаточного уровня владения госязыком сталкивается с системной дискриминацией во всех областях общественной жизни. Об этом, по мнению экспертов Комитета, свидетельствует высокий уровень безработицы и бедности среди не говорящего на эстонском языке населения.[1268]

Нерешённой остаётся проблема неравной представленности титульной и нетитульной общин в органах местного самоуправления, прежде всего в Таллине. Если исходить из принципа пропорционального представительства, то в эстонской столице, насчитывающей порядка 350 тыс. избирателей, один депутат городского собрания (79 мест) должен избираться примерно от 4 430 имеющих право голоса горожан. Однако, согласно закону о местных выборах, от крупнейшего «русского» столичного района Ласнамяэ (более 100 тыс. избирателей) в городское собрание Таллина избирается 16 депутатов, в то время как от преимущественно «эстонского» района Пирита (чуть более 13 тыс. избирателей) – 6 депутатов. Таким образом, для избрания одного депутата «русскому» району требуется примерно 6 тыс. голосов, тогда как «эстонскому» достаточно 2 тыс.

На низкий уровень участия нетитульных национальностей в общественной и политической жизни Эстонии указывал Комитет по ликвидации расовой дискриминации.[1269]

Эстонские власти, формально закрепив в Конституции (ст. 52) право на использование второго языка в местных самоуправлениях, где государственный язык не является родным для большинства населения, на деле законодательно ограничили возможность реализации этого права в районах компактного проживания русскоязычного меньшинства на северо-востоке страны.

Так, в соответствии с законом ЭР «О языке» (ч. З ст. 5), к представителям национального меньшинства отнесены только граждане ЭР (то есть не учитываются постоянно проживающие в стране граждане России и «неграждане»). Вследствие этого в г. Нарве (более 90 % населения которого, напомним, составляют русские) при применении ограничительного критерия по гражданству насчитывается лишь 47 % нетитульных жителей.

Этой проблеме уделял внимание Комитет по экономическим, социальным и культурным правам, который отмечал с обеспокоенностью чрезмерно высокий порог для носителей языков меньшинств, после преодоления которого становится возможным использовать такой язык при общении с местными властями в районах, где традиционно или в значительном количестве проживают лица, принадлежащие к группе этих языковых меньшинств. Он также выражал озабоченность завышенными требованиями к использованию традиционных местных названий, названий улиц и других публичных топографических наименований на языке меньшинства в районах, где традиционно или в значительном количестве проживают люди, принадлежащие к этому языковому меньшинству.[1270]

Эстония, ратифицировавшая в конце 1990-х годов Рамочную конвенцию Совета Европы о защите национальных меньшинств, уклоняется от выполнения положений ст. 11, прямо обязывающих признавать отчества национальных меньшинств, и отказывается вписывать эти данные в выдаваемые русским жителям национальные документы, удостоверяющие личность. Эстонские власти также игнорируют рекомендации Комитета по ликвидации расовой дискриминации и Комитета по экономическим, социальным и культурным правам об официальном признании отчеств русскоязычных жителей. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам, в частности, в феврале 2019 г. отмечал, что препятствия эстонских властей на пути к использованию национальными меньшинствами отчества в официальных личных документах ограничивают их возможность пользоваться своим правом на защиту своей культурной самобытности.[1271]

Наглядным признаком движения Эстонии в сторону полицейского государства является принятие парламентом ЭР в мае 2019 г. поправок к закону о силах обороны, дающих военным органам внесудебное право на проверку личных данных и проведение тайной слежки за «подозрительными лицами». Для утверждения данных изменений парламентарии пошли на конфликт с президентом ЭР К.Кальюлайд, отказавшейся утвердить этот законопроект со ссылкой на то, что в Эстонии такой контроль уже могут осуществлять департамент полиции и полиция безопасности (спецслужба) МВД ЭР, а предоставление аналогичных полномочий военным противоречит Конституции.

Эти меры были приняты, несмотря на выраженную ранее в том же году Комитетом по правам человека обеспокоенность отсутствием в Эстонии достаточных правовых гарантий против произвольного вмешательства органов государственной безопасности и разведывательных служб в право граждан на неприкосновенность частной жизни в связи с ведущейся спецслужбами деятельностью по наблюдению и перехвату информации со стороны, а также в связи с обменом оперативной информацией с иностранными спецслужбами.[1272]

Также фиксируются случаи ненадлежащего обращения с лицами, находящимися в местах лишения свободы: имеется достаточно фактов жестокого обращения с заключёнными в исправительных учреждениях Эстонии. Задержанные правоохранительными органами лица сталкиваются с проблемами в получении услуг адвоката. Заключённые испытывают сложности с доступом к медицинской и правовой помощи. В местах лишения свободы работает неквалифицированный медперсонал. Отмечается также проблема распределения средств, выделяемых на расходы по лечению в тюрьмах. Помимо этого, имеются данные, что персонал тюрем применяет методы психологического давления. Фиксируются жалобы арестантов на превышение сроков нахождения в карцерах, помещение в них за незначительные дисциплинарные проступки, чрезмерно жёсткие меры безопасности, унижающие человеческое достоинство.

Пенитенциарные учреждения Эстонии остаются непрозрачными для общественного контроля. Эти полномочия имеют канцлер права и Совет правозащитников (состоит из 50 человек, критерий отбора и процедура утверждения которых вызывает у правозащитников вопросы).

Эти тенденции подтверждаются и эстонскими властями. Так,  в декабре 2019 г. канцлер права Ю.Мадизе без предварительного уведомления посетила тюрьму в г. Виру и выявила там нарушения санитарно-гигиенических требований.

Тревожной тенденцией является резкий рост смертности среди заключённых. При этом число расследованных инцидентов и вынесенных обвинительных приговоров виновным довольно мало. На данную проблему обращал внимание Комитет по правам человека[1273]. Согласно отчёту Министерства юстиции ЭР, в 2019 г. в тюрьмах или больницах Эстонии умерли 15 заключённых, что почти в два раза превышает показатели 2018 г. В июле 2020 г. в Таллинской тюрьме по необъявленным причинам скончался находившийся под стражей по решению суда О.Львов, которому, по данным адвокатов, не позволяли принимать необходимые медикаменты.

Наряду с этим эстонские власти допустили серьёзные нарушения в ходе исполнения соглашения между правительством Эстонии и ООН от 2008 г. об исполнении судебных решений Международного трибунала по бывшей Югославии. Так, согласно ст. 3 договора, ЭР обязалась принять для отбытия наказания только тех лиц, чьи сроки заключения не превышают максимальный предел наказания, предусмотренного за данное преступление национальным уголовным законодательством. В Тартускую тюрьму строгого режима по приговору МБТЮ были помещены последний президент Республики Сербская Краина М.Мартич (приговорён к 35 годам лишения свободы), генерал Войска Республики Сербской Д.Милошевич (приговорён к 29 годам лишения свободы) и командир военизированного формирования «Белые орлы» М.Лукич (пожизненное заключение). Однако тот факт, что по эстонским законам максимальный срок тюремного заключения составляет 20 лет (далее идёт пожизненное заключение), ставит под вопрос законность тюремного заключения М.Мартича и Д.Милошевича в Эстонии.

В Эстонии, регулярно номинируемой на первые места в мировых рейтингах свободы выражения мнений, власти продолжают зачистку общественно-политического пространства страны от альтернативных мнений. Для этого раскручиваются шпиономания и антироссийская истерия. Эстонские спецслужбы практикуют в этих целях разнообразные методы давления на нелояльных властям политиков, общественных деятелей, правозащитников и журналистов, активистов гражданского общества, выступающих с отличных от официальной точек зрения на внутреннюю и внешнюю политику страны, а также её историю.

Показательным в этом плане является интервью информационному порталу «Delfi» от 1 июня 2020 г. директора полиции безопасности ЭР А.Синисалу, когда он прямо указал на «нелояльность» НКО «Центр информации по правам человека» (старейшая организация страны, специализирующаяся на правовой защите русской и русскоязычной  общины), а также открыто заявил о нежелательности нахождения в Эстонии несогласных с нарушением прав национальных меньшинств.

Одним из практикуемых спецслужбами способов давления на несогласных является открытие уголовных дел под надуманными предлогами. Так, до 2018 г. велось уголовное дело о «предоставлении неверных данных» и «поддержке документов» против главного редактора соотечественных порталов «Балтия» и «Балтньюс» А.Г.Корнилова, названного в ежегоднике КаПо за 2014 г. «пропагандистом и агентом влияния Кремля» (после уплаты крупного штрафа дело было закрыто). В феврале 2019 г. вступил в силу приговор суда в отношении видного эстонского русиста, директора НКО «Таллинский институт Пушкина» А.Б.Красноглазова, который был обвинён в «присвоении денежных средств» и «подделке документов». В июле 2019 г. полицией был задержан и подвергнут многочасовому допросу руководитель правозащитных НКО «Китеж» и «Русская школа Эстонии» М.Ю.Русаков. Выдвинутый против него сугубо гражданский иск, связанный с внутренними разногласиями в Объединённой левой партии Эстонии, был использован силовиками для изъятия у него всех технических носителей информации и средства связи.

В конце марта 2021 г. стало известно о задержании правозащитника и юриста С.Н.Середенко в связи с предъявленным ему уголовным обвинением в совершении преступления против Эстонской Республики. При этом эстонские власти почти месяц скрывали информацию о его аресте[1274]. Эстонские правозащитники, а также их коллеги из других прибалтийских стран отмечают, что причиной этих действий эстонских властей стала активная деятельность С.Н.Середенко и других русских активистов в Эстонии по сохранению русскоязычного образования и защите памятников советским воинам Красной Армии, погибшим в боях за освобождение этой страны от нацизма (включая движение «Ночной дозор»). С.Н.Середенко долгое время на добровольных началах выполнял функции «русского омбудсмена» Эстонии. Кроме того, в материалах эстонских СМИ ведётся обработка общественного мнения с целью создания негативного впечатления о правозащитнике. При этом многие факты оказания на него давления намеренно замалчиваются: так, не указывается, что С.Н.Середенко, имея два высших образования, в последнее время был вынужден работать дворником в Маардуской гимназии, так как из-за метки полиции безопасности (КАПО) не мог устроиться на работу по специальности. С.Н.Середенко также оказывал бесплатную юридическую консультацию правозащитникам и активистам русских общин Латвии и Литвы[1275].

Арест С.Н.Середенко вызвал широкий резонанс среди общественности государств Прибалтики. Представляющие русскоязычную общину Эстонии НПО, участники Объединённой Левой партии Эстонии и просто неравнодушные граждане организовали в Таллине несколько публичных акций[1276]. Акции в поддержку русскоязычного правозащитника провели также и Латвии у здания посольства Эстонии в Риге представители Русского союза Латвии (РСЛ) и другие активисты. Принимавшая участие в мероприятии депутат Европарламента от Латвии Т.Жданок отметила, что два года назад в ЕП были организованы слушания о преследовании инакомыслящих в странах Прибалтики. Речь шла о судьбах А.Палецкиса, А.В.Гапоненко, В.Линдермана и других правозащитников, которые позволили себе свободно выражать собственное мнение. В этих слушаниях принимал участие и С.Н.Середенко. По словам евродепутата, арест правозащитника спустя два года после тех слушаний в Европарламенте является показателем того, что ситуация стала только хуже[1277].

На арест С.Н.Середенко обратила внимание депутат от Эстонии в Европарламенте Я.Тоом, которая призвала генеральную прокуратуру Эстонии и КаПо прояснить ситуацию с задержанием правозащитника. По её словам, арест С.Н.Середенко - «очень плохой сигнал для тех, кто верит, что Эстония – открытое правовое государство. Многие представители русскоязычной общины видят здесь надменность и неуважение. И действительно – немыслимо, чтобы при задержании эстоноязычного политактивиста стояла такая оглушительная тишина»[1278].

НПО «Русская школа Эстонии» в контексте «дела» С.Н.Середенко призвала ПАСЕ обратить внимание на преследования в стране граждан за инакомыслие и отметила практику заведения безоносвательных уголовных дел в отношении людей, которые хоть как-то не согласны с общим «правильным мнением»[1279].

О направленном представителями русской общины Прибалтики, Европейского парламента, Рийгикогу и Рижской думы на имя эстонского президента К.Кальюлайд обращении с призывом остановить преследования по политическим мотивам правозащитника С.Н.Середенко сообщила партия «Русский союз Латвии». Среди подписавших открытое письмо - депутат Европарламента Т.Жданок, депутаты Рижской думы М.Митрофанов, Я.Плинер, В.Бузаев и А.Кузьмин, а также депутат Эстонского парламента М.Стальнухин[1280].

В эстонских СМИ установлена жёсткая «редакционная политика», а по факту – негласная цензура, не позволяющая публиковать позитивные или даже нейтральные материалы о России, критиковать изъяны государственной политики в сфере межнациональных отношений, ставить под сомнение концепцию «советской оккупации», рассказывать об освобождении эстонской территории от нацистов в период Великой Отечественной войны, в положительном ключе освещать пребывание Эстонии в составе СССР и т.д.

Российские СМИ вынуждены работать в Эстонии в условиях открытого противодействия со стороны властей, рассматривающих их в качестве проводников «враждебной пропаганды». Так, с 1 января 2020 г. прекращена деятельность эстонского бюро российского информационного агентства «Sputnik» под угрозой уголовного преследования коллектива со стороны Бюро данных по отмыванию денег при МВД Эстонии. Трудовые отношения с данным СМИ были объявлены нарушением санкций ЕС против гендиректора МИА «Россия сегодня» Д.К.Киселева. Вследствие этих рестрикций работу потеряли 35 сотрудников (из них 3 – граждане России). Эти действия были предприняты несмотря на то, что ещё в декабре 2019 г. занимавший в то время пост представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ А.Дезир, отметив, что никаких санкций в отношении агенства «Sputnik» на территории Евросоюза не вводилось, обратился к властям Эстонии с призывом «воздержаться от ненужных ограничений работы зарубежных СМИ, что может негативно повлиять на свободное распространение инфоримации».

С 20 марта 2020 г. под давлением государственных и правоохранительных органов был прекращён выпуск ежедневной информационной программы «Новости Эстонии» на Первом балтийском канале (работает по франшизе Первого канала России).

Немногочисленным журналистам российских СМИ, аккредитованным в стране, без объяснения причин был закрыт доступ на официальные мероприятия. От контактов с ними под формальными предлогами уклоняются государственные и муниципальные чиновники. Эстонские власти демонстративно игнорируют запросы и обращения со стороны представителей аккредитованных в стране российских СМИ: «Интерфакс», «РИА-Новости», «ТАСС», «ВГТРК». Журналисты не получают информационные рассылки и пресс-релизы эстонских госорганов, не допускаются в госучреждения. К ним применяются и меры финансового воздействия. Под давлением спецслужб банковские структуры отказывают им в обслуживании (практикуется закрытие счетов, одностороннее расторжение договорных обязательств без объяснения причин и т.д.).

Эстония регулярно злоупотребляет правом на закрытие въезда в страны Шенгенского пространства «нежелательным» гражданам третьих стран, применяя его, как правило, против неугодных российских политиков, журналистов, историков, публицистов и общественных деятелей. Им аннулируются визы и устанавливаются длительные сроки запретов. В случае же попыток пострадавших защитить нарушенные права эстонские суды выносят решения не в их пользу со ссылкой на «интересы национальной безопасности».

Данная практика была ужесточена после принятия осенью 2017 г. поправок в закон о выезде и въезде в связи со «значительными изменениями современной среды и архитектуры безопасности», наделивших эстонские власти правовыми инструментами для блокирования въезда в страну лиц, в отношении которых «есть информация, что те намереваются приехать в Эстонию с преступными целями». Изменённый закон затрагивает, например, лиц, в отношении которых «есть основания предполагать, что они могут или могли быть связаны с иностранными спецслужбами» (к последним, разумеется, не относятся органы стран-членов НАТО).

Так, в марте 2018 г. МВД Эстонии вынесло запрет на въезд в страну до 2023 г. депутату Государственной Думы России К.Ф.Затулину, планировавшему встречи со своими избирателями, проживающими на северо-востоке ЭР. В феврале 2019 г. аналогичные санкции были наложены на журналистов телеканала «Россия-1» П.Кострикова и Е.Ерофееву за съёмку в Таллине репортажа о деятельности секты «Свидетели Иеговы», расценённого эстонской полицией как «дискриминация по религиозному признаку». В августе 2019 г. был закрыт въезд сроком на 10 лет на территорию стран-членов Шенгенского соглашения активистам Санкт-Петербургского отделения Всероссийской общественной организации «Молодая Гвардия Единой России» А.А.Ковезе, С.В.Христенко, М.А.Пирогову, А.С.Маликову в качестве наказания за их участие в шествии «Бессмертного полка» в Таллине и контакты с соотечественной молодёжью из Эстонии. В марте 2020 г. был закрыт въезд журналисту российского мультимедийного информационного центра «Известия» А.В.Захарову.

Эстонские суды продолжают практику выдворения в Россию постоянно проживающих здесь российских граждан, имеющих судимости, под формальным основанием о наличии у них «страны принадлежности». При этом в расчёт не берётся отсутствие у такой категории устойчивых связей с Россией (жилья, работы, родственников и т.д.), в связи с чем они оказываются в неблагоприятных экономических условиях.

Эстонские власти нередко задерживают и экстрадируют граждан России в США по запросу американских правоохранительных органов. Так, в 2020 г. из Эстонии в США по обвинению в кибермошенничестве были экстрадированы граждане России А.Скворцов и А.Гричишкин.

Под «санкции» эстонских властей попали жители Крыма, в том числе и родственники эстонских граждан, которым МИД Эстонии отказывает в выдаче виз под предлогом «незаконной аннексии» Россией полуострова, не предлагая приемлемого выхода из создавшегося положения.

В Эстонии при открытом содействии официальных лиц продолжается распространение неонацистских идей и теорий. Подобная политика закладывает основу для роста популярности партий, выступающих с радикальных националистических позиций, а также способствует распространению ненавистнической идеологии.

На эту неблаговидную практику указывали международные контрольные процедуры в области прав человека. Так, Комитет по ликвидации расовой дискриминации в августе 2014 г. выразил обеспокоенность отсутствием в Уголовном кодексе запрета расистских организаций, а также квалификации ненавистнических высказываний и разжигания ненависти в качестве уголовно-наказуемого преступления. Кроме того, по мнению Комитета, чрезмерно мягкие меры (штраф в 100 евро) были предусмотрены в 2011 г. по разделу 151 (1) Уголовного кодекса Эстонии за размещение в Интернете комментариев, содержание которых признается как разжигание ненависти и подстрекательство к насилию[1281].

Комитет по правам человека указывал в марте 2019 г., что эстонское законодательство не обеспечивает равную защиту от дискриминации по всем признакам, запрещённым в соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах, во всех сферах жизни. Наибольшую тревогу КПЧ вызвало то, что действующие в Эстонии законодательные нормы не обеспечивают всеобъемлющую защиту от ненавистнических высказываний и преступлений на почве ненависти, из-за довольно мягких видов наказаний и строгих требований для их назначения за преступления в виде подстрекательства к ненависти, насилия или дискриминации (в таких случаях статья 151 Уголовного кодекса Эстонии требует наличия «угрозы жизни, здоровью или имуществу» жертвы). При этом другие правонарушения, такие как публичное отрицание, одобрение или оправдание преступлений геноцида, преступлений против человечности или военных преступлений, или пропаганда ненависти, имеющая расистский характер, или иным образом подстрекающая к дискриминации, не запрещены законом[1282]. На этом фоне не вызывают удивления отмеченные Комитетом нередкие случаи ненавистнических высказываний, в том числе со стороны политиков и лиц, формирующих общественное мнение, а также преступлений на почве ненависти.

Власти Эстонии к тому же продолжают насаждать искажённую, замешанную на националистической идеологии и русофобии, интерпретацию совместной истории России и Эстонии. Наибольшим фальсификациям подвергаются советский период, который современной эстонской историографией подаётся как «оккупация 1940-1991 гг.», и события Великой Отечественной войны на территории страны. На этой основе выстраивается миф о «борцах за свободу», воевавших против «советских агрессоров» в форме вермахта, частей «Ваффен-СС» и охранно-карательных подразделений, камуфлирующий героизацию нацистских преступников и их пособников. При этом замалчивается информация о военных преступлениях эстонских коллаборационистов, прежде всего, соучастие в карательных акциях против мирного населения, уничтожении и пытках узников концлагерей и советских военнопленных.

Поддержка политики героизации нацистов на официальном уровне в Эстонии лишь усилилась по мере роста влияния крайне правых эстонских политических сил. Обеление эстонских пособников нацистов активно и открыто поощряют руководящие фигуры правонационалистических партий «Отечество» и Консервативной народной партии Эстонии (КНПЭ), которые с апреля 2019 г. по январь 2021 г. входили в правительственную коалицию.

При содействии националистических партий открываются памятники эстонских «лесным братьям». Например, в ноябре 2020 г. в уезде Ляэне-Вирумаа прошло торжественное открытие мемориала  в виде отреставрированного бункера «лесных братьев». Озвучиваются планы по созданию аналогичных объектов по всей стране.

Одновременно как следствие нагнетаемой русофобии регулярно фиксируются случаи осквернения памятников советским воинам, погибшим в боях с нацистами на территории Эстонии, а также намеренные действия эстонских местных властей по демонтажу таких мемориалов. Усилия российской стороны по прояснению таких случаев неизменно оставляются эстонцами без содержательных ответов.

Широкое возмущение российских соотечественников вызвало осквернение 22 июня 2019 г. памятника Воину-Освободителю на таллинском военном кладбище. Неустановленные лица прикрепили на монумент листовку с изображением черепа. Эстонская полиция не привлекла виновных к ответственности, спустив расследование инцидента на тормозах и  сославшись на «плохое качество записей камер наблюдения».

Один из последних случаев вандализма в отношении памятников воинам Красной Армии произошёл 2 марта 2021 г. в Нарве, когда был осквернён мемориал (в виде танка Т-34), установленный в память о форсировании советскими войсками реки Нарва 25-26 июля 1944 г. в ходе наступательной операции Ленинградского фронта. На постамент памятника была нанесена оскорбительная надпись, которая вскоре была ликвидирована властями Нарвы и местными активистами из числа соотечественников.

Помимо усилий по непосредственной героизации пособников нацистов (в августе 2020 г. тогдашний министр юстиции Р.Аэг провёл очередную церемонию вручения знака «Дубовый венок свободы» бывшим эсэсовцам, «лесным братьям», членам различных подпольных групп, выступавших против советских властей, и «правильным» историкам, подающим в идеологически выверенном ключе мифологию об эстонском «освободительном движении») в стране находится в свободном обороте нацистская атрибутика. Регулярно издаются материалы, в которых позитивно освещаются период нацистской оккупации, возвеличиваются эстонские пособники нацистов и члены «Ваффен-СС», а также очерняется период пребывания ЭР в составе СССР (на этом, в частности, специализируется журнал «Культура и жизнь»). Также в продаже появляются книги за авторством нацистских деятелей. Так, в 2019 г. в эстонских книжных магазинах весьма успешно продавалось повторное переиздание книги А.Гитлера «Майн кампф» на эстонском языке издательства «Matrix Publishing». Регулярно организуются свободные продажи продукции с нацистской символикой и пропагандистскими материалами гитлеровского режима. В частности, этому посвящена сувенирная ярмарка на территории военного музея г. Валга (южная Эстония).

В 2020 – 2021 гг. большинство традиционных для эстонских националистов и современных последователей гитлеровской идеологии мероприятий не состоялись из-за введённых в республике ограничений в связи с пандемией. Это, однако, не означает, что подобные акции не возобновятся – вероятно, с новым размахом – по мере улучшения эпидемиологической обстановки. В частности, из-за коронавирусных ограничений почитатели эстонских легионеров 20-й дивизии «Ваффен-СС» («Эстонского легиона») не смогли провести свою очередную сходку в местечке Синимяэ (Ида-Вируский уезд). Традиционно, в нём принимают участие официальные лица и депутаты эстонского парламента, представляющие националистические партии. Так, 27 июля 2019 г. в данной акции принимали участие депутаты Рийгикогу (парламента Эстонии) от КНПЭ и партии «Отечество», представители минобороны и Кайтселийта (народного ополчения), а также члены ультранационалистических и неонацистских группировок[1283].

Подобные установки властей способствуют тому, что в Эстонии наблюдается рост ксенофобских настроений, прежде всего в среде этнических эстонцев. Свободно действуют различные неонацистские группировки (наиболее активно на данном направлении отделение организации «Волки Одина»). Заметный вклад в разжигание ненависти к мигрантам вносят активисты КНПЭ, не скрывающие своих расистских взглядов. В феврале 2021 г. глава фракции консерваторов в Таллинском городском собрании М.Каллас на своей странице в «Facebook» назвал противников переноса мемориала Воину-освободителю из центра Таллина в 2007 г. и сочувствующих им соотечественников «понаехавшим человеческим мусором с советским менталитетом».

В некоторые эстонских СМИ постоянно размещаются публикации, разжигающие неприязнь к выходцам из Африки и Азии, а также другим «инородцам», раздувающие угрозу «вытеснения» ими коренного населения. Как следствие, фиксируется рост случаев публичных оскорблений и физических нападений на выходцев из стран Азии, Ближнего Востока и Африки. Все чаще межэтническая и межрасовая рознь выплёскивается на страницах социальных сетей, однако на практике власти не предпринимают никаких шагов для снижения градуса межэтнической напряжённости.

С учётом того, что страна в силу соответствующих политических установок властей остаётся весьма комфортной базой для праворадикальных группировок, с её территории действуют лидеры международных неонацистских структур. Так, в январе 2020 г. полиция безопасности (КаПо) выявила в Эстонии 13-летнего подростка, являвшегося одним из руководителей крупной международной сетевой неонацистской группировки «Feuerkrieg Division”. Он активно использовал Интернет для вербовки новых сторонников, распространения антисемитской и неонацистской идеологии.

Нежелание эстонских властей, стремящихся угодить агрессивным националистическим силам, принимать меры по ограничению распространения неонацизма, привлекло внимание на международном уровне. 30 октября 2020 г. Еврокомиссия уведомила Эстонию о решении начать разбирательство в связи с невыполнением Таллином обязательств по имплементации законодательства ЕС. Одним из вопросом стало уклонение эстонских властей от криминализации таких явных проявлений расизма и ксенофобии, как публичное оправдание, отрицание или преуменьшение значения международных преступлений и преступления Холокоста, публичные призывы к насилию и разжиганию ненависти к отдельным группам (Эстония остаётся одной из двух стран ЕС, где нет законодательного запрета на подобную деятельность). Кроме того, отмечено, что эстонское законодательство не учитывает расистские и ксенофобские мотивы совершения преступлений в качестве отягчающих обстоятельств[1284].

Сложная ситуация сохраняется с положением финно-угорских народов Эстонии. При том, что Таллин регулярно обвиняет российские власти в ущемлении прав проживающих в нашей стране финно-угров, в самой Эстонии наблюдается дискриминация малочисленной финно-угорской народности сето (сету). Эстонские власти отказываются признать сето в качестве коренного народа или отдельного этноса (считается лишь субэтносом эстонской нации), равно как и существование у них собственного языка (причислен к южному диалекту эстонского языка, хотя ЮНЕСКО включила язык сету в перечень языков, находящихся под угрозой исчезновения), письменности и литературы. Показательно, что в в ходе переписи населения Эстонии в 1999 г. этническим сето не было разрешено указывать себя в качестве отдельной народности. Язык и культура народа сето последовательно вытесняются из образовательной среды. Представители сето сталкиваются с трудностями в продвижении системы образования на своём языке, получении помощи в развитии письменности и литературы. Следует при этом отметить и то, что сами сето Эстонии в качестве решения своих проблем уповают не на эстонское государство, а на развитие связей с сородичами в России.

Имеются трудности и в сфере защиты прав лиц с ограниченными возможностями. В апреле 2021 г. Комитет по правам инвалидов в своих заключительных замечаниях по Эстонии выразил обеспокоенность низким уровнем социализации инвалидов, сохранением препятствий обеспечению их нормальной жизни. Отсутствуют механизмы донесения до лиц с ограниченными возможностями общественно и политически значимой информации (в первую очередь речь идёт о глухонемых и слепых). Значительно ограничен их доступ к рынку труда, спортивной и рекреационной инфраструктуре. Недостаточен уровень социальной защиты пожилых людей с ограниченными возможностями. Кроме того, эксперты КПИ назвали неприемлемой сложившуюся в Эстонии практику обособления лиц с ограниченными возможностями, а также выразили обеспокоенность такими явлениями, как принудительное лечение и изоляция, «физическое и медикаментозное усмирение»[1285].

 

Косово[1286]

Ситуация в сфере прав человека в Косово в 2019-2020 гг. оставалась в фокусе внимания мировых экспертов и специалистов, по-прежнему вызывая серьёзную обеспокоенность в связи с проявлениями этнически мотивированного насилия по отношению к неалбанскому населению края. Информация и материалы, собранные международными организациями и неправительственными структурами, убедительно свидетельствуют о последовательной политике косовских властей по форсированной «албанизации» края путём вытеснения нацменьшинств. По-прежнему нерешёнными остаются проблемы внутренне перемещённых лиц, прежде всего, создание условий для их возвращения. Все эти факторы способствуют росту недоверия национальных меньшинств к приштинским институтам.

Остаются и негативные последствия конфликта конца 1990-х гг.: по данным Миссии ООН в Косово (МООНК) и Международного Комитета Красного Креста, по состоянию на май 2019 г. пропавшими без вести по-прежнему числились 1653 человека из 6063 человек.[1287] Продолжается расследование фактов, приведённых ПАСЕ в докладе «Бесчеловечное обращение с людьми и незаконная торговля человеческими органами в Косово» 2011 г.[1288]

Указанные факты и тенденции находят отражение в докладах Генсекретаря ООН, отчётах Миссии ООН в Косово, материалах ОБСЕ, Совета Европы, Евросоюза, Госдепартамента США, ведущих международных («Фридом Хаус», «Хьюман Райте Уотч», «Репортёры без границ», «Трансперенси Интернешнл» и др.) и местных (в том числе косовосербских) НПО.

В принятой 3 июля 2019 г. резолюции Совета Европы по реализации в Косово Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (4-й мониторинговый цикл), подготовленной с учётом замечаний МООНК, косовским руководителям рекомендовано в срочном порядке предпринять конкретные шаги по налаживанию межобщинного диалога и толерантности на центральном и местном уровнях, осудить все этнически мотивированные нападения на представителей нацменьшинств, обеспечив их оперативное расследование, добиться более эффективной реализации национального законодательства по защите уязвимых этнических групп, наладить работу по преодолению неравного доступа к правосудию албанцев и нацменьшинств, обеспечить использование сербского языка в судебных и административных документах[1289].

Всё более очевидной становится неспособность косовских властей обеспечить выполнение законодательства, на бумаге отвечающего международным критериям и стандартам. Продолжающаяся фрагментация косовоалбанских политических партий способствует росту радикальных настроений. Учащаются случаи использования «великоалбанских» и других националистических лозунгов в попытках набрать политические очки, отвлечь внимание от острых социально- экономических проблем.

Сербы по-прежнему являются крупнейшим национальным меньшинством в Косово (более 100 тыс. человек, или примерно 6 % населения) и сохраняют квоту в 10 из 20 депутатских мест, закреплённых за нацменьшинствами в 120-местной однопалатной Ассамблее («парламенте») Косово. Оставшиеся 10 мест делят между собой представители шести других этнических групп, официально признанных Приштиной в качестве таковых (бошняки, турки, горанцы, цыгане (рома), ашкали, египтяне (египетские цыгане[1290]). Основной политической партией косовских сербов продолжает оставаться «Сербский список», который на внеочередных выборах в октябре 2019 г. убедительно это доказал, завоевав все 10 мест в Ассамблее и получив посты двух «министров» в косовском «правительстве», включая «вице-премьера». Представленность других нацменьшинств в структурах исполнительной власти Косово невелика – в их руках находится лишь один «министерский» портфель (его обладатель – выдвиженец от турецкой общины).

На законодательном уровне предусмотрена необходимость заручиться одобрением нацменьшинствами любых инициатив в Ассамблее, затрагивающих их интересы (принцип «двойного большинства»). Однако косовары нередко пытаются это правило обходить. В частности, речь идёт о попытках проведения через «парламент» решения о создании косовской «армии» на основе Сил безопасности Косово (СБК), что противоречит резолюции 1244 Совета Безопасности ООН. Не получив согласия «Сербского списка» и вследствие этого не сумев обрести искомое «двойное большинство» в Ассамблее, косовары сделали ставку на наращивание военного компонента в структуре самих СБК, при этом формально не меняя их названия. Это позволило им 14 декабря 2018 г. простым большинством принять три «закона» – о СБК, о службе в СБК и о министерстве обороны Косово. Тем самым структура, специализирующаяся на борьбе с чрезвычайными ситуациями и ликвидации последствий стихийных бедствий, была наделена функциями по защите «суверенитета и территориальной целостности Республики Косово». Все эти действия были предприняты с молчаливого согласия западных покровителей Приштины, сосредоточившихся на требованиях обеспечить прозрачность «трансформации» в тесном взаимодействии с Североатлантическим альянсом.

25 марта 2020 г. большинством голосов (82 из 120) косовский «парламент» проголосовал за вотум недоверия правительству А.Курти. «Президент» Х.Тачи после консультаций с большинством косовских политических партий пригласил «Демократическую лигу Косово», занявшую второе место на выборах, сформировать новое правительство. Несмотря на протесты оппозиции и широкое недовольство косовской общественности (вызванное в том числе неудовлетворительным положением дел в области здравоохранения на фоне пандемии коронавируса) в начале июня «парламент» утвердил новое «правительство» во главе с А.Хоти («Демократическая лига Косово»). В состав нового «правительства» вошли небольшие партии косовских албанцев, включая «Альянс за будущее Косово» и «Социалистическую демократическую инициативу для Косово», а также партию косовских сербов «Сербский список».

Несмотря на заявленный новым «правительством» курс на продвижение диалога с Белградом по-прежнему нерешённой остаётся проблема реализации закреплённой в соглашениях между Белградом и Приштиной от 2013 и 2015 гг. договорённости о создании Сообщества сербских муниципалитетов Косово (ССМК), наделённого исполнительными полномочиями. Косовары отказываются от обсуждения данного вопроса в рамках диалога с Белградом при посредничестве Евросоюза. Следствием этого являются длительные паузы в переговорном процессе. После его возобновления в августе 2020 г. спецпредставитель Евросоюза по Западным Балканам М.Лайчак (Словакия) вновь внёс вышеупомянутый вопрос в повестку дня переговоров, однако косовские руководители немедленно заявили, что ССМК может быть создано только в соответствии с решением краевого «конституционного суда» (в формате полностью подконтрольной Приштине неправительственной организации). Призывы М.Лайчака к косовским властям изменить косовское «законодательство» вызвали резкую критику со стороны косоваров.

Сербская община в Косово регулярно подвергается экономическому давлению. 29 мая 2020 г. в рамках реализации политики «мер взаимности» в отношении Белграда «правительство» Косово приняло решение о запрете ввоза промышленной и сельскохозяйственной продукции из Сербии при отсутствии на товарах и в сопроводительной документации маркировки «Республика Косово». Кроме того, Приштина обязала сербских производителей запрашивать разрешение на въезд в Косово для каждого транспортного средства. В результате такие действия привели к перебоям в поставках товаров и, как следствие, к ухудшению экономического положения сербской общины, ориентированной на их потребление. Примечательно, что Белград не стал применять ответных мер. Рестрикции были отменены только после вмешательства Евросоюза.

Хронически нерешаемой остаётся проблема возвращения беженцев и внутренне перемещённых лиц (ВПЛ), вынужденно покинувших Косово после завершения вооружённого конфликта на территории края в 1998-99 гг. По оценкам Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ), в 2019 г. численность зарегистрированных ВПЛ составляла 90 тыс. чел., большинство из них – косовские сербы. Из них 8367 чел. (2104 семьи) уведомили УВКБ о намерении вернуться в места постоянного проживания. Количество возвратившихся в Косово неуклонно сокращается – в 2017 г. этот показатель составил 498 чел., в 2018 г. – 370 чел., в 2019 г. – всего 191 чел. (из них 123 – косовские сербы, 53 – ашкали и египтяне, 14 – цыгане, 1 – косовоалбанец). В период с января по июнь 2020 г. в Косово возвратилось 135 чел. (из них – 71 косовский серб, 38 цыган, 17 ашкали и египтян, 7 косовоалбанцев и 2 бошняка). Общее число внутренне перемещённых лиц, проживающих в Косово, по состоянию на март 2020 г. составляло 16 406 чел.

Помимо отсутствия экономических перспектив представители практически всех этнических (а также некоторых конфессиональных) меньшинств постоянно сталкиваются с насилием и угрозами в свой адрес. По информации косовского «министерства по делам общин и возвращению» (пост руководителя ведомства занимает серб) с февраля по май 2020 г. было зафиксировано 19 этнически мотивированных инцидентов, в которых пострадали косовские сербы, главным образом из числа ВПЛ. Примечательно, что практически за тот же период (январь-июнь 2020 г.) Миссия ОБСЕ в Косово зафиксировала 169 инцидентов в отношении представителей нацменьшинств (в частности, 111 – против косовских сербов, 23 – против косовоалбанцев в районах, где они составляют меньшинство). По сравнению с предыдущим периодом (июль-декабрь 2019 г.) этот показатель увеличился на 40 %. Базирующаяся в Косовской Митровице сербская НПО «Актив» за период с марта по июнь 2020 г. зарегистрировала 28 этнически мотивированных инцидентов в отношении косовских сербов.

Ситуацию осложняют проволочки при расследовании судьями-албанцами преступлений против нацменьшинств, а также недостаточно оперативная реакция косовских правоохранительных органов.

На этом фоне отток сербского населения из Косово продолжает усиливаться, намного превышая число возвращающихся, что создаёт угрозу для дальнейшего существования сербской общины в Косово. Кроме того, не решены проблемы с возвращением принадлежащей беженцам и ВПЛ собственности (главным образом, недвижимого имущества). По данным сербского информационного агентства «ТАНЮГ», в настоящее время без ответа остаются 70 тыс. заявлений, поданных сербами и другими неалбанцами, о возвращении им собственности в Косово. Ещё 18 тыс. исков с требованиями компенсации материального ущерба ожидают рассмотрения в косовских судах. Проблемы с возвращением собственности были в целом отражены в опубликованном в июне 2020 г. тематическом докладе Миссии ОБСЕ в Косово, однако картина была отражена скорее в положительном ключе через призму сделанных косовскими «ведомствами» достижений[1291].

Состояние судебной системы и обеспечение верховенства закона в Косово по-прежнему вызывают острую критику со стороны международного сообщества. Расследования по многочисленным делам проводятся неоправданно долго, при этом работа косовских «судов», как правило, политизирована. Процветают коррупция и кумовство. Требования международных партнёров Приштины провести структурные реформы, направленные на улучшение работы судебной системы, остаются без реакции.

Согласно статистике Косовского судебного совета, по состоянию на конец 2019 г. вынесения решения требовали 216 899 гражданских, уголовных и коммерческих дел. Косовские и иностранные НПО дают негативную оценку работе косовских судов первой инстанции, особенно по делам, связанным с коррупцией и организованной преступностью. Отмечается затягивание и прерывание судебных слушаний, низкий уровень подготовки обвинителей. В докладе Миссии ЕС в области верховенства закона, опубликованном в октябре 2020 г., указывается на то, что в период с августа 2019 г. по февраль 2019 г. 67 (23 %) из 287 дел были рассмотрены в косовских судах без соблюдения необходимых процедурных норм (в основном по причине отсутствия обвиняемого из-за недостаточной координации между судами и службами исполнения наказаний)[1292].

По-прежнему фиксируются проявления дискриминации по признаку религии, больше всего затрагивающие косовских сербов и Сербскую православную церковь (СПЦ). До сих пор не внесены изменения в «закон» о свободе вероисповедания, которые позволили бы религиозным организациям получить статус юридических лиц, вести предпринимательскую деятельность, владеть имуществом, открывать счета в банках и пользоваться налоговыми льготами. Предполагалось также, что поправки урегулируют статус некоторых религиозных групп, которые требуют признания в качестве отдельных конфессиональных сообществ.

Хроническими остаются проблемы восстановления церкви Св. Николая на территории комплекса монастыря Св. Архангелов в Призрене, которая была разрушена турками-османами ещё в конце XVI в., а также завершение строительства соборного храма Христа Спасителя в Приштине, несмотря на имеющееся решение косовского суда в пользу СПЦ.

В январе 2020 г. Приштинский университет подал иск в муниципальный суд первой инстанции с требованием аннулировать решение Правительства Сербии от 1991 г. о предоставлении СПЦ земельной собственности под сооружение упомянутого храма, поскольку он якобы мешает расширению кампуса учебного заведения. В случае успеха у местных властей будут «развязаны руки» для сноса этого собора. Примечательно, что сразу вслед за этим, 26 февраля 2020 г., апелляционный суд Косово принял решение в пользу католической церкви, признав за ней право на участок площадью в 7,5 тыс. кв. м, примыкающий к зданию кафедрального собора Матери Терезы в центре города – неподалёку от храма Христа Спасителя.

Действующий в Косово «закон» о защите особо охраняемых зон, предусматривающий специальный режим в отношении культурно-исторических объектов, постоянно нарушается. В августе 2020 г. была предпринята очередная попытка возобновления строительства автомагистрали в Черногорию (Дечаны – Плав), начатой ещё в 2018 г. через территорию, сопредельную с монастырём Высокие Дечаны – объектом XIV в. из списка Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. На данный  инцидент обратила внимание МООНК[1293]. Несмотря на усилия международных посредников, которым удалось временно приостановить работы, глава местного муниципалитета заявил, что не намерен отступать, рассчитывая заручиться поддержкой косовского «конституционного суда». Решение данной инстанции от 20 мая 2016 г., закрепившее за монастырём Высокие Дечаны право на владение двумя участками в размере 24 гектаров, местные власти выполнять по-прежнему не собираются, отказываясь регистрировать их в качестве собственности монастыря в муниципальном кадастре, даже несмотря на обращения «центральных» властей Приштины.

В числе проявлений религиозной дискриминации следует упомянуть многолетнее противостояние между муниципалитетом Приштины и еврейской общиной Косово по вопросу расположения будущей синагоги, принципиальное разрешение на строительство которой было получено ещё в 2016 г. Местные власти отказывают в праве на сооружение объекта в центре города, требуя вынести его на периферию, что вызывает резонное возмущение в среде иудеев.

На этом фоне неудивительно, что фиксируются нападения на религиозные объекты и места отправления культа. Инциденты происходят регулярно и повсеместно, являясь очевидными проявлениями нетерпимости к сербам, активно подогреваемой в косовоалбанском обществе. Так, в докладе Генсекретаря ООН о ситуации в Косово сообщалось о произошедших с мая по сентябрь 2019 г. нападениях на сербские религиозные и мемориальные объекты. В частности, в муниципалитете Липлян неизвестные злоумышленники 28 мая осквернили церковь, а 13 июля разрушили 19 надгробных плит на православном кладбище.

В октябре 2019 г. произошли кражи предметов культа из двух православных церквей в Вучитрне (Vushtrri / Vučitrn) и одной в Штёрпце (Shtërpce / Štrpce), а в декабре аналогичный инцидент произошёл в католической церкви в Пече (Pejë / Peć). Зафиксированы акты вандализма в религиозных зданиях, принадлежащих протестантской общине в Гжилянах (сентябрь) и исламской общине – в Призрене (ноябрь). Были осквернены также несколько надгробий на кладбищах косовских сербов в Липлянах и Истоке[1294].

С середины марта до конца мая 2020 г. во время действия ограничительных мер в связи с пандемией коронавируса в общинах косовских сербов в Вучитрне (Vushtrri / Vučitrn), Новаке (Novak / Novakë), Призрене, Истоке (Istog / Istok), Гжилянах (Gjilan / Gnjilane) и Обиличе (Obiliq / Obilić) было зарегистрировано увеличение числа нападений на объекты их собственности[1295]. Обеспокоенность в связи с этим иницидентами выразил 1 мая 2020 г. специальный представитель Генерального секретаря ООН по Косово, призвав Приштину уделять приоритетное внимание вопросам поддержания порядка в местах проживания общин, оперативного выявления виновных в таких происшествиях и публичного осуждения  таких действий.

Проблема использования языков нацменьшинств в Косово по разным причинам зачастую недооценивается. Признавая наличие самой проблемы, ряд экспертов называет в числе основных причин острый дефицит квалифицированных специалистов, способных качественно переводить различные документы косовских институтов с албанского на сербский язык (они, согласно краевой «конституции», являются официальными). На деле же, косовские власти, прикрываясь этой причиной, продолжают вытеснять сербский, а также языки других национальных меньшинств из всех сфер общественной жизни. В результате нацменьшинства по-прежнему сталкиваются с препятствиями в получении доступа к средствам судебной защиты, регистрации собственности и медицинскому обслуживанию.

15 апреля и 9 июня 2020 г. представители гражданского общества косовских сербов подали официальные жалобы в Канцелярию Уполномоченного по языку относительно несоблюдения косовскими учреждениями Закона об использовании языков при распространении информации о COVID-19[1296].

Правозащитники указывают, что ошибки при переводе нередко допускаются намеренно. В частности, название самопровозглашённой «Республики Косово» в сербском варианте обозначения различных «государственных» учреждений искажается, воспроизводя его на албанский манер («Косова»). Сербские журналисты, освещающие работу косовского «парламента», регулярно сталкиваются с отсутствием синхронного перевода заседаний на сербский язык.

Приштинские власти продолжали предпринимать дискриминационные меры, препятствующие свободе передвижения нацменьшинств по территории Косово. Очередной мерой этого плана стало решение «министерства внутренних дел» в сентябре 2020 г. обязать автовладельцев заменить регистрационные номера автотранспорта со статусно-нейтральных обозначений «KS» на «RKS» («Республика Косово»), причём это было сделано в нарушение брюссельских договорённостей с Белградом. Подобный шаг является неприемлемым для большинства сербов: в случае замены они неизбежно столкнулись бы с непризнанием номерных знаков в Центральной Сербии.

Отмечаются определённые проблемы в плане функционирования СМИ. Ассоциация журналистов Косово отмечает возросший уровень насилия в отношении журналистов. По её данным, в 2019 г. было зафиксировано 11 угроз и нападений на журналистов, в том числе со стороны представителей косовских властей. 14 дел об убийстве или похищении журналистов остаются нераскрытыми с 2014 г. Кроме того, представители СМИ нередко вынуждены прибегать к цензурным самоограничениям по соображениям безопасности. Несмотря на эти тенденции, в индексе свободы самовыражения международной НПО «Репортёры без границ» Косово поднялось на пять позиций (с 75 до 70).

Деятельность НПО в Косово не сдерживается законодательно, их роль постепенно возрастает. Вместе с тем, неправительственный сектор находится под значительным политическим и финансовым давлением со стороны властей, которые принимают меры по его формированию в соответствии со своими политическими установками.

Правозащитники указывают на ряд сохраняющихся проблем в сфере защиты прав женщин. С началом пандемии коронавирусной инфекции в марте 2020 г. в Косово заметно обострилась проблема домашнего насилия. Только за период с марта по май 2020 г. более 550 женщин обратились за помощью в специализированные центры поддержки. В соответствии с исследованием, проведённым Миссией ОБСЕ в Косово, более 54 % женщин заявили, что подвергались психологическому, физическому или сексуальному насилию со стороны партнёра, 29 % сталкивались с сексуальными домогательствами. Примечательно, что этнические сербки существенно чаще сообщают о случаях физического или сексуального насилия по отношению к ним (34 %), чем албанки (13 %).

Несмотря на принятый в 2010 г. «закон о праве на доступ к публичной документации», на практике косовские учреждения продолжают отказывать в удовлетворении подобных запросов, причём часто делают это без объяснения причин. При этом не обеспечивается должный уровень защиты персональных данных, что делает население края уязвимым к возможным злоупотреблениям и угрозам со стороны властей. Резонансный случай произошёл в сентябре 2020 г., когда три пакета документов закрытого характера с данными на свидетелей военных преступлений, совершавшихся боевиками «Освободительной армии Косово» (ОАК), попали в штаб-квартиру организации ветеранов ОАК в Приштине. Ещё одна партия секретных документов Спецсуда по расследованию злодеяний ОАК в Гааге была отправлена неизвестными в редакцию албанского телеканала «Топ Ченнел», который на их основе сообщил об используемых Спецсудом правовых концепциях и особенностях его процедуры.

Не решена в Косово проблема коррупции. Местные НПО и международные организации фиксируют неэффективную работу судов по рассмотрению дел о коррупции в высших эшелонах власти. Отмечается непрофессиональная подготовка уголовных дел на этапе предварительного следствия. По состоянию на сентябрь 2019 г. в прокуратуре были рассмотрены 174 инцидента о коррупции с участием 366 фигурантов. При этом было возбуждено лишь 81 уголовное дело в отношении 126 лиц и вынесено всего 52 судебных приговора (21 человек получил тюремные сроки, ещё столько же отделались штрафами, а 10 – условными сроками). Недостаточными усилиями                 Приштины в борьбе с коррупцией и организованной преступностью называются главным препятствием на пути предоставления Евросоюзом режима визовой либерализации для косоваров.

Кроме того, Косово по-прежнему остаётся крупнейшим источником, перевалочным пунктом и местом назначения незаконных операций, связанных с торговлей людьми, транспортировкой наркотиков, оружия и контрабанды.

 

Смотрите доролнительно: «США – Империя Зла! Список военных преступлений США»

Вернуться на главную страницу

 

 



idup.ru     idup.ru     Яндекс.Метрика